Глава 6. Дан приказ ему на запад, ей в другую стор

   - А куда мы так несёмся? - резонно вдруг спросила она. - Разогнались, будто две торпеды! Разве у нас есть какая-то общая цель?

   Я остановился. Действительно, общей цели у нас не было. И темп, заданный мной по привычке, не вполне подходил для неё, хоть и обута она была в обувь спортивного типа. Видно, я забылся и гнал аллюром - тем самым, которым мы вышагивали когда-то в паре с высокой и длинноногой Вероникой.

   - Пришла пора расставаться? - спросил я с обречённостью человека, совсем разочарованного в жизни.

   - Ну не совсем! - она лукаво, исподлобья, смотрела то на меня, то на свои замокревшие дутыши, уже испачкавшиеся в московской снежной каше. - С утра разделаемся со своими делами, а ближе к вечеру встретимся в гостинице "Урал".

   - Почему - "Урал"?

   - Потому что у меня там блат.

   - Знакомая гардеробщица?
   
   Она засмеялась.

   - Почему гардеробщица? В администрации... Ну это не твоё дело. Одним словом, места для нас будут. Гостиница, правда, старенькая, но зато наверняка и недорого... А ты что? Хотел поселиться в "Космосе"?

   Глаза её продолжали смеяться.

   - Почти угадала. Неподалёку.

   - Наверное, где общежития для разных педагогов и культурных работников? Такие  вытянутые? Из жёлтого кирпича?

   - Ты даже это знаешь!

   - Я всё знаю. Так там?

   - Нет. Я на квартиру. Надо проведать одного пожилого человека и заодно  переночевать у него.

   - Он твой родственник?

   - Мои родственники в пригородах. А он в удобном месте. На задворках скульптуры рабочего и колхозницы. На улице Эйзенштейна.

   - Там кинодеятели живут?

   - Всякие живут. Но он, действительно, кинодеятель.

   - Как интересно! Известный? Актёр-режиссёр?

   - Оператор комбинированных съёмок. Он сказки, между прочим, снимал чёрно-белые. Ты наверняка их смотрела в раннем детстве. Про Кащея и прочих. В годы войны создавались. Мой знакомый вспоминал, что все были голодными и тощими. Кащею это для образа было на руку, а Столярову никак не могли щёки богатырские нарастить.

   - Оператор... Так он старенький совсем, выходит! Всё ещё жив?!

   - Возможно, уже почил. В последний раз, когда я у него гостил, у него только четверть желудка оставалась. Вот оно, последствие голодного времени. Питались, чем придётся.. Ты чего?
   
   Арсиноя вытирала слёзы. То смеётся, то плачет. Такие перепады! Сентиментальная барышня.

   - Богатые тоже плачут? - в растерянности и не к месту пошутил я.

   - Плачут! Ещё как плачут. Ты так рассказываешь... Про сказки. Какие они на самом деле... - она шмыгнула носом, смущённо улыбнулась и, свернув носовой платочек, спрятала его в карман. Потом похлопала меня по щекам и бодрящимся голосом сказала. - Тебе бы тоже не мешало их немного нарастить... Ну, иди к своему Кащею. Только вечером я буду ждать тебя в гостинице. Покажешь вот эту визитку.

   - У меня есть. Ты же давала.

   - А ты сохранил?!

   - Она у меня всегда в паспорте.

   - Молодец! Хочешь я тебя поцелую?

   - Потом. Вечером. В гостиничном номере. Здесь... на виду у всех....  как-то смешно! Мы же не комсомольцы 20-х годов: " Дан приказ ему на запад, ей в другую сторону..."

   - Циник. Ладно, я пошла.

   - Так пойдём вместе! В метро. Мне на ВДНХ, а тебе?

   - Я в метро не езжу. Я на такси. Пока! - она резко повернулась и быстро-быстро засеменила, почти побежала. Неужели обиделась?
 
   - Линзы не забудь одеть! - успел я ей крикнуть. - Капиталистка...

   Я сделал было несколько шагов в сторону станции метрополитена, а потом вдруг  обернулся.  Захотелось напоследок полюбоваться точёной фигуркой. Однако в поле зрения её уже не было! Примерно с того места, где она могла находиться, отъезжал, набирая скорость, чёрный бумер...  Да, такую любой подхватит!

   Мне стало досадно, что я так небрежно и бездарно с ней обошёлся. Неприятные мысли о собственном поведении и возможных последствиях  не покидали меня вплоть до того момента, пока я не упёрся на автопилоте в телефонные автоматы.
 
   Мысли приняли другой оборот. Надо было позвонить сначала К.Я., а потом, собравшись духом, и Веронике. В киоске рядом я купил карточку и позвонил своему старому и доброму знакомому, очень душевному и жизнерадостному человеку. Звонил несколько раз, но к аппарату на другом конце провода никто не подходил.

  Отсутствие отклика на мои настойчивые посылы, как ни странно, придало мне смелости. Неудавшаяся попытка побудила быть более активным и решительным. Веронике я уже звонил чуть ли не с воинственным настроем, морально готовый  совершить любые подвиги для скорейшего достижения цели.

  Телефон ответил голосом Владимира Владимировича. Я не стал юлить и конспирироваться, а сразу заявил, вежливо поздоровавшись, что приехал только что в Москву и желаю увидеться с Вероникой. Мой абонент немного помолчал и, ставшим вдруг глуховатым и сдавленным голосом,  велел приехать по такому-то адресу. Затем поинтересовался, где именно я нахожусь. После моего ответа, что я в двух шагах от "Комсомольской", он ответил, что добираться мне сравнительно недалеко.

   - Проедешь по кругу до Арбато-Покровской линии, а там по прямой до "Измайловского парка". Только к месту пересадки возьми правильное направление - по часовой стрелке. Иначе придётся делать почти полный оборот. Понял?

   - Да я разбираюсь.

   - Тогда не задерживайся. Я тебя жду.

   - А Вероника?! Она дома?

   - Дома. Она теперь всё время дома...

   Он положил трубку. Ответ меня насторожил, но не испугал. Раз дома - значит всё нормально. Под отеческим надзором. Что может быть лучше?!