Золушка с криминальным уклоном Глава 42

Начало здесь http://www.proza.ru/2018/03/25/845


  Пронсельванский король Карл-Фридрих III не отличался в последнее время большой сентементальностью, поэтому интерьер кабинета в его апартаментах в Жемчужном дворце характеризовался максимальной комфортностью, безусловной лаконичностью и отсутствием каких-либо лишних отвлекающих деталей. Стены были облицованы фактурными материалами, а само помещение, в дальнем углу которого располагался удобный письменный стол, обставлялось мебелью из дорогих пород дерева, декорированной золотом. Также комната была наполнена стеллажами и шкафами, забитыми различного рода документами.
В тот момент, когда в кабинет вошёл его сын, монарх отдыхал от треволнений сумасшедшего вечера, устроившись в кресле из натуральной кожи с высокой спинкой, сложив руки на удобные подлокотники.
- Гессор! Ну, слава Богу! – воскликнул он, увидев своего наследника, - А то уж я не знал, что и подумать. И в голову лезли всякие мысли: жив ли ты, в самом деле, или убили тебя? Мне здесь о твоих похождениях такого наговорили, что даже просто поверить не мог, что ты на такое способен. Поэтому решил сначала выслушать твою версию событий, а потом уж и думать о том, как жить нам дальше. Посылал за тобой, но отвечали неизменно, что не могут тебя найти. Но, к моей величайшей радости, ты явился сам. Ну, так и что ты теперь скажешь? Правда ли то, что мне о тебе наговорили?
- К сожалению, тебе поведали… господин Прискотус, наверное?
- Да, именно он, - отвечал, кивнув, Карл-Фридрих, с большим вниманием и волнением наблюдая за сыном.
- Так вот, рассказал он тебе чистейшую правду… Должен признаться, стал жертвой коварной авантюристки с преступными наклонностями. Красивая оказалась стерва… Да, ты ведь её видел, даже, думается, поверил тоже, как другие, что она герцогиня. А на самом деле оказалась девица всего лишь служанкой дипломата Томпольё, ограбившей своего хозяина.
- Хочешь сказать, что не знал об этом? – испросил Карл-Фридрих, испытывающе глядя принцу в глаза.
- О грабеже? Не-е-ет! – в этот момент лицо Гессора выражало полнейшее, почти даже наивное недоумение, - Мне-то она поведала совсем другую душещипательную историю. Сказала, что попала в трудную ситуацию, потому что забеременела от меня… Благодарение Богу, Кистон, применив к ней особую систему допроса, выяснил всю правду до конца. А то ведь в начале, сознаться, я чуть ли не пожалел её даже. Помочь хотел бежать.
- Да как же ты наделал таких-то глупостей?! – слыша от своего сына подтверждение самых худших опасений, король просто не мог реагировать иначе, как только совершенно выйти из себя, тем более, что нервы сегодня оказались у всех заведёнными до предела, - Ведь если поверил, что ребёнок от тебя, значит повод был, а как же иначе?! Как можно до такого опуститься, чтобы переспать со служанкой? Да ещё монарканкой из обслуживающего персонала представительской миссии, когда известно давно, что всё посольство этой страны – сплошной бандитский притон! Что тебе в Пронсельвани баб что ли не хватает, в самом деле?! – завёлся отец, читая сыну морали. – Ведь поэтому я и хотел, чтобы ты женился наконец, и пыл свой альковный умерил хотя бы немного! Нельзя наследнику престола распускаться настолько и волю давать своим чувствам. Вот видишь, явилось очередное доказательство того, что все твои мужские слабости – лишний повод врагам проникнуть в святая святых нашей государственности! И хорошо ещё господин Прискотус сразу вник в суть интриги. Но предупредить нас хотел ещё два месяца назад. Только вот его никто не стал тогда слушать. Да, и разве я мог подумать, что мой сын, мой наследник, окажется настолько безответственным!... Ну, так а что стало с девицей?          
- Арестовали её уже.
- Но ведь и слава Богу, потому, как показало следствие, готовилось на тебя покушение, и она оказалась первейшей в нём участницей. А связав и опоив своего хозяина, преступница, покидая его спальню, воткнула в твою фотографию окровавленный нож, что не могло быть случайностью. И следствие сразу же обратило на это внимание… Вот на Кистона я разозлился о-о-очень сильно. Как выясняется, господин Прискотус звонил ему неоднократно, сообщал об инциденте. А он даже не счёл нужным мне доложить, оставил такой важный сигнал без внимания? Более того, имея в своём распоряжении фоторобот преступницы и зная о готовящемся заговоре, он без звука пропустил в Жемчужный дворец особу, которая предъявила охране пригласительную открытку на имя господина Томпольё!!! Того самого дипломата, который пострадал сегодня в результате зверского нападения прислуги! Как же это ему, столь опытному человеку, не могло показаться подозрительным? И почему? Наверное, в курсе был твоих любовных похождений, Гессор?
