Маркелыч. Рассказ

        Сегодня день рождения. Выпал аккурат на субботу.
        Вера Васильевна грустно улыбнулась. Теперь её это событие не волновало, как раньше. Стало будничным и даже как будто бы лишним. Умер этот день вместе с Сергеем Маркеловичем три месяца назад.
        Дети, конечно, гоношатся, подарки, видимо, хотят какие-то приготовить. Да какие сейчас подарки? Какие подарки… Тут жить не хочется.
        Ещё вчера Вера Васильевна предупредила старшего сына Маркела – никакого дня рождения! И чтобы передал всем.
        Сына назвали Маркелом в честь отца Серёжи. Традиция у них такая – детей называть именами их предков, дедов, отцов.
        Среднего назвали Серёжкой, в честь самого отца – Сергея. Раз в честь родителей – так тому и быть.
        Дочерей – в честь их матерей: Еленой и Анной.
        Итог их совместной жизни: сорок четыре года и четверо детей. И какой жизни!..
        Вера Васильевна покачала головой из стороны в сторону, промокнув глаза платочком. Она сидела за столом на кухне, за остывшим чаем.
        Вот при Сергее Маркеловиче – это были дни рождения, были праздники. Душа им радовалась, и руки знали, что делать.
        И в последние годы, даже при болезни, Сергей организовывал их сам. И как символ – букет цветов! А на прошлый день рождения, едва мог ходить, всё равно принёс букет. Обычно они вместе ходили на непродолжительные прогулки, а тут отвлеклась на два часа – Анюта попросила приехать и посидеть с внучкой. У Ани сессия, и надо было сдавать курсовые.
        Когда вернулась домой от дочери – на столе в вазе стоял букет!
        – Серёжа, ты зачем вставал? – изумилась она. – Зачем ходил за цветами?
        А он улыбнулся:
        – Ничего. Я на такси.
        Традиция дарить цветы привилась не сразу. С того дня, как она родила Маркешу, Марка. Потом – Серёжу. Далее – девочек. То есть – на каждое рождение ребёнка. И потом, продолжая традицию, стал дарить цветы на каждый её день рождения. В промежутках между ними: один, три цветочка по праздникам и для настроения. Даже, если по каким-то обстоятельствам, Вера Васильевна отсутствовала дома, он посылал ей поздравительную телеграмму с цветами, а дома всё равно ставил цветы.
        Вера Васильевна ушла в воспоминания. Ей представлялся муж. У Сергея был хороший голос, и он всякий раз за столом или наедине с ней напевал:
        – Не могу я тебе в день рождения дорогие подарки дарить. Но зато в эти ночи весенние (хотя её день рождения в январе), я могу о любви говорить.
        Здесь его импровизации были разные. Но в любом случае – радостными, сердечными. А теперь… просто до боли чувственными.
        – А ещё я хочу в этот день обязательно, даже в холод цветы подарить. –  добавлял далее от себя:
        Вера Васильевна смеялась:
        – Так зима на дворе, Сережа!
        – С тобой, у меня всегда – Весна,  –  улыбнулся Сергей.
        И чем ближе надвигался её день рождения, тем острее чувствовалось сиротливое чувство. И сегодня, чем ближе подходило время к вечеру – а она родилась в шестнадцать часов, – тем томительнее становилось на душе. Это первое застолье без него. Без его цветов. Лишь в сознании, в памяти слышатся слова, мелодия его песен, которые вытапливают на глаза слёзы.
        Но Вера Васильевна знала, хочет она того или нет, а к традиционному часу дети всё равно соберутся. И её поздравить и отца помянуть. Какой же теперь праздник без поминания самого близкого им человека. Привезут и внуков. И надо для них что-то приготовить вкусненькое. И надо встретить их не зарёванной, не с мокрыми глазами.
        Вера Васильевна старалась постоянно чем-то отвлекаться, но стоило остановиться, присесть – перед глазами представал Сергей Маркелович. Его улыбка, с которой он дарит ей цветы, и песенки… Из груди невольно вырывался стон, и Вера Васильевна прятала лицо в платок, который теперь всегда сопровождал хозяйку по квартире, и за её пределами.
