Ну, что же ты, прыгай!

     Мне и так было хреново, а тут еще она…
     Впрочем, обо всем по порядку.
     Темным декабрьским вечером я возвращался из больницы. Там, в одной палат, лежала моя мама. С таким диагнозом и в таком состоянии, в каком она находилась сейчас, людей давно уже выписывают домой. Умирать. Моя матушка почти тридцать лет отпахала в том самом отделении медицинской сестрой, и администрация больницы проявила человечность - пошла нам навстречу, и маму оставили в больнице «до последнего».
     Вот только не надо меня клеймить, что я плохой сын и т.д. и т.п. Я лично считаю себя не худшим из сыновей, но не могу бросить свою работу, которая кормит и меня и мою маму, чтобы быть сиделкой. Да и сиделка из меня прямо скажем – не очень. И вообще, если есть возможность производить санобработку больной женщины не сыну, а опытному медицинскому работнику (который, кстати, еженедельно получает от меня в конверте достойную сумму), то почему не сделать именно так, а не унижать ЖЕНЩИНУ и МАМУ. Про свой стыд я вообще промолчу…
     К маме я хожу каждый день. Провожу с ней по несколько часов. Мы разговариваем, иногда смотрим какое-нибудь кино или передачу. В общем, делаем все то, что обычно делали и дома. Только вот в последнее время мама стала быстрее уставать…
     Так вот, я брел из больницы домой, но идти туда совсем не хотелось. Там было одиноко. Конечно, я включал телевизор или просто музыку, а иной раз и то и другое, но разве жуткая какофония звуков могла заглушить то, что творилось у меня на душе? Впрочем, меня поймут только те, кто, как и я, жил в страшном ожидании смерти действительно любимого человека. Состояние, схожее с выброшенной на берег рыбой. Вроде ты живешь, вроде  дышишь… Но ждать уже нечего… И ты совершенно беспомощен.
     До моего дома оставалось совсем немного, чуть меньше одной остановки. Сейчас я пройду по небольшому мосту, потом сверну в подворотню старинного дома, пересеку заставленный машинами двор, и выйду на соседнюю улицу, прямо к своему дому.
     … Она стояла с той стороны ограждения моста и напряженно вглядывалась в незамерзшую по случаю необычно теплой погоды темную воду реки. Похоже, собиралась прыгнуть вниз, но не сейчас, не сей момент, потому что одной рукой еще держалась за ограждение.
     Маленькая, тоненькая… Я едва различил ее в полумраке за этим ограждением… Да и вообще, можно сказать, чудом ее заметил, так как совсем не смотрел по сторонам. Как-то не до этого мне было…
     Мельком глянув на женскую фигурку, я по инерции прошел дальше. Потом услышал впереди приглушенный шепот и различил небольшую группку людей. Поравнявшись с ними, понял, что это две девчонки и паренек. Они нервно переминались с ноги на ногу, обменивались какими-то короткими фразами, но при виде меня замолчали и замерли.
     Где-то в моих мозгах произошло внезапное озарение – я понял, что что-то тут не то. Но приставать с расспросами, когда тебя не приглашают – это никогда не входило в мои правила. И потому я продолжал неспешно шествовать своей дорогой.
     Когда я уже прошагал мимо притихшей троицы, один из них сделал небольшой шажок в сторону девицы на мосту. Я успел это заметить краем глаза и тут же услышал за спиной истошный вопль:
- Нет! Не подходите! Я прыгну! Я сказала же, что прыгну!
     Я остановился. Стараясь не делать резких движений, похлопал себя по карманам, словно искал сигареты. Найтись они попросту не могли, так как их у меня и не было – я вообще не курю. Но мне удалось очень талантливо изобразить поиски. Сделав огорченную физиономию, я развернулся к девчонке.
- Эй, у тебя закурить есть?
     Девчонка резко обернулась и от неожиданного вопроса вытаращилась на меня во все глаза.
- Ну?! – поторопил я ее. – Закурить, говорю, есть? – Я жестами показал, что держу сигарету между пальцев и подношу ее ко рту. Убедившись, что ввел девицу в легкий ступор, я непринужденно сделал несколько шагов в ее сторону.
- Не подходите! Я сейчас прыгну! – грозно предупредила девчонка, но руку от ограждения так и не убрала.
- Прыгай, мне-то что. Я тебя не держу, – равнодушно ответил я ей, пожав плечами. – Закурить только дай.
- У меня нет сигарет. И зажигалки тоже нет. Я вообще не курю! – нервно крикнула девица.
- А-а… - протянул я и, как ни в чем не бывало, подошел и, опершись на перила, встал рядом с нею, только со стороны моста. Помолчал немного, потом спросил:– Совсем достали, да?
     Мой голос был спокоен как никогда и даже чуточку равнодушен.
- Что?! – Девица метнула на меня затравленный взгляд. – Вы кто?! Отойдите от меня, а то я сейчас прыгну!
- Ну, так прыгай, чего тянешь-то? Чем дольше стоишь, тем страшнее становится. А лично я могу стоять там, где хочу. Мост-то не твой.
- Кто вы? Это они вас позвали?
