Крик совы в ночи над лечсанупром

               

 В 1995 году в МОСКВЕ перенес подряд две операцией  на сердце: протезирование аортального клапана 5-ой категории сложности и пластику восходящей части аорты, которая лопнула  находясь еще  на операционном столе.
 После операции Профессор А. Малашенко вошел в мою палату, где дрожала от страха и томительного ожидания моя Мария,  чтобы пригласить    свидеться,   пока  не перевезли   меня,  в   реанимацию. На вопрос Марии о моем состоянии сказал: « Я сделал  все, что  смог.   Как Ваш муж жил с таким сердцем?  Уму непостижимо!. Диаметр фиброзного кольца  аорты всего 1 мм при норме 4-4,5 квадратных сантиметров. Будем надеяться, что выкарабкается»
    Беседуя с моей женой, проф. Малашенко не знал, что его в  это  время  везде ищут.  Оказалось, что через 22 минуты после окончания первой операции  лопнула аорта,  и его коллеги  рестернировали меня и повторно подключили к АИКУ(аппарату искусственного кровообращения). Борьбу за мое спасение начали врачи Хасан Али, В. Райкунков и другие члены операционной бригады.

    Когда профессора нашли, он немедленно вернулся в операционную, и сразу включился в работу.  Все  вместе  долго латали и протезировали мою аорту. Повторно запустили сердце, правда, с 9-го раза,  и перевезли в реанимацию. Долго длилось эта операция, и когда все же она успешно закончилось, Малашенко вновь пришел в палату и сказал моей жене   « Не представляю, как он жил. С подобным сердцем невозможно жить, это противоречит законам гемодинамики, но он генетически, по- видимому,  он  сильный человек  и поэтому живет по своим, не известным нам законам.»
    Профессор. Малашенко  оказался  прав -  я  и  после этих двух операций  продолжал жить по своим законам. Мое оперированное сердце не знало ни минуты покоя: я просто не давал ему расслабиться ни умственно, ни физически. Отчасти этому способствовали и «друзья»-завистники. Может быть,  поэтому я забыл, что у меня есть и другие органы. Имея в распоряжении уникальную диагностическую  аппаратуру, почему-то не  обследовал себя раньше.
 А ведь еще тогда, перед операции на сердце при ультразвуком исследовании в верхнем полюсе правой почки у меня обнаружили кисту диаметром 5 см.
И вот через столько лет после операции на сердце решил посмотреть, что у меня самого внутри происходит…Увиденного меня не обрадовало. Оказалось, что диаметр той кисы достиг 10 см. а в левой, тогда еще чистой почке обнаружилось много мелких кист диаметром 1.5-2 см.. Стало понятно, что у меня идет процесс старческого перерождения почек. На этом и успокоился: пока эти кисты станут большими, меня уже не будет на этом свете.
Удивительно другое: к  этому времени мною было осмотрено более 5000 больных стариков, но такого случая, как у себя, не встречал. Я оказался уникум.
  Вспоминается, что когда  евреям разрешили уезжать на свою историческую родину, они старались все проблемы, связанные со здоровьем, решить в Союзе.  У  многих из них находил кисты в почках с диаметром в 5 см. Их пунктировали, склерозировали, и при повторном исследовании обнаруживались  хорошие  результаты.

Появилась какая-то надежда и у меня, но эта надежда оказалось ложной. После консультации с ведущими  урологами Молдовы, России, Украины и  Румынии   мне  объяснили,  что в  моем случае пункция кист не решает проблему - нужна радикальная операция.
 Позвонил в больницу, где  состою на учете поговорил  c  коллегой-спасителем  (он однажды уже спас меня)  Александром  Данч - врачом, способным  лапароскопически  выполнить  весь  арсенал  подобных операций,  которые делаются  в  мире.  Речь шла о возможности  пропунктировать   большую  кисту правой почки ,   чтобы немножко разгрузить  паранефральную область, которая сильно беспокоит. Он согласился,  и   на  следующий день я  лег в урологию.
 Когда под контролем ультразвуковой аппаратуры Александр пропунктировал кисту и высосал 800 мл первичной мочи, то обнаружил, что в кисте есть перегородка, а цвет мочи мутный. Высосал еще 600 мл жидкости и «обрадовал», меня новостью: в нижнем полюсе почки есть еще одна большая киста, но к ней нет доступа. «Оставь ее в покое»,-сказал я.
 На второй день  (это был четверг), я выписался домой.  Ночью под утро  появились сильные тупые  боли, отдающие в мышцы таза. Дождавшись утра я пошел в свой Диагностический центр, сел   в кресле,  взял конвексный зонд и  начал   смотреть на экран. От того, что я увидел, мне  стало  дурно:  у  меня внутри, в правой почки не две а три кисты. Киста верхнего полюса имела такой же размер, как и до пункции, а по середине, оказывается была другая киста, которую мой коллега пунктировал ее как перегородку. Она была сплющена верхней кистой, которая заполнилась жидкостью быстрее, а из места прокола средней шла неравномерная дорожка, то есть протекала моча в паранефральную область в сторону мыщц бедра.