        Эх, Маркелыч, Маркелыч… что же ты так… Ведь обещался вместе, а ушёл первым… Как без тебя тоскливо…
        У Сергея Маркеловича болело плечо. В молодые годы как будто бы не сильно донимало, но как перевалило за пятьдесят лет, поселились в него настоящие адовы мучения. Во время срочной службы на Дальнем Востоке на советско-китайской границе, довелось ему принять участие в мирных демонстрациях китайских граждан на реке Уссури, еще за два года до вооружённого конфликта на острове Даманском. Целых трое суток и днём и ночью с ними гуляли на сибирском морозе. Там-то ему и пришлось прочувствовать тяжесть политических догм друзей и товарищей по соцлагерю. Толпы китайских молодчиков – хунвейбинов и дзяофаней – катали, горстку пограничников по льду Уссури, помогая этому весёлому развлечению флагштоками и древками от транспарантов, разорвав на них плакаты. Многих в той веселой компании его однополчан пострадало, у кого-то были перебиты руки, ноги. Кого-то до сотрясения мозга довели подобным внушением великих идей Мао Дзе-дуна, и удалось ли кому-то из них эти мозги вправить обратно – осталось неизвестным. И остановить провокаторов не могли, так как приказ был строгим – оружие не применять, огня не открывать. Даже приклады на первых порах не разрешалось использовать. Только отмашки, только убеждения и уговоры… Тогда-то Сергей и ощутил остроту тех политических разногласий.
        И как бы стоически пограничники не переносили издевательства и наглость провокаторов, это друзей не отрезвляло и не успокаивало – через два года на Даманском всё же пошли они на откровенный вооружённый конфликт. Где и сами пострадали и пограничников положили.
        После госпиталя Сергея не комиссовали, и он продолжил службу на своей же заставе. При демобилизации каких-либо пометок о конфликте на советско-китайской границе в военном билете проставлено не было, но на груди был знак "Отличный пограничник", а внутри неё – тихая ноющая боль.
        И хоть знаки отличия сохранились, но чаще о службе на границе напоминала травма. И чем старше становился, тем острее и тягостнее. А уж последние пять лет кости ключицы, а затем и другие косточки стали отравлять жизнь окончательно.
        Оказывается, на старых ранах поселился – рак кровосос. Как шутил Сергей – хунвейбинчик. Не там, на границе, так здесь догнал и добил, паразит…

        Первыми пришли Маркел с семёй. Принесли торт, шампанское, букетик из трёх цветочков. Младший внук свои подарочки – рисунки-раскраски. Верочка, старшая, набор шампуней для ванной. Вера Васильевна расцеловала их. В квартире тишина и тоска постепенно перетекли в гомон, движение, в детский смех. А с приходом остальных детей и внуков – унынию, грустным воспоминания не осталось и места. Они уползли в потаенные уголки души и квартиры.
        Однокомнатная квартира стала напоминать растревоженный улей, от шума которого становилось легче на душе и веселее жизнь.
        Свою четырёхкомнатную квартиру, полученную ещё в золотое время застоя, они разменяли на однокомнатную - Сергей Маркелович настоял. И доплату от той квартиры поделили на всех детей. Эти доли и ипотека, помогли детям приобрести каждому своё жильё. Сейчас этот шаг Вера Васильевна одабривала и часто мысленно благодарила мужа за его заботу о детях и о ней.
        Он говорил:
        – Детям мешать не надо. У них теперь своя жизнь. А помогать надо.
        К шестнадцати часам наконец-то все угомонились, расселись за столом. Маркел разлил шампанское. Поднялся и начал произносить тост:
        – Мама, печально этот день твоего рождения проходит, – вздохнул, – без папы…
        От его слов стало грустно всем, а Вера Васильевна приложила к лицу платочек.
        Сын продолжил:
        – Но давайте всё же, вначале этот тост поднимем за тебя, мама. А следующий – за папу…
        За столом зазвучал звон бокалов. А в двери прихожей – звонок, напоминающий трель соловья.
