Роль лифта в жизни человека

Дочке Любе посвящается


Сцена первая.

Не я успел размяться и хотя бы несколько раз взмахнуть руками, как торопыга Галька уже пригласила последнего пациента, небось сама домой торопится. Что-то сегодня многовато больных было…

Мужичок лет шестидесяти. Такие бывают излишне разговорчивы, потому как считают, без их пояснений врачу ни за что не догадаться, что у него во рту не так, как у голливудского актёра.

- Профосмотр у вас бесплатно, это правда?
- Правда. Проходите, пожалуйста.

Хорошо, что я поступил на стоматологический факультет, а не на лечебный. Не надо выслушивать пациентов.

- Рот, пожалуйста, откройте пошире.
И как только дядечка раскрыл свой «пищеприёмник», я сунул в него слюноотсос и продолжил:

- Посмотрим, что там у вас.

Скажи я последнюю фразу на три секунды раньше и дедок стал бы мне минут пять рассказывать о своих жалобах. А у меня свои глаза на что?

Взял со столика зеркало и зонд.

Ну, вот, восьмой моляр только на удаление, да и лечить его там неудобно. А вот за шестой можно и побороться. Полость, конечно, большая, но, если поставить анкер… Так… А вот что сделать с премолярами станет известно только после рентгена.

Осторожно покачал зондом нижние фронтальные зубы.

Опаньки! А здесь у гражданина пародонтит средней степени. Теперь надо прикинуть, во сколько ему обойдётся лечение, и полученной суммой порадовать пенсионера результатами моего бесплатного профилактического осмотра…

Снял халат, привычно напомнил Галине:

- Всё убери как следует и проверь дверь, когда закроешь.
- Конечно. Всё сделаю. До свидания, Олег Иванович.

Окончание вечера обещало быть скучным: пройдусь пешком до дома (кто меня там ждёт?), затем ужин, чтение и сон. Если засну, конечно…

Зашёл в лифт. Стоявшая в нём девушка приветливо улыбнулась. Я на всякий случай кивнул головой, хотя лицо было абсолютно незнакомым: уж что-что, а всех своих пациентов я запоминал хорошо.

Подумал, может у меня на лицо что попало? Изо рта пациентов иногда какая-нибудь крошка может попасть выше маски на лоб. На всякий случай провёл рукой по лицу, вроде ничего лишнего. Покосился на женщину: лет двадцати пяти, не девчонка смешливая. Она уже не смотрела меня, но улыбка с лица не сходила.

 Не хватало чтобы ещё на улице, глядя на меня, все стали улыбаться?

- Простите, у меня что-то на лице?
- Нет.

Обернулась ко мне и улыбнулась ещё шире. Я машинально посмотрел сначала на её зубы. На дистальном уголке верхнего центрального резца слева маленький скол. Орех разгрызала? А так – вполне симпатичная особа с умным лицом и даже в очках. Но раньше здесь мне не попадалась, а я работаю в этом здании уже третий год.

- Вы просто так неожиданно улыбнулись…
- Лучше, если бы я посмотрела на вас, как волк?
- Как волчица, так правильнее. Нет, улыбка, конечно, всегда приятнее. – Проверим-ка, так ли ты умна, как выглядишь. И я добавил: – Но не даром говорят, что homo homini lupus est.
- Сами же сейчас сказали «волк», а не «волчица».

Пришлось признаться:

- Не знаю, как на латыни будет «волчица».
- Я тоже.

Теперь мы уже улыбнулись оба.

Вышли из лифта. Впереди двери в супермаркет, который распластался по всему первому этажу, налево – выход из здания.

Оба повернули налево.

Входная дверь здесь открывалась с большим трудом, в чём моя соседка по лифту сразу и убедилась. Чуть приоткрыла и сразу заойкала:

- Ой! Что же у вас здесь дверь такая тяжёлая?

Я протянул над её плечом руку и упёрся в толстое дверное стекло. От волос пахнуло чем-то приятным. Не йодоформом и не гнилыми зубами – это уж точно. Помог открыть дверь.

- Спасибо.

Вышли на улицу. Здесь опять надо было сворачивать или налево, или направо.

Снова оказалось, что обоим надо налево. Я решил сказать что-нибудь вроде «Всего доброго вам!» и зашагать пошире. Не заводить же знакомство на улице? Но она неожиданно быстро зацокала каблуками и снова получилось так, что мы пошли рядом друг с другом вдоль длинного ряда припаркованных к тротуару машин. Девушка посмотрела на меня, опять улыбнулась и сообщила:

- Мы на седьмом этаже открываем Центр психологический поддержки. Вы тоже здесь работаете?
- Да.
- Будут проблемы в семье, заходите.
- Знаю я вас, психологов. Учите других, как надо жить, а сами пятый раз в разводе и дети двоечники.

Улыбка на губах осталась, но лоб напряжённо сморщился:

- Что же вы такой злюка? Наверняка у вас в семье или на работе неприятности. Угадала?
- Есть немного. Только разберусь сам. Но спасибо за приглашение. На седьмом этаже? Как раз над нами.
- А вы где работаете?
- Не буду пугать вас раньше времени. Сами скоро узнаете.

Она остановилась:

- Если вы не на машине, могу подвезти.

Свернула с тротуара к синему «Форд Фокусу». Приятного цвета седанчик и номер... Что это -  знак судьбы? Номер «174», как у моей квартиры.

- Спасибо. Семь часов отсидел. Хочу пройтись.

Пока открывала дверь я смог разглядеть её фигуру. Стройная и одета вполне офисно: светло-синий костюм из жилетки и юбки до середины колена. Под жилетом белая блузка. На шее короткие бусы из каких-то синих камней. Всё под цвет машины?

- Это правильно. До свидания. - Она села в машину.
- До следующей встречи в лифте.
- Как получится…

 Вот и всё. Даже не познакомились. Впрочем, если будем работать в одном здании, то ещё встретимся. В этом громадном Торговом центре, конечно, штук сто разных офисов и конторок, но мир тесен...

Что ж, она верно сказала: «Как получится».


Сцена вторая.

Следующая встреча, разумеется, произошла, но совсем не там и не так, как я ожидал. В пятницу я принимал с десяти часов и первая пациентка, которая вошла в кабинет, оказалась та самая знакомая.

Она удивилась не меньше меня и даже остановилась в дверях. Я указал рукой на стоматологическое кресло:

- Здравствуйте. Проходите. Теперь у нас будет повод познакомиться поближе.
- Здравствуйте… Это вы? Извините, но я всегда боялась стоматологов… У меня здесь… Только немного надо сделать… Мне сказали, что можно попробовать вот здесь… - Затараторила, забыв про свою дежурную улыбку и выбитая из своего «позитивного настроя», психологиня.

Я прислонил палец к своему рту и снова указал рукой на кресло.

- Да-да, я поняла. Молчу. Вы спрашивайте, а я буду отвечать.

Стоматологическое кресло - практически кровать. В лежачем положении пациент чувствует себя уже не так уверенно.

- Сначала познакомимся и заполним медицинскую карту. Меня зовут Олег Иванович. – Взял в руки бланк амбулаторной карты. – Фамилия, год рождения, адрес, место работы.
- Фёдорова Елена Евгеньевна…

Я записал и порадовался, что почти угадал её возраст – двадцать шесть лет. И уже является руководителем того самого психологического центра, о котором мне рассказывала в прошлый раз. Деловая! Ну, что ж, теперь заглянем в её «интимное отверстие».

На своём кресле с колёсиками отъехал от стола и вплотную подкатил к месту работы – лежащей девушке.

Елена чуть испуганно и напряжённо смотрела на меня.

- Да не бойтесь вы ничего. Ну, открывали бутылку пива зубами, уголок от резца и отлетел. С кем не бывает? Угадал?

Она попыталась улыбнуться и возразила:

- Косточка от вишни. Было заметно, да?

Я кивнул, взял со столика зеркало, зонд и снова повернулся к пациентке:

- Открываем рот и пошире.

С резцом всё ясно, уже видел и знаю, что делать. Начал осматривать другие зубы. Елена протестующе замычала.

Вынул инструменты изо рта и сказал:

- Уважаемая Елена Евгеньевна. Мне полагается провести профилактический осмотр всех зубов. Это бесплатно, не беспокойтесь. Затем скажу вам, что там интересного обнаружил и объявлю во сколько вам обойдётся лечение. И только после вашего решения буду делать лишь то, что вы захотите. Это понятно?

Елена кивнула, не сводя с меня взгляда:

- Хорошо. Поступайте так, как считаете нужным.

- Вот и ладушки. Специалисту надо доверять. Головой больше не киваем. Мычать можно. Вздохнули-вздохнули-вздохнули, а теперь не забудьте выдохнуть. Вот так. И успокоились. И снова широко открываем прелестный ротик… Ну, вот... Наверху слева всё нормально… И справа тоже. Такие зубы лечить одно удовольствие… А вот здесь… Ну-ка, наклоните голову. Челюсть расслабьте, откусите мне пальцы, чем я работать буду? Вот здесь внизу слева, это моляр, на жевательной поверхности начинается кариес. Не болит, когда холодное или кислое пьёте?

