Золушка с криминальным уклоном Глава 8

Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845


 Монарканский дипломант Рамиз Томпольё являлся потомком персидских правителей из рода Сасанидов, чем безмерно гордился. По рождению он был аристократом высшей пробы. И это обстоятельство во времена его юности открыло ему путь к поступлению в такие элитные учебные заведения, как Харроу и военная академия Сэндхерст. Правда теперь он был настолько стар, что с полным правом мог про себя сказать: «Я воевал ещё во Вторую Мировую». И это действительно так и было, ведь его военная карьера началась именно в тот период, когда он, вступив добровольцем в армию, принял участие в Восточной компании, где в сражениях получил множество орденов и медалей. Дважды отважный Рамиз-паша оказывался в плену у японцев и столько же раз убегал, а по окончание жестоких битв полностью посвятил жизнь дипломатии. На этом поприще он проявил себя, как человек гибкого ума и высоких моральных принципов. Он побывал в огромном количестве стран мира на разных континентах и имел множество ярких заслуг перед родиной. А в качестве признания с гордостью носил, присвоенное ему монарканским правительством, звание заслуженного дипломата. Ныне он оставался всё также трезв умом, пользовался безмерным уважением, чтимый в самых высоких кругах в своей стране и за рубежом. К тому же, высокопоставленные лица разных возрастов не гнушались обращаться к нему за советом, потому что старик оказывался не только прозорливым и мудрым, но и обладал глубокими познаниями в истории, политике и экономике.
  И всё бы было хорошо, но только проблемы со здоровьем в последнее время сильно давали о себе знать. И именно по этой самой причине, посланник Томпольё, служивший вот уже восемь лет дипломатом в стране с названием Пронсельвани, был отпущен с дипломатической службы в шестимесячный отпуск, за время которого собирался серьёзно заняться проблемами, связанными со здоровьем. Ему предлагали лечь в прекрасную, оснащённую самым современным оборудованием частную клинику для бывших военных, расположенную в живописном месте недалеко от столицы Луисланы, с отменным медицинским обслуживанием. Но он отказался наотрез, заявив, что не желает, как он отшутился, сдаваться в «плен» к врачам, а намеревается провести время, отведённое ему в качестве отпуска, в «бою» за жизнь. Подаренные ему судьбой дни он использовал, чтобы вдоволь насладиться посещением родных мест, в коих не бывал довольно давно. Именно поэтому Рамиз-паша каждый день совершал длительные прогулки по городу, а вечерами наносил небольшие светские визиты к своим знакомым и родственникам.
  Вот и в этот день посланник, встав с утра и насладившись лёгким завтраком с чашечкой кофе из цикория, как и советовал ему врач, отправился на прогулку. Сегодня он запланировал для себя посещение Музея воинской славы. Он мог бы поехать на машине с шофёром или взять такси, но решил непременно пройтись пешком, что, в соответствие с советами его доктора, было бы полезно для укрепления ослабленного организма. Согласно карте города, которую он взял с собой, путь его представлялся совсем недалёким. Но видно скиталец по чужим странам слишком долго не бывал в своём родном городе и в результате кое-где свернул не там, запутавшись в проездах, заулках и закоулках, ввиду чего никак не мог достигнуть задуманного пункта назначения. Блуждая таким образом, он увидел наконец подходящее по типажу и размеру двухэтажное здание за железной оградой. Архитектуру его украшали античные колоны, а во дворе стояли скульптуры и фонтаны. Однако, вместо музея там оказалось совсем другое заведение, как гласила табличка, – агентство, предлагающее услуги медсестёр, сиделок, горничных и домработниц.
  Посланник разочарованно вздохнул и поспешил было отправиться на поиски объекта своей культурной программы, но неожиданно остановился, вспомнив о том, что слышал уже недавно об агентстве мадемуазель Жули в одном из светских салонов… Да, в его голове всплывало именно это имя… В тот вечер какие-то молодые люди, сидящие неподалёку, оживлённо что-то обсуждали и говорили о том, что если требуется отличная медсестра или сиделка, то лучше обращаться к этой доброй женщине. Но ему-то как раз действительно нужна отличная профессионалка, желательно из частного учреждения, которая обеспечила бы ему отличный медицинский уход, мерила давление и делала бы уколы.
