6. Путешествие с платформы девять и три четверти

Последний месяц с Дурслями выдался особенно тоскливым. Да, Дадли теперь боялся Гарри как огня и не желал оставаться с ним в одной комнате, а тётя Петуния и дядя Вернон не запирали племянника в чулане, не заставляли его работать по дому и даже не кричали на него — они вообще не разговаривали с ним. Ярость и страх родственников были так велики, что Дурсли предпочитали делать вид, что племянника вообще нет в комнате, даже если он сидел на соседнем стуле. Поначалу Гарри только радовался этому, но через некоторое время затосковал.

Почти всё время Гарри проводил в спальне в компании своего нового друга — совы. Он решил назвать её Ядвигой — это имя он вычитал в «Истории магии». Школьные учебники оказались невероятно интересными. Гарри лежал на кровати и читал их до поздней ночи, а Ядвига вылетала в открытое окно, когда ей заблагорассудится. К счастью, тётя Петуния не заходила в комнату, даже чтобы пропылесосить, иначе её хватил бы удар при виде мёртвых мышей, которые сова притаскивала иногда с очередной прогулки. Каждую ночь, перед тем как лечь спать, Гарри отмечал галочкой прошедший день на куске бумаги, который он прикрепил к стене. Приближалось первое сентября.

В последний день августа Гарри решил, что надо бы поговорить с дядей и тётей о завтрашней поездке до вокзала «Кингс-Кросс». Он спустился в гостиную, где Дурсли смотрели телевикторину. Гарри кашлянул, чтобы привлечь к себе внимание, и Дадли с криком выбежал за дверь.

— Эм-м… Дядя Вернон?

Тот промычал, показывая, что слушает.

— Мне нужно, э-э-э… завтра быть на вокзале «Кингс-Кросс», чтобы… э-э-э, отправиться в «Хогвартс».

Дядя Вернон промычал снова.

— Не могли бы вы отвезти меня?

Мычание. Гарри решил, что это значит «да».

— Спасибо.

Он уже повернулся, чтобы идти к себе, когда дядя Вернон заговорил.

— Что за странный способ добираться до школы волшебников — на поезде? Неужели все ковры-самолёты съела моль?

Гарри промолчал.

— Где вообще эта школа находится?

— Не знаю, — ответил Гарри. Он впервые задумался об этом.

Гарри достал из кармана билет, который ему дал Хагрид.

— Поезд отправляется с платформы номер девять и три четверти в одиннадцать часов утра, — прочитал он.

Дядя с тётей вытаращили глаза.

— С какой платформы?

— Девять и три четверти.

— Не мели чепуху, — сказал дядя Вернон. — Нет такой платформы.

— Так написано в моём билете.

— Психи, — произнёс дядя Вернон, — они все чёртовы психи. Подожди, скоро сам увидишь. Хорошо, мы отвезём тебя на «Кингс-Кросс». Нам всё равно нужно в Лондон завтра, иначе б я не согласился.

— А зачем вам нужно в Лондон? — как можно дружелюбнее поинтересовался Гарри.

— Везём Дадли в госпиталь, — проворчал дядя Вернон. — Ему нужно ехать в «Смелтингс», но сначала удалим этот проклятый хвост.

На следующий день Гарри проснулся в пять утра. Он был так возбуждён и взволнован, что больше не смог уснуть. Гарри встал и натянул джинсы, рассудив, что ехать на вокзал в школьной мантии будет слишком экстравагантным решением и лучше переодеться уже в поезде. Ещё раз сверился с хогвартским списком — всё на месте. Ядвига надёжно заперта в клетке. Гарри не знал, чем заняться ещё, и принялся расхаживать по комнате, с нетерпением дожидаясь, когда же проснутся Дурсли. Через два часа огромный тяжёлый багаж Гарри загрузили в машину дяди Вернона, тётя Петуния с трудом уговорила Дадли сесть рядом с братом, и они отправились.

На вокзал «Кингс-Кросс» они приехали в половине одиннадцатого. Дядя Вернон бросил багаж племянника на тележку и покатил её к вокзалу. Гарри думал, что дядя необычайно добр к нему, пока тот не замер на месте, с противной ухмылочкой глядя на платформы.

— Что ж, вот ты и на месте, малец. Вот платформа номер девять, а вот платформа номер десять. Твоя платформа, видимо, должна быть где-то посередине, но что-то не похоже, чтобы её построили, а?

Конечно, он был прав. С одной стороны висела пластиковая табличка с номером девять, а с другой — с номером десять. А посередине не было ничего.

— Хорошей учёбы, — сказал дядя Вернон с ещё более противной ухмылкой и молча ушёл.

Гарри обернулся и увидел, как Дурсли отъезжают от вокзала. Все трое смеялись. Во рту Гарри пересохло. Что же ему делать? На него уже стали кидать любопытные взгляды, в основном из-за Ядвиги. Ему придётся обратиться к кому-нибудь.

