Золушка с криминальным уклоном Глава 13

Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845

Дэвид Прискотус, гражданин Британии, тот самый человек, которого наряду с главой госбезопасности Кистоном, Иохан и Дани посоветовали Алисо бояться по полной программе, больше всего любил в жизни две вещи – антикварные вещи и криминалистику. И возможно, он со временем стал бы серьёзным экспертом при одном из отделений полиции, а в свободное от работы время занимался коллекционированием всяких старинных редкостей, если бы в результате одного из терактов, устроенного исламскими экстремистами, он не потерял бы однажды свою любимую жену и пятилетнего сына.
И с момента этой ужасной трагедии не только круто изменилось предназначение этого человека и его судьба, но и сам он изменился до неузнаваемости. С тех самых пор никакой личной жизни он и вовсе не имел, полностью посвятив себя своей новой работе, борьбе с терроризмом, отдавшись этому и телом, и душой. В результате карьера его была молниеносной, и он из простого эксперта-криминалиста очень скоро, буквально за несколько лет, превратился в успешного следователя, специального агента по особо важным делам при весьма влиятельной международной организации "Антитеррор", осуществляющей свою деятельность в рамках ООН и Интерсес (международной секретной службы). В рамках своей работы в этой организации он провёл немало блестящих расследований, но более всего за последнее время занимался экстремисткой исламской группировкой Сону-Монум, представлявшей реально серьёзную опасность для целого ряда влиятельных и более мелких государств.
Эта группировка, насколько стало известно, ставила конечной своей целью, ни больше ни меньше, а захват власти во всём мире и учреждение Всемирного Исламского Халифата. Конечно, для осуществления столь амбициозного плана у бандитов не было достаточных сил и влияния. Но жестокий главарь организации Сулейман Лайкан казался невероятно дерзким и смелым, обладал недюжинными стратегическими талантами, продумывая блистательные операции, которые именно ввиду своей дерзости нередко имели ошеломляющий успех. Его люди держали в страхе всю Европу, Азию и Американский континент. Да что там! Жители всего Земного Шара не могли спать спокойно. Ведь бездушные моджахеды Сону-Монум были не просто свирепы, а презирали смерть и, совершая свои смертоносные броски, не ведали, что такое страх, уверовав в то, что места в Раю для них уже приготовлены.

«Теперь террористы добрались и до Пронсельвани, где за последние три месяца было осуществлено пять кровавых террористических актов, - размышлял про себя Прискотус, направляясь авиарейсом из Нью-Йорка в Мегалиолисс, -  И сегодня мне стало совершенно понятно, что на этом дело не закончится. Именно по этой причине на срочном заседании антитеррористического комитета члены его настаивали на переброске в эту страну отрядов спецназа из войск объединённых наций, сформированных для борьбы с террористами».

Дэвид отвлёкся немного от своих мыслей, потому что стюардесса попросила пассажиров пристегнуть ремни, так как самолет шел на посадку, прибывая в пункт назначения. «Подобные меры я нисколько не считаю преувеличенными и напрасными, - всё больше утверждался в своём мнении он, - ведь положение крайне серьёзное. И борьба предстоит решительная и нешуточная».
Уже в аэропорту Мегалиолисса уполномоченный представитель Интерсес узнал от службы паспортного контроля и встречающих его лиц о происшествии с документами на въезд одной из монарканских гражданок, которая была представлена, как сопровождающее лицо некоего известного дипломата. Девушка, как он узнал, задержана и препровождена в отделение Госбезопасности. Получив сведения об этом, Прискотус решил подняться на четвёртый этаж здания аэровокзала в отделение госбезопасности, чтобы выяснить обстоятельства инцидента. Подробности дела ему не казались понятными, но он разумно рассудил, что разберётся во всём на месте. Однако, в отделении здешнего начальства ему застать не удалось, так как встреча деятелей пронсельванской госбезопасности с монарканским консулом затянулась.

- Я слышал, что сегодня в этом аэропорту задержали ещё одну моджахедку? – спросил он, представившись уполномоченным представителем Интерсес, у секретаря, который сам с головой увяз в работе, так как готовил к оформлению какие-то важные документы. Вежливо встретив уполномоченное лицо, он попросил приехавшего немного подождать, но энергичная натура Прискотуса не могла терпеть бездействия, и он просто не считал себя вправе в такой обстановке сидеть сложа руки.