«Сам Аллах, видно, послал меня сюда», - так решил он, и поспешил позвонить в двери заведения.
  Как только услышала о том, что их «тихую гавань» посетила столь родовитая, прославленная своими заслугами персона, предположительно «рыба» с толстым кошельком, мадемуазель Жули поставила всех своих девочек и прислугу буквально на уши.
- В темпе, в темпе, красавицы, наряжайтесь, наводите марафет и покажите себя богатенькому старикашке с самой лучшей стороны… Alice, а ты что стоишь, монашка ты наша? Накрой нам стол в соответствие с французскими традициями и этикетом, чтобы мы смогли угостить нашего гостя – дипломата Томпольё самым наилучшим образом. Шевелись, сокровище моё.
- Скажите, а этот господин случайно не ваш родственник, мадемуазель? – поинтересовалась Алисо.
- Что? – хозяйка заведения даже сначала не поняла сути вопроса, - Что за ерунда брякнула тебе в голову? Он – наш клиент, дорогуша, не родственник. И кстати, клиент весьма завидный, можно сказать – персона VIP, очень уважаемый человек и очень родовитый. Тебе бы вот намотать на ус, Alice, он ведь не какой-то там нефтяник с толстым кошельком, но совершенно без благородства. Он вхож в салоны к таким особам, что тебе даже и не снилось подобрать на помойке обломок их пуговицы.
- А кто эти особы? Что за особы?
- О-о-о-о! – мадемуазель подняла глаза вверх, показывая этим, что значимость указанных особ находится где-то под облаками, далее уточнив, - Это короли, принцы, шейхи, султаны, эмиры, главы самых разных политических организаций мирового уровня, председатели общественных фондов. Ну, и так далее. И все они, между прочим, в большинстве своём мужчины. Так что заруби себе это на носу.
  Алисо в своё время много насмотрелась на таких на видео, которые показывала её покровительница. Тогда они все казались ей какими-то заоблачными, недосягаемыми и почти божественными.
- И что, эти люди действительно гораздо приличнее, чем бизнесмены?
- Это аристократы, милочка, аристократы. Конечно, очень приличные, ведь воспитание и манеры у них в крови.
- А ведь этот Томпольё, как я заметила, совсем пожилой человек? И лицо у него очень вдохновенное такое, он на Ийрум-бея похож. И также, наверное, много читал и знает. Даже, думается мне, гораздо больше. Скажите, госпожа, неужели такому человека, как он, да ещё в таком возрасте, тоже нужны удовольствия такого… такого рода. Ну, вы меня понимаете…
- Раз сюда явился, значит нужны. В моё заведение ведь для другого не приходят, - отмахнулась от неё владелица, ей уже стал надоедать подобный допрос, в котором она не видела никакого смысла. – А с чего ты вообще решила, я не пойму, что этот дипломат – мой родственник?
- Ну, как же, госпожа, - изумилась Алисо её непониманию, - он же Томпольё, а ваша настоящая фамилия – Томпельён, как вы говорили мне однажды.
- Вот наивное создание! Причём здесь это? Мало ли людей с похожими фамилиями, что же они все родственники? Тем более род Томпельё относится к монарканской аристократии с иранскими корнями, а герцоги де Томпельён в родстве с французскими королями, дурочка. Что разве ты не видишь разницы? И далась тебе эта фамилия! У мужчин больше ценятся другие качества, а ты всё никак не хочешь этого понять... Кстати, забыла тебя предупредить, станешь обращаться к господину, так называй его Рамиз-паша. И будь с ним повнимательнее. В твоих же интересах… А сейчас иди и переоденься, Alice, а то напугаешь клиента своим монашеским видом и постной физиономией. Поспеши накрыть стол. И обязательно по-французски. Аристократы, а особенно те, кто побывали за границей, вообще, я заметила, страшно любят, чтобы всё делалось по-французски. Так что тебе лучше говорить с пашой именно на этом языке, а то напугаешь его своим провинциальным прононсом.