- Нет… Ну, иногда… Пила холодный фреш и вот здесь, – она ткнула пальцем в нижнюю челюсть, - поболело, но потом прошло.
- Смотрите сами. Его в принципе удобно лечить, он не глубоко находится. Снова открыли рот. А справа… Справа у вас все зубки как фарфоровые… Теперь рот закрыли, отдыхаем и думаем, что делать дальше.
- Отломанный край у зуба выровняйте, пожалуйста. И пока всё.
- Понял. Сейчас ваш зубик и отреставрируем.
- А тот, где кариес? Там что может быть?
- Скоро начнёт болеть. Можно немного подождать, но особенно не запускайте.

Достал уже готовый пломбировочный материал для реставрации повреждённого зуба.

Когда после окончательной шлифовки закончил процедуру, произнёс:

- Вуаля! Что, очень больно было?
- Нет. Вы же ничего не сверлили. Спасибо.
- Под анестезией и сверлить не больно. Но лучше до этого дело не доводить. Это я вам про тот, который с кариесом…
- Я на той неделе обязательно зайду с ним. А то ещё разболится в неподходящий момент.
- Разумно. Только не записывайтесь на приём. Просто позвоните мне, я назначу время, когда мы оба работаем, и я вам по-соседски всё сделаю бесплатно. А сейчас за реставрацию вам придётся заплатить две с половиной тысячи.


Сцена третья.

На мой взгляд, наши отношения с Еленой стали развиваться стремительнее, чем я ожидал. Уже в понедельник она заглянула ко мне в кабинет:

- Простите, Олег Иванович, можно вас буквально на секунду?

Я не любил, когда меня отрывают от работы. Не бумажки пишу, а у пациента во рту нахожусь! Извинился перед ним, опустил маску и вышел в коридор:

- Только быстро.
Елена снова улыбалась:

- Здравствуйте и ради бога простите. Вы сегодня в пять заканчиваете?
- Да. Плюс минус десять-пятнадцать минут.
- Мы сегодня первый день отработали и хотим устроить чаепитие. Сможете подойти?
- Поздравляю, но я-то здесь причём?
- Объективная причина - у нас дефицит мужчин, все женщины. Боюсь, что и шампанское открыть сил ни у кого не хватит. И хотим заводить знакомства с окружающими. А субъективная - я сама хочу вас пригласить. Зайдите к нам, пожалуйста.

Ну, как тут откажешь? Тем более, что других дел у меня не было.

Кабинеты Центра психологической помощи были, конечно, беднее наших, где только каждая стоматологическая установка стоила под миллион, не считая другой аппаратуры. Но было уютно и красиво: на стенах - картины, на подоконниках - цветочки, на столах - мониторы, рядом - удобные кресла. И, разумеется, не пахло никакими антисептиками.

В отдельной комнатушке уже сидели за накрытым столом пять женщин самого разного возраста.

- Здравствуйте. Здесь психологический конкурс или конкурс красоты?
- А вы чтобы предпочли? – раздался среди приветствий чей-то задорный голосок.

Да, девушки явно успели открыть шампанское без моей помощи. Хотя кто их знает, этих женщин? Они часто заводятся от одного вида праздничного застолья. Впрочем, я оказался не лучше их. То ли от усталости после приёма, то ли от надоевшей самому себе депрессухи, но я стал любезничать со всеми, подливая им шампанского, которого оказалось более, чем достаточно. Не забывал выпивать и сам, особенно когда звучал часто повторяемый тост «За дружбу между этажами!»

И уже не удивился, когда, закончив «мероприятие», оказался на улице снова вместе с Еленой. И, ещё за столом перейдя на «ты», мы снова зашагали в одну сторону.

- Ты без машины?
- Я знала, что будем выпивать, пришла пешком.
- Тоже недалеко живёшь?

После непродолжительного молчания она словно выдохнула:

- Олег, мы живём с тобой в одном доме. У меня только подъезд крайний. И въехали совсем недавно. Потому ты меня там и не видел.
- А сейчас ты меня очень сильно удивила. Мне кажется, что ты и про меня раньше знала.
- Да. Извини, что… Ну, как бы обманывала тебя. Но тебя раньше я тоже не видела. Просто мне рассказали о вас с женой много чего, возможно и не верного.
- Та-а-ак. И в чём тогда твоя цель?
- Цель?
- Мне кажется, что наши такие частые встречи с тобой спланированы заранее. И зуб небось обломила специально?
- Не надо так говорить, это уже обидно... Да. Встречи намеренные. Но ничего плохого я тебе не сделала и… не сделаю.
- А в чём замысел всей интриги? Теперь уж колись, я не отстану.
- Трудно говорить об этом.
- Ничего. Ты выпила. Значит слегка расслабилась. А язык у тебя профессионально должен быть без костей, в смысле - хорошо подвешен. Давай, начинай. Чтобы до нашего дома ты всё успела мне рассказать.
- Да всё можно сказать несколькими предложениями. Я знаю, что вы с Маргаритой развелись.
- Ты и жену мою знаешь?
- Встречались один раз. Все мои сведения только с её слов и моей подруги Насти. Рыжая, сидела за столом напротив тебя и глазки тебе строила. Настя хорошо знакома с Маргаритой. Не знаю уж, насколько они тесно дружат, но в бассейн и в фитнес-клуб ходят всегда вместе.
- Эту рыжую Настю я сегодня видел первый раз в жизни. Очень странно. Впрочем, это детали. У моей бывшей очень много всяких знакомых. Продолжай.
- В общем мой муж встречается с твоей женой. Бывшей женой. И у меня сейчас такая же ситуация, как у тебя. Только о разводе ещё не говорили, хотя по разным комнатам, как и вы, уже разъехались. Я, как и полагается жене, узнала об этом самая последняя.
- Так это твой муженёк с января приезжает за ней на белой «Ауди»?
- С какого января?
- С этого, разумеется. Мне моя благоверная в феврале объявила, что у них любовь «до гроба» и сама предложила развестись. Детей у нас нет, развелись-то легко, а теперь вот живём тяжело.
- А я узнала только недавно. Но он мне тоже объявил, что у них всё серьёзно.
- У женщины да ещё у психолога нет интуиции? Это уже патология.
- Интуиция есть. Мы когда поженились, решили, что через пять лет будем заводить ребёнка… А когда я завела разговор на эту тему, он вдруг разозлился, сказал, что надо ещё подождать. Ну, потом заметила, что он и любовью стал заниматься всё реже. Какими-то непонятными порывами, то цветы дарит и пристаёт каждую ночь, то недели на две как отрезало…
- Как только Марго уезжала на съёмки со своей группой, так у него любовь к тебе и вспыхивала. Ну, а когда возвращалась… Тут уж, извини–подвинься. Марго как вулкан, испепелит любого. На тебя у него уже сил не оставалось…
- Вот сволочь! – Лена всхлипнула, но быстро успокоилась.
- Теперь чего плакать? Поздняк метаться. Три месяца да ещё с перерывами, Марго ещё не насытилась. Потерпи…
- Что терпеть? Измену? Ты-то развёлся. Терпеть не стал.
- Потому что это у неё отнюдь не первый такой роман «до гроба». А теперь уже надоело. И любовь вся прошла. И ты своего небось любила, и я от Марго поначалу был без ума… Что-то, товарищ психолог, мы с тобой от темы отошли. На чём остановились? Разыгралась настоящая мелодрама, такую только в кино увидишь. И каков в ней финал?
- Сейчас дойдём и до финала. Вот скажи мне, что вы хотите делать с квартирой? Я понимаю, что это не моё дело, но дальше ты поймёшь, почему я это спросила.
- Пытаемся выгодно продать, чтобы купить себе по однокомнатной. Пока не получается, так как предлагают обычные дома, а в нашем все квартиры по индивидуальным планировкам построены… Ну, ты сама знаешь. Квартиры шикарные. Да и Маргарита, такое у меня ощущение, особенно не спешит. Её, видимо, вполне устраивает такая раздельная жизнь.
- А тебя?
- Тоже стал привыкать, хотя это, конечно, ненормальная обстановка. Как-нибудь по настроению плюну на всё и уеду в Рязань. У меня там родители живут. Вот только у Высоцкого – не любишь его? – есть такие слова: «Нет зубным врачам пути - Слишком много просится. Где на всех зубов найти? Значит - безработица!» Не знаю, как там с работой, надо будет поинтересоваться.
- Вот и у нас такая же история. Уже говорили о разводе, а квартиру менять жалко. Мы ведь въехали только недавно…

Лена замолчала.

