128 Комсорг БПК Свирепый 20-22 июля 1972

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

128. Комсорг БПК "Свирепый". 67-й ОДСРНК ДКБФ. 20-22 июля 1972 года.

Сводка погоды: Калининград, четверг 20 июля 1972, дневная температура: мин.: 16.9°C тепла, средняя: 23.2°C тепла, макс.: 29.7°C тепла, 1.3 мм осадков, временами мелкий дождь; пятница 21 июля 1972, дневная температура: мин.: 18.5°C тепла, средняя: 23.0°C тепла, макс.: 28.6°C тепла, без осадков; суббота 22 июля 1972, дневная температура: мин.: 16.5°C тепла, средняя: 19.7°C тепла, макс.: 23.7°C тепла, без осадков.

В конце июня 1972 года мы всё реже и реже видели нашего первого замполита капитан-лейтенанта В.А. Тихонова и всё чаще и чаще начали замечать высокую худую и нескладную фигуру капитана 3 ранга, который практически молча, как тень, сопровождал повсюду нашего деятельного командира корабля капитана 3 ранга Евгения Петровича Назарова. Этот высокий худой и молчаливый офицер присутствовал на политзанятиях, на строевых занятиях и на вечерней поверке, очень часто ходил по нашему уже почти полностью готовому кораблю и даже лазил в дальние и глубокие боевые посты и помещения, присутствовал в качестве наблюдателя в столовой личного состава и на камбузе, но большей частью он находился в кабинетах командиров и офицеров 67-го ОДСРНК ДКБФ. Никто из личного состава экипажа БПК "Свирепый", кроме командиров боевых частей, практически не контактировал с этим странным капитаном 3 ранга, которому на вид было около сорока лет. Только на июльских экзаменах на классность выяснилось, что этот капитан 3 ранга наш новый заместитель командира корабля по политической части Дмитрий Васильевич Бородавкин.

Представление нового замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина было не торжественным, а скромным, деловым, как бы в промежутке обычных корабельных и дивизионных дел, и представлял его экипажу даже не командир 67-го ОДСРНК и не корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров, а наш первый старпом капитан-лейтенант А.А. Сальников. При этом наш первый замполит В.А. Тихонов как-то сам собой тихо и незаметно исчез из экипажа, а вместе с ним "пропал" и наш первый комсорг лейтенант Николай Судаков. Если "пропажу" В.А. Тихонова никто не заметил, а скорее, приняли с облегчением, то исчезновение приветливого, доброжелательного и демократичного лейтенант Судакова заметили и жалели его, потому что мы были уверены, Николай Судаков хотел бы служить на боевом корабле, ходить в море, выйти с нами на БС (боевую службу), вкусить романтики боевых морских походов в море-океан...

В начальный период пребывания капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина в экипаже мне не пришлось с ним сталкиваться или общаться, потому что мы все были заняты подготовкой к переезду на корабль, сдачей аттестационных экзаменов на классность. Молчаливое присутствие капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина в Дивизионе-Экипаже и его хождение по кораблю воспринималось нами (матросами, старшинами, годками, подгодками и молодыми) как нечто невзрачное, малопонятное, но естественное: "Ну, ходит человек, изучает, знакомится, познаёт, ну и не мешайте ему". Все мы были когда-то "молодыми", все изучали ходы и выходы на корабле, коридоры и помещения, всем надо было знать-понимать внутреннее устройство корабля...

Только однажды, когда я в "ленкаюте" Дивизиона-Экипажа оформлял ведомости комсомольских взносов, комсомольские билеты и учётные карточки комсомольской организации БПК "Свирепый", ко мне подошёл этот высокий капитан 3 ранга и приветливым, чуть картавым голосом, спросил: "Что вы делаете, матрос Суворов?". Я хотел было вскочить, но он почти ласково и с усилием положил мне ладонь на плечо и дал понять, чтобы я не вставал. Затем сел на место лейтенанта Н. Судакова и стал задавать мне вопросы о нашей комсомольской организации корабля, из которых я понял, что он хочет познакомиться с делами и вникнуть в суть событий.

