Портной Иголкин и певичка Зингер

                1 .

Миша Иголкин очень любил шить. Это пришло к нему  внезапно в пору, когда юное сердце  начинает желать любви,  и первый пушок на бороде и щеках удаляется с удовольствием.
Прежде Мишка –Миха, совершенно не обращал внимания на то,  что носит и как он в этом выглядит. Мать и отец  обряжали  его и  сестру-погодку, Алису,  а также  брата Павлушку,  лет десяти,  по своему усмотрению и возможностям. Впрочем, как и многие матери и отцы.
Возможности были неплохие, а усмотрения… Смотрели на других, в магазинах хороших выбирали,  никто не обижался,  и казалось,  лучше одежды и не найти:  и качество и мода и желание - все совмещалось. А познания в материале  основывались на одном, «натуральный» или синтетика, а что еще?

Шить в семье никто не умел, не считать же за умение подрубку простыней или  заклеивание   разорванного рукава на  новой куртке  так,  чтобы  незаметно было.
А хотел стать Мишка тем, кем желали  видеть родители – юристом, и  когда  улыбаясь,   родные говорили:   « Выучишься, может, Плевако* будешь,  или как  известный московский Падве"»,  Мишка,  не зная,  кто это такие, тоже улыбался.   Падве  ли Плевако, ему было все равно.  А родным нет.  У них такие вот мечты. Ну, не меньше. Отец занимал пост в департаменте города, мать владела  магазинчиком  белья,  и они знали, как важно иметь своего юриста. Своего.


Мишка не противился ни в 11, ни в 1 2, ни  даже в 13, ни тем более почти в 14 лет. В эти годы по порядку он побывал в своих мечтах  «МЧСником»,  конфетником,  барабанщиком и даже хакером! Он еще хотел стать дайвером, путешественником и снимать подводное кино. Да мало ли чего хочется. Даже  мечтал певцом  или  музыкантом несколько месяцев  – учился в музыкалке. Готов был  совмещать все  одновременно,  и с недоверием слушал тех, кто сомневался в нем.  И в самом деле, барабанить и петь можно при любой профессии, правда?   Так говорил Миша и как не согласиться с этим?


Но вдруг незадолго до 14 лет неопределённость кончилась, появилась  независимость, знаете ли,  в суждениях и иных делах.
То  не замечал,  глажена или нет рубашка,   мяты или не слишком свежи штаны или носки, как там прическа.  Не видел этого и на других. А сейчас аккуратным выглядел, обувь всегда словно новая, весь наглаженный и такой  независимый, что остальные боялись и слово против сказать.


 Что-то купить ему стало проблемой: ну все не то и не так. Нет, он   не морщился со словами -  «Да кто это носит!» или «Полный отстой!».  Или еще  «Лучше голым, чем в этом». А пугал так:  « Мам, с этого курить начнешь!», или  « В этих  штанах энурез любому  обеспечен», или шокировал фразой  - «Такую куртку даже моль посчитает за смерть».


Родители вынуждены были  представить покупку рубах и джинсов  самому капризнику.

                2 .

Как-то он был в гостях у своего друга Василия Басова,  и попал в минуты, когда после смерти бабушки выбрасывали вещи – теперь никому не нужные.  А куда их,  эти дорогие  умершей одежды, часы, какие-то книги, лампы, тумбочки и полочки, допотопные комоды, и прочее?  Мишка помогал выносить старье и,  как споткнулся.


На тумбочке стояло нечто незнакомое  -  древняя ручная швейная машинка,  она привлекала внимание своим старинным обликом, цветом, необычностью. Черный блеск изящного  тела с рисунком, как магическим тату, волшебное колесо и самое интересное   - таинственное нутро с челночком, куда попадала иголочка и творила чудеса с нитками на ткани. Этот сохранившийся клок сине-белой ткани со строчками, как лыжней на снегу, манил к себе.

