Отпуск в Крыму-хорошо это, или плохо?

               

  - Мечи прапор, на стол конфеты, будем пить портвейн, обмоем мой будущий отпуск.
Прикинь Славикос, мне отпуск поставили на середину июля!
Я просто в шоке от такого подарка.
Месяц в Крыму, да еще летом, фрукты, домашнее вино, море...эх "газану" я!

   Прапорщик Николай Шмелев продолжая болтать, вытаскивал из пакета две бутылки
марочного портвейна, купленного в военторге.
 Прапорщик Славик Багрянцев с которым Николай делил маленькую квартирку в холостяцком общежитии
для офицеров и прапорщиков, в одном из гарнизонов СГВ*, открыл коробку припрятанных для гостей конфет.
 - Видать ваш шеф, парторг полка подсуетился,- разливая по стаканам портвейн, сказал Славик.
 - Наверное, я ему давно обещал привезти виноградного спирту с завода,- весело ответил Николай.
  Николай служил в качестве комсорга дивизиона, естественно был коммунистом, подотчетным парторгу полка.
 - Ну ты Шмель, не забывай и о наших запасах, их тоже надо регулярно пополнять.
 - Не забуду, главное, что бы денег на отпуск хватило. Как думаешь Славон, что мне  с собою прихватить
на продажу, что бы лишняя копейка была?
 - Возьми пару, тройку упаковок губнушек. Я знаю один магазинчик там хозяин возит их с завода.
В упаковке 50 штук. Места мало занимают. И они прикольные, они двухцветные.Стержень состоит из
двух разных цветов, как бы две помады  в одной. Дома таких нет в принципе.
 - Откуда ты все это знаешь, про помады?-веселился Шмель.
 - Я знаю, что где и кому выгодно продать,- наставительно заметил Славик подливая портвейн.
 - Здесь эти помадки тебе обойдутся примерно по сорок злотых (два рубля), а дома  ты их легко продашь по червонцу.
Калькулируй Шмеляра.
 Выпили еще.
 - Два невзрачных блока на дне чемодана, и штукарь денег тебе на отпуск, хватит тебе "газануть?"
 Если мало, купи три.
 Сразу все не продавай, ты ведь бухать горазд, может и штукаря не хватить.
 Да и отпуск можно слегка растянуть,-улыбнулся Славик.
 - Это как? - оживился Колек.
 - Ну ты же живешь в пгт. под Семфирополем, у вас там поселковая больничка,справку достать вообще не вопрос,
Завизируешь у военкома, и дополнительных семь дней, гуляй рванина.
   За приятной болтовней время пролетело быстро.
Портвейн был допит, и друзья отправились в дом офицеров, на танцы.

   Пришло время прапорщику Шмелеву ехать в отпуск.
Советам своего друга он естественно внял, и был готов всколыхнуть размеренную жизнь своего поселка.
 Дома первые несколько дней пролетели как один. Родственники, домашнее, вино, море, солнце, фрукты...
Николай отдыхал! Губнушки на самом деле произвели фурор. Шмель отнес первую партию, двадцать штук, к девчатам в универмаг.
 Их расхватали за три минуты, требовали еще, едва не переругались.
         Получив двести рублей за несколько минут Николай мысленно поблагодарил Славика за своевременный совет.
Жизнь как говориться удалась. Губнушки с периодичностью в три - четыре дня находили своих клиентов,
 а Шмель получал двести - двести пятьдесят рублей  на свое "гудение" или скорее "жужжание".
Девушки поселка, которые никогда не баловали Николая своим вниманием, стали проявлять интерес к самостоятельному
разбитному прапорщику служащему за границей, и как кажется умеющему зарабатывать хорошие деньги.
 Николаю это льстило, для него это было в новинку. Ростом он был выше среднего, но красавцем  не был, скорее наоборот.
