Донецкая сказка

Рассказ из книги "Отцовский инстинкт".
https://stroki.mts.ru/book/ottsovskiy-instinkt-237702


Даня мечтал стать хоккеистом. С тех самых пор, как папа взял его на хоккей. Дане было три или четыре годика. Стадион запомнился ему праздничной атмосферой и огромным количеством людей. И двумя командами. Которые гоняли по льду чёрную шайбу. Одни были свои, донецкие. А другие - иностранные, из далёкой Чехии.
Родная команда проиграла. И это было обидно. Пропустили всего одну шайбу.
- Я когда вырасту, стану хоккеистом, - сказал папе Даня, - и мы будем всё время только побеждать.
- У тебя вся жизнь впереди, - ответил папа, - кем захочешь стать, тем и вырастешь. Отдадим тебя в хоккейную школу, и будешь чемпионом.
Папа у Дани работал электриком. У него была сумка с различными инструментами и приборами. Дане запрещалось в неё даже заглядывать. Мама называла папу Богом электричества. А папа называл маму Повелительницей младших классов.
Даня любил и маму, и папу. И верил им. И поверил папе, что когда он вырастет, то станет хоккеистом.
Но оказалось, что всё не так просто.
Стадион закрылся. Часть его сгорела. Часть вещей растащили какие-то серые люди. Хоккейная школа тоже закрылась. И некому стало учить Даню играть в хоккей.
Потому что началась война.
Вроде бы было всё то же самое. Но люди стали меньше улыбаться. А ещё иногда прилетали снаряды. Они где-то взрывались, и в окнах лопались стёкла.
Их сосед, дядя Лёва, очень любил, когда прилетали снаряды. Он работал стекольщиком, и ему нравилось, что стёкла в окнах бьются.
- Кому война, а кому мать родна, - говорил дядя Лёва, - стёкла бьются к счастью. А счастья на всех не хватит.
Даня за эти слова не любил соседа. Даня считал, что счастье должно быть у каждого. Но именно дядя Лёва вызвался отвезти Даню и папу в хоккейную школу.
Папа откуда-то узнал, что курсы молодых хоккеистов проходят где-то за городом. Кому-то позвонил. Договорился. Потом договорился с дядей Лёвой. И они рано утром поехали поступать. В хоккеисты.
- А почему летом? - спросил Даня. - Сейчас же тепло и нет льда.
- Готовь сани летом, - ответил дядя Лёва, - и коньки тоже.
Он любил пословицы и поговорки. И иногда даже придумывал свои.
- Мы поедем и запишем тебя, - пояснил папа, - тренер посмотрит на твою физическую форму, увидит, что ты умеешь. А занятия начнутся осенью.
Даня не просто обрадовался. Даня был счастлив. Наконец-то сбывается его мечта.
Из-за этого он плохо спал ночью. Вскакивал. Подходил к окну. Смотрел в ночь.
Где-то далеко грохотало. То ли гроза, то ли взрывы.
Рано утром полусонного Даню посадили на заднее сиденье. Папа сел впереди, на пассажирское. Дядя Лёва завёл машину. Поехали.
Даня вначале смотрел в окно. На город.
Но от тряски его сморило. И он уснул.
Проснулся Даня из-за того, что его подбросило в воздух и куда-то кинуло. Он на несколько секунд перестал что-либо слышать и видеть.
Наконец-то открыл глаза. Потряс головой. Из волос посыпались земля и песок.
Даня сидел на краю большой ямы. Машины, папы и дяди Лёвы не было.
- Я опять всё проспал, - сказал Даня.
Так говорила его мама, когда он просыпался поздно.
В небе над Даней летели снаряды. Справа налево.
- Вы что тут разлетались?! - закричал им Даня. - Летите обратно.
Снаряды на несколько минут перестали летать. А потом полетели обратно. Слева направо.
- Они меня слушаются? - удивился Даня.
- Нет, - ответил подлетевший к Дане один из снарядов, - мы тебя не слушаемся. Ты кричал тем, которые к нам летели. А теперь мы летим к тем, которые по нам стреляли.
- А зачем они по вам стреляли? - спросил Даня.
- Как зачем? - удивился Снаряд. - Потому что мы по ним вчера стреляли. Они теперь в ответку по нам стреляют.