Сначала я говорил с этим чудным капитаном 3 ранга скованно, сдержанно, полуофициально, но потом он всё же разговорил меня, потому что начал не просто расспрашивать-допытываться, а давать осторожные похвальные оценки нашей работе. Особенно мне понравилось, что этот офицер оценил мою работу по оформлению протоколов комсомольских собраний, отчётов, рабочего дневника комсорга корабля, комсорга БЧ-1, учётных документов, ведомостей по сбору членских взносов. Он сказал мне, что "мало кто понимает, насколько это важно - правильно оформить учётные документы и вовремя их сдать вышестоящим организациям". После этого мы с Дмитрием Васильевичем Бородавкиным разговорились и вполголоса начали обсуждать вопросы улучшения в организации комсомольской работы в экипаже БПК "Свирепый".

Сначала мне показалось, что Дмитрий Васильевич Бородавкин экзаменует меня на знание норм и положений Устава ВЛКСМ, поэтому я насторожился и отвечал-говорил сухо, официально, коротко и ясно, по уставу, но потом он начала спрашивать меня не точно по уставу, а по моему мнению...

- Как вы, матрос Суворов, понимаете сущность Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи? Что для вас комсомол? - спрашивал меня капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин.

Я отвечал ему, а он вдруг начал делиться со мной своим мнением, и тоже не по уставу (наизусть), а своими словами, то есть так, как он это понимал, видел и чувствовал. В результате мы даже начали спорить и проверять себя по маленькой красной книжке "Устав ВЛКСМ" (принят XIV-м съездом ВЛКСМ в 1962 г., частичные изменения внесены XV-м съездом ВЛКСМ в 1966 году).

- А как вы, матрос Суворов, понимаете обязанности, роль и значение комсорга корабля? - вдруг спросил меня Дмитрий Васильевич Бородавкин.

Я ответил капитану 3 ранга, которого тогда воспринимал, как представителя политуправления главного штаба Балтийского флота, как проверяющего, но не как нашего замполита, что обязанности комсорга корабля указаны и определены Уставом ВЛКСМ и руководящими документами, а роль и значение комсорга зависят от его личности, от его позиции в экипаже корабля и в комсомольской организации, от его личных качеств. При этом я сказал, что лучше на этот вопрос ответит наш комсорг лейтенант Судаков.

- Да, да, - рассеянно заметил Дмитрий Васильевич Бородавкин и поторопился уйти, потому что уже давно прозвучали сигналы, зовущие нас всех на вечернюю поверку. Он так собирался, неуклюже ставал из-за стола, терял и ронял листы, в которые что-то быстро записывал, так возвращался за своей забытой фуражкой, что я представил его в образе "рассеянного с улицы Бассейной".

Вот какой рассеянный
С улицы Бассейной!
Вместо шапки на ходу
Он надел сковороду, - прочитал я ему вслед и постарался забыть этот разговор.

Однако вечером в  четверг 20 июля 1972 года я был вызван дежурным по Дивизиону-Экипажу в "ленкаюту", где увидел четырёх офицеров: нашего первого замполита капитан-лейтенанта В.А. Тихонова, нашего первого комсорга лейтенанта Н. Судакова, нашего парторга начальника РТС капитан-лейтенанта К.В. Васильева и нашего нового замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина. Все офицеры сидели за письменными столами в торце большого помещения "красного уголка" Дивизиона-Экипажа ("ленкаюты"), составленными в виде президиума, а мне было оставлено пустое место перед ними, никто не предложил мне сесть. Только что за этими столами "президиума" заседала аттестационная комиссия, принимавшая экзамены на классность.

- Есть мнение, - сразу же начал разговор Дмитрий Васильевич Бородавкин, и я понял, что он тут "главный", - что вы, матрос Суворов, являетесь как бы неформальным лидером в матросской среде, обладаете авторитетом в экипаже новостроящегося корабля, знаете флотские традиции, нормы и положения корабельного устава, умеете ладить с матросами и старшинами разных сроков службы, знаете как организуется комсомольская работа, правильно ведёте учётную документацию, успешно сдали все зачёты и экзамены на классность, поэтому можете исполнять обязанности комсорга корабля. Что вы на это скажете?

