Золушка с криминальным уклоном Глава 19

Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845


  После разговора с господином Прискотусом в гостиной Гессор поднялся в свою комнату. Но не успел он и закрыть за собой дверь, как в неё раздался настойчивый стук. Посетителем оказался Теодоро, или Тео, как его называли члены семьи – американский гражданин, сын известного в своей стране сенатора и двоюродный брат Гессора по материнской линии, который гостил у своих родственников и временно проживал в особняке Грандескки. В отличие от остальных присутствующих в гостиной для деловых встреч, он был настолько взволнован произошедшим разговором, а слова следователя Интерсес произвели на него столь сильное впечатление, что он даже не стал дожидаться разрешения хозяина и вломился в комнату.
- Ты почему не рассказал господину Прискотусу про свою пери? – поинтересовался он у кузена с упрёком с самого порога без всяких предисловий.
  Как и многие американцы, Тео не любил притворяться и не приучен был замалчивать «скользкие» темы, предпочитал все претензии высказывать сразу в лицо собеседнику, выясняя недоразумения в лоб без стеснения и скромности. К тому же, действиям и словам уполномоченных лиц, служителей порядка и законности он привык доверять беспрекословно. И считал, что, если не оказывать им содействие, они не смогут выполнять свою работу для общего блага, а это только минус для всех. 
- Ты должен был рассказать следователю Интерсес со всей откровенностью о том, что с тобой произошло некоторое время назад, Гес. Он же просил тебя, практически умолял, объяснял, как это важно. А ты так холодно с ним общался и не удосужился даже вникнуть в обоснованность его требований, - продолжал сын американского сенатора с настойчивостью.
- Какая пери? О чём ты говоришь, Тео, я тебя не понимаю, - Гессор в этот момент серьёзно пожалел о том, что как-то в порыве откровенности в разговоре с кузеном сболтнул ему лишнего.
  Похоже, Прискотус поступил очень разумно, ведя беседу с наследным пронсельванским принцем не наедине, а в присутствие всех членов семьи. Кажется, у него всё-таки нашлись сочувствующие, как он и рассчитывал.   
- Как какая пери? – не унимался его собеседник, - Твоя случайная знакомая, горничная из монарканского посольства. Девушка, как будто из «Тысячи и одной ночи», ты же сам так говорил. Ещё сказал, что она сладкая, как луком, невинная, как истинная девственница, но и страстная, как шлюха, к тому же искусная, утончённая и порочная, словно гейша. У неё прекрасные золотистые волосы, в которых ты запутался и залип, как муха в меду. А глаза её бездонные, как вся вселенная, и сияют, словно драгоценные камни. 
- Вот только ляпни кому-нибудь, Тео, никогда в жизни тебе больше ничего не расскажу! Сообщить сейчас что-то Прискотусу – это всё равно, что натравить на беззащитную девушку свору собак. По-твоему, это справедливо? Ты как мужчина, джентльмен, сам подумай. Вот ты говоришь, расскажи всё следователю. Видимо, искренне веришь, что он поступит по правде. Но какая же правда? Если бы тебя вдруг заподозрили в связи с исламистами, то твой отец тут же обзвонил бы полсвета, пригласил бы тебе ворох адвокатов, влиятельных знакомых подключил бы к расследованию. А за неё кто заступится? Притом, что она дурочка совсем, даже читать, писать не умеет, не то что разобраться в юридических вопросах. Да что там, говорить толком не может. Случилось так, что её один раз в ООБКД допрашивали, так она даже объяснить была не в состоянии: кто она и откуда родом. Возможно, просто растерялась. И как же по-твоему восторжествует справедливость? Тем более, Алисо не виновата в произошедшем с нами той ночью. Если бы она хоть меня соблазняла, но она не соблазняла. Это я к ней в комнату залез.
- Так зачем же ты залез? Тем более сам же рассказывал, что она – мусульманка, девственница. У них всё строго, выйдет замуж – с мужем будут проблемы.
- Да, не знаю, зачем я залезал. Прямо бес попутал! – пробормотал себе под нос Гессор.