- Финала нет. Чем всё закончилось? Да, кстати, и причём здесь я? Самое главное забыл – про себя спросить.
- Твоя Маргарита предложила мне, чтобы не терять такие элитные квартиры, моему мужу переехать к ней, а тебе ко мне.
- К тебе? Чего ради?
- Жить.
- Всегда знал, что психолог – это диагноз. Ты в своём уме?
- В своём. Вот поэтому я к тебе и…
- Что и…?
- Ну, пытаюсь соблазнить. Вот - сегодня пригласила. Идём сейчас вместе.
- Отлично! Идём, кстати обрати внимание, каждый в свой квартиру. Да! А почему ты мне другой адрес сказала на приёме?
- Он как раз действительный, по паспорту. Я прописана в квартире родителей. А это новая квартира - моя собственность.
- Понял. Так ты думаешь, что я начну тебе дарить цветочки, потом будем ходить в кино, а через полгода я к тебе и перееду. Таков стратегический план?
- Типа того, но надо гораздо быстрее.
- Меня за идиота держишь?
- Не я его придумала.
- А не о плане. План, кстати, хитроумный. Я даже догадываюсь, кто его автор. Вот только ты свою роль играешь плохо. Где соблазн? Ты когда последний раз соблазняла какого-нибудь мужика? Почему тебе Маргарита заранее мастер-класс не провела по соблазнению?
- Не было у меня такого раньше. Костя с института ухаживал за мной, а после окончания через год мы и поженились. Кого мне было соблазнять? Ты первый.
- Та-а-к. Получается, что у меня в этом деле опыта больше. Давай сразу определимся, кто из нас кого будет соблазнять: ты меня или я тебя?
- Тебе смешно. А я…
- Что? Жизнь закончилась? Не беспокойся. Твой Костя к тебе месяца через два вернётся, это я тебе гарантирую. Другое дело, что у Маргариты есть плохая привычка всех бывших любовников держать на поводке, длинном или коротком это уж как получится. Так что у тебя прямой смысл квартиру разменивать. Чем дальше от неё, тем тебе спокойнее будет.
- А я не хочу! Из принципа не хочу! И муж мне противен, и квартиру эту, кстати, мои родители купили. Пусть он уходит, куда хочет.
- В смысле - пусть уходит в нашу квартиру? В одной комнате он с Марго будет кувыркаться, а в другой я буду Достоевского читать, так?
- Не знаю.
- А как дочитаю до конца «Преступление и наказание», так их обоих и зарублю топориком. У меня, между прочим, первоначальная специализация была стоматолог-хирург.
- Тебя посадят.
- Да, за убийство в состоянии аффекта. Дадут лет пять. Выйду 37-летним. Самый сок! Нормально. А ты мою квартиру будешь сторожить, поняла?
- Мне трудно понять, когда ты шутишь, а когда говоришь серьёзно.
- У тебя есть другие варианты?
- Есть.
- Какой?
- Ты меня лучше соблазни. У меня самой это не получится. Не хватало ещё кого-то убивать. Дикость! Придумай что-нибудь другое кроме смертоубийства? Можешь?
- Могу. Совместить приятное с полезным. И тебя соблазнить, и в тюрьму не попасть, и в своей комнате остаться, которая мне милее камеры.


Сцена четвёртая.

Недалеко от дома у меня была на примете одна гостиница. Внизу пиццерия, но с обширным меню, которое позволяла обойтись без этой самой пиццы. А в гостинице можно было снять номер на сутки и переночевать с девицей, которую не надо было искать на тёмных улицах. Но об этом позже…

В эту гостиницу я и привёл в ближайшую же пятницу Елену. Она шла как на казнь и страшно боялась, что её остановят на ресепшене. Сто раз повторила мне, что своего паспорта никому не покажет и даже не взяла его с собой.

- Твой паспорт, Еленочка, никому здесь не нужен. Мне нужна только ты, а документ при этом не обязателен. А им нужно, чтобы я оплатил за сутки номер. На тебя никто и смотреть не будет.

Последние слова мои были небольшим обманом, так как за последние месяцы все девушки, работающие на ресепшене, знали меня как облупленного. И сейчас регистраторша паспорт мой для вида взяла, но даже не открывала, так как в базу их данных я был вбит ещё в феврале этого года. Я положил на столешницу шоколадку и деньги, девица скосила глаза на стоящую в стороне Елену, не меняя серьёзного выражения лица, возвратила мне паспорт. И одобрительно подмигнула.

В номере Лена сразу выключила свет и запахнула шторы. Затем быстро сняла с себя платье.

- Мы куда-то торопимся? У тебя же весь вечер свободный. Да и ночь мы можем провести здесь.
- Он спросит, где я была.
- Ответишь ему так: как и ты, милый, я сегодня была у любовника.
- Ну тебя к чёрту, Олег! Мне не до шуток…

Лена сидела на постели, как примерная ученица, положив руки на колени. Трусики и бюстгальтер занимали на её теле свои законные места.

Я сел рядом. Она даже не посмотрела в мою сторону.

Положил руку на плечо и стал гладить спину, постепенно опуская руку всё ниже. Остановил ладонь на застёжке бюстгальтера.

Лена застыла. Как мне показалось, даже дышать перестала.

- Если не хочешь или боишься, то и не надо.
- Я не боюсь. Просто… Просто, как вышла замуж, ни разу этому уроду не изменяла… Не по себе как-то… Но ты не обращай внимания.
- Нет уж. Жертвы мне не нужны. Какое от этого удовольствие?

Лена вопросительно посмотрела на меня.

- Что хочешь сказать? – спросил я.
- Мне хотелось бы… Ну, испытывать какое-то чувство к тебе… Понимаешь? А так… Словно по обязанности.
- Во-первых, это была твоя идея. А во-вторых, чем я плох? Посмотри: умный и почти красивый мужчина. Разве нет?
- Ты хороший человек, Олег, но я не об этом, понимаешь…

Я, разумеется, понимал её.

- Значит, взаимное соблазнение отменяется?
- Не знаю… Ну, вообще-то, если сама решила… Я всё смогу. Не девочка, в конце концов. - Она быстро расстегнула бюстгальтер и отбросила его в сторону. – Вот, смотри!

На тоненькой фигурке груди второго размера смотрелись весьма сексапильно.

- Глупышка! Мне-то что на тебя смотреть? У тебя прелестная фигурка и ты мне очень нравишься… Но ведь проблема в том, чтобы тебе понравился я.

Лена закрыла лицо руками:

- Господи, ну зачем я во всё это ввязалась? Дура... Одно дело советовать другим, и совсем другое – самой так поступать.

Я обнял её и прижал к себе. Поцеловал в висок, до щеки не дотянулся.

- Ничего. Привыкай ко мне потихоньку. Куда нам торопиться? Когда привыкнешь, скажешь, и мы снова снимем этот номер.
- Получается, что сегодня зря за него заплатил?
- Почему зря? Тебя обнял. Поцеловал. Грудки твои офигенно красивые увидел. Мне как раз такие нравятся.
- Правда?
- Правда.

Она потянулась носом к моей шее:

- От тебя каким парфюмом пахнет?
- «Лакоста». Вряд ли самый дорогой и самый хороший. Но я привык к нему.
- Приятный запах… Послушай, мне кажется здесь слишком светло, да? Надо было дождаться, когда совсем стемнеет.
- Стесняешься?
- Не знаю... Сама не пойму… Ну, ладно. Только прикрой, пожалуйста, шторы поплотнее. И ещё… Особенно не разглядывай меня, хорошо?
- Как прикажете, мэм.

Я встал и плотнее запахнул шторы.
…………………..

- Тебе понравилось?
- Нет?

Лена приподнялась и удивлённо уставилась на меня. С огорчением произнесла:

- Почему? Я вроде старалась…
- Потому что ты не получила того удовольствия, которого я ожидал.

Она с облегчением откинулась на подушку:

- Подумаешь. У меня вообще оргазм очень редко наступает. Если честно, я даже не очень представляю, что это за ощущение. А в такой обстановке… Самое смешное, что своим клиенткам я рекомендую симулировать оргазм для укрепления супружеских отношений. А самой это делать… Ну, не то, чтобы противно… А как-то не честно получается. Я так не люблю. Так что ты не переживай, всё нормально.
- Значит ты не хочешь укрепить наши отношения? Затрудняешь мне возможность твоего соблазнения.
- Не бери в голову. У меня и с мужем так. А я его по-настоящему любила… Это сейчас ненавижу… Убила бы гада…
- Успокойся. Положи голову мне на руку… Вот так. Давай молча полежим, а ты потихоньку привыкай ко мне.
- Олег, меня в сон тянет. Смотри, чтобы я не заснула. В десять мне надо быть дома.
- Зачем?
- Ну… Не знаю. Но я сразу так… боюсь.
- Хорошо. Закрывай глаза и полежи спокойно, отдохни. Я тебе больно не сделал?