- Что это? Машинка… швейная?  Бабушка шила? – Миша погладил колесо  с ручкой, которое легко отозвалось.
- Да так, кое-что. Но в молодости шила классно. – Васька махнул рукой.
- А сейчас машинка шьет? Кто сейчас на ней работает ? – Мишка не мог объяснить, почему он взволнован,  и  так ли важно было, кто крутит ручку.
Никто не знал. Почему  Мишка решил  себе взять  машинку, разобраться в ней,  понять ее и  что-нибудь сшить, он не думал, но  ему страстно захотелось  спасти    швейную машинку, которая грустно ожидала своей участи -  оказаться на свалке.

Вместе с портативной пишущей машинкой почему-то без кнопок, утюгом времен  печек с дровами, и  чемоданами  с замочками и без ключиков, ныне пустых и как беззубых,  зависеть от  бомжей,  копающихся в свалочном  добре, или случайных  любителей неопознанного антиквара, -  незавидная доля, что говорить, а куда девать этот хлам?

Васькины родители посмеялись и сказали:
- Твоя певица будет.  Успел. А то бы на свалку свезли бы. Да она не шьет. Не помним, чтобы на ней шили уже лет 20. Но бабушка была мастерица. Что за машинка? Да кто знает?  Какая-то немецкая или английская.
              - Марка «Свингер», - выходя из комнаты, хлопнул по  черному телу отец.
- Да ни какой  ни свингер, а  «Сингер или зингер*», вы чё, забыли : бабушка Дарья певицей ее называла. – вопил Васька. – Певица*!
- Почему Певица? – удивился Миша.

Но это было всем знать  неинтересно. А инструкция со временем потерялась.
- Она пела? Почему Певичкой?
- Да кто знает, почему, вот ты и будешь первым знатоком! – Улыбалась мать Васьки.


3 .


Мишка принес машинку домой и поставил в комнате на тумбочку, смахнув с нее  кучу дисков, старых телефонов и запутанный клубок  удлинителей и проводов. Так и эдак поворачивал,  и вскоре шарил по интернету, выуживая сведения о певичке «Зингер». И нашел все. И ничто не охладило его, как засел, так опомнился, когда  уже поздно было

Мать гнала спать, удивленно спрашивала:
-Ты что, шить решил? Ха-ха-ха! Давай, нам и портные-адвокаты нужны. Где ты антик этот нашел? Зингер? Французский? Английский? Да она ж не шьет… Дрянь тащишь всякую в дом.

-Мамулик, это не дрянь, это ЧЕЛОВЕК. В анабиозе.   Щас мы ее… щас…
С того дня Мишка необычайно увлекся «дрянью»,  машинку разобрал, нашел по интернету марку, «Зингер»*, что в переводе  –певец, певица или песня, интернет подбрасывал загадки.   И удивился тому, что  кто-то и когда-то  добавил  к ней свои «гаджеты»,  сделанные со знанием и толком,  и это  позволяло использовать разный материал, вышивать любым способом,  и много чего делать, в чем он с удовольствием разбирался.

 Машинке было лет сто с лишним, не меньше. Более всего удивляло, с какой легкостью он понял суть механизма, а ведь   мотоцикл, ну и машины еще не были толком изучены.
Когда он все перебрал, почистил, залил хорошее масло, вставил нитки, решил отрегулировать швы на  старой рубашке,   поразился, как  она послушна в его руках. Казалось,  она угадывала  его  мысли,  легко и    виртуозно работала, напевая, и  тукала себе потихоньку,  навевала  странные желания. Есть же живые вещи, они говорят с людьми. Миша мог бы поспорить, она поет и поет красиво и по-своему,  как завораживает. Певицей она стала и для Мишки.

Чтобы  попробовать сшить? В это время по ТВ предлагали самим сшить ребенку трусы-шорты  для лета. Пошел, купил ткани , мелкому, как называли Пашку,  за 30 минут сшил трусы. Он  осторожно   кроил  по меркам братика,    когда же  тот надел  и все было  самый раз и довольно не плохо,  у Мишки  внутри появилось  необычное чувство -  удовлетворение и желание шить. Он с радостью слушал, как

Павлик всем кричал: « Как тебе мои шорты?», и с гордостью  пояснял каждому:  «Это сшил лично сам мой брат!»
С этого дня у него не комп стал другом, не машина или скейт, не лыжи на воде и все остальное. Машинка влекла с силой неизведанной, как кого-то автомобиль,  или стремление изучить стиль пения,  рыбалка  или пещеры, темные и страшные. «Давай-ка, певичка, споем!»