- Не-е-ет! Ну, что ты, папа, как можно? И стал бы я делиться разве своими альковными приключениями с Кистоном? Как мне думается, наш верный секьюрити просто замотался со своими делами. Не забывай, ведь вся сегодняшняя антитеррористическая операция была возложена на его плечи. Для него необходимо было предусмотреть столько стратегических и тактических деталей, что мог же он в конце концов что-то и упустить.
- А вот господин Прискотус не упускал деталей, и проявил, надо заметить, в этом деле отменную проницательность.
- Ну, гениальный уполномоченный представитель Интерсес у нас вне конкуренции!
- А что за организация тайная ещё оказалась замешана в заговоре? – с живым интересом и крайним подозрением интересовался Карл-Фридрих. – Мне господин Прискотус докладывал: помимо того, что преступная девица шпионила на экстремистов, она ещё состояла в переписке с тайным политическим обществом, ты ничего об этом не слышал?
- Да, откуда, папа? Сам подумай, если бы догадывался о чём-то таком, разве тут же не прибежал к тебе, чтобы рассказать обо всём? Дело-то серьёзное!
- Более чем, сын мой, более чем, - поддакнул Карл-Фридрих. – И если с бандой Лайкана хотя бы приблизительно прояснилось, то здесь – сплошные тёмные пятна и загадки. А вдруг ещё и правда готовится какая-то провокация или, того хуже, путч или переворот?!... Ну, ничего, коль девицу уже поймали, ей обязательно развяжут теперь язык. А выявленные ниточки потянутся к руководству подпольного общества, с которым она, как доказано, состояла в непосредственных сношениях. Дай Бог, ни сегодня, так завтра, всё и прояснится… И вот ещё! Что за дела такие с фальшивыми документами герцогини? Ведь всё оказалось проделано отнюдь не кустарным образом. Как выяснил господин Прискотус, все въездные бумаги на Алису де Томпельён были оформлены самым качественным образом и проведены, как полагается, по всем, в том числе и иностранным, базам данных. И когда охранники «Антитеррор» опознали и задержали на улице преступную служанку, то совершенно были сбитыми с толку, проехав с ней в миграционную службу. В архивах хранилось оказывается легальное досье на эту особу, и значилась она под другим, то есть известным уже, именем. Там с мнимой герцогиней совпало у задержанной всё, вплоть до отпечатков пальцев. В то время, как в архивах Особого отдела все сведения на служанку господина Томпольё такого же характера являлись фальшивыми. Кто мог иметь доступ к архивам Госбезопасности, чтобы внести подобную дезинформацию? При этом ещё объявили мне, что въездные документы на герцогиню де Томпельён, когда они только пришли несколько дней назад как ответ по запросу на адрес одного из отделений Особого отдела, забрал самолично Марк Кистон по твоей личной просьбе. Что за интрига такая? И с какого боку ты, Гессор, оказался причастен к изготовлению липовых документов?
- Представь себе, отец, был введён в заблуждение, - заверил его Гессор, - я…
- Не понимаю! – перебил его король. – Ты же сам только что сознался мне. Мол, знал, что явившаяся на торжество герцогиня на самом деле является служанкой дипломанта Томпольё.
- Я ничего такого не говорил, папа. Но, как теперь понимаю, об этом тебе сказал господин Прискотус. А я же имел весьма приблизительное представление о том, что он тебе наговорил. Подтвердил его слова, лишь потому, что чувствовал себя виноватым. Однако, теперь определённо вижу, что поторопился.
- И где же в таком случае, ты познакомился с этой преступной особой?
- Я познакомился совсем не с преступной особой, а с настоящей герцогиней де Томпельён. И произошло это два года назад на карнавале в Венеции. Она была под маской, и оставила, убегая, мне на память лишь вышитый платок с гербом своего древнего рода. И только по нему я и узнал с кем, собственно, имел дело. Если мне не веришь, то можешь хоть осведомиться у барона и баронессы Лейнстайл. А если и этот источник не является для тебя авторитетным, то можешь проверить мои слова каким-то другим способом. Ведь эту сентиментальную историю освещали даже журналисты. Именно поэтому сегодня, будучи знакомым с герцогиней и видя перед собой красивую особу, которая напомнила мне в деталях произошедшее два года назад, я впал в ошибку, как кстати и многие, на мгновение увлёкся и потерял голову.
