Красный дьявол

Этот удивительный человек по прозвищу «Анархист» был в своём роде уникумом, самородком, одним из лучших лётчиков СССР.
Он летал на 297(!) типах самолётов.
Участвовал во многих военных конфликтах 30-50-х годов XX века.
И, согласно энциклопедии «Авиация и Космонавтика», во время Великой Отечественной войны в воздушных боях сбил 49 вражеских машин лично и ещё 47 - в составе группы.
Некоторые эпизоды из его бурной биографии буквально граничат с фантастикой.
Он получил личные поощрения за мастерство и бесстрашие, проявленные в полётах не только от Долорес Иббарури и Сталина, но и, как это ни странным покажется, от Гитлера...

* * *

Звали этого человека - Иван Евграфович Фёдоров.
Родился он 23 февраля 1914 года.
Причём появился на свет в степи, когда его родители на санях подъезжали к станице Каменская Области Войска Донского.
Настоящая фамилия Ивана Евграфовича - Денисов.
Его отец, будёновец Первой Конной армии, вернувшись с Гражданской войны в Луганск, переписал сына на фамилию своего деда.
Это, как говорится, чтоб от греха подальше. Потому как уже тогда -  в раннем детстве проявился неукротимый нрав Фёдорова. 7-летний Ваня, будучи батраком у местного богатея, в отместку за постоянные побои хозяина поджёг его усадьбу, нанеся немалый ущерб эксплуататору.
Отец и мать очень скоро умерли.
У мальчишки из родственников остался лишь один дед.
Вот он и занимался воспитанием Ивана. Надо сказать, что дед этот прожил 123 года. Причём до самой смерти ничем не болел, в самую лютую зиму ходил в одной рубашке и водку пил вёдрами. Прожил бы дедушка ещё неизвестно сколько, да наступил на ржавый гвоздь и помер от заражения крови…

* * *

До 1918 года Ваня вместе со своими родителями жил в  станице Каменская, а с 1918 года - в городе Луганске.
В 1921-1927 годах беспризорничал.
В конце концов, Советская власть позаботилась о 14-ти летнем подростке. И у Вани Фёдорова появилась возможность получить образование.
Надо сказать, что он проявил немалые способности.
В 1928 году он окончил школу за 5 классов. Причём программу пятилетки Ваня прошёл за 2 года.
После окончания ФЗУ Фёдоров работал на паровозостроительном заводе им. Октябрьской революции в Луганске:
-   сначала слесарем-инструментальщиком,
-  затем помощником машиниста и машинистом маневрового паровоза.
Самолёт он увидел впервые в 15 лет, работая машинистом поезда. И после этого «заболел небом».
А вскоре вместе со многими сверстниками по призыву Осовиахима поступил в 1929-ом году в Луганскую лётно-планерную школу.
Занимался там без отрыва от производства. И вскоре впервые поднялся в воздух. Летал он на планёрах.
К тому времени Иван выполнил нормативы мастера по 6-ти видам спорта:
-  боксу,
-  волейболу,
-  борьбе,
-  плаванию,
-   фехтованию,
-  акробатическим прыжкам на мотоцикле.
В 1930 году окончил вечерний рабфак при Донецком институте народного образования.
В 1931-ом Фёдоров поступил в Луганский педагогический институт. Но мечту летать не оставил…

* * *
 
В феврале 1932 года Иван был призван в Красную Армию.
Как ударник производства, он был командирован на учёбу в 11-ю военную школу пилотов в городе Луганске.
В лётной школе начальство выделяло Фёдорова как, безусловно, талантливого пилота и человека с весьма строптивым характером, склонного к авантюрам и безрассудным поступкам.
В итоге: 63 взыскания и 48 благодарностей.

•   Плюс запись в личном деле:

«Имеет лучшие показатели в стрельбе и бомбометании, ценный подарок и денежную премию от наркома обороны Ворошилова».
 
С таким вот багажом досрочно окончил Фёдоров военно-авиационную школу в Луганске…

* * *

В августе  1933 года молодой лётчик  получил назначение  в  город Житомир.
 Проходил он службу:
-  сначала младшим лётчиком,
- затем командиром звена 35-й истребительной авиационной эскадрильи 56-й истребительной авиационной бригады Киевского военного округа
Пилотаж юного лётчика уже тогда обращал на себя внимание своим напором, точной координацией и чёткостью линий.
Командиры не раз ставили молодого пилота в пример остальным авиаторам.
 А среди своих друзей-лётчиков он получил репутацию отчаянного заводилы, способного на самые безрассудные поступки.
В 19 лет Иван был уже командиром эскадрильи.
 Летал он на самолётах «И-15» и «И-16», вывозил молодых лётчиков, совершенствовался в пилотировании и боевой подготовке.

В 1937-м, после воздушного парада над Красной площадью его участников пригласили в Кремль.
Был там и старший лейтенант И. Е. Фёдоров, уже известный среди пилотов как «пилотяга и заводила».
На приёме в Кремле,  маршал Ворошилов, восхищённый мастерством пилота, спросил Фёдорова, какую он хочет награду.
Тот попросил направить его на войну в Испанию.
И вскоре Иван был уже в Испании...

* * *

С 31 мая 1937-го по 28 января 1938 года  И. Е. Фёдоров в должности командира звена участвовал в боевых действиях в Испании.
Имел псевдонимы «Хуан» и «Капитан Жуан».

