2018. 04. 22. Подснежники. Муравьи. Весенница

По дороге на Чёртов палец меня встретил оживший муравейник — рыжие лесные муравьи проснулись!
Случилась встреча так: поднимаюсь от остановки «Турбаза» по асфальту, прохожу мимо коттеджей к хребту и вдруг боковым зрением замечаю ...вавилонское столпотворение! Под большой берёзой в обрамлении трав (пока прошлогодних) среди «несущих колонн» — стеблей малины и шиповника — устроена крупная куча песка, хвоинок и веточек. Когда появится листва, муравьиный дом у дороги скроется в зелени. А пока выглядит живым холмом: туда-сюда снуют муравьи, кто-то тащит какие-то шелушки, песчинки, хвоинки, мелкую живность, все чем-то озабочены, все в движении.
Разглядывая муравьёв, обратила внимание на кустарники. На молодых веточках малины чуть зеленеют кончики почек. У багряных стволов шиповника с бежевыми иглами-кольями только-только в пазухах появляются малахитовые навершия. Среди сухой травы по бокам муравейника дружно всходит пырей. Сегодня первый жаркий день — температура плюс восемнадцать градусов!
Прохожу чарующую прозрачную берёзовую рощу — ничего нового, всё то же самое было и неделю назад… А вот и нет — взгляд долу — по подстилке бегают небольшие пауки, если приглядеться, обязательно на каком-нибудь сероватом листочке приметишь рыжего лесного муравья! Подлетела любопытная полосатая журчалка — интересуется мною, зависла в воздухе. Улетела, как растворилась — вмиг. 
Подстилка берёзовой рощи приобретает зеленоватый оттенок — приподнимаются пряди перезимовавших трав, раздвигают старые листья. На травинках можно отыскать нежных златоглазок с салатовым тельцем под крылышками из прозрачного газа.
Из-за склона слышны кличи коршунов, самих пока не видать.
Поднимаюсь к первому скалистому утёсу. Зелень лишь угадывается — по земле сплошная солома. Среди сухих трав, если внимательно приглядеться, выглядывают приоткрывшиеся бутоны подснежников: лепестки — плотными тюльпанчиками, но пчёлам уже доступна махровая ярко-жёлтая сердцевина, усыпанная пыльцой.
Пока разглядывала на корточках встреченный подснежник, подлетел коршун, кружит и кружит, совсем невысоко — метрах в семи, внимательно так присматривается. Я выпрямилась, отошла к лиственнице неподалёку, чтобы с тыла был ствол, да над головой ветки, лишь тогда он убедился, что в качестве добычи я, пожалуй, крупновата, и с достоинством удалился. Но было как-то не по себе, когда такая огромная птица буквально зависла посреди степи надо мною.
Подснежник совсем незаметен: отошла на несколько метров под лиственницу, а потом не сразу цветок отыскала. Зато неподалёку под берёзами в зарослях караганы встретила мотылька — бабочку из семейства пядениц. Это весенница обыкновенная, она же весенница берёзовая — небольшая пушистая бабочка с верхними буроватыми крылышками, под которыми скрываются нижние с ярким оранжевым рисунком, заметные во время полёта — их-то я и углядела. Бабочка скоро пристроилась на стволике караганы и почти слилась с корой, похожая на выпуклый её нарост.  Вот такая у меня случилась первая встреча с бабочкой в нынешнем сезоне!
Стоило мне обойти первую скальную группу, выйти на солнечный склон, как я попала в царство лиловых и жёлтых пушистых подснежников! Лиловый подснежник, по-научному прострел Турчанинова, одновременно зацвёл с жёлтым — прострелом восточно-сибирским. Надо отметить, что эти два цветка отличаются друг от друга не только окраской венчиков. У лилового обычно семь лепестков, отогнутых граммофончиком, в сердцевинке над шапочкой ярко-жёлтых тычинок возвышается пушистый пучок лиловых же пестиков, что делает цветок на редкость декоративным. Венчики его окружены орелом узких тёмных листочков с нежным беловатым опушением, а вокруг стебля пробиваются ярко-зелёные прикорневые листья. Прострел Турчанинова просыпается дружными семейками чуть не с десяток штук, а восточно-сибирский предпочитает расти в одиночку, иногда собираясь по два-три цветка. У жёлтого подснежника листьев пока не наблюдается, лишь цветок на стебельке в окружении светловатой бахромчатой оторочки. Лепестков у прострела восточно-сибирского неизменно шесть, они сомкнуты юным тюльпанчиком, пестики над тычинками светлые, а запах цветка свежий травяный.  Лиловый подснежник просто красив, без аромата.