 В свои 24 года он имел маленький животик, узкие плечи, рыхлую мускулатуру, и по-женски слегка расширяющуюся к низу фигуру.
Рано обозначающиеся залысины не придавали ему шарма.
 Но кто поймет закоулки женской души.
 Была правда еще одна проблемка-время летело слишком быстро.
Не успел Николка насытится отпуском, как он закончился. Срочно нужно было, что-то предпринять.
И снова он вспомнил совет своего друга.
Взяв пару губнушек, коробку конфет, отправился в поселковую поликлинику.
 Там старшей медсестрой работала Варя. Девушка некрасивая, по уши закомплексованная, естественно вниманием мужского пола обделенная.
 Шмель быстренько сориентировался на местности, склепал на ходу пару банальных комплиментов и вручил девушке подарки.
Варя не была падкой на дармовщину, но внимание оказанное ей модно одетым парнем, расположило ее.
Из своих личных запасов она достала справку заверенную главврачем с печатью больницы и выписала  семь дней.
Пару минут ушло на то, чтобы придумать диагноз. Решила обойтись воспалением среднего уха, лето ведь, море ветер и все такое.
Перекупался короче. Колюня поблагодарил девушку и отправился  к военкому.
 Майор Потапов добивал последние месяцы своей службы и готовился к выходу на пенсию.
Пара импортных губнушек для дочерей и две бутылки хорошего коньяка для души, были вполне хорошей платой за отметку в справке.
   И снова семь дней пролетели как один.
Очередной поход в поликлинику потребовал от Николая максимум красноречия и цветастых аллегорий и сравнений, 
что-бы получить очередную справку у девушки Вари.
Военком майор Потапов объяснил загулявшему прапору, что его полномочий уже недостаточно, что бы заверить двухнедельный больничный.
 Шмелю пришлось прилично раскошелиться и "Полет Шмеля" был продлен.

   Лето в Крыму приятное во всех отношениях. Местные жители, правда относятся к этому достаточно равнодушно и потребительски.
Это время заработать денег, да так, что-бы хватило потом на целый год.
 Николай за два года срочной и три года сверхсрочной службы, в отпуск попал летом первый раз.
 Ему очень хотелось наверстать упущенное. В душе он лелеял мысль о третьем походе за справкой.
Две упаковки губной помады уже давно закончились и Николай распродавал последний третий блок.
 Наступил последний день больничного и Колек снова оказался в кабинете старшей медсестры.
  Варя наотрез отказалась выписывать третью справку, так как это уже нарушало существующий порядок выдачи бюллетеней.
Она пыталась объяснить, настырному молодому человеку, что у нее могут быть проблемы, ее могут уволить, и тому подобное. 
 Но Шмель не зря просиживал штаны на курсах комсоргов.
Он включил все свое обаяние и красноречие. Язык  у него, как у большинства комсоргов, был определенно подвешен.
Немного пофлиртовав, пригласил Варю погулять по Семфирополю, посетить что-нибудь достойное. Варя согласилась.
 Вечер удался, вполне прилично провели время,побывали на концерте посидели в ресторанчике и уже ночью на такси приехали домой. 
 Прощаясь Николай как бы невзначай обмолвился, что  уже  и так опоздал в часть, так что нужно готовиться к серьезной взбучке по службе.
 Девушка Варя была человеком сострадательным и наплевав на последствия и осторожность, пообещала выписать еще одну справку.
 Николай ласково поцеловал ее.
  Утром с извиняющейся миной и очередной справкой, наш отпускник нарисовался в кабинете военкома.
 Майор Потапов повертел бумажку в руках, по-отечески посоветовал прапорщику, что бы он заканчивал свой загул и ехал в часть.
 Шмель слезно просил заверить в последний раз и что благодарность будет его безгранична.
 Военком с улыбкой спросил о границах благодарности и Шмель с перепугу отвалил достаточно приличную сумму.
