Брехня

      Морозы перемежались с метелями.
      Сыпучего и сверкающего под слезливым солнцем снега наметало
под самые крыши.
      Уже в темноте Арсений управлялся в хлеву.
      Войдя в избу, устало вешал на гвоздь фуфайку; ставил в печурки
валенки; кряхтя, забирался на печь и, некоторое время сидел, свесив голые
ноги. Отдохнув, щуря хитрые глаза, заводил с приходившими к Ульяне
соседками завсегдашний разговор.
      - А ничего-то вы, вертихвостки, не знаете,-  говорил он, поглаживая
кудлатую бороду.
      - Ну, и чего это такого мы не знаем чего ты знаешь? - уминая тесто,
косилась на него Ульяна.
      - А вот, погоди,- усаживался поудобней Арсений,- подойдет такое
время, что будете лежать на печи и смотреть, что в Москве делается.
      Трясясь от смеха, Ульяна сметала со стола муку.
      - Свихнулся старик. Уж не знаю чего и делать,- вздыхала она,
поглядывая на гостей.
      Арсений подсмыкивал штаны и загадочно продолжал:
      - А в магазинах, бабы, товар на прилавках будет лежать и его брать
никто не будет.
      - Товар? - изумлялась Ульяна.
      - Ну, да - товар, - кивал Арсений.
      - Лежать?..
      - Лежать.
      - Ох, матушки мои, - Ульяна вытирала выступавшие на глаза слезы,-
Садись, давай, за стол. Будет всякие небылицы плесть.
      - Может я и не доживу,- слазя с печки, продолжал Арсений,- так вы
уж помяните меня опосля. Жил, мол, на деревне такой мужик, что знал все
наперед.
      - Помянем, помянем,- заверяла Ульяна,- супу то наливать?
      Соседки качали головами, смеялись:
      - Ох и ловок же ты брехать, Кузьмич.
      - А что за жизнь без брехни? Это как ветка без листьев,- улыбался
Арсений.
      - Ну, а скажи, чего завтра будет?
      - А вот про завтра не знаю,- Арсений облизывал ложку, смотрел
задумчиво куда то в даль,- Завтра, оно дело такое, с близи не угадаешь.

      За окном, в темноте сипела невидимая поземка, на повороте скрипели
чьи-то запоздалые сани. А в избе было тепло и уютно, и потрескивали
в камельке дрова.