- Кто они-то? А-а, эти… – я мотнул головой в сторону притихшей троицы. – Приятели твои, что ли?
     Девчонка промолчала. Я совсем не смотрел на нее. А какой смысл вглядываться в человека, у которого крышу снесло? Присматриваться, чтобы удержать ее за распущенные волосы или одежду? Если она сиганет вниз, я все равно не успею ее перехватить, я не такой ловкач. Но что-то подсказывало мне, что, если это и случится, то не сию секунду. И мы успеем с ней немного поболтать. По крайней мере, это гораздо лучше, чем быть в четырех стенах и слушать телевизор…
- Значит, ты не куришь? – как ни в чем не бывало поинтересовался я.
- Нет! – рыкнула на меня девчонка.
- А вот это правильно. Мне лично совсем не нравятся курящие девушки и женщины.
     Моя невольная собеседница помалкивала, но прочь меня больше не гнала – это уже хорошо.
- Да я и сам, если честно, не курю.
- А зачем закурить просил? – ожила девушка.
     Я пожал плечами вместо ответа. Она, не услышав моих слов, повернула голову и посмотрела на меня. Я сделал то же самое.
     Девчонке было лет восемнадцать-двадцать. Приятное личико, длинные темные волосы. Нормальная девчонка. Чего ее на мост-то занесло?
     Господи! Как же противоречив этот мир! Моя мама, в прошлом году справившая пятидесятилетний юбилей, очень хотела жить. Но ей оставалось уже не так уж много – мы все это прекрасно понимали. А тут какая-то юная идиотка собралась добровольно расстаться с тем, что на самом деле и так легко потерять. Не понимаю!
- Ты чего тут встал? – спросила дуреха.
- Да так… Домой идти не хочу.
- Почему?
- Там нет никого. Только мебель.
- А где все?
- Кто - все?
- Ну-у, ты же не всегда один жил, раз теперь начал скучать?
- Ну да. Я с мамой жил. А сейчас она в больнице.
- Что с ней?
     Я про себя удивился – а девица, оказывается, очень даже любопытна для самоубийцы.
- Болеет.
- Ну так поправится и вернется.
- Не поправится.
- Почему?! – мой ответ вызвал у нее немалое удивление.
- Потому, что есть болезни, от которых нельзя поправиться. И жить с ними тоже нельзя… к сожалению…
- Извини…
- Угу…
     Мы помолчали.
- А мои родители живы. Только я их почти не вижу. У них своя фирма, и они с утра до ночи пропадают на своей чертовой работе!
- Ну, это ты зря. Эта их «чертова работа» тебя же наверняка и кормит. Ты ведь студентка?
     Девчонка кивнула.
- Учишься-то сама или за родительские бабки?
- Сама.
- Ой ли? – хмыкнул я.
     Так, с учебой, вроде все нормально. Что же тогда ее сюда занесло? Несчастная любовь?
- Сама! – твердо повторила девушка ответ на мой вопрос, помешав мне строить дальнейшие догадки.
- Ну, тогда молодец!
     Мы оба замолчали. Я не знаю, о чем она думала. Я же ни о чем не думал, просто стоял и смотрел на черную воду. И почему-то именно сейчас мне было как-то странно спокойно.
     Девчонка тяжело вздохнула и пошевелила рукой, которой держалась за перила моста. Интересно, как долго она так стоит? Рука-то, наверное, затекла…
- Давно стоишь?
     Она буркнула в ответ что-то нечленораздельное. Я не понял, что именно она сказала, но переспрашивать не стал.
- А ты будешь… ну… потом… скучать по маме? – неожиданно тихо спросила девушка.
- А я и сейчас по ней скучаю, - немного подумав, ответил я. – Вот, видишь, даже с тобой тут стою, потому что домой идти совсем неохота.
- М-м-м… - протянула дуреха. – А как же друзья, например?
- А что друзья? – Я тяжело вздохнул. И, не знаю – поверила ли она мне, но сейчас я был предельно искренен. – Зачем им мои проблемы? Нет, конечно, они в курсе, но что они могут сделать? Подбадривать меня, что моя мама поправится? Так это же вранье чистой воды!  Мне к ним приходить и ныть им о том, как мне плохо? Какой в этом смысл? Ну испорчу я им настроение… Это же ничего не изменит… Да и потом, что - я? Мне плохо только морально. А вот маме… Мало того, что мучаешься от боли… А каково это - знать, что тебе осталось всего-ничего… Хотя что я говорю – ты же и сама это чувствуешь…
- Что чувствую? – не поняла девчонка.
- Как время тикает. Тает. Ускользает. Как еще можно сказать?
     Она почему-то промолчала. Постояла еще немного, потом осторожно пошевелилась. Нет, она точно устала. Но не прыгает. И даже продолжает крепко держаться за перила.
- Я думала, что у него ко мне все серьезно. Мы встречались уже полгода. А на прошлой неделе я случайно узнала, что он поспорил с приятелем, что «окрутит» меня. На пять тысяч…
- Чего – «на пять тысяч»?