4.

Он стал пренебрегать купленным. Сам что-то кроил, шил-перешивал, копался в многочисленных  модных  книгах и журналах. Совершенно  случайно   познакомился с  театральным костюмером-старичком, теперь названивал Леониду Юрьевичу,  слушал его лекции по отличию шерсти* на  шинель   солдату и моряку и  шерсти для легкого и теплого шарфа  фрейлины императрицы,  и записывал что-то.
- Как ты это слушаешь?  - Спрашивали друзья.


Увлекся театральным костюмом и  потом  познание  разницы между ним и его историческим видом  пригодилось,  и с удовольствием посвященного растолковывал  несведущим  о театральности стиля современной одежды.

 Костюмерная театра, где Леонид Юрьич был богом и кудесником, показалась кладом. На любые   пьесы и случаи жизни.    Леонид Юрьич доставал нафталинные одежды, и мелькали чудные имена – Дон Жуан, Тартюф, Мастер и Воланд,  Турандот и Король Генрих-8*…  их штаны и рубашки, платья для жены городничего из Гоголя, сшитые чуть не сто лет назад,  надевай хоть сейчас. И хотя примы   имели новенькие, современного пошива и материала, костюмы,  подгонка под любого артиста  удивляла до бесконечности.

А костюмер  красиво рассказывал о забытых знаменитостях театра,  начиная так:
- Кто сейчас помнит  Татьяну Вентовскую? Или  Мирослава Милова-Остьева?  Как одевались настоящие мастера, так сейчас никто не одевается.
 Раньше –то умели шить так,  что по 3-4 поколения носили дорогостоящие платья и они подходили всем.  Мишка с удовольствием щупал все старинные материи и переспрашивал по сто раз:  «Как ты,  Леонид Юрьич, сказал, из чего этот  газовый шарф?»,  а тому не скучно было повторять  - «Из льна* такая ажурность!»
И  каждый приход к костюмеру-волшебнику открывал новое в жизни тканей.

-Уже забыли все артиста Жолматова, а Гайдар Алексеич  Жолматов одевался   - умереть –не выжить. Из гастролей вез  ткани себе на костюмы и  такие, как  в жизни героев. Он себя чувствовал  лицом, когда на нем  платье,  как эпоха и герой велели. И сам – боже мой – он первым, наверное, в городе носил костюм из вельвета мелкорубчатого – под Пресли*.


Миша не знал, кто такой Пресли, костюмер щурился – «Ты, юный портняжка, все должен знать. Музыка и стили* в одежде нога в ногу идут».

 Теперь Миша иногда  поражал  неизвестными никому словами   «посконь»* «оксамит»* и другими удивительными из мира тканей, и сразил познаниями, полученными от костюмера  материну подругу.

 Например, что в Америке рос цветной хлопок и потому у  индейцев  одежды необычайно красивы и пестры, пончо украшены, а стенные висячие ковры имели магический смысл во всех узорах. А потом произошли природные катаклизмы и цветной хлопок стал редким, но находят археологи ткани, которым только завидовать.

А брат  Павлик  слушал, открыв  рот,  и вдруг крикнул – «Все врешь! Хлопок потому, что хлопали и прохлопали!».

5.


Лерик  училась в параллельном классе и с Мишкой была знакома 100 лет еще с детсада. Но  в этом возрасте  пока не видели друг друга, а когда  из невидимок превратились в  замеченных, и выделили друг друга, то естественно, подружились и вместе были постоянно.  Все привыкли к тому, что они  вечно за ручку, что они сидят голова к голове,  о чем-то тихо беседуя,  или смеющиеся, сбегали вниз по улицам города 

У Лерика папа со своей торговой  фирмой – машины и прочее, мама  в медицинском центре    врачует, родители Мишки  их знали,  правда, все на расстоянии и телефонах «Мой у вас?» «Мою  домой гоните».

