158 Ленинский зачёт 09 сентября 1972

Александр Сергеевич Суворов

О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».

2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.

158. Ленинский зачёт. Испытания. 09 сентября 1972 года.

Сводка погоды: Калининград суббота 09 сентября 1972, дневная температура: мин.: 12.4°C тепла, средняя: 16.9°C тепла, макс.: 22.3°C тепла, без осадков.

Ленкаюта БПК «Свирепый» надолго будет моим «домом» на корабле, местом творческий деятельности, праздного отдохновения и политслужбы, в которую входили такие дисциплины как политическое обучение и воспитание. Должен сказать, что с момента начала формирования первого изначального экипажа БПК «Свирепый» в феврале-марте 1972 года до выхода в море на заводские ходовые испытания (ЗХИ) 14-15 августа 1972 года, несмотря на усиленную деятельность первого замполита экипажа капитан-лейтенанта В.А. Тихонова, большое количество политзанятий и разных культурных мероприятий в учебном центре 67-го ОДСРНК ДКБФ не удавалось наладить должным образом политработу. Причиной недовольства командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова и командования 67-го ОДСРНК «неудовлетворительной» (на их взгляд – автор) организацией политработы в экипаже были: несогласованность действий командиров боевых частей, «оторванность» замполита капитан-лейтенанта В.А. Тихонова от жизни в экипаже, «формализм и догматизм» при организации и проведения политзанятий, а также сильное влияние «годков призыва 1969 года». Только с появлением первого корабельного замполита капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина, политработа в экипаже БПК «Свирепый» стала плановой, организованной и культурной (интересной, развивающей, обучающей и воспитывающей).

Не скрою, одной из причин, по которой я согласился быть комсоргом комсомольской организации экипажа БПК «Свирепый», было несогласие с тем, как велась политработа в Дивизионе-Экипаже на берегу и моё острое желание превратить тяжёлую, нудную, изнуряющую работу в заводе на строящемся корабле в настоящую флотскую корабельную военно-морскую жизнь, полную лучших традиций, приключений и боевых свершений, то есть молодого комсомольского героизма. Что такое флотская военно-морская служба без героических поступков? Так просто, служба: подъём, физзарядка, приборки, завтрак, занятия, приборки, обед, сон, занятия-тренировки, приборки, ужин, работы, редкие увольнения, быт, вечерняя поверка, отбой, сон…, вот и всё.

Только в море, в учебных и боевых морских походах, жизнь моряка насыщается чем-то похожим на настоящую мужскую боевую деятельность, на бой, в котором можно испытать и показать себя героем, наполнить свою личность настоящим героизмом и самоуважением. А что делать в обычные дни не боевой службы на море? Прозябать? Подчиняться паразитическому принципу: «Моряк спит, а служба идёт», «зашхериться» от службы, спать и ждать ДМБ? Нет, я и мои единомышленники и друзья, а также практически все в первом изначальном экипаже БПК «Свирепый» по разным причинам не желали себе такой судьбы и службы, хотели и жаждали приключений, событий, героических свершений. Вот почему то, что знал, понимал и умел делать опытный политработник капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин и то, что предлагал и «генерировал» я со своими идеями и «прожектами», получило общее признание, поддержку, интерес и желание воплотить в жизнь. Вот почему наши политзанятия и комсомольские собрания в первом изначальном экипаже БПК «Свирепый» в 1972-1974 годах были интересными, необычными, неформальными, скандально-зажигательными…

Конечно, командование Балтийским флотом требовало от нас плановой организованной политработы, программ и планов политучёбы, обязательных тем политзанятий и комсомольских собрания, например, «ленинского зачёта». «Ленинский зачёт» (с 22 апреля 1970 года) – это «проверка политической грамотности и повышение политической активности молодёжи», своего рода открытое собрание, на котором комсомолец откровенно критиковал («чистил») себя «перед Лениным», как бы держал перед ним свой личный отчёт. На самом деле человек «каялся», «исповедовался», «сдавал экзамен» - так Ленинский зачёт назывался в 70-е годы XX века. На «Ленинском зачёте» комсомолец должен был отчитаться перед товарищами о выполнении «личных социалистических обязательств на трудовом, учебном и общественном поприще». Причём эти личные обязательства должны были обязательно записаны (зафиксированы своей рукой и своим почерком – автор) в специальной тетрадке. Если «зачёт-исповедь» не принимался, то комсомольцу грозило исключение из комсомола и другие «кары небесные», но, как правило, «Ленинский зачёт» принимали у всех.