- А зачем вы по ним вчера стреляли? - опять спросил Даня.
- Потому что позавчера они по нам били, - терпеливо объяснил Снаряд, - вот мы вчера им и ответили.
- А позавчера почему они по вам били? - не сдавался Даня. - С чего это вдруг?
- Позавчера они по нашим стреляли, потому что раньше мы по ним стреляли, - ответил Снаряд.
- Я уже запутался, - сказал Даня, - кто в итоге первый стрелять начал?
- А я откуда знаю? - удивился Снаряд. - Это давно было. Кто-то первый стрельнул. А те, в кого стрельнули, в обратку. Вот так и летаем туда-сюда.
- А договориться не пробовали, чтобы никто не стрелял? - спросил Даня, уже заранее зная ответ.
- Пробовали, - сказал Снаряд, - много раз уже договаривались. Но всё никак не получается остановиться. Начать войну очень просто. А вот остановить её практически невозможно.
- Ну, а если снаряды закончатся? - спросил Даня. - Тогда и война закончится.
- Мы никогда не закончимся, - рассмеялся Снаряд, - быстрее живые люди закончатся, чем мы. Человеку родиться - девять месяцев требуется. А снаряд на заводе за несколько минут делают.
Дане от этих слов стало как-то неуютно.
- Лети отсюда, - сказал он, - только туда лети, где никого нет. Некогда мне тут с тобой разговоры разговаривать. Мне надо хоккейную школу найти.
Снаряд не обиделся на Данины слова.
- В школу дальше по улице и потом по дороге, - сказал он, - а я полетел. Действительно, заболтался я с тобой.
И Снаряд усвистел. Куда-то далеко.
А Даня пошёл вдоль какого-то забора по улице. Забор был высоким, из деревянных досок. И без единой щелочки. Нельзя было посмотреть, что там, за забором. Поэтому Даня просто шёл и считал доски. Считать его научила мама. Повелительница младших классов.
После улицы с забором потянулась дорога. По полю. Но перед самой дорогой стояло странное сооружение из бетонных блоков. Над блоками развевалось знамя. Знамя было трёхцветным.
Около блоков на табуретке сидел мужчина в военной форме. Чуть вытянутое лицо, наголо побритая голова, усталые глаза. Рядом автомат, прислоненный к бетонному блоку.
- Здравствуйте, - сказал Даня, - красивый у вас флаг.
- Здравствуй, - сказал мужчина, - ты кто, откуда и куда идёшь?
- Я Данила, - сказал Даня, - иду из города учиться на хоккеиста.
- Так лето же, - удивился мужчина, - какой сейчас хоккей?
- Готовь сани летом, - повторил пословицу дяди Лёвы Даня. - А что ваш флаг обозначает? Вот эти три полоски.
- Флаг? - мужчина поднял глаза вверх. – Красный - это наша кровь, чёрный - это уголь, который мы добываем, а синий - это море.
- Так тут же нет моря, - удивился Даня.
- Вот возьмём Мариуполь - и будет у нас море, - убеждённо сказал мужчина.
Даня не знал, что такое Мариуполь, и поэтому промолчал. Лишь согласно кивнул головой. На всякий случай.
- Я пойду? - спросил Даня. - Мне вот по этой дороге надо.
- Иди, - кивнул мужчина, - только будь внимательным. С дороги не сворачивай. Береги себя. И без родителей не ходи больше.
- Спасибо, - сказал Даня и пошёл по дороге.
Дорога шла через поле. Хотя полем оно было раньше. Наверное. А сейчас на поле росла трава. Где-то густая, а где-то не очень. Да кое-где лежали охапки прошлогоднего сена.
Солнце припекало. Дане стало жарко.
Он остановился. Запрокинул голову. Поглядел на небо, заслонив солнце ладошкой.
Рядом раздалось какое-то жужжание.
- Ой, кто это? - удивился Даня.
Рядом с его лицом на тонких, как у стрекозы, крылышках, парила блестящая капелька.
- Здравствуй, Даня, - ответила капелька, - меня зовут Пуля. Будем дружить?
- Будем, - ответил Даня, - пуля дура, а штык молодец. Так дядя Лёва говорит.
