Продается берлога

Эту историю рассказал мне Павел Васильевич Мальцев, работавший в свою бытность главбухом леспромхоза.

Однажды вечером, в конце декабря, к нему явился товарищ по охоте Коля Комиссаров.

Вызвав на кухню, он заговорщически зашептал:

– Паша, продаётся берлога. Давай купим.

Долго уговаривать Павла Васильевича не пришлось.

Берлогу нашёл лесник, и в пятницу вечером друзья сидели у него за самоваром. Шёл торг. Лесник запросил, по его выражению, полтину, то есть 50 рублей, и, поглядев на обутого в унты Комиссарова, добавил:

– И унты.

– А я в чем же буду ходить? – спросил Коля.

– Взамен дам катаники, хоть и подшитые, но очень тёплые.

Унтов было жаль, и друзья пытались усовестить лесника:

– Грабишь.

– Может, и граблю, но ведь не убиваю, – парировал лесник.

Пришлось согласиться.

В субботу утром запрягли лошадь и, прихватив для подъёма зверя двух лесниковых собак, выехали из поселка. Лошадь оставили на лесной дороге под присмотром сына лесника. С километр шли на лыжах. Собак на поводках вел лесник. Берлога находилась под густой разлапистой елью. Нижний лапник, касающийся земли, и рядом растущие кусты, согнувшиеся под тяжестью снега, образовали большой сугроб.

Спущенные с поводка собаки, захлебываясь злобным лаем, бросились к берлоге. В мгновение ока сугроб взлетел, снежная лавина закрыла собой собак и медведя.

Когда же снежная буря улеглась, глазам охотников предстала приветливо помахивающая ветками ёлка. А через полчаса, высунув языки, вернулись собаки. Домой ехали молча. Лишь лесник, полулежа в передке розвальней, весело насвистывал: «А вокруг голубая, голубая тайга...».

Медведь же, пошатавшись некоторое время по лесу, улёгся на прежнее место. Видимо, по своей беспечности запасной берлоги он не подготовил. Ушлый лесник это определил несколько дней спустя, по следам.

А через месяц после описанных событий берлога снова была продана заезжим охотникам. Сколько «сорвал» лесник, никто не знает.

Накануне торгов стояла оттепель, даже с крыш капало. А в ночь перед выездом на берлогу ударил мороз. Снег под лыжами визжал. Обледеневшие ветки кустов и деревьев звенели.

Необлежавшийся медведь встал и ушёл, оставив охотникам ощупывать теплую моховую постель и сожаление о напрасно выброшенных деньгах.

Лесник же, развернувшись и насвистывая свою любимую «Голубую тайгу», двинулся в обратный путь. Ходовая охота по зверю в обоих случаях не была оговорена.

Шила, как говорят, в мешке не утаишь, и вскоре в поселке стар и мал судачи о том, как лесник с медведем обирают честных охотников. Да и сам лесник подливал масла в огонь.

Как-то в субботу, после баньки, позволив себе стаканчик в поселковой чайной за здравие Михайла Потапыча, и оттапывая унтами русского, хохоча, по утверждению буфетчицы, почище Мефистофеля, выкрикивал:

– Продаётся берлога. Недорого возьму. Сотню и хромовые сапоги в придачу. Есть желающие?

Автор фото: Михаил Смирнов.

16.11.1990г.