Листья жгут. Продолжение

   После полученного третьего письма с вложенной фотографией, в моей душе, словно что-то надломилось. Если до этого меня как-то всё устраивало в сложившейся жизни, теперь чего-то стало не хватать. Как-то иначе. Под другим взглядом что ли, начал смотреть я на свою жизнь. Что было в моей жизни, если так здраво порассуждать? Бесконечные командировки, когда видишь жизнь через окна поездов и комнат общежитий или номеров гостиниц, перекусываний на ходу или обхождение сухим пайком, когда лень было готовить. А часто ли выпадает времени в командировках, заниматься готовкой. Надо благодарить Бога, что наделил меня хорошим здоровьем, до сего дня не могу пожаловаться ни на какие проблемы в этой области. Но ведь мало всего этого, ничтожно мало…

   И нет-нет да, память напоминала мне о той любви, костёр которой, казалось, навсегда потух и шальной ветер успел разметать даже золу от неё. Но нет, не всё так просто, оказывается в этой бренной и суетной жизни, и как бы мы ни стремились заглушить прошлое, оно неминуемо даёт о себе знать. Не может не дать, так уж устроено мировосприятие, как бы мы ни сопротивлялись разумом, есть ещё сердце, подчиняющееся совсем иным законам, совсем иному порядку.

   Вот так же и со мною. Столько времени прошло с того времени должно бы было забыться, стереться в памяти, но… этого не произошло. Строки из памяти вызывали воспоминания о той любви, о той юной и хрупкой девушке, в которую угораздило меня влюбиться. Да иначе и быть не могло: она олицетворяла собою саму нежность, свежесть юности, мимо которой пройти можно лишь являясь бессердечным и чёрствым существом. Словно из густой пелены тумана, - как в том мультфильме из беззаботного детства под нехитрым названием «ёжик в тумане», - всплывали фрагменты наших встреч; и порою я воочию представлял её, идущей по городу с глубоко запрятанной печалью в глазах. И в эти минуты мне хотелось сорваться с места, и ринуться к ней, бросив всё, позабыв обо всём. Но держала работа, к которой успел привыкнуть, или как принято выражаться прикипеть, душой, хозяйство, пусть и не совсем большое – всё это удерживало меня здесь. Да и прожитые годы тоже ведь не отбросишь.

   Иной раз, просыпаясь ночью, до самого утра не смыкал глаз, погружаясь в воспоминания. И прошло, наверное, не меньше месяца, когда пересилив себя, я сел за ответное письмо. Выведя первые строчки: «добрый день, Надюша…», я к своему стыду, осознал, что не знаю, как дальше продолжить  письмо. Если в школе, редкое сочинение писал на четыре, сейчас я скорее походил на двоечника, которому поручили подготовить реферат, предварительно лишив всех шпаргалок. Как ни пытался я продолжить, но в голову ничего не шло. Я не мог определиться, как именно начать повествование своего письма, и вынужден был отложить сие занятие до следующего дня.

   На следующее утро я, как обычно, отправился на работу, где также продолжал размышлять о письме, и к концу рабочего дня, я уже знал, о чём я буду писать. Вечером, вернувшись с работы, и,  переделав все насущные дела, приступил к письму. Мысли мои, словно река сорвавшая плотину, несёт свои воды, затапливая всё вокруг, спешили выплеснуться на бумагу и кисть с ручкой едва поспевала за ними. Исписав более четырёх страниц, я решил передохнуть, а заодно и обдумать продолжение письма. Ведь с того времени прошло более чем достаточно времени и в моей жизни произошло столько событий и нужно решить, о чём писать, а о чём просто промолчать. Выйдя на крыльцо, я покурил, желание завязать с этой дурной привычкой как-то затерялось, обдумал дальнейшее. В случае, если я всё-таки решусь поехать, мне ведь необходимо кого-то оставить приглядывать за своим хозяйством, как-никак домашней животинке не объяснишь, что возникла непредвиденная ситуация и они некоторое время вынуждены будут поголодать. Они-то каждый день требуют свою норму кормёжки. И вот пока я раздумывал обо всех этих вопросах и их решении, сигарета, дотлев, больно обожгла пальцы, вырывая меня из плена раздумья.

   Наконец, завершив с письмом, я запечатал конверт, как первый  шаг на пути возрождения любви. Любви, что затерялась в прошлом, но не забылась, не забылась несмотря на прошедшие годы, несмотря на расстояние, разделявшее нас, она подспудно продолжала жить в наших сердцах, ожидая своего часа. Наверное, точно так же, зерно, брошенное в землю, ожидает  наступления благоприятных условий, чтобы проклюнувшись, пустить свои корни и устремиться в рост. Возможно, и правда в жизни всё происходит в своё время и любые случайности, по-нашему мнению, это продуманные закономерности? Как тот же восход солнца, смена времён года или рождение ребёнка.  Сколько пар, обивают пороги медицинских учреждений, в желании иметь ребёнка  и когда, казалось бы, все надежды растаяли, они внезапно осознают, что у них в самом скором времени ожидается пополнение. И при этом, как ни странно, они не прилагали для этого никаких усилий.

