Есть ли разумные существа?

Мы с Вами - клеточные организмы, и не только на уровне строения тканей. Душа, или наше Я (по-научному), перемещается как ферзь по шахматной доске, останавливаясь в определённое время в некоторой клетке. В этой клетке свой дискурс, отличный от соседних. Причём вселенная задаёт простое правило для самоорганизации в пределах этой клетки : «Каждый кулик своё болото хвалит». Меня забирают из ясельной группы – завтра я насмехаюсь над карапузами в памперсах из ясельной группы, сидя на горшке в младшей группе детского сада, после детсада – я хихикаю и кривляюсь на малявок из детсада – уже вместе со школьными подружками. Старшеклассник будет стесняться даже разговаривать с братом из первого класса на виду у своих соклассников. Студент не пропустит шанса унизить неопытного в общении с девочками старшеклассника. … Не продолжаю эту цепь …
Вторая цепочка. Вы член дружного трудового коллектива, дружно все «нелюбите» (пишется как одно слово с маленькой буквы) начальника, неодобряете его выбор решений, не понимаете его мотивов. Рраз… и вы становитесь начальником, приобщаетесь к трудовому коллективу начальников вашего уровня начальствования. Для вас становится сразу понятной мотивация вашего предыдущего начальника и вы сразу же становитесь чужим для вчерашнего трудового коллектива подчинённых. Самое главное - не было инструктажа как это делать – у вас, по «правилу места сидения», через инсайт, появляются новые привычки и совершенно новые взгляды на вчерашний мир. Это микрогравитация субъективности вашей новой клетки вашей шахматной жизни. Природа взаимодействия между клетками – починение менее развитых (иерархически стоящих ниже) более развитым. Человек с кольтом в руках, всегда более развит, чем вы, в двухзвенной цепи, если у вас нет пистолета. Вы – в разных клетках. У вас ничего общего. Вы разменная монета и ничтожество для всех индивидов из его клетки иерархии, где он тоже когда-то был, но «вырос» и теперь, есть для этого хорошее слово – «отхрещивается» от тех «кому не повезло подняться на высшую ступень». Вы чувствуете «клеточность», «многокластерность», иерархическую "мембранность" нашего субъективного мира.
И это во всём. В том же «пешеходстве» в сопоставлении с маркерами иерархий «транспортообеспеченности». В той же "водораздельной" отличной выспренной «избранности» от «черни» на брюхе ползающей. Это пронзительно видно в «партийности», «кастовости», «элитарности». Альбэр Камю сказал: "Ад - это другие" - вот вам вторая заповедь "самоорганизации" существования клетки.
Всё поделено на клетки и предельно за-иерархизировано (дефис для удобо-читаемости). Как джинн – раб своей бутылки (в не-алкогольно-зависимом смысле) – так и каждый член кластэра в пространственно-временной иерархии – раб своего места. Вот неожиданнейший Франц Кафка или умнейший Барух Спиноза – оба как Анна Каренина оне (-е для большей эпичности повествования) переступили допустимую для «условности» их окружения черту допустимого и стали «изгоями» - вытолкнутыми за пределы мембраны своей клетки в «неизвестность», "изринуты" так сказать «за попрание святынь». Вот символы наказания за нарушения законов клеточного мироздания - наказание лучших, отрицательная селекция и прочие дебри не ко столу будь-сказано... «Точка зрения» как термин – неабсолютна, ибо при движении этой точки вдоль произвольной кривой, ракурсы оценённого ею одного и того же факта (события, смыслового контента) будут разительно различаться, как совокупления цветного битого стекла в калейдоскопе...
Итак, после всего этого, с позволения сказать, вступления, позвольте спросить: о каком разуме во вселенной (и не только) вы вопрошали. Риторический вопрос. И мой. И ваш. Ответ простой, на риторический вопрос-то.

Пауза в размышлении.

