2. Йогобогомуть и покрытая матюками ненаглядная

                - У этого Карузы ни голоса, ни слуха!
                – Слушал?
                – Нет, Мойша напел…
                /Из фольклора о самом музыкалистом народе/

Копирайтеры, продвигая на рынке айфоны, уверяют, что копия может быть лучше оригинала.
А может ли перевод такого творения как «Улисс» быть лучше оригинала?
Да, может! – за счёт использования нашего могучего матерного языка.
Кто же этот кудесник перевода и одновременно бесподобный дока мата, сумевший перехаркнуть оригинал?!
Это Хинкис Виктор Александрович, который положил собственную жизнь на перевод «Улисса».
Е.Гениева в статье «Страсти по Джойсу» характеризует его следующим образом: «Один из талантливейших русских переводчиков. Хинкис мечтал полностью перевести «Улисса», но этому надо было посвятить всю жизнь, а требовалось зарабатывать на хлеб насущный… Завершить работу Хинкису не удалось: болезнь, отчаянье, запои, а главное - убеждение, что его текст никогда не будет напечатан в СССР, укоротили его жизнь». Выдержка из завещание от 11 сентября 1978 года, приведенная в упомянутой статье: «Я, Хинкис Виктор Александрович... находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю... все рукописи, машинописные и рукописные, которые прямо или косвенно относятся к роману Джойса "Улисс", а также… переуступаю С.С. Хоружему свое авторское право».
Приведу пример талантливейшего перевода «Улисса». Из «Dead: an old woman's: the grey sunken cunt of the world» получено «Мертва – старушиная – седая запавшая пиз** планеты».
Красиво, не правда ли?
Вот другой пример, где Хинкис блеснул уже знанием суворовской науки побеждать (Александр Васильевич при обучении новобранцев маршировать «левой - правой», приказывал к одному сапогу привязывать сено, к другому – солому: крестьянским сыновьям сразу усвоить этакое было тяжеловато).
«Eyes front. Mark time. Table: able. Bed: ed. The King's own» переведено, как «Смирно. Равняйсь. Сено – солома. Сено – солома. Полк Его Величества».
Можно смело сказать - это не просто мастерство, это – высочайший пилотаж перевода!
Правда, у меня возникло «неинтеллектуальное» сомнение – уместно ли «привязывать» к «собственности английского короля» русскую деревенщину?
Отдельно остановлюсь на переводе комментариев Гилберта Стюарта к «Улиссу», которые, по отзывам его читателей, популярнее самого творения. Над ними тяжко работал С.С. Хоружий, тоже посвятившийся Джойсу, но не полностью. Похоже, Сергей Сергеевич настолько увлекся меркантильными разборками с издательствами и осмысливанием мироздания (выдумал свою религию), [1] что до перевода «Улисса» у него руки не доходили: даже «неинтеллектуалу» заметно, что начало эпизода 16 «Евмей» – это унаследованный им от Хинкиса подстрочник.

Но вернемся к Джойсу, величайшему выдумщику словечек, называемых неологизмами: чреволоб, гнилозуб, вшиволет, опроституировать, приколумбь, пистонка, драстичность и многие, многие другие. Правда, по свидетельству современников, к концу написания «Улисса» Джойс сам забывал, что они значат.
А что получится, если обматюкать «ненаглядную» - заменить букву «г» на «б»?
Этакое нужно произносить вслух и заучивать на память: ненаГлядная – нена****ная! (в оригинале sweethear - sweet tart).
Особые же способности Джойс проявил в ассоциативном психологизме: «По соседству с мужским сортиром они увидели… кучку, надо полагать, итальянцев…»
Сортир и кучка - как изысканно макаронникам указано их настоящее место! [2]
Не обделил вниманием Джойс и русских – специально для нас было выдумано слово «йогобогомуть» (в оригинале «yogibogeybox»), которое, к сожалению, не прижилось из-за массового нечитания «Улисса». Зато его творец увековечен в измерителе умственных способностей «интеллект на уровне метр–двадцать»:
- Джойса читала?
- Нет.
- Тогда - в койку!
***
Утром по дороге на работу решил срезать – пошёл по газону и вступил в продукт выгула собачонки. Попытался вытереть налипшее о траву - не тут то было! Вернуться домой и помыть или сменить туфли времени не было. В транспорте пассажиры рядом со мной, принюхиваясь, подозрительно озирались.
Глупые «неинтеллектуалы»! не знают, что по Джойсу – «самое грязное и есть самое прекрасное»!

А теперь, как по мне, самое йогобогомутное из «Улисса» – наслаждайтесь «самым прекрасным»!
«Цирюльник получил пердюльник».
«Прогрессивный паралич со слабоумием».
«Ее изящные ногти, окрашенные кровью вшей с детских рубашонок».
«Раскорячившись на позорном стуле, он развернул журнал на оголенных коленях и стал читать».
«Старому Гудвину цилиндр уделали чем-то липким. Мухам тоже пикник».
«Снова капля повисла. Как бы это он целовал женщину со своим насморком».
«Он стиснул свой чреволоб акушерским жестом».
«Через прилавок разило луком из его гнилозубого рта».
«…кабысдох паршивый…», «…наградил его орденом пинка…»
«…пытается всучить гробик, бывший в употреблении».
«У этого кобеля заботы – не мир наводить, а триппер не подхватить».
«Тут целочка есть… Трубы фаллопиевы. В штанах ни пенса, один хрен».
«Фабричный, шатаясь, зажав одну ноздрю пальцем, извергает из другой мощную соплю».
«Вшиволет», «…опроституированному труду…», «Бери ее. Приколумбь ее».
«Я вся взопрела, как куча».
«И трусят и хочется, как осел, когда мочится».
«Пташка Гонорейка… Пистонка Полли… он изъясняется с весьма уместной драстичностью».
«…наделенным выраженной багровой окрашенностью носового придатка».
«…любишь меня – люби мою грязную рубашку…»
«…ухмыляясь во всю свою обширную физиономию как у огромной Куклы похожую на задок свежевысеченного ребенка он выглядел будто двинутый по яйцам».
«…он пел всегда ненаглядная не то что Бартелл д’Арси у которого выходило нена****ная».
«Лошадь, дойдя, так сказать, до предела, остановилась и, гордою дугою высоко взметнув хвост, внесла свою лепту, уронив на дорогу, которую щеткам предстояло вскоре мести и скрести, три дымящиеся кома навоза. Неторопливо и троекратно, раз за разом, опорожнилась она из вислого своего гузна. И, чистым гуманизмом движимый, ждал кучер, покуда она (или он) закончит…»
«В подворотне стоит баба и мочится по-коровьи, наклонясь вперед и расставив ноги».
«…чувствую как хочу его чувствуется газы скопились лучше потише не разбудить его а то опять обслюнявит когда я у себя все вымыла спину живот бедра если бы хоть была настоящая ванна или у меня своя комната как бы там ни было хочу чтоб он спал отдельно а то положит холодные ноги на тебя даже пернуть нет места Господи или хоть чуточку поудобней да сдвинем их вот так к боку пиано мягко любвиии опять вдали этот поезд пианиссимо фиииии еще одна фесня ну легче стало где ты ни будь пукнуть не позабудь».

1 – подробнее о поисках Хорунжим смысла жизни в главе «Рекомендации тем, кто удумает почитать Джойса»
2 - причину (абсолютно обоснованную!) такого отношения Джойса к итальяшкам, а особенно к римляшкам, раскрою в главе «Чудные мелодии испускания газов и мочи».