149 Первый выход в море 14 августа 1972

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

149. Первый выход в море. День рождения БПК "Свирепый". Испытания. 14 августа 1972 года.

Сводка погоды: Калининград понедельник 14 августа 1972, дневная температура: мин.: 9.9°C тепла, средняя: 17.7°C тепла, макс.: 24.8°C тепла, без осадков.

В понедельник 14 августа 1972 года, приняв на борт корабля большую группу заводских специалистов-наладчиков, БПК «Свирепый» буксирами был выведен из акватории СБР (стенда безобмоточного размагничивания) Калининградского ПССЗ «Янтарь» и направился вниз по течению реки Прегель строго на запад в сторону выхода в открытое Балтийское море, в Военно-морскую базу Балтийск. Конечно, мы все воспринимали этот выход на заводские ходовые испытания (ЗХИ) как праздник, как завершение труднейшего подготовительного периода изучения и освоения корабля, его достройки, насыщения оборудованием и пробных швартовных испытаний. Нам всем казалось, что вот сейчас начнётся настоящая морская вольная жизнь и настоящие морские приключения…

Во время перехода узкостями калининградского Морского канала я сидел в своём румпельном отделении, вдыхал масляные испарения работающей рулевой машины, слушал гудение электромоторов и масляных насосов, привыкал к обстановке и обустраивал своё рабочее место рулевого. Время от времени я поднимался по вертикальному трапу и высовывался из люка румпельного отделения ровно настолько, чтобы увидеть, что творится вокруг и в то же время услышать, как и когда зазвонит мой взрывобезопасный корабельный телефон либо рулевой телеграф и мне поступит команда перейти на запасной руль-штурвал.

Когда мне становилось грустно и скучно от одиночества и неизвестности, я начинал драить асидолом все медные и латунные таблички, ручки, циферблаты, поручни и корпуса приборов. Кто-то из работников Калининградского ПССЗ «Янтарь» оставил остроумные хулиганские надписи в укромных местах румпельного отделения, особенно в тех уголках, в которых удобно было «шхериться», то есть прятаться, спать, лёжа либо на голой крашеной палубе, либо на какой-нибудь подстилке из ветоши. Эти нацарапанные, а потом закрашенные краской надписи помогли мне освоиться в румпельном отделении так, что я вскоре оценил приспособленческую находчивость работников завода, а также подивился чьему-то мастерству, с которым он (или они) оформили рабочее место рулевого на запасном рулевом устройстве БПК "Свирепый".

Штурвал в румпельном отделении был небольшой, но классический, то есть в виде колеса из древесины дуба со спицами и островерхими ручками. Штурвал был в несколько слоёв покрашен корабельным водостойким лаком, легко или тяжело ходил вправо-влево (в зависимости от режима управления рулевой машиной – автор) и был очень ладен к моим рукам. Манометры, трубопроводы, арматура, "карманы" для термометров, корпуса и ручки рулевого телеграфа, креномер, репитеры гирокомпаса и магнитного компаса – всё было оформлено в стиле «старины», даже медные или латунные таблички были не как простые прямоугольные, а с изгибом…

Мне очень понравилось моё рабочее место на боевом посту рулевого в румпельном отделении. Я с удовольствием чистил и драил буквально всё, что здесь было – своё заведование и заведование «маслопупов» (БЧ-5). Вскоре после выхода БПК «Свирепый» из акватории Калининградского ПССЗ «Янтарь», я уже настолько освоился с работающей рулевой электрогидравлической машиной, что общался и разговаривал с ней, как с живым существом. Единственное, что мешало моему удовольствию и «моряцкому счастью» - это удушливый запах и атмосфера румпельного отделения… здесь всё мгновенно пропитывалось масляными парами…

Люк румпельного отделения находится на кораблях пр.1135 типа "Буревестник" на корме по правому борту, поэтому я мог видеть всё, что было справа по ходу корабля. Так мы прошли берег посёлка Прегольский и его Правую набережную, густые лесные заросли форта №7 «Герцог фон Хольштайн», потом вошли в пролив между берегом и каким-то островком с низкими травянистыми берегами, потом справа показались какие-то огромные баки для нефти или горючего («Балттехпром» – автор), а потом ко мне пришли «маслопупы» - мичман и матрос. Они бегло посмотрели румпельное отделение, спросили меня, кто так всё вычистил и «отдраил медяшку», с недоверчивым удивлением посмотрели на меня и покрутили пальцами у висков, а потом они стояли на корме, курили, а я «торчал» головой из люка в румпельное отделение и мичман рассказывал нам, где мы «плывём»…

Прямо на оконечности мыса-берега расположился СПК Рыболовецкий колхоз «За Родину», а за ним посёлок-городок «Взморье». Потом мы прошли мимо какого-то огромного порта-предприятия с большими корпусами, баками для нефти, причалами и пристанями, выступающими далеко в акваторию Морского канала. Потом рулевая машина заработала активнее, мы повернули налево и вошли в настоящую «узкость» калининградского Морского канала. По правому борту открылся прибрежный посёлок «Светлый». Здесь канал был настолько узким, что мне казалось, будто мы цепляемся корпусом и бортами за его берега. Но узкий канал закончился выходом в широкую акваторию бухты «Приморская», это было уже почти что, как море, только тихое-тихое, гладкое и ровное…