        Застолье переглянулось.
        Маркел спросил:
        – Мама, ты кого-то ещё ждёшь?
        Вера Васильевна пожала плечами: нет…
        Сын пошёл в прихожую, и там послышался щелчок замка.
        Перед дверью стоял молодой человек. В одной руке он держал большой букет цветов, в другой – розовую папку.
        – Здравствуйте! – поздоровался малый. Маркел кивнул. – Здесь проживает уважаемая Вера Васильевна Вдовина?
        – Да, – ответил Маркел, недоуменно посматривая на незнакомца и на букет.
        – Она дома?
        – Да.
        – Тогда разрешите войти?
        Маркел посторонился, и молодой человек шагнул через порог.
        – Где она?
        – Там, – Маркел качнул рукой на дверь в комнату.
        Разговор в прихожей слышали, и потому у всех головы были повёрнуты на коридор прихожей.
        В комнату вошёл человек в тёплой куртке с капюшоном, в синих джинсах, и утеплённых сапожках, на которых ещё не стаял снежок. Лицо слегка удлинённое, приветливый взгляд, добрая улыбка, искрящиеся глаза от комнатного света. Молодой человек изливал душевное обаяние и радость.
        – Здравствуйте! – торжественно сказал гость.
        – Здравствуйте… – не дружно ответили ему сидящие за столом.
        Молодой человек цепким взглядом выявил виновницу торжества и приступил к делу.
        – Уважаемая Вера Васильевна, разрешите от лица нашей фирмы и от себя лично поздравить вас с замечательным событием – с вашим днём рождения! Пожелать вам счастья, здоровья, любви близких и друзей. И от имени Сергея Маркеловича Вдовина вручить вам этот замечательный букет цветов.
        Молодой человек торжественно шагнул к середине стола, где сидела Вера Васильевна и протянул ей цветы.
        Растерявшаяся именинница приподнялась. Но, чувствуя, что ноги не выдерживают её вдруг отяжелевшее тело, оперлась о стол одной рукой, другой, подрагивающей, приняла букет.
        Букет был пышный, и показался тяжёлым. Вера Васильевна приняла его всё же обеими руками.
        – И вот, – положив на стол на свободное место папочку, раскрыв её и выдернув из зажима шариковую ручку, протянул имениннице. – Пожалуйста, распишитесь.
        Вера Васильевна приняла ручку, и беспомощно, полными слёз глазами, посмотрела на детей. Её немую просьбу поняли, и сидевший рядом с ней Сергей, взял из её руки ручку. Спросил гостя:
        – Мне можно?
        – Пожалуйста. Если именинница не возражает? – улыбнулся тот.
        Возражений не последовало, и квитанция была подписана.
        Тем временем Вера Васильевна промокнула с глаз слёзы и увидела в средине букета записку. Достала её дрожащими пальцами. Это был бланк, на твёрдой бумаге, как визитка, на котором были отпечатаны слова:
        "Верочка, я тебя поздравляю с днём рождения! Жаль, что этот последний букет, я не смог подарить тебе сам", – прочитала она негромко. Но в возникшей тишине её слова расслышали.
        – Спасибо, мой дорогой… – так же тихо сказала она. – Как же ты смог?..
        Молодой человек пояснил:
        – Сергей Маркелович оплатил заказ заранее. Так что желаем вам здоровья и долгих лет жизни. До свидания.
        Молодой человек повернулся и вышел.
        Маркел проводил. И тут же вернулся.
        Застолье на несколько секунд зачарованно молчало.
        Молчание нарушил возглас Лены:
        – Папа, браво! – и всплеснула ладонями.
        Её поддержала Аня, следом невестки.
        Старшая внучка, Верочка, сбегала на кухню и принесла вазу под цветы.
        Освободив место на столе, её поставили посредине, между вереницей небольших букетов детей.
        Вера, приняв от бабушки букет, заботливо поместила его в вазу.
        Мужчины, за ними женщины, поднялись.
        Над букетом зазвенели бокалы.
        – Мама, мы тебя поздравляем с днём рождения вместе с папой!