Гарри остановил шедшего мимо дежурного полицейского, но не решился упомянуть платформу девять и три четверти. Страж порядка никогда не слышал о «Хогвартсе». Когда же Гарри не смог даже объяснить, в какой части страны находится эта школа, полицейский начал терять терпение, решив, что перед ним очередной шутник. В отчаянии Гарри спросил, какой поезд отправляется в одиннадцать часов, но такового не оказалось. В конце концов, полицейский зашагал прочь, бормоча под нос что-то про любителей отнять чужое время. Гарри изо всех сил старался не запаниковать. Большие вокзальные часы показывали, что у него осталось десять минут на то, чтобы сесть в поезд до «Хогвартса», но Гарри по-прежнему не представлял, как ему это сделать. Он был один посреди огромного вокзала, с багажом, который он едва мог поднять, с карманами, полными волшебных денег, и с крупной совой в придачу.

Должно быть, Хагрид просто забыл сказать ему, что нужно сделать что-то вроде того, как он стучал по третьему кирпичу слева, чтобы оказаться в Косом переулке. Гарри уже был готов достать волшебную палочку и начать стучать ею по билетной кассе, стоявшей между платформами девять и десять, как вдруг услышал то, что привлекло его внимание.

Мимо прошла группа людей, и Гарри уловил несколько слов из их разговора.

— … полно маглов, конечно.

Гарри быстро обернулся и увидел полненькую женщину, которая разговаривала с четырьмя мальчиками. У всех были огненно-рыжие волосы, и они толкали перед собой такие же тележки, как у Гарри. И у них была сова.

Сердце Гарри заколотилось. Он быстро пошёл за ними. Семья остановилась, и он тоже, чуть поодаль, чтобы слышать, о чём они говорят.

— Итак, какой номер платформы? — произнесла полненькая женщина.

— Девять и три четверти, — пропищала маленькая девочка, которая держала мать за руку. Она тоже была рыжеволосой. — Мам, могу я поехать с ними…

— Тебе ещё рано, Джинни, поэтому веди себя хорошо. Так, Перси, иди первым.

Мальчик, который выглядел старше других, направился к платформам девять и десять. Гарри не отрывал от него глаз, стараясь не моргать, чтобы не упустить ничего из виду. Но в тот момент, когда мальчик достиг разделительного барьера между платформами, откуда-то взялась большая группа туристов и заслонила Гарри обзор. Когда они, наконец, прошли, мальчик уже исчез.

— Фред, ты следующий, — скомандовала полненькая женщина.

— Я не Фред, я Джордж, — сказал мальчик. — И ты, женщина, зовёшься нашей матерью? Неужели не видно, что я — Джордж?

— Ох, прости, Джордж, дорогой.

— Шутка! Я Фред, — сказал мальчик и пошёл в сторону барьера. Его близнец крикнул вслед, чтобы он поторопился. Видимо, тот так и поступил, потому что секундой позже его уже не было. Но как он это проделал?

Тем временем к барьеру направлялся третий брат. Вот он уже возле стены — и совершенно неожиданно его нет нигде.

Гарри ничего не понимал.

— Прошу прощения, — обратился он к полненькой женщине.

— Здравствуй, дорогой, — сказала она. — Первый раз в «Хогвартс»? Рон тоже новенький.

Она указала на младшего сына. Он был высоким, худым и нескладным. Его лицо сплошь покрывали веснушки, руки и ноги были большими, а нос длинным.

— Да, — ответил Гарри. — Дело в том, что… Дело в том, что я не знаю, как…

— Как попасть на платформу? — ласково подсказала женщина, и Гарри кивнул.

— Не волнуйся, — ободряюще промолвила она. — Тебе просто нужно идти прямо на барьер между платформами девять и десять. Главное — не останавливайся и не бойся, что врежешься в него. Это очень важно. Если нервничаешь, лучше пробежать это расстояние. Давай, иди сейчас, перед Роном.

— Э-э-э… Хорошо.

Гарри развернул тележку и посмотрел на барьер. Тот выглядел очень прочным.

Гарри начал идти к барьеру. На платформах девять и десять толкались люди. Гарри прибавил шагу. Он уже приготовился с треском врезаться в барьер и думал, как объяснить это окружающим. Навалившись на тележку, Гарри побежал со всех ног — барьер всё ближе и ближе — ему не остановиться — тележка слишком разогналась — барьер уже на расстоянии вытянутой руки — Гарри закрыл глаза, ожидая сильный удар…

Его не последовало. Гарри продолжал бежать. Он открыл глаза и увидел паровоз алого цвета у платформы, забитой людьми. На табло светилась надпись: «”Хогвартс-экспресс”, 11:00». Гарри оглянулся и увидел, что на месте барьера теперь железная кованая арка с надписью «Платформа 9 и 3/4». У него получилось!

Над толпой проплывали клубы пара от «Хогвартс-экспресса», а под ногами сновали коты и кошки различного окраса. На платформе было очень шумно. Многие останавливались, встречая знакомых, и заводили оживлённую беседу, тяжёлые чемоданы громко скрипели, а совы недовольно ухали, переговариваясь друг с другом.

Первые несколько вагонов оказались заняты учениками. Некоторые высовывались из окон, чтобы поговорить со своими семьями, другие сражались за лучшие места. Гарри толкал тележку вперёд, выискивая свободное местечко. Он прошёл мимо круглолицего мальчика, который говорил с несчастным видом:

— Бабуль, я снова потерял свою жабу.

— Ох, Невилл, — укоризненно вздохнула пожилая женщина.

Небольшая толпа окружила мальчика с дредами.

— Ли, ну покажи нам, давай.

