5. Косой переулок

На следующий день Гарри проснулся рано. Он продолжал лежать с закрытыми глазами, хотя видел сквозь неплотно сомкнутые веки, что уже рассвело.

«Это был сон, — твёрдо сказал он себе. — Мне приснился великан по имени Хагрид, который сообщил, что я буду учиться в школе для волшебников. Когда я открою глаза, то окажусь дома в чулане».

Внезапно раздался громкий стук.

«А это тётя Петуния стучит в дверь», — думал Гарри с замиранием сердца. Но он по-прежнему не открывал глаз: как же хотелось продлить этот чудесный сон.

Тук. Тук. Тук.

— Ладно, — пробормотал Гарри, — уже встаю.

Он сел, и тяжёлое пальто Хагрида сползло на пол. Лачугу заливали солнечные лучи, великан спал на сломанном диване, а в окно когтем стучала сова. В клюве она держала газету.

Гарри вскочил на ноги. Счастье переполнило его, словно внутри вмиг надули большой воздушный шар. Гарри кинулся к окну и распахнул его. Сова влетела и сбросила на Хагрида газету. Тот, однако, не проснулся. Тогда сова спикировала на пол и набросилась на пальто Хагрида.

— Перестань! — Гарри попытался отогнать сову, но она злобно щёлкнула клювом и продолжила терзать пальто.

— Хагрид! — позвал Гарри громко. — Здесь сова…

— Заплати ей, — буркнул Хагрид с дивана.

— А?

— За газету. Нужно заплатить за газету. Пошарь в карманах.

Пальто Хагрида, казалось, состояло из одних карманов. Чего в них только не было: связки ключей, скользкие шарики, катушки ниток, мятные леденцы, чайные пакетики… Наконец, Гарри извлёк горсть странных на вид монет.

— Дай ей пять кнатов, — сонно проговорил Хагрид.

— Кнатов?

— Такие маленькие бронзовые.

Гарри отсчитал пять маленьких бронзовых монет. Сова протянула лапку, к которой был привязан крошечный кожаный мешочек, и Гарри опустил в него деньги. Птица вылетела в открытое окно.

Хагрид громко зевнул, сел и потянулся.

— Лучше б нам пойти уже, Гарри. Так много дел сегодня. Поедем в Лондон и купим тебе всё для школы.

Гарри перебирал и разглядывал волшебные монеты. Ему только что пришла в голову мысль, от которой воздушный шарик, наполнявший его счастьем изнутри, резко начал сдуваться.

— Э-э… Хагрид…

— А? — великан уже надевал огромные сапожищи.

— У меня нет денег, вообще. И как ты слышал вчера, дядя Вернон не будет платить за то, чтобы я обучался магии.

— Не переживай, — сказал Хагрид, поднимаясь и почёсывая голову. — Ты ж не думаешь, что твои родители ничего тебе не оставили?

— Но если дом был разрушен…

— Ну ты даёшь, они ж не держали золото прямо в доме! Не, сначала всё-таки сходим в «Гринготтс». Это банк у волшебников. На-ка, съешь колбаску, она хоть холодная, но тоже ничего. И да, я б не отказался от кусочка твоего торта.

— У волшебников есть банки?

— Один только — «Гринготтс». Там работают гоблины.

Гарри от неожиданности выронил кусочек колбаски.

— Гоблины?..

— Ага. Только псих может попытаться ограбить этот банк, я так тебе скажу. С гоблинами не шутят, Гарри. «Гринготтс» — самое безопасное место в мире, если нужно спрятать что. Ну, окромя «Хогвартса», наверное. Мне в любом случае нужно в «Гринготтс». Ради Дамблдора. Задание «Хогвартса», — Хагрид горделиво приосанился. — Дамблдор всегда поручает мне важные задания. Забрать тебя и кой-чего из «Гринготтса» — вишь, он доверяет мне. Ну что, готов? Пошли тогда.

Гарри вышел вслед за Хагридом. В ясном небе ослепительно светило солнце, отражаясь от водной глади. Лодка, арендованная дядей Верноном, была на месте, но после шторма на её дне скопилось много воды.

— Как ты сюда добрался? — Гарри вертел головой в поисках другой лодки.

— Прилетел, — ответил Хагрид.

— Прилетел?!

— Ага. Но обратно мы поплывём на этом. Не след мне колдовать сейчас, когда ты со мной.

Они уселись в лодку. Гарри всё ещё таращился на Хагрида, пытаясь представить его летящим.

— Стыдобища — грести без магии. Хотя… — Хагрид покосился на Гарри. — Если, м-м, я чутка ускорю лодку, ты ж не будешь болтать об этом в «Хогвартсе»?

— Конечно, нет, — выпалил Гарри, сгорая от любопытства. Хагрид вытащил розовый зонт, дважды стукнул им по борту лодки, и она помчала их к берегу.

— Почему только псих может попытаться ограбить «Гринготтс»? — спросил Гарри.

— Чары наложены, заклинания, — сказал Хагрид, разворачивая газету. — Говорят, сверхсекретные сейфы сторожат драконы. А ещё надо как-то вылезти оттуда, ведь «Гринготтс» в сотнях миль под Лондоном. Гораздо глубже метро. Скопытишься от голода в поисках выхода, даже если своруешь чего.

Гарри размышлял над этими словами, пока Хагрид читал газету — под названием «Ежедневный пророк». Гарри не отвлекал его, потому что хорошо усвоил урок дяди Вернона: не лезть с разговорами во время чтения газеты. Но как же тяжело было удержаться — никогда в жизни у Гарри не было СТОЛЬКО вопросов.

— В министерстве магии, как обычно, чёрт-те что творится, — пробурчал Хагрид, переворачивая страницу.