  Принц плюхнулся одетым прямо в костюме и ботинках на свою кровать, покрытую белоснежными простынями, уставился глазами в потолок и начал вспоминать. А Теодоро с любопытным вниманием восемнадцатилетнего юноши, большую часть жизни проведшего в стенах закрытого мужского учебного заведения, усевшись в кресло рядом, слушал кузена, открыв рот и с блеском в глазах.
- Скажу я тебе, Тео, что наши женщины сильно обесценили себя, когда сняли почти всю одежду и стали ходить в прозрачных кофтах и мини-юбках, демонстрируя встречным мужчинам свои прелести и коленки. Ходила бы она в бикини – внимания не обратил. Что я женщин в бикини не встречал что ли? А тут у девушки почти совсем ничего не видно, только глаза, всё остальное закрыто причудливым одеянием. Но, внимательно наблюдая, при каждом удобном случае узнаёшь о ней что-то новое. Увидишь краешек ноги, так рад до смерти, ручку по локоть – так умираешь от счастья. При каждом движении, наклоне что-то проглядывает. И прямо навязчивая идея появляется, так неотрывно за ней и смотришь. Думаешь, что ещё тебе откроется. Представь, я, предаваясь этому занятию, под конец так завёл сам себя, что казалось, прямо умру, если не сорву с этой зачарованной красавицы все её покровы.
А может даже дело не в одежде? В самой девушке. Я много женщин видел, но она не на кого не похоже, какая-то особенная, как существо из другого мира, инопланетянка… И даже не так, правильно я тебе говорил – пери из сказки. И главное – всё её женское естество так и рвётся наружу. Она, как принцесса из заколдованного замка. Так и просит: спаси меня из заточения. Это видно из всего. Прежде из того, как она одевается. Каждый день вижу леди в дорогих нарядах, и вроде со вкусом отменным женщины. Но, скажу я тебе, она фору даст им всем на сто очков вперёд. Представь! Из такого мизера, при всём при том, что её одели практически в мешок, сотворить что-то такое женственное, чтобы каждая клеточка излучала флюиды и кричала: «Возьми меня! Возьми меня!». Это нужно иметь талант. И ну, как было не откликнуться на такой призыв. Спасти красавицу из лап чудовища.
- А чудовище кто? – спросил Тео, почёсывая у себя в затылке и пытаясь понять: правду говорит его кузен или привирает. Уж, больно у него всё сказочно получалось.
- Кто-кто… Известно кто – старикашка Томпольё. Или воображаешь, что просто так он за свою красивую служанку отвалил кучу бабок? Думается, неплохо девочку нашу в школе той для гейш обучали… Ну, я тебе рассказывал. Наверное, действительно на точки какие-то психологические у старого маразматика воздействовала. Вот сердцем чувствую, по-мужски: хочет он её. Но конечно не может и не пытается даже, куда ему в его-то годы при таком слабом здоровье. А потому весь пыл свой стремиться реализовать и проявить во власти над ней, потому и зверствует. А власть-то она хороший секс-заменитель, это всем известно. Впился в неё по-стариковски, как клещ, и качает молодые соки, и пока в гроб за собой не утянет – не успокоится… Ты вот говоришь: замуж, - продолжал принц дальше, немного помолчав. -  Да, не выдаст он её замуж. Думается, не зря посланник её от всех под паранджой прячет. И дело тут вовсе не в религиозных принципах, спинным мозгом чувствую. Когда ей в отделении Госбезопасности предложили лицо открыть, он чуть международный скандал не затеял, вся столица от криков его сотрясалась. Одних звонков влиятельным знакомым сделал штук сто, не меньше. До отца аш моего, как до главы государства, даже дошло разбирательство. На весь мир чуть не начал вопить старикашка, как резанный. Как только заикнулись, что депортировать могут его служанку, чуть ума не лишился, всем ходил плакался, как она ему нужна. И все удивлялись только: что разве мало в этой стране можно найти сиделок? Довёл всех своими истериками. И в чём, скажи мне, мотив? А ведь человек-то вроде прекрасно образованный, адекватный, не то, что какой-то религиозный фанатик… Но дальше, что было, рассуди. Гостей он в дом к себе не водит, разве что таких же чучел высушенных, как он. Меня-то еле пустил, отказать просто из-за титула моего неудобно было. Мне ещё тогда показалась, что есть на то веская причина. А как Алисо увидел, как-то сразу подумалось: не она ли?