Я не знал, что м не ответить и как отреагировать на этот вопрос, поэтому, наученный горьким опытом взаимоотношений со старшими командирами-офицерами, ДМБовскими и просто годками, решил промолчать. Вопрос мне показался странным и никчёмным, особенно, в присутствии комсорга корабля, лейтенанта Николая Судакова.

- Дело в том, - продолжал просто, спокойно, даже вкрадчиво, разъяснять Дмитрий Васильевич Бородавкин, - что мы в ближайшее время мы переезжаем на корабль и жить будем на корабле, готовиться к выходу в море, поэтому все офицеры учебного центра будут продолжать службу здесь, готовить следующий экипаж другого новостроящегося корабля, а нам надо избрать нового комсорга.

"Так в чём же дело?" - хотел сказать я, но не сказал, потому что во рту у меня всё пересохло и я не мог даже языком пошевелить.

- Дело в том, - словно услышав мой немой вопрос, сказал  Дмитрий Васильевич, - что никто из офицеров и мичманов экипажа корабля не захотел быть комсоргом, но практически все указали на вас, как на возможного кандидата, самого подходящего для этой работы. Вот и Константин Дмитриевич того же мнения, и Судаков, ваш нынешний комсорг.

- Комсорг большого противолодочного корабля - это штатная офицерская должность не ниже лейтенанта, - вмешался первый замполит нашего экипажа капитан-лейтенант В.А. Тихонов и в его голосе я почуял недовольство и раздражение. - А Суворов только матрос, да ещё по первому году службы...

- Ну и что? - неожиданно резко отреагировал "тихоня" капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин. - Нам нужен авторитетный и умелый организатор комсомольской работы, а не ещё один офицер-пассажир, который даже вахтенным стоять не может. Тем более, что офицеров и мичманов у нас по штату не хватает, а впереди самый напряжённый этап - ходовые испытания и сдача курсовых задач.

- Да, но он не офицер, а должность комсорга офицерская и штатная! - повысил голос капитан-лейтенант. - Как на это посмотрят в Дивизионе, в штабе, в политотделе?

- Косо посмотрят, - согласился Бородавкин. - Но при этом мне сказали, что это ваше внутреннее дело, что "цыплят по осени считают", а мы пока ещё "цыплята". Так что: "На свой страх и риск" - заявили мне в политотделе штаба флота.

- А потом у нас другого выхода нет, - после паузы заявил капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин. - Другого такого подготовленного человека для ведения комсомольского учёта и сбора комсомольских взносов на корабле нет. Протоколы комсомольских собраний, которые оформляет Суворов, нам совещании в политотделе показали как образцовые, так что он вполне может исполнять обязанности исполняющего обязанности комсорга корабля.

Присутствующие невольно зашевелились и заулыбались такому неловкому каламбуру, сказанному Бородавкиным, а затем кашлянул и начал говорить начальник РТС капитан-лейтенант и парторг экипажа корабля Константин Дмитриевич Васильев.

- Суворов был инициатором комсомольского собрания по вопросу борьбы с годковщиной и после того памятного собрания порочные проявления годковщины в нашем экипаже резко пошли на убыль, - сказал спокойно и негромко Константин Дмитриевич Васильев. - При этом Суворову не помешало, а наоборот, помогло то, что он по сроку службы был самым молодым в экипаже. Насколько я знаю, он был принят в компанию так называемых годков и пользуется у них авторитетом. Как вы правильно указали, товарищ капитан 3 ранга, впереди у нас серьёзные испытания и нам потребуется твёрдая спайка и единения всего личного состава экипажа корабля. Матрос Суворов вполне может справиться с задачами и работой комсорга.

- Ну, а вы что молчите? - обратился Дмитрий Васильевич Бородавкин к лейтенанту Николаю Судакову. - Вы комсорг, вы лучше всех знаете личный состав экипажа корабля. Выберут они Суворова комсоргом?

- Ещё как выберут! - воскликнул капитан-лейтенант В.А. Тихонов. - Им бы только побузить и посмеяться над нами! Где это видано? Матроса на офицерскую должность! Да вы ещё пожалеете об этом!