Мальчик держал в руках ящик. Он приподнял крышку, и толпа завизжала от ужаса, когда изнутри показалась длинная мохнатая лапа.

Гарри пробирался сквозь толпу, пока не нашёл, наконец, свободное купе ближе к хвосту поезда. Он занёс сначала Ядвигу, а затем попытался затащить багаж. Но у него ничего не получалось: Гарри едва мог поднять чемодан с одного края и уже дважды уронил его на ногу, чуть не взвыв от боли.

— Помочь? — обратился к нему один из рыжеволосых близнецов, которых он встретил у барьера.

— Да, пожалуйста, — Гарри тяжело дышал.

— Эй, Фред! Иди-ка сюда, нужна твоя помощь!

Близнецы занесли багаж в купе и поставили в угол.

— Спасибо, — произнёс Гарри, отбрасывая со лба прядь влажных волос.

— Что это? — замер один из близнецов и показал на шрам-молнию.

— Святые угодники, — ахнул второй близнец. — Ты не…

— Это он, — уверенно промолвил первый. — Ты же он? — обратился к Гарри.

— Кто? — не понял тот.

— ГАРРИ ПОТТЕР, — хором сказали близнецы.

— А, он, — растерялся Гарри. — В смысле, да, это я.

Мальчики изумлённо таращились на него, и Гарри почувствовал, что краснеет. К счастью, снаружи донёсся голос, который отвлёк близнецов.

— Фред? Джордж? Вы там?

— Идём, мам.

С трудом оторвав от Гарри взгляд, близнецы выпрыгнули из поезда.
Гарри сел у окна, через которое он, наполовину скрытый, мог наблюдать за рыжеволосым семейством на платформе и слышать, о чём они говорят. Полненькая женщина как раз достала носовой платок.

— Рон, у тебя что-то на носу.

Младший сын попытался дать дёру, но мать схватила его и принялась тереть кончик носа.

— Ну мам, ну отстань, — пытался высвободиться тот.

— А-а-а, у масенького Ронни что-то на носике? — поддразнил один из близнецов.

— Заткнись, — бросил Рон.

— Где Перси? — оглянулась их мама.

— Вон идёт.

Старший мальчик направлялся к ним. Он уже переоделся в школьную форму, и на чёрной, свободного кроя мантии Гарри заметил блестящий ало-золотой значок с буквой «С».

— Я ненадолго, мама, — сказал он. — Старостам выделили два купе в голове состава.

— Ого, да ты староста, Перси?! — округлил глаза один из близнецов. — А мы и не знали! Хоть бы сказал нам.

— Погоди, — подхватил второй близнец, — кажется, я что-то такое припоминаю. Он говорил один раз…

— … или два.

— … буквально обмолвился.

— … трещал всё лето.

— Да заткнитесь вы, — отмахнулся староста Перси.

— И почему это у Перси новая одежда? — спросил один из близнецов.

— Потому что он староста, — любовно проговорила мать. — Ладно, дорогой, можешь идти. Хорошей тебе учёбы, и отправь сову, когда доберётесь.

Она поцеловала Перси в щёку, и он ушёл. Затем полненькая женщина повернулась к близнецам.

— Так, теперь вы двое. В этом году вы должны вести себя прилично. Если я опять получу сову с письмом, что вы, м-м, взорвали туалет или…

— Взорвали туалет? Мы никогда не взрывали туалетов!

— Хотя это отличная идея, мам, спасибо.

— Это не смешно! И присматривайте за Роном.

— Не переживай, мы защитим масенького Ронничка.

— Заткнитесь, — повторил Рон. Он был почти таким же высоким, как близнецы. Его нос покраснел в том месте, где мать старательно тёрла платком.

— О, мам, знаешь что? Угадай, кого мы только что встретили в поезде?

Гарри быстро откинулся на спинку сидения, чтобы они ненароком не заметили его.

— Помнишь того черноволосого мальчика, который стоял рядом с нами на вокзале? Знаешь, кто это?

— Кто?

— ГАРРИ ПОТТЕР!

Гарри услышал, как маленькая девочка запищала от восторга.

— Ой, мам, можно я пойду в поезд и посмотрю на него? Ну пожалуйста, мам…

— Ты уже видела его, Джинни. И вообще, неприлично таращиться на людей, как на животных в зоопарке. Это правда он, Фред? Как вы узнали?

— Спросили его. Увидели шрам и спросили. А шрам и впрямь как молния.

— Бедный мальчик… А я-то сначала удивилась, почему он один. Он так вежливо спросил меня, как пройти на платформу.

— Да ладно, мам, интересно другое: как думаешь, он помнит, как выглядел Ты-Знаешь-Кто?

Женщина внезапно посуровела.

— Я запрещаю тебе спрашивать его об этом, Фред. Даже не смей. Не хватало ещё напоминать ему об этом в его первый день в школе.

— Ладно, мам, не кипятись.

Раздался свисток паровоза.

— Поторопитесь! — сказала женщина, и три мальчика забрались в поезд. Они высунулись из окна, и мать поцеловала их на прощание. Девочка внезапно расплакалась.

— Не плачь, Джинни, мы будем слать тебе сов каждый день.

— Мы отправим тебе унитаз из хогвартского туалета.

— ДЖОРДЖ!

— Шучу, мам.