  С этими словами мадемуазель поспешила к визитёру в холл. Данный зал открывался перед посетителями сразу, как только они переступали порог этого дома. Там, сидя в мягком кресле, её и дожидался посланник. А Алисо в раздумьях направилась в свою комнату. И проходя по коридору смогла услышать обрывки разговора визитёра с мадемуазель.
- Мне бы хотелось сиделку со специальными познаниями, обязательно опытную, ответственную, порядочную, аккуратную, и непременно с достойным медицинскими образованием, - высказывал свои пожелания клиент.
- Хорошо-хорошо. У нас все девушки и с познаниями, и с большим опытом, и с обширным медицинским образованием, - понимающе кивала в ответ ему владелица непристойного заведения, привыкнув к тому, что многие посетители стесняются напрямую высказываться о том, зачем сюда пришли.
Но Алисо, наблюдая эту сцену, подумала: «Клянусь Девой Мариам, зачавшей пророка Ису от дыхания Духа Святого, что попал этот человек сюда по ошибке. А значит сам Аллах его сюда послал в ответ на мои молитвы!»

  В этот день она с особой тщательностью подбирала наряд, остановив в конце концов свой взгляд на белой кружевной блузке, чёрной длинной до пят, но с разрезом юбке и тёмных лаковых туфлях на высоком каблуке. Волосы и нижнюю часть лица скрыла под серым платком. Далее она горячо прочитала молитву и прошла в залу, где мадемуазель принимала своего гостя. Сегодня как раз пошёл последний день срока, назначенного безжалостной хозяйкой. Ловушка захлопывалась. И не имея другого выхода, Алисо пошла ва-банк. 
Вскоре, прислуживая мадемуазель и немного растерянному посетителю, хитрюга оказалась крайне предупредительной и обходительной, кроткой, очаровательной до предела и полной невероятного изящества.
- Какая милая девушка, - думал в это время про себя посланник, - и главное, в отличие от прочих сотрудниц агентства, ведёт себя просто и естественно. И одета не так вызывающе, как прочие.
  Следует заметить, что дипломат с первой же минуты чувствовал себя в этом странном месте как-то не в своей тарелке. И на то, разумеется, имелись понятные причины. Во-первых, с первого же взгляда престарелому посланнику резал глаз какой-то нелепый для подобного профиля учреждения дизайн. Росписи стен были совершенно отвратительными, сделанными в кричавшей манере, пестрея яркими, вызывающими красками. Во-вторых, что стало особенно неприятно, картины, висевшие на стенах, содержали в себе откровенные, практически непристойные сцены. Дипломат Томпольё, большую часть своей жизни проведший за границей и привыкший мириться с самыми своеобразными культурами различных стран и обычаями других народов, старался, конечно, посмотреть на это без ханжества, думая о том, что владелица заведения француженка, а все они немного с приветом. Но как убеждённый мусульманин и борец за высокие моральные принципы, не мог одобрить подобные излишества, да ещё в сочетании с до неприличия вычурной отделкой стен и мебелью в вульгарных, вызывающих тонах. Всё это совершенно шокировало его воображение. Потому он в конце концов заключил, что декорировано помещение крайне безвкусно, что само по себе настораживало.
«И почему здесь все так странно одеваются? - думал про себя он, - Да, туда ли я попал? Прямо публичный дом какой-то!» 
 Вскоре подозрения визитёра стали самым отвратительным образом подтверждаться.
- Так я не пойму никак ваших приоритетов, уважаемый Рамиз-паша, - выспрашивала у него хозяйка, - вам какие женщины нравятся: постарше или помоложе?
- Мне бы с хорошим медицинским образованием, драгоценная госпожа, - ещё раз уточнил посланник.
- Так блондинки или брюнетки?
- С дипломом, милая хозяюшка, с дипломом.