— Есть министерство магии?! — воскликнул Гарри, забыв о золотом правиле дяди Вернона.

— Само собой, — ответил Хагрид. — Конечно, хотели Дамблдора на пост министра, но он ни за что не оставит «Хогвартс». Так что эту работёнку получил старина Корнелиус Фадж. Тот ещё бездарь. Закидывает Дамблдора письмами с совами каждое утро и просит совета.

— А что делает министерство магии?

— Ну, главная их работёнка — чтобы маглы не узнали, что бок о бок с ними живут волшебники.

— Почему?

— Шутишь? Гарри, каждому ж захочется решить свои проблемы магией! Не, уж лучше пусть не знают о нас.

Лодка мягко причалила к берегу. Великан сложил газету, и они поднялись по каменным ступеням прямо к улице. Путь к станции пролегал через маленький городок, и Гарри с Хагридом то и дело ловили на себе удивлённые взгляды прохожих. Их можно было понять. Мало того что Хагрид был вдвое выше любого человека, так он ещё и тыкал пальцем в совершенно обычные предметы вроде парковочного автомата и громко повторял:

— Вишь, Гарри, как много штучек приходится придумывать маглам, а?

— Хагрид, — задыхаясь, вымолвил Гарри: он почти бежал, чтобы поспеть за великаном, — ты сказал, что в «Гринготтсе» есть драконы?

— Ну, так говорят, — ответил Хагрид. — Бог мой, как бы я хотел себе дракона.

— Ты хочешь себе дракона?..

— Ага, сызмальства ещё хочу, так-то.

Они подошли к станции. Поезд до Лондона отправлялся через пять минут. Хагрид сказал, что «ничего не смыслит в этих магловских деньгах», и всучил Гарри пару купюр, чтобы тот купил им билеты.

В поезде на Хагрида таращились ещё больше. Он занял два сидения и принялся вязать нечто, напоминавшее канареечно-жёлтую крышу цирка-шапито.

— Письмо ещё при тебе, Гарри? — спросил Хагрид, подсчитывая петли. Гарри вынул из кармана желтоватый конверт.

— Хорошо, — сказал Хагрид. — Там есть список всего необходимого.

Гарри развернул второй лист, который не заметил вчера в конверте, и начал читать.

ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС»
ШКОЛЬНАЯ ФОРМА
Первокурсникам требуются:
1. Три комплекта простых рабочих мантий (чёрных).
2. Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) для ежедневной носки.
3. Одна пара защитных перчаток (из драконьей кожи или подобного материала).
4. Одна зимняя мантия (чёрная с серебряными застёжками).
Доводим до вашего сведения, что вся одежда учеников должна иметь именные нашивки.

УЧЕБНИКИ
Все студенты должны иметь следующие учебники:
«Стандартная книга заклинаний» (1-й курс), Миранда Госхоук;
«История магии», Батильда Бэгшот;
«Теория магии», Адальберт Уоффлинг;
«Трансфигурация: руководство для начинающих», Эметик Свитч;
«Тысяча волшебных трав и грибов», Филлида Спора;
«Магические отвары и зелья», Арсениус Джиггер;
«Фантастические звери и места их обитания», Ньют Скамандер;
«Тёмные силы: руководство по самозащите», Квентин Тримбл.

ИНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ
Волшебная палочка — 1 шт.
Котёл (оловянный, стандартный размер № 2) — 1 шт.
Стеклянные или хрустальные флаконы — 1 комплект.
Телескоп — 1 шт.
Медные весы — 1 шт.
Также студентам разрешено иметь 1 сову, ИЛИ 1 кошку, ИЛИ 1 жабу.

НАПОМИНАНИЕ ДЛЯ РОДИТЕЛЕЙ: ПЕРВОКУРСНИКАМ ЗАПРЕЩЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ.

— И это всё можно купить в Лондоне? — изумился Гарри.

— Если знаешь где, — ответил Хагрид.

Гарри впервые оказался в Лондоне. И хотя Хагрид, похоже, знал, куда идти, было ясно, что он передвигается непривычным для себя путём. Великан застрял в турникете метро и громко жаловался, что сидения слишком маленькие, а поезда — чересчур медленные.

— И как только маглы живут без магии, — ворчал Хагрид, пока они взбирались по сломанному эскалатору на оживлённую улицу с магазинами.

Хагрид был таким огромным, что легко прокладывал себе путь сквозь толпу. Гарри нужно было только не отставать. Они прошли мимо книжных и музыкальных магазинов, бистро и кинотеатров — ничто из этого даже близко не напоминало место, где могут продать волшебную палочку. Это просто обычная улица с обычными людьми, не более. Действительно ли глубоко под землёй хранятся горы волшебного золота? И существуют ли на самом деле магазины, где торгуют книгами заклинаний и мётлами? Быть может, всё происходящее — злая шутка Дурслей? Если бы Гарри не знал, что они начисто лишены чувства юмора, то решил бы, что так и есть. Кроме того, каким бы невероятным ни казалось всё, что рассказал Хагрид, Гарри не мог не доверять ему.

— Пришли, — Хагрид остановился. — Вот он, «Дырявый котёл». Знаменитое местечко.

Они стояли перед маленьким, невзрачным, замызганным пабом. Гарри и не заметил бы его, если бы Хагрид не показал. Люди, шедшие мимо, вообще не смотрели на паб. Их взгляды скользили по крупному книжному магазину с одной стороны от паба и по музыкальному — с другой, как будто они в упор не замечали «Дырявый котёл». И вообще у Гарри возникло странное чувство, будто только они с Хагридом могут видеть его. Но он не успел уточнить, так ли это, — великан завёл его внутрь.