Первые прострелы лишь на несколько сантиметров возвышаются над землёй, а сколько радости пчёлам! Лиловых прострелов сейчас намного больше, чем жёлтых, но, похоже, пчёлы довольны теми и этими!
На хребет бросаются порывы тёплого ветра. Такого сильного, что кажется, так и подхватит, и понесёт. Высоко парят три пары коршунов, встречаясь, кружась друг над другом — повелители неба продолжают выяснять отношения, делить территорию. При этом ветер их словно не задевает, они умело выбирают потоки и лавируют между собой без единого взмаха огромных крыльев.
Поднимаюсь выше, впереди вторая гряда скал. А пока иду мимо леса, с интересом разглядываю подстилку, там дружно пушится мох. На нём, как на плюшевой подушке, лежат под соснами выбеленные раковинки улиток разных размеров, от полусантиметра до серьёзной величины сантиметра в полтора — тонкая работа природы, настоящие ювелирные украшения, только хрупкие.
Выхожу в степь. Вот и вторая гряда. Здесь прострелы пока в бутонах, почти незаметны среди камушков и земли, но вокруг степная растительность в ассортименте. Тут и всходы остролодочника, и густые розетки различных трав, и ланцетные зеленовато-бордовые листья, похожие на лук. Всюду пробивается голубоватая полынь. Бурно набирают силу розетки ароматной китагавии. Стелются семьи миниатюрных чешуйчатых «кочажков» на веточках-ножках — это проломник седой. Неизменно изящны среди камней кожистые розетки гониолимона.
Вот и реликт зимы в виде огромного скорлуповатого сугроба среди смешанного леса, который сплошь покрывает тенистую сторону хребта. Хотя со второй скальной гряды, сколько охватывает взгляд, ни единого белого пятнышка — окружающие степь Чёртова пальца хребты освободились от снега. Тем любопытнее этот сугроб, не мне он одной любопытен: сюда, на снег, приснежилась (остыть от весеннего зноя?) всё та же весенница берёзовая! Только здесь, на снегу, она очень даже заметна, крылышки её полусложены, мне удалось хорошо её разглядеть:  тельце в густом меху, нижние крылышки огоньками горят из-под пепельных верхних.
Выхожу повыше на гривку и вновь попадаю на солнечную экспозицию склона, украшенную лиловыми и жёлтыми подснежниками. Над этим цветником порхает пёстрым лоскутком крапивница, нисколько не поддаваясь порывам ветра: видимо, не только сильны её крылышки, но и сильно желание подкрепиться с цветочного стола.
Поднялась ещё выше, туда, откуда видны изгибы Змеиного лога. Здесь, наверху, тоже просыпаются травки, но цветущих подснежников не видать, зато полно их крошечных бутонов: тугие «орешки», совсем незаметные, серые на серой глине.
Отсюда, с высоты хребта, пёстрая весна как на ладони: вот они, извилистые рваные отметины снега вдоль лога, широкий ледяной лобастый язык над старой ветлой в долине Лалетины, далёкий белый склон ручья Банного, напротив Лалетинского кордона. Земля в тайге ещё мёрзлая, только-только начинает сходить снег, лишь в степи Чёртова пальца явная весна.
Возвращаясь обратно, набрела на прелестный этюд. Смешанный лес с лиственницами окантовывала узкая полоса прозрачной берёзовой рощи, сменяясь густым сосновым бором, на тёмном фоне которого выступили рядком почти к самой тропинке четыре молодых берёзки, смело шагнули на место, продуваемое со всех сторон ветрами, которые не дают сформироваться ровным стволам и веткам. И стоят эти берёзки, как танцовщицы в диковинном танце, изгибаются причудливо, напоминая белоснежные кораллы в морской толще, примостившиеся на скале, поросшей мохнатыми зелёными водорослями. Над ними — небо белой водой…

22.04.2018

*Прострел восточно-сибирский.
Автор иллюстрации Ольга Немежикова