- А как же беременность, ведь не хочешь же ты сказать, что принял за правду заверения, что она уже два года вынашивает твоего ребёнка?
- Но это совсем другая история. Представь, несколько месяцев назад получаю записку. В ней мне назначает тайное свидание всё та же таинственная девушка. Мы с ней встречаемся в гостиничном номере и проводим незабываемую ночь. А под утро она снова убегает. Причём её лица я в темноте тоже толком не разглядел.
- Так, ты же сам сознался ещё, что хотел помочь сегодня преступнице бежать, а убеждаешь меня, что не был в курсе дела! – возражал в недоумении Карл-Фридрих.
- Не преступнице, папа, а герцогине. Ну, да, бежать от своих преследователей. Не веришь мне, так хоть проверь, что Алиса де Томпельён вынуждена скрываться с семи лет от жестоких гонителей. По этой причине вместе с тёткой, ставшей жертвой интриг, покинула Париж и теперь скитается по всему миру. Ведь именно этим я и объяснял все её странности: нежелание показать своё лицо, таинственные исчезновения и прочее. И жалел её, конечно. А как можно остаться равнодушным к её сложному положению? Поэтому, когда якобы она написала мне, просила помочь с оформлением документов на временное проживание, то я не мог ей в этом отказать. И принял в затее самое живейшее участие. А Марк Кистон являлся посыльным по моим поручениям. Но мне и в голову не могло прийти, что я содействовал, оказывается, преступной шайке!
- И это что, всё? – испросил Карл-Фридрих, значительно смягчаясь. – Но подобное недоразумение с каждым могло случиться… Однако, я не пойму, кто же внёс дезинформацию в архивы Особого отдела?
- Наверное, это люди из тайной организации, с которой преступная служанка состояла в переписке, - с живостью предположил Гессор. - Иного объяснения я найти не могу.
- Вот это-то меня и волнует, - вздохнул Карл-Фридрих. – Уж, больно длинные руки у этого подпольного общества и, видимо, обширные связи… так что же выходит, что Кистон не задержал мнимую герцогиню при входе в Жемчужный дворец…
- ... только по той причине, что был осведомлён о моём якобы знакомстве с ней. А предъявленное ей приглашение, где значилось имя дипломата Томпольё, понял, как недоразумение, случившееся при рассылке свадебных открыток и произошедшее из-за схожести имён. Говорю же я, устал человек, замотался совсем. Работал в последние недели буквально на износ… И вот что ещё хочу тебе сказать, отец. Всё-таки история с отстранением Кистона выглядит не очень красиво. Сам же знаешь сколько у Марка заслуг перед династией. Ведь он же некогда тебе спас жизнь во время более, чем тщательно спланированного покушения. И если бы в тот злополучный день он не предупредил меткий выстрел киллера и не бросился, чтобы по горячим следам обезвредить остальных участников заговора, мы бы сейчас с тобой не разговаривали, ибо ты был бы уже мёртв. И сегодня, при всём при том, что он продумал, спланировал и блестяще провёл антитеррористическую операцию, ты, вместо поощрения, вздумал применить санкции. Объявил всем, что вплоть до твоего личного письменного приказа он отстраняется и от своих обязанностей, и от руководства всей операцией. Вот она – благодарность королей за верную службу! При том, что вина его только в том и состояла, что он выполнял мои приказы.
- Да, - согласился Карл-Фридрих, - я несколько погорячился.
- Более того, - продолжал далее Гессор. – Я бы на твоём месте спешил уже писать приказ о восстановлении Кистона в своих полномочиях. Кроме него никто не поймает Лайкана и не доведёт дело с разгромом банды до благополучного конца.
- Хорошо-хорошо, - сдался монарх под градом обрушившихся на него веских доводов, подписывая приказ и ставя все необходимые печати. – Сейчас же отправляйся Гессор и передай ему и всем…
- Нет уж, не получится, - перебил его принц. – Кто станет слушать твоего сына, если ты и меня лишил всех полномочий?
- Ах, да, - вспомнил Карл-Фридрих, - но это правильно, драгоценный мой наследник. Пусть это послужит тебе уроком… Да, и мне тоже. Было хотел отправляться на покой, передавать тебе все дела. Однако, вижу, что рано ещё. Да, и что с тебя взять? Коль ты ещё так молод и неопытен…
  Он нажал нужную кнопку, включая селектор для того, чтобы связаться с охраной при входе.