- И что же не спас тогда свою принцессу?
- Да, блажь всё, - ответил Гессор, помолчав несколько секунд, всё также глядя в потолок и лежа на постели, сложив руки за головой, - Бред! Химера! Иллюзия! Порыв! Сексуальный зуд ниже живота. Я думал об этом, когда проснулся в то утро… Алисо спала. Она была такая хорошенькая, как ангел небесный! А я смотрел на неё, гладил по волосам и представлял… Ведь по сути, хоть я и принц, имею власть, деньги, связи. Но ничем я не могу ей помочь. Она – гражданка другой страны, моё влияние на её жизнь, судьбу и поступки никак не распространяется. А в своей стране она – собственность Томпольё, у неё, как у служанки, даже нет паспорта и никаких других документов. Алисо не свободна, права выбора и голоса не имеет, ответственность за неё несёт её господин. А мне он её не уступит, скорее удавится. Настоящий маньяк! Она-то этого не понимает, но со стороны видней.
Что я могу предложить хозяину в выкуп за служанку? Деньги? Они его не интересуют. У него своих полно. Да и зачем они ему, коль он одной ногой стоит в могиле? Алисо – его главное сокровище. И она быть может и смогла пользоваться своей властью, если бы знала о ней. Но она похоже и не догадывается. А скажи ей – не поверит. Подумает, что наговариваю на хозяина.
Здесь открывается ещё одна преграда между нами. И в ней кроется причина и корень всех бед. Её воспитание. Понятно, что Алисо образования не имеет ровным счётом никакого. Но не это главное. У неё ход мыслей плебейский. Плебейкой родилась, плебейкой и умрёт. Это в крови, в сознании, в душе впечатано слушаться господина. А цель жизни – беспрекословно выполнять все его распоряжения. Кто для неё хозяину? Мужчина. Любой, будь то отец, муж, покровитель, тот, кто за неё отвечает. Ей даже в голову не приходит, что можно противоречить ему, сопротивляться своей судьбе. «На то воля Аллаха», - у неё на всё один ответ. И она не изменится… Нет… Она и мне-то отдалась, потому что на какой-то момент приняла за своего господина. А ему невозможно противоречить! Хоть бы посопротивлялась для приличия. Но вся беда в том, что господин для неё теперь кто угодно, только не я.
- И что, неужели ты со своими возможностями ничего не можешь поделать?
- Быть может и мог бы, если бы ни этот господин Прискотус. Вот представь, такой план. Вызывают Алисо в органы, как бы на допрос. На самом же деле я сажаю её в машину и увожу в неизвестном направлении. А когда господин Томпольё хватится: где его служанка, получает ответ, что, мол, сбежала, где не знаем, ищем. Первое время он активничает, скандалит. Добивается информации, но нарывается на бесконечные бюрократические препоны и все кругом «пускают его по бороде». И если бы речь шла об обычной служанке, понятно, что рано или поздно ему бы всё это надоело, он плюнул и успокоился. Всё чисто…
Так нет же. Томпольё не успокоится. И что тогда? Поднимется скандал до небес. Вмешается отец, Кистон. Они в мгновение ока до правды дознаются. ООБКД подчиняется Кистону, Кистон моему отцу. Солгать никто не посмеет, дисциплина железная. Комбинация в два хода - финал очевиден. Но это полбеды. Уважаемый Карл-Фридрих вряд ли меня поймёт, но скандал раздувать не станет. Ему разве надо, чтобы говорили, что наследный пронсельванский принц похитил служанку господина Томпольё для альковных удовольствий. Честь семьи превыше всего. Но тут опять засада. Вопли Томпольё доходят до господина Прискотуса. И что? Следователь Интерсес, конечно, не найдёт ничего лучше, как заподозрить Алисо в связи с исламистами. Якобы из-за этого она и сбежала, а из-за чего же ещё? И объявляют беглянку в международный розыск. А дальше что? Да ничего хорошего.
- Понятно теперь, почему ты так взъелся на господина Прискотуса.
