Золушка с криминальным уклоном Глава 27

Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845


  Обед в семействе Грандескки – это было нечто. Начинался он каждый день в одно и тоже время, точнее в 13.00, и ни минутой раньше или позднее. К данному часу всем членам семьи вменялось в обязанность явиться к столовой в комнату ожиданий. Там в мягких креслах за журнальным столиком имелась возможность подождать некоторое время, если кто-либо приходил раньше или случались заминки с приготовлением или расстановкой предобеденных закусок. Таким образом дожидались, когда высушенный как мумия дворецкий распахнёт двери обеденной залы, церемонно объявив: «Кушанья готовы». При этом включалась классическая музыка, которая обычно сопровождала всю трапезу.
Если же к обеду приглашались гости, то заранее было известно количество приглашённых, ведь им следовало заведомо выделить определённые места за столом, непременно накрытым по всем правилам. Без приглашения, посланного на шёлковой бумаге с королевскими вензелями и запечатанного в красивый конверт, гостю нечего было даже и думать, чтобы вломиться в святая святых, какими бы титулами и званиями он не обладал. Для всех присутствующих, независимо от того, считался ли он членом августейшего семейства или явился согласно приглашению, вменялся в обязанность дресс-код: для мужчин – чёрный пиджак и белоснежная рубашка, в парадных случаях – смокинг; для женщин… Впрочем, никаких дам за обеденным столом в особняке Грандескки уже давно не наблюдалось. И так было с тех самых пор, как два года назад скончалась жена Карла-Фридриха – Мадлон Грандескки.
С того времени Гессору, который каждый день вынужден был проходить эту скучнейшую процедуру, чудилось, что вся череда обедов, впрочем как и завтраков, и ужинов, представляет собой какие-то беспрерывные поминки. С тех самых пор существовало неотъемлемое правило о том, что за обедом следует разговаривать сдержанно, обсуждая только определённый круг тем, в которые входили дежурные вопросы о здоровье, делах и всё такое прочее. Смеяться и громко говорить строжайше воспрещалось. Изредка звучали до зевоты скучные шутки и никого особенно не волнующие, но претендующие на остроумие и красноречие истории.
Но в этот день трое присутствующих за прекрасно сервированным, украшенным цветами и подсвечниками столом, коими оказались: сам король, его сын и растерянный до предела, рыжий американец сэр Теодоро, усевшиеся таким образом, что представляли собой значительный по периметру треугольник, и вовсе молчали, как будто набрали в рот воды. На завтра был назначен день свадьбы Гессора, и Карла-Фридриха по понятным причинам мучили дурные предчувствия. А поведение сына казалось подозрительным и определённо ему не нравилось. Но если король молчал, то и остальные не имели права по правилам этикета открывать рот и нарушать ход его мыслей. В полной тишине, разбавляемой тихими звуками классической музыки, было только слышно, как вздыхая, страдал Теодоро, в тайне желая избавиться от невыносимого галстука-удавки, обвитого вокруг его шеи. Перед ним стояла белая фарфоровая тарелка, отмеченная позолоченным королевским вензелем. Справа покоилось несметное количество ложечек, а слева такое же число вилочек, рядом – рюмочек и бокалов. Но сын сенатора, сколько ему не объясняли, никак не мог выучить: когда, в каких случаях и чем ему следует пользоваться. И по этому поводу он тоже тяжко вздыхал.
Сначала была первая перемена блюд, потом, в таком же гробовом молчании, произошла вторая, третья, четвёртая и пятая. Тео знал, что в королевской семье не принято набрасываться на еду, лишь только приложиться пару-тройку раз, вкусив от каждого угощения. Но именно эта часть его обязанностей благовоспитанного джентльмена становилась для него нетрудной, потому что подаваемая еда казалась совершенно безвкусной. Поэтому наедался он обычно ночью, пробираясь на кухню, делая себе бутерброды и опустошая прочие вкусности из холодильника. А теперь он сидел и раздумывал о том, как тоскливо живут короли, лучше бы сразу повеситься. Если бы не возможность заниматься конным спортом, сёрфингом и разговоры по душам с кузеном, находясь в гостях у августейшей семьи, он бы скуксился от скуки.
