Человек после инфаркта

   Человек после инфаркта - это совсем не тот человек, что был До. Я теперь понимаю, почему перенёсшим инфаркт сразу дают инвалидность. Потому что теперь человек по-настоящему становится инвалидом.

   Эта инвалидность - совсем не то, что сломать позвоночник и лежать парализованным, как колбаса. Когда сломан всего лишь позвоночник - это вообще ерунда, это не то. Когда сломан позвоночник, и не ходят ноги - ты всего-навсего превращаешься в человека с особыми потребностями. И не более того. Потому что во всё остальном ты - абсолютно здоров, как бык. Ты можешь работать, и хочешь зарабатывать. Ты полон энергии, и готов сворачивать горы. Хочешь нравиться. Ты остаёшься полноценным членом общества, только с ограниченными возможностями передвижения.

   Но когда когда случается инфаркт - ты резко становишься другим. По сути, от тебя остаётся только пассивная оболочка. Проходит месяц, год, два, три... Ничего не меняется. Пассивность теперь становится твоей сущностью.

   Я теперь понимаю, почему так много в мире пассивных стариков. Которые хотят только одного: покоя и помолчать. Покушать и посмотреть телевизор, или почитать книжку. Посидеть на солнышке в полу-тени, послушать птичек.

   Меня раньше удивляли такие люди. Самым первым человеком, который меня вот так удивлял - это был мой дедушка. Он был пассивным, молчаливым. Его любимым занятием было сидеть под аркой и что-нибудь строгать из дерева. Я не помню его другим. А потом он тихо и внезапно умер. Как оказалось потом - от рака.

   И весь тот мир, который он десятилетиями старательно строил своими руками - буквально своими руками, - стал стремительно разваливаться. Потому что вдруг откуда ни возьмись, появилась откуда-то куча наследников, о существовании которых я доселе лишь слышал краем уха когда-то, но никогда их в глаза не видел. Они никогда не навещали дедушку. Кроме меня, в том доме, я так подозреваю, вообще никто не бывал. А я бывал часто. Потому что и школа была близко, и мне домой к Ольге Ивановне не очень-то хотелось. А у дедушки всегда было тихо и спокойно. Здесь на меня никто никогда не кричал, и даже не делал мне замечаний. Нам обоим хотелось покоя, и в компании друг друга мы его всегда получали. Мы не мешали друг другу. По сути, мы друг друга даже не замечали. он молча себе строгал что-то, не обращая внимания на моё присутствие. А я - свободно разгуливал между его виноградником и кухней, где всегда что-то вкусное готовила бабушка. Больше всего мне запомнились её пирожки с укропом и яйцами. Вот, с бабушкой мы и общались.

   Правда, то была неродная бабушка, а приёмная, потому что на ней дедушка женился после того, как моя бабушка Аня умерла (она умерла ещё задолго до моего рождения). А бабушка Катя относилась ко мне очень дружелюбно. И резко невзлюбила меня, как только дедушка умер. Как оказалось потом - потому что боялась, что я начну претендовать на наследство дедушки, а она хотела, чтобы оно досталось её кровным внукам (тем самым, о существовании которых я доселе только слышал, но никогда не видел их). И так оно и вышло: наследство досталось им. Правда, и им оно тоже не особо было нужно, потому что, спустя несколько лет, когда я приехал в то село и прошёлся по той улице - то оказалось, что от дедушкиного дома остались одни развалины. Ни виноградников не осталось, ни моей любимой медовой груши, ни кухни не осталось, ни сараев... Одни развалины. А сколько нервов стоило бабушке Кате отвоевать этот дом для своих кровных внуков... А всё оказалось напрасным. Бабушка Катя, кстати, тоже вскоре почила в Бозе, но была похоронена на другом кладбище. А дедушка был похоронен рядом с бабушкой Аней, в одной оградке.

   Так к чему я начал рассказывать про него?