- Ну, моджахедка или не моджахедка, это нам неизвестно, - пояснил секретарь, не имея возможности оторваться от своих занятий и ведя беседу между делом, - просто девица более, чем странная.

- Подозрительная, значит? – переспросил Прискотус.

- Странная, - уточнил секретарь, - но при ней ничего компрометирующего не обнаружено.

«Просто плохо искали», - подумал про себя следователь международного антитеррористического комитета, вслух же спросил:
- А кто такая, как зовут?

- Её записали у нас, как Алисо ди Томпольё. Но на самом деле, фамилию свою она назвать отказалась.

- Понятно, что-то скрывает, - с уверенностью констатировал уполномоченный Интерсес.

- Возможно, - согласился с ним секретарь, не отвлекаясь от своих дел.

- Так я, как представитель влиятельной международной организации с широкими полномочиями могу посодействовать.  Составим письменный запрос, который рекомендую направить по месту её рождения и постоянного проживания с целью получить необходимые сведения. Уверяю вас, что такие бумаги за моей подписью с печатями Интерсес не останутся без внимания, и будут рассмотрены и проверены в любом государстве с особой тщательностью.

- Было бы не лишним, - заверил его секретарь.

- Так на кого оформлять запрос?

- А вон там на столе возьмите анкету, наши сотрудники заполнили её со слов задержанной. Правда начальство пока данные не просматривало, а показания ханум никто не проверял.

«Ну, вот и проверим», - подумал Прискотус, следуя полученному совету. Он взял в указанном месте документы и углубился в их изучение.

«Так, значит Алисо ди Томпольё… Ах, нет, Алиса де Томпельён… Французская аристократка?... Но как же? Почему же мне сказали, что она мусульманка? Ах, вот. Бабушка задержанной вышла замуж за арабского шейха и приняла мусульманство в 1898 году. Понятно-понятно… так это же совсем меняет дело. Вряд ли герцогиня, урождённая парижанка станет связываться с исламистами, если, конечно, она сказала правду. Данные, разумеется, необходимо проверить. Но следует преступить к задаче осторожнее. Сделаем так…»

- Скажите, а ведь известное лицо собирается какое-то время проживать на территории этой страны? – осведомился уполномоченный представитель.

- Видимо, - с прежним равнодушием ответил секретарь, занимаясь бумагами, - иначе из-за чего весь сыр-бор?

- Понятно, - кивнул головой Прискотус, про себя продолжая размышлять: «Тогда лучше бы сформулировать запрос таким образом, как будто собираем сведения о некой особе для оформления документов на временное проживание в этой стране с целью досконального выяснения её личности и вех биографии. Тогда, если факты, указанные в анкете, после тщательной проверки подтвердятся, мы не обидим важную персону. В противном случае на адрес Особого отдела пронсельванской госбезопасности придёт полное или частичное их опровержение».

Приняв решение, которое показалось Прискотусу на тот момент весьма дипломатичным, беспроигрышным и разумным, он заполнил целую кипу бумаг, заверив их личной подписью и соответствующими печатями, собираясь уже отправить с посыльным. Однако, вошедший в кабинет начальник отделения Госбезопасности не дал счастливо завершиться этому делу. Просмотрев документы, господин Зимстаутен был в полнейшем шоке от того, что здесь понаделали без него подчинённые.

Он вызвал к себе в срочном порядке Вуча и Дорвайдена, вопросив у них:
- Объясните мне, что за водевиль вы мне тут сотворили?

Говоря так, он вежливо улыбался, потому что, сидя в кресле в углу напротив, за ними чуть в отдалении наблюдал господин Прискотус. А ему-то – международному представителю начальник отделения никак не хотел показать, что возникли какие-то нелепые обстоятельства по вине его подчинённых. Не хватало ему ещё позора во всемирном масштабе, чтобы в других странах заговорили о том, что в его государстве в отделениях Госбезопасности творится полный бардак. И хотя выражение лица начальника казалось со стороны вполне себе миролюбивым, ледяной шёпот, которым он произносил слова, пропесочивая подчинённых, говорил о том, что сейчас бы он собственными руками придушил тех, к кому обращается.

- Мы заполнили анкету, как вы нам и дали указание, со слов задержанной, - запинаясь довёл до сведения начальства Дорвайден.