Наш замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин на «Ленинском зачёте» задавал вопросы по истории КПСС, биографии В.И. Ленина и по руководящим документам ЦК КПСС, а я – на знание военно-морской терминологии, флотских законов и традиций, задавал вопросы на флотскую смекалку (все из арсенала норм и положений Морского и Годковского законов, из флотских «приколов» и розыгрышей годков - автор). Дмитрий Васильевич Бородавкин «страшно» сердился на меня за такие вопросы, а я в ответ «сердился» на него, доказывая, что «серьёзные» политические вопросы можно задавать так, чтобы не проверять память человека «наизусть», а выявлять его личную жизненную и политическую позицию, отношение к Родине, к Отчизне, к службе на флоте, давать возможность публично проявлять свой героический настрой или наоборот, выявлять «идеологическую слабину».

Первый «Ленинский зачёт» в апреле 1972 года прошёл в Дивизионе-Экипаже по типовой утверждённой программе и режиссуре замполита капитан-лейтенанта В.А. Тихонова и комсорга Н. Судакова, второй «проверочный «Ленинский зачёт» прошёл в сентябре 1972 года под руководством замполита капитан-лейтенанта Д.В. Бородавкина и тоже по утверждённой свыше программе и методике, а вот третий «Ленинский зачёт» в ноябре 1972 года пройдёт уже по моей инициативе и режиссуре, и тема этого «Ленинского зачёта» будет не «Я себя перед Лениным чищу», а «Твоя активная жизненная позиция»…

После ноябрьского «Ленинского зачёта» 1972 года будет скандал в политотделе 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ, в составе которой будет находиться наш БПК "Свирепый". Скандал будет и в политуправлении Балтийского флота, будет куча проверяющих и надзорных комиссий, меня будут «терзать» на беседах (допросах – автор), но всё обойдётся хорошо и за наш «нетривиальный и идеологически выверенный «Ленинский зачёт» нам (комсомольской организации БПК "Свирепый") поставят оценку «отлично». Однако это будет выдающимся событием, а в основном политучёба и политработа на БПК «Свирепый» велись по устоявшимся и утверждённым программам и планам: проверялось наличие общественной работы; рассматривались вопросы «общей политической грамотности»; проверялось знание устава ВЛКСМ и международной обстановки; задавались или растолковывались вопросы по материалам последних съездов КПСС и ВЛКСМ, пленумов ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, по книгам Генерального Секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева.

На политзанятиях и на «ленинских зачётах», как правило, присутствовали представители вышестоящих политотделов, приглашённые «гости» - представители райкомов комсомола и членов комсомольских комитетов организаций ВМБ Балтийск, Калининграда, братских боевых кораблей 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ. При гостях политзанятия шли строго по утверждённым планам, тематикам и вопросам и все участники таких политзанятий добросовестно «играли свои роли», «суфлировали» и помогали друг другу, чтобы в конце ритуально поблагодарить друг друга, отметить «высокое качество подготовки и проведения мероприятия», потом «испить свиреповского компоту», подписать проверочные акты с хорошими оценками и убыть «в расположение»…

Когда в экипаже БПК «Свирепый» проводились политзанятия и собрания без участия «проверяющих», то они были более неформальными, живыми и интересными, потому что мы, активные комсомольцы, больше интересовались политическим положением в стране и «на гражданке», политическими событиями и их изменениями, разъяснением целей и задач, решениями, принимаемыми компартией и советским правительством, первоочередными задачами комсомола, флота и нашего корабля, уровнем нашей подготовки к несению БС (боевой службы). Дело в том, что у нас на БПК «Свирепый» было формально-неформальное гласно-негласное социалистическое соревнование: «Кто быстрее и качественнее из боевых частей и моряков будет готов к боевым стрельбам, к боевому маневрированию корабля и к самостоятельному несению БС (боевой службы) в открытом море (океане)».

