Чужая весна

         Весенний воздух пахнет молодостью и влажной землёй. Именно сегодня я ощутила его обострённо, почувствовала каждую нотку этого аромата чистого возрождения. 
         Эти неожиданные ощущения освобождают от чего-то туманного и неясного и  возносят к теплеющему небу. Так бывает, когда рождается  ребенок: магически чарующими становятся звуки, запахи, плавное движение облаков и робкое тепло солнечного луча .
         Вот и сейчас оголённая после зимы душа жаждет того мига, когда впервые после застывшего воздуха и холодных мыслей вдруг с удивлением почувствуется вкус, тепло и дыхание весны.

         Возле дома напротив замечаю семейство нарциссов. Этот цветок, символ гордыни и самовлюблённости, появляется первым. Пока видны только сочные листья, но пройдёт несколько дней, и прекрасное создание известит о полной власти весны.

         Но не он моя восторженная любовь. Я верна скромному и стеснительному ландышу.
        Я подумала о нём, и к только что родившемуся аромату весны тонкой нотой присоединилась тоска. 
        Мысли мои там, где в моём саду за густыми туями уже набухает земля перед  рождением моих любимцев. 
       Я каждый день здоровалась с ними и ждала появления нежных душистых жемчужин, нанизанных на тонкий стебель. И всё-таки пропускала этот момент. Скромные матовые цветы всегда обнаруживались неожиданно. Они, спрятавшись среди сильных листьев, ждали, пока я найду их маленькие звёздочки, а потом задержу дыхание от удивления и восхищения,  созерцая изысканную красоту.

      Мои ландыши не любуются собой, как нарциссы; их чувства тонки и трепетны.
      Молочные крохотные колокольчики, волнующие тонким ароматом юной весны, нуждаются в нежных чувствах и ласковых прикосновениях. И всё это получают от преданных и сильных листьев, которые поддерживают тонкие ножки цветов и не дают им упасть. Мужская сила объятий густо-зелёных стеблей осторожна, и нежные создания влюблённо склоняют к ним свои головки и мелодично позванивают. А потом   девственные звёздочки снова смущённо прячутся среди заботливых листьев от поцелуев дождя и ласк настойчивого ветерка.
      Они доверяют и мягкому рассеянному лунному лучу, который касается их головок и посыпает едва осязаемой серебристой пыльцой.
      И тогда аромат ландыша нежен и невесом, словно первое робкое слово любовного признания в юности, которое слетело с трепетных губ и исчезло в дрожании звёзд, чтобы иногда возвращаться жаркой июльской ночью вместе с метеоритным дождём...
       Поэтому, вероятно, в моих любимых духах ноты ландыша первые, нежные, а потом вступает базовый оттенок пачули – ноты сердца…

      Теперь мои ландыши далеки от меня. Местные тоже хороши, но мне кажется, что пахнут они несколько иначе: осторожно вплетается нотка одиночества.
       Наслаждение этими цветами слишком короткое; властная черемуха затмит ландышевую нежность, которая останется, как воспоминание об ушедшей звенящей юности. Дурман черёмухи привлечёт шмелей. И мне захочется стать одним из них, чтобы упорхнуть туда, где мои ландыши.
       Но я еще не скоро смогу перелететь океан на стальных крыльях большой жужжащей птицы…