   К тому, что вот таким молчаливым и замкнутым, таким тихим - человек становится не постепенно, не с годами на самом деле. Он таким становится резко, одномоментно, в одну минуту. Сразу после того, как с ним случается инфаркт. Вот поэтому человек в 30 лет становится словно в 80.

   Назвать ли это состояние потерей к жизни? Отчасти да. Хотя с другой стороны - кардинально противоположно: можно даже сказать, что после инфаркта жизнь только начинается... Но только совсем другая жизнь. Совсем другого качества.

   До инфаркта - хочется суетиться, за что-то бороться, активничать, агрессивничать... В общем, кипеть, бурлить. А после него - вдруг начинаешь замечать свет солнца, пение птиц... И начинаешь жить, отрешившись от всех хлопот мира. Сводя качество своей жизни к минимуму необходимого: покушать, поспать, погулять, посмотреть телевизор, почитать книжку... В общем, максимум удовольствий, доступных человеку, живущему в ритме неспешности.

   Понятное дело, что такой человек - не работник. Ему уже становится насрать на все приказы начальства, ему насрать на всё вообще. В какой-то мере, он пациент психиатрической больницы. Очень тихий такой пациент... Не отнимайте у него малых радостей: посидеть погреться на солнышке, да почитать книжку, или посмотреть телевизор.

   И когда по телевизору рассказывают, какие богатства нагребают те или иные чиновники... Какие богатства у них были конфискованы... Становится вообще странным: А на фига?... Зачем, для чего они это всё нагребали? Просто стаскивали в кучу. Зачем, для кого... Сами-то ведь не пользовались же. Да и те же самые цари, или хотя бы президенты... Их покои, их резиденции... Такая чушь, не стоящая внимания. Куча сплошных пылесборников. Спроси у меня: хочу ли я жить вот в такой роскоши? Я тут же отвечу: Боже упаси, дышать этой пылью?... Там же пыли дохера, вытирать её некому. Нет, я лучше пойду на солнышке посижу... Свежим воздухом подышу. Вот это - и есть настоящее богатство... А не те пылесборники.

   Качество жизни становится другим.

   С одной стороны - выше. Потому что отсеивается вся шелуха ненужной суеты, ненужной беготни за деньгами. Человек становится философом, буддой, индийским бабой, кришнаитом... Он сосредотачивается на себе, внутри себя. Начинает искать смысл бытия. Становится добрее к людям.

   И вот, собственно, в таком ритме и живёт отныне до самого последнего вздоха...

   Переживших инфаркт очень легко узнать в толпе. Потому что они там практически никогда не бывают: разве только по необходимости, в больницу или в аптеку могут ехать... А так они в основном сидят дома.

   Чего они хотят? Покоя и в то же время маленькую ненавязчивую компанию. Многие в это время заводят домашних животных. Чтобы хотя бы с кем-то разговаривать. И не очень охотно впускают в свою жизнь людей, чтобы ни с кем не ругаться.

   Вот и мне хочется рядом с собой хотя бы одну маленькую душу. Чтобы была тихой и ненавязчивой. Негромкой. Уютной, тёплой...

   Может быть, и заведу канал. И буду искать именно такую. А может быть, и сама прибьётся. Но только животных я не хочу. Я не люблю животных. Не хочу ни собаку, ни кошку:они меня будут раздражать априори, своим существованием. Я хочу человека... Правда, возиться с каналом мне не очень хочется. Хлопотно это всё, и утомительно. А мне хочется покоя, а не постоянного массового внимания. Я от массового внимания очень быстро устаю.

   И всё же, хочется, чтобы был человек рядом... Лучше пусть это будет девочка. Совсем молоденькая, и тихая характером. Неконфликтная, работящая... Такая, как Дариночка. Чтобы не утомляла, когда будет рядом. И ничего от меня не требовала. А наоборот, чтобы давала необходимое. И хотела быть рядом... Аминь.

23.04.2018, 12:58
Карьяле Либертус, армас Юмалан пойгу