Первого своего «немца» Иван Фёдоров на своем «ишачке» (так лётчики называли истребители «И-16») завалил в небе Испании 17 июня 1937 года.
Вот как это случилось.
В этот день на порт Лос-Аркасарне (близ Картахены), заходили 5 бомбардировщиков и 2 «Мессера».
Прозвучал сигнал тревоги.
 Фёдоров, не раздумывая, вскочил в ближайший, только что заправленный топливом и укомплектованный патронами истребитель «И-16». Запустил двигатель и пошёл на взлёт, только тогда заметив, что в сиденье нет парашюта.
 Иван осмотрелся, прикинул манёвр, врезался в группу вражеских самолётов и резко маневрируя, связал её боем. Наконец, улучшив момент, зашёл «Мессеру» в хвост и сразил врага длинной очередью.
Так впервые он испытал радость победы…

А всего в его послужном списке (согласно архивному личному делу N:8803):
 -  286 боевых вылетов в небе над Пиренейским полуостровом.
-   36 воздушных боёв, в которых он показал исключительные образцы ведения воздушного боя.
 - 24 сбитых самолёта противника («Сбил лично 11 самолётов противника и 13 в группе...»), в том числе 2 «Ме-109» (новую немецкую машину, считавшуюся у фашистов неуязвимой).
Он дважды таранил вражеские машины - 18 июля и 21 августа 1937 года.
Тут надо сказать, что в Испании именно Иван одним из первых освоил опаснейший приём воздушного боя – таран шасси, которые тогда неподвижно закреплялись на фюзеляже самолётов.
-  2 ордена Боевого Красного Знамени за мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания правительства (чрезвычайно редкие по тем временам).
- Орден «Лавры Мадрида» - высшая награда Республиканского правительства, которым оно отметило отчаянную храбрость и великолепное лётное мастерство русского пилота.
- Прозвище «Деабле Рохо» («Красный дьявол»), которым его за смертоносные атаки нарекли местные жители.

А легендарная Долорес Ибаррури, известная также как «Пассионария» («Неистовая»), вместе с поцелуем подарила молодому герою-лётчику патефон  и именной пистолет. Этот поцелуй Фёдоров считал самой высокой наградой, привезённой из «испанской командировки».

24 февраля 1938 года капитан авиации И. Е. Фёдоров, вместе с другими, наиболее отличившимися в боях участниками (около 160 человек), был впервые представлен к званию Героя Советского Союза.
 Но!
Золотую Звезду ему тогда не суждено было получить...
Для вернувшихся «испанцев» в столице был организован праздничный банкет. Туда пригласили представителей всех родов войск: лётчиков, артиллеристов, пехотинцев, танкистов, моряков.
После окончания застолья по какому-то незначительному поводу завязалась грандиозная драка между лётчиками и танкистами, заспорившими, какой род войск круче.
Иван особого участия в возникшей потасовке не принимал. Но воспользовался моментом и всего один раз ударил одного очень самоуверенного и нагловатого энкавэдэшника. А силы мастеру в шести видах спорта было не занимать. Чекист, не приходя в сознание, через два дня скончался.
По тем временам смерть особиста грозила трибуналом и, если не расстрелом, то определенно несколькими годами в лагерях.
После этого печального события Фёдорова и ещё несколько пилотов вызвал к себе начштаба ВВС комкор Я. Смушкевич и сказал: «Воевали геройски и всё насмарку!»  Отчитал летунов крепкими словами (обложил их матом).
 А оставшись с Фёдоровым наедине, он сообщил, что по представлению НКВД звания Героя ему не видать. И доверительно,  по-дружески предупредил, что НКВД завело на него особую папку... по личному распоряжению Лаврентия Берии.
Тогда от ареста и смерти Фёдорова спас сам Сталин.
Иосиф Виссарионович приказал Берии не трогать лётчика, чтобы не осложнять отношений с испанцами. Ведь для них Иван был национальным героем.

 А вот папка эта сыграла в судьбе Ивана Евграфовича печальную роль: его надолго «задвинули» в своеобразную политическую тень, а славу засекретили наглухо...

* * *

Фёдорова отправили на старое место службы в Житомирский авиаполк на должность командира эскадрильи.
 За короткое время он вывел эскадрилью на 1-е место в части.
 После этого в июне 1938 года его перевели в помощники командира полка.
 И, наконец, с 10 октября 1938 года назначили на должность комполка.

С января по сентябрь  1939 года  Иван проходил обучение на Высших авиационных курсах усовершенствования офицерского состава в городе Липецке.

После этого Фёдорова определили командиром 42-го особого истребительного авиаполка. Полк этот входил в состав 17-й истребительной авиабригады ВВС Калининского ВО. И располагался в Великих Луках (Псковская область).

В характеристике на лётчика Федорова, составленной по месту прохождения службы, указывается высокий профессионализм и отличная техника пилотирования самолёта.
Но, вместе с тем, отмечено болезненное тщеславие, тяга к наградам, склонность к самовозвеличиванию.

Успел он за это время побывать и в 2-х «загранкомандировках»:
-   1-я - через Благовещенск в Китай.
Там майор И. Е. Фёдоров находился в качестве советника по истребительной авиации.
И там он одержал 2 воздушные победы.
-  А следующий вояж - Халхин - Гол.
Вот там-то было по-настоящему жарко.

•    Фёдоров позднее вспоминал:

«Могу свидетельствовать, что японские лётчики были нашими достойными противниками. Летали они на своих, довольно неплохих для того времени истребителях И-96 и показали себя смелыми бесстрашными бойцами».

В небе Монголии Иван Фёдоров добавил к своему счёту ещё 8 сбитых противников.

Следующим театром военных действий стала для него Советско-Финская война 1939 - 1940 годов.
 Тогда он уничтожил 4 самолёта противника.

Летом 1940-го года Фёдоров был прикомандирован к Горьковскому авиазаводу №21 в качестве лётчика-испытателя.
Испытывал серийные истребители «И-16».

 А в ноябре того же года его направили в Китай, в Урумчи.
Там силами советских специалистов был построен новый завод по выпуску истребителей «И-16» для китайских ВВС. И Иван получил назначение на должность начальника лётно-испытательного участка.
В мае 1941 года случилось несчастье – потерпел крушение один из подчинённых ему пилотов - лётчик-испытатель С. Н. Викторов. Фёдорова сразу же понизили в должности, назначив рядовым испытателем.

