Ошмянства тихий перезвон Переулок 17 сентября

Чтобы понять творчество писателя необходимо вернуться к его корням, его истокам, к месту где он родился к дому где он рос.

Когда я читаю описание черты оседлости передо мной встает картинка нашего переулка
В этих ветхих,казалось, снаружи домах люди жили довольно комфортно.
Один колодец на переулок Вокруг него большое подворье,где мы, детвора,часто играли;арайчики при доме для скота и дров.               
 Рядом большой дом, а за ним один за другими строения с небольшими просветами между домами.
 Как два состава желeзнo-дорожных вагонов на рельсах.                Откуда прибыло эти вагоны в местечко Ошмяны ?               
С разных сторон, потому что переулок наш был интернациональным.         

               

 Из статьи Ларисы Кохановской, журналиста газеты «Ошмянский вестник».

- На протяжении столетий Ошмянский уезд становился то частью Польши, то России, то Литвы.
Ошмянский район – уникальный в своем роде.
В нём жили поляки, белорусы , литовцы, русские, украинцы, евреи и даже татары.
Иными словами здесь издавна жили представители католичества, православия, иудаизма, ислама.
 Несколько слов хотелось бы сказать о межконфессиональных отношениях. Доминирующее положение в районе сегодня занимает католицизм, хотя Ошмяны на протяжении долгого времени считались еврейским местечком. По данным последней переписи населения, католики составляют около 80 процентов, православные 15 процентов.

Интересным представляется тот факт, что сегодня православный храм Воскресения Христова стоит на том месте, где раньше располагался деревянный костел святой Троицы. На главной площади Ошмян, согласно инвентарю 1668 года, находился Доминиканский монастырь с костелом Святой Троицы. В 1849 году по причине своей ветхости костел был разобран, рядом был построен новый каменный костел. Местные торговцы стали ходатайствовать о том, чтобы место, где стоял деревянный костел, передали под рынок. В это время настоятелем Богоявленского храма стал Даниил Петровский, который решил, что негоже место христианского храма отдавать под рынок, и получил разрешение на постройку в центре города Спасо-Воскресенской церкви.

Подчеркну, что уже давно никого не удивляет соседство в наших населённых пунктах храмов разных религий – православных и католических. Люди с уважением относятся к вере соседей, а во многих семьях отмечаются и почитаются традиции, праздники и памятные даты одновременно двух религий. Лучшим доказательством добрососедства различных религий в нашем городе является, что на центральной площади города – площади 17 сентября – рядом стоят православный храм Воскресения Христова и католический костел Архангела Михаила, а ста метрах от них – синагога.

Так что Ошмянский район по праву можно считать примером мирного сосуществования представителей различных конфессий и народов.
 
               

                О доме моего прадеда.

Он расположен в центре города.
Напротив старой аптеки есть здание, там много лет назад был первый универмаг, если пройти по напрвлению к костёлу, то через метров сто  будет стоять двухэтажный белый штукатуренный дом, в моих воспоминаниях он был из красного кирпича, но это сейчас не важно.               
На фасаде дома сейчас построенны одноэтажные дома.                Со двора дома в сторону ведёт  маленькая улица.
  Это  переулoк  моего детства.               
.               
Он начинается от колодца, рядом с большим домом, там когда-то жила семья Жариковых.
Затем в переулке стоят дома, с пристроенными к ним сарайчиками, тесно прижавшиеся друг к другу. С одной стороны жили Сапежко, Ануфриевы - Мария Герасимовна и её дети Жанна и Валера, её сестра с дочерью Ларисой.
 Семья с тремя дочерьми Галина, Валя и младшая Зина.
Света Лемешева, кажется была в родстве с ними и часто приходила в наш переулок с матерью. Семья Лукша, Жора Романов с матерью.
               
Марыся Снежко – моя подружка, жила в конце переулка.
Она  была старше меня на два года и как бы опекала меня.
Самые тёплые воспоминания о её бабушке, которая растила её и брата. Мама их болела и большую часть времени проводила в больнице или в санатории.               

