Мышь

ххх

Пыльный свет, как письмо,
опускается в щель -
изучи его нитями чувств.
Это счастье само,
но проверь, не вотще ль
ты поверил, что дом этот пуст?

И сгущается тишь,
только маятник - тик -
отобьет механический такт.
Появляется мышь,
озирается миг -
никого, это сказочный факт.

Тут не просто корысть:
по опоре стола,
коготками шурша, заберись  -
так взбирается рысь
на вершину ствола.
Жаль вот крылья плечам не пришлись.

Ты бы взмыл, как орёл,
расстилая перо, -
гордый символ дремучей души,
озирающей дол,
чтоб насытить нутро,-
так насытить его поспеши!

И вгрызись, и воспой
вдохновительный глад,
пищеед, пищепевец и жрец,
тонкокожей губой
приласкай рафинад,
будто мрамор. А в пасти – резец!

Вот и сала слои,
и печенье, и сыр,
ветчины благодатная плоть -
это люди свои
волхования в жир
превращают, храни их Господь!

О звериная жизнь,
ты наелся пока?
Значит, скоро захочется спать.
Сладострастная грызнь
и худая тоска -
эту жизнь ты обязан спасать!

И по жилочкам дрожь, 
и не скажет судьба,
отчему ты нервозный такой?
И родился за что ж
с половинкой ума 
(как и все на планете людской)?

Над равниной стола
голубое окно -
мутный космос огромного сна.
И течёт от стекла,
как чужое вино,
зябкий запах, должно быть – весна!

Там бредёт великан -
плоскостопый старик,   
обречённо, безродствен и нем.
Он уходит в туман - 
из тумана возник 
и сейчас пропадёт насовсем.

Оттого что простор
выдувает тепло,
не увидишь полезного в том,
что растёт кругозор
и крупнеет чело
у того, кто оставил свой дом.

Возвращайся в подвал,               
где скопились на дне
крошки дней и обломки вещей.               
Ты везде побывал -
так поведай родне
про строенье материи всей.

Да сказать не суметь,
как сквозит пустота,
как закашлялась в кране вода,
как узнал свою смерть
на портрете кота... 
а Творца не узреть никогда.