  Когда же девочки мадемуазель Жули дружной толпой вошли в комнату и выстроились в ряд в откровенных платьях, принимая самые эффектные позы, престарелый заслуженный дипломат понял наконец всю суть происходящего. Теперь совсем в другом свете стал припоминаться слышимый им ранее разговор молодых людей о заведении мадемуазель Жули. В его памяти ясно всплывали и омерзительные подхихикивания говоривших, и различного рода сальные намёки. И как это он тогда по своей бесконечной наивности не обратил на данное обстоятельство внимание?!
   Посланник покраснел до кончиков ушей, то ли от гнева, то ли от стыда и осознания своего позорного заблуждения, и воскликнув: «Мерзость какая!», собирался уже удалиться, доходчиво и красноречиво объяснив и проституткам, и их хозяйке, что он об этом обо всё думает.
И вот именно в этот момент, когда мадемуазель Жули нервно прикусывала губу и раздумывала о том, что плакали её денежки, Алисо, которая давно дожидалась подобного финала, поняла, что настал наконец её выход.
- Господин! Уважаемый Рамиз-паша! – воскликнула она, бросившись перед ним на колени и целуя руки, - Постойте, не уходите!
- Что? Что всё это значит? – растерянно вопросил посланник.
- Добрый человек, ради Аллаха, не откажите мне в помощи, не оставляйте меня в этом страшном месте!
- Ты хочешь начать новую жизнь, дитя моё? – с сомнением поинтересовался уважаемый мужчина.
- Да! – с пылом воскликнула Алисо, - Я раскаялась во всех своих грехах и дала Аллаху обед целомудрия. Но эти люди меня заставляют нарушить свою клятву.
- Нарушить клятву, данную Создателю в момент раскаяния? – возмутился в порыве святого религиозного трепета Томпельё, - Я и не думал, что эти проходимки пали так низко!
- Я была отвратительной, мерзкой и гадкой, - продолжала авантюристка, - совершила в жизни много плохого: с головой отдавалась низменным страстям, воровала и сквернословила, а сердце моё в избытке полнилось греховными желаниями. Но в один момент прозрела, подумала о том: как я живу, зачем? И твёрдо приняла решение во всём покаяться.
  Выбирая свою роль, Алисо вспомнила уроки Бейан Навади. Женщина много рассказывала о типе мужчин, что зациклены на своём благочестивом благородстве. Она говорила, что такие люди, как правило, просто обожают кающихся грешниц. В то время, как святоши, коей и являлась на самом деле Алисо, хоть и вызывают в их умах уважение, но кажутся скучными и потому мало трогают их сердца. По этой причине, готовясь произнести свою тираду и вознамерившись просить покровительства этого важного господина, она решила слегка очернить факты своей биографии, кое-что преувеличив, представив ему себя несколько в другом свете. И теперь, внимательно наблюдая за выражением лица уважаемого посетителя, она поняла, что сей приём оказался удачным, а выстрел попал в цель.
- Так, продолжай, - проговорил посланник с большим внимание и интересом, выслушивая тираду Алисо.
  Девушка говорила ещё что-то о своём страшном падении и внезапном моральном прозрении, но уважаемый дипломат больше даже не слушал, а смотрел, потому что кающаяся грешница в этот момент без преувеличения была более, чем прекрасной. И если бы поблизости появился подходящий художник, то обязательно написал с неё икону, которая пережила бы века. Её поза и мимика были вдохновенны, голос нежен и певуч, глаза выразительны. Две верхние пуговицы её блузки, как будто случайно, расстегнулись, и оттуда угадывалась, слегка обрисовываясь, трепетно вздымающаяся грудь, а из разреза юбки выглядывала хорошенькая маленькая ножка. Короче, любому мужчине, будь он хоть миллион раз почтенный старец и моралист, оторвать взгляд оказалось просто невозможно.

- Мадемуазель, - в это время шептала возмущённым и злобным шёпотом главная воспитательница мадам Сюзон, - да остановите вы эту деревенскую выскочку! Заткните эту проходимку! Слушать такое просто становится невозможно. Что это она себе позволяет?