С тех пор, как умерла жена, высокая худощавая фигура Карла-Фридриха оказывалась неизменно облачённой в чёрное. Его мягкие седеющие волосы были зачёсаны назад и облиты лаком. Лицо с выступающими скулами казалось смертельно бледным. А чёрные глаза, то смущали окружающих слишком пристальным взглядом, то наоборот приобретали совершенно отсутствующее, безразличное выражение. Слыша что-то интересное или реагируя на нечто привлёкшее его внимание, он обычно приподнимал вверх дугообразную бровь, лишь только так реагируя мимикой лица на происходящее вокруг него. 
В тот самый момент, когда гробовая тишина, возникшая за столом, достигла такого напряжения, что готова буквально была взорваться, вошедший в дверь чопорный дворецкий объявил торжественным голосом:
- Леди Мелисса Роксайдер, урождённая Грандескки, пронсельванская принцесса.
  От полной неожиданности все трое мужчин, сидящие за столом, непроизвольно вздрогнули… А в следующую секунду с дикими радостными воплями и визгами в королевскую столовую ворвалась привлекательная девица лет двадцати пяти, чьи светлые прямые волосы на косой пробор выделялись мелированными прядями. Она была одета в яркое цветастое платье, весьма сочетавшееся с красными туфлями на ногах. Появившееся вдруг существо представляло такой резкий контраст с окружающими и обстановкой помещения, что выглядела, как цветная вставленная фигурка в чёрно-белом кино.
- Как я рада!!! Дорогой папочка… Милый братик… Теодоро! - вопила она, по очереди подбегая к каждому и целуя в обе щёки, но заметив постные лица окружающих, окинув взглядом почти траурную обстановку помещения и сообразив наконец, где она находится и какие настроения витают в королевской столовой, спросила, в растерянности, присаживаясь на резкой стул из орехового дерева, один из многих, стоящих у стола, покрытого белоснежной скатертью, - А что, кто-то умер?
- Мы тебя не ждали, Мелисса, - без особого выражения в голосе сообщил Карл-Фридрих, глядя на дочь в упор.
  Реакцию короля возможно было понять. Сегодняшнее появление девушки, которая вот уже три года проживала с мужем в Америке, совсем не вписывалось в планы завтрашнего дня. Предполагалось, что она с супругом прилетит на самолёте только завтра, непосредственно к торжеству по поводу бракосочетания. И также, как все другие высокопоставленные гости по плану операции окажется остановленной на полпути и переправленной в безопасное место, так и не достигнув цели своего назначения. Но Мелисса, не имевшая представления об истинных планах своего семейства, видно решила сделать сюрприз, не утерпела и прилетела на свадьбу брата на сутки раньше, оставив американского супруга заниматься своими делами вплоть до завтрашнего дня.  Неизвестно, как и каким образом возможным станет теперь от неё избавиться. А ведь её присутствие на предстоящем мероприятии представляет несомненную опасность для её жизни и здоровья, тем более, она вполне в состоянии заметить происходящие странности, а значит – испортить всю игру.
- А что случилось-то? – поинтересовалась девушка у молодых людей, сидящих за столом, видя совершенно неожиданную реакцию отца.
  До неё, конечно, доходили печальные слухи о том, что Карл-Фридрих в последнее время совершенно переменился, но не до такой же степени. Тем более завтра – такой радостный день! В ответ на её недоумение и вопрос Гессор только пожал плечами, а Теодоро, вылупив зелёные глаза, глупо захлопал ресницами.
- А-а-а-а, понимаю! – воскликнула она, решив, что наконец вникла в суть ситуации, и обращаясь к брату, высказала свои предположения, - Вы поссорились с Мадлон. Но ничего, я быстро вас помирю, ведь мы – подруги. Я уже звонила ей, сообщала, что приехала, и вскоре она прибудет сюда, и всё устроится. Ты рад?