Для знаменитого местечка здесь было слишком темно и убого. В углу сидели несколько старух, потягивавших херес из рюмок. Одна из них курила длинную трубку. Низенький мужчина в цилиндре разговаривал со старым беззубым барменом, чья лысая голова была похожа на грецкий орех. Низкий гул болтовни резко стих, когда вошли Гарри и Хагрид. Похоже, великана здесь все знали: посетители помахали ему рукой и улыбнулись, а бармен потянулся за стаканом со словами:

— Тебе как обычно, Хагрид?

— Не, Том, не могу: я по заданию «Хогвартса», — сказал Хагрид, положив огромную ручищу на плечо Гарри, отчего у того подогнулись колени.

— Боже правый, — вымолвил бармен, всматриваясь в Гарри. — Не может быть!

В «Дырявом котле» тут же воцарилась тишина.

— Глазам своим не верю, — шептал старый бармен. — Гарри Поттер… Какая честь.

Он быстро вышел из-за стойки, ринулся к Гарри и схватил за руку. В глазах бармена стояли слёзы.

— Добро пожаловать, мистер Поттер, рады видеть вас здесь.

Гарри не знал, что сказать. Все уставились на него. Старуха затягивалась трубкой, не замечая, что та потухла. Хагрид сиял.

Раздался скрип отодвигаемых стульев, и в следующий миг Гарри окружили посетители «Дырявого котла», жаждавшие пожать ему руку.

— Дорис Крокфорд, мистер Поттер. Не могу поверить, что наконец-то встретилась с вами.

— Я так горд, мистер Поттер, так горд.

— Всегда хотела пожать вашу руку, я вся трепещу.

— Словами не выразить, мистер Поттер, как я счастлив видеть вас. Диггл — меня зовут Дедалус Диггл.

— А я видел вас раньше! — сказал Гарри. Дедалус Диггл так разволновался, что выронил из рук цилиндр. — Как-то раз вы поклонились мне в магазине.

— Он помнит! — воскликнул Дедалус Диггл, торжествующе оглядывая остальных. — Вы слышали? Он помнит меня!

Гарри жал руки снова и снова. Дорис Крокфорд подошла несколько раз.

К Гарри шагнул молодой человек. Он заметно нервничал: лицо побледнело, глаз подёргивался.

— Профессор Квиррелл! — сказал Хагрид. — Гарри, это профессор Квиррелл, твой будущий учитель в «Хогвартсе».

— П-п-поттер, — заикаясь, вымолвил профессор Квиррелл и схватил руку Гарри, — н-н-не могу выразить, как я р-р-рад встретить в-в-вас.

— Какой предмет вы преподаёте, профессор Квиррелл?

— З-з-защиту от тёмных с-с-сил, — пробормотал профессор Квиррелл с таким видом, будто ему была противна одна мысль об этом. — Н-н-не то чтобы в-в-вам было нужно это, а, П-п-поттер? — он нервно засмеялся. — П-п-пришли купить всё для школы, я п-п-полагаю? А м-м-мне нужно забрать новую книгу о в-в-вампирах, — и содрогнулся, словно его очень пугала эта перспектива.

Но остальные были недовольны тем, что профессор Квиррелл полностью завладел вниманием Гарри, и оттеснили заикающегося учителя. Прошло почти десять минут, а публика всё не отпускала Гарри. В конце концов, Хагрид сказал громко, перекрывая галдёж вокруг:

— Пора идти, много дел. Пошли, Гарри.

Дорис Крокфорд напоследок пожала Гарри руку. Хагрид провел его через весь бар, и они вышли к маленькому, огороженному стеной внутреннему дворику, где находился только бак для мусора и росло несколько сорняков.

Хагрид с улыбкой посмотрел на Гарри.

— Ну, что я тебе говорил? А? Ты знаменит. Даже профессор Квиррелл трясся при виде тебя. Хотя, как по мне, он всегда трясётся.

— Он всегда такой нервный?

— Ага, жаль бедолагу. Башковитый парень! Он отлично учился в школе, а потом захотел в жизни себя опробовать, ну, и уехал на год… Говорят, наткнулся на вампиров в Чёрном лесу. Была ещё какая-то мерзкая история с лешим. С тех пор он вот такой. Боится студентов, боится своего предмета в школе… Так, где мой зонт?

Вампиры? Леший? Гарри чувствовал, что у него голова идёт кругом. Хагрид тем временем считал кирпичи на стене.

— Три вверх… Два вбок… — бормотал он. — Так, отойди-ка в сторону, Гарри.

Он трижды постучал по стене остриём зонта.

Кирпич, которого коснулся великан, задрожал и начал вращаться. В центре появилось небольшое отверстие. Оно постепенно расширялось, и секунду спустя путники уже стояли перед аркой — такой огромной, что даже Хагрид мог спокойно пройти под ней. От арки начиналась извилистая мощёная улочка.

— Добро пожаловать, — сказал Хагрид, — в Косой переулок.

Он усмехнулся, заметив, как изумлён Гарри. Они прошли под аркой. Гарри быстро оглянулся и увидел, как она в мгновение ока превратилась обратно в кирпичную стену.

У ближайшего магазина высилась горка котлов с начищенными до блеска боками. «Котлы. Все размеры. Медные, бронзовые, оловянные, серебряные. Самопомешивающиеся. Разборные» — гласила вывеска.

— Угу, тебе нужен котёл, — кивнул Хагрид. — Но пойдём-ка сначала за деньжатами.