И Лерины родители приветствовали  желание   семьи Миши учить его  на юридическом. Чистая и прибыльная специальность. Пока папа при деле и в силе, место обеспечено  тоже. А Лера  уже решила, что топ модель -  это то, что и необходимо для красавицы- блондинки с  с длинными ногами. Пока она танцевала в ансамбле Диско»,    усердно снималась для журналов и имела местный успех.

 Лерик удивилась машинке,  где ты развалину нашел, да зачем, да купить получше  можно,  да возня, да я тебя не понимаю.
- Лерик,  топ –модель не профессия,  ты подумай, чего хочешь, пойдем вместе   на конструирование одежды, ты же любишь ее показывать.
            Лерик  холодно:

- Адвокаты и модели не конструируют тряпки,  не знаю, кто это делает, то, что я показываю,  не имеет отношения к одежде.
Миша удивлялся и не спорил.

Интерес к машинке и шитью  вдруг необычайно раздвинул  и горизонт его интересов,   он с удовольствием изучал и виды тканей,  их историю. А как одевался народ во все времена, и в чем отличие платья   сегодняшнего  от вчерашнего?  Украшения, отделки, вставки, меха и ленты, цвета и много чего еще секретного – он купался в новом с удовольствием. Костюмер много помогал, но    отметим, что  все сам,  ко всему –сам.

За три года   изучил немало. А все недоволен собой -  не хватает знаний. Но дома к этому относились как к баловству
Выглядит  отлично от друзей, все на нем стильно, все что-то придумывает. Заметили  и друзья и родные.  И хотя можно купить в магазине рубашки или куртки, костюмы или платья, но парень шьет так,  оденешь -  будто родился в этом.  Худые не выглядели худыми, у толстых исчезали   их излишества,  и они  казались стройными, он придумывал такой фасончик, что превращал  любого в красавца.

Но, что интересно, Лерик игнорировала одежду, сшитую Мишей.
- Нет, ну фирма есть фирма. А ты что, ты лишь  портной.
- Я буду фирмой! – Отвечал Миша и не обращал внимания. Рядом много тех, кто  любит не фирму, а хорошо сшитую вещь.
- Миш, ты шьешь просто, наобум,  а мне нужен стиль, свой стиль…   ну вот я какой стиль?
Миха не знал.

- А это важно,  и  от чего он зависит?

Лерочка менялась на глазах,  ей  не понравилось стремление Миши  избежать учебы в юридическом, а портной - не велика честь.
Шьет отменно,  а не понимает, она личность, у нее свой стиль, он должен сказать все о ней, стиль – это то, что сделает ее интересной  и ни на кого не похожей, даже  красивой. Пусть одета будет,  как и все - джинсы и мужская рубашка, а волосы причесаны, как у Джоли*. Но при этом  детали  заявят о ней, как личности.

Леонид Юрьич  про стили  знал все:

- Миша, стиль – это испорченный канон, но испорчен кем-то талантливым.  Миша,  стиль – это как все, но неправильно в чем-то. Я так вижу. Стили всегда отделяли творческого человека от  всех, на это не способных. Скажу больше, стиль создает человека, а человек – личность и даже не личность  – создает свой  стиль. Вот был в театре Богомир  Слепчинский-старший,  артист  от неба, так он одевался, боже мой, как он одевался, ходил, ел и даже сидел. А носил не золото… А вот Слепчинский младший  не мог так.


Не сразу Миша разобрался,  чем академический стиль отличается от делового, а гламур  от бохо-шик, почему винтаж популярен среди певичек, милитари  в быту сказал все о человеке, диско и ретро –изысканность, театральный приобретает размах, а урбан-стиль серьезнее  нового взгляда. И откуда идут новые стили -  все интересно и не просто.

- Тебе  готику или кантри? – любил пошутить  с несведущим заказчиком.
     
   
Матери сшил несколько модных вещиц. Сестра Алиска  решила, что брат одевает лучше, чем магазин.
А ему только и надо. Он с удовольствием все осваивает.  Заказы сыплются, друзья и подружки просят  сшить что-нибудь, в чем… не стыдно выйти.