* * *

Интересный факт:
Лишённый звания Героя Советского Союза, Фёдоров буквально за несколько месяцев до вторжения фашистской Германии в СССР умудрился получить высшую военную награду Третьего рейха.
 Получилось это так.
Весной 1941 года СССР и Германия, в соответствии с советско-германским договором, обменялись делегациями лётчиков-испытателей.
В составе советских пилотов Фёдоров поехал в Германию.
Четверо русских летчиков прибыли в Берлин 14 Июня 1941 года и за несколько дней облетали все немецкие самолёты.
 Немецкие лётчики, сдерживая эмоции, удивлялись лётным способностям наших авиаторов, когда те опробовали их самолёты в воздухе.

•   Иван Фёдоров рассказывал:

«Разрешили поехать в Германию только четверым: мне, Стефановскому, Супруну и Викторову. И мы, прибыв в Берлин, в темпе испытали всё, что нам было предложено немецкой стороной: самолёты Мессершмитта, Хейнкеля, Юнкерса, Дорнье...»

Желая показать потенциальному противнику (а Иван ни минуты не сомневался в неизбежности войны с Германией) мощь советской военной авиации, наш лётчик продемонстрировал в воздухе самые сложные фигуры пилотажа.
 Наш ас потряс местных спецов: впервые сев в кабину экспериментального и незнакомого для него немецкого истребителя, тут же взмыл в небо и начал выполнять фигуры выс¬шего пилотажа.
 На «Хейнкеле-100» всего за несколько минут под восторженные «Дас ист фантастиш!» Фёдоров выполнил множество фигур, чем весьма озадачил немцев. Особенное впечатление произвела на них «замедленная бочка», которую в то время могли выполнять очень немногие пилоты.

Увидевший своими глазами, что вытворяет в воздухе Фёдоров, Гитлер был ошеломлён и поражён, и пришёл в неописуемый восторг.
А рейхсмаршал авиации Геринг угрюмо подтвердил, что даже лучшие немецкие асы повторить «воздушные акробатические фокусы» советского лётчика не смогут.
18 июня 1941 года состоялся прощальный банкет в резиденции рейхсканцлера, где Адольф Гитлер вручил советским лётчикам награды.
Фёдоров из рук самого фюрера получил один из высших орденов рейха — Железный крест с дубовыми листьями 1-го класса.

Как же поступил советский лётчик с этой «высокой наградой»?
Он позже прибил крест к каблуку своего сапога и всю войну провоевал с такой вот германской «ношей» – вместо подковы на счастье, наверное…

* * *

В начале Великой Отечественной войны Фёдорова вновь направили на Горьковский авиазавод старшим лётчиком-испытателем (для испытаний самолётов «ЛаГГ-3»).
Испытывая самолёты Иван всей душой рвался на фронт - бить врага.
Но кровопролитные бои первых месяцев войны проходили без него.
Фёдоров написал командующему ВВС РККА рапорт с просьбой отправить его на фронт.
1-й рапорт, 5-й, 10-й оставались без ответа…
Целый год пилот безрезультатно «бомбардировал» высшие инстанции рапортами с просьбой отправить его на фронт. Как объясняли настырному испытателю, линия фронта проходит и через заводские цеха.

И вот тогда, снова проявился непокорный характер бывшего беспризорника.
Отчаявшись, Фёдоров решил схитрить и попасть на фронт самовольно.
3 июля 1942 года у него был запланирован испытательный полёт. Но опытному «ЛаГГ-3» не суждено было в тот день вернуться на родной завод…
 Во время полигонных испытаний Иван совершил три опаснейших трюка – 3 «петли Нестерова» под мостом над Окой.
Надежда была на то, что воздушного хулигана отправят за это на фронт.
Однако когда Фёдоров пошел на 4-й заход, зенитчики из охраны моста открыли по самолёту огонь, подумав, видимо, что он может мост разрушить.
 Тогда лётчик решил, что не будет даже возвращаться на свой аэродром. И закрутив «бочку» над аэродромом, Иван Фёдоров на прощание покачал крыльями оставшимся на земле техникам и взял курс на запад - полетел прямо на фронт...

•   Вот как сам  Иван Евграфович рассказывал об этом:

«Улетел самым скандальным образом.
На опытной машине ЛаГГ-3 сделал три мёртвых петли под мост над Окой. Выходя из-под моста, делаю петлю — и вновь под мост. Такого трюка никто ещё не делал. Потом вижу — по мне охрана моста открыла огонь, видимо, решив, что могу мост разрушить...
Сначала хотел было вернуться и сесть, уже выпустил шасси, потом передумал: был уверен, что отлетался. Убираю шасси, делаю вдоль полосы на малой высоте замедленную бочку и по радио передаю: «Ждите по окончании войны при условии, если уцелею».

Карты у него не было. Поэтому ориентировался по железнодорожным путям и течению Волги.
Самовольное оставление места службы, угон опытного самолёта - всё это однозначно попахивало судом военного трибунала.
И Фёдоров не мог этого не понимать. Поэтому он летел на Калининский фронт: командующий 3-й воздушной армии Михаил Громов - его давний друг, он не выдаст.
По пути на аэродроме Монино Фёдоров под дулом незаряженного пистолета заставил бойца бензовоза заправить его «ЛаГГ-3» и продолжил свой рискованный полёт на фронт.

•   Из рассказа лётчика:

«Долетел до Монино без карты, 419 км. Там моросил дождь. Совершил посадку. Никто не встречает. Вижу — в стороне стоят два бомбардировщика и около них заправщик. Подрулил к нему вплотную. Вылез из кабины. Шофёр заправщика уставился на меня. Кричу ему:
        -   Эй,   побыстрее   заправь,   срочно лететь надо!
-  А вы коменданта аэродрома видели?
-  А где он?
Он показывает в другой конец аэродрома. Я соображаю, что делать дальше.
-  Ты в Бога веруешь? - спрашиваю и   достаю   свой   пистолет   (патронов в нём не было), - считаю до трех!
Тот оторопел.
-  А расписку дашь?
-  Дам расписку. Заправляй!
Я запрыгнул на крыло и сам стал заправлять через горловину... Смотрю, по мокрой траве катит «форд», в нём голубые фуражки. Ну, думаю, это по мою душу. Быстренько закрыл горловину бака и кричу:
-  Давай, распишусь.
А он тянет время, не торопится и тоже посматривает на «форд». Я всё же расписался. Мотор ещё не остыл и запустился сразу. Развернулся, обдал подъехавших струей от винта и взлетел...»