Окно спальни Марыси выходило на  дом, где жила моя няня Зося.
Если я буду описывать комнату моей няни, то надо написать целый роман о польском населении Ошмян и прилежащих деревень.
Надо написать о первой мировой войне, о графе Пилсудском,
о довоенном времени, о тридцать девятом, когда пришла в город Советская власть, о закрытии костёла и о многом другом.


 
В конце переулка была поляна.
Эта поляна находилась в конце улицы и выходила к Советской, к дому, в котором была какая-то государственная контора.               
 Я помню во время выборов туда ходили голосовать.
Помню как нас, школьников, посылали с урнами по домам людей, которые не пришли на выборы. Это было ранней весной И земля только оттаивала от зимней стужи. Ны шли к домам по каким-то огородам, порой подойдя к дому лаяли собаки..               
А мы «примерные юные комсомольцы» просили людей проголосовать.
 Помню то неохотное открывание дверей, помню как на крыльцо выходили пожилые люди Сейчас я понимаю как им не хотелось голосовать за власть, которая закрыла их церкви и костёлы.                Помню как одна женщина мягко сказала мне, - Тебе не надо агитировать за эту власть, она посадила многих людей в тюрьму и твоего отца тоже. …               
.               
Сейчас, когда в интернете, так много материалов о том нелёгком времени, я понимаю  эмоциональное состояние людей, которым надо было стиснуть  зубы и молчать Едиственный протест, на который они рискнули, это не участвовать  в выборах..               
…………………………………
Помню этот день, как сегодня.
Я узнала, что я не такая как все.
Не как Марыся Снежко, не такая  как Дануся Доржинкевич,  Валя Ермолович, как  Валера Ануфриев.
Я другая, а что это значит я ещё не знала.

- Мама, а кто ещё такие как мы?
- А  почему нас так мало?
- Роза , сегодня мы делаем семейные снимки, - ответила мама.
 - Приведи себя в порядок и меньше спрашивай.
Мама достала  из комода большую ленту.
Я съежилась от мысли, что сейчас лента туго  свяжет волосы и  огромным бантом  уляжется на голове.
Все просьбы  фотографа улыбнуться были напрасны.
Меня мучило осознание того, что я другая и мне нужен был ответ.
На следующий день  я вышла во двор и спросила у Марыси
 - A ты, что другая чем Валя.
- Почему вы друг друга обзывали, а потом меня вместе обозвали.
Марыся была на два года старше меня и конечно гораздо умнее.
- Если  я  на всякую ерунду буду обижаться то скоро заболею и умру.
- От обид можно заболеть, - удивлённо спросила я.
- А чего ты думаешь моя мамка болеет?
От обиды. Отец нас бросил.  Мне так бабушка сказала.
- Ты, Розка, не обижайся на нас.
Ну я и не обиделась тогда, только когда всем двором к церкви бегали, я боялась.
Там с боковой стороны здания канавка такая была и трава около неё сырая всегда была, я однажды оступилась и упала прямо в неё.
Почему то это запомнилось.
И ещё батюшка помню, в чёрной рясе ходил по городу и с мамой так почтительно здоровался.
Потом его не стало видно.

 

 


            













  Я помню то время
               
                Вечной памяти местечка Ошмяны

Я помню то время, когда на улицах моего города слышалась торопливая и в то же самое время певучая еврейская речь -идиш.
 На нем говорили люди, прибывающие на центральную  площадь, возле нашего дома.               
Город в этот день была иной.   Это сложно описать,  но даже в  мои шесть лет я чувствовала это.         
 Я помню большие грузовые машины  на площади, помню ряды скамеек вдоль открытого кузова  машины, помню как люди сидели на скамейках вдоль кузова и как мы ехали по улицам города.
Я помню, как люди пели и помню песни с красивыми мелодиями на языке, который был почти неизвестен мне, но приятен для моего слуха .
Потом мы приехали к лесу. Недалеко от дороги автомобили остановились. Люди вышли из  машин и начали идти к лесу, и вдруг стало тихо.
 В этой тишине мы шли. Когда мы были ближе к лесу, я  слышала,  как  некоторые плачут.
 Затем  люди собрались вместе.               
Я помню мужчину по имени Пиня. Я узнала его.
Он любил шутить и задавал мне всякие загадки ...               
Пиня встал на стул и начал говорить.
Когда он говорил, его голос становился сердитым и грозным, он то показывал рукой в небо, то сжимал  руку в кулак, а в конце речи он поднял руки, посмотрел в небо и сказал нечто очень тихим, мягким голосом.               

