Текст

  "Пишу, чтобы разобраться в себе" Люк Яхве

...Удивительные свойства текста, если интересен в целом, с какого места не прочти, захватывает додумыванием.
  Обстоятельность мертвит написанное.
  Маркес советовал не зацикливаться на последовательности, писать как думаешь.
  А думы психоделичны.
  Литература это миф о реальности, сон о пробуждении.
  Читатель должен войти в сновидческое состояние.
  Хорошую книгу не читают, а пишут каждой запятой вслед за автором.
  Скучная, но обязательная к прочтению книга, как бессонница -- хочешь уснуть, считай овечек, бредущих на забой.
  Засыпаешь, конечно, но на утро весь в поту от кошмаров.
  Бывает откроешь такую, листнёшь туда-сюда, и по одному только виду основательных как мебель Собакевича абзацев с обильными сносками, параграфами, закавычиваниями, отнумерованными перечислениями, оборотистыми предложениями в двести слов, в которых автор в самолюбовании забывает с чего начал -- понимаешь, читать дальше себе дороже.
  Просматривал на днях с карандашиком некоего В.Шмакова "Основы пневматологии" из чисто феноменологического интереса, сплошная эклектика в утомительном системном изложении. Так и вижу, мучился бедняга, не спал ночами, курил пачками, терзал чернильницу, рылся в библиотеках, десятки раз переписывал, верстал, надоедал редакторам, радовался первому изданию, думал осчастливить человечество -- теперь стоит солидным томиком никому ненужный. Сколько их таких... Что только человек не делает ради самоутверждения.
  Есть книги в монументальной полиграфии, напоминающие гранитную плиту на могиле.
  Чёрт возьми, ну вот почему "Науку логики" никто не додумался изложить в метафоре?
  Отличный бы бестселлер вышел.
  Сказки Гегеля читали бы даже детям на ночь.
  А так... пока в чести страстотерпцы интеллектуалы, высушившие мозги на этой зачеловеческой скукотени.
  Поправляя с солидным покашливанием очки, они объясняют, то что сами не поняли, внушая одним только видом веру в сказанное.
  "Логика это мысли бога перед созданием мира"-- миф Гегеля о последнем прибежище разума.
  Кафка, одолжив сигарету у Гофмана, тихо курит в сторонке.
  Но в чем магия произведения большого мастера?
  Известный случай, К.-Г. Юнг сам пустил слух, что заснул на 120 странице "Улисса", после чего дал восторженный отзыв, посчитав погружение в сон психоделическим эффектом романа, текстом, ведущим в медитативные глубины бессознательного.
  О "медленном" и экшн кино в своё время спорили А.Кончаловский и А.Тарковский.
  Триер и Линч довели магию тарковщины до абсолюта -- то есть до абсурда. 
  В медленной подаче с соответствующим саундтреком чувствуется "остранённость", призванная по выражению В.Шкловского вывести из автоматизма восприятия, как будто бы смотришь глазами иносущества.
  Созерцательность делает реальность чудесной.
  А вообще, интеллектуал от природы наделён энзимами переваривать "скушшшные" вещи.
  Сценическая акция сроди литургии, должна вовлекать в таинство лицедейства. Настоящее искусство не сообщение, а приглашение к переживанию. У зрителя должно возникнуть ощущение, что он это создал. А для этого режиссер должен стать "идеальным зрителем" -- человеком с улицы.
  "Мне нравится Спилберг. Он снимает такие фильмы, какие ему самому хотелось бы посмотреть. Он не чета тем умникам-выпендрежникам, которые делают фильмы для своих друзей, а потом их никто смотреть не хочет. На площадке Спилберг всегда полон страсти и энтузиазма и работает очень быстро. Он не любит валять дурака, попусту тратить время." Э.Хопкинс.
  Ныне "Макбет" будут смотреть исключительно в постмодерновой версии, где абсурд граничит со смыслом. Коды понимания классики размыты. Современный зритель будет смотреть её только по приговору суда. Редкие любители артхауза не ведают скуки, поскольку с рождения воспринимают реальность как кино.
  Мы живём в мире метафор, будучи сами метафорами. Но, слава богу, не все это знают. Поэтому экзистенциальная интрига никак не переходит из драмы в игру. Герои фильма не в силах сообразить, что это кино. Многие так и останутся на плоскости экрана, не обретя объём. Пока Гамлет не обнаружит в себе Смоктуновского, Шекспира не будет.
  Конфликт игры и драмы. Драма Гамлета быть или не быть Смоктуновским, играть или принять пошлую придворную интригу "мстить или не мстить" всерьёз. Проблема же актёра, как далеко можно зайти в перевоплощении. Говорят, у Смоктуновского дело дошло до клиники, он и в булошной не мог выйти из образа.
  Боги играют в то, что мы драматизируем. Сатана это заигравшийся бог.
