Тёплое лето 1975 года

Олег Иванович родился и долгое время жил в подмосковном городе Люберцы, который, впрочем, не был примечателен ни красотой, ни славной историей и ни по каким параметрам не тянул на туристический рай. Но был Олег Иванович тогда в самом расцвете сил и, разумеется, о тех годах у него остались хорошие воспоминания, хотя помотаться по электричкам пришлось столько, что и врагу не пожелаешь.

Тихо дремало, однако, на дне души и одно крайне неприятное воспоминание. И тоже связанное в большей своей части с одним из подмосковных посёлков. Всплывало оно в голове почему-то только в те моменты, когда Олег Иванович оказывался где-нибудь за пределами своего мегаполиса. Как сейчас. Приехал отдохнуть на выходные к другу в Бронницы, и неожиданно подумал о том, что произошло с ним тридцать лет назад совсем недалеко от этого места. Километрах в двадцати, не дальше…

Учитывая, что по профессии Олег Иванович был психологом, не удивительно, что его самой большой страстью были книги. Весь вопрос в том, какие? Это сейчас не имеет значения, что ты там коллекционируешь: чего только не публикуют! Но не забудем, что речь шла о семидесятых годах, а интересовался Олег Иванович помимо профессиональной литературы «тамиздатом». Но одно дело достать Набоковскую «Лолиту». Узнают на работе, пожурят в партбюро. Стыдно, мол, партийному человеку такую гадость читать. Только и оправдание, что психолог, что с него взять? Но в антисоветчине не обвинят. А тут загорелось ему раздобыть солженицынский «Архипелаг»! Вещь опасная во всех отношениях. Но нельзя же было не прочитать такую книгу на фоне многочисленных полушепотных разговоров о ней!

К пресловутым диссидентам-антисоветчикам доцент кафедры психологии столичного института Кизубов никаким боком не принадлежал, а руководствовался чисто познавательными мотивами. Поэтому в одну из пятниц после работы поехал к первопечатнику Фёдорову. К знатным букинистам Олег Иванович себя тоже не причислял, но уже не один год регулярно появлялся около этого памятника и кое-какие шапочные знакомства среди «доставал», естественно, приобрёл. Классической литературой по психологии, не говоря уже о психоанализе, народ тогда не баловали… Только с рук и можно было приобрести.

А поверхностное знакомство тем и хорошо, что о тебе кроме имени никто ничего не знает. Ни кто ты, ни откуда. Времена же стояли хоть и застойные, но от этого не менее жестокие. Но не бывает худа без добра: кафедральные доценты тогда ещё были не самыми бедными из научных работников.

Появлялся там по пятницам и некий Миша, который «баловал», правда, за очень хорошие деньги, Олега Ивановича оригинальными книжечками Ермаковского издания Психологической и психоаналитической библиотечки. Есть какое-то особое наслаждение в том, чтобы взять в руки пожелтевшее от времени издание и подумать, что в ЭТО время был жив ещё сам Фрейд…

Олег Иванович прошёлся по расположенному за памятником книжному магазину, который по тем временам располагал довольно большим букинистическим отделом. Рассматривал переплёты. Кому-то нравится глазеть на красивых женщин… Впрочем, этому удовольствию Олег Иванович тоже не был чужд, но сравнивать его с лицезрением многочисленных стеллажей, забитых книгами?! Здесь столько всего таинственного и заманчивого!.. Одновременно, конечно, поглядывал и на покупателей в поисках знакомого лица.

Наконец заметил, подошёл, поздоровался. Тихо спросил:

- Михаил, а «Архипелаг» Исаича достать сможешь?

Вопрос был, видимо, настолько неожиданным, что Миша его для первого раза просто проигнорировал, с деловым видом копаясь в объёмистом портфеле; потом, так и не ответив, направился к выходу. Олег Иванович его догнал.