В расстройстве я позвонил хирургу Александру, производившему мне пункцию. Объяснил, какая у меня картина, и спросил, что мне делать, ибо такого рода боли, как у меня, снимает только трамадол, да и то на короткое время. Он немного подумал и сказал примерно следующее: «Учитывая, что имеется двухстороннее кистозное перерождение почек, а также хроническая почечная недостаточность неутонченной стадии(мочевина 12.7, ммоl, креатинин 140mmol/1 и мочевая кислота 580mmol/1, думаю, что нужно сделать радикальную операцию справа или пересадку правой почки. При условии, что сосуды твоей почки не склерозированы из-за твоего возраста.   
После совета с дочками и зятем (все врачи)  мнения  разделились. Старшая дочь Анжела предложила   свою  почку. Я, конечно,  отказался,  аргументируя: 
-Тебе самой  понадобится  почка, ибо  ты - гипертоник. Вопрос с пересадкой  не стоит обсуждать, ибо я прожил 79 лет и мне уже хватит. Единственное, что пока беспокоит - это затек из средней кисты в ткани паранефральной области.  Я уже неделю «сижу» на трамадоле, но боли все ровно чувствую»
 Зять Марин(хирург) предложил ввести тонкий катетер в кисту -  пусть течет в тканенепроницаемый карманчик, прикрепленный к телу?  Это  будет  лучше,   чем умереть во время операции, которая, согласно статистике, дает лишь 25% выживаемости.
 -Согласен, операция очень рискованная, но я поступлю по принципу: «Лучше умереть  стоя, чем жить на коленях» . Я  смерти  не  боюсь,  ведь пережил  уже    три.  клинические смерти.
 Если суждено умереть - значит  умру.  Завтра ложусь в урологию, а послезавтра – соглашусь на операция.!»
Младшая  дочь Каролина словно онемела,   она    не знала, что  сказать, потому что поняла: я уже все решил, ибо терпеть эти боли больше не мог. Оперировать лапароскопиически будет хирург, который один раз уже спас меня от смерти. Я ему полностью доверяю. Тогда дочь  попросила телефона, чтобы   поговорить с  хирургом, но я отказал:
- Не хочу,  чтобы испортился  оптимистический настрой перед  операцией. Тем более, что я уже дал согласие на операцию, оговорив при этом, что в случае отрицательного результата  хирург не понесет ответственность за исход исход операции.
  - Ты, как всегда, все сам решаешь, - огорчился зять Марин.  - но это    неверное решение. Может,  напомнить  еще  раз статистику выживаемости  при таких операциях?. 
  - Нет не нужно, но запомни: каждый лично в ответе за свою жизнь и только он распоряжается  ею. Тем более, если он прожил ее так,  как прожил я!
Итак, 9.03. 2017 в 8 часов был  госпитализирован в урологию. Сначала в палату был один, но вскоре соседнею койку занял Павел Дубаларь, который шел на аденоноэктомию. Мы познакомились, разговорились, у нас оказалось много общего, интересы совпали, и стой поры стали друзьями.
 На  второй день привел себя в порядок, принял  свои  препараты, чтобы снизить давление,  Приготовил сумочку и пакет с моими лекарствами,  стал ждать,  когда пригласят.  Было уже начало 11-го, а меня почему-то не берут на операцию. Пришлось звонить   хирургу и напоминаю  о себе. Он ответил, что не забыл и сейчас меня заберут. Помню, как лег на каталку  и все....  отрешился от суеты. Таков был наш уговор: если случится что-то неладное, чтобы я уже не знал  об  этом.  А, может быть, со всеми так поступают,  не знаю.
  Вдруг слышу голос медсестры: «Больной просыпается,  подойдите». Сразу кто - то приблизился,  снял интубационную трубку, и спокойным тоном  сказал: «Все закончилось, мы в палате,  дышите спокойно»  Начал дышать и понял, что  нахожусь в палате  реанимации,  и операция   позади. Добрая медсестра Галина  быстро  крутилась возле меня и налаживала системы для внутривенных  вливания.
  На следующий  день меня почему-то перевели в другой  блок этой  же  реанимации..
 Когда проходили каталкой через боксы, один из них оказался на другом уровне, поэтому меня сильно встряхнуло на переходе и  начались частые перебои сердца. Рядом  находились  лишь  санитарки.  Помочь  мне  было  некому.,   Я  начал чувствовать, как мое сердце захлебывается в перебоях. Стал делать глубокие вдохи и выдохи, потом ребром правой руки, пока еще свободной от катетеров, трижды ударил по тому месту груди, где за ребрами  находится поперечник сердца  Это возымело действие  -  перебои  стали реже. Но я знал, что это не все, поэтому быстро из сумочки  вытащил две таблетки этацизина, разжевал их, а вслед принял одну таблетку валфена, содержащую экстракт валерианы и фенобарбитал. Это помогло немного успокоить сердце.Когда  подошли медсестры,  я попросил, чтобы впредь очень медленно провозили каталку через пороги, если они еще есть дальше, а то мое сердечко не выдержит еще одно испытание. Пришлось им  рассказать, что со мной случилось, пока они оставили меня одного. И успокоил  их,   что   описанном способом спасаю себя не первый раз.   Выслушав  меня женщины осторожно довезли каталку на новое место, помогли перебраться на кровать. Потом, по- видимому, о случившемся доложили врачу. Врач всоре подошла ко мне и представилась:«Виктория Валику,  заведую этой реанимацией». Потом тоном, не терпящим возражений, сказала:
- Больные, независимо от их ранга и ученой степени, принимают   медикаменты,  которые  я  считаю,  что им показаны».
 - Мне приятно познакомиться с Вами, но хочу сообщить, что  страдаю, злокачественной гипертонией с 17 лет, перенес две операции на сердце и с тех пор всегда вожу с собой препараты,  спасающие  мне жизнь и ни в коем случае не влияющие на основное лечение. Вы меня извините, пусть измерят давление (вижу монитор не работает), чувствую, что оно сейчас в пределах 200мм.р.с. Когда медсестра измерила давление, оно оказалось 208/98.мм.р.с.  Услышав результат, я спросил заведующею: «Так что мне делать: принимать свой клофеллин, который принимаю до 10 и более таблеток в сутки в сочетании с самыми современными препаратами,  или  чем - то  другим  поможете вы?».
     Врач подошла к сестре , что-то сказала,  и та ввела какую -то жидкость во внутривенный катетер.  Минут через 10  давление упало до 160/85 мм.р.с. Я поинтересовался, как называется препарат, она ответила: sol. Эбрантил 50 мг., плюс разбавитель.
     Действие препарата оказалось коротким, так как через 40 минут давление поднялось до 202 м.р.с. и был вынужден без разрешения принять клофеллин. «Боже, - возражала врач - разве можно принимать столько таблеток клофеллина?- Вы можете умереть от коллапса. Я сейчас сделаю комбинацию из нескольких препаратов, и вы закончите с клофеллином».
Вечером  медицинская сестра принесла:
 Bisogama 2.5 mg, Vizar 160 mg. ( в 7 ч. и 80 mg в 20 ч), Lercamen 10 mg.(в 10ч и 22ч) Cardicet ( 20 mg. В 9 и 22 ч).
    Утром  доктор   поинтересовалась  моим  самочувствием.   Я  ответил, что удовлетворительно, но за ночь пришлось по половинке взять 5 таблеток клофеллина. Заранее написал на бумаге то, что я получаю,  и протянул врачу: Amlodipin 10 mg x 2 раза, Bisogama 10 mg в 12 ч. Sentor 100mg x 2 раза. 
Эtacizin 1т х 2 раза, Cardicet 20 mg x 2 раза.
    - Позвольте, я поясню – это те препараты,, которые с натяжкой не противопоказаны мне, хотя и дозы, согласно инструкции, в  2- 4 раза выше официально допустимых а результат лишь успокоительный. Вот так протекает у меня гипертония.  Нет препарата в мировой фармакопеи, чтобы я не испытал на себя за долгие годы
   Вот  Вы ругаетесь, что я принимаю клофелин, но тому, что я прожил до своего возраста с такой гипертонией, я обязан ему - его величеству клофелину. Правда, во  времена   СССР 1/4 части таблетки клофелина хватало на несколько часов. Вот и сравните, сколько таблеток нужно получить. Зря вы так болезненно приняли мое самолечение. Я не враг своему здоровью и хочу еще пожить.
 Врач молчала. Тогда я продолжил:
   - Уважаемая коллега, кроме всего прочего я страдаю хронической бессонницей и вынужден в 9 часов вечера принимать  одну таблетку валфена, вслед за этим  разжевать таблетку фенозепама, потом в 1 час ночи  принять одну   таблетку сомнола и 100 мг. фенобарбитала. Все это позволяет спать 3-4 часа в ночное время, да и то часто с перерывами»
   Ни слова не произнося, моя «собеседница» удалилась, но я заметил, что сказанное мной произвело на нее некоторое впечатление, хотя, может я и ошибаюсь ибо «гонор» у нее, выше крыше. Видимо, ничего подобного ей никто не рассказывал, да и в учебниках такие случаи вряд ли кто-то описывал.
 В районе 16 часов зашел оперирующий меня хирург Александру Данч и с улыбкой на лице вскричал: « Аурел Юрьевич! Мы победили: моча пошла!» Оказывается, все 24 часа, проводимые в больнице , я находился в уремической коме.
  Потом из рассказа дочки Каролины узнал об этой критической ситуации и как все переживали, что меня покидает жизнь. Она рассказала о радости и моей жене Марии, которая сама была больной, да еще в тяжелом состоянии, однако по мобильному телефону тут же позвонила мне и попросилась приехать в Кишинэу ко мне.   Я успокаивал ее. как мог и попросил не приезжать: «Я не умру – я выживу». Она повторяла в телефоне: «Ты заставь организма бороться, ты же сильный. У тебя есть опыт выходить из таких критических ситуаций, только не умирай.» Я опять просил ее успокоиться и  сказал, что скоро приеду домой.
    После адекватной медикаментозной терапии диурез ежедневно увеличивался и к 15 марта 2017 стал 4600 при вливании 4700 - это уже была победа.
 Но   вечером на дежурство пришла врач Д. Бэхнэрел и при мне спросила коллегу:
«Как наш профессор?"
  - Наш профессор не  слушает  лечащего врача,  а принимает свои препараты. Особенно  много таблеток клофелина".
  - А что, разве нельзя сделать комбинацию из нескольких препаратов? –  удивилась  она.   
  -  Мы только что обсуждали комбинацию, предложенную лечащим врачом, и  комбинацию, правда, с большими дозами, которую я постоянно принимаю.  А результат минимальный. – ответил  я. 
   - У меня,-  говорит лечащий врач, - создается впечатление, что больной игнорирует мои назначения..