  В ответ на подобное предложение вопрошаемый брат только натужно улыбнулся.
 - Вы обедать будете, леди, вам ставить прибор? – осведомился слуга с протокольной физиономией, каждая складочка на униформе которого была самым аккуратным образом отутюжена.
- Ставь, милейший, ставь, - поторопила его принцесса. - И не только мне, а всем гостям, их будет человек тридцать… Надеюсь, вы не против? – осведомилась она у членов семьи, пояснив, - Кроме самой Мадлон, я пригласила ещё и всех её ближайших родственников.
  Гессор с отцом, промолчав, недоуменно переглянулись.
- Места за таким огромным столом не должны пустовать, - пояснила Мелисса свои действия, - а нам ведь с семейством Дидрих следует сойтись, как можно ближе, коль уж мы вскоре породнимся.   
  Через некоторое время королевская столовая нежданно-негаданно наполнилась множеством гостей, которые возбуждённо разговаривали, смеялись и пели песни. А Теодоро, безмерно обрадованный такой перемене в настроениях в святая святых королевского семейства, даже решился наконец сбросить с себя галстук-удавку и немного расслабиться. Жениха и невесту усадили рядом, при этом они, словно гимназисты, шарахнулись друг от друга.
- Да, помиритесь вы уже, наконец! – возбуждённо воскликнула Мелисса, про себя продолжая недоумевать: «Такое впечатление, что завтра не свадьба, а похороны».
   Через некоторое время вся компания высыпала гулять в сад. Жених же предпочёл отойти в сторону и, прислонившись к стволу огромного дерева, наблюдал за тем, как все торжествуют и веселятся, думая:
«Неизвестно, что ещё больше напрягает: траурное молчание отца или радостные крики всех тех людей, которые и понятия не имеют о том, что произойдёт завтра».
- Не могу я понять Гессора, - жаловалась в это время его невеста своей подруге. – Ведёт себя необыкновенно странно. Все кругом говорят о том, что он – страшный дамский угодник. Ходят слухи, что девушки, когда остаются с ним наедине, оказываются в большой опасности. Ведь просто невозможно не утонуть в его обаянии и комплиментах, не поддавшись его чарам. Но при мне лишнего слова из него не вытянешь. Весь какой-то напряжённый и постоянно думает о чём-то.
- Мне кажется, я знаю, что происходит! – воскликнула Мелисса со свойственной ей эмоциональностью, которая особенно стала проявляться с тех пор, как она покинула родительский дом и стала жить в стране, где такое поведение считалось самой обыкновенной нормой, - Просто мой милый братишка первый раз за всю жизнь серьёзно влюбился, поэтому скован, стесняется и постоянно молчит…
  В тот момент, когда произносила это, она кинула взгляд на Гессора, который с отсутствующим видом продолжал стоять в стороне. И почему-то наблюдая эту сцену, принцесса тут же засомневалась в правильности только что высказанной версии, но виду не подала.
- Надеюсь, что у вас всё будет хорошо, - проговорила она в задумчивости. – Да, и как может оказаться иначе? Разве ты не знаешь, что всем из рода Грандескки обязательно везёт в любви.
- В самом деле? И почему? – оживилась Мадлон.
- А-а-а-а. Так тут все дело в колдовстве, - с живостью поведала подруга. – В нашем доме хранится одна старинная вещица, она волшебная… Ей, богу, на полном серьёзе! – воскликнула Мелисса, наблюдая недоверие собеседницы, - Это медальон с дарственной надписью, там значится: «Сей талисман великого Мерлина, который даровал мне вторую жизнь, я возвращаю жене своей Марикитте с её портретом. Где есть любовь, там нет места смерти». И подпись: «Рич Лангрен, теперь Грандескки – пронсельванский король».