Гарри жалел, что у него не восемь глаз. Идя по улице, он отчаянно вертел головой, пытаясь разглядеть всё и сразу, магазины и покупателей. У аптеки Гарри увидел полную женщину и услышал, как она сказала, качая головой: «Шестнадцать сиклей за унцию драконьей печени, да они с ума сошли…»

Из магазина под названием «Совиный рынок Илопса: неясыти, сипухи, ушастые и полярные совы» доносилось тихое ласковое уханье. Внутри было темно хоть глаз выколи. У другой витрины несколько мальчиков примерно одного с Гарри возраста прижали носы к стеклу, за которым красовались мётлы. «Глянь, — сказал один из них, — новый "Нимбус-2000" — самая быстрая метла в мире». Здесь были магазины, где продавалась одежда, телескопы и необычные серебряные приборы, которые Гарри никогда раньше не видел. За другими витринами громоздились бочки с селезёнками летучих мышей и глазами угрей или возвышались груды книг заклинаний, гусиных перьев и пергаментных свитков, бутыли с зельями и глобусы Луны…

— «Гринготтс», — сказал Хагрид.

Они подошли к белоснежному зданию, возвышавшемуся над маленькими магазинчиками. У начищенных до блеска бронзовых дверей в ало-золотой униформе стоял…

— Ага, это гоблин, — пробормотал Хагрид, поднимаясь по белым каменным ступеням. Гоблин был на голову ниже Гарри. У него было умное смуглое лицо с клиновидной бородкой и, как успел заметить Гарри, очень длинные пальцы и ступни. Гоблин поклонился, когда они заходили внутрь. Перед ними оказались ещё одни двери, на этот раз серебряные, с выгравированными на них словами:

Входи, незнакомец, но будь осторожен,
Если жадности ты постоянный заложник,
Если ты привык брать то, что не заработал,
Расплатиться придётся — до кровавого пота.

Если жаждешь сокровище здесь отыскать,
Что вовсе не ты поручил нам охранять,
Обнаружишь, вор, то, чего не ожидаешь.
Что дороже, чем злато, — навсегда потеряешь.

— А я тебе что говорил? Только псих может попытаться ограбить этот банк, — сказал Хагрид.

У серебряных дверей стояли два гоблина. Они поклонились, когда путники заходили в огромный мраморный зал. Внутри около сотни гоблинов сидели на высоких стульях за длинной стойкой, строчили что-то в своих гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, изучали сквозь лупы драгоценные камни. Из зала вело несметное количество дверей, через которые другие гоблины впускали и выпускали посетителей. Хагрид с Гарри приблизились к стойке.

— Здрасьте, — обратился Хагрид к ближайшему гоблину. — Мы пришли забрать немного денег из сейфа мистера Гарри Поттера.

— У вас есть его ключ, сэр?

— Был где-то, — Хагрид начал опорожнять карманы прямо на стойку. Пригоршня заплесневелых собачьих галет попала на гроссбух гоблина. Тот сморщил нос. Гарри тем временем наблюдал за гоблином справа, который взвешивал груду больших рубинов, пылавших, словно раскалённые угли.

— Нашёл, — наконец, сказал Хагрид и вытащил крошечный золотой ключ.

Гоблин тщательно изучил его.

— Кажется, всё в порядке.

— И да, я привёз письмо от профессора Дамблдора, — важно проговорил Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт вы-знаете-чего в сейфе семьсот тринадцать.

Гоблин внимательно прочитал письмо.

— Очень хорошо, — сказал он, возвращая Хагриду письмо. — Вас проводят к обоим сейфам. Крюкохват!

Крюкохватом оказался тоже гоблин. Когда Хагрид рассовал обратно по карманам собачьи галеты, они с Гарри отправились за Крюкохватом к одной из дверей, ведшей из зала.

— Что лежит в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Гарри.

— Не могу сказать, нельзя, — загадочно проговорил Хагрид. — Слишком секретно. Задание «Хогвартса». Дамблдор доверяет мне. И я не хочу потерять работёнку, знаешь ли.

Крюкохват распахнул двери. Гарри изумился. Он ожидал увидеть продолжение мраморного зала, но перед ними был узкий каменный коридор, освещённый факелами. Небольшие железнодорожные пути на полу уходили круто вниз. Крюкохват свистнул, и снизу по путям стремительно поднялась маленькая вагонетка. Все трое забрались в неё — Хагрид не без труда — и отправились в путь.

Сначала они просто неслись по лабиринту извилистых коридоров. Гарри пытался запомнить дорогу: налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, направо, налево, — но вскоре бросил это бесполезное занятие. Дребезжащая вагонетка, казалось, сама знала, куда ехать, потому что Крюкохват не управлял ею.

Струя холодного воздуха обдала Гарри, глаза заслезились, но он не закрыл их. Один раз, кажется, он заметил вспышку пламени в конце коридора и чуть не вывернул шею, желая увидеть, дракон ли это, но не успел: вагонетка понеслась резко вниз, мимо подземного озера, где сталактиты и сталагмиты росли с пола и потолка.

— Всегда хотел знать, — обратился Гарри к Хагриду, пытаясь перекричать дребезжание вагонетки, — чем отличаются сталактиты от сталагмитов.

— В «сталагмите» есть буква «м», — сказал Хагрид. — И не спрашивай у меня сейчас ничего, меня мутит.

Великан и правда выглядел плохо, его лицо позеленело. Когда вагонетка, наконец, остановилась у маленькой двери в стене коридора и Хагрид выбрался наружу, ему пришлось прислониться к стене, чтобы унять дрожь в коленях.

Крюкохват отпер дверь, и изнутри повалили клубы зелёного дыма. Когда он рассеялся, Гарри ахнул. Перед ним высились пирамиды золотых монет. Колонны серебряных. Груды маленьких бронзовых кнатов.

— Всё твоё, — улыбнулся Хагрид.