 Майор Потапов знал что через месяц скорее всего он будет пенсионером.  Этот "справочный" скандал если и произойдет, то уже без него.
А на прапора ему было наплевать.

  Шмель понимал что все хорошее должно когда-то кончится, поэтому  в эти последние  семь дней он вложился по максимуму.
В один из дней с трудом отойдя от запоя, прапорщик Шмелев посчитав дни бюллетней, вдруг осознал, что отпуск кончился.
Если он хотел не опоздать в часть с учетом этих "левых" больничных, то ему завтра нужно ехать на поезде Семфирополь- Брест, и пересекать границу.
Но можно было полететь на самолете до Бреста и сэкономить сутки.
 Было решено устроить прощальный вечер для знакомых, близких и родных, а послезавтра лететь.
 Так он и поступил.
 Вечер был выдающимся, и "жужжание" Шмеля слышал весь поселок.

   Взыскательный читатель возможно спросит.- "Автор-где здесь интрига?!"
 Отвечу. Интрига зарождалась над Атлантикой, крепла над теплым Средиземном морем, и в течении ночи переместилась на Крымский полуостров.
 Это был мощный летний циклон, который накрыл шквальным ветром Крым и юг Украины, тащившим за собою миллионы тонн воды  в виде тяжелых свинцово-серых облаков.
 Черное море, наглядно подтверждая свое название, от шторма, стало черным.
 С неба низвергались потоки, которые не оставляли шанса даже чайкам, не говоря уже о самолетах.
  Николай проснулся с больной головой и вдруг осознал, что светлая полоса жизни  закончилась, он опоздал.
 Сдав билет в аэропорту отпускник выпросил справку о том , что билет был на шестнадцатое сентября,но по причине погодных условий, был сдан.
Николай начал перестраховываться. Ночью отправлялся поезд Семфирополь- Минск. С горем пополам Шмель уговорил проводника взять его без билета.
 Начался обратный отсчет.
  В Брест Николай попал на третьи сутки, он катострофически опаздывал.Весь издергавшись он подошел к паспортному контролю.
И здесь закон подлости снова напомнил о себе. Сержант вернул отпускнику паспорт и указал на просроченную визу.
 Она окончилась две недели назад.
 Продлить визу на основании подтверждающих документов, как и планировал Николай, Брестская комендатура могла всего лишь на десять дней.
 Но Николка прогулял этот срок. Следующей инстанцией был республиканский овир в Киеве, там могли продлить визу до тридцати дней.
 Шмелев поехал обратно. В Киев прапорщик  приехал на выходные и поэтому пришлось два дня болтаться по городу.
 Наконец паспорт был сдан и ему обьяснили, что проверят причины опоздания и если все подтвердится то продлят визу, а он может ехать домой и ждать результат.
  Николай снова был в Крыму и время снова ускорило свой бег.
 Ответа с Киева не было. Шмель стал беспокоиться и отправил телеграмму, потом еще одну и еще, и еще.
 Ответ пришел, где говорилось, что паспорт был отправлен адресату на местный военкомат. Но видимо он где-то затерялся!
 В Советском Союзе при тотальном контроле такой документ не мог пропасть, а вот затеряться из-за человеческого  разгильдяйства вполне даже мог.
 Естественно его нашли в совершенно другом военкомате куда он по ошибке попал.
 Наконец паспорт попал в руки к измотавшемуся отпускнику. Николай был уже научен горьким опытом и первое что сделал, посмотрел до какого числа была продлена виза.
 Она была продлена ровно на тридцать дней с момента окончания предыдущей.  Она закончила свое действие вчера!
 Этот удар Николай принял стоически и поехал в Брест.
   В комендатуре  полковник Стоянов узнал горе отпускника, выслушав его и едва сдерживая душивший его смех, пояснил прапору что следующая инстанция, это паспортный стол Северной Группы Войск, где этот паспорт был выписан. Они могут продлить визу на три месяца.
