Отпуск в детство Глава 15 Театр

      Моё первое знакомство с театром началось не с вешалки, не с буфета и даже  не со зрительного зала, а прямо со сцены. В то время мой отец был назначен директором клуба имени Сталина. Клуб этот был центром культуры в нашем городке и строго курировался горкомом партии. Для меня назначение отца было манной небесной, потому что к беспредельной зависти сверстников я мог свободно, то есть бесплатно, ходить на любые киносеансы. Фильмы же шли тогда, по представлениям человека моего возраста, один лучше другого: «Знак Зорро», «Дорога становится опасной», «Мститель из Эльдорадо», не говоря уж о несравненных сериях «Тарзана», после которых ещё много месяцев над городом звучал крик человека-зверя …
      Иногда для облагораживания нравов шахтёрского люда к нам присылали театральных артистов с классическими постановками разных жанров. Так как гостиниц в городе не было, то гостей расселяли по квартирам. Жили они и в нашем доме. Тогда мы обитали в трёхкомнатной квартире главного инженера шахты «Капитальная» Конева дяди Яши, который был командирован в Германию на восстановление немецких шахт. Одна комната с вещами хозяев была постоянно заперта, в другой ютилась наша семья, а оставшаяся была своеобразным отелем. Нашими соседями, сменяя друг друга, были лилипуты, оркестранты, драматические актёры, певцы и даже знаменитый математик, мастер моментальных вычислений по фамилии Шафрик.
      Из всей этой компании мне почему-то запомнился старый, седой человек, который выступал как актёр - декламатор со стихами, монологами и баснями. Я случайно оказался свидетелем разговора между ним и моим отцом, из которого узнал, что этот тихий и предельно скромный человек десять лет провёл в лагерях. Может быть, тем он мне и запомнился, что его внешний вид и поведение никак не складывались в моей голове с образом зэка-урки. Тогда я ещё не понимал, кто такие политические заключенные.
      Потом у нас квартировали артисты, пережившие ленинградскую блокаду: высокая, статная и очень красивая женщина, а также её муж – старый, крючконосый и неопрятный еврей. От них мы узнали, как бедствовали блокадники – о холоде, голоде и людоедстве. Моя мама очень жалела красавицу и как-то осторожно спросила:
       - Что ж ты, милая, не могла подыскать мужика-то покрепче? –
       Женщина в ответ заплакала, а, успокоившись, рассказала, какой у неё был представительный и симпатичный муж, как люди на улице оглядывались и восхищенно говорили: - Какая пара..! – Но мужа убили на фронте в первый же месяц войны, а жить как-то надо было, вот и вышла за этого.
      Однажды к нам приехали артисты с Украины – то ли из Харькова, то ли из Винницы. Они ставили на сцене нашего клуба «Наталку-полтавку», «Запорожца за Дунаем» и ещё что-то. Поселившийся в нашей квартире режиссёр предложил мне сыграть роль слуги-негритёнка. Я долго отказывался, но он в конце концов меня переубедил.
      И вот я за кулисами сцены. На моём лице чёрный чулок, как у грабителя из американского вестерна, на руках тоже черные перчатки, а на голове чалма. Короче – турецкий негр…
      По сценарию я должен был помогать бравому запорожцу с бритой башкой надевать длинный, метров пяти, пояс. Артист, объяснивший прямо перед выходом, что мне делать, подтолкнул  к сцене и зашипел: - Пошёл… А я, словно в столбняке, уперся , и никакие переговоры на меня не действуют. Сцена явно затягивается, нервы у моего опекуна не выдерживают, и он, по правилам парашютного спорта, под зад коленкой вышвыривает моё остекленевшее тело на середину освещенного квадрата. Зрители улыбаются, предполагая, что так и задумано в сюжете, а я поднимаюсь с пола и стремглав мчусь в спасительную темноту кулис, где меня встречает мой мучитель и вновь, прежним способом отправляет  в положенное место. Чалма слетает с негритянской головы, и под ней на потеху зрителей виден стриженый «под ноль» мой белобрысый затылок. Я хватаю чалму, натягиваю её как попало и предпринимаю очередную попытку к бегству, но вижу крепко сжатый кулак шефа-наставника. Мне нечего делать – перед глазами лица хохочущих зрителей, назад пути нет, - и я, смирившись, делаю то, что мне положено по роли.
       После такого триумфального провала я не пал духом и не ударился в меланхолию, а записался в драматический кружок городского Дома пионеров, где умудрился сыграть главные роли в спектакле Сергея Михалкова «Я хочу домой» и в очень популярной тогда пьесе Валентина Катаева «Сын полка».
      Обучала нас премудростям театрального искусства хрупкая женщина, которую звали, если мне память не изменяет, Маргаритой Николаевной. Я до сего времени благодарен ей за удивительную терпимость к полному отсутствию у меня актёрских способностей.

                Театральный кружок Дома пионеров в 1952 году

      Продолжение следует http://www.proza.ru/2018/08/02/1492