Лена отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Но потом, улыбнувшись, добавила:

- Измучил только немного. Старался… Мой-то уже и не заморачивается на эту тему. Сделал своё дело и отвалил… Мне, между прочим, было хорошо с тобой… Только смотри, чтобы я не заснула, ладно?


Сцена пятая.

Я лежал и слушал её размеренное дыхание. Надо же, уснула! Здесь со снотворным уснуть не можешь, а тут – на тебе. Минута всего прошла и уже наверняка спит. Ну, пусть отдыхает. Я действительно малость перестарался, всё хотел, чтобы она кончила, но с первого раза не получилось. Зато теперь представляю, что надо будет сделать во второй раз…

Вспомнил, как впервые оказался в этом ресторанчике на первом этаже, а потом точно в таком же одноместном номере. И как впервые встретил Свету. Случилось это на следующий день после того, как Марго объявила мне, что она «наконец-то по-настоящему полюбила».

Тогда после окончания своего приёма, который оказался дольше обычного - я «пахал» часов до семи вечера, но и заработал неплохо - зашёл сюда поужинать. Дома наверняка что-то было, но для этого надо было спрашивать у Марго, что и где лежит… А мне её, разумеется, даже видеть не хотелось.

Сел за стол и… почувствовал, что есть абсолютно не хочется. Вообще ничего не хочется. Если только взять эту салфетку, уткнуться в неё и заплакать.

Подошёл официант:

- Здравствуйте. Пожалуйста меню.

Я листал его, пока не дошёл до последних страниц с алкогольными напитками. Вот это я и возьму. Но напиваться не буду из принципа, чтобы Марго не подумала, что я какой-то слабак. Сказал вновь подошедшему официанту:

- Двести пятьдесят грамм «Арарата» пять звёзд и какой-нибудь мясной салат.
- Может быть ещё воды?

Я посмотрел на него:

- Зачем?
- Простите, но у вас на глазах слёзы. Выпьете сначала холодной воды.
- Да? – Ощупал лицо рукой, достал носовой платок. - Ты прав, спасибо. Давай и воду.
- Сейчас всё сделаем. Ещё раз простите: у вас, наверное, какие-то неприятности?
- Бывают в жизни и такие дни.
- Вон той девушке у стойки бара тоже очень грустно. Как хотите, конечно, но иногда с кем-то поделишься горем и становится легче.

Он отошёл, а я уставился на девушку.

Что здесь, подпольный бордель? Очень интересно… Но вроде симпатичная и совсем молодая. И уже начала играть со мной в гляделки: кто кого пересмотрит… Как у них здесь всё схвачено! Может этот пацан и прав? Чего слюни распускать? Выпью, пересплю с девчонкой, глядишь и полегчает.

Поманил её пальцем.

Она не торопясь слезла с высокого табурета, захватив коробку сигарет и зажигалку. Маленькая сумочка болталась на плече.

- Вечер добрый. Вы меня звали или мне послышалось?
- Привет, красавица. Посидишь со мной? Только я не курю и не люблю, когда от женщин пахнет табаком.
- Без проблем, я девочка послушная. Они у меня больше для понта.

Убрала сигаретную пачку и зажигалку в сумочку.

- Теперь ты наверное должна попросить, чтобы я заказал тебе шампанское?
- Типа того, потому что оно здесь дорогое. Но если вы закажете такой же мясной салат, как и себе, я буду более благодарна. И вы сэкономите.
- Ничего пить не будешь?
- Не люблю. Только маленькую рюмку того же коньяка. Чтобы изо рта у меня пахло также, как и от вас.
- Ты ещё не ужинала?
- Я ещё не обедала.
- Что же так?
- Четыре пары. Это восемь часов. С девяти до пяти дня. Потом добиралась до своей съёмной квартирки. Душ, оделась под «простигосподи» и сюда на подработку. Среда – мой день. В другие дни здесь другие девушки. Это я вам на будущее: будет возможность выбора.
- Нет у меня больше никакого выбора. И сюда вряд ли ещё приду… Тебя как зовут?
- Света.
- Я – Олег.
- Своё имя могли бы и не называть. Но Олег звучит красиво.
- Сначала мы, разумеется, перекусим. А переспать с тобой где?
- Здесь же. Я устрою номер, но заплатить за него вам придётся за сутки.
- Это даже к лучшему! Здесь же и переночую. А ты, Светлячок, сколько стоишь?
- За вычетом ужина… ну, тысяча за час.  Только у меня одно условие – без анального секса.
- Годится. Но я люблю ещё с утреца, со свежими силами.
- Я на всю ночь не остаюсь. Мне же с утра в универ.  Самое позднее в восемь утра я уже должна уйти. Вы ещё и не проснётесь к тому времени. Может наверстаем всё за сегодняшний вечер? Я всеми способами вам помогу.
- Жаль… Ты на самом деле студентка или это такая рабочая легенда?
- Зачем мне легенда? Я не шпионка. Через год заканчиваю иняз. Сто сорок тысяч в год плачу, представляете? Плюс за съёмную квартиру. Но английский - свободно, арабский – средне и ещё китайский усердно долблю. Получу диплом и любыми путями свалю отсюда. Говорят, в Китай легче попасть.
- Ну-ка поспикай мне что-нибудь на англицком.
- Okay. Don't you trust me? I am really called Svetlana. I am glad that you have called me out. I shouldn't sit two more hours at the rack of the bar and drink «Borjomi».
- Молодец, Светлячок! Я даже всё понял. А в Китай от кого бежишь? От самой себя?
- Почему? Нет… Знаете, Олег, у меня будет ещё одно условие. В душу мне не лезьте, пожалуйста. Утешать я хорошо умею и все ваши проблемы выслушаю. Вам жена изменила. Я угадала?
- Да. Это ты угадала точно, Светлячок…


Сцена шестая.

С Еленой мы встречались в гостинице пару раз в неделю в удобные для нас дни. Табу я наложил только на среду. Не хотел, чтобы меня там видела с ней Светка. Тем более мы сначала ужинали в ресторане, и я всегда настаивал, чтобы Лена выпивала пару бокалов вина, после которых она проходила мимо стойки ресепшена с гордо поднятой головой. В номере зажигала бра над постелью, небрежно задёргивала штору и не стеснялась принимать те позы, которые я ей советовал.

После четвёртого свидания секс у неё наладился абсолютно бесперебойный. Но в первые дни мне забавно было слушать, когда она делилась со мной своими ощущениями. При этом явно пренебрегала лексикой профессионального психолога:

- Понимаешь, сначала вроде что-то подкатило, но не до конца... А потом так пронзительно зацепило, что я чуть не задохнулась. – И настойчиво уточняла: - Это то самое или нет?

Быстро приобрела уверенность, наивные вопросы прекратились. Теперь ей достаточно оказывалось и одного бокала мартини. И раздеваться научил её не торопясь и всегда по-разному. Она уже могла снять бюстгальтер и трусики, продолжая оставаться в платье.

- Вроде ничего не произошло, - разъяснял я, - и на лице у тебя остаётся всё то же неприступное выражение. Но я гарантирую, что если мужчина увидит этот не хитрый костюмированный спектакль, то минимум через двадцать секунд он платье с тебя уже снимет сам.

А ещё меня умиляло, как она после секса удивительно быстро засыпала, напомнив, чтобы я её разбудил «ровно в десять часов».

Впрочем, нам было очень неплохо вдвоём. Если бы она только не торопилась каждый раз домой.

И ещё меня поражало другое: как так можно – любить одного, а трахаться с другим? Считала, что муж от неё в конечном итоге уйдёт? А я действительно перееду к ней? Глупо. Куда он на фиг денется, когда надоест Марго?

Не прошло и двух месяцев, как Лена позвонила и, не очень удачно скрывая радость, сообщила:

- Олег, я завтра, видимо, не смогу прийти. Костик вернулся и слёзно покаялся. Я тоже чувствую себя виноватой. Знаю, что уходят не к женщине, а от женщины… Что мне делать?
- Советую обратиться в Центр психологической поддержки. Он у нас на седьмом этаже.
- Не издевайся надо мной, прошу тебя. И не обижайся. Я тебе действительно очень благодарно за всё, но... сам понимаешь. Он уже и о ребёнке заговорил, но я его к себе пока не подпускаю. Правильно?
- Ну, если серьёзно говорить, то помаринуй его недельку, но не дольше, чтобы он не остыл. А потом зовёшь в постель и диктуешь свои правила. Проглотит, не подавится. И даже рад будет. Скажи только, что сама давно знала, что тебе надо. А ему не говорила об этом, потому что стеснялась, как и полагается барышне из профессорской семьи… Ну, там что-нибудь в таком духе придумай. А стоит ему увидеть, как ты под ним извиваешься и стонешь, он тебя уже больше ни на кого не променяет. Так что желаю тебе счастливой семейной жизни. И никакого чувства собственной вины, поняла?

Елена-то быстро всё поняла. А я так и не понимал, как мне жить дальше? И стоит ли вообще жить?