«Еще раз я повторяюсь, я  не  враг своему здоровью. Просто дозы  написаны   вами  согласно классической инструкции, а для меня   такое  оказывается детскими  порциями.».
   На этом наш разговор закончился, и врачи ушли.  Остался с м/с Марией Пестелкэ,   зорко   следившей   за батареей  флаконов,   из  которых   живительная  влага   медленно опорожняющиеся  в мои вены, и санитаркой Наталией Цапу,  которая следила за тем, чтобы вовремя измерять и опорожнять содержимое трех катетеров на мне.
   Это было 15 марта 2017 года в 20 ч.  После того, как закончились  в/в вливания, я почувствовал  сильные головные боли и частые перебои сердца, посмотрел на монитор (он  то работал, то не работал), а там АД было 210мм р. ст. на 89 мм р. ст.,  хотя  вечерние лекарства были приняты в 19 часов. Видя такое подтверждение моего плохого самочувствия, я вынул из сумочки таблетку клофеллина  и   и  тут же услышал голос врача Д. Бэхнэрел :  «Дайте таблетку сюда…». Я  не  подчинился приказу а  бросил таблетку в рот разжевал ее и сказал: «Извините, милый доктор, но мне нужно быстро снизить АД, иначе моя желудочковая экстрасистолия может перейти в желудочковую фибрилляцию и тогда выполню лозунг лесоруба: «Дадим дуба раньше срока».
  Врач  озлобленно  отвернулась и. подошла к м/с Марии, что- то шепнула ей, показала 4 пальца и ушла. Позже, врач Беспощадная неоднократно подходила к м/с Марии, и они о чем- то  беседовали,  а на мою неоднократную  просьбу  ко мне  подойти,  никак не реагировала. Когда врач отошла я громким голосом спросил м/с, что случилось с нашим врачом?  Мария ответила, что она очень обиделась  на меня из-за конфликта с таблеткой клофелина.  На что я заметил:   « Понять и сочувствовать тебе  может лишь тот, даже врач,   который сам страдает подобным недугом. В остальных случаях большинство врачей выполняют инструкции, а не лечат,  исходя из опыта (если он есть) лечения таких больных.
   Вскоре я попросил санитарку  принести тазик с теплой водой  чтобы помыть ноги  и растереть тело. Во время проведения туалета санитарка разговорилась: «Аурел Юрьевич, я Вас знаю, Вы - заведующий диагностическим центром в Хынчешть, а я из села  Буцены, зовут меня Наталия Цонку. Когда моему   сыночку  было  10 лет,ему показалось, что с ним случилась беда. Утром пришел ко мне и скал, что писал  кровью. Я,  конечно тоже испугалась и мы поехали в детскую консультацию. Врач сразу отправила на анализ мочи ( в моче обнаружили какой - то краситель и дала направление  к Вам на аппарат..   Вы прочитали направление и сказали, что здесь написан очень страшный диагноз - гломерулонефрит. Сейчас разберемся. Нам очень повезло, так как тогда в Молдавии только у Вас имелся   такой  аппарат. Посмотрели и сказали, что с почками и мочевым пузырем все в порядке; дальше  начали расспрашивать, где был вчера мальчик и что ел.  Тот  рассказал,  что вчера с  ровесниками и ребятами постарше забрался в чужой огород, где росла ридиска. . Те, кто по старше попробовали один сорт, но он оказался горьковатым, а другой сорт, несмотря на темно-красный цвет был сладким. Его и погрызли...
 «Все ясно, сказали Вы. -эта была не редиска, а молодая красная свекла, которую кладут в борщь для вкуса и окрашивания бульона. Так, что идите домой: все у тебя мальчик в порядке, будет моча еще  пару дней красной потом все пройдет. Сейчас сын уже взрослый мужчина. Он при случае с улыбкой вспоминает, как Вы с аппаратом быстро решили проблему со здоровьем и мы все смеемся.»
  Пока   мы  вспоминали  этот  случай,   санитарка успела помыть  ноги   и  растереть   все тело мокрым полотенцем. Затем  вытерла  досуха.  Потом  вытащила   из  кармана два маленьких флакона со спиртом  (сейчас продаются в  аптеках) и обтерла все мое тело.  Дышать стало легко, даже забыл, что у меня три катетера. Я благодарил  и конечно,   поощрил   ее   материально.
   Я уже готовился ко сну, когда в соседний бокс привезли больного после операции. Он был еще под наркозом и так храпел, что все дрожало.   И лишь через два часа он проявил признаки пробуждения .  На крик сестры, что больной пробуждается, быстро подошел реаниматолог Михаил Томуз и успокоил его, сказав, что операция давно закончилась и мы уже находимся в палате. Я спросил врача, почему после операции больной так долго  находился  под наркозом. Врач ответил, что чем дольше больной спит после операции, тем лучше для него. Я почему-то думал, что он и мне дал наркоз а еще черт дернул меня за язык сказать: «Что хоть ваша профессия очень ценная,  но я бы никогда не выбрал ее» . Возможно, он тогда и обиделся на мои неосторожные слова…
  Врач ушел, а мой сосед начал говорить по телефону. Из разговора я понял, что он  - «ведущая скрипка» в каком - то ансамбле и обещал, что завтра будет на работе. Я попросил, чтобы выключил телефон и не мешал спать. Ведь на ночь больным делают специальный  коктейль, чтобы можно было спать. Я почти всегда отказывался от него, а в этой ситуации (больной все равно говорил по телефону) я попросил м/с Марию, чтобы ввела и мне. Та вспомнила, что  для меня есть еще дополнения  от дежурного врача Я. Бэхнэрел. Сестра сделала укол, а я забыл спросить, что за добавление, принял  свои препараты и улегся спать. Какое - то время крутился,  а   потом крепко уснул. И вдруг начинается страшный сон.   
   Все действие  происходило в лесу недалеко от села Буцены, откуда родом санитарка Наталия, которая готовила меня ко сну. В лесу было много людей, и все выполняли  разную работу. Я спросил одного из них:
  - Не пойму что вы здесь делайте?.
  -Вы что, не знаете?..  Здесь святое место. В этом лесу хоронят живьем всех тех, кто  излучает живую энергию, способную вылечить или продлить жизнь высокопоставленным   персонам   и  их  приближенным. Это место   охраняется,  а  ночью светится,  как  синяя  заря. Синие лучи пробиваются из могил  похороненных здесь людей. И если не обновлять новыми погребенными людьми обладающие такой живительной энергии, эта живительная сила  потихоньку угасает. Служба по выявлению таких людей всегда на чеку.  Когда кто - то из высокопоставленных лиц заболевает или срок жизни подходит к концу, их здесь  доставляют   ночью,  привязывают руки и ноги к железной кровати,  и  те до утра впитывают живую энергию . После этого лечебного сеанса они долго не болеют,  а старики  молодеют   на несколько лет."   
   - Интересно, а что делаю я здесь.?
   - А ты, оказывается, обладаешь этой живой энергией  в большом количестве, ведь ты трижды умирал и выжил.  Твоя яма уже готова, так что скоро будешь лечить вельмож   с того света. Вот  только привяжем к железной кровати,  сделаем электрокардиограмму  и опустим в яму…
   Я начал   просыпаться, но  голова была какой-то тяжелой, сознание затуманено, я даже что - то  бормотал,  наверное, реагировал на то, что приснилось….  Так нехорошо подействовал  на меня коктейль,  введенный   перед сном м/с Марией Постолаке в соединение  с моими снотворными.
    Через какое - то мгновение  я  окончательно  проснулся и очень обрадовался, что нахожусь  не в лесу, а  среди своих.  Только не мог понять, почему они стоят вокруг моей кровати, слева  м/с Мария Постолаке, у левой ноги высокая  санитарка Наталия Таку, у ног перед кроватью дежурный врач Дойна Бэхнэрел, у правой ноги - копошился реаниматолог Томуз Михаил,  а у правой руки здоровый мужик в белом халате  с богатой темной шевелюрой (потом узнал, что дежурный хирург, правда, фамилию и сейчас не знаю). И все почему - то упрашивали меня сделать электрокардиограмму. Я захотел чуть приподняться но  не смог, потому, что оказывается,  левые   руку  и  ногу  кто-то успел привязать к кровати,  когда я спал.
    - ЭКГ не снимают, когда больной  привязан к железной кровати: на ленте будет изображение шумовой помехи.
    -  Ничего,- сказал кто-то из моего окружения, показав на увозимого на каталке соседа по боксу, ведь сделали ему…
    -Да, но насколько я понял, вы меня никуда не собираетесь увезти.После этих слов м/с Мария Постолаке начала обзывать меня нелестными словами, обвинять, что я не слушаю врачей, отказываюсь  от  назначений, которые они мне прописывают. Мои попытки что-то объяснить ничего не дали .  Мне пообещали  снять фильм о моем поведении в больнице, после чего никто не захочет знать меня, даже  мои  родные дети.  Тут уже я не выдержал и посоветовал м/с Марии сначала родить своих, воспитать как я своих, а потом говорить о чужих детях. 
  После того, как я еще раз спросил, что со мной делают, врач Д. Бэхнэрел  сказала, что я ночью был беспокойный, и они хотят сделать электрокардиограмму.
 « А разве, против? Делайте, только развяжите меня!
 Тут последовал грозный  приказ врача Д.Бэхнэрел:
 - «Да завяжите наконец правую руку и правую ногу, два мужика  не могут справиться со стариком.». Я начал сопротивляться, сколько было сил, и в это время почувствовал сильную боль   в   плечевом суставе и крикнул: -
 -«Вы сошли с ума, что я вам плохого сделал?»
 -« Ничего, будешь слушаться врачей», - , говорит врач Михаил Томуз.
  Хирург, который занимался правой рукой, объясняет, что рука запуталась, может поломаться.  Тут врач Михаил Томуз как закричит:
 - Да ломай, хер с ней!. (Кстати, правое плечо болит и по сей день. хотя  с того вечера прошел уже год)
    Услышав такую угрозу, я  решил расслабиться: пусть вяжут и завязали.
   - Теперь, господин профессор, будешь слушаться! – заулыбалась Я.Беспощадная.
   - Пригласите дежурную медсестру с ЭКГ – аппаратом.
    Пришла женщина в белом халате, средних лет с короткой темной стрижкой.  Посмотрела на распятого меня и говорит:
   -Развяжите больного, иначе я не смогу  наложить электроды. На что врач Дойна Бэхнэрел сказала:
   -Развязывать не будем,  постарайтесь так снять ЭКГ. На что  м/с ответила, что не может. Врач Бэхнэрел тогда велела, включить  прибор  и снять кусочек ленты. 
   -Потом я разберусь что делать с этой ЭКГ…(Эта ЭКГ пленка, снятая 15.03.17 в 23 часа и 12 минут, или заменена на чужой, в истории болезни отсутствует.   
    Всех окруживших мою кровать спрашиваю:
   -Вот вы мне скажите, что я вам такого плохого сделал, что вы так издевайтесь надо мной?.
 Начала врач Д.Бэхнэрел:
  - Вы не подчиняйтесь врачам отделения, отказываетесь принимать препараты, которые вам дают, а принимаете свои..
    Ну и что? Да, действительно, был маленький конфликт с Викторией Валику, но это касалось моей злокачественно протекающей гипертонии, и, как будто, вопрос был решен положительно.   Мне показалась,  она поняла, что без клофеллина  я уже  жить не могу, не помогают  самые современные  препараты в разных комбинациях.
    Все меня слушали, и я продолжал:
    - Вот вы называете меня профессором.  И  неужели я не знаю, как лечить свою злокачественную гипертонию?. Да если бы я не знал, давно бы не оставался на белом свете. Возможно, Вы могли бы меня понять только в том случае, если  сами так, как страдаю я…   
 