Поезд тронулся. Гарри видел, как мать мальчиков махала им рукой, а их сестрёнка, то ли смеясь, то ли плача, бежала рядом с поездом, пока он не набрал скорость. Тогда она остановилась и тоже помахала рукой.

Гарри наблюдал за девочкой и её мамой, пока они не скрылись за поворотом. За окном проносились домишки. Гарри с радостным волнением думал о будущем. Он не знал, что ждёт его впереди, но это определённо должно быть лучше того, что он оставлял позади.

Дверь купе распахнулась. На пороге стоял младший рыжеволосый мальчик.

— Здесь занято? — спросил он, указывая на сидение напротив Гарри. — В других купе вообще нет свободных мест.

Гарри отрицательно мотнул головой, и мальчик сел. Он глянул на Гарри и тут же отвёл взгляд, делая вид, что смотрит в окно. Гарри заметил, что на носу мальчика осталось тёмное пятнышко.

— Эй, Рон.

В купе зашли близнецы.

— Слушай, мы пойдём посмотрим на гигантского тарантула, которого везёт Ли Джордан.

— Ладно, — пробормотал Рон.

— Гарри, — обратился другой близнец, — мы же не представились? Мы Фред и Джордж Уизли. А это наш брат Рон. Что ж, до встречи.

— Пока, — одновременно сказали Гарри и Рон. Близнецы закрыли за собой дверь купе.

— Ты в самом деле Гарри Поттер? — выпалил Рон.

Гарри кивнул.

— Вот это да, а я-то думал, что это очередная шутка Фреда и Джорджа. И у тебя правда есть, ну, ты знаешь… — Рон указал на лоб Гарри.

Гарри откинул назад чёлку, показывая шрам-молнию. Рон уставился на него.

— Так, значит, сюда Ты-Знаешь-Кто…?

— Да, — ответил Гарри, — но я этого совсем не помню.

— Вообще ничего? — допытывался Рон.

— Ну, я помню только много зелёного света, и всё.

— Ух ты, — выдохнул Рон. Он не сводил с Гарри восторженных глаз. Вдруг спохватившись, вновь уставился в окно.

— В твоей семье все волшебники? — спросил Гарри. Рон интересовал его не меньше, чем он —  Рона.

— Э-э-э… Да, я думаю, — ответил Рон. — Кажется, мамин троюродный брат работает бухгалтером, но мы не говорим о нём.

— Значит, ты уже знаешь кучу всего о магии.

Очевидно, Уизли были как раз из тех древних волшебных семей, о которых говорил бледный мальчик в Косом переулке.

— Я слышал, что ты жил с маглами, — сказал Рон. — Какие они?

— Ужасные. Ну, не все, конечно. Мои дядя с тётей и двоюродный брат точно. Я бы хотел иметь трёх братьев-волшебников, как у тебя.

— У меня их пять, — промолвил Рон. Похоже, его это не радовало. — Я шестой в семье еду в «Хогвартс». От меня очень многого ждут. Билл и Чарли уже окончили школу. Билл был старостой, а Чарли — капитаном команды по квиддичу. Сейчас Перси — староста. Фред и Джордж постоянно дурачатся и хулиганят, но отметки у них очень хорошие, да и все считают их забавными. Теперь ждут, что я буду так же хорош, как мои братья. Но даже если я буду, то это не станет таким уж значительным достижением, потому что они добились этого первыми. И когда у тебя пять братьев, тебе никогда не достаётся ничего нового. Ношу я старую одежду Билла, волшебная палочка от Чарли, а дряхлая крыса — от Перси.

Рон достал из кармана куртки толстую серую крысу. Она спала.

— Его зовут Коростик. Бесполезное создание, почти всё время спит. Папа подарил Перси сову за то, что он стал старостой. Я тоже хотел, но у нас мало… Э-э-э, то есть я хочу сказать, что после этого я получил Коростика.

Его уши покраснели. Рон, похоже, решил, что сболтнул лишнего, потому что вновь уставился в окно.

Гарри не видел ничего зазорного в том, что кто-то не может позволить себе сову. В конце концов, до недавнего времени у него самого никогда не было денег, и он сказал об этом Рону. Также он рассказал, как донашивал старую одежду Дадли и не получал нормальных подарков на дни рождения. Рон заметно приободрился.

— … И пока Хагрид не рассказал мне, я ничего не знал о том, что я волшебник, и о своих родителях, и о Волдеморте…

Рон ахнул.

— Что? — не понял Гарри.

— ТЫ НАЗВАЛ САМ-ЗНАЕШЬ-КОГО ПО ИМЕНИ! — Рон был потрясён до глубины души. — Думаю, ты один из немногих, кто…

— Я вовсе не пытаюсь показаться храбрым или вроде того, когда произношу его имя, — промолвил Гарри. — Я просто не знал, что нельзя этого делать. Понимаешь теперь, о чём я? Мне ещё столько всего нужно узнать… Держу пари, — добавил Гарри, собравшись с духом: он впервые собирался сказать вслух то, что уже давно терзало его, — держу пари, что я буду худшим в классе.

— Не будешь. В «Хогвартсе» учится много людей из магловских семей, и они довольно быстро всё схватывают.