Согласно легенде, эта вещица в своё время соединила Ричарда Великого с его возлюбленной, хотя их разъединяли страшные обстоятельства, расстояния и социальные предрассудки, - продолжала принцесса, - И с тех пор в нашем роду всем везёт в нахождении второй половины, так как реликвия передаётся от поколения к поколению. Не веришь, так посмотри хоть на мой брак или брак моих родителей, ведь когда-то в этом особняке всё было совершенно по-другому, когда моя мать была жива и Карл-Фридрих не соблюдал по ней траур. Пока этот талисман хранится в нашем доме, он бережёт его покой, соединяет влюблённых и дарит им красивое потомство. Поэтому и у вас с Гессором всё обязательно окажется самым наилучшим образом.
  Говоря это, Мелисса посмотрела на брата, пытаясь угадать его мысли. А они текли у него следующим образом:
«Мадлон – девушка высокого полёта во всех отношениях и в самом выгодном смысле этого слова. Настоящая леди и в воспитании, и в манерах, и в культуре поведения. Редкостный экземпляр! Именно таким поэты посвящают стихи. Всегда блистательно одетая, милая. А когда ходит, за ней как бы струится тонкий шлейф её нежных духов… Всем приятная девушка, но не для меня. И именно потому, что она такая замечательная, обязательно найдёт себе прекрасного мужа… Мне же она не нужна. Как следствие, и все хлопоты с мнимой свадьбой тяготятся меня самым страшным образом. Скорей бы миновал завтрашний день, и тогда все неприятности окажутся позади. Уж, выгорит ли или провалится затея Кистона – не в этом суть. Главное, что у меня будут развязаны руки. И я, наконец, смогу объясниться с Мадлон… Как же ей отказать? Лучше бы наговорить про себя что-то такое жуткое, чтобы она сама меня бросила. Придумаю какую-нибудь такую мерзость, чтобы она непременно от меня отказалась… А если не откажется? Тогда я ей скажу: «Дорогая, я хотел бы быть с тобой, но понял, что тебя не достоин. Именно это не давало мне покоя всё прошедшее время, и думал я лишь об этом. А теперь принял окончательное и бесповоротное решение». И всё в этом роде… Да, так будет лучше».
  Что же касается Алисо, то Гессор уже практически закончил дела с оформлением липовых документов. Всё они были аккуратно собраны в зелёной папке, которую он хранил в ящике письменного стола в своей комнате. Но чтобы Али Шемми окончательно и без последствий для себя могла предстать миру под именем Алисы де Томпельён, она должна получить гражданство этой страны. Так пронсельванский принц сможет оказывать большее влияние на её судьбу и обходить возможные препятствия, которые обязательно возникнут на этом рискованном пути. А для получения гражданства Алисо необходимо фиктивно выйти замуж. Вот только кандидатуру супруга Гессор пока не подобрал. Ведь здесь же следует хорошо подумать, и тайну эту совсем нельзя доверить неизвестно кому.
«Ну, ничего, - думал принц, - только бы прошёл завтрашний безумный день с его треволнениями. А уж тогда я вплотную займусь Алисо».
  В этот момент на лужайке в саду королевского особняка, где проходило предсвадебное веселье, неожиданно появился Кистон.
- Бродит по дому словно тень, - заметила, увидев его, леди Мелисса.
- Иногда я его боюсь, - созналась Мадлон подруге, - мне кажется, что у него взгляд убийцы. И ещё я предчувствую, что в жизни моей он сыграет какую-то страшную роль…
- Не преувеличивай, дорогая! Да, и всё – пустые только страхи, просто предсвадебный мандраж, - успокаивала её принцесса, сама же почему-то подумала: «Ну, и странный же вид у начальника дворцовой охраны. И появился так неожиданно, так зловеще, как какой-то предвестник смерти».
  Тем временем Кистон направился прямиком к принцу. Кстати сказать, это был единственный человек среди всей весёлой компании, который был рад его видеть.
- Ну, что скажешь, Марк? - поинтересовался Гессор, желая получить важные известия, а не стоять столбом, как чужой, на этом спонтанно возникшем празднике жизни.