До аэродрома в Мигаево, где располагался штаб 3-й воздушной армии, Иван долетел не без приключений:
-   его обстреляла своя зенитная артиллерия,
-  пытались перехватить истребители, от которых лётчик с боевым опытом легко ушёл.

После долгих приключений, найдя аэродром Мигалово, Иван на радостях закрутил приветственный комплекс пилотажа типа «знай наших» и зашёл на посадку.
К самолёту сбежались любопытные.
Подъехал и сам Михаил Громов на личном «кадиллаке», подаренном ему ещё в 1937-м президентом Рузвельтом за беспосадочный перелёт Москва — Калифорния через Северный полюс.

•   Иван отрапортовал:

 «Товарищ генерал! Лётчик-испытатель майор Фёдоров прибыл к вам для прохождения фронтовой практики!».

Как раз в это время над аэродромом появился немецкий разведчик «Хейнкель-111», который шёл над нижней кромкой облачности.
У Фёдорова прямо-таки загорелись глаза:
 «Разрешите, товарищ командующий, указать немцу его место приземления?»
Бой был коротким. На глазах у всей дивизии Иван взлетел, догнал «Не-111» и атаковал его на высоте 1500 м. Очередь из пушки так резанула, что отвалилось крыло. Немцы выпрыгнули на малой высоте и парашюты не успели раскрыться...
Громов после посадки пожал руку Фёдорову и сказал:
«Поздравляю, майор. Будем считать, что ваша фронтовая практика начата».
Громов не подвёл старого друга и сразу взял его под свою опеку, прикрыл от гнева начальства.

И пошли фронтовые будни, бои за боями…
 
* * *

Между тем руководство Горьковского завода объявило Фёдорова дезертиром и потребовало вернуть с фронта.

•   Он послал им телеграмму:

«Не затем удирал, чтобы к вам вернуться. Если виноват, отдайте под трибунал».

На душе было тревожно.
Но Громов успокоил:
«Если бы ты с фронта удрал, тогда судили бы, а ты же на фронт».
Действительно, дело вскоре закрыли.

Но жене – Анне Артемьевне, оставшейся в Горьком (между прочим, тоже лётчице), пришлось туго.
 У Громова попросил разрешения слетать за нею на двухместном самолёте «Як-7».
Потом с ней воевали вместе...

Анна Фёдорова, которую он сам когда-то учил летать, сбила 3 немецких самолёта.
 Но в 1943 году сама оказалась сбитой. Раненая в ногу, она приземлилась на парашюте, спаслась.
 Но потом долгие годы мучалась по больницам и больше уже никогда не летала…

* * *

Громов очень быстро убедился, что Иван Фёдоров отличный воздушный ас.
Уже через несколько дней он, поднявшись в воздух на опытном «ЛаГГ-3», сбил «Юнкерса». Причём весь экипаж, спустившийся на парашютах, был взят в плен.
Громов откликнулся телеграммой:
«Первый раз видел из КП, как ЛаГГ сбивал немца».

За полтора месяца Фёдоровым было сбито 18 самолётов противника!

* * *

В июле-сентябре 1942 года Иван Фёдоров был старшим инспектором по технике пилотирования Управления 3-й Воздушной армии.

И тогда же командовал группой из 64 лётчиков-штрафников, созданной по личному распоряжению И. В. Сталина.
Тот считал неразумным отправлять пусть даже серьёзно провинившихся пилотов в наземные штрафбаты, где они не могли принести никакой пользы. Да и ситуация на фронте тогда складывалась так, что каждый обученный и опытный пилот был буквально на вес золота.
Громову было необходимо найти командира для проштрафившихся воздушных бойцов. Но командовать этими сорвиголовами - «воздушными хулиганами» - никто из асов 3-й Воздушной армии не захотел.
Многие лучшие асы отказывались от такой «чести», не доверяя штрафникам, боясь очереди «в спину» от будущих подчинённых.
 Видя затруднительное положение командарма, майор Фёдоров сам предложил свою кандидатуру.
Поначалу Громов не хотел назначать его, но видя безвыходность ситуации, согласился.
Фёдоров получил всего две недели на формирование полка и полную власть над жизнью и смертью штрафников. Командарм наделил его правом расстреливать людей без суда и следствия.
 На вооружение части были выделены истребители ЯК-1 и более современные ЯК-7.
Штаб армии, кроме того, повысил зарплату лётчиков-штрафников.

Авиагруппа штрафников дислоцировалась недалеко от Андреаполя, на аэродроме Башарово.
По времени она действовала всего 2 месяца.
И, судя по всему, воевала довольно успешно.

•   Фёдоров, в частности, рассказывал:

«Отчаянно дрались мои товарищи не за ордена и медали - самой желанной наградой была возможность вернуться после «искупления» в родную часть. 519 фашистских самолётов уничтожила группа лётчиков - штрафников осенью 1942 года. И уже через 2 месяца командующий Калининским фронтом Конев вызвал меня и сказал: «Пиши отчёт, предлагай, что делать со штрафниками». Четверо были тогда представлены к званию Героя, остальные получили награды и очередные воинские звания, и все разъехались по своим полкам».

И, действительно, в течение 2-х месяцев «штрафная» группа успешно работала на фронте:
-  отбивала налёты вражеских бомбовозов,
-  сопровождала наши бомбардировщики и штурмовики,
-   прикрывала с воздуха наземные войска.
Штрафники блестяще показали себя, сбив около 400 самолётов противника.
Правда, победы им не засчитывались, как и самому Фёдорову, а распределялись по другим авиаполкам.
Вопреки опасениям особистов, ни одной попытки перелететь на сторону врага не было.