Они говорили, а поезд уносил их всё дальше от Лондона. Сейчас они проезжали мимо лугов, на которых паслись коровы и овцы. Мальчики притихли на некоторое время, глядя на зеленеющие луга.

Примерно в половине двенадцатого они услышали громыхание в коридоре. Дверь купе распахнулась, и в него заглянула улыбчивая женщина с ямочками на щеках.

— Напитки, сладости и многое другое. Желаете чего-нибудь, мальчики? — спросила она.

Гарри, который не завтракал, вскочил на ноги. Уши Рона снова порозовели, и он пробормотал что-то про то, что прихватил с собой сэндвичи. Гарри вышел в коридор.

Пока Гарри жил с Дурслями, у него никогда не было своих денег на покупку сладостей. И сейчас, когда в его карманах позвякивали золотые и серебряные монеты, он был готов купить так много батончиков «Марс», сколько сможет унести в руках. Однако у женщины их не оказалось. Зато были «Драже на любой вкус “Берти Боттс”», жевательная резинка «“Друблс”: самые большие пузыри», шоколадные лягушки, тыквенные пирожки, пирожные в виде котлов, лакричные волшебные палочки и много других лакомств, которых Гарри никогда в жизни не видел. Желая попробовать все, он купил каждого понемногу и заплатил женщине одиннадцать серебряных сиклей и семь бронзовых кнатов.

Рон смотрел, как Гарри складывает сладости на свободное место.

— Ты голоден?

— Как волк, — ответил Гарри, откусывая сразу половину тыквенного пирожка.

Рон достал свёрток и раскрыл. Внутри лежали четыре сэндвича. Взяв один, Рон произнёс:

— Она всё время забывает, что я не люблю солонину.

— Меняю пирожок на один твой сэндвич, — предложил Гарри, взяв ещё один пирожок.

— Тебе не понравится, они все сухие, — сказал Рон. — У неё не хватает времени, — и быстро добавил: — В смысле, на нас пятерых.

— Давай налетай, бери пирожок, — произнёс Гарри, которому раньше нечем было делиться с кем-либо — нечем и не с кем. Это было очень приятное чувство — сидеть здесь с Роном и есть всё, что купил Гарри, все эти пирожки, пирожные и конфеты (про сэндвичи они забыли).

— Что это такое? — спросил Гарри, взяв коробочку с шоколадной лягушкой. — Это же ненастоящие лягушки? — по правде говоря, Гарри бы этому совсем не удивился.

— Нет, — ответил Рон. — Давай посмотрим, какая внутри карточка. В моей коллекции не хватает Агриппины.

— Чего?

— Ах да, ты же не знаешь, — спохватился Рон. — Шоколадные лягушки идут с карточками, которые можно коллекционировать. На них изображены знаменитые волшебники и волшебницы. У меня уже почти пятьсот карточек, не хватает Агриппины и Птолемея.

Гарри развернул упаковку и достал карточку. На ней был изображён человек с длинными серебристыми волосами, бородой и усами, кривым носом и в очках-половинках. Под картинкой стояла подпись: «Альбус Дамблдор».

— Так вот он какой — Дамблдор! — воскликнул Гарри.

— Только не говори, что никогда не слышал о Дамблдоре! — подхватил Рон. — Я возьму лягушку? Вдруг попадётся Агриппина… Спасибо.

Гарри перевернул карточку и прочитал:

АЛЬБУС ДАМБЛДОР
В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ДИРЕКТОР «ХОГВАРТСА»
Считается величайшим волшебником современности. Чем прославился: победил тёмного мага Гриндевальда в 1945 году, открыл двенадцать способов применения драконьей крови, добился выдающихся результатов в алхимии совместно со своим коллегой Николасом Фламелем. Профессор Дамблдор любит камерную музыку и боулинг.

Гарри снова перевернул карточку и, к своему величайшему изумлению, увидел, что изображение Дамблдора пропало.

— Он исчез!

— Ну, ты же не думал, что он будет торчать здесь весь день? — сказал Рон. — Он ещё вернётся. А мне снова попалась Моргана — у меня таких уже шесть… Хочешь взять? Можешь начать коллекционировать карточки.

Взгляд Рона остановился на груде шоколадных лягушек, которые так и манили, чтобы их распечатали.

— Угощайся, — предложил Гарри. — Кстати, в мире маглов люди просто остаются на фотографиях.

— Да ну? — поразился Рон. — И что, они совсем-совсем не двигаются, нисколечко? Не может быть!

Гарри смотрел, как Дамблдор бочком пробирается обратно на карточку. Седовласый волшебник подмигнул ему. Рону, по всей видимости, больше нравилось поедать лягушек, чем рассматривать знаменитых волшебников и колдуний. Гарри же не мог оторвать от них взгляд. Вскоре в его коллекции были не только Дамблдор и Моргана, но и Хенджист из Вудкрофта, Альберик Граннион, Цирцея, Парацельс и Мерлин. Наконец, Гарри отложил карточку с друидкой Клиодной, почёсывавшей нос, и открыл коробочку «Драже на любой вкус “Берти Боттс”».

— Осторожно, — предупредил Рон. — Они и вправду на любой вкус. Ну, то есть, тебе может попасться драже как с обычным вкусом — например шоколад, мята или варенье, — так и шпинат, печень и потроха. Джордж уверяет, что однажды ему попалась конфетка со вкусом козявок из носа.