  Казалось бы, а как же с постулатом розенкрейцеров, тамплиеров, каббалистов и халдеев - "что наверху, то и внизу, что внизу - то и наверху"?
  Но всё становится на свои места, если представить историю людей движущейся от драмы к игре. "Будете как боги", -- то есть не тут же будете, а потом, когда достигните определённого уровня осознания.
  На свалке цивилизации иногда находишь культурные ценности. Если бы сомнение опережало дело, мир представлял бы из себя музей, а человечество хранителей в войлочных тапочках. Кто-то, трансцендентный, позаботился, чтобы всё было трудно и на первый взгляд бессмысленно.
  Проиграют все, но выиграет история.
  Мы Сизифы вкатывающие краеугольные камни на гору Абсурда.
  "Если долго мучится, что-нибудь получится"
  Тысяча восхождений на Фудзияму равны одному Монблану.
  Вечный повтор сливается в тор с его метафорической пустотой посредине.
  Был такой гностический тезис -- бог создал человека, чтобы узнать то, чего сам не знает. Творение созданное строго по плану малого стоит. Поэтому подлинный шедевр всегда таит в себе избыточный смысл.
  Бог не математик -- Бог поэт.
  А мы его метафоры.
... Герой "Тошноты" взялся было описать жизнь мелкого исторического деятеля, чья личность на тот момент ему показалась интересной, но потом понял всю мелочность занятия по сравнению с тем, что происходит с ним самим.
  «Одинокий и свободный. Но эта свобода несколько смахивает на смерть».
  Антуану Рокантену после пережитого в маленьком провинциальном городишке, где он хотел отсидеться в интеллектуальном подполье, уже незачем писать, жизнь сделала это за него, надо только верно записать продиктованное.
  Тошнота пройдёт, надо только быть верным читателем, в котором медленно воскресает умерший автор -- неотвратимость существования.
  Уж если мы не в состоянии проникнутся бытием нагелевской летучей мыши, то вникнуть в чужой духовный опыт, минуя свой, нам и подано не суждено.
  Мы себя то не можем понять, что там других...
  А писать, если руки чешутся, можно о чем угодно.
  Скрытая форма господства, претензия на последнее слово о мире одолевает всех сочинителей -- я вам щас такое скажу, что вы сдохнете от правды.
  Но от лжи умирают с тем же пафосом, но с большей регулярностью.
  Обратите внимание, как ловко евангелисты пропиарились на предвзятом пересказе жизни Спасителя.
  Знали, если дело выгорит, то все их описки, преувеличения, дефекты памяти, пафосные всхлипы станут догмой, за верное толкование которых будут проламывать черепа.
  Так оно и случилось...
  Кроме бренда и подогнанной под него франшизы, мы иного Христа не знаем. В сущности, имеем развитую идею хтонического божества, прослезившегося от обилия алтарных воскурений. Да и смысл Жертвы сомнителен, когда знаешь, что на третий день воскреснешь и избежишь ада. Мне не жалко бога обрезавшего пальчик. Люди умирают более мучительной смертью за ближнего и дальнего, не ведая о воздаянии, просто так. У каждого своя Голгофа.
  Смешно пугать коллективным апокалипсисом, когда мы и так переживаем его лично в предсмертной агонии. Какая разница умереть всем вместе или поодиночке. Апокалипсис это фиксированное поражение Бога перед силами тьмы. Проиграв битву за душу человека, Творцу приходиться расхлёбывать им же заваренную кашу. Felix culpa в жанре Deus ex machina. Чудесная развязка в апокалипсисе обесценивает сам сюжет, делая усилия персонажей бессмысленными.
  Странный Бог -- то парцуфы у него разобьются некстати, то плод не тот съедят создания, и эти сплошные неудачи с ремейками. Монотеизм никудышняя модель. А другой в дуальном тяни-толкай и не придумаешь. Евангелие гениальный детектив с неясным концом на додумывание. Петро-пауликианство и стало одной из самых вероятных версий происходившего, принятой всеми на веру. Обычно, со слезой, вот все пророки умерли за свою идею мученической смертью. Слушайте, за металл гибнут не глядя, а уж за то, что останешься в истории и подавно. Человек лукав даже в искренности. Мученичество изощрённая гордыня.
  Спасётся ли человечество, если некто принесёт себя в жертву тайно, не на миру -- вот вопрос вопросов. В сущности, буддизм и есть Третий Завет заключённый не Логосом-словом, а Великой Немотой Невыразимого. Христианство в лице избранных окольным путём подошло к этой метафизической черте апофатическим богословием, остальные топчутся стаей пингвинов в круге опосредованного опыта. Можно досконально выучить инструкцию по спасению и не спастись в реальных условиях.
  Остановлюсь и я на краю этой пропасти, прервав текст в его бесконечности.
  Когда реальность становится потоком символов, знай -- Бог начал говорить с тобой. Обычно, психиатры это относят к паранойе.
  Плюнь им в психоаналитическую морду.