•   Иван Фёдоров:

«Мои штрафники за всё время боёв в воздухе сбили около 400 самолётов, не считая сожжённых на земле, но эти победы им не засчитывали. Фотоконтроля тогда не велось... Так и воевали «за общую победу». Сбитые штрафниками самолёты в штабе «раскладывали» по другим полкам, что было в порядке вещей, или вообще не засчитывали. Вот и получалось: «Каков пошёл, таков и воротился».

Предоставленным ему исключительным правом самолично решать судьбу свих подчинённых без суда и следствия - как в воздухе, так и на земле - Фёдоров не воспользовался ни разу.

Удивительный случай с Иваном Евграфовичем произошёл у Ржева.
 Шестёрка самолётов его эскадрильи получила приказ - круглосуточно прикрывать пехоту от налётов бомбардировщиков.
Однако - то ли низкая облачность, то ли неверные показания постов наблюдения - но самолёты в поиске не нашли и не сбили ни одного бомбардировщика немцев. А те, в свою очередь - как-то умудрились при плохой погоде точно сбросить свой смертоносный груз на советские подразделения.
Разъярённый командир пехоты тут же сообщил командующему фронтом Коневу о том, что никакого прикрытия со стороны авиации не было!
Конев был в ярости. Ведь Ржев был крайне важен для войск.
И приказал расстрелять шесть лётчиков, дежуривших над участком.
Громов позвонил Фёдорову и передал приказ.
Фёдоров ответил:
«Это мои лучшие пилоты. Никого расстреливать не собираюсь и никому не дам! С кем я тогда воевать буду?»
Громов перезвонил Коневу и сказал, что комэск утверждает, что пилоты невиновны и отказывается выполнять этот приказ.
Тогда Конев сел в машину и лично поехал на аэродром. Вынув пистолет, он пошёл к штабу.
 Навстречу ему вышел Фёдоров.
«Вы командир эскадрильи?» - спросил Конев.
«Да, я!» - ответил Иван.
Конев сорвал погоны с Фёдорова, прокричав:
 «Кто Ты такой, чтобы не выполнять приказы?».
«Я - Иван Федоров. Я лётчик, защищающий Родину. И я считаю - что если пехота будет командовать авиацией - то мы никогда не победим в этой войне!».
Конев от неожиданности опустил пистолет, оглядел присутствующих и сказал:
«Ладно. Первый раз отменяю свой приказ. Сражайтесь. И считайте, что ничего не было».

•   Из рассказа Фёдорова:

«Помню, командующий фронтом Иван Степанович Конев поставил перед Громовым задачу прикрыть с воздуха истребителями участок фронта в виде выступа, или «аппендикса», километров 18.
Видимо, немецкое командование решило там создать плацдарм. Приказ Конева был такой: «Если хоть одна бомба упадёт на своих пехотинцев, приеду — отдам под трибунал...»
Составили очередность и стали летать «шестёрками», барражируя над этим чертовым «аппендиксом». Была облачность. Летали так: группа прилетает, когда у неё кончается горючее, её сменяет другая...
Вдруг звонит мне Громов:
-  Кто у тебя летал в 9 часов утра?
- Ломейкин, Гришин... (мой друг).
Они только что сели.
-  Всю «шестёрку» Конев приказал расстрелять и в 14.00 доложить об исполнении. Наши войска не были прикрыты с воздуха...
Я так думаю, что, возможно, из-за облачности пехотинцы не увидели наших истребителей. Дело принимало дурной оборот. И я говорю:
- С кем же воевать будем, если своих же под расстрел? Они четыре дня назад сбили 11 самолётов. Я против этого, тем более, что лётчики не виноваты...
Скоро на аэродром приезжает сам Иван Степанович Конев на трофейном «опель-адмирале». Кроме него, в машине ещё какой-то подполковник. Конев злой, настроен на скорую расправу (его самого недавно спас от снятия Сталиным Георгий Жуков), кричит мне: «Знаешь, кто ты такой?» Отвечаю: «Знаю — сталинский сокол». Конев опять: «Знаешь, кто ты такой?» Приехавший с ним подполковник торопится сорвать с меня ордена. У меня «маузер» с 25 патронами. Думаю: «Кажись, приходит время застрелиться...»
Между тем Конев приказал выделить взвод автоматчиков («расстрельная команда»). Поодаль уже вырыты могилы, не в длину, а в глубину, чтоб предатель или штрафник лежал в земле согнувшись в три погибели. Ритуал такой казни был хорошо отработан СМЕРШем.
Несмотря на такую нервную обстановку, я, стараясь быть спокойным, в кратком докладе всё же убедил Конева, что тщательная проверка показала, что лётчики район прикрывали, прикрывали за облаками и в расчётное время, и что их с земли или блиндажа могли не увидеть... Страха я тогда не испытывал. Конев посверкал глазами, успокоился и сказал: «В первый раз отменяю своё решение».

* * *

В октябре-декабре 1942 года Фёдоров был назначен командиром 157-го истребительного авиационного полка  (Калининский фронт).
Как говорится в документах, в период Ржевско-Сычёвской операции  «...добрая слава шла об этом полке, на счету которого было 130 сбитых самолётов противника, а по дивизии 380».

Успешное командование подразделением не осталось незамеченным.
И Фёдоров был назначен командиром 256-ой дивизии истребителей на том же Калининском фронте.

Даже будучи в должности командира авиадивизии, Фёдоров был «летающим начальником», что было редкостью на фронте. При такой должности ему было неловко всякий раз доказывать свои победы в воздухе.

В феврале 1943 года он был вновь представлен к званию Героя Советского Союза.
 Но лётчик, имевший среди начальства репутацию «Анархиста», опять остался без давно заслуженной награды. Потому как Военный совет не утвердил.
Причину такой немилости, скорее всего, следует искать в отношениях Ивана Евграфовича с вышестоящим начальством, которому Фёдоров был очень неудобен. Ведь он мог вылететь на боевое задание, несмотря на запрет командира корпуса, мог ввязаться в «рискованный» воздушный бой.