- Вызовите по громкой связи Кистона и препроводите его ко мне в кабинет… Ах, что за день сегодня! Что за день! – продолжал далее король делиться с принцем впечатлениями. – Представь, как только ты покинул место бракосочетания, в залах торжества возникла паника. Слухи о террористической атаке начали проникать в ряды гостей и журналистов. Как следствие, большинство присутствующих ринулось к выходам, желая поскорей покинуть Жемчужный дворец, где им, как прошёл слух, находиться было опасно. Но подразделения Антитеррор выпускали всех строго по одному при тщательном выяснении личности и проверке документов. Посему произошла давка. Пришлось успокаивать людей, наводить порядок, чтобы в сутолоке никто не пострадал. Теперь устал страшно и голова трещит… Может хлопнем по рюмашке?
- Не откажусь, - сообщил Гессор.
  И покуда его отец улаживал все дела с начальником королевской охраны, принц нажал хитрую кнопочку в стене, чтобы открылся кабинетный мини бар. Выбрав бутылку коньяка, он налил его в две рюмки. Далее, кинув искоса взгляд на отца и убедившись, что тот занят своими делами и не смотрит в его сторону, Гессор достал из кармана небольшой пакетик и добавил из него в одну из рюмок несколько кристалликов некоего белого вещества. В это время Кистон уже выходил из помещения, и принц дал ему еле заметный знак, чтобы тот задержался, подождав его за дверьми кабинета.
- И запомни, Марк, - снабжал его напоследок своими высочайшими указаниями король, - что вплоть до окончания операции обо всех своих действиях ты должен докладывать господину Прискотусу и советоваться с ним по всем вопросам. Сам убедился, одна голова – хорошо, а две – лучше.
- Ну, вот и чудненько! Пусть сбудутся все наши мечты! - говорил Гессор, протягивая отцу одну из рюмок, в то время, как вторую держал в руке сам.
  Оставшись снова в помещении вдвоём, они выпили примирительную.   
- Да, вот ещё что я хотел у тебя уточнить. Насчёт той девицы, что выдавала себя за герцоги…, - было начал Карл-Фридрих развивать тему, которую не считал ещё законченной, но выразить свою мысль не успел, потому что заснул на полуслове.
  Принц же, видимо, только этого и ждал. Убедившись, что порошок, подсыпанный им в рюмку отца, подействовал, Гессор, взял из его стола необходимый бланк и написал приказ от его имени, снабдив всеми нужными печатями и штампами.
- Вот, - сказал он, выходя за дверь и передавая бумагу Кистону, что его там дожидался. – Это распоряжение войскам, сконцентрированным в предместьях столицы, чтобы срочно двигались к Жемчужному дворцу. Когда тебя потом будут спрашивать, выясняя обстоятельства дела, смело говори, что я передал тебе это, как личный приказ Карла-Фридриха Грандескки. А больше ты ничего не знаешь.
- А как же вы, сэр Гессор? – поинтересовался Кистон, еле слышно, чтобы охрана у дверей кабинета короля ничего не заподозрила. – Ведь к утру Его величество всё равно очухается. И вам не поздоровится. Дело-то серьёзное, государственной изменой попахивает.
- И что он мне сделает? – испросил принц, - Голову отрубит? Или прикажет удушить? Я – его единственны наследник. Не решится же он, в самом деле, из-за этого срубить под корень всю династию?
  Отправив Марка выполнять его приказ, Гессор, возвращаясь в кабинет, предупредил охранников:
- Его величество просил никого к нему не пускать, чтобы ни случилось. Не стоит его беспокоить, король очень устал.
  Когда же он вернулся обратно, то застал отца, как и прежде, сидящего в кресле в неестественной позе. И, чтобы придать всему естественный вид, перетащил спящее мертвецким сном тело на стоящий в отдалении диван, подложил под голову подушку, что достал из шкафа, и накрыл ноги плетом. Теперь казалось, что король просто прилёг отдохнуть, либо выпив лишнего, либо решив слегка вздремнуть после треволнений тяжёлого дня.
- Вот так-то лучше, - пробормотал себе под нос Гессор, глядя на отца.
  Он хотел было уже удалиться. Однако, за дверью раздались шумные в пылу спора голоса.
- Как это меня нельзя пускать?! Я – его дочь и пронсельванская принцесса! Забыли уже? У меня к отцу важный разговор.
«Опять сестрица! – с досадой подумал принц, - И чего это ей всё неймётся? Можно было бы, конечно, наврать ей с три короба. Но только уже не поверит, лимит вранья исчерпан на три года вперёд. Значит теперь у меня, к сожалению, только два выхода: либо убить её, либо всё ей рассказать».

Продолжение здесь http://www.proza.ru/2018/05/28/681