- Да, тихо ты, помолчи, - прицыкнула на неё владелица заведения, - похоже монашка-то наша наконец взялась за ум и вняла увещеваниям. Клянусь, чем угодно, сейчас она обработает этого чудаковатого старикашку по полной программе. При всём при том, что ей даже не придётся с ним спать. И я буду не я, если не сдеру с него под это дело целую кучу денег!
  Томпольё и в самом деле к этому времени впечатлился не на шутку, твёрдо вознамерившись вызволить заблудшую деву из лап порока.- Я забираю эту образумившуюся ханым из вашего притона! – заявил он самым решительнейшим образом, - Она не может больше оставаться в этом аморальном заведении!
- То есть, как это вы её забираете? – возразила ему мадемуазель, - Вот вам бумага, собственноручно подписанная отцом этой несовершеннолетней девочки о том, что она передаётся на моё попечение. Закон на моей стороне, а вы совершаете самоуправство.
- Как? – всё больше расходился посланник, всеми фибрами души ощущая своё благородство и даже немного любуясь собой со стороны, - Сами родители продали это несчастное создание в бордель, в то время, как обязаны были, согласно заветам пророка, наставлять её и опекать? И вы совершили подобное злодеяние, госпожа? Взяв осиротевшую девицу под свою опеку, заставили её заниматься проституцией, воровать и мошенничать? Да я вас по судам затаскаю!!! – в возмущении взревел разгневанный мужчина.
- И только зря потратите время! - нагло и свысока заявила ему хозяйка притона, - Вы, милейший посланник, слишком долго пробыли за границей. И теперь приехали и наводите здесь свои порядки. Где вы там недавно председательствовали, как я слышала? В Совете Безопасности ООН. Так вот возвращайтесь туда, там ораторствуйте и блещите своим красноречием. А за меня в этой стране есть кому заступиться.
- О, Аллах! – возопил визитёр, - Это куда мы катимся? В какую пропасть греха и порока падает наш мир!!! И что вы хотите в выкуп за девушку? Денег? Говорите прямо, не виляйте!
- Вот такая сумма меня бы вполне устроила, - сообщила ему мадемуазель, указав цифры на бумажке, отчего у Томпольё глаза полезли на лоб, ибо владелица заведения обычно не скупилась на количество нолей.
- Да, это же целое состояние! – воскликнул мужчина, заикаясь, но посмотрев в сторону Алисо, смиренно сложившую руки и возносившую в этот момент молитвы Аллаху, всё-таки подумав немного, произнёс, выписывая чек, - Подавитесь вы!
  Когда Алисо вместе с уважаемым дипломатом покидала непристойное заведение, угрызения совести не сильно мучили её. Если она и приврала, то только совсем чуть-чуть для пущего эффекта. Ну, скажи она правду, что чиста и невинна, разве бы сей престарелый мужчина ей поверил? Подумал бы, что лжёт. К тому же, конечно, она применила слегка в качестве давления на него свои женские чары? И что с того? Ведь это оружие дал женщинам сам Аллах, чтобы они могли защищаться себя в сложных ситуациях. Так говорили соседские кумушки и Бейан Навади. И она им верила.
Мадемуазель Жули же в это время давала наставления своим воспитанницам:
- Вот! Учитесь девочки, как надо работать! Помяните моё слово, этот талант не канет в безвестность, мы ещё услышим о ней… Ах, Alice – моя лучшая ученица, и я совсем не жалею, что потратила на неё столько времени. А я ведь любила её, как родную. И не удивительно, ведь она так похожа на мою племянницу!
- Кто такая? – поинтересовалась мадам Сюзон, - Вы никогда не рассказывали.
- Так, - махнула рукой мадемуазель, - тяжёлые воспоминания. Та девочка была дочерью моей покойной сестры и трагически скончалась в Сингапуре. В те тяжёлые дни мы вынуждены были бежать туда из Франции от преследований, пав жертвой интриг. Её тоже звали Alice. Бедняжка подхватила какой-то тропический вирус, и буквально сгорела за один день. Её тело сожгли в грязном бараке вместе с телами других заражённых, боялись эпидемии. И у меня, скиталицы, не было возможности похоронить её по-человечески, а теперь я даже не могу всплакнуть на её могиле. 

Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/04/06/1141