- Я Александра Сергеевича Суворова знаю не понаслышке, а в деле, - сказал после неловкой паузы лейтенант Николай Судаков. - Он матрос молодой, но уже отлично разбирается во взаимоотношениях между салагами, молодыми и годками, прошёл хорошую школу отношений в 9-м Флотском экипаже в Пионерском, был там командиром отделения и на выпуске из экипажа представлен к должности старшего матроса. Суворов с отличием закончил Севастопольскую Морскую школу ДОСААФ, инициатор освоения смежных военных профессий и может служить на корабле рулевым и сигнальщиком одновременно. Суворов был активным комсомольцем во время работы на Севморзаводе в Севастополе, учился в судостроительном техникуме, поступал в институт, участвовал активно в художественной самодеятельности, сочиняет стихи и поёт свои песни под гитару, отлично рисует, редактирует и оформляет корабельную сатирическую газету и боевые листки, своевременно ведёт комсомольское делопроизводство, впервые вовремя собирает комсомольские взносы в полном объёме, а самое главное, - он обладает таким характером, силой воли и авторитетом, которые одинаково воспринимают и молодые и годки. Он может быть комсоргом и секретарём комитета комсомола экипажа корабля.

После такого длинного и взволнованного выступления все надолго замолчали. К.Д. Васильев и Д.В. Бородавкин молча переглянулись, а В.А. Тихонов насупился и демонстративно откачнулся на стуле от своего помощника лейтенанта Н. Судакова. Я продолжал стоять перед столами президиума и перед этими офицерами навытяжку по стойке "смирно" и уже начал сильно уставать от напряжения.

"Причём тут мои стихи и песни?" - вяло подумал я своим сухим, трескающимся от напряжения голосом. - "Зачем он про песни? Я же только ему про эти песни сказал...".

- Ну, что скажете вы нам, матрос Суворов? - спросил меня Дмитрий Васильевич Бородавкин.

Я хотел было опять промолчать, но кто-то во мне с надрывом, продираясь сквозь сухоту глотки, произнёс: "Кроме меня ещё есть кто-то?".

Сидящие за столом президиума в "ленкаюте" Дивизиона-Экипажа переглянулись и Николай Судаков пододвинул Дмитрию Васильевичу листок бумаги, а потом раздал всем участникам совещания такие же листки. Все начали смотреть эти листки, потом тихо переговариваться, спрашивать друг друга, качать или кивать головами...

- Вы правы, - сказал, наконец, Дмитрий Васильевич. - Есть и другие кандидатуры, например, некоторые осенние годки, а также другие матросы постарше вас по сроку службы, которые будут предложены на отсчётно-выборном собрании. Сейчас вопрос к вам: "Вы согласны на включение вас в список кандидатов на должность комсорга нашего корабля?".

Я не нашёл в себе сил ответить голосом и только молча кивнул головой...

- Вот и хорошо, - сказал наш новый замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин. - Сейчас список будет представлен командиру корабля на согласование, а собрание решит, кто будет избран комсоргом. Может быть, к тому времени кто-то из офицеров или мичманов согласиться возглавить комитет комсомола корабля?

На том всё и закончилось. Мне приказали "быть свободным", я вышел из "ленкаюты", а все участники этого совещания остались, сгрудились и я ещё некоторое время слышал, как они спорили друг с другом. Единственное, о чём я жалел, что не спросил, это о дате собрания, когда оно будет...

После вечерней поверки мой командир отделения рулевых БЧ-1 БПК "Свирепый" старшина 1 статьи и осенний годок призыва 1969 года Александр Кузнецов необычно серьёзно шепнул мне, чтобы я после отбоя пришёл опять в комнату дежурного мичмана по низам Дивизиона-Экипажа на "сходку годков". Я с волнением и надеждой на то, что годки освободят меня от жуткой перспективы быть комсоргом корабля, ждал момента и по сигналу Сашки Кузнецова мягко спрыгнул со своей койки верхнего яруса и пошлёпал босиком в "дежурку". Там уже был почти в полном составе комитет комсомола экипажа корабля, в том числе годки: Сергей Берёза, Александр Кузнецов, а также подгодки: Александр Белко, Александр Заводсков, Валерий Клепиков, Александр Варава, Микаэл Горловский, Вячеслав Евдокимов и другие.