Рон вытащил зелёное драже, внимательно рассмотрел его и надкусил.

— Фу-у-у! Проростки!

Они отлично провели время, пробуя драже на любой вкус. Гарри попались со вкусом поджаренного хлебца, кокоса, печёной фасоли, клубники, карри, травы, кофе, сардин. Он даже рискнул надкусить конфетку подозрительного серого цвета, к которой Рон категорически отказался притрагиваться. Она оказалась со вкусом перца.

Живописный вид за окном сменился. Теперь вместо аккуратных полей мимо проносились леса, извилистые речушки и тёмно-зелёные холмы.

В дверь купе постучали, и к ним зашёл круглолицый мальчик, которого Гарри встретил на платформе девять и три четверти. Он выглядел заплаканным.

— Извините, — промолвил он. — Вы случайно не видели жабу?

Они отрицательно покачали головой. Мальчик заголосил:

— Я потерял его! Он постоянно убегает от меня!

— Он найдётся, — подбодрил Гарри.

— Ну да, — с несчастным видом вымолвил мальчик. — Что ж, если вдруг увидите его…
Он вышел из купе.

— Не понимаю, чего он так убивается, — Рон пожал плечами. — Если бы у меня была жаба, я бы постарался потерять её как можно скорее. Конечно, не мне об этом говорить, ведь у меня самого крыса.

Коростик по-прежнему дремал на коленях Рона.

— Даже если он вдруг подохнет, вряд ли будет выглядеть иначе, — с отвращением проговорил Рон. — Вчера я пытался сделать его жёлтым, чтобы хоть поинтереснее стал, но заклинание не сработало. Я покажу тебе, смотри…

Он порылся в чемодане и вытащил довольно потрёпанную волшебную палочку. В нескольких местах у неё образовались щербины, а на кончике поблёскивало что-то белое.

— Волос единорога почти вылез наружу. Итак…

Рон только занёс волшебную палочку, как дверь купе снова отворилась. Мальчик, потерявший жабу, вернулся, но не один: теперь рядом с ним стояла девочка. Она уже переоделась в школьную форму.

— Никто не видел жабу? Невилл потерял, — сказала она. У девочки были густые тёмно-каштановые волосы и довольно крупные передние зубы. Говорила она властным тоном.

— Мы уже сказали ему, что не видели, — ответил Рон, но девочка не слушала. Она смотрела на волшебную палочку в его руках.

— О, вы колдуете? Ну-ка посмотрим.

Она уселась на свободное сидение. Рон выглядел озадаченным.

— Э-э-э… Ладно.

Он откашлялся.

— Маргаритки и масло, солнечный свет,
перекрась эту крысу в жёлтенький цвет!

Рон взмахнул палочкой, но ничего не произошло. Коростик по-прежнему был серого цвета и так же крепко спал.

— Ты уверен, что это настоящее заклинание? — спросила девочка. — В смысле, оно не такое уж хорошее, тебе так не кажется? Я уже опробовала несколько простых заклинаний, и все сработали. В моей семье нет волшебников, поэтому я глазам своим не поверила, когда получила письмо. Ну, конечно же, меня это очень сильно порадовало, в смысле, это же лучшая школа волшебства в мире, насколько я знаю. Разумеется, я уже выучила наизусть все учебники на этот год, надеюсь, этого будет достаточно, чтобы не отставать… Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас?

Она выпалила это всё на одном дыхании.

Гарри глянул на Рона и с облегчением отметил, как тот ошеломлён: похоже, Рон тоже не учил наизусть учебники.

— Рон Уизли, — буркнул Рон.

— Гарри Поттер, — сказал Гарри.

— В самом деле? — спросила Гермиона. — Конечно же, я всё о тебе знаю. Я взяла несколько книг для дополнительного чтения, и о тебе написано и в «Современной истории магии», и в «Расцвете и упадке Тёмных искусств», и в «Величайших событиях волшебного мира в двадцатом веке».

— Неужели? — изумился Гарри.

— Бог мой, неужели ты не знал? Да я бы на твоём месте всё о себе нашла, — сказала Гермиона. — На какой факультет вы хотели бы попасть? Я тут навела справки, и надеюсь, что окажусь в «Гриффиндоре» — безусловно, это лучший вариант. Я слышала, что Дамблдор там учился. Да, конечно, попасть в «Равенкло» тоже было бы неплохо… В любом случае, нам пора, поищем жабу Невилла. А вам двоим нужно переодеться — полагаю, мы уже совсем скоро будем на месте.

И она ушла, уведя с собой мальчика, который потерял жабу.

— Надеюсь, мы с ней окажемся на разных факультетах, — произнёс Рон. Он закинул волшебную палочку обратно в чемодан. — Дурацкое заклинание… Это Джордж мне о нём рассказал. Бьюсь об заклад, он знал, что заклинание ненастоящее.

— На каком факультете учатся твои братья? — спросил Гарри.

— «Гриффиндор», — ответил Рон. Он снова помрачнел. — Мои родители тоже там учились. Не представляю, что они скажут, если я попаду на другой факультет. Не думаю, что «Равенкло» — плохой вариант, но ты только представь, что будет, если я окажусь в «Слизерине».

— Это факультет, где Волде… то есть, Ты-Знаешь-Кто учился?