- Всё готово к началу операции, - сообщил тот. – И план действий таков. Всем гостям сообщили, что свадебное торжество завтра составит лишь гражданская церемония. Венчание, как будто, состоится на следующий день поутру. Для вас, сэр Гессор, я думаю, причина понятна, поездка брачующихся в церковь нам совсем не к чему и не вписывается в план операции. Для проведения означенной процедуры подготовят Большой аудиенц-зал в Жемчужном дворце, куда пригласят, как полагается, представителя мэрии для соблюдения всех необходимых формальностей. Также на эту церемонию приглашён самый широкий круг лиц, включая всех тех высокопоставленных персон, имена которых мы обговаривали заранее… Поначалу с точки зрения обычного наблюдателя: гостя, журналиста или обывателя, всё окажется совершенно обычно. Посты охраны будут удвоены. Но это никому не может показаться странным. Ведь всем известно, что существует угроза терактов. Не смутит это и Лайкана, который уже давно изучил всю систему нашей охраны и абсолютно убеждён, что знает все её слабые места.
- Ты уверен, что так хорошо считываешь мысли Лайкана?
- Не сомневайтесь, сэр Гессор. Я же уже говорил, что тщательно изучил все документы и сведения, касающиеся этого человека, и прямо почувствовал его своим нутром.  Потом мои догадки подтверждаются фактами, сведениями разведки…
- Ну-ну, хотя вполне может статься и по-другому. Ты просчитываешь Лайкана, а он просчитывает тебя. И дальше?
- Часть входов и выходов в Жемчужный дворец будут заблокированными. А приём высокопоставленных гостей станет осуществляться через единственные двери со стороны главных ворот. Толпу поздравляющих граждан и вовсе не подпустят близко к зданию.
- Боюсь, что жители нашей страны окажутся разочарованными. Они не привыкли к такому обращению. Обожают светские празднества и желают принимать в них самое живейшее участие, - возразил принц.
- Ну, что вы, сэр Гессор, чем отвлечь народ мы предусмотрели. Именно поэтому продумали праздничные мероприятия на улицах и площадях столицы… Думается, что всех подозрительных людей задержат ещё на подходе к дворцу, что обеспечит безопасность гостей. А если и окажутся просочившиеся, то их дожмут наши сотрудники уже в дворцовых стенах. Главное, вычислить и обезвредить первых террористов, будучи задержанными, они начнут давать показания. А на основе их мы выловим всех остальных, то есть всю банду.
- Но почему ты так уверен, что сможешь выбить верные сведения из задержанных?
- Особая система допроса, - не без гордости пояснил Кистон, - разработанная лично мной и группой специалистов-психологов, а также новейшие психотропные препараты.
- Сыворотка правды?
- Типа того. Вот увидите, всё это обязательно даст свои плоды.
«Будем надеяться, - размышлял про себя Гессор, - а то ведь провал такой грандиозной операции обернётся настоящей катастрофой для всех нас».
  А в это время его сестра, наблюдая со стороны перешёптывания брата с начальником Госбезопасности, вспоминая странное поведение членов семьи, а также мрачные настроения, витающее в стенах этого дома, думала про себя: «Да, всё это более, чем странно».
- В тот самый момент, когда, по нашим сведениям, основная часть террористов, включая самого главаря группировки Сону-Монум, - продолжал далее Кистон излагать принцу ход предполагаемых событий, - окажется сконцентрированной на территории в определённом радиусе действия, эпицентром которого окажется Жемчужный дворец, операция подойдёт к завершающей стадии. Сюда будут подтянуты в значительном количестве войска Объединённых наций, а также спецназовцы из Антитеррор. Они прочешут всю территорию, задерживая подозрительных лиц. Я же и господин Прискотус вплотную займёмся сбором сведений и арестом самого главаря исламистов и его ближайших приспешников. А гостям вскоре объявят, что свадьба не состоится ввиду того, что Жемчужный дворец неожиданно подвергся атаке террористов.
- У меня такой вопрос, - осведомился Гессор, - а если атаки не будет, как мы объясним всем гостям, что свадьба не состоялась?
- Атака будет, - заверил его начальник Госбезопасности, - уж поверьте моему слову.      

Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/05/06/731