Он  даже и не думает о другом – только вот как вытачки расположить, выкройку сделать такую, чтобы человек в одежде был красивым. Рисует, чертит, кроит, шьет… Странно, что родители не увидели этого, считали несерьезным занятием, по-прежнему мечтая выучить сына на юриста. Это так важно. Ну, в крайнем случае,  сделать  из него банкира.
                6 .

Сынок выбрал свою дорогу.
Вот и  школу сын заканчивает,  да что-то не торопится в юридический. А именно туда  прочат Мишу,  уже договорились родители с ректором, старым приятелем отца, за кучу баксов на самый престижный факультет.      


Мама  не беспокоится, только  спросит Миху:
- Михейка, мальчик мой, тебе  надо отвезти документы в универ.   Виктор Викторович  все  сделал, твой аттестат – сам видишь. Сынок, я рада, юрист - это всегда кусок хлеба с маслом и икрой посреди идиотов, ничего не понимающих в законах. Они  заплатят любую  деньгу за  помощь.

  - Да, мама, все так, кстати,  я сегодня для Алиски и тебя такую модель   разработал  и нашел материал – тебе понравится
               И как начнут про  модели,  как начнут, рисуют, спорят, через неделю мамуля Алевтина Кирилловна примеряла удивительно волшебное платье,  в котором выглядела лет на 15  красивее.  А сестра Алиска в сногсшибательном  комплекте  сводила с ума кого-то в клубе,  где пела в каникулы и  меняла платья после каждой песенки. А брат  ей уже с видом знатока доказывал, что костюм должен отражать не только ее вкус, но и стиль  песни, характер заведения. С ума сойти.
- Да разве я шью? Это она все, –  и  указывает на свою «певичку». – Она волшебница.

А Мишка вдруг сказал, что он не пойдет ни в юридический,  ни в экономический, ни в  бизнесуправление. Он пойдет учиться на портного. Вот так.
Родители были неприятно поражены. После тяжких разговоров он  подолгу  молчал, обдумывал что-то.
7.

И вот для отвода глаз и,  не желая ссоры с родными,  поступил в вуз, но такой был студент, что встал вопрос об отчислении.


 В комнате висят  стильные  штаны, рубашечки или костюмчики, девичьи  «ужасно»  модные  платья,  которые  матери показались кощунством над ее мечтою видеть сына при   губернаторе или мэре. Ее возмущали бесконечные  «утрясывания» дел в институте, а сынок  вместо дела занят изучением  отличия стиля Коко  Шанель* от стиля Жаклин Кеннеди*. И чем ткани органические лучше синтетики, а в чем проигрывают,   или конструкция древней  одежды  без швов для сегодняшней практики.

Машинка Алевтине Кирилловне  представилась виновницей всех ее поражений.
Ей было безразлично, сколько складок надо на спинке платья, чтобы изъян плоской фигурки скрыть, или  надо ли подчеркивать грудь  тем, у кого она больше, чем хотелось. И почему у шелка тысячи названий. Валерочка,  усмехаясь, сказала ей:

- Алевтина Кирилловна, вы для меня идеал, но я модель, а не портниха, помощницей Мише не буду.

 Миша понял, что  портняжить не всем нравится. Валера потом, может, и  пожалеет, но это потом, когда узнает, что внучка костюмера  студентка  Лиля, дизайнер в будущем,   зная о стилях куда больше, не глядит свысока на  портного.
И А Мишке как раз 18 лет исполнилось. Бросит  Вуз  - в армию заберут.

Друзья все активно вместе с родителями ищут, как откосить. А Мишка – знай, шьет. Он уже зарабатывал деньги и приличные.
И образцы тканей разных времен и выделок  уже на свои деньги приобретал, а они, извините,  стоили - будь здоров!  Но они необходимы портному.  Альбомы  стопками на окнах и полках. Он даже удивлялся, почему это никого из его окружения не увлекает. Почему никому не интересна история тканей из  растений*, которые,  оказывается,  раньше и королевы пряли.

И когда отец сгоряча сказал, что  учиться будешь на свои в своем портновском университете, Мишка улыбнулся:

-Да легко. - Он-то правду говорил,  деньги шли на ткани, фурнитуру, курсы оплачивал. Даже  своему другу,  театральному костюмеру дяде Леониду, который уж очень живописал артистов и их истории в костюмах, помогал,  чем мог. А кто бы ему  помог разобраться в том, что  костюм на сцене – от жизни далек так же, как  земля от солнца.  И как стиль от характера зависит.