- Что? Очень дорого, да?
- Здесь, Олег Иванович, не столько рублями пахнет, сколько годами.
- Какими годами?
- А в которых срок; исчисляются. Давайте лучше не будем об этом… Во всяком случае не в этом месте. Мы же здесь все под колпаком, как у папаши Мюллера. Вы что думали, в двух шагах от Лубянки нас никто пасти не будет? Я этим бизнесом не первый год занимаюсь. Сами-то понимаете, что просите?
- Ну, я в общем-то думал, что… А кто за нами следит? И сейчас тоже?
- Про семидесятую статью в Уголовном кодексе почитайте повнимательнее. Очень полезно будет.
- Я знаю о ней…
- Вы скажите, Вам он ОЧЕНЬ нужен?
- Очень.
- Ну, как хотите. Условия такие. Во-первых, будет не книга, а фотоплёнка. Зато дешевле обойдётся. И встретимся не здесь, а где-нибудь в другом месте. Давайте у трёх вокзалов. Допустим в среду часов в шесть. «Мани» сразу с собой прихватите… Лучше на Ленинградском, быстрее найдём друг друга. Сможете?
- Да. Но можно предварительно созвониться.
- Упаси боже! Никаких телефонов. Меньше знаем, дольше живём. Я с Вами потому и контактировал, что Вы лишнего никогда не говорили и не просили. До сегодняшнего дня.
- Ты считаешь, что это лишнее?
- С Исаичем сейчас опасно связываться… Ну, как, договорились?
- А на Ленинградском в каком зале?
- Там открыли большой новый зал. Он один. Только заранее не маячьте. Приходите ровно в шесть и пройдите через центр. Я к Вам сам подойду.

Олегу Иванович пришёл, разумеется, раньше времени – боялся опоздать. Но в зал, как и предупреждал Миша, не заходил. Купил пару пирожков, и гулял между Ярославским и Ленинградским вокзалами. На этой стороне площади он бывал редко. Его «родным» вокзалом был Казанский. С него сейчас и уезжать будет. Только вот попадёт в самый час пик. Опять в электричке стоять придётся. Впрочем, Миша, видимо, нарочно такое время и выбрал.

«Как дети в шпионов играем, ей-Богу. Не будут же они за нами из-за каких-то книжек следить. Делать им, что ли, больше нечего? Ловят настоящих шпионов, а не библиофилов… Да и в этой толчее, кто нас обнаружит?»

В шесть часов Олег Иванович прошёл по диагонали через большой зал ожидания, притормозив в центре около громадной головы Ленина. Потом пошёл назад, стараясь казаться как можно более безразличным.

Вот тут его и обогнал Миша, который, не поворачивая головы, бросил:

- Идите за мной.

Приютились в слабо освещённом углу под площадкой второго этажа. Олег Иванович протянул Мише, как и было заранее условлено, конфетную коробку, в которой лежали его деньги. Практически – вся месячная зарплата! Миша, не открывая её, небрежно сунул в свой объёмистый портфель. Но доставать ничего не торопился. Медленно поводя головой из стороны в стороны и не смотря на Кизубова, произнёс:

- Послушайте меня сначала, Олег Иванович. И только отнеситесь к тому, что я скажу серьёзно. Плёнки я Вам сейчас отдам, не беспокойтесь. Пока они не у Вас в руках, можете дышать ровно. Но вот потом сразу разлетаемся, и я Вас не знаю. Впрочем, это так и есть. Второе. Сядьте на электричку и езжайте пару остановок. По возможности постарайтесь запомнить, кто будет с Вами в вагоне. Потом выйдете и пересядьте на троллейбус или автобус, что там попадётся, который идёт в обратном направлении, к центру. И посмотрите, не будет ли там того же лица. Ну, а дальше – Бог Вам в помощь. И не афишируйте своё приобретение. Таких интеллигентов, как Вы, чаще всего и вяжут. - Миша протянул Олегу Ивановичу коробку из под овсяного печенья. – Ешьте на здоровье и прощайте.

Он быстро скрылся с глаз. Олег Иванович, хотя и знал, что всё так, примерно, и должно было произойти, недоверчиво стал вскрывать коробку. Выглядела она, как только что купленная в магазине и… Миша, конечно, не должен был его обмануть, но мало ли…

Коробка, видимо, для большей конспирации была даже заклеена. Заглянул внутрь. Увидел завёрнутые в газету рулоны. На всякий случай пощупал. Фотоплёнка. Облегчённо вздохнул. Ну, и ладушки. Дома посмотрит, как следует.

Оглядел зал. Господи, ну кто в этой суетящейся толпе может за ними следить? Кому они нужны? Неужели придётся ехать чёрте куда? Он кучу времени потеряет…

Однако лишь одна мысль о том, что его, если поймают с Солженицыным в кейсе, наверняка исключат из партии, показалась настолько ужасной, что заставила строго последовать Мишиным указаниям.