    Рядом, что - то бормотала  санитарка, у которой когда -  то спас ребенка.  Заговорил врач реаниматолог, Михаил Томуз, тот, которому не хватило силы привязать к кровати мою правую ногу:

   -  Оставьте его  в покое. Мария, сделай ему укол и  после этой ночи он будет всех слушаться…

     Через минуту (по-видимому, шприц  с каким-то препаратом был заранее приготовлен) я почувствовал укол в кончика пальца левой руки . Сразу по всему телу побежало тепло. И тут же  врач  Томуз напомнил  медсестре, чтобы не забыла сделать такой же укол и в ягодицу. Все  ушли, а я остался привязанным. Медсестра набрала что то в шприц и вколола  в правую ягодицу через одежду.

 -  Боже, ты же медицинский работник, и знаешь, что даже животным обрабатывают кожу перед уколом...
   А она  ненавидящие глядя на меня сказала:
   -Ты хуже животного, завтра все узнаешь…. Выключив  свет,  зашторила окно  и ушла в   сестринской уголок.
     Уколы подействовали, и я уснул, но через минут 30  проснулся и задумался….  Лишь теперь, находясь в темноте, я понял,  что это со мной эти люди не шутили  а привязали всерьез и надолго к кровати. Я не знал, выдержу ли ночь в таком состоянии, поэтому решил, в который раз, бороться за свою жизнь Руки и ноги были настолько туго привязаны, что я не мог хоть чуть - чуть провернуть.  Но вскоре, проверив каждую руку и ногу, нашел, что если приложить усилие, то правая рука может поднять на пару сантиметров какую-то железку   связанная с перекладиной койки и при опускании создает металлический звук. Это открытие меня немножко воодушевило.
   
    Но сначала я попросил м/с Марию и санитарку Наталию, чтобы хоть - чуть чуть отпустили петли - отекли руки и ноги, но они молчали, по - видимому,  спали. После того, как я крикнул несколько раз, а ответа не последовало, начал стучать. Привел в действие  зазор между стенкой  и самой кроватью и создавал сильный металлический звук. К сожалению, долго не мог, онемела рука.  Последовала реакция нелестными словами в мой адрес и требование прекратить. Я продолжал повторять этот звук, пока в темноте не подошла м/с Мария Пестелкэ и  велела прекратить стучать.  На просьбу развязать ответила, что не имеет право – таков указание  дежурного врача Д.Бэхнэрел и реаниматолога Михаила Томуза.
   - Мария! Будь человеком. У меня сильно поднялось давление и сердце захлебывается в перебоях, открой сумку и дай  мне таблетку клофелина и этацизина".
- Сумку и   пакет, они забрали с собой, так что перестань шуметь, до утра ничего не изменится.
     - Тогда сделай мне укол, чтобы снизить давление. Ведь без помощи я умру уже спасенный.
    -  Ну и умирай, черт с тобой, дай нам спать.
    -  Как тебе не стыдно, ведь ты медицинский работник и призвана помогать больному в любой ситуации. Ты же видишь, что я не сумасшедший,  говорю с тобой нормально,  умоляю тебя помочь. Я человек, который спас сотни тысячи жизней, а теперь мне не оказывают помощи свои же коллеги. Вы хуже зверей. И те помогают  друг другу. Дай, пожалуйста, хоть глоток воды, горло пересохло, и губы трескаются.
    - Нам приказали и воды не давать.
    - Да будь ты человеком, дай глоток воды.
 