— Ага, — буркнул Рон, плюхаясь обратно на сидение. Он выглядел подавленным.

— Знаешь, мне кажется, что кончики усов Коростика слегка пожелтели, — заметил Гарри, пытаясь отвлечь Рона от тяжёлых мыслей о факультетах. — Кстати, а чем сейчас занимаются твои старшие братья?

Гарри и представить не мог, что делают волшебники после окончания школы.

— Чарли исследует драконов в Румынии, а Билл работает на «Гринготтс» и сейчас в Африке по заданию банка, — ответил Рон. — Кстати, ты слышал новость о «Гринготтсе»? Об этом писали в «Ежедневном пророке», но я не думаю, что его можно встретить в мире маглов… Кто-то попытался ограбить сверхсекретный сейф.
Гарри вытаращил глаза.

— Шутишь?! И что случилось с грабителями?

— Ничего, и поэтому поднялась такая шумиха: грабителей не поймали. Мой папа говорит, что незаконно проникнуть в «Гринготтс» мог только по-настоящему сильный тёмный маг, но гоблины уверяют, что из банка ничего не пропало. Конечно, все пугаются, когда происходит что-то подобное, потому что боятся, что за этим стоит Сам-Знаешь-Кто.

Гарри обдумывал эту новость. Он заметил, что стал испытывать небольшой укол страха при одном только упоминании слов «Ты-Знаешь-Кто», и подумал, что начал приобщаться к волшебному миру. Однако Гарри было намного проще говорить «Волдеморт», и это имя его не пугало.

— А за какую команду по квиддичу ты болеешь? — спросил Рон.

— Э-э… я ни одной не знаю, — признался Гарри.

— Да ну?! — Рон выглядел потрясённым. — Это же лучшая игра в мире!

Он пустился в объяснения, рассказывая, что в квиддич играют четырьмя мячами и каждая команда состоит из семи игроков, и пояснил, кто какую функцию на поле выполняет. Рон в красках описал знаменитые матчи, на которых ему удалось побывать вместе с братьями, а также какую метлу он бы купил, если бы у него были деньги. Он уже перешёл к тонкостям игры, когда дверь купе вновь отворилась, однако на этот раз на пороге стояли не Невилл с Гермионой Грейнджер.

В купе вошли три мальчика, и Гарри сразу узнал того, что стоял посередине: это был бледный мальчик из магазина мадам Малкин. Он смотрел на Гарри с гораздо большим интересом, чем в прошлый раз.

— Это правда? — протянул бледный мальчик. — В поезде только и разговоров, что в этом купе едет Гарри Поттер. Так это ты?

— Да, — подтвердил Гарри. Он посмотрел на двух других вошедших. Высокие и крепкие, они напоминали телохранителей: так же стояли по бокам от бледного мальчика, и выражение их лиц не сулило ничего хорошего.

— А, это Крэбб и Гойл, — небрежно бросил бледный мальчик, проследив за взглядом Гарри. — А меня зовут Малфой, Драко Малфой.

Рон сдавленно кашлянул, пытаясь скрыть смешок. Драко Малфой глянул на него.

— Моё имя тебе кажется смешным? Даже не буду спрашивать, кто ты. Мой отец рассказывал, что все Уизли рыжие и веснушчатые, а детей в этой семье больше, чем они могут себе позволить.

Он повернулся к Гарри.

— Ты скоро поймёшь, Поттер, что некоторые семьи волшебников лучше других. Тебе не стоит водить дружбу с теми, кто этого недостоин. Я помогу тебе во всём разобраться.

Он протянул руку, но Гарри не стал её жать.

— Спасибо, но я думаю, что сам могу разобраться, кто чего достоин, — холодно проронил он.

На щеках Драко Малфоя выступили розовые пятна.

— На твоём месте я бы выбирал выражения, Поттер, — протянул он. — Тебе следует быть вежливее, иначе кончишь, как твои родители. Они тоже не знали, как лучше вести себя. Если будешь якшаться с таким сбродом, как Уизли и этот Хагрид, то станешь таким же.

Гарри и Рон одновременно вскочили на ноги.

— А ну-ка повтори, — сказал Рон. Его щёки пылали в тон волосам.

— О, да вы драться с нами собрались? — презрительно фыркнул Малфой.

— Да, если вы сейчас же не уберётесь отсюда, — бросил Гарри. Его голос звучал храбрее, чем он себя чувствовал: Крэбб и Гойл были намного крупнее их с Роном.

— Но мы совсем никуда не торопимся, так ведь, парни? Мы съели всё, что у нас было, а у вас тут, смотрю, полно сладостей.

Гойл потянулся к шоколадным лягушкам, лежавшим рядом с Роном. Рон рванулся вперёд, но не успел и пальцем тронуть Гойла, как тот издал жуткий вопль.

Коростик повис на пальце Гойла, глубоко вонзив в него острые зубки. Здоровяк начал трясти рукой, пытаясь стряхнуть с себя крысу и завывая от боли, и Крэбб и Малфой попятились от греха подальше. Когда, наконец, Коростик отлетел и упал, ударившись об окно, троицы и след простыл. Возможно, они решили, что в груде сладостей притаилось ещё несколько крыс, или услышали шаги за дверью, потому что в следующую секунду на пороге появилась Гермиона Грейнджер.