•   Как вспоминал герой:

 «Меня не раз разжаловали, лишали, выгоняли, сажали под арест. Считали хулиганом — и в воздухе, и на земле. Но, слава Богу, крыльев не лишали».

В апреле 1943 года - июне 1944 года Иван Евграфович был командиром 273-й истребительной авиационной дивизии  (Центральный и Белорусский фронты).
28 мая 1943 года ему было присвоено воинское звание полковник.
Участвовал в Курской битве, битве за Днепр, Гомельско-Речицкой наступательной операции.

Командир 6-го истребительного авиационного корпуса (ИАК) гвардии полковник Н. Жильцов в январе 1944 года подписал боевую характеристику и представление И. Е. Федорова (вторично) к званию Героя Советского Союза.
Но командующий 16-й Воздушной армией генерал-лейтенант авиации С. И. Руденко, считал, что Фёдоров занимается «вымогательством» наград и «очковтирательством», приписывая себе «дважды одни и те же самолёты, сбитые им».  И ходатайствовал перед Главным маршалом авиации А. А. Новиковым о снятии И. Е. Фёдорова с занимаемой должности и о назначении его с понижением.
 Новый командир корпуса генерал Е. Ерлыкин, сменивший Жильцова, оперативно нашёл массу всевозможных недочётов в руководстве дивизией, которой руководил Фёдоров.
 И отстранил его от должности и высказал «…целесообразность посылки Фёдорова на курсы командиров дивизий для углубленного приобретения оперативно - тактических знаний».

А представление его к званию Героя вновь приостановили.

Более того его перевели на должность заместителя командира Краснознамённой 269-й авиадивизии 4-й воздушной армии.
Там он и прослужил до конца войны.
В её составе:
-    принимал участие в освобождении Белоруссии, Прибалтики и Польши.
-   воевал на 3-м Прибалтийском и 2-м Белорусском фронте,
-   участвовал в боях над Восточной Пруссией и Германией.
 Имел ранения в руку, ногу и лицо.

* * *

Хотелось бы привести несколько эпизодов из боевой жизни легендарного лётчика:

А) После расформирования авиагруппы штрафников в составе 3-й ВА Фёдоров сколотил «девятку» отличных лётчиков-асов.
В неё вошли Андрей Боровых, Василий Зудилов, Иван Баранов, Василий Зайцев, Григорий Онуфриенко...
 Впоследствии все стали Героями Советского Союза, а Зайцев и Боровых дважды.
Их имена мелькали на страницах «Красной звезды», но фамилия Фёдорова не упоминалась. Секретное распоряжение НКВД о запрете публикации в открытой  печати его имени действовало…
Иван и его лётчики получили право «свободной охоты».
 Эта «охота» была  более похожа на воздушную дуэль.
 При этом командир разрешения ни у кого не спрашивал и всю ответственность брал на себя.
Во главе своей группы Фёдоров прилетал на немецкий аэродром и выбрасывал вымпел - банку из-под тушёнки с вложенной внутрь запиской-вызовом на бой по числу прилетевших.
 
•   Иван Евграфович рассказывал:

«Благодаря разведке мы хорошо знали расположение немецких аэродромов. Как-то решили лететь ближе к вечеру. Прилетаем. Я с высоты 20 метров бросаю вымпел (банку из-под тушёнки с шестернёй и куском белой материи). В банке записка по-немецки: «Вызываем на бой по числу прилетевших. Не вздумайте шутить. Если запустите хоть на один двигатель больше — сожжём на земле».
Немцы большей частью условия принимали. Вижу, первый «мессер», второй взлетел, кричу по рации: «Гришка, твой пошёл!» — «Есть мой!» — отвечает. Немец шасси убрал — наш уже рядом. Набрали высоту, разошлись — и бой начинается.
Первого собьёшь и сразу бросаешься помогать другой паре. Так же действовали и другие. В этом сказывалось преимущество боя девяткой...»

Как то на Калининском фронте появился немецкий ас.
Дважды он вызывал на «воздушную дуэль» и дважды ему удавалось одерживать победу.
Об этом Фёдоров узнал, когда оказался на аэродроме Злобино.

•   Иван Евграфович рассказывал:

«Я приехал на аэродром Злобино от Рокоссовского на мотоцикле. Мне докладывают: так, мол, и так, уже прилетал два раза. Действительно, ас прилетел и в третий раз, пунктуально, на «фокке-вульф-190»... Самолёт мне уже приготовили.
Вызов я принял. Сел в самолёт — и в воздух. Бой был короткий, всего несколько минут. Аса я завалил, он почему-то показался мне не очень опытным — крылышки, конечно, есть, а перышки ещё втыкать надо... От моей очереди у него отвалилось крыло, но он успел выпрыгнуть на парашюте.  Жаль, фамилию его не запомнил».

Фёдоров на «охотах» сбил 21 немецкий самолёт.
Другие лётчики - по 10 и более. На земле уничтожили около 3-х десятков.
Но сделать удалось только 16 вылетов: пришел строжайший запрет командования...
Командир «дуэлянтов» получил от Громова жестокий нагоняй и категорический запрет на воздушные поединки:
«Ещё одна дуэль - вернёшься обратно испытателем на завод!»
Не было для отважного лётчика угрозы страшнее…

Б) Иван Евграфович не раз таранил самолёты противника.
Старался при этом ударить по хвосту.

Удачный таран был 17 Августа 1942 года.

•   Фёдоров вспоминал:

«Удачный таран был в 1942 году, в конце августа, недалеко от деревни Федотове. Летели вдоль   железной   дороги   в   паре   со штрафником.  Смотрю,  противоположным курсом строй «юнкерсов». Насчитал 31 бомбардировщик. Их сопровождают и прикрывают 18 «мессеров».
Едва начал строить манёвр для атаки, ведомый   (фамилии   не   помню)   пошёл вниз и меня бросил. На душе сделалось скверно. Я передаю по рации: «Следите за   последней   работой,   чем   позорно жить, лучше честно умру!» — и бросился в самую гущу строя бомбардировщиков. С близкой дистанции подряд сбил пять «юнкерсов» и одного таранил...
Вернулся живой. Правда, поранило в ногу, мой самолёт стал разваливаться ещё в воздухе.   Я   хоть   и   не   был   штрафником, а только их командиром, но некоторое время спустя обнаружил, что начальник штаба Волков мне эти победы не записал. Я знал, что после моего «дезертирства» с завода ко мне всё ещё присматриваются особисты и сделал вид, что не придаю этому значения.  Слава  Богу, живой остался...»