Это социалистическое соревнование за скорейший выход БПК "Свирепый" на БС (боевую службу) возникло спонтанно из послеобеденного «бахвальства годков на баке» ещё во время достройки корабля и швартовных испытаний у достроечной стенки Калининградского ПССЗ «Янтарь», но потом «плавно перешло» в разговоры на комсомольских собраниях, а затем, моей рукой в рабочих тетрадях и конспектах политзанятий командиров боевых частей и «годков» было сформулировано в виде сначала личных, а потом и коллективных «социалистических обязательств», при этом никто против таких обязательств в экипаже не возражал. Вот так из «хвастливой травли» и баек во время перекуров годков на баке корабля возникло настоящее, доброе и хорошее начинание, комсомольская инициатива и политическое мероприятие, поддержанное командованием корабля и 128-й бригадой 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ.

Интересно, что эта инициатива и социалистическое соревнование за скорейший выход БПК "Свирепый" на БС (боевую службу), то есть за скорейшую сдачу курсовых задач "К-2", "К-2№, ПВО, ПЛО и ПДСС, так органично, просто и естественно соответствовало общим интересам и устремлениям работников Калининградского ПССЗ «Янтарь», командования Балтийского флота и ВМБ «Балтийск, командования 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ, командования БПК «Свирепый» и первого экипажа БПК «Свирепый», что никто не обратил внимания на эту формулировку (только замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин – автор). Так я получил опыт и понимание того, как можно «живую инициативу масс преобразовать в официальное политическое мероприятие». Вот так, используя вечное инстинктивное желание молодых людей возвыситься в своих глазах и заработать общепризнанный авторитет, стать наравне с «годками», выйти «в люди», совершить героически поступок и т.д., я и мои товарищи преобразовали «Ленинский зачёт» из «публичной исповеди-порки» в «выявление и чествование героев-победителей». При этом «нерадивым» или недостойным, то есть тем, кто по общему признанию был недостоин благодарственных и приветственных аплодисментов и возгласов за своё хамское годковское поведение, доставалось только всеобщее справедливое невнимание и замалчивание (проявление общественного презрения – автор).

Должен сказать, что когда на отчётно-выборном комсомольском собрании или на «Ленинском зачёте» командир корабля, старпом, замполит или командир боевой части отчитывался и называл имена и фамилии отличившихся моряков-комсомольцев, кратко говорили об их героических деяниях, а потом все с удовольствием слушали выступления-объяснения этих героев по принципу: «А теперь расскажи, как это было?», те, о которых умолчали, не упомянули или сказали «плохо», а за них никто не вступился или слабо возмутился, чувствовали себя очень «неуютно». Точно также неуютно чувствовали себя те «герои», которые получали незаслуженно похвальбу и благодарность командования не за своё геройство, а за труд подчинённых молодых матросов и «салаг», им доставались справедливые и обидные «жиденькие» официальные аплодисменты и отсутствие одобрительных возгласов ясно давало понять, что «герой-то не настоящий!». Вот почему я после таких политзанятий, комсомольских и торжественных праздничных собраний и «ленинских зачётов» чувствовал себя одновременно гордо и неуверенно, с радостью и опаской, празднично и настороженно. Вот почему в экипаже БПК «Свирепый» у меня были не только друзья, товарищи, но и противники, недоброжелатели, а то и враги…

Организация политзанятий в Красной и Советской Армии и Военно-Морском Флоте имеет свои исторические истоки, а значит, традиции, обычаи и ритуалы. Так в 1921-1923 годах (до военной реформы – автор) политработа в армии и на флоте была скорее революционной, стихийно-массовой, агитационной, «комиссарской», авральной, мобилизационной. К 1925 году Красная армия и Рабоче-Крестьянский Красный флот стали не мобилизационными, а регулярными, с территориальной организацией и структурой, подготовка военных кадров велась уже регулярно и планомерно, поэтому общая политработа в армии и на флоте также стали организованными. Кадровые части Красной армии и экипажи боевых кораблей получили чёткие структуры командиров и комиссаров-политработников, приобрели опыт подготовки младших командиров (сержантов и старшин), подготовки резервов младшего командного состава, из которого впоследствии будет создаваться мобилизационная Советская армия и Военно-морской флот СССР. Общее культурное развитие и воспитание советских граждан неизбежно повлияло на развитие политработы.