Всё его. Невероятно. Дурсли явно не знали об этом, иначе отняли бы все деньги, не успел бы Гарри и глазом моргнуть. Как часто они жаловались, что приходится содержать племянника? И всё это время глубоко под Лондоном покоились несметные богатства, принадлежавшие Гарри.

Хагрид помог Гарри собрать в сумку немного денег.

— Золотые — галлеоны, — объяснял он. — Семнадцать серебряных сиклей равны одному галлеону, и двадцать девять кнатов — одному сиклю. Довольно просто. Ладно, хватит тебе денег на пару семестров, остальное пусть здесь лежит, — Хагрид повернулся к Крюкохвату. — Давайте сейчас к сейфу семьсот тринадцать. И да, просьба у меня к вам: нельзя ли ехать помедленнее?

— Скорость не регулируется, — ответил Крюкохват.

Они понеслись глубоко вниз, стремительно набирая скорость. Воздух становился всё холоднее с каждым крутым поворотом. Дребезжа, вагонетка проехала над подземным ущельем, и Гарри высунулся за борт, пытаясь разглядеть, что там, на дне, в кромешной тьме, но Хагрид со стоном затащил его обратно.

У сейфа семьсот тринадцать не было замочной скважины.

— Отойдите, — важно проговорил Крюкохват. Он мягко провёл длинным пальцем по двери, и она просто испарилась.

— Если кто-то, кроме гоблина «Гринготтса», попытается проделать это, его просто засосёт через дверь внутрь, и он окажется в ловушке, — сказал Крюкохват.

— Как часто вы проверяете, есть ли кто-то внутри? — спросил Гарри.

— Примерно раз в десять лет, — неприятно ухмыльнулся Крюкохват.

Что-то и впрямь ценное должно было скрываться в таком сверхсекретном сейфе, думал Гарри. Он нетерпеливо наклонился вперёд, ожидая увидеть по меньшей мере сказочные драгоценности. Однако сейф был пуст — как показалось Гарри сначала. Но потом он заметил на полу нечто маленькое в грязной коричневой бумаге. Хагрид подобрал свёрточек и засунул глубоко во внутренний карман пальто. Гарри изнывал от желания выведать, что там, но знал, что лучше не спрашивать.

— Пошли к этой адовой вагонетке, и не разговаривай со мной на обратном пути. Мне лучше держать рот закрытым, — сказал Хагрид.

Ещё одна бешеная поездка на вагонетке — и они уже стоят за дверями «Гринготтса», щурясь от яркого солнца. Теперь, когда сумка Гарри наполнилась деньгами, он прикидывал, куда же отправиться в первую очередь. Гарри не нужно было знать, какой курс галлеона к английскому фунту, чтобы понять, что у него больше денег, чем когда-либо в жизни, — и даже больше, чем когда-либо было у Дадли.

— Надо б тебе купить школьную форму, — кивнул Хагрид в сторону магазинчика «Мантии от мадам Малкин — на все случаи жизни». — Послушай, Гарри, ты не против, если я быстренько смотаюсь до «Дырявого котла»? Мне нужно малость взбодриться. Ненавижу эти банковские вагонетки.

Великан всё ещё выглядел неважно, и в магазин мадам Малкин Гарри, волнуясь, зашёл один.

Мадам Малкин оказалась приземистой улыбчивой волшебницей, одетой во всё лиловое.

— Собираешься в «Хогвартс», дорогой? — сказала она прежде, чем он успел вымолвить хоть слово. — Мы поможем тебе подобрать нужную одежду. Сейчас как раз один юноша на примерке.

В глубине магазина на высокой скамеечке стоял мальчик с бледным, заострённым лицом. Другая волшебница суетилась вокруг него, подгоняя по росту длинную чёрную одежду. Мадам Малкин велела Гарри встать на соседний стул, надела на него мантию и начала укорачивать её до нужного размера.

— Привет, — сказал мальчик. — Тоже в «Хогвартс»?

— Да, — ответил Гарри.

— Мой отец в соседнем магазине покупает мне учебники, а мама дальше по улице присматривает волшебную палочку, — промолвил мальчик. Он манерно растягивал слова скучающим тоном. — Потом я потащу их к гоночным мётлам. Не понимаю, почему первокурсникам нельзя иметь собственные. Думаю, я сумею заставить отца купить мне одну и тайно провезу в школу.

Он сильно напомнил Гарри двоюродного брата.

— У тебя есть своя метла? — продолжил мальчик.

— Нет, — ответил Гарри.

— А вообще играешь в квиддич?

— Нет, — повторил Гарри, гадая, что это такое — квиддич.

— А я играю. Отец говорит, что будет преступлением, если меня не возьмут в сборную факультета. Я считаю так же. Уже знаешь, на какой факультет попадёшь?

— Нет, — сказал Гарри, с каждой минутой чувствуя себя всё глупее.

— Ну, на самом деле никто не знает заранее, пока не приедет туда. Но я уверен, что поступлю в «Слизерин»: вся моя семья училась там. А представь: оказаться в «Хаффлпаффе». Я бы сразу ушёл из школы. А ты?

— М-м-м, — промычал Гарри, жалея, что ему нечего сказать в ответ.

— Ну и ну, ты только посмотри на этого типа! — воскликнул мальчик, кивком указывая на окно. Снаружи стоял Хагрид. Он ухмылялся, глядя на Гарри, и показывал на два огромных мороженых, объясняя, почему не может войти в магазин.

— Это Хагрид, — сообщил Гарри, радуясь, что знает что-то, что неизвестно мальчику. — Он работает в «Хогвартсе».

— А, — вымолвил тот. — Я слышал о нём. Он вроде прислуги, да?