Сначала шёпотом, а потом, разгорячась, вполголоса и в голос все годки и подгодки начали спорить и обсуждать вопрос и ситуацию, которая сложилась в экипаже...

- Мичмана и офицеры все как один отказываются быть комсоргом корабля! - говорил всем Валера Клепиков. - Нам предложено подать свою кандидатуру на эту офицерскую должность.
- А платить будут по-офицерски? - спросил кто-то.
- Ага! Заплатят, догонят и ещё доплатят! - ответил серьёзно Сергей Берёза. - Хватить шутить, давайте базарить по делу. Кого на комсорга?
- А кого ты сам предлагаешь?
- Да вот, хотя бы Валерку Клепикова, нормальный парень!
- Не! - сразу же ощетинился Валера Клепиков. - Я не согласен! "Шестёркой" в замполита я бегать не буду! Пусть кто другой ему в спину дышит.
- Тогда Горловского! - предложил кто-то.
- Я что? Лысый что ли? - сразу же встал на дыбы Микаэл, отличавшийся горячим восточным нравом.
- Давайте Славку Евдокимова - предложил кто-то. - Он самый подходящий, заводной, прыткий, он комсоргом будет таким, что скучно никому не будет...

Славка Евдокимов, старший матрос-радиометрист БИП РТС заметно взволновался, он был ровно на 1 год "старше" меня по сроку службы, призывался в ноябре 1970 года и имел все права быть "заводилой" в компании годков и подгодков, тем более по своему характеру таковым и являлся. Поднялся шум, разговор стал "горячим" и дежурный мичман по низам несколько раз заглянул в тревоге в "дежурку" и знаками показал нам, чтобы мы вели себя потише...

Когда шум спора и пустой говорильни, шуток и подначек утих, все обернулись опять к старшине 1 статьи Сергею Берёзе, который с моим командиром отделения рулевых БЧ-1 старшиной 1 статьи Александром Кузнецовым одни не принимали участия в этой "катавасии".

- А кого нам начальство советует? - спросили Сергей берёзу. - Кого нам хотят подсунуть?
- Начальство говорит: "Решайте сами!" - ответил Сергей Берёза.
- Не может быть! Наверно, какого-то мичмана хотят назначить, чтобы он исполнял обязанности комсорга.
- Никто не согласился, - ответил Сергей Берёза. - Все хотят быть моряками, а не комсоргами. Но дело не в этом. Дело в том, что у нас есть шанс иметь своего представителя от личного состава в командовании кораблём, который будет проводить наши интересы и выступать от нашего имени.
- Ну, это ты, Серёга, "загнул"! Кто же нам позволит "выступать"?!
- Вот почему важно нам избрать такого, кто мог бы это делать! - воскликнул Сергей Берёза.

Все разом замолчали, начали хмуро переглядываться, а потом вдруг Микаэл Горловский сказал...

- У нас только один такой чудак есть, который может выступать за всех и от всех, - он указал пальцем на меня и моей голове сразу же стало горячо и тяжело от нахлынувшей крови.

Все присутствующие уставились на меня, я только было набрал воздуху в грудь, чтобы отказаться от такого предположения, как тут началось такое обсуждение, такой разговор, что мне показалось, будто вот-вот начнётся ссора и драка. Практически все присутствующие подгодки, кто поддерживал Славку Евдокимова и других своих товарищей, почти криком кричали: "Суворов ещё карась!", "Суворов - хиляк!", "Суворов не справится, загнётся, будет "шестерить", "наушничать", "умничать", "выступать", "строить всех под свои идеи" и т.д.

Когда и этот шум и гам улеглись, в разговор вступил до сих пор молчавший Сашка Кузнецов...