Надо было бы, конечно, порыться в инете, как там в Рязани с вакансиями стоматологов? А ещё лучше – взять три-четыре дня отпуска и съездить самому. И родителей навестить, и походить по стоматологическим центрам. Всё-таки у меня высшая категория и сертификаты по хирургии и ортопедии. Маловероятно, конечно, что будут вакансии, но мало ли что бывает…

Но если правду сказать, то мне просто ничего не хотелось делать…

Сегодня же среда! Вот что мне хочется: чтобы не я кого-то утешал, а чтобы меня утешили. Зайду-ка я сегодня к Светке. Лишь бы её до меня не перехватили.

Заказал ужин, предупредив, чтобы его не торопились готовить. А себе попросил принести бутылку «Перье». Конец мая выдался жарким, хотелось пить.

Светка появилась минут через двадцать и, не заметив меня, сразу направилась к барной стойке. Видимо, бармен подал какой-то условный знак, так как она остановилась и сделала такое движение, словно хотела уйти. Потом повернулась ко мне и вопросительно подняла бровки. Я кивнул головой.

Подошла, села напротив.

- Привет. Как дела? Давно тебя не видела.
- Посмотри-ка на меня… Голову подними, я сказал.

Под правым глазом можно было заметить тщательно замазанный кремом и запудренный синяк.

- Ты так, голубка, до своего Китая не доживёшь.
- Да попался козёл один. Договаривались заранее, но когда напился, анала ему захотелось.
- Зубы целы?
- Нормально всё. Он только сзади ударил два раза: на спине синяк и вот здесь. Я выскочила из номера в чём мать родила, представляешь? Хорошо, что тётя Шура дежурила. Она мои шмотки из номера и забрала. Этот козёл вдобавок из моей сумочки все деньги выгреб, сволота. Слава богу, что проездной билет оставил, он у меня в отдельном кармашке лежал.
- Тебя саму такая жизнь не пугает?
- Да мне ещё один год продержаться и всё. А потом, может, удастся свалить в Китай. У меня уже гениальный план есть… Извини, Олег, мы сегодня поужинаем?
- Да, я всё заказал. Сейчас принесут.
- Спасибо.   
- Так в чём план?
- Я познакомилась с одним китайским студентом, он заканчивает РУДН. Это Университет дружбы народов. Как приму товарный вид, так и сделаю его своим любовником. Представляешь какая выгода для меня? Попрошу его говорить со мной на китайском. Основное, что ему надо, я и по глазам пойму без всяких слов. Но что-то в голове у меня останется, кое-что выучу, ну, понимаешь да? И он же мне ещё платить будет «за ласки, взоры, чтоб я владела им одна»! Я пока не знаю, как там у него с деньгами, но в ресторан он меня сводил не в самый плохой. А потом рассчитаю оплату так, чтобы он весь год со мной мог встречаться. А уж сделать, чтобы он меня не бросил, это я смогу. Здорово, правда?.. Что молчишь?
- Светка, у тебя уже мышление профессиональной проститутки.
- А кто я?
- Тебе лучше знать. Я думал, ты о себе лучшего мнения.
- Ну, это у меня, скажем так, временное мышление. А потом, когда заживу по-человечески, и мыслить стану как порядочная девушка.
- Беда в том, что мышление имеет свойство оставаться таким, каким оно есть.
- Я же не шлюхой родилась, Олег!
- Да. Но ты себя упорно ею делаешь.

Принесли ужин.

- Ты только себе заказал?
- Это всё тебе. Мне сейчас чай принесут. А ты ешь.
- Снова в депрессии? Ну, хоть выпей.
- Тоже не хочется. Ешь, приятного аппетита.
- Спасибо… Только неудобно как-то. Словно ты меня подкармливаешь.
- Так и есть, Светлячок. Но думаю, что именно этого как раз можно и не стесняться.

Когда после ужина проходили мимо ресепшена, спросил:

- Тамара, солнце моё, а есть у тебя номер побольше, на двоих? Чтобы и кровать широченная, и диван там ещё был.
- Есть. Но будет подороже.

В номере Светка ожила.

- Вот эта постель! Хоть поперёк ложись. Ты не торопишься?
- Нет.
- Тогда я душ приму, ладно? После универа даже в свою берлогу не заскочила.  Бегала к врачу.
- Что случилось?
- Рёбра болят после того козла. Делали рентген, но переломов, сказали, нет. Только ушибы. Но ты не обращай на это внимание. У меня всё нормалёк. Я через пять минут выскочу. И одеваться не буду, если, конечно, вы не возражаете, сэр...

Я снял покрывало и откинул одеяло, чтобы она могла сразу нырнуть в постель. Сам развалился на мягком диване.

И как мне поступать? Так и встречаться со Светкой, деля её с китайским студентом и – кто знает - с кем ещё?

Спросить у Елены, все ли её сотрудницы-психологини замужем? Пусть подыщет мне пассию с квартирой.

А, может, пойти сейчас и утопиться? Оставить Светке деньги, какие есть, и уйти… Но утопиться человеку, который хорошо плавает, вряд ли удастся.

Светка голышом выскочила из ванны и со сладким стоном сразу растянулась на постели.

- Господи! Какой кайф. А мы с подругой у себя на раскладушках спим... Лежать бы так и не вставать целую вечность. Королевская постель!
- Ты устала?
- На тебя у меня сил хватит, не беспокойся. Иди ко мне.
- Я спросил, ты устала?
- Олег, я же просила в душу не лезть. Мне тяжело быть в двух ипостасях. Я могу быть, как сейчас говорят умники, девушкой с низкой социальной ответственностью, или просто обычной девушкой. Ты определись, тебе сейчас кто нужен?
- Ты устала?
- Господи, зануда! Ну конечно устала. И зачёт длился на час дольше обычного. И в поликлинике набегалась по разным кабинетам. Как ты сам думаешь?
- Думаю, что ты устала.

Я подошёл к ней, накрыл одеялом. Поцеловал.
- Вот и отдохни, поспи. Я пойду погуляю.

- Нет, не уходи. Я всё равно сразу не усну. Давай хоть поговорим. Можешь и в душу ко мне залезть. И в любое другое место…

Я сел рядом с ней на кровать.

- Только не молчи… Олег, а можно я к тебе в душу полезу?
- С чистыми руками и ногами можно. Что хотела спросить?
- Послушай. Ты обеспеченный и видный мужчина и не можешь найти себе женщину, которая тебя бы полюбила. Это нонсенс! Мне нашептали, что ты приходил сюда с одной вполне приличной особой. Но если вернулся ко мне, значит что-то опять у тебя не сложилось. Неужели она тебя не полюбила? Быть такого не может. Почему?
- Она замужем.
- Зачем с ней связался? Незамужних пруд пруди!
- Я хочу в первую очередь любить сам. Если мне ответят взаимностью, я буду счастлив. Где такую найти? Места знаешь?
- Знаю, что не в ресторане. Это уж точно. У меня, например, в универе куча приличных парней. Но я не хочу замуж. Я хочу свалить за границу… И у тебя на работе наверняка есть женщины…
- Есть, Светлячок, есть. Захотел бы по-настоящему, наверное нашёл бы… Видимо, не хочу искать… Я пойду погуляю. Хочется побыть одному.
- Обещай, что ты вернёшься и сразу разбудишь меня.
- Обещаю вернуться.
- Честное-честное?
- Я тебя когда обманывал?
- Вроде нет. Даже странно как-то. Обычно все врут напропалую.
- Я вернусь. А ты постарайся заснуть. Тебе же с утра на занятия. Отоспись вволю. А я пойду…

Мотался по вечерним улицам часа три. Около двенадцати ночи вернулся в гостиницу. В номер вошёл тихо, свет не зажигал, но когда прошёл в комнату, то увидел, что в дальнем углу на столе горит настольная лампа. Отражатель света был направлен в сторону окна.

Светка спала, как говорят в таких случаях, без задних ног. И лежала практически поперёк кровати. После раскладушки и я бы так улёгся.

Около лампы лежала записка, написанная на салфетке: «В восемь утра я уйду. Обязательно разбуди меня пораньше, не пожалеешь. Намёк понял?»

Осторожно взял с кровати вторую подушку и, не раздеваясь, лёг на диване. И снова, хотя было достаточно удобно, долго не мог уснуть. Те же самые мысли бесконечной каруселью вертелись в голове. И мотало меня как в лифте то вверх, то вниз. Только двери ни разу нигде не открылись.

Отключился, наверное, только под утро.

А проснулся от прикосновения к лицу. Светка губами щупала мой лоб.

- Ты не заболел?
- Нет. Всё нормально. Просто долго не мог заснуть.
- Меня почему не разбудил?
- Ты так сладко спала…
- Время у меня ещё есть. Я вспомнила, что ты как-то говорил, что любишь секс по утрам со свежими силами. Вот я и осталась до утра.
- Нет у меня сейчас свежих сил, Светлячок. Ты уж прости меня.
- Перейди хоть на кровать. Там удобнее спать.
- Пригрелся уже здесь. И всё равно скоро вставать.
- Давай я тебе хоть минет сделаю. Пятьсот рублей всего.
- Ох! Я и забыл, что не дал тебе сегодня заработать.