Необходимо через почту комендатуры отправить паспорт в Легницу, и ждать результат.
 Шмель собрал всю волю в кулак и решил во что бы то нистало побороть эту бюрократию,или рок, или черную полосу жизни,  или что там еще...
  Получив справку в комендатуре наш отпускник стал на довольствие в ближайшей части, там же его разместили в общежитии.
   Каждое утро Николай, как на работу, приходил в комендатуру справляться о паспорте,  и потом болтался по городу.
 Но видимо на всем Земном шаре только он один был лицом заинтересованным в благополучном окончании этого запутанного дела.
 Остальным было наплевать.
   Прошло восемь дней и наконец паспорт пришел, виза была продлена и можно было ехать в часть.
 Подходя к окошку паспортного контроля Николай почувствовал, что шестое чувство настоятельно, что то ему шепчет, но что именно  он не разобрал.
 А около окошка в уголке, собрались "закон подлости", "рок", закон Мерфи и черная полоса.Они планировали дать прапорщику прощального пенделя.
 И таки дали! Сержант полиставший паспорт, полный разнообразных виз, вернул его хозяину, указав на то, что срок годности самого паспорта уже истек!
    Шмель глуповато хихикая, поплелся из таможенного зала.
 На следующие утров в коммендатуре, полковник Стоянов отсмеявшись, пояснил несчастному прапору, что новый паспорт он может получить все в той же Легнице.
 Но попасть туда без паспорта он не может, ха-ха-ха...
 Наконец сжалившись над  поникшим прапором он дал указание  своему писарю подготовить необходимые документы  и приложить сопровадительное письмо где он лично просит не откладывая, решить этот вопрос.
 Документы снова уехали а Шмель поплелся  в свою общагу.
   Он уже давно раскаялся в том, что хитрил со справками, подставил девушку Варю, ну и естественно себя родного.
В своих мыслях он десять раз зарекался больше так не поступать, и если ему повезет разрулить ситуацию, то он станет примерным прапорщиком.
 На удивление просьба начальника Брестской  комендатуры подстегнула процесс, и на шестой день прапорщик Шмелев получил новехонький документ.
На паспортном контроле четверки "приколистов" уже не было.
 Николай спокойно пересек границу.
  Приехав в часть Шмель понял что проблемы еще далеко не закончились. Выслушав сбивчивый рассказ о справках, шторме, бюрократах и разгильдяях, командование
полка не поверила ни единому слову прапора. В это же время и в ГВ.*заинтересовались, более чем трехмесячным, отпуском прапорщика.
  На следующий день его вызвали в штаб ГВ.
 Приехав в Легницу во второй половине дня, Шмелев естественно на прием не успел. Нужно было найти ночлег и ужин. А утром предстать для дачи показаний.
 В гостинице куда обратился Шмелев его не приняли, объяснив  отказ тем, что заранее никто места для него не бронировал.
Солдатские чайные были уже закрыты и военторг тоже.В офицерскую столовую Николая не пустили, так как на довольствии  у них он не стоял.
Голодный, уставший, изрядно прозябший от постоянно моросящего дождя, одинокий прапор бродил по военному городку.
 Наконец ему удалось упросить старшину одной из рот приютить его на ночь. Тот пожалел прапора и дал ему койку в стоящей на ремонте казарме.
Ворочаясь  на сыром поролоновом, солдатском матрасе, пытаясь согреться под истертым, до дыр, солдатским одеялом Николай тихо проклинал всех и вся.
 Утром потрепанный и невыспавшийся, Николай давал показания  в штабе капитану Воронцову.
В заключенни разговора капитан отправил прапорщика назад в часть нести службу, а о реультатах следствия его проинформируют.

  Приехав обратно в полк, злой  и простывший, Шмель понял, что командование полка только и ждет команды "Фас", что бы спустить на прапорщика "всех собак".
Без решения ГВ они сами сделать это не решались, но кормить собак перестали.