- Ну вот, - обиделась Пуля, - только познакомились, а ты уже обзываться.
- Это не я, - возразил Даня, - это всё дядя Лёва. Я просто повторил.
- Эх, дети-дети, - вздохнула Пуля, - зачем же повторять за взрослыми всякие глупости? Живи своим умом. А не чужим.
- Хорошо, - пообещал Даня, - постараюсь.
- А дядя Лёва твой дурак, - добавила Пуля.
- Дурак не дурак, а червонец с окна имеет, - сказал Даня, и, помолчав, добавил: - Это тоже дядя Лёва так говорит.
Пуля рассмеялась. Хихикнул и Даня. За компанию.
- Смешной ты мальчик. - сказала Пуля. - А что ты один тут ходишь? Где родители?
- Мама дома, - начал рассказывать Даня, - у неё сейчас каникулы. А папа пропал, когда меня с дядей Лёвой вёз в хоккейную школу. Потерялся я от них. Я думаю, что они меня в этой самой школе и ждут.
- Логично рассуждаешь, как взрослый, - похвалила Даню Пуля, - только лучше родителей дома искать. Они всегда домой возвращаются. Как будто им там мёдом намазано.
- Я не знаю, где дом, - вздохнул Даня, - так бы я в первую очередь домой бы и пошёл.
Ему вдруг сделалось грустно-прегрустно. И захотелось домой, к маме.
Пуля, видимо, почувствовала настроение мальчика.
- Не грусти, хоккеист, - сказала она, - ты пока топай до блокпоста. А я полечу, гляну. Может, твоего дядю Лёву найду.
- Он не мой, - сказал Даня, - он общий дядя Лёва.
Пуля пролетела над Даней, сделав круг, и умчалась в ту сторону, откуда он пришёл.
А Даня продолжил свой путь. И уже через минут десять или пятнадцать подошёл к блокпосту, о котором говорила Пуля.
Это были всё те же бетонные блоки. Только флаг над ними развевался другой. Двухцветный.
У блоков на табуретке сидел лысый мужчина в форме. Один в один похожий на того, с соседнего блокпоста. Такое же вытянутое лицо, лысая голова, усталые глаза. Только у этого были усики. Рыжие.
- Здравствуйте, - поздоровался Даня, - красивый у вас флаг.
- Здравствуй, - сказал усатый мужчина. - Ты кто, откуда и куда идёшь?
- Я Данила, - сказал Даня, - иду из города учиться на хоккеиста. А почему у вас на флаге два цвета?
Усатый посмотрел вверх, на знамя.
- Жёлтый цвет - это цвет пшеницы, - гордо сказал он, - наша Родина богата полями. А синий - это цвет моря.
"Они, наверное, из-за моря, которого нету, и воюют", - подумал Даня. Но вслух сказал другое:
- Так тут же нет моря.
- Ничего, - усмехнулся усатый, - вот вернём Крым, и будет у нас моря столько же, как и раньше. Много, и всё наше.
Даня на всякий случай кивнул. Что толку спорить о море, которого тут нет?
- Можно, я пойду дальше? - спросил он.
- Нельзя, - ответил усатый, - сегодня был обстрел. Школа закрыта. Так что иди обратно, домой.
Даня вздохнул.
- До свидания, - сказал он, - и спасибо.
- Иди, - махнул рукой усатый, - только с дороги не сворачивай. Береги себя. И без родителей не ходи больше.
Даня развернулся и пошёл обратно.
"Странно, - думал Даня, - вроде бы одинаковые люди. Похожие. Говорят одинаковые слова. И на флагах у них одно и то же море. Но воюют друг с другом. Почему?"
Даня шёл по дороге. Один. Где-то далеко, вверху, синело небо.
Даня устал. Он решил сойти с дороги и отдохнуть.
Вдоль обочины кое-где стояли короткие шесты с табличками. На табличках было написано слово. Слово начиналось на букву М. Эту букву Даня знал. С этой буквы начиналось слово МАМА.
Но остальные буквы Даня не знал. Он научился только считать. Считал он хорошо.
Даня увидел стожок прошлогодней соломы. Сошёл с дороги. Солома пахла травой и детством. Как у бабушки в деревне.
Даня сел на солому и вытянул ноги. Потянулся.