Куртка, в которой лежало портмоне, висела рядом на стуле. Достал ассигнацию в пять тысяч и протянул Светке.

- За что?
- За душевную теплоту и понимание.
- За такие чувства я деньги не беру. Они не продаются и не покупаются.

Сунул ей бумажку за вырез короткой маечки.

- Значит ты ко мне больше не придёшь?
- Нет, Светлячок, не приду. А ты береги себя и тоже сюда больше не приходила бы. Не поверю, что нельзя молодой здоровой девице найти какую-то другую работу. Что тебе даёт эта тысяча, которую ты здесь зарабатываешь? Это же копейки!
- Там, где я могла бы устроиться, низкая зарплата и строгие графики. А я не хочу с очного переходить на вечерний. Закончить очный факультет престижнее. И потом я с тебя тысячу беру, потому что ты мне здесь ужин покупаешь. А другого я всякими ухищрениями и до двух тысчонок могу развести. Если не поздно ещё кто-то подойдет, считай уже три с половиной выходит за вечер! И потом, я тебе об этом не говорила, ещё в двух местах подрабатываю.
- Где?
- Тебе назвать адреса?
- Нет. Я имею ввиду, кем ты там подрабатываешь?
- Ну, на прощание могу тебе признаться. В одном массажном салоне, куда заглядывают иностранцы. Чаще арабы. Чистыми четыре тысячи выходит, но там торчать надо часов до трёх ночи. Поэтому туда хожу только по субботам, чтобы в воскресенье выспаться. А ещё… Нет, не буду тебе говорить. Не хочу, чтобы ты меня вспоминал лишь самыми позорными словами. Прощай, Олег. Буду молиться, чтобы у тебя жизнь сложилась удачно… I even sometimes imagined that we together with you live on some far island in the ocean. Silly girl… Да, дурёха я. Но мне пока нельзя влюбляться, зарок дала.
- Ты так уверена, что там тебе будет лучше?
- Не знаю, но мою мечту ты не трогай. Лежи. Что-то вид у тебя неважный. Я пойду, дверь захлопну. Хочу поцеловать тебя как, ну… как порядочная девушка. Можно?
- Можно, Светлячок.

Она нежно прижалась к моим губам и застыла… И вдруг на лицо мне закапали её слезинки.

 Светка резко выпрямилась и отвернулась. Быстро надела юбку, причесалась. И, больше не смотря в мою сторону, пошла к выходу. Произнесла показавшимся мне чужим голосом:

-  Прощай, миленький. Мне с тобой было хорошо.

Когда я уходил из номера, то на шкафчике для обуви, увидел свои пять тысяч. Светка не взяла их. Видимо, хотя бы так хотела показать мне, что её душевная теплота и понимание не продаётся и не покупается.


Сцена седьмая.

- Олег, я возьму на сегодня твою машину. Мне надо в Останкино съездить.
- Нет.
- Почему? Тебе что, жалко? Всё равно целый день будешь на диване валяться.

Марго взяла ключи от автомобиля с письменного стола.

- Если поедешь, я позвоню в полицию и скажу, что мою машину угнали. Тебя остановят на первом же перекрёстке. Права у тебя на другую фамилию и вообще мы с тобой в разводе, если не забыла. А срок у доверенности закончился. Так что можешь ехать, но я не шучу. Какое полагается наказание за угон чужой машины, можешь посмотреть в Википедии.
- Ты действительно заявишь обо мне в полицию?
- Элементарно. Я тебя убить готов. А настучать на тебя в полицию - два раза плюнуть. Даже в удовольствие.

Марго пододвинула к дивану стул, села на него. Вытянула ноги и положила их рядом с моей подушкой.

Я продолжал упорно уже второй месяц читать занудное «Преступление и наказание». Но чаще часами смотрел на одну страницу…

- Олег.
- Что?
- Ты действительно мог бы убить меня?

Я опустил книгу и удостоил взглядом бывшую жену.

- Ты иногда бываешь очень бесцеремонной. – Я кивнул в сторону её стоп, которые почти касались моего лица.

- Ах, да… Ну, извини, пожалуйста… Так как с убийством-то?

Я размышлял, наверное, целую минуту. Потом нехотя вынужден был признать:

- Не смогу. Жалко тебя, идиотку. Себя, разумеется, ещё больше. В тюрьме наверняка диванов нет.
- Поразительно всё-таки, насколько ты меня сильно любишь. Даже не верится. При моих-то закидонах иметь такое терпение...
- Закончилось терпение. Ты разве не заметила? Потому и развёлся. И хватит разводить эти бла-бла-бла о любви.
- Олежек, ты же знаешь, что я тебя люблю. По-дурацки, как ненормальная, но люблю.
- Приятно слышать. Но думаю, что любовь у тебя на втором месте, а на первом – не потерять бы шикарную квартиру.
- Ой, какой ты же глупыш! И ты поверил в эту чушь, которую я наплела Ленке? Плевать я хотела на эту квартиру! Я нашла уже неплохую «трёшку» в районе Гольяново. И деньги у нас ещё после обмена останутся.
- Третья комната, как я понимаю, для твоего любовника?
- Нет. Для ребёнка.
- Ты беременна?
- Упаси боже! За кого меня принимаешь? Полгода не спишь со мной и задаёшь такой глупый вопрос! От кого я забеременею? От святого духа?
- Возможностей у тебя было более чем достаточно.
- На возможности мне тоже плевать. Если у меня и будет ребёнок, так только от тебя. Ну, что, будем менять квартиру?
- И начнём жизнь с чистого листа? Снова расписываться, снова свадьбу устраивать…
- Далась тебе эта свадьба! Я и первую-то не хотела устраивать, это ты на крыльях своего самолюбия летал. Мне на такие вещи наплевать. Я и в ЗАГС идти не хотела, помнишь? Но тебе надо было узаконить свою победу надо мной. Доказать всем, что ты добился своего, обуздал-таки кобылку, которая никому не давалась. Ну а я, видимо, все эти годы пыталась доказать тебе, что победительница я, а не ты.
- Доказала?
- Себе доказала. Только радости от этого что-то не испытываю.
- Поздравляю тебя с окончательной победой надо мной. Можешь переезжать в Гольяново. А я здесь останусь. Хочу жить и помереть в шикарной квартире.
- А ребёнок где будет?
- Ты его роди сначала. А потом я тебе подскажу, где детскую кроватку можно поставить.
- Подвинься-ка. Мне так неудобно сидеть.
- Ты в Останкино собиралась.
- Что мне там делать? Просто хотела узнать, дашь ты мне ключи от машины или нет.

Марго легла рядом со мной.