В результате военной реформы и создания мобилизационной Красной Армии и ВМФ СССР были установлены: регламентированный порядок прохождения военной службы; твёрдые сроки военной службы по призыву; ликвидирована текучесть командного состава; улучшены материально-бытовые условия кадровой и срочной военной службы. С 1924 года вместо «отдельного политчаса и часа общеобразовательной подготовки» возникли единые политзанятия в течение двух часов ежедневно. Приказом РВС СССР № 2663 от 28 марта 1924 года (нарком по военным и морским делам ВС СССР М.В. Фрунзе – автор) было установлено: политические занятия производить в дообеденное время, внося их в общее расписание боевой подготовки командного и личного состава воинских частей. До 1924 года «политчас» проводился «политруком», а с 1 октября 1925 года политзанятия должны были проводить командиры подразделений. Вот почему политучёбе начали уделять повышенное внимание (командиры боевых частей априори, то есть без приоритетов, должны были быть культурнее и интеллигентнее чем рядовые военнослужащие).

В октябре 1924 года  была утверждена двухлетняя Программа политзанятий на зимний период обучения, политического и классового воспитания красноармейцев и матросов. Главной целью этой программы было воспитание защитника Советского Союза на основе союза рабочего класса и крестьянства под руководством Коммунистической партии. При этом по программе политучёбы должны быть выполнены три задачи. Первая задача политработы и политучёбы - это воспитание из призывников (рабочих и крестьян) профессиональных воинов, вооружённых защитников (не агрессоров! – автор), то есть бойцов на весь срок его срочной службы. В первый период (полгода, год - автор) службы решалась задача «выработки у призывника чувства воина», воспитание и подготовка из него «технически подготовленного одиночного бойца». Вторая задача (год, полтора, два года службы – автор) – воспитание военнослужащего-воина «как гражданина СССР путём ознакомления его с общественно-политическим и хозяйственным строем страны, основами политики Коммунистической партии и Советской власти и практической партийной, советской и общественной работой на селе и в городе», организация его (военнослужащего) участия в общественно-политической жизни военной части (корабля), вовлечение его в комсомол или в партию. Третья задача, - это воспитание «деда» или «годка», то есть старослужащего воина срочной службы перед демобилизацией (ДМБ) как сознательного гражданина СССР, как воина-интернационалиста, готового в любой момент по мобилизации встать на защиту Родины и Отечества, а до того сознательно трудиться в социалистическом общенародном хозяйстве (строить коммунизм – автор).

Задачей политработы в Советской армии и на Военно-морском флоте было воспитание из «дедов» и «годков» помощников Коммунистической партии и Советской власти «на гражданке», подготовка первичных партийных и советских кадров в производстве и на селе (бригадиры, мастера, начальники участков и цехов, студенты ВУЗов и курсанты ВВУ). Для этого старослужащие воины привлекались к работе партийных и комсомольских руководящих органов, к организации общественно-массовых и культурных мероприятий (субботники, торжественные праздничные мероприятия, концерты художественной самодеятельности, спортивные соревнования и т.д.). Особыми пунктами Программа политзанятий были темы: «СССР в капиталистическом окружении», «Хочешь мира – будь готов к войне», «Международные организации трудящихся», «Иностранные капиталисты и СССР», «Мир, труд и солидарность трудящихся – основа мира на земле».

Кстати, программа политзанятий для офицеров, мичманов и личного состава БПК "Свирепый" были одинаковыми, но для командного состава темы раскрывались более подробно и тщательно с изложением фактической разведывательной информации о состоянии иностранных экономик, вооружённых сил и конкретных планов их боевой подготовки, учений и провокаций. Только во время несения БС (боевой службы) я добился разрешения знакомить с такой информацией весь личный состав БПК «Свирепый», потому что все ребята должны были знать, с кем мы находимся в боевом контакте, с кем будем воевать. Тоже кстати, 12 часов политзанятий отводилось для того, чтобы дать возможность молодым лейтенантам и мичманам, а также старшинам, которые хотели быть профессиональными военными моряками, руководить, готовить и вести политзанятия с личным составом. Как правило, такие занятия были экзаменом или испытанием «на вшивость»… Матросы и старшины, независимо от сроков службы, чутко чувствовали твёрдость, подготовленность или «слабину характеров» своих «политруков».