— Он лесничий, — сказал Гарри. С каждой секундой ему всё меньше нравился этот мальчик.

— Да, точно. Я слышал, что он настоящий дикарь: живёт в хижине на территории школы, часто напивается и пытается колдовать, а заканчивается всё тем, что он поджигает свою кровать.

— Я считаю, что он великолепен, — холодно произнёс Гарри.

— Правда? — с лёгкой насмешкой спросил мальчик. — А почему он с тобой? Где твои родители?

— Они умерли, — коротко ответил Гарри. Ему совсем не хотелось обсуждать эту тему с бледнолицым мальчиком.

— О, извини, — сказал тот без капли сожаления в голосе. — Но они же были из наших, не так ли?

— Они были волшебниками, если ты об этом.

— Я в самом деле не понимаю, почему вообще позволяют не таким, как мы, входить в наш мир. Они ведь совсем другие и воспитываются в магловских семьях тоже иначе, ничего не зная о нас. Многие из них даже не слышали никогда о «Хогвартсе», пока не получили письмо, представляешь? Я считаю, что в школу должны отбирать учеников только из старинных волшебных семей. Как твоя фамилия, кстати?

Но прежде чем Гарри успел ответить, мадам Малкин сказала: «Готово, дорогой», и он спрыгнул со стула, нисколько не жалея, что пришлось прервать разговор с этим мальчиком.

— Что ж, увидимся в «Хогвартсе», я полагаю, — протянул тот.

Гарри задумчиво ел шоколадно-малиновое мороженое, посыпанное колотыми орешками, которым его угостил Хагрид.

— Что стряслось? — спросил Хагрид.

— Ничего, — соврал Гарри.

Они зашли в ближайший магазинчик, чтобы купить пергамент и перья. Гарри немного повеселел, когда увидел склянку с чернилами, которые меняют цвет во время письма. Выйдя из магазина, Гарри спросил:

— Хагрид, а что такое квиддич?

— Чтоб мне провалиться, Гарри, я всё время забываю, как мало ты знаешь о нашем мире. Но не слышать о квиддиче!

— Перестань, я и так чувствую себя хуже некуда, — помрачнел Гарри. И рассказал Хагриду о бледнолицем мальчике, которого встретил в магазине мадам Малкин.

— … И он сказал, что люди из семей маглов не должны учиться в «Хогвартсе».

— Но ты же не из семьи маглов. Да если б он знал, кто ты такой… Да он вырос, слыша твоё имя с пелёнок, если он правда из семьи волшебников! Ты же сам видел, как тебя встречали в «Дырявом котле». Да и вообще, ничего он не смыслит в этом. Я знаю много тех, кто родился в семье маглов и стал лучшим в магии! Вот твоя мама, например.

— Так что такое квиддич?

— Это наш спорт. Спорт волшебников. Это как… м-м-м… вроде футбола в мире маглов. Играют в него, поднявшись в воздух на мётлах, там четыре мяча. Ну… Сложно объяснять все эти правила.

— А что такое «Слизерин» и «Хаффлпафф»?

— Школьные факультеты. Их четыре. Все знают, что в «Хаффлпафф» берут бездарей, но…

— Спорим, я окажусь в «Хаффлпаффе», — мрачно изрёк Гарри.

— Уж лучше в «Хаффлпаффе», чем в «Слизерине», — в тон ему произнёс Хагрид. — Все плохие волшебники учились в «Слизерине». Ты-Знаешь-Кто, например.

— Волде… — прости — Ты-Знаешь-Кто учился в «Хогвартсе»?

— Давным-давно, — ответил Хагрид.

Учебники они купили в магазине «Флориш и Блоттс». Гарри здесь очень понравилось. До самого потолка тянулись полки, битком забитые книгами всевозможных размеров и видов: в кожаных переплётах и в шёлковых обложках, размером с булыжник и с почтовую марку. Страницы некоторых были испещрены непонятными символами, а другие оставались девственно-чистыми. Даже Дадли, не любивший читать, захотел бы подержать в руках самые любопытные экземпляры. Хагрид с трудом оттащил Гарри от книги «Проклятия и контрпроклятия (Очаруйте друзей и одурманьте врагов при помощи новейших способов мести, таких как выпадение волос, обезноживание, онемение и многое, многое другое)», принадлежавшей перу профессора Виндиктуса Виридиана.

— Я хотел узнать, как наслать проклятие на Дадли.

— Не скажу, что это плохая идея, но нам нельзя применять магию в мире маглов. Ну, кроме особых случаев, — сказал Хагрид. — И вообще, у тебя не получится проклясть кого-либо, ещё учиться и учиться до такого уровня.

Хагрид не позволил Гарри купить котёл из чистого золота («Сказано же: оловянный»), но они подобрали красивые весы, на которых надо будет отмерять ингредиенты для зелий, и складной медный телескоп. Затем путники заглянули в аптеку. Там стоял ужасный запах, напоминавший смесь тухлых яиц и гнилой капусты. Но Гарри быстро забыл о нём, ведь вокруг было столько интересного. На полу стояли бочки с непонятной слизью; вдоль стен тянулись бесконечные полки, на которых теснились склянки с травами, засушенными кореньями и блестящими порошками; с потолка свисали связки перьев, нитки зубов и острых когтей. Хагрид обратился к продавцу за базовыми ингредиентами для приготовления зелий, а Гарри тем временем обошёл магазин и внимательно рассмотрел серебряные рога единорогов стоимостью двадцать один галлеон за штуку и едва различимые, чёрные и блестящие, глазки жуков (пять кнатов за ковшик).

Они вышли из аптеки. Хагрид ещё раз сверился со списком Гарри.

