14. Носки для ангела

Предыдущая часть: http://proza.ru/2018/04/26/1465


– А почему вы в бассейн перестали ходить, Таисия Игнатьевна? – как-то подсела в столовой к бабе Тасе Алевтина Карловна.

– Критические дни! – хохотнул вездесущий Васька за соседним столиком, но так как на его шутку никто не отреагировал, молча допил свой компот и отправился на репетицию – в воскресенье ожидался приезд детишек с шефским концертом, и он тоже намеревался продемонстрировать свои достижения.

Баба Тася поджала губы – меньше всего ей хотелось сейчас встречаться с этой особой, у которой мало того, что мозги были набекрень, так еще и наблюдалась непреодолимая жажда ко всяким пикантным историям.

Экзальтированно закатывая глаза, Алевтина Карловна с упоением и «под большим секретом» рассказывала всем о романе директора с медсестрой, а в последнее время ее очень занимал молодой человек, встречающий библиотекаршу после работы. Причем всю информацию, переварив в своей голове, она щедро снабжала своими домыслами и фантазиями.

Надо сказать, что и свою собственную биографию Алевтина Карловна представляла несколько иначе и вдохновенно врала о муже, бывшем в свое время «очень ответственным работником», о собственном коттедже, который якобы сгорел, и о сыне-бизнесмене, проживающем то ли в Америке, то ли в Швейцарии – каждый раз она путалась и озвучивала разные версии.

Причисляя себя к образованному и культурному слою общества, она даже внешне всячески старалась это подчеркнуть, предпочитая носить вещи из своего прежнего гардероба: потертые бархатные платья и яркие кофты с пожелтевшим кружевом.

Редко кто из стариков в интернате имел мобильный телефон – звонить все равно было некому, но у Алевтины Карловны он был, и она, прохаживаясь по коридору или сидя во дворе на лавочке, частенько вела бесконечные разговоры, преимущественно в подробностях пересказывая сегодняшнее меню и свой распорядок дня.

Выражалась она при этом очень витиевато и вообще любила всякие словесные красивости. Если кто-нибудь случайно оказывался рядом, то с удивлением узнавал, что он ел сегодня не рис с курицей, а паэлью, полдник Алевтина Карловна непременно называла ланчем, а занятия ЛФК – только фитнесом.

– Я здесь буквально отдыхаю, – вещала она невидимому собеседнику, – Из окна изумительный вид, рядом сосновый бор, воздух – м-м-м... Условия прекрасные: бассейн, сауна... Обслуживающий персонал просто чудесный, ни тебе грубого слова, ни хамства... А директор – так просто душка, такой импозантный мужчина... – И так она все живописно преподносила, словно это был не дом престарелых, а дом отдыха, куда она приехала на месяц развлечься.

Все знали, что телефон ее даже не заряжен и что разговаривает она сама с собой, но давно уже привыкли к чудачествам этой старухи и снисходительно относились к ее странностям – что поделаешь, если у человека «не все дома»...

Минувшей ночью Алевтине Карловне не спалось, все думалось как бы поправить Витюшину могилку – силы ведь уже не те...

Конечно никакого мужа у нее сроду не было, но ведь вполне же мог быть, считала она, и именно такой, какой рисовался в ее воображении, потому что была она в молодости очень даже хорошенькой и могла с такой внешностью захомутать любого, если бы у нее случайным образом не родился Витюша...

И вовсе он не был дурачком, как шептались за ее спиной, он все-все понимал, тянул к ней свои ручки: – Аля... Аля...

Папаша сбежал сразу же, как только увидел его, да и другие претенденты в мужья надолго не задерживались, или того хуже – советовали сдать сына в спецучреждение...

Полночи ворочаясь без сна, Алевтина Карловна вспоминала, как долгих пятнадцать лет таскала Витюшу по всяким специалистам, каждый раз подтирая ему слюнки перед тем, как зайти в кабинет – она изо всех сил старалась, чтобы ее сынок производил благоприятное впечатление... И одет он был всегда прилично, и ухожен...

Алевтина полжизни проработала в большом машинописном бюро, куда кого попало не брали, а она считалась высококлассным специалистом – еще девчонкой сидела в секретариате суда, бойко отстукивая важные документы.

Изловчившись, всякими правдами и неправдами, она притащила из своего бюро списанную, но вполне работоспособную «Олимпию», чтобы брать на дом левую работу. Ночи напролет она стрекотала на машинке – нужно было вовремя внести очередной взнос за кооператив, свозить Витюшу на море и купить для него дорогущее импортное лекарство, которое в ту пору можно было только «достать».