- Тебе нравится Достоевский?
- Ненавижу его! Длинно и косноязычно. Классик называется! Пишет в сто раз хуже Гоголя.
- А зачем читаешь?
- Чтобы злее быть.
- Ты не сможешь стать злым, если даже все его тридцать томов прочтёшь. Грубым ты бываешь. А злым - нет.
- Слушай, Марго! Что ты от меня хочешь? К чему этот разговор после развода?
- Ну, сначала я чисто по-женски уколю тебя и замечу, что ты всё это время тоже не скучал. Вон как Ленку осчастливил. Хвасталась уже мне, что теперь навёрстывает весь тот кайф, которого у неё раньше никогда не было. Научила своего программиста после твоих уроков из Камасутры, как её надо трахать. Я ей даже позавидовала… Загоняет теперь Костика. Он красивый парень, но в плане секса не Геракл.
- А зачем связалась с ним? У тебя это уже второй раз!
- Чтобы ты поревновал.
- Дура! Это самое приличное, что я могу тебе сказать.
- Не спорю. Но какая есть. Ты меня такую и полюбил.
- Где-ты этого Костика нашла?
- Он программистом у нас работает. В лифте как-то столкнулись. Народу набилось и нас прижало друг к другу. Ну… А мне много не надо. Посмотрела на него и загорелась сразу, как дебилка… Но про ребёнка я тебе на полном серьёзе сказала. Помнишь, я сама обещала, что как только мне тридцатник исполнится, тогда я и соглашусь рожать. Не раньше. Мне через неделю тридцать. Ты ещё хотел сначала мальчика, а потом девочку…
- Рожай, кто тебе не даёт.
- Не хами, Олежек. Как я без тебя рожу? Здоровые дети родятся только от любимого человека.
- Это я-то у тебя «настоящий любимый» и с «любовью до гробовой доски»?
- Нет. Ты просто любимый. Без всяких эпитетов. Как застрял в моём сердце десять лет назад, так и сверлишь его, сверлишь, покоя не даёшь. Не могу я без тебя. Сама бы тебя убила за это.
- А в чём трудность? Мне кажется, у тебя получилось бы.
- Да. Я, наверное, смогла бы. Только убивать мне тебя пришлось бы вместе со своим сердцем… Кстати, ты помнишь, где мы с тобой впервые лицом к лицу столкнулись?
- Конечно помню.
- Смешно, правда? Я всё думаю, было бы в том лифте меньше народу, у нас и жизни бы сложились по-другому. Вот он – Господин случай.
- Ничего подобного и случай здесь не причём. Не сложились бы.
- Почему?
- Потому что в том лифте были все мои ребята из волейбольной команды. Я договорился с ними: они специально встали так, чтобы самим на тебя не смотреть, а меня к тебе прижать.
- Врёшь!
- А смысл? После развода обычно говорят только правду.
- А почему мне раньше об этом не рассказывал?
- Ты бы восприняла это как покушение на твою свободу выбора. Феминистка хренова! В тебе гонора было на десять человек. Да и сейчас хватает.
- Ну и зря, что не говорил. А тогда, кстати, я ещё хотела к тебе задом повернуться, чтобы ты на меня не пялился. Но ты понравился мне. Даже сама не знаю, чем. Так что мне тоже можешь плюс поставить за наше тогдашнее столь тесное знакомство.
- И это ничего не изменило бы. У тебя и тогда и сейчас, что задница, что передница всегда были…
- Какими?
- Марго, чего ты от меня добиваешься? Я лежу, читаю. Зачем пришла в мою комнату?
- Я уже говорила. Чтобы ты мне ребёночка заделал.
- Прямо сейчас?
- Ну, почему прямо сейчас? Я могу и подождать минут десять. Ты всегда неторопливый мужик был. Мне это тоже в тебе нравилось…
- Ты манипулируешь мною. Это и не честно, и не хорошо.
- Знаю. Может я так поступаю… от чувства собственной неуверенности? Отсюда же и мой гонор, и… прочие мои недостатки. Даю слово, что начинаю от них избавляться с этой самой минуты… Полжизни прошло. А моего бабьего века и того больше, четвёртый десяток скоро. Страшно становится, Олежек. Я без тебя не хочу жить. Пусть в разводе. Пусть в другой комнате. Как ты захочешь. Но со мной. И давай ребёночка родим, хорошо?

Несколько минут мы лежали молча. Я ничего ей не ответил.

Марго резко поднялась и села:

- Ладно. Тогда у меня к тебе две совсем мелочные просьбы.
- Какие?
- Отдай мне книгу.
- Достоевского? Ради бога. А зачем?
- Поставлю её на место в шкаф. Нечего себя мучить. И ещё… Назови меня «Ританькой».

Я снова молчал, уставившись в потолок.

- Ты меня больше совсем не любишь? Я заигралась, да? Перешла черту невозврата?.. Только не молчи. Скажи что-нибудь!
- Я не знаю, что тебе ответить. У меня вот здесь, - я положил руку на грудь, - и пусто и почему-то одновременно тяжело… Я могу только обещать, что не уйду от тебя, если даже ты переедешь в Гольяново. Я не покончу с собой. Ключи от машины можешь брать, когда они тебе понадобятся, доверенность у тебя бессрочная. И сегодня мы ляжем спать вместе.

На глазах у Марго выступили слёзы. Я даже не смог вспомнить, видел ли её когда плачущей.

- Спасибо. А я буду ждать, когда ты назовёшь меня «Ританькой».

Она взяла книгу и, выходя из комнаты, сказала ровным и без всяких всхлипываний голосом:

- Через час будем обедать. Хватит тебе по пиццериям мотаться.

Раньше я называл её «Ританькой» только в ту минуту, когда наше наслаждение друг с другом достигало апогея…


Сцена восьмая.

Телефон Марго колокольчиком зазвенел среди ночи, разбудив нас обоих.

Она зашептала в трубку:

- Точно туда идёт? Давай, обзванивай всех. За мной Мишу пришли. Всем на сборы не более получаса. Макияжем себя пусть не обременяют. И в раскадровке всё в темноте. Встречаемся на месте.

Повернулась ко мне:

- Разбудила?
- Что там идёт? Война или пожар?
- Всё гораздо лучше. Гроза надвигается. Вернее уже началась, и должна пройти над Сокольниками. У меня в финальных кадрах героини выходят из парка и расходятся в разные стороны под начавшейся грозой. Это нужно снять сейчас. Когда ещё гроза будет? – Марго быстро одевалась. – Утром вернусь. Точнее, как гроза закончится, так сразу домой. Лишь бы она со своими молниями доползла до Сокольников.
- А спецэффекты на что? Тебе гром и молнии наверняка могут в павильоне устроить.
- Разницу между силиконовой женщиной и живой представляешь?
- Силиконовый период у меня ещё не наступил. Пока и с живыми справляюсь. Хотя с первыми, уверен, нервотрёпки меньше.

Марго чмокнула меня в щёку:

- К завтраку вернусь. Спи.
- С тобой уснёшь, - проворчал я. – В следующий раз с резиновой девкой лягу. Ей по ночам никто звонить не будет.
- Я тебе такую на свой день рождения подарю.

И Марго выскочила из квартиры.

Странно, но я действительно заснул. Что значит спать не на диване, а в привычной супружеской постели…

К завтраку Марго не вернулась, но я не беспокоился. Эта киношная работа на телевидении не для нормальных людей, так что всё нормально. И пока её лучше не отвлекать. И на время съёмок она всегда телефон отключает. И дождь ещё продолжает идти…

На работу поехал на машине: зонт зонтом, но когда штанины мокрые, работать не комфортно. И только надев халат перед началом приёма, позвонил Марго. При всей богемности своей профессии и своего характера человеком она была исполнительным. Должна была давно сама отзвониться…

Её телефон ответил длинными гудками.

В перерывах между приёмом больных продолжал названивать, но в ответ слышал однообразные гудки. Так занята, что некогда ответить? Странно.

Телефонов её коллег я, конечно, не знал.

И только часов в двенадцать мой смартфон заиграл начало Пятой симфонии Бетховена. Я сделал знак Галине, чтобы она посмотрела, кто звонит, так как сам был занят больным.

- Кто там? - спросил у медсестры.
- Написано «Марго». Ваша жена.
- Спасибо. Давай сюда.

Извинился перед пациентом и взял телефон:

- Марго, ты где опять пропала?
- Ой, извините. Это Олег Иванович?

Писклявый женский голосок был мне незнаком. Плохой признак.

- Да. Слушаю вас.
- Это Люда, помощница Маргариты Павловны. Даже не знаю, как вам сказать…
- Коротко, быстро и по существу.
- В общем их машину занесло. Ну, типа, авария. Но у Маргариты Павловны ничего страшного, не беспокойтесь. Она жива. Операция только что закончилась и мне сказали, что всё нормально, и чтобы я позвонила мужу. То есть вам. Но у меня не было вашего номера, поэтому я взяла её мобильник и…
- Она в какой больнице?
- Сейчас скажу, я записала. Вот. Челюстно-лицевое отделение, больница имени Иноземцева на улице Фортунатовской.
- Она в сознании?
- Сказали, что сейчас спит. Но когда мы её привезли, то она сама шла и чувствовала себя хорошо. Только лицо было всё в крови. Вы сможете подъехать?
- Да.
- Тогда я вас подожду. У меня её сумка. Там всякие материалы по съёмке. Поэтому когда Маргариту Павловну раздевали, я её вместе с одеждой сдавать на склад не стала…

Ну почему подобные неприятности всегда происходят в самый неподходящий момент? И почему именно лицо? Женщине лучше руку сломать. А если Марго стационировали в отделение челюстно-лицевой хирургии, то… Травмы такого типа слишком хорошо мне известны. И я представляю, как они могут обезобразить лицо…

Увидев меня в палате, сидящего рядом с её койкой, Марго снова закрыла глаза.

- Ну что ты, Ритуль? – Попытался я успокоить её, осторожно целую в висок. – На лице заметных повреждений у тебя нет. Твой прелестный носик цел и невредим. Ссадины – мелочь. Волосы такие же до ужаса рыжие. Глаза такие же неестественно зелёные… Только рот… Надо будет недели две-три потерпеть. Я в следующий раз принесу блокнот и ручку, ты сможешь, как Бетховен, писать свои вопросы... Впрочем, ручку сразу оставляю. А пару листков бумаги сейчас у сестры попрошу.

Взял у палатной медсестры лист бумаги («Извините, но у нас канцтовары в страшном дефиците») и вернулся.

- Вот. Всё есть… Чёрт! Надо тебе будет принести какой-нибудь журнал, чтобы было на что класть бумагу… Глаза открой, Ритуль.

Я несколько раз сложил лист, чтобы он стал потвёрже и положил на свою ладонь:

- Напиши, что тебе принести из дома.

Она взяла ручку и бумагу. Посмотрела на меня.