- Да, Суворов, молодой, - сказал хриплым "годковским" голосом Александр Кузнецов. - Но он уже "годовалый молодой". Он до службы на флоте уже был отличником ДОСААФ, в учебке в 9-м Флотском экипаже уже был командиром отделения, в декабре 1971 года, сразу же после прибытия на БПК "Бодрый" вышел в море во время шторма и стоял вахту на руле, он был вместе с нами в самой первой группе нашего экипажа в марте 1972 года, он через пять месяцев службы своим трудом и службой заработал 10 суток отпуска с выездом на родину и до сих пор не использовал его, потому что участвует в подготовке экипажа к переезду на корабль. Суворов был инициатором того комсомольского собрания по вопросу годковщины в экипаже и вы это хорошо знаете, какие были тогда у нас у всех проблемы. ДМБовские годки признали Суворова и сделали его хранителем Годковского закона, он его писал и знает все его нормы досконально. Суворов - член абордажной команды и, несмотря на свою кажущуюся худобу и хилость, умеет держать удар и дать сдачи: он со своим отделением ещё в Пионерске спас женщину от насильников, а недавно в парке вы все видели его в деле, когда мы бились с "заводскими". Суворов ни разу не был замечен в доносительстве замполиту или старпому, он всё терпит, держит в себе, но справляется со своими и чужими проблемами сам. А потом, ну кто ещё, кроме Суворова, может выполнять так комсомольскую работу? Ты что ли? Может ты? Или ты?

Сашка Кузнецов по очереди тыкал пальцами в грудь то одному, то другому из собравшихся, и те молча склоняли головы от его болезненных толчков.

- Всё равно, одного Суворова выдвигать кандидатом нельзя, - сказал упрямо кто-то из подгодков. Так не принято...

В итоге было принято решение выдвинуть кандидатами на должность комсорга корабля несколько человек, в том числе и меня, при этом все присутствующие согласились во мнении, что это временно, на период швартовных и ходовых испытаний, а перед выходом корабля на БС (боевую службу), нам всё равно дадут какого-нибудь молодого офицера.

- Ладно, - сказал кто-то (не помню кто - автор) из лидеров подгодков призыва 1970 года. - Пусть Суворов занимается всякими там комсомольскими делами, а мы все будет заниматься делом, готовить корабль к выходу в море. Только если он будет "шестерить" перед командиром и замполитом, "закладывать" и "гнуть палку", то пусть не обижается, "тёмная" ему обеспечена...

Во втором часу ночи 21 июля 1972 года все годки и подгодки разошлись по своим койкам, а я до самого утра не сомкнул напряжённых глаз, смотрел в потолок кубрика-казармы Дивизиона-Экипажа и пытался думать, но дум никаких не было, только ошарашенные обрывки смутных мыслей и образов. Я не знал, что мне делать и под утро забылся со спасительной, как мне казалось, мыслью - взять на комсомольском собрании "самоотвод".

Весь день 21 июля 1972 года я ощущал на себе "косые" недоброжелательные взгляды, слышал как "шушукаются" у меня за спиной ребята, ожидал каких-то неприятных последствий ночной "годковской разборки", утверждался в мысли и желании отказаться от предложенного и взять самоотвод на комсомольском собрании, но прошёл день и вечер, а собрания всё не было. Только на вечерней поверке мне шепнули, что отчётно-выборное собрание комсомольской организации экипажа БПК "Свирепый" состоится завтра, в субботу 22 июля 1972 года.

После утренней приборки в 10:00 в столовой личного состава учебного центра 67-го ООДСРНК собрались некоторые командиры боевых частей, офицеры и мичманы и весь личный состав матросов и старшин экипажа БПК "Свирепый". Прибыли замполиты: бывший замполит капитан-лейтенант В.А. Тихонов и "новый" замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин, командир корабля капитан 3 ранга Е.П. Назаров, начальник РТС и наш парторг капитан-лейтенант К.Д. Васильев, командир БЧ-1 старший лейтенант Г.юФ. Печкуров и командир БЧ-3 старший лейтенант О.А. Белонин. Как только старшие командиры уселись за один из боковых столов от президиума, лейтенант Николай Судаков начал отчётно-выборное собрание.