Практически с 1 сентября 1972 года наш замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин явочным порядком, то есть естественно, «тихой сапой», «само собой», незаметно и постепенно отпрашивая меня у штурмана БПК «Свирепый», командира БЧ-1, старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова, начал переводить меня в ленкаюту, мечтая превратить её «в постоянно действующий класс политучёбы и политработы». Согласно руководящей Программе политработы на кораблях ВМФ СССР в задачу «ленинских уголков», «ленкают» или корабельных клубов (на крейсерах - автор) ставились: пропаганда КПСС, ленинизма и научного коммунизма; пропаганда советского строя и строительства коммунизма; разъяснение международных событий; разъяснение (разбор) фактов и явлений военно-морской службы на флоте и корабле; организация культурного досуга военных моряков. Кроме этого «ленкаюты» на военных кораблях должны были быть основными местами удовлетворение культурно-политических запросов военных моряков, проведения политико-просветительной, военной и спортивной работы. «Ленкаютой» по штату должен был непосредственно руководить замполит, а заведовать его заместитель – штатный комсорг корабля.

По руководящим документам политуправления ВМФ СССР работа с экипажем в «ленкаюте» должна была проводиться путём организации бесед, политобзоров, докладов, посредством работы корабельной библиотеки, организации вечеров самодеятельности, вечеров вопросов и ответов, экскурсий во время увольнений на берег и в иностранных портах, репетиций художественной самодеятельности, шахматных и иных игровых соревнований и т.д. Этот перечень «разрешённых мероприятий в «ленкаюте» подвигнул меня на организацию всего того, о чём я рассказывал в предыдущих новеллах, в том числе «посиделок в ленкаюте в Суворова», репетиций команд военно-морского КВН, работы редколлегий корабельной стенной и радио- газет, тематических вечеров отдыха с чтением писем, стихов и пением песен под гитару.

Только один раз я «поспорил» с новым старпомом капитан-лейтенантом Н.В. Протопоповым, который усмотрел в моих мероприятиях в ленкаюте «злой и корыстный умысел», но после того, как я сличил «мои» мероприятия с «разрешёнными» и показал ему руководящие документы политуправления ДКБФ, он от меня отстал, затем проверился у замполита и командира БПК "Свирепый", и после этого вообще перестал заходить в ленкаюту. Личный состав БПК «Свирепый» записал мне эту победу в актив авторитета комсорга – представителя интересов матросов корабля…

Большую моральную и техническую поддержку моей политслужбе в ленкаюте БПК «Свирепый» оказывали работники и служащие базового клуба ВМБ Балтийск. Здесь тоже проводилась разнообразная массовая работа: лекции, доклады, театрально-художественные и литературные вечера, демонстрация широкоформатных кинофильмов, справочная работа, ремонт соответствующего оборудования, выдача книг для корабельных библиотек, организация праздничных и спортивных мероприятий. Правда в базовый клуб, как правило, стремились и ходили молодые матросы и «салаги», которые робели выходить в увольнение в город, тяготели к заботе и помощи более опытных политработников и политработниц из базовой библиотеки.

Личный состав БПК «Свирепый» практически совсем не интересовался статьями и новостями из газет, не читал их, хотя те статьи, в которых рассказывалось о БПК «Свирепом» или о других кораблях, на которых кто-то из свиреповцев служил, аккуратно вырезались из газеты «Страж Балтики» или «Красная звезда» и вклеивались в свои ДМБовские альбомы. Центральные газеты аккуратно выписывали и читали только командир корабля, замполит, командиры боевых частей, некоторые офицеры и мичманы. В основном эти газеты складывались мной в подшивки и хранились в корабельной библиотеке (по ним в нужный момент готовились к политзанятиям – автор). Зато на корабле офицеры и мичманы выписывали журналы: «Зарубежное военное обозрение», «Морской сборник», «Вокруг света», «Наука и жизнь», «Техника молодёжи», «Смена», «Молодая гвардия». Военные журналы выписывались по очень строгим правилам, а некоторые «цивильные» или «гражданские» журналы, например, «Иностранная литература» и другие «толстые» журналы, выписывать на корабль «не рекомендовалось»…

Большинство моряков из личного состава экипажа БПК «Свирепый», в общем, было аполитично и почти равнодушно к политическим событиям в стране и мире (своих забот хватало – автор), но общий настрой и сопричастность к боевой деятельности корабля и экипажа, несомненно, увлекал всех без исключения своей идейностью, целенаправленностью, придавал всему, что происходило на корабле смысл, содержание и форму. Мы были искренними советскими моряками-воинами интернационалистами, комсомольцами, нацеленными на героизм, отвагу и храбрость, силу и ловкость, мужество и храбрость, на доброту к друзьям и на ненависть к врагам.