 Потянулись дни ожидания. Парторг полка при встрече брезгливо отводил взгляд от проштрафившегося прапора.
Он предвидел, что если прапора попрут из армии то пятно ляжет на партячейку полка, и он будет крайним.
 Командир дивизиона тоже как бы не замечал Шмелева. Все ждали результат.
   Сидя как то вечером в своей комсоргской комнатенке в штабе дивизиона, Николай листал подшивки текущих газет.
Бутылка вермута, которым он лечил простуду, медленно, но уверенно заканчивалась.
 Обязанности комсорга были не обременительны. Следить за порядком в Ленинской комнате,
за регулярным выпуском боевых листков в дивизионе, ну и своевременная подшивка текущих газет.
 На душе у Николая было гадко. Ему совсем не улыбалась перспектива быть уволенным в запас.
 Какая-то часть сознания все-же боролась с безнадегой. Николай по натуре был оптимист.
 Он свято верил, что выход из любой ситуации должен быть. Жизнь обязательно должна подкинуть этот шанс.
 Главное заметить его, ни пропустить, ни пройти мимо. И в его нынешней ситуации такой выход должен быть!
 Все снова и снова он возвращался к этой мысли. Но выхода не было.
  Листая подшивку Красной Звезды, Николай вдруг ощутил как его шестое чувство, едва слышно, что-то ему шепнуло.
Он напрягся внимательно всматриваясь в газетную подшивку. Но кроме лозунгов и призывов там интересного ничего не было.
 Николай привык доверять своему чувству, оно его никогда не подводило. Он старался собрать разбегающиеся мысли  в голове, в попытке найти ниточку которая поведет его по правильному пути, но нужная мысль постоянно ускользала. Да и бутылка вермута не способствовала ясности мышления.
  Возвращаясь мысленно назад он пытался упорядочить ход своих рассуждений, зорко всматриваясь в поисках малейших намеков на подсказку.
 И вдруг его осенило!
 Нужно написать статью! Да статью. Такую как  эти многие.
 Он с "праведным" гневом вспомнил свои мытарства по военному городку в Легнице, в штабе группы войск.
 Вспомнил как его пинали везде, где он голодный валялся  в грязной казарме, испачканый в известку, и никому до него не было дела.
 Шмелев еще не знал каким боком ему поможет эта статья, но он точно знал, что это направление правильное.
 Шестое чувство не зря ело свой хлеб.
 Он засел за составление костяка статьи.
 Незаметно пролетели  пять часов и вот уже в казармах зазвучали команды "отбой".
 Николай еще несколько раз прочитал готовый текст, немного поработал над заключительной частью сделав ее более патриотично-побуждающей, и удовлетворенно допил остатки вермута.
 Статья в целом ему понравилась, она была свежа, злободневна, бескомпромисна... и безвредна.
В ней он разносил всяких разгильдяев и бездельников, которые не желают выполнять свои прямые обязанности, которые позорят армию и не хотят укреплять ее боеспособность.
 В тоже время в ней не указывалась не одна должность, звание или фамилия этих виртуальных тунеядцев. Так, что даже если вдруг высшее командование решило бы наказать кого либо, согласно этого сигнала, то наказывать было бы некого. Этой дипломатии прапор научился у старших товарищей по партии.
 Николай удовлетворенно перечитал готовый текст, запечатал в конверт и отправил статью в редакцию Красной Звезды от Северной Группы войск.
  Проснувшись утром Николай посмотрел на мир уже более оптимистичным взглядом. Сейчас у него была еще одна цель.
 Он не только ждал решения по делу отпуска, но и ждал ответа  из редакции.
 Ответ от последней пришел раньше. Все-таки писать; это их удел.
 Шмелев вскрыл конверт, редакция газеты благодарила прапорщика за своевременный сигнал, за то, что он не остался равнодушным и не прошел мимо.