 И Мишка  объяснял уже другим, что сцена требует яркости, утрированности, символики, но  наступила эпоха, когда театральность диктовала и моду  в жизни. Мишка не спорил с друзьями-заказчиками, певичка послушно исполняла и сложные требования. Может, они были и смешны,  юношеские одежды, в этом рождался художник.

Посыпались повестки.  Алевтина Кирилловна  их  получала, собирали деньги, чтобы откупиться какой-нибудь придуманной болезнью. А сынок-то: да,  я в армию пойду.

Трудно описать шок матери. А он, -  не ожидали от него такого, - не пытайтесь отговорить. И кивает на то, что  армейская жизнь влияет на моду* и одежду, и он, якобы, хочет понять эту зависимость. Сестра крутила пальцем у виска. Но Миша оставался невозмутимо уверенным.


Не выглядел ни потерявшимся, ни огорченным, не метался,  как другие, не считал,  что в армии непременно ждет невесть что ужасное. С ним  и его друг Илья Литвин решил.

                8.


Тут Миха нанес второй удар.

Ничего не сказав родителям, они пошли в военкомат и сказали полковнику,  что хотят  долг Родине отдать. Полковнику было не впервой это слышать, как кажется иным  родителям,  что все только и мечтают   закосить от армии. Илью  в связи с тем, что он хорошо в электронике понимал,  определили   сразу. А вот что было с Мишкой.

Полковник ему вопросы, а Мишка обратил внимание на какие-то изъяны в его одежде.

И когда полковник спросил, что он  умеет и знает, чему выучился, сказал как-то просто, что шить,  прошелся, покрутившись, по комнате перед  полковником, очень непринужденно, ошеломил армейской модой и тканью:

- Все, что на мне  – сшито мной.

Тут полковник особо вгляделся  Мишку. Да и Мишка, не терял времени: своим портняжным взором  оглядел  бесформенную фигуру, хотя бы и в форме.  И  то ли от храбрости, то ли от внутренней уверенности:
- Хотите, я вам сошью?

  И плетет и плетет, как надо и чтобы он сделал и сшил.

- Скажу,  и слово даю пацана,  что вы в нем помолодеете. Денег не надо. Там сами решите. Материал,  какой надо, скажите только.
И давай про шерсть да сукно для мундиров  полковнику объяснять.

 И  Мишка сам купит и все берет на себя.

Полковника Виталия Алексеевича все происходившее  не только удивило, но и разобрало, почему-то поверил этому  не такому уж и хвастуну, показался серьезным.

Договорились после обмеривания, что через три дня примерка.
Мать пронюхала про поход в военкомат.

Мишка пришел домой с мыслью за дело сразу же. К машинке – машинки нет!
Мать сначала отпиралась, но  младший сын Павел  неприятно поразил ее, взял сторону брата.

- Мам,  а ты же ее выкинула. Я сейчас понял,  почему ты мне не разрешила мусор выносить.

Удар был под дых.
- Мама, куда отнесла, покажи мне.

Алевтина   закатила грандиозную  «пьесу», перечислила,  сколько и кому отстегнула, чтобы откосить, осталось сходить за бумажками, что вся беда началась с этой гадкой машинки, что через ее труп, а то уговаривала, ну получи хорошую профессию и занимайся своим хобби, она и плакала и умоляла. А сын ушел искать свое сокровище.

Он представить не мог себе, что не выполнит обещанное. Дело   клонилось к вечеру, вместе с Ильей и Пашкой   облазили свалку и ящики – машинки не было.

9.

Мишка  сидел на скамье у соседнего дома,  не представляя, как он выкрутится и что будет без машинки.
Решил позвонить Леониду Юрьевичу.
Костюмер  считал, что певичка и Миша нашли друг друга:
- Миша, шей. Я вижу дорогу большую,   которую ты сошьешь себе.

Сейчас потрясенному  Мишке   сказал:
- Взять ее мог каждый, но будем логику развивать. У свалки есть свои завсегдатаи,  тем более свалка у приличного дома.