По заведённому не нами порядку ведения таких собраний, сначала избрали ведущего и секретаря, потом президиум: обоих замполитов, командира корабля, некоторых членов комитета ВЛКСМ БПК "Свирепый", утвердили повестку дня и регламент. Потом лейтенант Н. Судаков зачитал свой отчётный доклад, в котором рассказал практически о всех наших славных событиях, начиная с момента прибытия 7 марта 1972 года первой группы матросов и старшин в учебный центр 67-го ОДСРНК. Закончил Николай Судаков свой отчёт стандартной просьбой дать оценку работе комитета комсомола корабля "удовлетворительно". После него, по списку, выступили заранее подготовленные офицеры и моряки - члены комитета, все они тоже просили оценить работу комсомольской организации на "удовлетворительно". После всех взял слово наш командир корабля...

Капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров, по-моему, впервые взял слово и выступал на комсомольском собрании и вообще, перед личным составом экипажа БПК "Свирепый", что называется, "не в строю". Он не стал никого упрекать или хвалить, он просто дал свою оценку и высказал своё мнение о комсомольской организации экипажа корабля, о комсомольцах, о членах комитета ВЛКСМ, в задачах, стоящих перед комсомольцами в ближайший период. Автор не ручается за дословное изложение выступления Евгений Петровича Назарова, но основные его мысли и оценки были такими...

- Я оцениваю работу комсомольской организации экипажа на "хорошо", - сказал командир БПК "Свирепый" капитан 3 ранга Евгений Петрович Назаров, - потому что мы с вами пережили самый важный и ответственный период - стартовое формирование первого экипажа корабля. Оттого, каким будет по характеру поведения, по устремлениям и по уровню подготовки стартовый изначальный экипаж, зависит дальнейшая судьба корабля, его честь и слава. Перед вами и нами всеми был выбор: или мы будет спорить, бузить, ссориться, играть в игры "годковщины", или мы нацелим все наши усилия на скорейшее освоение новостроящегося корабля, на создание дружного и сплочённого экипажа, на быстрейшее освоение боевой техники и оружия.

- Конечно, - сказал Евгений Петрович, - большое влияние на формирование сплочённого экипажа корабля оказали командиры и офицеры учебного центра 67-го ОДСРНК, командиры боевых частей, офицеры и мичманы экипажа, которые хорошо понимают, какой ценности и какого значения они принимают современный боевой противолодочный корабль, но и вы, комсомольцы, старослужащие матросы и старшины, тоже это хорошо поняли и приняли эту задачу, как свою личную. Молодцы.

- Особенно я хочу подчеркнуть вашу комсомольскую инициативу бороться с пороками "годковщины". Эта, к сожалению, традиционная "флотская болезнь" разъедает любой экипаж, вносит неуставные отношения в личный состав корабля, мешает службе и не просто мешает, а вредит, ломает судьбы моряков, приводит к драмам и трагедиям. Прав был один из вас, кто сказал, что "годковщина - это саботаж, пособничество врагу, преступление, потому что является нарушением присяги". Вы были правы, когда, сохраняя лучшие морские и флотские традиции, решили устанавливать свои правила советского военно-морского флота, правила соответствующие современным требованиям ведения современной наукоёмкой войны на море.

- Вы молодцы, что начали движение за совмещение военных специальностей и за взаимозаменяемость на боевых постах, - сказал нам командир корабля. - Взаимозаменяемость, повышенные требования к знаниям и опыту командиров отделений, групп и команд, резко повышает живучесть боевых постов и боевых частей в морском боевом походе, в боевых действиях. Так держать, продолжайте совершенствоваться в воинских профессиях, повышайте эффективность корабельной и флотской службы.

- Вы молодцы, что взяли под свой комсомольский контроль и внимание боевые и учебные задачи экипажа корабля, что не делите и не отделяете свою срочную службу от той кадровой корабельной службы, которую несут офицеры и мичманы на корабле. Мы делаем общее дело и я поддерживаю ваше устремление на выполнение главной нашей задачи на данный момент: "Успешное и скорейшее завершение швартовных, заводских ходовых и государственных испытаний". Нам с вами предстоит очень напряжённый труд по сдаче курсовых задач "К-1", "К-2", ПВО, ПЛО и ПДСС и это не просто соревнование с кем-то или с чем-то, а настоящая боевая задача, потому что наш корабль создавался не для того, чтобы красоваться у стенки и поражать всех своим могуществом противокорабельного оружия, а для того, чтобы быстрее выйти в море на БС (боевую службу), чтобы в нужный час и момент применить это грозное оружие, защитить нашу страну, наших друзей и союзников от агрессии мирового империализма.