Мир не стоит на месте. Маркер времени после 59-той секунды перешёл в минуты. Стал свой в клетке "минуты", потеряв "секундный" хвост. Потом двинулся дальше, начал расти опять до 59-ти и покинул клетку "минуты", став первым, самым малым, но уже часом, а не, с большим багажом, но минутным. В клетке "часы", ему пришлось отказаться от наследия "минут", как прежде он отказывался от родственных ему "секунд". В "часах" уже была совершенно другая парадигма - тут были привилигированные зоны внимания - А.М. и Р.М., т.е. можно было не говорить своё полное имя "Тиберий Константинович", можно было представляться "половиной" - Тиберий, а в другой зоне тебя называли просто ТибО. И уже не нужно было так высоко взбираться как минусекундникам, здесь горизонтом было 23. Когда он вышел дальше этой черты, то стал первым "днём" и "суточные" узники стали для него узкоограниченными убогими существами. Пространство "дней" было сложным серпантином и перпендикулярно стояло ко всему "сиюминутному". Появились друзья "вчера", "сегодня", "завтра". Приходили агенты-"однодневки" и предлагали вступить в партии "неделя", "декада", "месячник", которые имели большой вес в обществе. Он любил общество "выходных", "праздников", "юбилеев" и "деньрождений", но они приходили и уходили не отдаваясь ему целиком. За его окном 30-й раз опустилось вниз солнце и поднялась вверх луна. Свет погас. Выпала роса. Новый день не наступил. Он стал месяцем. Под его командой было тридцать "серебряниковъ". Он не отличал их по лицам. Эй, ты! Кроме изменений пропорций белого и чёрного - теперь учитывался параллакс, мистически недоступный непосвящённым "дням" и их детям и детям их детей, хотя "их" гностики вещали о чём-то таком. Сейчас он увидел тень крыльев времени. Месяцы, на первых порах непонятно, соединялись в разные сочетания. Как и 12 апостолов, все они были равны, но у каждого была своя планида. Каждый говорил о своём, имел "дарованное высокое предназначение", невидимое в обыкновенной беседе за чашкой кофе. Они никогда не собирались как дни вместе, разве по трое, копируя какой-то "небесный расклад". Суеты как в "секундомере" не было. Но впервые появилось неравенство по формуле 28-29-30-31. Вроде небольшое, но несправедливое. Вторым неравенством стало имя "собственное", которое ты не выбираешь сам, тебе его "дают свыше", это твоя печать на всю жизнь. Оглядываясь назад, он уже не просто видел и понимал, он уже "кожей чувствовал" насколько всё повторяется тавтологично и планомерно, с секундным-минутным-часовым-дневным пульсом, как неожиданно горячая белка в руках с трепыхающимся внутри сердечком, которого не видно наружу. Он уже понимал "расклады", асценденты, противостояния домов, через которые проходила "белая луна". Она и указала ему путь наверх. Он стал годом. Вышел в беспредельную область. Дальше даже не было легенд, что там за чертой последнего года. Алеф Ноль, Апокалипсис, Армагеддон - только этот "неприсутствующий" на общем собрании лет год имел как и месяцы "имя собственное". Века, тысячелетия, эры - через это проходили не все, большинство оставались, попадали в летописи, о них писали труды, передавали небылицы. Но при этом никто не видел ни одной секунды, которые полегли на поле боя за то, чтобы этот год дошёл до черты запоминания, или даже выделился хоть-чем-то в череде лет. Напрасно почернели от работы более пятьсот тысяч минут и легли под колёса времени тридцать один с половиной миллионов пещинок-секунд. И он получился, этот год, на пределе их сил, вопреки их миллионам их туманных представлений о том, что же происходит на белом свете, который выше любого их представления об этом. С секундами нельзя говорить о днях и выше, этого нет даже в их пророческих книгах, собравших крохи знаний упавших сверху с господского стола. Маленький "минутный" мозг минуток просто не поместит в себя длинную обстоятельную лекцию об истинном устройстве мира - знания есть, вот они, их просто не в кого запихнуть. За один час не расскажешь 60-ти студентам об интуиции как форме эстетического восприятия и познания мира за пределами его осязания. Час заканчивается. Всё что успело набраться в ведро - выливается. И следующий час мы собираем берёзовый сок в "снова пустое" ведро. Когда он дошёл до рубежа большого взрыва и мог видеть кванты света и времени, он узнал, но уже не имел пути назад, чтобы сказать секундам о том, что и их мир делим до мили-микро-нано-челентано, и у них были предшественники и много их было. Как поделиться с этими мАлыми величинами моим опытом, знаниями, разумом. Нужен ли он им, если они живут всего секунду. Зачем отягощать им их последнюю секунду их секундной жизни сэкондхэндными знаниями разума пронизывающего дни-месяцы-годы с информацией о соотношениях и образах не помещающихся в единицы меньшего измерения. Может пусть эта секунда живёт себе как жила, своей секундной жизнью с сиюсекундными радостями и мечтами о вечности минут на горизонте часов. Пусть живёт так как живёт - иначе нарушится порядок времён и большой взрыв начнётся раньше...