Олег Иванович прошёл на Ярославский вокзал и взял, тоже для маскировки, билет до Мытищ. Побежал к отходящей электричке, на ходу соображая, где ему лучше сойти, чтобы потом быстрее вернуться на площадь трёх вокзалов. Решил доехать до «Северянина». Там рядом Ярославское шоссе. Далеко идти не придётся. Доедет на автобусе до ВДНХ и в метро. Домой сильно не опоздает.

Электричка, естественно, была уже забита под завязку, и Олег Иванович с трудом втиснулся в тамбур. Если за ним кто-то следит, то он окажется среди тех трёх-четырёх человек, которые ещё смогли залезть следом за ним в плотную людскую массу. Вот только как бы их рассмотреть: так тесно, что повернуться даже нельзя.

Решил, что будет более внимателен при выходе. Сейчас мало, кто будет выходить: все в основном заходят. Вот он всех и рассмотрит. Миша прав. Действительно, если кто-то, отъехав от центра, пересядет вместе с ним в автобус и поедет назад, то… Но такого, конечно, не будет. Миша правильно делает, что перестраховывается, но до ночи мотаться по Москве Олег Иванович всё-таки не намерен. Главное – не поддаваться ненужной панике.

А пока, стиснутый жаркими телами, Олег Иванович с затаённой радостью размышлял о том, как лучше прочитать приобретённого Солженицына. Если через приспособление для просмотра негативов, то придётся читать одним глазом, что неудобно. Он таким образом в своё время «Доктора Живаго» прочитал. Теперь у него левый глаз на полдиоптрии хуже правого. Надо будет не полениться и отпечатать книгу на фотобумаге. Потом переплести. Этим искусством Олег Иванович специально овладел, так как небольшая, но, пожалуй, самая дорогостоящая часть его библиотеки в основном состояла из фотокопий, машинописных копий и ксерокопий. Зато будет у него свой вполне «читабельный» вариант «Архипелага»…

На «Северянине» вышло всего несколько человек. Олег Иванович на всякий случай внимательно посмотрел в спины уходящим, а затем решил постоять несколько минут на перроне, якобы приводя в порядок помятую одежду.

Если за ним и тянулся, как пишут в детективных романах, «хвост», то теперь Олег Иванович от него оторвался.

С троллейбусом оказалась та же самая морока. Этот чёртов час пик! Первый пришлось пропустить, и он лишь с трудом влез во второй. Решил выйти у ВДНХ. Впрочем, полагалось ещё посмотреть на тех, кто сел в троллейбус вместе с ним.

Олег Иванович неторопливо повертел головой и постарался запомнить окружавшие его лица. Все были незнакомыми. И слава Богу!

Со спокойной душой проехал несколько остановок, больше смотря в окно, чем на пассажиров, - не проехать бы нужную остановку. Этим маршрутом он раньше не ездил.

Неожиданно ему бросилась в глаза фигура молодого мужчины, стоящего на передней площадке: серая рубашка, короткие светлые волосы и небольшая спортивная сумка. Точно такой же выходил с ним из электрички на «Северянине». Он? Не он? Лица его на платформе Олег Иванович не разглядел.

Неужели кому-то потребовалось, доехав до «Северянина», снова направиться к центру? Такое маловероятно… Но и следить за ним тоже не могут. Это глупо! С какой целью следить? Зачем?..

Да, у него в кейсе Солженицын. Пожалуйста, задерживайте и заводите дело. Хотите узнать, кто я и где живу? Нет ничего проще: обратитесь к любому милиционеру и тот сразу исполнит просьбу кагэбешника: остановит, проверит документы. А потом всё, что требуется, сообщит по инстанции. Так чего им ещё добиваться? Зачем следить?..

Троллейбус остановился у ВДНХ и слегка запаниковавший Олег Иванович решил его не покидать. Пусть сначала выйдет белобрысый, а там посмотрим. Олегу Ивановичу не к спеху. Он может и до «Алексеевской» проехать.

Парень вышел вместе с большой группой пассажиров.

Олег Иванович облегчённо вздохнул. Уж он-то сам теперь точно не выйдет. Но только собрался поразмышлять по поводу необоснованности своих страхов, как с новой толпой пассажиров белобрысый снова оказался на передней площадке.