- И что, хотите сказать, что косноязычная ханум вам столько наговорила, в то время как на допросе у следователя двух слов связать не могла? – пылая гневом, но показывая на лице вымученную улыбку, испросил Зимстаутен.

- Не знаю уж, что она хотела сказать, но мы именно так её поняли, - нашёлся что ответить Дани.

- Поняли они! - ворчал начальник отделения, - Впрочем, как ещё понять-то сумели? А вот я ничего не разобрал из того, что говорила мне эта тупица. Герцогиня из Парижа! Ну, не идиотка! Это, наверное, просто она герцогство своё с коровником перепутала, а Париж с сортиром.

- Какие-то проблемы, - поинтересовался подошедший к ним Прискотус, который всё-таки начал подозревать, что что-то происходит здесь не так.

- Что вы! Что вы! – заверил его начальник особистов, - Просто ошибочка небольшая получилась. Путаница произошла из-за схожести имён. Ведите ли, герцогиня де Томпельён это не совсем та особа, о которой доложили встречающие вас лица. А ту девушку, что упоминалась, на самом деле зовут Алисо. Это служанка посланника Томпольё. Поэтому записана она, как часто делают в Монарко, по фамилии хозяина: ди Томпольё.

- И надо же случиться такому совпадению, - покачал головой Прискотус. – А я-то и думаю: что за странность? Герцогиня, и вдруг подозревается в связи с исламистами. Так выходит, что те бумаги, что я оформил, вам совсем не нужны?

- Ну, конечно же очень нужны, уважаемый. Они как раз пригодятся той, другой особе, то есть герцогине – важной персоне голубых кровей, которая в родстве… с этим самым… с Людовиком XVI, - заверил со всей любезностью начальник отделения гостя, не желая с его стороны обид, при этом он незаметно и поспешно сунув документы секретарю, прошипел, - убери их подальше с глаз моих долой.

Секретарь же, лишь на секунду оторвавшись от срочной работы, выполняя приказ начальника чисто на автомате положил оформленные уполномоченным представителем Интерсес бумаги в папку, заведённую им сегодня на задержанную. И никому из находящихся в этом кабинете в тот момент не пришло в голову даже заподозрить о том, какую роль эти документы сыграют по прошествии времени в истории всего этого государства.

- А что же та особа, служанка дипломата Томпольё, - продолжал свой допрос господин Прискотус, - чем собираетесь закончить дело с ней?

- Её хозяин подписал поручительство и собственноручно расписался в том, что готов нести личную ответственность за действия этой особы в случае, если она чего-либо сотворит.

- Вы полагаете, что сотрудники монарканского посольства могут оказаться причастными к террористической деятельности и покрывать преступников?

- Нет, конечно же, нет, - заверил приезжего уполномоченного начальник особистов, - все наши претензии к этому заслуженному человеку состоят лишь в том, что он привозит к нам в страну лиц, чья биография зияет чёрными пятнами. По сути он – добрейшей души, доверчивый человек. Его можно упрекнуть только в бесконечном простосердечии и наивности. Как выяснилось, подобрал эту профурсетку он в одном сомнительном заведении некоей мадемуазель Жюли, куда попал по ошибке. Взял заблудшую ханум к себе в дом из жалости. Поверил ей, потому что особа эта убедила его, что стремится начать новую жизнь. А о фамилии профурсетки он даже не осведомился, посчитал лишним копаться в её прошлом, всё принял на веру с её слов. Поскольку девица оказалась старательной, благодарной (как ему показалось) и незаменимой для него, как престарелого человека, нуждающегося в особом и постоянном уходе, он взял её с собой. При этом с халатной беспечностью отнёсся к оформлению её въездной личной карты, так как привык к поблажкам с нашей стороны в связи со своим положением. Однако, ситуация изменилась, и он нарвался на неприятности.

- Но мне кажется всё-таки что-то в этой истории нечисто. Как выглядит задержанная? Вы разослали её фото по инстанциям? – настаивал на своём Дэвид Прискотус.

- К сожалению, нет, господин уполномоченный представитель, - разочаровал приезжего особист, - Всё это невозможно, потому что задержанная отказалась открыть своё лицо по религиозны соображениям. Как нам пояснили, после внезапного покаяния дала какой-то там ненарушимый обет целомудрия Аллаху… Ведь отказалась? – испросил он у практикантов.

