Светлый праздник

Светлый праздник  Пасхи Христовой  вошёл в мою жизнь ещё в детстве.

Подготовку к Пасхе  мы начинали  заранее. Всю работу мама распределяла по дням,  чтобы успеть всё сделать вовремя. Наводили  порядок во всех шкафах и полках,  мыли  потолки, люстры, двери. Папа с братиком  выбивали  на улице одеяла, перинки, дорожки и всё остальное.

Особенно помню, как мы с мамой  стирали.  У нас было много строчёных вещей: постельные принадлежности, занавески, шторки, скатерти, покрывала. Стирка в то время была трудоёмким занятием. Сначала  бельё замачивали в большой оцинкованной ванне, я намыливала  его   куском хозяйственного мыла, порошка в ту пору ещё не было.

Потом мама перекладывала бельё в большой бак для кипячения, ставила его на плиту, топили печь, бельё в баке кипело. Потом мы отстирывали  его в ванне, после чего полоскали  в нескольких водах. В последнюю воду мама добавляла синьку  и  крахмал.

Пересыхать такому  белью было нельзя, иначе его невозможно будет выгладить. Гладить строчёные вещи было очень трудно. Большие вещи мама гладила сама, а мне оставляла  уголки с этажерки, салфетки со стола и всякую другую мелочь.

Утюгов с паром   не  было, приходилось  бельё  спрыскивать  водой, особенно смачивая  строчку.  В правой руке я держала утюг, а левой  растягивала  узоры и городки  на вещичках, чтобы они проглаживались без морщинок.

Так, изо дня в день мы  готовили свою квартиру к празднику. В чистый четверг  всё  сияло  чистотой.

В пятницу  мама  начинала готовить  разные угощения, и первым делом красили яйца. Для этого у нас была старая  кастрюля, которую папа приносил из погреба, где она хранилась целый год. Яйца красили всегда луковой шелухой. Мы  вместе с ней укладывали шелуху, потом яйца и так слоями. Яиц красили много, чтобы всем хватило и нам, и  родственникам, которые  приходили в гости.

В этот вечер  мама готовила  начинку для пирогов: тушила  капусту  с яйцом.  Папа приносил  из погреба  банки  с  черникой в собственном соку,   самодельное  яблочное  повидло, которое мама  делала летом  из   собственных яблок,  творог для ватрушки.

В этот же день пекли  куличи, для чего  у нас были отдельные формы. Пока мама занималась выпечкой, я  взбивала белки с  сахаром. Куличи получались вкусные, душистые, на всю квартиру пахло ванилином, изюмом, нам  скорее хотелось попробовать всё, что получилось.
 
В субботу после  обеда  мама ставила  большую кастрюлю   опары, которая  была готова  к вечеру. После чего   мы вместе  с  ней  колдовали над  пирогами и ватрушкой. Мама  любила печь большую ватрушку, чтобы творога в ней было много, а тесто тонкое и краешки ровненькие, смазывала  её маслом, яйцом, накрывала и ставила «отпыхивать» – так она говорила.

Мама  пекла  до самой ночи.   Засыпая, мы с братиком вдыхали аромат вкуснейших маминых пирожков, ватрушки, куличей.

Рано утром  она будила  нас.

- Вставайте, мои  детушки! Христос воскресе! – говорила она, улыбаясь. На большом столе в комнате  уже было много всяких вкусностей, но завтрак  мы начинали с крашеного яйца,  а потом уже ели всё остальное.

В этот день к нам приходили  родственники,  соседи,  близкие люди, мама всех угощала  чаем с пирожками и ватрушкой, но в первую очередь крашеными яйцами. Они  тоже приносили с собой  какие – то гостинцы  для нас,  и  всё  это было так естественно, по – доброму, как и должно быть.
 
После всего мама собирала  «гостинчик»  для   тёти  Нюры, тёти Дуси, тёти   Мили  и  посылала нас  им отнести.

- Они одинокие, к ним никто не придёт, -  с сожалением  говорила она. -  Сходи, доченька, к тёте  Дусе, она совсем слепая стала, сама к нам не придёт.

Я знала, что  в войну у  тёти Дуси погибло шесть сыновей  и муж.  С  тех пор она  жила  совсем  одна, да к тому же, слепая.  Тихонько постучав  в дверь, я прислушивалась, в ожидании ответа.

- Заходи, Элинька! Заходи, доченька! – слышалось из комнаты.  Она никогда не ошибалась,   а   я никак  не могла понять, как она меня узнавала, и никогда не ошибалась.  Я проходила   к ней в комнату,  здоровалась.

- Тётя Дуся, вот мама вам прислала, - еле слышно говорила  я, протягивая  ей гостинцы.

- Ай, Клавочка, родная моя, - причитала старушка. – Христос Воскресе! Дай ей Бог доброго здоровья  и  Васеньке,  и детушкам  тоже,  – потом  она молилась  на икону  в углу, что – то тихо повторяя, после чего шла  на кухню.

 – Вот, доченька, и вам  гостинчики! – она  протягивала мне свёрток,  я  благодарила  её  и уходила.

В этот день  настроение  у всех было праздничным.  Люди наряжались,  гуляли, отдыхали, смеялись и радовались, ходили  друг к другу в гости. Если день был хороший, то  сидели на лавочке  у дома, просто разговаривали . Рядом играли дети, праздник был для всех  и   чувствовался во всём.

Мои  родители  не были набожными людьми, да  и храмы в то время у нас были закрыты, но они  всегда придерживались того порядка, который был заведён раньше. Сейчас, по прошествии  многих лет, когда уже нет в живых  моих дорогих родителей, я с особым  трепетом  вспоминаю  всё, что было  когда – то. Эти воспоминания  греют мне душу теплом и заботой, вниманием   и  любовью, которыми  они  окружали нас, своих детей,  и  совершенно  чужих  им  людей. Это незабываемо…