 Редакция благодарила  за грамотно написанную статью и... предлагала Шмелеву стать нештатным корреспондентом газеты!
  Это был прорыв. Николай суеверно осмотрелся вокруг. Ему очень хотелось увидеть физическое подтверждение того как темная полоса жизни тает и постепенно переходит в светлую.
 Это подтверждение он бы обязательно увидел, если бы знал еще кое-что. Согласно заведенному порядку такие письма отсылались как правило в двух экземплярах. Один адресату,
второй на стол командованию части. Так что  копию данного письма получил и начальник штаба полка. После того как он ознакомился с письмом,с ним ознакомился командир полка, потом замполит, и в заключении начальник особого отдела майор Рыжов по кличке "Молчи-молчи".
 Само предложение редакции не изменило отношение командиров полка к прапорщику кардинально, но жажду крови слегка притушило.
 Как ни как четвертая власть! Кто будет рисковать  карьерой из за какого то прапорщика, даже если этот риск мизерно мал.
 Было решено отозвать "собак" и покормить.
  Через несколько дней пришел ответ из штаба ГВ. в котором командованию полка предписывалось провести тщательную проверку связанную с двухмесячным опозданием прапорщика Шмелева из отпуска, и о результатах расследования доложить.
  Другими словами в Штабе Группы никто этим делом заниматься не желал,своих дел по горло, и его скинули  в полк. Ваш прапор вы и занимайтесь.
 Тем временем в Красной Звезде напечатали вторую статью Шмелева. В полку это знали.
 Командование  решило отправить в командировку ответственного офицера для сбора данных во все места, которые фигурировали в деле Шмелева.
 Старший лейтенант Назаренко охотно выехал в Крым. Конец октября оказался на редкость теплым, и старлей с удовольствием погулял по набережной.
Он посетил больницу в которой работала девушка Варя. Главный врач поликлиники прикрыл свою старшую медсестру и заверил старлея, что лечили прапорщика качественно и очень переживали за его здоровье.
 Назаренко посетил так же и военкомат. Здесь было на лицо явное превышение полномочий военкома. Но военкома бывшего. Майор Потапов уже второй месяц отдыхал на пенсии.
 А с пенсионера "взятки-гладки".
 Сходил так же  к родителям Шмелева, которые проявили, поистине, чудеса гостеприимства. Отец Николая делал хорошее домашнее вино. Старлей истосковавшийся по хорошему бесплатному, в большем количестве, предлагаемому радушными хозяевами, щедрому угощению, не устоял. Задержался на два дня.
 Справку о нелетной погоде в аэропорту подтвердили. Следы паломничества в Киевский ОВИР тоже были найдены. В целом остальные похождения прапорщика нашли свое документальное подтверждение.
 Старший лейтенант Назаренко по приезду в часть составил рапорт в духе-"Казнить нельзя, помиловать!"
 И это было принято за основу.
 Прапорщика простили.
 У командования полка своих забот хватало. Так что светлая полоса жизни продолжалась.
 Парторг полка сменил гнев на милость.Он был рад что прапор выкрутился и ему не нужно переживать за честь мундира партячейки.
 Со временем парторг, даже стал поручать Николаю писать для него конспекты для регулярных партсобраний.
 Свое увлечение статьями в газету, Шмелев не оставил. Ему это занятие нравилось. Делал он его со вкусом и со временем даже поднабрался опыта.
 Его статьи  по-прежнему были остры, злободневны и патриотичны.
 Иногда вечерами сидя за очередной статейкой и бутылочкой хорошего вина, Николай Шмелев вспоминал свой отпуск в Крыму.
Он до сих пор не определился, чего в этом трехмесячном отпуске было  для него больше: Удовольствия или неприятностей, пользы или вреда?!

                А что думаете Вы?




*СГВ-(северная группа войск а Польше)
ГВ-(сокращенно группа войск, обычно штаб ГВ)