Я не могла видеть лица людей с  моей малой высоты, я только видела руки людей, видела, как они были сжаты в  кулаки.
Все это пугало меня.               
Но после  всего, люди  стали улыбаться и обниматься друг с другом.
Так что, потом не было столь ужасно.               
- Shayne maidele,  иди сюда. - я слышала, как Пиня обращается ко мне, - Позволь мне взглянуть на тебя.               
 В долю секунды я была высоко в воздухе. Я могла видеть лес сверху, я видела людей, большое поле, покрытое зеленой травой и лесными цветами. Сильные, длинные руки крепко держали меня.
Я слышала как Пиня, улыбаясь мне,  сказал моей матери:
- Взгляни на нас, Ханна, посмотри на неё! Какая красота! Мы живем, Ханна! Мы живы!               
Я чувствовала, как горда была моя мама.                               
Были слезы, и  была радость.
Они шли вместе, грусть и радость жизни.
Мой дядя, Мотел, был убит там, и мой дядя Хенех, и мой дед Нохем, и бабушка Хава вечно спит  в чужой земле, не дожив до освобождения нескольких дней.               
И бабушка Рохель умерла в Ошмянском гетто, и мой дядя Борух был убит там в лесу, под  деревней названием Бортел.
А  недалеко, в Понарах   вечно спят три маминых брата: старший Хеннех с женой и детьми, Лебл, Иосиф.
Я росла без них, без такой красивой большой семьи.               
С тех пор прошло более 70 лет.
Я - бабушка и сейчас старше, чем мои бабушки Хава и Рахель были в тот момент когда началась война.               
Когда-нибудь я расскажу историю моего народа  моим внукам.               
Я приведу их к этом месту, расскажу о своей семье, о людях которые жили в Oшмянах до войны.  Я скажу этим людям:
- Смотрите, я привела вам моих внуков. Послушайте, мы не забыли вас! Вы не забыты! Все, о чём мечтали вы, все ваши принципы в жизни мы сохранили. Смотрите какой красивый наш народ! Вы живы  в них!”               

Я навестила в этом году  Израиль по многим причинам.               
В течении последних четырех лет, потеря моих родителей,  привела меня к более ясному пониманию, как ограниченно и драгоценно наше время на этой земле.
И если я хочу делать то, что важно для меня, я должна сделать это сейчас. Для меня важно посетить мою страну, снова увидеть красоту земли....               
 Но самой основной причиной, возможно, была встреча с  семьёй покойного брата мамы, Меира, встреча с людьми моего детства.
Людьми, которые знали моих родителей, которые знали меня в мои юные годы.                               
В Израиле  на горе Мерон  собралась семья моего дяди  Меира отпраздновать день рождения Джонатана.
Одарив трехлетнего мальчика подарками, посадили его  в кресло и подняли на вутянутых руках высоко в небо.         
С высоты он увидел любящих его бабушек и дедушку.               
Он увидел своего отца Меира и его красивую мать Рут.               
Он видел его тетю Дану, и Хилу, и Лиз.  Он видел дядю Рами и Алона, и  Елираха.
 Он видел Михаела и Мири с его кузеном Италом.               
Он увидел с высоты прекрасную страну Израиль. В этот момент мое сердце начало биться сильнee, и я услышала слова Пини в Бортеле около Ошмян:               
- Взгляни на нас Ханна.
Какая красота!
Мы выжили!
Мы живы!