- Наотрез!!!– с жаром заверили его в один голос Вуч и Дорвайден.

- Вот видите, - пожал плечами Зимстаутен, глядя на уважаемого гостя и думая про себя: «Совершенно был уверен, что затея психолога провалится».

- Ну, проходите, ханым… ханум как вас там? За вами приехал ваш хозяин, хочет забрать, - в это время как раз оперуполномоченный Нельгис вел задержанную по коридору из кабинета психолога, чтобы передать в руки монарканской миссии. Проговорив указанную фразу, он добавил в полголоса по-пронсельвански, обращаясь к окружающим:
- «Хочет забрать ХОЗЯИН». Прямо как собачку заплутавшую! Дикость неописуемая!

- Какая же всё-таки подозрительная особа! И зыркает с такой ненавистью! – высказал своё мнение, выглядывая из кабинета начальника отделения в коридор, уполномоченный представитель, лицезря задержанную в чёрном одеянии с закрытым лицом и только лишь с щелью в верхней части, из которой выглядывали полные ужаса глаза девицы. Просто Алисо, увидев Прискотуса, тут же его узнала, так как видела на фотографии, показанной Иоханом. Она смотрела на сего странного человека и всё думала о том: за что же этот неверный так не любит тех, кто любит Аллаха?

Позже в машине Рамиз-паша сообщил ей, что монарканский консул остался очень доволен её принципиальным поведением, отметил верность своим убеждениям и проявленную твёрдостью духа.

«Только бы он не узнал о том, что я натворила в гостях у неверных!» - с беспокойством думала в это время бедняжка.

- Алисо ди Томпольё, говорите? Я запомню эту особу, - сообщил особистам Прискотус, - надо бы держать её под пристальным вниманием.

- Уже приняты меры, - довёл до его сведения начальник отделения, - у нас есть свои люди в посольстве. Они станут доставлять нам о ней регулярные и самые подробные сведения. И если в ближайшее время что-нибудь случиться…

Но ничего не произошло. В последующие несколько месяцев Алисо жила в этой стране тихая, как мышка. Она вела скучную серую жизнь, с утра до вечера выполняя обязанности то горничной, то сиделки. И поскольку состояние здоровья её хозяина оставляло желать лучшего, у девушки и времени-то не оставалось на всякие глупости. По поводу её морального облика Рамиз-паша только ужесточил свои требования, присматривая за ней с ещё большим рвением и изводя до предела нравоучениями. Девушка практически не выходила из апартаментов дипломата, а если и высовывала нос, то только в никабе. Так же она обязана была, согласно требованиям хозяина, закрывать лицо, если к Томпольё приходили посетители мужского пола.
В недолгие минуты отдыха, лишь только иногда Алисо имела возможность немного погулять по садику, засаженному деревьями и цветами, при монарканском посольстве. За высокую ограду она даже не высовывалась. Да и не могла, при входах стояла вооружённая охрана. Живя несколько месяцев в другой стране в большом городе, она практически не видела ни пронсельванской столицы, ни людей, проживающих в этом государстве. Во многом так получилось и по причине, что обслуге посольства с некоторых пор было строжайше запрещено покидать его территорию без письменных разрешений местных властей и собственных хозяев. Во всём этом оказалось хорошо лишь то, что особисты, за неимением повода придраться к ней, практически забыли о её существовании.
В этот период своей жизни Алисо поначалу много молилась, ходила в мечеть, выстроенную тут же на территории посольства, и даже имела хоть и маленькую, но собственную комнату для молитв (Томпольё позаботился об этом). Но если бы нашёлся за ней пристальный наблюдатель, то вскоре бы заметил, что девушка всё чаще, делая вид, что обращается к Аллаху, начинала задумываться о чём-то своём. А в молитвах её уже не было прежнего пыла. Ей изрядно наскучила такая жизнь, но Али всё-таки благодарила судьбу за то, что она сыта, имеет кров и хоть и не свободна, как птичка в клетке, но существует на белом свете без неприятностей. Девушка и не догадывалась, что уже совсем вскоре с ней произойдёт событие, после которого ход её жизни никогда уже не сможет быть прежним. А ей суждено выплакать много горестных слёз.

Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/04/14/1962