Потом снова показались низкие берега каких-то песчаных островков, и мы вошли в узкий канал, ведущий прямо в гавань Балтийской военно-морской базы. Справа показались длинные выступающие перпендикулярно от берега дамбы причалов, скопище каких-то ржавых кораблей (Кладбище военных кораблей и Севастопольская гавань – автор). Потом я увидел странное поле берега, на котором ровными рядами грудились обломки и обрезки корпусов кораблей. Потом на берегу показался паромный причал, к которому подходили железнодорожные пути, а потом я увидел знакомые плоские площадки для выхода на берег военных кораблей на воздушной подушке. Всё!, это уже ВМБ Балтийск, наш база, наш дом…

БПК «Свирепый» и буксиры, которые нас вели, завернули направо и вошли в Военную гавань Балтийской военно-морской базы. Впереди открылся вид на причалы, у которых стояли боевые корабли. В центре военной гавани ВМБ Балтийск прямоугольным полуостровом выступал средний комплекс причалов – здесь располагался базовый клуб, штаб, службы, футбольное поле.

С некоторыми неприятными и напряжёнными моментами, под нервным руководством старпома капитан-лейтенанта А.А. Сальникова, БПК «Свирепый» причалил к пирсу и буксиры ушли. Корабль тут же подключили к инженерным системам, началась погрузка на корабль всего того, что было необходимо для пребывания в море в течение нескольких суток. За 2-3 часа всё нужное было загружено на корабль, за это время на борт взошли флагманские специалисты, командиры и штабные офицеры 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ. После этого, уже самостоятельно звеня на высокой ноте новенькими турбинами, БПК «Свирепый» впервые взбудоражил винтами воду у причалов, обогнул «гнутые» молы, защищавшие вход в гавань №1 Балтийска, проследовал мимо Морской набережной, маяка и крепости «Пиллау» и, оставляя слева Южный мол, а справа Северный мол, вышел в широкий просторный Гданьский залив Балтийского моря.

Свершилось! В понедельник 14 августа 1972 года БПК «Свирепый» впервые вышел в море!

Весь путь из Калининграда в Балтийск за рулём в ходовой рубке стоял командир отделения рулевых старшина 1 статьи Александр Кузнецов - осенний годок призыва 1969 года. Он вчера в воскресенье 13 августа 1972 года вернулся из 10-ти суточного отпуска на родину, приехал усталый, недовольный и по секрету рассказал мне, что все дни отпуска только пил "горькую" с родственниками и соседями, а в перерывах чинил крышу отцовского дома, убирал  из коровника навоз и возил его в тачке, как раб, на картофельное поле. При этом в кубрике и в столовой личного состава Сашка Кузнецов рассказывал ("травил") своим одногодкам и всем, кто с открытым ртом слушал его байки, как он "кадрил" девок из соседних деревень и отбивался от местных "дудаков", которые не хотели, чтобы он "гулял" с местными красавицами-доярками.

Почти ДМБовский годок осеннего призыва 1969 года, старшина 1 статьи Александр Кузнецов уже готов был всем рассказать в подробностях, как он "накоротке" близко общался с ядрёными доярками между стойлами с колхозными коровами, как проходивший мимо корабельный доктор старший лейтенант медицинской службы Л.Н. Кукуруза задал "невинный" вопрос: "Александр, а вы там случайно "венеру" не встретили?". Сашка Кузнецов тут же поперхнулся, выпучил свои маленькие глазки до предела своих мохнатых бровей, задохнулся и не нашёлся, что ответить... Тут же общий интерес е его "приключениям в коровнике" угас.

Когда мы выходили из Балтийской военно-морской базы и выходили в Балтийское море, то по расписанию смены вахт за штурвалом стоял я. На прилагаемой фотоиллюстрации две фотографии этого памятного дня: старшина 1 статьи командир отделения рулевых БЧ-1 Александр Кузнецов за штурвалом, я на корме в районе румпельного отделения БПК «Свирепый» и моё письмо родителям. Письмо родителям я начал писать ещё в воскресенье 13 августа 1972 года, а закончил второпях 07 сентября 1972 года, опять перед выходом в море. Во время заводских ходовых испытаний (ЗХИ), которые продлились ровно 2 недели (с 14 по 28 августа 1972 года), мы практически ежедневно на день-два выходили в море.

На фотоиллюстрации: 14 августа 1972 года. Первый командир отделения рулевых старшина 1 статьи Александр Кузнецов (осенний ДМБовский годок, период службы 1969-1972). На заднем фоне в «адмиральском кресле» кто-то из офицеров штаба 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ. Автор, рулевой БЧ-1, матрос Александр Суворов в районе своего «боевого поста» - румпельного отделения (крышка люка в румпельное отделение прямо перед закрытым лючком с тенью – автор). Первый в истории БПК «Свирепый» выход в море и я получил разрешение от заместителя командира корабля по политической части капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина запечатлеть некоторых матросов и офицеров в этот день для истории, для фотолетописи БПК "Свирепый". Все остальные снимки, которые я сделал в этот день, "ушли" командиру корабля, старпому, замполиту, вахтенному офицеру (командиру БЧ-3 старшему лейтенанту О.А. Белонину), Сашке Кузнецову, рулевым БЧ-1 и сигнальщикам БЧ-4, а также всем тем, кто успел "ухватить" некоторые из этих фотографий, по традиции разодрав в клочья очередную корабельную фото-стенгазету о первом выходе БПК "Свирепый" в Балтийское море.