— Осталась волшебная палочка. И да, должок за мной: я ж тебе ничего не подарил на день рождения.

Гарри в мгновение ока стал пунцовым.

— Ты не должен…

— Я знаю, что должен, а что нет. Вот что я скажу: возьму тебе животное. Не жабу — они вышли из моды лет сто назад, тебя засмеют, — и я не люблю кошек, мне от них чихать охота. Я подарю тебе сову. Все дети хотят сову. Они чертовски полезны, носят почту и так далее.

Через двадцать минут они вышли из «Совиного рынка Илопса», где в кромешной тьме поблёскивали, словно драгоценные камни, птичьи глаза да слышался лёгкий шелест крыльев. Гарри нёс большую клетку, в которой спала, спрятав голову под крылом, невероятно красивая полярная сова. Он беспрестанно благодарил Хагрида, заикаясь от волнения, как профессор Квиррелл.

— Не за что, — смущённо проворчал Хагрид. — Не думаю, что эти Дурсли баловали тебя подарками. Так, а сейчас двинем к Олливандеру. Только там продаются волшебные палочки. Можешь не сомневаться: они самые лучшие.

Настоящая волшебная палочка… Гарри хотел получить её сильней всего из списка.

Последний магазин на их пути оказался маленьким и невзрачным. Над дверью висела табличка, с букв которой давно слетела позолота: «Олливандеры: создаём качественные волшебные палочки с 382 г. до н. э.». В пыльной витрине на выцветшей пурпурной подушке лежала всего одна волшебная палочка.

Путники зашли в магазин и услышали, как где-то в глубине тихо звякнул колокольчик. В центре крошечного помещения стоял один стул на высоких ножках. Хагрид сел на него. Гарри чувствовал себя так, будто оказался в библиотеке с очень строгими правилами. Он с трудом подавил желание задать ещё кучу новых вопросов, которые только что пришли ему в голову, и принялся разглядывать тысячи узких коробок, аккуратно сложенных в ряды до потолка. По коже Гарри поползли мурашки. Пыльная тихая комната, казалось, была пронизана магическими тайнами.

— Добрый день, — раздался мягкий голос. Гарри от неожиданности подпрыгнул. Хагрид, по всей видимости, тоже, потому что послышался треск и великан быстро соскочил со стула.

Перед ними стоял старик. Его широко распахнутые светлые глаза сияли в сумраке магазина, словно две луны.

— Здравствуйте, — смущённо произнёс Гарри.

— Ах, да, — промолвил старик. — Да, да. Я так и думал, что скоро увижу вас. Гарри Поттер, — это не было вопросом. — У вас глаза матери. Кажется, только вчера она приходила сюда за своей первой волшебной палочкой. Десять дюймов с четвертью, эластичная, из ивы. Прекрасная палочка для заклинаний.

Мистер Олливандер приблизился к Гарри. Тот хотел бы, чтобы старик хоть раз моргнул. Неподвижный взгляд этих серебристых глаз немного пугал.

— Ваш отец, напротив, предпочёл палочку из красного дерева. Одиннадцать дюймов. Гибкая. Более мощная, прекрасно подходит для трансфигурации. И да, я сказал, что ваш отец предпочёл эту палочку, но на самом деле всё, конечно, наоборот: палочка выбирает волшебника.

Мистер Олливандер подошёл к Гарри вплотную, так, что они едва не коснулись носами. Гарри мог видеть своё отражение в этих подёрнутых дымкой глазах.

— И сюда…

Мистер Олливандер протянул длинный тонкий палец и коснулся шрама на лбу Гарри.

— Сожалею, но именно я продал палочку, которая сделала это, — сказал он мягко. — Тринадцать с половиной дюймов. Тис. Мощная палочка, очень даже мощная, и в плохих руках… Да, если б я только знал, что натворит эта палочка…

Старик сокрушённо покачал головой и, к большому облегчению Гарри, вдруг заметил Хагрида.

— Рубеус! Рубеус Хагрид! Как приятно видеть вас снова… Дуб, шестнадцать дюймов, слегка извилистая, не так ли?

— Да, такая и была, точно, сэр, — сказал Хагрид.

— Хорошая волшебная палочка, очень даже. Но, полагаю, её сломали пополам, когда вас исключили? — мистер Олливандер внезапно посуровел.

— Эм-м… так и было, угу, — ответил Хагрид, смущённо шаркнув ногой. — Но у меня есть обломки, ага, — добавил он живо.

— Но вы же не используете их? — резко спросил мистер Олливандер.

— О, нет, сэр, — быстро сказал Хагрид. Гарри заметил, что великан крепко сжал свой розовый зонт.

— Хм-м-м, — протянул мистер Олливандер, проницательно глядя на Хагрида. — Что ж, мистер Поттер, займёмся вами. Итак, — он вынул из кармана рулетку с серебряными делениями. — Какой рукой вы держите палочку?

— Эм-м… Я правша, — ответил Гарри.

— Вытяните руку. Вот так, — он начал измерять Гарри: от плеча до кончиков пальцев, затем от кисти до локтя, от плеча до пола, от колена до подмышек и вокруг головы. Закончив, мистер Олливандер сказал: — Каждая волшебная палочка от Олливандера содержит в сердцевине мощную магическую субстанцию, мистер Поттер. Мы используем волос единорога, перо из хвоста феникса и сердечную жилу дракона. Не существует двух одинаковых волшебных палочек, как не существует двух одинаковых единорогов, драконов или фениксов. И, конечно, нельзя добиться выдающихся результатов, используя чужую волшебную палочку.

Гарри внезапно осознал, что рулетка, измерявшая расстояние между его ноздрями, делала это самостоятельно. Мистер Олливандер порхал от полки к полке, доставая и задвигая обратно узкие коробочки.