   Отправив письмо, я хоть и ожидал ответа, но никак не представлял, насколько оно будет трепетным по содержанию, где в каждой строчке жила любовь, не столько в прошлом, сколько в самом ожидаемом будущем. Она писала о будущем с такой отчётливостью, как если бы это был свершившийся факт, словно монумент ещё укрытый от любопытных взоров, но достаточно сорвать покрывало, и он предстанет в полном своём величии. Меня же это будущее и манило собою и одновременно пугало, пугало своей неизвестностью, своей непредсказуемостью. Но сделав шаг вперёд, не принято оглядываться назад, и уж если решился на первый шаг, остаётся одно: сделать второй. И уже приняв окончательное решение, я договорился со своей сестрой, дабы она присматривала за домом и хозяйством, я подал заявление на работе с просьбой предоставления  небольшого отпуска без содержания. Мой непосредственный мастер, хоть и был против, но скрепя сердцем, согласился на две недели. Он прямо в глаза мне так и сказал:

   - Валера, я понимаю всё, но и ты пойми меня. Сам прекрасно знаешь, что ты у меня лучший специалист, и будь сейчас аврал, то едва ли я стал бы отпускать тебя.
– И уже после этих слов, как бы в шутку, добавил: в дороге не пей, ни капли…

   Но об этом даже речи не могло быть. К алкоголю я вообще равнодушен и насторожённо отношусь  к предложениям о выпивке, а в дороге и подавно не может быть и речи. Мало ли какие попутчики, да и вообще.

   В кассе трансагентства я приобрёл билет на поезд и стал готовиться в дорогу.

   Уютно устроившись на верхней полке плацкартного вагона скоростного поезда под монотонный стук колёс, я предался сну. Кому-то нравится глазеть на виды, проносящиеся в окне вагона, новые впечатления, но для меня в эти часы более важным представлялось ожидание встречи. Да и что можно было увидеть сейчас в окно: белое безмолвие полей, осиротевшие без листьев деревья, погружённые в зимний сон. В общем, ничего примечательного. Как бы ни было, одно дело, когда читаешь письма и совсем другое личная встреча, но сердце моё подсказывало, что всё будет хорошо. Да и к чему строить предположения, не лучше ли положиться на судьбу? Ведь известно же издревле: человек предполагает, а Бог располагает.  А там, глядишь, и сложится картинка. К чему понапрасну  тревожиться?

    Полторы с лишним суток на поезде прошли, словно их и не было. Громким сигналом, врываясь в размеренный уклад жизни, поезд возвестил о своём прибытии на станцию. Перестук колёс на стыках стал всё глуше, пока не затих совсем, уступив грохот сцепам вагонов. Но вот уже и они затихли. Проводница, открыв дверь, откинула подножки для пассажиров,  покидающих вагон и соответственно спешащих  занять свои места согласно билету. Вот и я ступил на перрон  города Серебряный Бор. Оглянувшись по сторонам, и втянув в себя аромат соснового леса, я заметил её, стоящую чуть поодаль от моего вагона. Что и неудивительно, давая телеграмму, я как-то прозевал уточнить номер вагона. Надя выглядела ненамного старше  от той, которую я помнил, может быть, несколько пополнела, но даже эта полнота придавала ей особую привлекательность, внося в её образ новые нотки. Издали мне трудно было разглядеть, какого цвета у неё глаза, но взгляд остался неизменным: такой же ласковый и участливый. Заметив меня, она вскинув руку, помахала мне. Я также не удержался от встречного приветствия, пользуясь свободной от ноши рукой, прежде чем, обойдя пассажиров, подошёл к ней. Бежевого цвета пальто, облегающее стройную фигуру, не только удачно гармонировало с внешностью, оно выгодно подчёркивало её всю, как есть. Локоны цвета спелой пшеницы выбились из-под шапочки и струились на ветру.

   - Привет, Надюша… - кроме приветствия, я не знал, что говорить. Всё о чём мечталось, задумывалось, в этот миг словно вылетело из головы. Но тут на помощь мне пришла сама Надя:

   - Привет, Валера… Я до самого конца не верила, что ты решишься приехать. Даже придя на перрон, до самого момента, пока не увидела тебя, выходящим из вагона, была уверена, что напрасно пришла. И лишь после того, как ты возник в дверях вагона, у меня на сердце отлегло…

    Она говорила, говорила, а я стоял, боясь пошевелиться, нарушить эту сказочную встречу.