Мишка понял его, но кто тут  постоянно пасущийся,  помогли  другие жильцы, после расспросов выяснили, кто на свалке  бывает первый и второй.

Еще полночь не наступила, а Мишка с Ильей  стучали в дверь комнатенки в грязном   бараке  в  соседнем переулке, где обитал какой-то Кеша-проволочник. Кеша был пьян и  ничего не понимал.

А когда наконец открыл глаза, выслушал,  сказал: « Я тебе ее продам за 10 тысяч. Нет,  за 50 косых. А скажешь кому и придете меня вытряхивать, ничего не получишь. В ментовку? А ты не пугай, я честно пью на  мышковку».  И то – ведь он не украл машинку, нашел. Что с него взять?

В комнатенке спрятать негде, хотя и замусорена  была. Диван, кресло и стол, все со свалки,  а в углу почти новый шкаф - библиотека из выброшенных книг. На диване пьяный Кеша-проволочник, тот, кто кабеля и провода ищет. Странно, у бомжей тоже мода,  мода на особую,  нищенскую одежду

Они проверили углы.  Но машинки не нашли. Кеша  чуть пришел в себя, цокал, такал, повторял - «так-так, ну надо же, как тебя подвели»,  «так, может, успеем»…
Но даром ему не вернут машинку.  Позвонил какому-то  шефу.  Странный типок. Договорились,   как   только Миша принесет деньги, так и получит.

Друзья упали духом.
- Разводняк, Миша. Обманет  тебя Кеша-проволочник.

- Думаю, что нет.  И он с полицией не захочет иметь дела.

А пьяный Кеша вдруг сказал им вслед, что машинку назад взять будет трудно, но попробует,   уж больно  история занятна.

 У Мишки было тысяч 30 собственных денег (нашил заказами), их хватило бы  на покупку материи и фурнитуру  на костюм  для полковника.
Но их даже не хватит выкупить машинку.
Мать отчужденно молчала.

Деньги дал отец, он  выслушал часть истории без костюма и  полковника, которого назвали «серьезным лицом»,  подумал,  может, сын прав, а родители нет. Втроем  пришли в комнатенку  к Кеше-проволочнику рано утром, как  тот и просил, отец захватил «мерзавчик» для Кешки.  Увидев отца Мишки,   Кеша  засуетился,  вытащил из-под изголовья машинку и отдал  за бутылку, приговаривал, что на рассвете сходил за нею,   не надо никуда сообщать,  он же ничего не знал.

- А книги со свалки, читаешь? - Выходя,  спросил отец. - у тебя тут...
- А то! Даже Прыжова!* Я не всегда таким был.
- Но это понятно...

10 .


Машинку, немного пострадавшую, Мишка налаживал полдня, наконец,  привел в чувство свою певичку, приговаривая, "сейчас-сейчас... будешь петь, мы не дадим пропасть". Она услышала.
 Оставался день и половина, а  работа закипела. Отец ничего не сказал  матери, где были и как нашли. Но и он не узнал про мундир для полковника.

Мать, вволю наругалась,  плакала и причитала одно и то же. А Миша только и сказал:

- Мам, ты меня  очень отвлекаешь,  я могу ошибиться.

 И шьет Миша   и чертит мелом, приметывает, а  волшебное колесико машинки  крутится, стучит – строчки гонит послушно,  стежки выдает свои,  молчит парень.

Он-то  все рассчитывал,  что мама спросит, кому и что мастерит. Но нет,  как стала на пороге комнаты, так и простояла, ругаясь, потом в слезах вышла.
Так никто дома не узнал, кому предназначался  стильный и красивый военный  костюм.

Через несколько дней полковник  Виталий Алексеевич  примерял  новый мундир,  сидевший так,  что полковник выглядел на десяток лет моложе, ни кривых ног, ни изъянов,  ни  прочих особенностей  не    найдешь, как не ищи.
Виталий Алексеевич смотрел на себя в трюмо с нескрываемым удовольствием, но  придирчиво рассматривал швы, крутил руками, приседал, задирал ноги, застегивал или расстегивал  пуговицы.