    Она ушла, И я продолжил извлекать  этот громкий металлический звук.
Вскоре, видимо, терпение у нее иссякло, она подошла к кровати с бутылкой, приложила горлышком к моему рту, и я смог сделать несколько глотков воды. На мое «спасибо» она сказала, что если не перестану стучать, то воды больше не даст и вновь ушла в темноту.
  У меня страшно болели руки и ноги в перевязанных местах. .  Я  опять крикнул медсестре чтобы она хоть чуть - чуть ослабила  завязки.
  - Да?  Чтобы ты потом  стукнул меня чем - нибудь по голове.?
  - Позволь, я же не прошу совсем развязать, прошу только чуть - чуть отпустить. Ты меня знаешь уже несколько дней, неужели я похож на ненормального человека.? Ваши доктора  с твоей помощью  пытались, как я понял теперь, ввести меня   в психогенное состояние, но вам не удалось .Вы просто не знали, что меня кроме наркоза ничего не берет. Ведь во время в/в вливаний, которые ты делала мне целый день, мы разговаривали с тобой,  как нормальные люди. Что стало с вами, почему  все взбесились   на меня, что плохого я  тебе или кому - то из персонала сделал?.

- Ты не слушаешься врачей и принимаешь свои  медикаменты.

- Я принимаю только те препараты, которые спасают мою жизнь.

     Уже 4 часа в муках жду своего спасения.   В это время из тени выходит высокая санитарка Наталия Цапу и убирает емкости из-под катетеров, показывая объемы, отмечает, что организм работает хорошо. На обратном  пути попросил  пару глотков воды, на что получил ответ: «Приказано воды не давать, иначе  меня прогонят с работы..»         

-  -Наталья, представь, что на моем месте лежит твой   ребенок,  которого я спас.   
   Мой  сын   сейчас спит, а воды больше не проси, я человек маленький  и выполняю приказ врача.
    Она  ушла  за ширмой,  а я начал кричать: «Помогите!!!, Помогите!!!, Здесь меня убивают!.  Организаторы этой банды - врачи Диана Бэхнэрел и Михаил Томуз.
Я так сильно орал, что, наверное,  было слышно и на улице, но никто не появлялся спасать меня. Видимо,  весь дежурный персонал  проинформировали, что я в психозе. В крике я стал вызывать дочку и зятя: «Помогите, спасите от этих убийц в белых халатах.!!!"  Наверно,  криками «дочка Каролина, Марин, спасите!!!» до сих пор  пропитаны все стены реанимации.
    Такое впечатление, что все в отделении умерли я один веду борьбу за жизнь. Хотя было не так. За ширмой, через стеклянную перегородку сестринского поста, я заметил реаниматолога Михаила Томуза, который сидел  за  столом и что - то писал.  И это в пяти метрах  от меня. Однако на мои  крики о помощи он даже не реагировал.  Потом  заметил силуэт  врача Д. Бэхнэрел, которая также обратила ноль внимание.   Эти  люди (если можно их называть людьми) не реагировали на крики, в которых я их называл садистами, убийцами….  Потух свет, и они ушли.
    Боже, как я ждал утра. Я никогда ни до,ни после не ждал наступление рассвета как в ту страшную ночь.
   Под утро опять пришла санитарка Наталия Цапу и взяла емкости из-под  катетеров. Я спросил ее, который час, она буркнула,что еще только 5 часов.
    Не верилось, что  еще, так долго ждать свое спасение. Неужели доживу?. Но я уже чувствовал, что силы меня покидают, Голова раскалывалась, от высокого давления  и от  криков. А сердце пыхтело,  как паровоз. Подошла санитарка Наталия Цапу  и надела емкости на катетеры.
    Попросил у нее дать пару глотков воды. Получил ответ::  «Не велено».  Тогда опять начал стучать железкой, но к сожалению, не мог долго шуметь – онемела рука.
Из темноты вышла м/с Мария Пестелкэ и закричала:
   - «Ты нам сильно надоел, лучше бы сдох  поскорее»
Тогда я  сказал:
   - Сделай пожалуйста мне укол прямо в сердце , чтобы я больше не мучался – сил человеческих нет. Я уже ничего не прошу, но дай воды.
   Она поднесла бутылку к моим губам,  я выпил несколько глотков, поблагодарил и добавил:
   -«Хочу, чтобы ты и Наталия  знали:  вас тоже посадят. Несмотря на то, что вы просто выполняете поручения врачей. Ведь Вас на суде  спросят:  «Осталось в вас что- то человеческое?  Почему же вы не вызывали дежурного врача у тяжелого больного по его просьбе, даже допустить вариант, что он действительно находится в психоматозное состояние?
   - А я отвечу, что нам запретили их вызывать, вот мы и выполняли приказ!»
   -Но нет, не подействовали, на  них и эти слова - пошли дальше спать. А кто-то за ширмой опять подошел к столу и стал писать. Рука немножко ожила, И я опять начал стучать, кричать и звать на помощь мою дочь Каролину. Она к 8 часам должна подойти, но времени до ее прихода было еще много.
    Я напряг свои мозги и начал посылать дочке и зятю сигналы о помощи. Может, они каким-то образом почувствуют, что я в беде. Но, оказывается, этим даром  не обладаю.  Они так и не узнали в эти часы, что я нахожусь в большой  беде
    В ту ночь  случился еще  один невероятно  фальшивый поступок, даже подлог со стороны садистки-врача Д. Бэхнхрел, реаниматолога Михаила Томуз и дежурного хирурга, которого  я вообще в глаза не видел, но почувствовал боль от его силы в раскручивании к руки.  Оказывается, в то время, когда мои силы иссякли умолять о помощи, и я просил  м/с Марии Пестелка, чтобы она помогла  мне умереть, их «величества» - пародия на врачей, оказывается в 16,03.2017 в 0.4 часа и 18 минут  виртуально посетили меня, наверно в виде черных демонов, чтобы я их не видел. Попархали  над моей кроватью и сняли все показатели всех систем моего организма  для  фальшивого дневника от 16.03.2017 в 0.4 часа, 18 минут, (учетная статистическая карточка N 1416 стационарного урологического больного Пену Аурела) который гласит: .
    Дежурный врач реаниматолог Д Бэхнэрел вместе с дежурным анестезиологом Михаил Томуз и дежурным хирургом (фамилии не знаю): Состояние больного остается тяжелым. После короткого времени тишины, продолжается психомоторное волнение.
    ЖАЛОБЫ:  незначительные боли в области раны, сухость во рту, общая слабость. Больной находится в психозе, эйфории, неспокойный и агрессивный. Не позволяет провести медикаментозное лечение. Кожные покровы бледные, отеков нет.  Частота дыхания – 24 /мин. Т- 36,7 С. Дыхание через нос, выделений нет. S PO2- 92%. Аускультативно: (murmur vezicular) ослабленное, больше справа. Тоны сердца ритмичные, звонкие. Ps – 84/мин, ТА- 170/90 мм.р.с. Живот мягкий, слабо вздут, реагирует на пальпацию, больше в области п/о раны. Дренажи функционируют.   Мочеиспускание через катетер   Folley
Лечение продолжает  с + в/м   sol.. Diazepam 4 ml.
 Подпись:  врач Д. Бэхнэрел.»
 