- Я вижу и знаю, что среди вас есть комсомольцы, в том числе молодые комсомольцы, которые очень хорошо понимают эту главную боевую задачу нашего экипажа и стремятся наилучшим образом её выполнить. Желаю вам успехов и избрания достойного комсорга, который сможет быть вашим лидером и представителем в боевой и политической подготовке корабля к БС (боевой службе).

Речь командира корабля капитана 3 ранга Евгения Петровича Назарова была принята "на ура" и ему долго аплодировали, выражая свой согласие, а начались выборы комсорга. Этот момент комсомольского отчётно-выборного собрания я помню плохо, потому что очень волновался. Мысль о том, что я должен взять "самоотвод" куда-то исчезла, я отвечал на вопросы, смутно помню, что меня обсуждали, высказывались "за" и "против", выражали сомнение, что я справлюсь, а потом, когда все остальные кандидатуры взяли "самоотводы", вопрос об избрании нового комсорга - секретаря комитета ВЛКСМ экипажа БПК "Свирепый" был поставлен на голосование. Тут кто-то вспомнил, что надо предоставить заключительное слово и мне...

- Я могу быть только исполняющим обязанности комсорга корабля, - сказал я всем присутствующим, совершенно не видя ни одного лица, потому что всё вокруг было как в тумане, - но свою задачу я вижу не только как организатора комсомольской работы, но и как представителя личного состава экипажа корабля в отношениях с командованием корабля.

Эти слова я сказал машинально, повторяя их за тем "внутренним голосом", который диктовал их мне в голове. Кто это был, я не помню: может быть, это был мой давний друг дед "Календарь" из деревни Дальнее Русаново, может быть, мой мудрый отец, Суворов Сергей Иванович, может быть, кто-то другой (может быть я сам - автор), но зато я ясно увидел и понял, что эти слова не понравились нашему командиру корабля капитану 3 ранга Е.П. Назарову и командирам боевых частей. Я видел, как высокомерно вздёрнулась верхняя губа командира БЧ-1 старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова, как вскинул голову командир БЧ-3 старший лейтенант О.А. Белонин, как внимательно и пристально посмотрел на меня мой будущий начальник заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин...

Зато в зале столовой Дивизиона-Экипажа начало творится что-то невообразимое, ребята начли кричать: "Давайте голосовать!" и через минуту лейтенант Николай Судаков вручал мне ключи от сейфа секретаря комитета ВЛКСМ экипажа БПК "Свирепый", печать и свою потёртую папку с уставными и иными учредительными документами. Собрание объявили закрытым, командование удалились. Я машинально поднимал чьи-то руки, получал шлепки по спине и плечам, тычки в бока и поздравления, а потом "спрятался" от всех в нашей дивизионной "ленкаюте".

- Зря ты сказал, что будешь "представителем матросов и старшин в отношениях с командованием", - сказал мне мой друг и товарищ лейтенант Николай Судаков. - Ты их испугал. Мы об этом не договаривались. Тебе теперь будет ой! как тяжело! Но ты молодец! Я бы так не смог... Успехов тебе, комсорг!

Фотоиллюстрация: 08 мая 1972 года. Калининград. Таким был автор, матрос рулевой БЧ-1 БПК "Свирепый" Александр Сергеевич Суворов в мае-июле 1972 года, в том числе во время отчётно-выборного комсомольского собрания экипажа БПК "Свирепый" в учебном центре 67-го ОДСРНК ДКБФ, на котором 22 июля 1972 года был избран комсоргом экипажа корабля. Должность "комсорга корабля второго ранга" была штатной и офицерской (не ниже лейтенанта), поэтому официально матроса или мичмана, избранного секретарём комитета ВЛКСМ корабля, называли "исполняющий обязанности комсорга корабля".