— Достаточно, — сказал он, и рулетка сама свернулась в ролик на полу. — Ну, что ж, мистер Поттер, попробуем эту палочку. Бук и сердечная жила дракона. Девять дюймов. Приятная и пластичная. Просто взмахните ею.

Гарри взял палочку и, чувствуя себя очень глупо, слегка помахал ею. Но мистер Олливандер тут же выхватил палочку.

— Клён и перо феникса. Семь дюймов. Довольно хлёсткая. Попробуйте…

Но едва Гарри поднял палочку, как мистер Олливандер отобрал и её.

— Нет, не то. Вот, эбеновое дерево и волос единорога, восемь с половиной дюймов, пружинистая. Давайте, давайте, пробуйте.

Гарри попробовал. И ещё. И ещё. Он не знал, чего именно ждёт мистер Олливандер. Груда опробованных волшебных палочек становилась всё выше и выше. Но, как ни странно, чем больше палочек мистер Олливандер снимал с полок, тем счастливее он становился.

— А вы непростой клиент, да? Не беспокойтесь, мы найдём для вас идеальную палочку, где-то здесь… Ага, разве что эта… Ну да, почему нет… Необычное сочетание… Остролист и перо феникса, одиннадцать дюймов, красивая и очень гибкая.

Гарри взял палочку и внезапно ощутил, как потеплели кончики пальцев. Он занёс её над головой и со свистом рассёк пыльный воздух. С острия палочки посыпался сноп красных и золотых искр, отбрасывая, словно фейерверк, танцующие блики света на замызганные стены. Хагрид в восторге заулюлюкал и захлопал в ладоши, а мистер Олливандер вскричал:

— О, браво! Да, действительно, очень, очень хорошо. Так-так… любопытно… очень любопытно…

Он положил палочку Гарри обратно в коробку и начал заворачивать её в коричневую бумагу, продолжая бормотать:

— Любопытно… Очень любопытно…

— Простите, — вымолвил Гарри, — но что любопытно?

Мистер Олливандер устремил на него блёклый взгляд.

— Я помню каждую палочку, которую продал, мистер Поттер. Абсолютно каждую. Фениксы обычно отдают одно перо из хвоста. Но так получилось, что феникс, чьё перо использовалось для вашей палочки, отдал ещё одно, — глаза мистера Олливандера распахнулись ещё шире. — А любопытно вот что. Палочка, которая выбрала вас, — сестра той, что оставила шрам на вашем лбу.

Гарри судорожно сглотнул.

— Да, тринадцать с половиной дюймов. Тис. Любопытно, очень любопытно. Помните, что я сказал: палочка выбирает волшебника, а не наоборот… Я думаю, что мы должны ожидать от вас великих свершений, мистер Поттер… В конце концов, Тот-Кого-Нельзя-Называть вершил великие дела — ужасные, несомненно, но великие.

Гарри поёжился. Он не был уверен, что ему так уж нравится мистер Олливандер. Гарри заплатил семь галлеонов за палочку, и хозяин магазина поклонился на прощание.

Солнце уже клонилось к горизонту, когда Гарри с Хагридом направились обратно по Косому переулку, сквозь стену и через «Дырявый котёл», который сейчас пустовал. Гарри молчал всё время, пока они шли вниз по улице. Он не замечал, как много людей в метро глазеют на них, гружённых свёртками нелепой формы и с полярной совой, спавшей в клетке на коленях Гарри. Вверх по очередному эскалатору, наружу к Паддингтонскому вокзалу… Только когда Хагрид похлопал его по плечу, Гарри пришёл в себя и обнаружил, где они.

— Пора бы нам перекусить чем, пока ждём твой поезд, — сказал Хагрид.

Великан купил им по гамбургеру. Они сели на пластиковые стулья и принялись есть. Гарри по-прежнему озирался. Теперь окружающий мир казался ему странным и непривычным.

— Ты как, Гарри? Притих чего-то, — заметил Хагрид.

Гарри не знал, как объяснить. Да, у него был лучший день рождения в жизни, но всё же… Он жевал гамбургер, стараясь подобрать подходящие слова.

— Все считают меня особенным, — вымолвил он, наконец. — Все эти люди в «Дырявом котле», профессор Квиррелл, мистер Олливандер… Но я вообще ничего не знаю о магии. Как они могут ждать от меня великих дел? Я знаменит и при этом вообще не помню то, что меня так прославило. И я не знаю, что случилось, когда Волде… прости, я хотел сказать: что случилось в ту ночь, когда мои родители умерли.

Хагрид перегнулся через стол. За всклокоченной бородой и нахмуренными бровями пряталась очень добрая улыбка.

— Не переживай, Гарри. Ты схватишь всё на лету. Все в «Хогвартсе» начинают с самого начала, так что всё будет нормально. Просто будь собой. Знаю, это трудно. Всегда тяжело быть белой вороной. Но бьюсь об заклад, что в «Хогвартсе» тебе будет здорово. Как мне когда-то. Да и до сих пор.

Хагрид помог Гарри погрузиться в поезд, который должен был доставить его обратно к Дурслям. Затем вручил конверт.

— Твой билет до «Хогвартса», — сказал великан. — Первого сентября, с вокзала «Кингс-Кросс»… В общем, в билете всё написано. Если будут проблемы с Дурслями, напиши мне — твоя сова найдёт меня. До скорого, Гарри.

Поезд тронулся с места. Гарри хотел наблюдать за Хагридом, пока тот не скроется из виду, поэтому забрался на сидение и прижался носом к окну, но стоило моргнуть — и Хагрид исчез, словно испарился в воздухе.