Неужели за Олегом Ивановичем действительно следят? Но ведь он только что логично решил, что подобное занятие нецелесообразно!

Троллейбус ехал всё дальше, а настроение у Олега Ивановича становилось всё хуже. Белобрысый, хотя и не смотрел в его сторону, упорно стоял на своём месте.

Наконец, доехали до «Рижской», где вышли все пассажиры, и большая их часть дружным ручейком потекла в сторону метрополитена. Олег Иванович в растерянности остался на остановке, пытаясь сообразить, как лучше поступить дальше.
Конечно, чтобы убедиться, следят за ним или нет, надо сесть в троллейбус и поехать в обратном направлении. И всё станет ясно. Но, во-первых, он не профессионал и может попросту не заметить слежки. А во-вторых, что он будет делать, если удостоверится в том, что находится «под колпаком»?.. Ну, что?

Олег Иванович обречённо потопал к входу к метро. Может быть, ему всё-таки показалось, что тот парень сходил в «Северянине»?..

В вагоне метро и при пересадке он тем не менее внимательно оглядывался по сторонам в поисках знакомого лица. Белобрысого ни разу нигде не приметил.

На «Комсомольской» у Олега Ивановича созрела очередная конспиративная хитрость. Он, естественно, располагал проездным билетом и знал наизусть расписание своих электричек. Олег Иванович походил по площади перед Казанским вокзалом, а за три минут до отхода электрички нырнул в подъезд, расталкивая толпу, добежал до своей платформы и сел в последний вагон. Остался стоять в тамбуре, внимательно наблюдая за теми, кто торопился успеть на его электричку. Через полминуты двери захлопнулись, и электричка тронулась.

 «Теперь-то его точно здесь нет. И вообще: был ли мальчик?.. Ладно. Через полчаса он будет в своих Люберцах и все страхи останутся позади… Теперь вопрос в другом: стоит ли перепрятывать всю контрабандную литературу из квартиры, допустим, на дачу?.. К памятнику, видимо, пока лучше не ходить. Надо будет выждать некоторое время… Возможно, конечно, Михаил и зря так перестраховался, но кто их там знает…»

В родной электричке Олег Иванович успокоился и смог думать более логично, отбросив лишние эмоции. Шёл уже восьмой час и вагон не был забит до отказа. После «Ухтомской» Олег Иванович встал и решил выйти через другую дверь вагона: не помешает на всякий случай посмотреть на пассажиров.

Белобрысого среди сидящих, разумеется, не было. Да и откуда бы он здесь взялся, если Олег Иванович практически последним вошёл в электричку? Из воздуха, что ли?

«Да, страх – вещь серьёзная. Надо же, как нарушает процесс мышления! Смайлс писал, что страх является плодом нашего необузданного воображения… Кстати, что-то современных работ по психологии страха он не вспомнит. Интересно было бы написать на эту тему самому. Тем более что кое-какой собственный опыт по данному вопросу он уже приобрёл… Что-нибудь в рамках толстовского: “Причина твоего страха не вне тебя, а в тебе”».

Поезд стал притормаживать, Олег Иванович приготовился к выходу, когда вдруг до него дошло, что прямо перед ним спиной к нему стоит тот самый молодой человек в серой рубашке, с короткими светлыми волосами. И в руках - небольшая спортивная сумка.

Откуда он здесь появился? В Москве он точно не садился. Так, откуда???

Сердце гулко застучало, и Олег Иванович даже почувствовал в коленях слабость. Чертовщина какая-то. Он ещё раз осмотрел затылок и спину сексота, убедился, что не обознался и вернулся в салон.

Выходить на своей остановке было нельзя. Это значит привести его прямо к себе домой. Нет! Ни за что!

Олег Иванович напряжённо следил через стеклянную дверь тамбура за белобрысым: выйдет или останется? Двери растворились, парень отошёл в сторону и пропустил выходящих.

«У него что, глаза на затылке? А может быть я сейчас через другую дверь выскочу?! А?»

Электричка поехала дальше.

«Следующая остановка «Панки», - прозвучало объявление.

«Что делать? Что делать?»

Мышление от страха снова застопорилось. В голову не приходило никаких мыслей. Сейчас к доценту кафедры психологии можно было бы спокойно подойди и сказать: «Пройдёмте, гражданин». И он пошёл бы, не сопротивляясь.

«Следующая остановка “Томилино”».