     16/03/2017 примерно в 5 часов утра:  мои силы в криках о помощи и спасении ко всем добрым людям этого отделения, к моей дочке Каролине, которую ждал на 8 часов утра, иссякли.  Голова раскалывалась от высокого давления (монитор, тоже был отключен, хотя он и так  работал временами и показывал неверные цифры), сердце все медленнее стало спотыкаться в перебоях, во рту все пересохло от отсутствия воды. Я чувствовал, что мои надежды на спасение иссякли – не выдержу еще 3 часа, пока все придут на работу и разберутся в действиях этих садистов в белых халатах.
    Умоляла м/с Марию Пестелкэ, чтобы вынула у меня из под  подушки  мой запас- несколько таблеток клофелина и этацизина и дала мне  по одной таблетке. Тогда я выдержу до утра.
   -Неужели вам так сильно хочется  сдать утром  другой смене труп.? А, вообще, скажи, у тебя есть хоть капелька сострадания к другому человеку? Ведь такое может случиться и с тобой.
   - Со мной ничего не случится, я когда лежу в больнице, что дают, то и пью.
   - Все верно, но я же  - особый случай. У меня  заболевания, которые не поддаются лечению  теми препаратами, которые дают. Ну пожалуйста, будь ты человеком и дай мне по одной таблетке из -под подушки».
   - Не проси, не достану.
   - Тогда я повторяю свою просьбу:  сделай мне укол в сердце, чтобы  прекратить мое мучение.!
    Она  ушла за ширму, а вскоре вернулась с бутылкой воды , открыла ее и приложила горлышко к моим высохшим губам :  «Да сдох бы ты уже». Я, тем не менее, напившись, поблагодарил ее, и она опять ушла за ширму. 
    Стал думать и анализировать, почему именно выражение «сдохнуть» так часто звучит из уст этой медсестры?. Оперирующий меня врач д.м.н. Александр Данч – лучший хирург. Он лапароскопически  на высшем уровне проводит все  манипуляции,  используемые,  сейчас в мировой практике.  Ему в этом,  и не только в этом,  все завидуют. Согласно  достоверной статистике,  после таких операции в 79, лет, как моя, выживаемость 25% . И  хотя эти проценты я прошел через уремическую кому – это  большой успех. И то, что они сделали  со мной в эту ночь – попытка ввести в искусственное психогенное состояние,  дало осечку: задуманное преступление сорвалось, и это вызвало сильное раздражение у всех соучастников.
   Чуть отдохнув, я стал громко кричать: «Саша!!! приходи и спасай своего пациента, они хотят убить меня и испортить твой имидж». Но Саша не услышал моего крика о помощи. И я опять начал кричать: «Пожалуйста, помогите!».
    Не может быть, чтобы все реанимационное отделение не слышало моего крика.. Хотя через правые боковые двери проходил персонал в белых халатах, но никто не обращал внимания на мой крик о помощи. Наверно, все дежурившие в отделении были проинформированы садистами врачами Д. Бэхнэрел, и Михаил Томуз, что я нахожусь в психозе.  А ведь  я просил о помощи четко, на внятном русском и молдавском языках.
    Из темноты вышла санитарка Наталия Цапу, забрала все заполненные емкости катетеров и через несколько минут поставила пустые под катетеры.  Я  спросил ее, сколько времени, и она сонно пробормотала цифру 6.
     Боже, как я обрадовался, что осталось всего лишь  2 часа до моего спасения. Через несколько минут из той же темноты кто - то схватил мою левую привязанную кисть и  что-то вколол в указательный палец . Этим  «кто-то» оказался реаниматолог Михаил Томуз.  Я повернул голову в его сторону и снова поинтересовался у него, что я сделал плохого ему или его близким.? За что надо  мной  вместе с садисткой Д Бэхнэрел издевайтесь.? Он поднял брови,  а из под ними безжизненно красные, крысиные глаза и вслед крикнул: «Тоже мне мужчины! Вас подмяла под себя эта подлая садистка Бэхнэрел, которая даже с мужем живет по контракту.( это ее слова произнесенные  в беседе со мной), хотя  он прекрасный человек, профессор, академик…»
    Стало светать, и уже были слышны другие незнакомые голоса. Значит идет смена медицинского персонала, значит скоро будет и мое спасение.
    Персонал, обслуживающий меня, (м/с Мария Пестелкэ и санитарка Наталия Цапу перед сдачей смены полностью меня отгородили от соседнего блока и стали заниматься уборкой и каким - то ремонтом стен. В это время ко мне подошла лаборантка взять кровь на анализы. Я отказался и сказал, чтобы анализы брали только в присутствии моего лечащего врача Виктории Валику. Но мой лечащий врач почему - то долго не появлялась. И я понял, что моя дочь Каролина уже здесь, просто ее не пускают. И тогда  начал кричать, сколько хватило сил : «Каролина, дочка моя, я чувствую, что ты уже здесь, спаси меня. Эти садисты издеваются надо мной с 11 часов ночи!!!.
 И случилось чудо: открывается правая боковая дверь,  заходит мой спаситель, зав. реаниматологии Тудор Внгели. Подойдя ко мне , спросил: «Что случилось, Аурел Юрьевич?»
   Тут же, увидев мое состояние привязанного человека, приказал персоналу
   -Развяжите руки и ноги, я сейчас вернусь.
 
     Через несколько минут Тудор Вангели вернулся и попросил меня:

    - Теперь расскажите, что здесь случилось.
Я стал рассказывать:
 
   - Вечером, когда у меня АД было 200/89 м.р.с. ввели мне sol. Ebrantili 50 м.г. плюс растворитель а через 30 минут АД стало как вкопанное, сердечко захлебывалось в экстрасистолии. Тогда я взял из своей сумки 1 таблетку клофеллина и 1 этацизина(действуют быстро), а врач  Д. Бэхнзрел, (теперь могу называть садисткой), требовала отдать мои таблетки ей. Я  все –таки принял обе таблетки и через 15 минут АД снзилось до 167/80 и экстрасистолия стала редкой. Объяснил, врачу, что эти препараты спасают мне жизнь от злокачественной гипертонии десятки лет, и я вожу с собой миниатюрный  японский аппарат для измерения АД и эти препараты, где бы не находился. Врач отошла от меня, и что-то сказала м/с. Марии Пестелка. Я принял для сна свои препараты: валфен, фенозипам, сомнол и 100 м.г. фенобарбитала  да плюс м/с сделала ночной коктейль, в который по-видимому добавила значительную дозу аминазина, чтобы искусственно ввести меня в состоянии психоза. Я поспал лишь минут 30 и проснуся от страшного сна  с очень тяжелой головой. Как я обрадовался, когда увидел всех своих, только  спросил: «Что вы делаете со мной?». Врач Д. Бэхнэрел и все остальные :стоящие возле моей кровати  сказали: хотим сделат ЭКГ, а то вы были не спокойны…»
   В этом месте моего рассказа к нам подошли лечащий врач Виктория Валику, моя дочь Каролина, а за ними врач Д. Бэхнэрел
  -  Доктор   Вангели! Вот эта садистка  (я показал  на врач Д. Бэхнэрел) приказала привязать мне руки и ноги к кровати, забрать сумку с моими медикаментами, лишила медицинской помощи  на всю ночь, причем тяжелого больного, запретила дать воды и делать уколы для снижения АД
  - Начинайте лечение, потом поговорим - обратился к медперсоналу зав. отделением.   
    Боже!!! Я никогда не думал, что доживу до утра. У меня действительно есть свой ангел - хранитель, который оберегает меня. Попросил Каролину, чтобы записала весь мой рассказ на мобильный диктофон. Дочка очень испугалась, когда увидела меня в тяжелом состоянии, а еще больше, когда услышала мой рассказ. Она позвонила мужу, когда Марин пришел, врачи Валику и Бэхнэрел еще находились недалеко.  Марин решил пойти за ними, узнать у них, что на самом деле случилось, Ему повезло остаться незамеченным и вдруг он слышит как мой лечащий врач  упрекает садистку Д. Бэхнэрел, что не довели меня до кондиции:  ведь он детально все помнит действия каждого из вас и каждый что говорил и где стоял. Как это могло случиться, ведь он старик. Ему должно было хватить пару кубиков и развеселил бы всех до утра. А в итоге он, естественно, кричал на все отделение и просил о помощи. Он действительно страдает злокачественной гипертонией, а наши препараты не помогают, и составленная мною комбинация тоже, хотя он принимает такую, только дозы в 2-3 раза выше и без клофелина не может обойтись. А мы об этом препарате вообще забыли.  Если увидели, что не получилось, надо было развязать и вернуть ему его препараты, Он мог умереть и тогда всем нам пришлось бы сесть за решетку и так неизвестно, чем кончится.