- Поспорил на пять тысяч рублей, что я буду с ним. Ну-у… до конца, понимаешь? Типа, что я несимпатичная, а строю из себя недотрогу…
- Ну и?
- Что?
- Получил он свои деньги?
- Не знаю.
     Я усмехнулся. Она покосилась на меня.
- На ваш дамский сериал очень похоже.
     Девушка не ответила.
- И это ты из-за этого сюда залезла?
     Девчонка посопела носом.
- Они этот спор с другими обсуждали. Им всем интересно было знать, кто выиграет.
- Эти тоже участвовали? – я мотнул головой в сторону притихшей группки товарищей или, наоборот, «нетоварищей».
- Они все знали, но мне ничего не сказали.
- Хреновые у тебя друзья.
     Девчонка качнула головой, явно соглашаясь со мной.
- Сейчас-то вы как все вместе тут оказались? Это ты сама их пригласила на показательное выступление?
- Дурак! Мы просто шли здесь… А они стали говорить об этом… Еще и шутили…
- Да нет, это ты дура. Если бы все из-за такой ерунды с моста сигали, мостов бы не хватало. Из-за какого-то подонка себя жизни лишать? Она и так не такая уж длинная… А приятелей можно и поменять. По-моему все решаемо.
- Я институт бросила.
- Ого! А говоришь – учишься, да еще и сама!
- Я только вчера документы забрала.
- Родители-то в курсе?
- Да.
- Похвалили, небось? – не удержался и съехидничал я.
     В ответ девчонка нервно хохотнула. Понятно. Похоже, что вечно отсутствующие мама с папой в нужный момент все-таки материализовались. И реакция их на поступок дочери явно была бурной.
- Мама мне по физиономии съездила. Никогда не била, а тут…
     Вот он, кончик клубочка проклятого… Обиженного гаденышем ребенка не только не пожалели самые близкие люди, а даже наоборот, подлили масла в огонь…
     Мы с девчонкой надолго замолчали.
- А, хочешь, я тебя познакомлю со своей мамой? – брякнул вдруг я, совершенно не понимая сам почему.
- Что?! – она дернулась всем телом и именно в этот момент оказалась очень близка к осуществлению своего плана. Но очутиться в ледяной воде ей явно не захотелось, потому как девчонка вцепилась вдруг в ограждение уже обеими руками.
- Зачем? – изумилась она, удержавшись, к счастью, на месте.
- Просто так… - Да я и сам не знал зачем, это мой язык сработал быстрее моих мозгов.
     Девчонка на некоторое время погрузилась в раздумье. Ну-ну, пусть маленько пошевелит извилинами. Это нелишне.
- И когда?
- Да хоть прямо сейчас! – Меня в эту больницу пускали в любое время.
- А что я ей скажу? Кем вообще ты меня ей представишь?
- А так и скажу – знакомься, мама, эта глупая девчонка считает, что в ее жизни все плохо и собирается прыгнуть с моста.
     Девчонка усмехнулась. Подумала еще немного, потом глянула вниз на воду, и неожиданно гордо вскинула голову.
- Ладно. Можешь сказать ей обо всем, что хочешь… Только помоги мне перелезть на ту сторону – а то у меня ноги затекли.
     Переправив девчонку обратно на мост, я, не давая ей времени на раздумья, пошагал вперед. Конечно, она могла и передумать… Но девчонка потопала рядом со мной. Не глядя на своих приятелей, она вышагивала рядом, хотя я готов был поклясться, что эти шаги даются ей не просто, в том числе и чисто физически.
     Притихшая компашка молча проводила нас непонимающими взглядами.

     Дверь в больничную палату бесшумно приоткрылась. Женщина, лежавшая на кровати, не спала. Недавно ей сделали обезболивающий укол, а сейчас лекарство только начало действовать.
     Увидев на пороге сына, она не поверила своим глазам. Он же совсем недавно ушел от нее! Материнские глаза тревожно блеснули.
- Мам, привет еще раз! – Сын широко улыбнулся, и ее волнение тут же улеглось. – Прости, что так поздно, мы ненадолго.
     Мы? Кто это «мы?» Но тут из-за широкой спины сына появилась невысокая девичья фигурка.
- Мам, познакомься. Это… - сын вдруг осекся и как-то странно глянул на свою спутницу. – Это моя новая знакомая…
     Стыдно было признаться, но они до сих пор так и не назвали друг другу своих имен.
     Но девушка уже приблизилась к кровати, встала так, что лежащей женщине стало удобно на нее смотреть.
- Здравствуйте! – тихонько произнесла девушка и чуть смутилась.
     Женщина несколько секунд внимательно рассматривала посетительницу и вдруг восторженно произнесла:
- Господи, какая же ты хорошенькая!
     Девушка недоверчиво захлопала густыми ресницами и, словно ища поддержки, обернулась к стоявшему за ее спиной молодому человеку. Тот согласно кивнул и вполне серьезно произнес:
- Мам, ты тоже так считаешь? А вот она мне не верит!
     Он сделал шаг и, встав рядом с девчонкой, получил от нее легкий тычок локтем в бок.
     Лицо матери озарила счастливая улыбка.