«Надо действовать... Надо что-то придумать… Бежать от него, бежать и бежать… Пусть побегает, сволочь такая! Я когда-то бегал, дай Бог каждому. Сейчас я тебе устрою спринт по пересечённой местности, сволочь такая!  Сейчас посмотрим, кто кого… Я тебе устрою стипл-чейз!.. И нечего от него прятаться. Я сейчас даже выйду через ту же дверь, пусть видит, сволочь такая!»

Не ориентируясь на незнакомой платформе, Олег Иванович пошёл вслед за толпой. Но та как-то быстро рассосалась: кто-то повернул направо и пошёл через пути. Другие разошлись в разные стороны на площади перед станционным переездом. Олег Иванович шёл прямо, не представляя, куда идёт, да это по существу и не было важно. Даже хорошо, что людей мало. Прекрасно! Отлично! Пусть они с преследователем видят друг друга. Хватит прятаться и маскироваться!

Олег Иванович шёл ровным шагом, стараясь заметно не торопиться. По обе стороны тянулись невысокие потемневшие от времени заборы, за ним палисадники и деревянные дома. Типичный подмосковный посёлок, построенный квадратно-гнездовым способом. Очень хорошо! Прекрасно! Ну, господи, помоги!

Олег Иванович завернул за угол, чтобы наверняка скрыться с глаз следующего за ним метрах в семидесяти сексота, сделал ещё несколько шагов, потом резко рванул с места и побежал.

Но пролёт квартала оказался длиннее, чем он предполагал. До следующего перекрёстка он добежать явно не успевал. Надо было куда-то прятаться. В глаза бросился почтовый ящик на одной из калиток, из которого торчали свежие газеты. Ещё не продумав все дальнейшие последствия своего поступка, Олег Иванович толкнул калитку. Открылась. Забежал во двор. Перед ним метрах в пятнадцати стоял приземистый деревянный дом с высокими окнами.

Может быть, в нём сейчас никого нет, если почту ещё не вынули? У него осталось не больше пяти секунд, чтобы исчезнуть, спрятаться, раствориться, растаять. В противном случае и бежать нечего было.

Он остановился перед крыльцом. Нет, в дом стучаться нельзя: весь вход хорошо виден с улицы. Не успеет. Огляделся. Метрах в десяти справа в кустах малины стояла деревянная будка туалета. Побежал к ней. Открыл дверь и, задыхаясь, затаился.

Заметил над дверью прорезанное оконце. Встал на стульчак и, не высовываясь, из глубины, посмотрел в сторону улицы. Была хорошо видна её часть от входа во двор и дальше, а невысокий редкий забор не скрадывал проходящие фигуры.

Никого видно не было. Улица оставалась пустой.

Олег Иванович не знал, сколько прошло минут. А мысли бежали своей чередой.

«Может быть, всё-таки показалось? Ну, едет себе парень домой от “Северянина” и всё. Ну, живёт он в Томилино, потому и сошёл. Он ведь даже ни разу на меня не посмотрел… А может быть сейчас, увидев, что преследуемый пропал, оперативник заходит во все дома на этой улице? Их, кстати, немного, так как расположены только по одной стороне. На другую сторону почему-то выходят зады дворов, и она представляет собой один сплошной забор. В какой по счёту дом я забежал? Кажется в четвёртый… Ещё не хватало, чтобы меня поймали здесь, в чужом сортире! Это двойной позор!.. Надо что-то делать. Во-первых, избавиться от плёнки, что до сих пор было сделать трудно. Да и жалко: такие деньги отдал!.. Без плёнки мне вполовину будет спокойнее… А здесь как раз такое место, где за мной уж никто точно не следит. И есть куда коробку выбросить».

Олег Иванович достал упаковку и снова выглянул в оконце. Сейчас выбросит со страху, а окажется, что за ним никто не следит! С другой стороны, с этой коробкой он крайне уязвим. В любой момент остановят и – конец… Не ночевать же ему в этом туалете. Не белобрысый, так хозяева сейчас появятся. И потом, как он сможет выбраться из этого посёлка кроме электрички?.. У станции наверняка должен останавливаться какой-нибудь рейсовый автобус, но там всё на виду. Встанет этот кагэбешник на платформе и вся площадь под его наблюдением.

«Что делать? Что делать?»