Документ, подтверждающий описание этого боя, подписал начальник штаба 6-го истребительного корпуса полковник Н. П. Жильцов.
Лётчик едва-едва дотянул до своего аэродрома на истерзанной, не слушающейся руля машине…

В) В личном деле Фёдорова есть описания двух удивительных сражений. Этот документ (боевая характеристика) подписан командующим 3-й Воздушной армией Героем Советского Союза генерал-майором авиации Громовым.
Произошли эти бои в сентябре 1942 года:
-   В первом случае он один вступил в бой с 18 бомбардировщиками и 6 истребителями противника.
И сбил 1 и подбил 2 бомбардировщика.
-   Во втором - Фёдоров в одиночку сражался с 2-мя бомбардировщиками и 8 истребителями противника.
 Сбил 1 бомбардировщик и 1 истребитель.

Г) В июне 1944 года в результате допроса пленного немецкого лётчика стало известно, что вблизи фронта появилась группа асов «Мельдерс» из 29 пилотов, которой командовал полковник Берг.
Самолёты группы были размалёваны игральными картами, за что их прозвали «картежниками». На фюзеляже Берга был изображен красный дракон.

•   Вот как рассказывал об этом Иван Евграфович:

«На  фюзеляжах  их  машин  были нарисованы тузы, короли, валеты — целая  колода  карт,   за  что  их  прозвали «картёжниками».   Самолёт   Берга   был разукрашен трехглавым драконом,   говорили, что на его счету 127 побед».

 Фёдоров и его летчики долго охотились за «картёжниками», и рандеву состоялось.
В паре с лётчиком Боровым Фёдоров сбил Берга и его ведомого с червовым тузом на борту.
Вот как это было.
 Как-то, возвращаясь с воздушной разведки (дело было в августе 1944-го), Фёдоров вместе с ведомым Андреем Боровых внезапно обнаружили у линии фронта большую группу «Ме-109».
Увидев размалёванные фюзеляжи, поняли — долгожданные «картёжники».
Несмотря на заведомо проигрышное соотношение сил (двое против 14-ти), наши лётчики завязали бой.
Зайдя в лоб и расколов группу немцев надвое, они увлекли противника в схватку на виражах.
«Як» Фёдорова получил попадание, и он, чтобы ввести противника в заблуждение, сымитировал беспорядочное падение самолёта. Один из «Мессеров» с фигурой дракона на фюзеляже подошёл слишком близко и, не уберёгшись, получил очередь в упор и врезался в землю.
Та же участь постигла и его напарника с червонным тузом на носу.
Боровых тем временем завалил «пиковую даму».
Уцелевшие «картёжники» ударились в бегство.
На месте падения немецких асов побывала комендантская команда и доставила в штаб их документы и личные награды — Рыцарские кресты.
 Фёдорову пилоты преподнесли белый маузер из нержавейки, курительную трубку - Мефистофель с автографом Гитлера и кортик «красного дракона» командира группы полковника фон Берга.

Д) Ещё через пару месяцев — новая невероятная история с участием Фёдорова.
Он заставил сесть на пашню немецкий двухмоторный «Мессершмитт».
Расстреляв ещё в воздухе немецкого заднего стрелка, Иван аккуратно посадил свой истребитель рядом с немецким самолётом.
Выскочив из самолёта, Фёдоров с пистолетом побежал в направлении «Мессершмитта». Из того также выскочил немецкий лётчик и достав пистолет стал стрелять в сторону Ивана. Началась дуэль. Третья или четвёртая пуля Фёдорова сразила фашиста.
«Зачем же Ты это сделал? Зачем так рисковал?» - спросил его позже командир.
«Да уж очень у немцев лётный паек хороший. Жаль было оставлять» - ответил смелый лётчик.
Действительно — в паёк входил французский коньяк, шоколад, тушёнка и много сигарет…

* * *

Парадокс, но за всё время Великой Отечественной войны Фёдоров был награжден лишь 3-мя орденами: 2-мя Отечественной войны 1-й и 2-й степени и ещё Александра Невского.
В самом конце войны Федорова представили за обучение боевых лётчиков приёмам воздушного боя к ордену Красного Знамени, но награды этой он почему-то не получил.
И по сравнению с «иконостасами» других фронтовых пилотов Иван Евграфович выглядел весьма скромно.
 Но говоря словами Твардовского «Я б мечтал не ради славы...».

Победу ас встретил в Берлине, в звании полковника.
В Москву он привёз с фронта трофей - не тряпки и барахло, а бочку спирта, которую выпил с друзьями и соседями за Победу…

* * *

Кончилась война.
Вскоре пришёл приказ Сталина: «всех лётчиков-испытателей вернуть на свои места».
 Лихой пилот возвратился в конструкторское бюро С. А. Лавочкина. Тот был рад встрече с ним и сразу предложил интересную работу.
Началась работа лётчика-испытателя.

Иван Фёдоров одним из 1-х осваивал новую реактивную технику:
-   1-м испытал самолёт с ламинарным (стреловидным) крылом.
-  1-м достиг скорости полёта 1000 км/час.
 -  1-м сумел покинуть реактивный самолёт без помощи катапульты.
 -  1-м преодолел звуковой барьер.
 -  1-м выполнил все фигуры высшего пилотажа на реактивных самолетах.
 -  И 1-м испытал все виды вооружения на них.
 -  И всего освоил 297 (!) типов самолётов.

Во время работы испытателем он не раз попадал в труднейшие передряги.