- Но и этого мало. А как отреагирует на мои действия сама Алисо? Да, и угадать даже трудно. Упёртая девица в свои религиозные комплексы до крайности. Она мне сама рассказывала, как пыталась покончить с собой в своём борделе, боясь согрешить. Представь, какие в её голове тараканы. Ей будто бы отец наговорил, что всем непокорным блудницам какой-то их Шамбиль – главарь всех шайтанов в аду льёт на голову расплавленный свинец, и подобные мучения продолжаются вечно. Всё это ей твердили с детства. И она так близко к сердцу восприняла эти россказни, быть может потому что ничего другого в жизни не слышала и не читала, что запугала себя всем этим буквально до последней крайности. Хуже смерти греха боится. А вдруг она и у меня устроит голодовку? 
Как представил я всё это, глядя на Алисо в то утро, так и подумал, что лучше всего мне смыться без объяснений и напрочь забыть о её существовании. У меня своя жизнь, а у неё своя. И наши линии судьбы никак не пересекаются.       
- И что, она и правда так красива?
- Более чем. Фотографии у меня её нет, но хочешь я тебе покажу кое-что другое?
  Гессор достал свой трофей из ящика спальной тумбочки. 
- Это её локоны, - пояснил он. - Уходя, я не удержался и срезал прядь её светлых вьющихся волос на память, когда она спала. И теперь берегу. Смотри какие они необыкновенные: мягкие, нежные и хранят её запах. Я как их трогаю, так вспоминаю ту ночь… Эх, Тео, такая красивая девочка, моя Алисо!... Кроме того, влюблена в меня, как кошка. Представляешь, собирала мои фотографии и обклеивала их сердечками. Она искренняя в проявлении своих чувств, чем так непохожа на других женщин. В ней нет жеманства, кокетства, то есть всей этой дурноты, что в избытке обычно бывает в прекрасной половине. Вот может она быть шпионкой? Конечно не может. Тогда зачем же мне говорить об этом представителю антитеррористической организации?
- Хорошо, Гес, - выслушав излияния кузена и усердно обчесав затылок, заключил сын сенатора. – Допустим я тебе верю и Прискотусу ничего не расскажу…
- Попробовал бы ты! – Гессор сверкнул на него глазами.
- Но вот послушай и другую версию событий. Она, между прочим, тоже имеет право на существование… Так вот, живёт себе принц и воображает, что он весь из себя такой умный-умный. Людей видит насквозь, всё об этом мире понимает, и ничьи советы ему совершенно не требуются. И не знает он, что некий хитрый бандюга мирового уровня, прознав о его бесконечной влюбчивости, уже готовит ему страшную ловушку. И подсылает он к нему девицу, которая всякими разными хитростями и женскими штучками привлекает внимание глупого принца. Сам-то он этого, разумеется, не понимает. Ему-то кажется, что пассия его невинная, словно ангел. А на самом деле она опытная соблазнительница. И вся её деланная непорочность – лишь следствие приёмчиков, которым её обучали в специальной школе и показатель возможностей современной медицины. Но волшебство её чар не только в этом. Некая старуха-знахарка в упомянутой уже школе для гейш некогда учит её готовить любовный напиток, что-то наподобие афродизиаков, только гораздо лучше… А что? Что ты скептически качаешь головой и смотришь на меня, как на идиота? Слышал бы себя со стороны. Всё, то про принцесс из заколдованных замков рассказываешь, то про пери из сказки. Чисто под кайфом!…
Так вот, принц настолько попался на удочку ловкой соблазнительницы, что проникает к ней в комнату. Он-то снова воображает, что самый умный и всех обманул. Но на самом деле это не он приготовил ловушку девице, а девица ему. Он уже попал в капкан, оказавшись в её комнате. А уж когда находит, роясь в её вещах, давно подложенный туда конвертик с его фотографиями, обклеенными сердечками, вообще становится лёгкой добычей для исламистской шпионки. Но он-то опять воображает, что легкая добыча это она для него.
После бурной ночи принц смывается, унося прядь волос девицы… кстати, её бы отнести на химический анализ не мешало бы. Может всё дело в запахе?... Что ты ухмыляешься и скептически качаешь головой? Вполне возможно, что именно запах так заводит глупого принца и доводит его до галлюцинаций. Ну, а девица в это время хихикает в тишине и ждёт дальнейших указаний от Сулеймана Лайкана. И одному только Богу… вернее Аллаху известно: и что же он задумал?            

Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/04/24/992