В последнее время сын часто стал сниться Алевтине Карловне, и она понимала: зовет к себе. Смерти она не боялась, здесь почти каждый день кто-нибудь умирал, и каждый день она видела из окна своей комнаты, как к неприметному зданию в глубине парка выносят носилки, накрытые простыней. Она знала, что рано или поздно это случится и с ней и давно уже свыклась с этой простой мыслью.

Когда сына не стало, Алевтина решила пожить для себя и устроить, наконец, свою личную жизнь, но очереди из поклонников, желающих связать с ней свою судьбу, она, оглядевшись, не обнаружила.

Время не шло – мчалось семимильными шагами, а тут он: молодой красавец, ни дать ни взять Ален Делон. И даже сейчас, вспоминая об этом мерзавце, она не могла не признать того факта, что это было самое счастливое время в ее жизни.

Ее возлюбленный оказался вором и квартирным аферистом. Не прошло и двух лет как она очутилась в бараке с удобствами во дворе, без нажитого имущества и без копейки денег.

На нервной почве, видно, все и началось: болезни со сложными медицинскими названиями, профнепригодность, бесконечные походы по больницам, инвалидность. Барак тот и вправду сгорел, и ей выделили отдельную комнату в общежитии, но обустраивать свое новое жилье у нее уже не было сил и она сама пришла в собес проситься в дом престарелых.

Сегодня ей опять приснился Витюша. Будто показывает на свои босые ноги и просит, свяжи, мол, мне, Аля, носочки, а то холодно.

Из-за этого сна она все утро не могла прийти в себя: – Как же я свяжу-то, сыночек? Пальцы-то совсем не гнутся.

Она не раз видела бабу Тасю со спицами в руках, поэтому и подкатила к ней в столовой с просьбой связать для ее сына носки.
Та несказанно удивилась: – Твоему бизнесмену что ли?

По рыхлым щекам Алевтины Карловны покатились слезы: – Да какому бизнесмену, я ж придумала все... Ангелочку моему, Царствие Небесное...

Баба Тася с сомнением покачала головой: – Связать-то, свяжу конечно, только как ты передашь?

Обе задумались, и Тасе пришла в голову идея: – У Рафика спросить надо. Он же в своих снах небось встречается с ангелами, может и подскажет что. Только ты уж поосторожней спроси, как-нибудь поделикатней, а то, не дай бог, опять рассердится.

Вопреки опасениям, Рафик нисколько не рассердился и даже дал дельный совет:  – А вы свяжите, и не одну пару, а побольше, и в детский дом передайте. Дети – это же и есть ангелы, чистые души, и ваши носки точно попадут по назначению.

Старухи переглянулись: – А что? Верно ведь! Володю попросим, он нам и пряжу привезет, и спицы, может еще кто-нибудь захочет присоединиться.

Вязать носки для детдомовских ребятишек захотели многие, и дом престарелых охватила настоящая вязальная лихорадка. Алевтина Карловна любовно брала в руки каждый связанный носочек и, поглаживая, нашептывала: – Ангелу моему, Витюше...

Таисия же в свои изделия вкладывала записки: «от бабы Таси». Она была уверена, что они непременно попадут к ее правнукам, о которых страдало сердце.

Ее горести незаметно отступили, тем более, что она неожиданно для себя сдружилась с Алевтиной Карловной и как-то в порыве откровенности рассказала ей и о внучке, и своей беде: – Не в чем мне теперь на занятия-то ходить.

– Украла?! – ахнула Алевтина Карловна и понимающе покачала головой, уж она-то как никто знала боль от предательства близкого человека. – Как я вам сочувствую, дорогая! Но нужно же что-то делать... Пойдите в бухгалтерию, расскажите о своей коллизии, должны же они понять.

– Да ведь стыдно...

– А пойдемте вместе, вдвоем не страшно. Я буду вашей группой поддержки.

Бабу Тасю охватила теплая волна незнакомого чувства к этой, совсем еще недавно абсолютно чужой и неприятной ей женщине. Подумалось: – Вдвоем и вправду не так страшно. А ее глупые смешные фантазии... Кто знает, может ей легче было поверить в свою выдуманную счастливую жизнь, чем примириться с действительностью?

Продолжение: http://www.proza.ru/2018/04/26/1536