- Ничего, Ритуль. Прорвёмся. Бывает и хуже… Руки-ноги у тебя целы. Ходить можешь – это самое главное, не привязана к постели. Я разговаривал с лечащим врачом. Пару дней ещё подержат, чтобы только обследовать. У тебя могло быть небольшое сотрясение мозга. Если ничего другого не найдут, то сразу отсюда выгонят. Всё, что от них требовалось, они сделали. Больница приличная, уверен, что всё сделали на высшем уровне. Дальше такие травмы заживают в домашних условиях. А с зубами мы потом разберёмся. Тогда уже я по блату тебя лечить буду.

Маргарита, не улыбаясь, продолжала пристально смотреть на меня. В очередной раз ощупала своё лицо. Понимал, что ей не до шуток, но что ещё я мог сказать?

- Ты смотришь на меня, как на врага народа. Напиши, что тебе нужно принести.

Она наконец что-то стала писать. Протянула мне листок и отвернулась, закрыв глаза. Я прочитал: «Маленькое зеркало. Нижнее бельё чёрного цвета. Расчёску. И не смотри на меня!!!»

- Очень хорошо. Я сейчас тебе всё и привезу. За час обернусь. А ты пока отдохни.

Отобрала листок у меня из рук и дописала: «Сегодня больше не приходи. Запиши свой номер телефона и оставь на тумбочке. Зарядку к телефону ещё принеси. До завтра».

Не дав мне в руки листок, немного подумала и словно нехотя дописала: «Спасибо тебе».

Хирург сказал, что Маргарита родилась под счастливой звездой, так как её водила лежит в реанимации. А у неё всего одна травма – двойной перелом нижней челюсти со смещением. Произвели репозицию и шинирование, удалили три зуба. «А с остальными потом и сами разберётесь, это уже по вашей специальности. У вас только одна проблема будет и та не самая сложная – с кормлением».

Но я уже понял, что основная проблема будет не с питанием, а с психическим состоянием Марго. Лишить её возможности говорить минимум на три недели – мне даже трудно было это себе представить. Удар по её гордости и самолюбию нанесён беспощадный, и я совсем не собирался усиливать последствия этого удара. Марго, мою Ритулю мне было искренне жалко…


Сцена девятая.

В первый её день дома я сразу принялся готовить куриный бульон из приобретённых заранее продуктов, список которых она мне за день до этого написала. Марго, немного полежав, встала и пришла на кухню.

Все эти дни она смотрела на меня как никогда пристально, изучающе, одновременно вопросительно и тревожно. Я старался лишних вопросов ей не задавать и балагурил, чтобы в кухне не висело напряжённое молчание.

- Посиди за столом, Ритуль. Смотри и учись, как надо готовить. Не даром же все шеф-повара – мужчины!..

 «Училась» Марго минут пять, потом подошла к разделочному столу и решительно отодвинула меня в сторону.

- Хорошо, готовь сама. Спорить не буду, так как до мёртвой курицы я дотронулся первый раз в жизни. Противная вещь. Но договариваемся так: если почувствуешь малейшую слабость или головокружение, сразу всё бросишь и ляжешь.

Она продолжала молча разделывать куриную тушку.

- Ты слышала, что я сказал?

Повернулась ко мне. Постепенно взгляд смягчился и уголки губ чуть дёрнулись кверху. Вот и ладушки.

Из предложенного ей жидкого меню Марго оставила сок на утро, куриный бульон на обед и молоко с мёдом – на вечер. Всё остальное зачеркнула и дописала: «Тебе что приготовить?»

- Я буду то же самое. Мне полезно на диете посидеть. Лишний вес сброшу. Только утром хорошо бы ещё яичницу, а на ужин котлеты, которые я купил. Шашлычные. И всё.

В больнице Марго кормили через зонд, просовывая его в отверстие, образованное удалёнными зубами. Но дома первое, что она написала в своём блокноте, гласило: «Я буду есть сама. И без тебя».

Во время ужина она садилась напротив и смотрела на меня. А я развлекал её своим фирменным «казарменным юмором», который она раньше и на дух не переносила.

-  Хорошо, что тебе челюсти шинировали. Мы за две недели с тобой ни разу не поругались. Не помню, когда такое было. И вообще, когда ты молчишь, то выглядишь более загадочной и обаятельной. Я, пожалуй, попрошу хирурга, чтобы тебе шины не снимали ещё хотя бы полгода. Мы живём сейчас с тобой, как в раю, правда?

Марго, не разжимая губ, улыбалась уже более уверенно, видимо, боли и воспалительный отёк у неё прошли, и грозила мне кулаком. Потом выпроваживала меня из кухни и закрывала дверь. Не хотела, чтобы я запомнил её в малопривлекательной ситуации поглощения пиши через зонд.

Всё проходило по моему мнению хорошо, пока я не уговорил её взвеситься. Марго, которую и раньше нельзя было назвать пышкой, потеряла за две недели 7 килограмм.

Решил, что она ест крайне мало. Сказал, что буду теперь сам следить за её приёмом пищи. Маргарита, естественно, отказалась.

- Тогда я тебя свяжу и буду кормить насильно, как кормили академика Сахарова.

Ответ был лаконичным:

«Садист!!!»

Так что мы умудрились поссориться даже при её абсолютном молчании.

Я пришёл к выводу, что надо обратиться за помощью к Елене. В конце концов, специалист-психолог должна хотя бы посоветовать, как мне поступать в такой ситуации, а с Марго провести психотерапевтическую беседу. Какие-никакие, но вроде подруги, если мужьями соглашались поменяться.

Выслушав меня, Елена, нахмурив бровки, уверенно заявила:

- Да, ей, конечно, требуется специализированная помощь. Я сегодня зайду к вам сразу после работы. А когда ты вернёшься со своего приёма, зайди сначала ко мне. Я тебе расскажу, чем закончилась наша беседа.

Вечером, когда я зашёл к Елене, она торопливо предложила мне выйти во двор и поговорить там. Её отчёт был малоутешителен, но по-своему своеобразен:

- Понимаешь, Олег, мне трудно влиять на человека, не имея с ним обратной связи. Маргарита же отвечать мне не могла. Всё выслушала, но на меня смотрела так, что… Послушай, у неё такой взгляд, что жутко становится. Я перед уходом попросила её написать, согласна ли она с моими советами. Она кивнула и написала мне вот что. Сам читай. Если я скажу, ты просто не поверишь.

Я взял уже знакомого формата листок из блокнота, которым пользовалась Марго.

«Спасибо за утешение. Если он захочет, переспи с ним разок. За второй раз – убью. И не приходи больше».

- Интересно, что ты ей ответила?
- Повозмущалась немного. Ну… Что на неё обижаться? Больной человек и в стрессовом состоянии. Мне кажется, она действительно может убить… Пожелала скорейшего выздоровления и ушла… Злая она у тебя. Как ты с такой мегерой живёшь, я просто не представляю! Уверена, что со мной тебе было комфортнее... Ну, это я так, к слову. Мне сейчас и с Костиком хорошо… И я не представляю, за что ты её любишь…
- Любят не за что-то… Спасибо тебе, Елена. А эту записку давай порвём и выбросим.

Через несколько дней мне пришла в голову гениальная идея. Во время очередного ужина я выпил бокал вина и сказал:

- Послушай меня, Марго. В таком состоянии, как у тебя, алкоголь абсолютно противопоказан по той причине, что ты можешь поперхнуться, а выплюнуть уже не сможешь. Ну, в общем всякое может быть, ты не хуже меня должна представить себе такую ситуацию. Но, думаю, учебные руководства всё-таки подразумевают при этом крепкие напитки. А если я налью тебе полбокала не сухого красного, какое мы с тобой обычно пьём, так как оно всё-таки более терпкое, а полусладкого. Разбавлю пополам водой. У нас есть бутылка полусладкого белого. Мысль мою уловила? Ты сначала потихоньку выцеживаешь – только очень осторожно - этот бокал. Нет, для начала – лучше полбокала. И я зуб даю, что тебя сразу потянет на еду. Только заранее подогрей себе бульон, он сытнее. Здесь лишь бы не переборщила и лишь бы у тебя не возникло тошноты, поняла? Рискнёшь? Сразу скажу, что в этом есть определённая опасность. Но ты что-то всё больше превращаешься в кахектичную Анджелину Джоли.

И мы рискнули с самыми неожиданными, во всяком случае для меня, последствиями.

Марго вышла из кухни через полчаса, слегка пошатываясь и улыбаясь.

- Не тошнит?

Отрицательно покачала головой.

- Голова кружится?

Кивнула в знак согласия.

- Тогда тебе лучше сразу лечь. Идём в спальню.

Но у постели Марго не отпустила меня и мне пришлось ложиться вместе с ней часа на два раньше обычного. Но я об этом не пожалел. В течение вечера и ночи нас как на фантастическом лифте несколько раз возносило к небесам и в эти моменты я называл её «Ританькой»…

***

Апрель-май 2018 г.