 - Ничего не будет. Он  один не сможет доказать суду, что не был в психозе»

   Марин записал все на мобильный диктофон и не стал дальше идти за ними. Он понял, что в издевательстве надо мной замешана и  Виктория Валику (кстати его сокурсница), то есть  лечащий врач. Марин вернулся  передал услышанное  Каролине. Я попросил дочку, чтобы взяла из- под подушки  по 1 таблетки клофелина, этацизина, валфена  и, разжевав,  проглотил.  Я всегда так делаю для быстрого всасывания.  Каролина также пришла в себя от услышанного и  говорит: «Папа, давай забудем обо всем, и вести себя, как будто ничего не случилось, ведь тебе еще долго нужно лечиться."
    Вернулась лечащий врач с лаборантом. После забора крови я сказал лечащему врачу, что я знаю точно, об ее участии  в издевательстве надо мной.
 -Это вы первая пожаловались этой садистке, когда сдавали ей смену что я принимаю мои препараты и отказываюсь от ваших назначений. Во- первых, это касается только моей злокачественно протекающий гипертонии. Вы же сами видели, что не помогают даже в/в ведение, или помогают на 30-40 минут. А в остальном я профан, даже не знаю, чем вы меня лечите. Уверен, что как реаниматолог вы знаете хорошо ваше дело.

    А теперь  расскажу одну новость, которая  известна  только моим   близким.  У меня на правом ухе имеется миниатюрный японский слуховой аппарат. Снаружи видна только маленькая бусинка цвета кожи. Обычно все думают, что это бородавка. Так вот эта «бородавка» является глазок видеокамеры и включается, когда я начинаю говорить. Так что весь этот спектакль, как мне крутили руки, ноги, оскорбляли будучи дееспособным, то есть оставался адекватен и логически задавал вопросы , и отвечал на них. Это все зарегистрировано на видеопленке. Я уже снял аппарат и послал зятю  с  тем, чтобы осуществить перезапись на диск, чтобы можно было показать по телевизору.
    Так что будем ждать новостей.Врач Валику несколько секунд стояла в шоке, осмысливая услышанное, потом медленно удалилась.
    Дочка Каролина  со слезами на глазах начала просить, чтобы  я не делал этого, постарался все забыть, ничего не отдавать в СМИ:самое главное, ты доказал всем, что ты сильный человек. В твоей судьбе, было предусмотрено  и такое испытание. И, слава Богу, что ты и это выдержал.
  - «По-твоему выходит, что эти подлецы должны остаться безнаказанными?».
    Пока мы поговорили, мой бокс стал неузнаваемым. Казалось, что меня перевели в другой и я не почувствовал. Стало светло и уютно. Но когда посмотрел в сторону сестринского поста, мне стало дурно - там стояла ночная м/с, Мария Постолаке – та, которая обзывала меня совсем недавно. Правда, через всю злость, что я кричал и не давал им спать, она 3 или 4 раза дала мне воды, за что я ее решил простить. Эти глотки воды давали мне силы бороться  и дальше.  Она молодая и когда-нибудь, может, вспомнит, что произошло в эту ночь, как издевалась над старым больным человеком.   
    Я последовал совету мудрой дочери и успокоился: кошмар остался позади , АД пришло в норму, и сердечко отрегулировало свой ритм.
     Пришедшая в себя Виктория Валику через несколько минут, как ни в чем не бывало, подошла ко мне и говорит: -Все успокоились, а теперь будем лечиться . Сейчас будем капать кровь и все остальное, у вас очень длинный список лекарств".
   - И что? Все это будет делать медсестра Мария, которая желала мне скорее сдохнуть.? Да я и Вам не доверяю, потому что первоначальная идея проучить меня была вашей.
   - Аурел Юрьевич, давайте так:  за назначенное лечение говорю в присутствии вашей дочери, я  несу  юридическую ответственность, а медсестра  Мария будет все набирать под моим контролем. Мне некем заменить, так как сменная заболела. Я думаю, Мария  будет очень добросовестно выполнять свою работу, чтобы хоть чуть - чуть искупить свою вину».
    Что мне оставалось делать? Пришлось согласиться. Дочка отпросилась с работы и целый день дежурила возле меня. Процедуры  весь день проводились  молча, лишь одни раз спросил Марию:
   -Какой в/в катетер был мною вырван?
   - Никакой. Ведь я по вашей просьбе  туго забинтовала обе руки .
   - А в дневнике отмечено, что я вырвал, значит и в этом они соврали!
 
    Промолчала Мария, и за весь день так и не посмотрела в мои глаза.
    Вечером к  дежурству приступила садистка Д.Бзхнхрел,  и ни разу за все дежурство  ко мне не подошла,  хотя я числюсь в категорию тяжелых больных. Но зато накатала  3 фальшивых дневника наблюдений 16.03.2017 16: 40, 16.03.2017 22: 06 и  17.03.2017 06: 44, Не глядя  мне в глазах отмечает, что состояние тяжелое,  жалоб нет, кожные покровы нормальной окраски, аускультация сердце, легких и осмотр желудочного кишечного тракта  с указанием цифр пульса, АД, частоты дыхания  и.т.д.