— Что здесь происходит? — спросила она, глядя на рассыпанные по всему полу сладости и на Рона, державшего Коростика за хвост.

— Похоже, он вырубился, — обратился Рон к Гарри. Присмотревшись лучше, он изумлённо воскликнул:
— О нет, не верю своим глазам: он снова уснул!

Так оно и было: Коростик безмятежно посапывал.

— Ты раньше встречал Малфоя? — спросил Рон.

Гарри рассказал о том коротком разговоре в магазине мадам Малкин.

— Я слышал об его семейке, — мрачно изрёк Рон. — Они одни из первых переметнулись на нашу сторону, когда Ты-Знаешь-Кто исчез. Сказали, будто их околдовали. Мой папа в это не верит. Он говорит, что отцу Малфоя не нужно повода, чтобы перейти на Тёмную сторону.

Рон повернулся к Гермионе.

— Тебе что-то нужно от нас?

— Вам следовало бы поторопиться и надеть школьную форму. Я только что была в голове состава, и проводник сказал, что мы почти на месте. Вы же не устроили тут драку? Мы ещё даже не доехали до школы, а вы уже ввязались в неприятности!

— Это Коростик дрался, а не мы, — хмуро сказал Рон. — Может, ты выйдешь, чтобы мы могли переодеться?

— Конечно. Я зашла сюда только потому, что остальные ведут себя совершенно по-детски и носятся по коридорам как угорелые, — в голосе девочки слышалось презрение. — Кстати, у тебя на носу грязь, ты знаешь об этом?

Рон проводил Гермиону свирепым взглядом. Гарри выглянул в окно: уже всё смерклось. Он видел только горы и лес под пурпурно-чёрным небом. Поезд начал сбавлять ход.

Они с Роном сняли курточки и натянули длинные чёрные мантии. Мантия Рона была ему коротковата и открывала на всеобщее обозрение кроссовки.

По поезду эхом пронеслось: «Мы прибываем в "Хогвартс" через пять минут. Пожалуйста, оставьте свой багаж в поезде. Его доставят в школу отдельно».

Живот Гарри свело от страха. Он посмотрел на Рона: тот сильно побледнел, и его веснушки стали ещё заметнее. Ребята рассовали по карманам оставшиеся сладости и присоединились к толпе, теснившейся в коридоре.

Поезд замедлился и наконец остановился. Толпа устремилась к выходу, и вскоре все оказались на крохотной платформе, окутанной мраком. Ночь выдалась прохладной, и Гарри дрожал под тонкой мантией. Внезапно над головами учеников появился фонарь, который покачивался из стороны в сторону, и Гарри услышал знакомый голос: «Первокурсники! Первокурсники, сюда! Всё в порядке, Гарри?»

Большое косматое лицо Хагрида широко улыбалось, возвышаясь над морем голов.

— Ну же, айда за мной… Все собрались? Смотрите под ноги! За мной, первокурсники!

Спотыкаясь и поскальзываясь, они побрели за Хагридом по крутой узкой дорожке. Темно было хоть глаз выколи, и Гарри воображал, что слева и справа от тропинки растут толстенные деревья. Дети примолкли, погрузившись каждый в свои мысли. Только Невилл — мальчик, который вечно терял свою жабу, — пару раз шмыгнул носом.

— Сейчас вы увидите «Хогвартс», ага, — бросил Хагрид через плечо, — вот только повернём туточки.

Они повернули, и тишину прорезало громкое «О-о-о-о-о!».

Узкая дорожка внезапно обрывалась у большого чёрного озера. На противоположном берегу находился высокий холм, который венчал гигантский замок с различного типа башнями. В его окнах отражалось звёздное небо, и от этого зрелища захватывало дух.

— По четыре в лодку, не больше! — скомандовал Хагрид, указывая на целую флотилию маленьких лодочек, сгрудившихся в воде у самого берега. Гарри с Роном забрались в одну лодку с Невиллом и Гермионой.

— Ну что, все уселись? — зычно спросил Хагрид. В своей лодке он был один. — Тогда погнали!

И флотилия маленьких лодочек одновременно тронулась, рассекая зеркальную гладь озера. Все молчали, устремив взоры на величественный замок. Он всё дальше уносился ввысь, по мере того как лодочки подплывали всё ближе к утёсу.

— Головы вниз! — крикнул Хагрид, когда первые лодочки достигли утёса. Ребята наклонили головы, и маленькие лодочки пронесли их сквозь завесу плюща, скрывавшего широкую расщелину. Они плыли по тёмному туннелю, который пролегал, по всей видимости, прямо под замком, пока не достигли своего рода подземной гавани, где выбрались на усеянный камнями и галькой берег.

— Эй, ты! Это твоя жаба? — спросил Хагрид, проверяя опустевшие лодочки.

— Тревор! — завопил Невилл вне себя от радости и протянул руки.

Ребята прошли по коридору, проложенному в скале, вслед за маячившим впереди фонарём Хагрида, и наконец ступили на идеально подстриженную, влажную траву у подножия огромного замка.

Они поднялись по каменным ступеням и сгрудились у массивной дубовой двери.

— Все тут? Эй, ты, жаба ещё при тебе?

Хагрид поднял гигантский кулак и трижды постучал по входной двери замка.