•    В книге «Лечу за мечтой», Игорь Шелест приводит один из таких эпизодов:

«Году в сорок восьмом, при испытании одного из опытных реактивных истребителей Лавочкина, у Фёдорова произошёл феноменальный случай. Он планировал на посадку. Вдруг наблюдавшие со старта заметили, как самолёт стал быстро крениться. Всё больше, больше... «Конец!» - обожгла всех мысль, когда машина и вовсе перевернулась на спину... Но нет. Будто подхваченный горизонтальным смерчем, истребитель вертанул крылом ещё резче и вышел в нормальное положение. Под ним оказалась бетонная полоса, и секундами позже он покатился по ней, как ни в чём не бывало.
Сперва никто не мог отделаться от мысли, что Женя - Ваня, как называли тогда Ивана Евграфовича товарищи, отчубучил на планировании перед самой посадкой непростительно дерзкий номер - бочку. Но выяснилось совсем иное. Как только он нажал на рычаг выпуска закрылков-щитков, как тут же почувствовал: самолёт резко устремился в крен. Фёдоров - отличнейший мастер высшего пилотажа, можно сказать, «воздушный акробат», не воспрепятствовал машине, уловив сразу же, что это не в его силах, а скорей рефлекторно помог ей без зарывания носа к земле закончить полный оборот.
Пока самолет «доворачивался» к нормальному положению, Фёдоров успел догадаться, что во всём виноват щиток-закрылок, и быстро перевёл кран в исходное положение. Самолёт тут же прекратил вращение. И всё это было выполнено поразительно точно и оказалось единственно правильным решением. Уже на земле, техник проверяя щиток-закрылок на левой плоскости, поддел его отверткой и тот, выпав, повис на петлях. Ушко тяги управления закрылком было сломано...»

•    Об этом же эпизоде говорит и историк Вячеслав Родионов:

«Он был гениальным лётчиком. Однажды, когда в Жуковском приземлялся после испытательного полёта Ла-174 и вошёл в глиссаду, приближаясь к взлётной полосе, почувст¬вовал, что самолёт кренится вправо. По лётной науке, пилоту необходимо выровнять машину, что в этой ситуации сделать было невозможно, потому что машина практически перестала слушаться. После этого она обычно грохается — слишком близко земля... Фёдоров же в долю секунды решает: раз машина хочет перевернуться, пусть переворачивается. И самолёт делает поворот на 360 градусов вокруг своей оси, чудом приземляясь на аэродроме. Фёдоров вылезает из кабины и говорит: «Наверное, что-то с тягой элерона». И когда механики проверили его предположение, так и оказалось».

 В ходе испытаний Иван Евграфович побил 29 мировых авиационных рекордов.

В марте 1948 года Лавочкин представил пилота своего ОКБ Сталину:
 «Это, товарищ Сталин, наш шеф - пилот. Отлично воевал, теперь испытывает наши реактивные машины...»
 
На вопрос, чего начальник ОКБ просит для своего пилота, Лавочкин ответил:
 «Хочу, чтобы он стал Героем! Дважды уже представляли и всё безрезультатно!»
Иосиф Виссарионович:
«Что же, не беспокойтесь, разберёмся...»

Вот так, благодаря Лавочкину, 5 марта 1948 года Иван Евграфович Фёдоров стал Героем Советского Союза - «...за испытание и освоение новой военной реактивной техники...».
Золотая Звезда наконец-то нашла своё место на груди этого удивительного человека…

А свой боевой путь Фёдоров завершил в небе Кореи.
Во время  Корейской войны 1950-1953 годов, летая на манёвренном и быстром «МиГ-15», он отправил к земле 7 американских и южнокорейских самолётов…
А всего, как считают многие исследователи, в 7-ми войнах, в которых он принимал участие — от Испании до Кореи — Иван Фёдоров сбил 134 вражеских самолёта, провёл 6 таранов, 2 самолёта «взял в плен» - вынудил сесть на свой аэродром.
 При этом ни разу не был сбит и не потерял ни одного ведомого.

* * *

Один из лучших лётчиков-испытателей нашей страны, полковник Фёдоров летал до 2 марта 1954-го года.
 В этот день он, сорокалетний, но по-прежнему крепкий духом и телом, ушёл в запас из Вооружённых Сил.
Будучи на пенсии, в 1955-1956 годах работал в редакции журнала «Международная жизнь».
 Потом перешёл в Управление делами Министерства иностранных дел.
 В 1956-1960 годах - ответственный референт спецотдела Управления делами МИД СССР.
В 1960-1963 годах - сотрудник посольства СССР в Тунисе.
По возвращении оттуда до 1974 года работал референтом в Министерстве иностранных дел СССР.

* * *

Жил Иван Фёдоров в Москве.

•    Кандидат исторических наук, писатель Вячеслав Родионов, друживший с Фёдоровым, рассказывал:

«После войны Иван Евграфович жил в Москве.
В 80 лет Иван Евграфович мог на руках подняться по ступенькам подъезда на второй этаж.
В Химках на все причитающиеся ему за войну лётные деньги купил дом — дореволюционный особняк. Потом подарил его детскому садику. Своих детей у него не было. С пилотом Анной Бабенко, которую он сам учил управлять самолётом, Фёдоров сочетался браком до войны. Супруга, как и муж, воевала на передовой. И он, и она не единожды были ранены, но на здоровье Анны Артёмовны боевые раны сказались гораздо сильнее. Она ушла из жизни в 1988 г. Иван Евграфович был постоянно рядом, ухаживал за супругой.
Он был удивительно добрым человеком. За всю свою жизнь никому не сделал зла. Наоборот, многих спасал.
У Ивана Евграфовича была крылатая душа и пламенное сердце. Он никогда не сдавался, не унывал. Всегда был готов защитить слабого, бороться за правду».

Легендарный лётчик, сбивший десятки самолётов противника, прожил долгую жизнь.
И покинул этот мир 12 февраля 2011 года, накануне своего 97-летия.

* * *

Можно сказать с абсолютной уверенностью - Иван Евграфович Фёдоров был талантливейшим лётчиком, лётчиком-героем и истинным патриотом своего Отечества!