   17.03.2017  в 08: 40 состоялся консилиум  присутствующих:   медицинского директора, зав. отделением реанимации Тудора Вангели  и  моего лечащего врача Виктория Валику. Было назначено много  лекарств  и  переливание крови.  Весь день 17.03.2017 и 18.03.2017 и ночью  я  находился  под присмотром Виктории Валику. 18.03.2017. опять  собрался  консилиум - директор, Е.Васильев,, зав отделением, Тудор Вангели и врач отделения  В. Кистол, где следует очень много назначений плюс переливание крови. Был снят катетер из уретры.  Немногим  позже   оперировавший меня хирург Александру Данч  удалил   еще два катетера из ложа оперированной почки.
   После окончания процедур распорядились  перевести меня в бокс, где лежал  после операции, а дежурная оказалась та добрая Галя, которая (мне передали)  даже из дома звонила и спрашивала, как дела с моей уремией.
   Боже, как я обрадовался, когда увидел ее! А она - тоже.  Сразу начала делать то, что прописано,  и  между процедурами я рассказал, что случилось со мной. Недалеко от моей кровати находился стол и на нем компьютер. Иногда Галина  заносила  какую-то  информацию. . Вдруг заходит врач Михаил Томуз- тот, кто активно участвовал в моем истязании. Он сел и начал вводить в компьютер какие - то данные. После окончание работы я обратился к нему с просьбой, чтобы подошел ко мне поговорить. Он даже не посмотрел в мою сторону, встал и ушел.
    Через два бокса от меня госпитализировали новую пациентку, Вскоре через двери, которые находились недалеко от моей кровати,  заходит врач-садистка  Д.Бэхнэрел. Посмотрела в мою сторону и пошла консультировать новую больную. Я  вдогонку крикнул: «Пожалуйста, доктор, на обратном пути задержитесь у моей кровати, хочу поговорить с вами». Она проконсультировала больную и ушла через другие  двери.
    И здесь возникает вопрос, не  дающий  мне  по  сей  день покоя.  Если эти два, так называемые,  врача  поступили со мной правильно, как рассказывали на совещании у зав. реанимации Тудора Вангели, зав. отделении урологии и  главного врача, тогда почему избегают  встречи со мной?.
   Рссказал м/с Галине об их поведении  и  высказал опасение.
  - Раз они себя так ведут, тем более, со своим коллегой, то ночью могут запросто прийти и сделать мне  смертельный укол.
  - Не беспокойтесь, Аурел Юрьевич, мы на ночь закрываем на ключ обе двери.
  Я успокоился. Но к вечеру, как всегда сильно подскочило артериальное давление:  220/98 мм.р.с. Но  Галина  была начеку: ввела в катетер руки  50 мг. раствора Эбрантила и через минут 35 упало до185/85 мм.р.ст. Я ей говорю:

  - Это не надолго.
 «А где  кулек с вашими лекарствами-спросила она?"
  - В ту ночь, когда издевались надо мной, забрали кулек с лекарствами, сумку и мобильный телефон.
  - Понятно, Сейчас я приду.
    Минут  через десять принесла  кулек с лекарствами и мобильный телефон.
   - Аурел Юрьевич, а сумку, оказывается заперли в сейфе, потому что там была  большая сумма денег. Правильно! Деньги были рассчитаны, чтобы всех участвовавших в моем спасении отблагодарить. Такой я по природе человек.
   « Спасибо тебе, ты большая умница».
   Я незамедлительно принял 1 таблетку клофелина  и  таблетку этацизина, и мое АД опустилось до  цифр  145/80  мм.р.ст., а перебои сердца стали реже. Ночью пришлось взять еще 4 раза по половинке клофелина.  Несмотря   на то, что Галя сделала снотворный  коктейль,  и дополнительно принятые  снотворные  я так  и  не уснул до утра:  перед глазами постоянно мелькали злобные физиономии моих «добродетелей».   
   Утром пришла  дочь Каролина и принесла мне жидкую манную кашу, которую  съел  с таким удовольствием,  как будто такое блюдо ем первый раз.  Хотя мое состояние оценивалось как тяжелое ( согласно дневникам), но я очень хотел вернуться в свою палату. Мне казалось, что там сразу станет легче.  И действительно, на второй день, к вечеру меня увезли в мою палату, а там уже хозяйничал мой сосед Павел, тоже прооперированый, (ему удалили аденому простаты), читал Драйзера. Я подарил ему свою книгу «Книга моей жизни», и он читал ее с карандашом в руках и восхищался. Оказалось, что многие герои этой книги были знакомы и ему. Мы стали близкими друзьями.
 На третий день Павла выписали домой и я остался один меня охватил страх.
Ведь ночью, когда все будут спать, я тоже может быть усну, мои истязатели могут зайти в палату и сделать укол, т.е. закончат начатое дело против меня… 
      
    Вечером пришли дети : дочка Каролина, зять Марин и внучка Диана. Пока они были со мной,  я  чувствовал  себя  нормально. И  хотя они меня успокаивали, что больше такого не может повториться, страх не покидал меня.  Когда медсестра закончила вечерние процедуры, я застопорил дверь скамейкой, чуть успокоился и несколько часов поспал. В 5 часов убрал скамейку, чтобы не помешать медсестре, которая с 6 утра измеряет температуру тела  у больных.
   В  11 часов, в пятницу, проведал меня мой оперирующий хирург,  Александр  и пригласил  в кабинет  ультразвукового исследования. Хотя, я очень хотел узнать, что с моей прооперированной почкой, но в то же время боялся. И как оказалось мои опасения  были оправданы. Хотя почка при узи исследовании имела ровные контуры, но за то, внутри почки, у оба полюса по одной большой кисте, которые, из-за  больших оперированных кист ни на одном исследованием небыли видны. Зона паренхимы была ссужена в двое и имела 11 мм. Вокруг почки огромная гематома – причина, которой являлась приема в течение 23 лет антикуагулянтной терапии как следствие протезирование аортального клапана и брюшной аорты после ее разрыва. И как говорят в таких случаях в народе, мое настроение упало ниже плинтуса. Я понял, что впереди меня ждет очень не сладкая жизнь. Но в любом случае очень хотел выписаться домой .
  Утром, (это была суббота), зашел ко мне зав урологическим отделением,   поинтересовался  самочувствием.  В ответ я попросил, чтобы меня отпустили домой,
  - Я дома быстрее приведу в порядок свою анемию;   да и жена, хоть и больная, присмотрит за мной.
  -Хорошо, сейчас подготовим документы.
 Перед отъездом зашел в его кабинет и для отделения подарил свою книгу «Трактат по клинической эхографии». Он взял ее и с благодарностью сказал:
   «Вот это труд! И главное - написан в районном центре, а не в столице. Могу заверить, что эта книга среди сотен других по этой специальности в Интернете является самой популярной, , ее скачали десятки тысяч врачей и специалистов.
  -Замечательно. Очень приятно. Спасибо Вам за новость. И если Вас не затруднит,передайте  глубокую благодарность хирургу Алекандру Данчу, зав отделению реанимации Тудору Вангели  за все что они сделали для меня. Ребята хорошо знают свою работу. Браво!  Передайте, пожалуйста благодарность и хирургам, которые отлично справились с парезом кишечника во время уремии. Желаю им всем здоровья!
   С того кошмарного  случая прошел год. Я длительное время восстанавливал свое здоровье лежа в хирургии(правда, только днем) по месту жительство. Потом попал в Институт нейрохирургии с сотрясением мозга: упал с высоты , в результате наложили на лоб 6 швов, а на компьютерной томограмме выявили отек мозга). Через 2 недели выписали – оттек исчез - повезло.
   А вскоре, скоропостижно ушла в  потусторонний  мир   моя Мария с которой прожили вместе 56 года и я остался один.. Есть дети, внуки и правнуки,звонят но  я все ровно один, и научится жить без нее не могу.
   В конце этого рассказа(быль) скажу,что я много раз умирал НО...
какая-то сверхъестественная СИЛА, понимала,что я очень хочу ЖИТЬ,хочу делать добро,хочу творить во имя жизни других и поэтому помогала мне вернутся с не бытья к полноценной жизни. Вот уже 24 года с момента последней клинической смерти в знак благодарности я активно спасаю или продлеваю жизнь больным доказывая, что мое возвращение в этот мир оправдана! А те, что  причиняли мне  несправедливую боль, рано или поздно, но всегда были наказаны. И это не карма. Это правда человеческой жизни. А гласит она так: «Боль, которую причинили, обязательно возвратится обратно»
    Героев этого трагического рассказа - решил оставить  на ту  сверхъестественную силу – пусть она  их рассудит по справедливости. Пусть ждут:  наказание   обязательно  придет. Это может случится на работе, в обществе, в семье. Жизнь  непременно  заставит их  помучиться  в те моменты,  когда они меньше всего ожидают.