Придраться невозможно было ни к мундиру,  ни к полковнику.
А дальше было,  сами понимаете как.

Полковник Виталий Алексеевич  кому-то звонит, с кем-то договаривается и  везет Мишку показать генералу.

 И,  как водится,   лучший повар -  в генеральской кухне, лучший певец и музыкант -  в генеральском  оркестре, лучший портной – у  самого главного,  командующего.

И как же,  знаете ли,  ловко и талантливо одевал этих  тучных или сгорбленных,  бесформенных или старых,  важных людей,  что выглядели они красиво,  и следы жесткой или неумеренной жизни исчезали в одежде, сшитой Иголкиным, портным Мишкой Иголкиным, но величали его  Михаилом  Михайловичем, а жены всех этих  генералов и командующих  только Мишенькой.

Жены их  вообще полюбили портного солдатика. Можно сказать, одевал их со вкусом и преображал. "О, вы не знаете, что такое армейская женская мода! Жена полковника хочет такое же платье, как у жены лейтенанта, но чтобы все видели, что это жена полковника и все такое".
  Тяжести армейской службы едва его касались, а швейная машинка доставляла радость.

В Мишкином подчинении, как ни странно, уже  было несколько ребят, из которых  двое   тоже богом не были обижены. Один бурят, Олджин – Олегом по нашему,  шил сапоги, штаны, куртки, по его словам,  с того момента, как  в руки взял  иглу и нить,  другой – Данила,   парень из деревни, но с талантом закройщика. А учиться – денег не было.  Модели у них играли.

Скажете – ага, вот какой набор был, одни портные в армии. Да об этих ребятах  Миша узнал совершенно случайно,  они не были столь  находчивыми. И после армии они создали свое первое предприятие – ателье и  с этого времени шли вместе. Миша  жил своим  интересом. Но повсюду с ним была его верная швейная машинка, и Мишка считал ее не простой вещью. Что ни говорите, но не просто эта машинка шила, нет.  Знаете, что-то в одно соединилось здесь  как по волшебству.

Когда родители приехали навестить сына и услышали яркую речь командира, они не поверили. Вот вбили себе в голову.

Срок службы пролетел, а Иголкин приобрел хорошую клиентуру,  что щедро оплачивала его удивительное умение и редкий талант - понять свое призвание.

Родители   плохо вникали в его жизнь, не желая знать  всего этого, мать по-прежнему свое –  давай на юриста  – учись, адвокаты – всегда с деньгами и рядом с теми, у кого их много.
- Нам стыдно! У  вполне респектабельных родителей сын – портняжка.
 А сына в Москву приглашал известный кутюрье, которому кто-то рассказал про нобыкновенного портного из провинции.  Миша пока думал, надо портняжье умение повышать, художник  в нем говорил все сильнее.   
  Но когда он показал родителям  счет с суммой,  достаточной для открытия своего дома моды, успокоились. Вот ведь как сейчас - если верить таланту, то чтобы уже с деньгами был.

Не смотря на новые совершенные машины для шитья, Мишка не выбросил свою певицу-волшебницу. Как-то странно все соединилось, может вещь так отблагодарила за свое спасение? Или неугомонный ум изобретателя так действовал? Как бы ни было - вещь и человек нашли друг друга.

***




Примечания:

Плевако Ф.Н* - знаменитый русский юрист-адвокат 19-нач. 20 века)

Генрих Падве* - известный московский юрист-адвокат наших дней

"Зингер"  - в переводе с немецкого (Sanger, singer- певец,певица, певчий).

Зингер* - американец актёр, изобретатель и гениальный менеджер Исаак (Айзек) Меррит Зингер (19 век, Америка).  В 1851 году Зингер запатентовал своё изобретение.   

Шерсть, шелк* - органические ткани, существовало много видов выделки и качества, применения, отсюда и разнообразие названий - сукно или оксамит (шелк).
Дон Жуан*  и пр. - герои  произведений и театральных постановок.

Пресли* - знаменитый американский певец, актер, исполнявший песни  направления РОК-ЭНД-РОЛ.
Посконь* - ткань из крапивы
Растительные ткани* -  использовались лен, крапива, конопля, хлопок.