В этот момент показался белобрысый. Олег Иванович даже вздрогнул от неожиданности, хотя и ждал нетерпеливо его появления. Рядом с ним находился ещё один мужчина, постарше.

«Так их двое!»

Олег Иванович быстро швырнул коробку с плёнкой в очко сортира. Оперативники, теперь сомнения в их профессии у Олега Ивановича уже не осталось, стояли напротив калитки.

«Поздно! Поздно я выбросил плёнку. Сейчас обнаружат они меня в этой чёртовой будке и, разумеется, сразу догадаются, куда делась контрабанда. Опоздал, дурак… И сейчас выйти нельзя, увидят. Надо было сразу выбросить плёнку и бежать, бежать, бежать…»

Олега Ивановича трясло, как будто он находился на сорокаградусном морозе, сердце вырывалось из груди, а ноги предательски подкашивались. Он даже видеть стал хуже: всё окружающее расплывалось в мглистом тумане. Но он различил, как белобрысый взялся за калитку, а его напарник что-то говорил, указывая на почтовый ящик и тёмные окна дома.

В следующем по улице доме в это время зажёгся на крыльце свет, открылась входная дверь, затявкала собака.

Преследователи пошли к ожившему дому, двор которого располагался по соседству.

«Оттуда тоже, может быть видна будка. Надо выходить именно сейчас, пока они оба идут в том направлении».

Олег Иванович приоткрыл дверцу и сразу юркнул за дом. Несколько секунд чего-то ожидал – криков? выстрелов? погони? – потом решительно направился прямо по грядкам к задней части двора. Там, как он и предполагал, была низко, в половину его роста натянута проволока, по которой вились ветки растущих одним рядом кустов.

Олег Иванович перешагнул, проломился, прорвался через препятствие и, не очень разбирая дороги, быстро пошёл по участку. Сообразил, что лучше взять правее, окажется дальше от преследователей и быстрее попадёт на станцию. Может быть даже успеет уехать до их появления… Если только на перроне не остался сторожить третий оперативник…

Без шума и вполне благополучно он прошёл по диагонали весь участок. В доме кто-то был, из него раздавалась громкая музыка, но Олегу Ивановичу это обстоятельство было только на руку. Главное – никто его пока не заметил.

Очередной забор оказался глухим и довольно высоким. Но в порыве целенаправленного движения Олег Иванович уже не останавливался. Он сразу перебросил через забор «дипломат», потом перелез сам. И ни упал, ни запачкался, ни порвал брюк.

«Всё хорошо… Всё нормально… Самое основное – не терять самообладания».

Олег Иванович быстро оценил диспозицию. Перед ним темнела боковая стена такого же, как и предыдущие, массивного одноэтажного дома.  Справа какие-то грядки, а дальше дорожка к выходу. Только какая это улица? Параллельная какой?.. Ну, ладно, главное – по ней надо идти в левую сторону.

Быстрыми ровными шагами, словно по тротуару, он прошагал по каким-то растениям, цветам, растущей на грядке зелени прямо к выходу со двора. Но за два метра до калитки вдруг почувствовал резкую боль в правой икре. Через мгновение сообразил, что нога в чьей-то пасти. Испуганно дёрнулся, вскрикнул, упал.

Рядом с ним стояла большая овчарка с широко разинутой пастью и высунутым языком. И с любопытством смотрела на Олега Ивановича.

- Ты чего? Пошла вон!.. Эй, хозяин!

Чувство страха снова достигло кульминации. Такая зверюга его элементарно порвёт на куски. Ну, конечно, приняла его за вора. Он же на её территории.

- Эй, кто-нибудь! Хозяева!.. Уберите собаку!

Наконец-то и овчарка пришла к какому-то своему выводу, и громко три раза пролаяла.

Олег Иванович боялся пошевелиться и даже не дотрагивался до укушенной ноги. Собака без видимой свирепости сидела рядом и не сводила с него рыжих глаз.

Открылась дверь дома.

- Кто там? Что случилось? Астра, сидеть! - По дорожке от крыльца торопливо приближалась женщина средних лет. – Вы не бойтесь, она не укусит. Астра, фу! Ко мне!
- Уже цапнула. – Наконец-то можно было задрать штанину и осмотреть голень.
- Не может быть. Вы, наверное, от неё побежали… Ничего, ничего. Вставайте… Пойдёмте, обработаем рану… Это она не укусила. Это она только остановила Вас… А Вы к кому?
- Ничего себе, не укусила! Там кровь… 
- Поднимите брючину, чтобы не запачкалась… Ничего, ничего. Видите, совсем немного… Заходите в дом.