Кстати, с 1924 года «началось издание центральной ежедневной военно-политической газеты «Красная звезда» (ответственный редактор А.С. Бубнов), а с 1925 года «вооружённые силы страны имели девять окружных, две флотские, две корпусные, десять территориальных газет, в том числе шесть на национальных языках». Кроме этого издавалось девять журналов, в том числе: «Война и революция», «Военный вестник», «Спутник политработника», «Военный корреспондент», «Война и техника», литературно-художественный журнал «Красноармеец» и другие. Повсеместно в воинских частях и на кораблях издавались самодеятельные стенные газеты, информационные «Боевые листки» и «Молнии».

В период достройки, испытаний и сдачи курсовых задач на право выхода в открытое море на БС (боевую службу) нам, первому изначальному экипажу БПК "Свирепый", было некогда активно, разнообразно и широко заниматься художественной самодеятельностью, связями с местной комсомольской и партийной общественностью, дружить с трудовыми коллективами предприятий, учащимися школ и т.д. Однако из-за высоких оценок состояния и организации политработы и комсомольской работы на БПК «Свирепый» к нам регулярно привозили «гостей», например, советских писателей и поэтов (об этом автор напишет в последующих новеллах – автор). Были и другие гости, о которых я тоже напишу…

Таким образом, в 1972-1974 годах XX века, на БПК «Свирепый» сложился крепкий, целеустремлённый, боевой, сплочённый общей идеей и задачами, общим интенсивным трудом и боевой учёбой, политически зрелый и цельный первый изначальный экипаж, готовый к выполнению самых трудных боевых задач на БС (боевой службе) в групповом или одиночном океанском походе. Несмотря на извечную русскую безалаберность, мы успешно преодолели все трудности, решили все задачи, получили отличные оценки, аврально погрузились и 20 июля 1973 года выйдем в Северную Атлантику на первую в истории БПК «Свирепый» настоящую боевую службу (БС).

«Нет, не зря Бисмарк Отто Эдуард Леопольд фон Шёнхаузен, (1815-1898), Князь, герцог Лауэнбург и немецкий политический деятель сказал: «Русские долго запрягают, но быстро ездят. Никогда ничего не замышляйте против России, потому что на каждую вашу хитрость она ответит своей непредсказуемой глупостью». Нет, русские "Иваны" далеко не глупые, они только прикидываются ими, потому что против русского закалённого штыка-лома нет приёма».

(Это было последнее предложение из моего выступления на одном из комсомольских собраний экипажа БПК «Свирепый» в субботу 09 сентября 1972 года, посвящённого ускоренной подготовке к сдаче курсовых задач «К-1», «К-2», ПДСС, ПВО, ПЛО и других – автор).

Фотоиллюстрация: Плакат "В советском море врагу горе". Художник: Брискин Вениамин Маркович. 50-е годы XX века. Перед началом нового учебного года боевой и политической подготовке к 1 октября 1972 года на БПК "Свирепый" доставили из политотдела главного штаба ДКБФ чуть ли не полный кузов грузовика разной политической литературы, наглядной агитации, плакатов, наборов фотографий, картинок, открыток, учебников и пособий по политэкономии и научному коммунизму, документов-изданий ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ, но ни одной художественной книги. Сначала я ужаснулся такому обилию политинформации, но затем она "рассосалась" по каютам офицеров и мичманов, по боевым частям, а все картинки, плакаты и красочные фотографии флотской жизни "разошлись" по ДМБовским фотоальбомам годков, использовались при создании средств наглядной агитации на БПК "Свирепый". Первые наборы фотографий я выдал в качестве поощрения годкам, передовикам и победителям соцсоревнования по итогам завершившихся заводских ходовых испытаний на успешном для меня общекорабельном комсомольском собрании "ленинском зачёте" в субботу 09 сентября 1972 года.