И увидел, что сразу за его ногами из земли торчат железные усы. А из-под усов на Даню смотрят маленькие глазки.
- Здравствуйте, - сказал Даня, - я вам не помешаю?
- Нет, не помешаешь, - ответили усы, - наоборот. Мне тут одной грустно. Лежу на солнцепёке целый день. Одна. Даже поговорить не с кем.
- Я могу с вами поговорить, - сказал Даня, - и мы можем даже подружиться.
- Как здорово, - обрадовались усы, - как это замечательно. Я хочу рассказать тебе одну тайну.  Иди ко мне, мальчик. Я тебе что-то на ухо скажу.
Даня хотел подняться, но не успел.
- Стой, - услышал он знакомый голос, - не шевелись.
- Пуля, - обрадовался Даня, - ты где так долго пропадала?
- Твоих искала, - ответила Пуля, - нашла. В ближайшем госпитале.
- Ой, а что с ними случилось? - испугался Даня.
- Контузия у одного и другого, - ответила Пуля, - до свадьбы заживёт.
- До какой свадьбы? - удивился Даня. - Папа ещё до моего рождения с мамой свадьбу сыграл. Они больше жениться не собирались.
- Да это твой дядя Лёва так сказал, - рассмеялась Пуля, - любитель присказок и поговорок.
- А я тут познакомился кое с кем, - Даня показал пальцем на торчащие из земли усы, - мы поговорили немного.
- Не слушай её, - сказала Пуля, - это Мина. Она тебя к себе специально подзывала, чтобы ты до её усов дотронулся.
- А что будет, если дотронусь? - спросил Даня и поёжился.
- Разорвёт она тебя на части, - ответила Пуля, - на мелкие-мелкие кусочки.
- За что? - удивился Даня. - Я же ей ничего плохого не сделал. За что меня на кусочки?
- Ни за что, - ответила Пуля, - просто так. Добрые люди на обочине указатели повесили, что тут Мина лежит. Ты почему их не послушался?
- Я читать не умею, я маленький, - сказал Даня.
Вдруг раздался чей-то смех. Это смеялась Мина. Усы у неё от смеха дрожали. А глаза под ними стали красными от злости.
- А ты-то, Пуля, чего рядом с этим мальчиком крутишься? - спросила Мина. - Твой мальчик-то? Вижу, что твой. Что же ты его не укусишь? В плечо или в ногу. Или сразу в голову, чтобы не мучился.
Пуля зависла между Даней и Миной. Помолчала несколько мгновений.
- Да, - ответила, - мой мальчик. Только мне его не хочется кусать. Он ни при чём в этой войне. Вся его вина, что он тут родился и тут живёт.
- Но тебя же выстрелили для того, чтобы в мальчика попасть, - удивилась Мина, - что же ты медлишь? Это твоя работа. А моя - разрывать тех, кто на мои усы наступит.
- А я Сентиментальная Пуля, - ответила Пуля, - мне не хочется никого убивать. Надоело. Не хочу я в будущего чемпиона попадать. Я вот лучше усы твои сейчас пощекочу. Даня, отойди подальше. Мне тут кое с кем поближе познакомиться надо.
- Не надо, - сказал Даня, - давайте лучше прекратим всё это. Разрывать, убивать. Я что-то устал от всего этого.
- Устал, отдохни, - сказала Пуля, - а Мину мы в мирных целях используем. На карьере будет скалы взрывать.
- А тебя куда используем? - спросила Мина. - Вместо сувенира на верёвочку повесим?
- Можно на верёвочку, - кивнула Пуля, - а можно в рентгеновском кабинете. Свинец для защиты используют там. Даня, тебе когда-нибудь флюорографию делали?
Пуля обернулась к Дане. А Даня уже спал. Свернувшись клубочком на соломе.
Дане снилась бабушка. И кот Матвей. Чёрный как сажа. Он любил, когда Даня гладил его под мордочкой. Тогда Матвей громко мурчал и счастливо закатывал глаза...
Даню нашли два сапёра. Уже поздно вечером. Они были одеты, как инопланетяне. В тяжёлые защитные костюмы.
Если бы Даня проснулся, он бы испугался их.
Но он не проснулся. Его укусила Сентиментальная Пуля. Она же дура.

www.vadimfedorov.eu