Минут через пятнадцать, уже смазанный йодом и перевязанный, Олег Иванович охотно откликнулся на предложение «отдохнуть» и попить чаю.

«Так даже лучше. Пусть они меня там побегают, поищут… Что бы такое придумать для хозяйки, чтобы правдоподобно объяснить, почему я здесь оказался?»

Был у Олега Ивановича один недостаток: ему всегда было трудно обманывать. Да ещё, когда сам виноват в сложившейся неприятной ситуации.

- Я здесь искал одного студента… Ярошевский его фамилия… - Ничья другая фамилия, кроме автора известных книг по психологии, ему в голову не пришла. – Сказал, что в Томилино живёт… Объяснял, как пройти, на словах: налево, направо… Я, видимо, и перепутал… Ну, да это неважно… Скажите, пожалуйста, у Вас расписание электричек есть? Здесь, кажется, не все электрички останавливаются.
- А Вам куда надо?
- Мне в Люберцы. – Эх, надо было бы соврать и назвать другой город! А вдруг её потом будут тоже допрашивать?
- Если у Вас есть полчаса, посидите. Попейте пока чаю. Сейчас муж приедет. Он Вас на своей машине и довезёт прямо дому. Здесь по шоссе недалеко.
- Вот и отлично… Очень хорошо. А то наступать ещё немного больно.
- Странно, что она Вас укусила. Вы, наверное, всё-таки побежали от неё… Ну, ничего, ничего… Это она не укусила… Это она просто остановила Вас…

А ещё через час Олег Иванович уже был дома, что-то сбивчиво рассказывал жене про затянувшееся кафедральное совещание и старался не хромать.

Прошёл месяц. Никогда больше (напомним, что Олег Иванович пять раз в неделю ездил в Москву на работу) так напугавший его белобрысый оперативник на глаза ему не попадался. Хотя Олег Иванович и сохранял постоянную бдительность – мало ли что? Но в голове у него уже созревала довольно любопытная статейка по психологии чувства страха. Интересная должна была получиться. О страхе, кстати, писал и Фрейд. Но где найдёшь его книгу?..

Как-то в пятницу Олег Иванович снова отправился к памятнику Фёдорову. Довольно быстро отыскал Мишу. Тот, заметив Олега Ивановича, заговорил первым:

- Что-то Вас долго не было видно.
- Да так, дела всякие…
- Вы на меня не в обиде? Всё поняли правильно?
- Да, конечно. Ты был прав. Надо быть осторожнее.
- Через полчаса зайдите в аптеку на «25-го Октября». На втором этаже меня подождите. Передам, что обещал.
- А ты…

Но Миша уже отошёл в сторону.

«Интересно, что он мне достал? Наверное, Оруэлла. Давно обещал… Ладно. Скоро узнаю. Надо будет ему Фрейда заказать».

Олег Иванович прошёлся по книжному магазину и в указанное время зашёл в аптеку. Чтобы особенно не бросаться в глаза, сел на втором этаже на скамейку. Следом появился Миша. Сразу сунул ему в руки газетный свёрток.

- Уберите. Только быстро.
- А там что? «Скотский хутор»?
- Причём здесь он? Я что обещал, то и принёс.
- А в тот раз что было?
- Вы что, ещё не смотрели, что я Вам передал?
- Да, выбросил я всё. Показалось, что следили, нервы и не выдержали.
- А что, действительно следили?
- Сам не знаю. Может быть, и показалось…
- А может быть, и нет… - Миша как-то странно посмотрел на него и даже слегка отодвинулся. - Значит, я правильно сделал, что куклу Вам подложил. Вы уж извините за такую проверку, но, как видите, не зря. Хоть не жалко, что выбросили.
- Какую куклу?
- Ну, кучу всяких старых фотоплёнок… Но теперь мы с вами в расчете… Извините, но Вы больше ко мне не подходите. Хотя бы месяца два-три. А там видно будет…

И он ушёл.

А Олег Иванович ещё несколько минут сидел на скамейке, переживая услышанную новость. Значит, в тот раз у него в кейсе была обычная пленка, и он совершенно напрасно так испугался?..

«Ну, ладно… Постоянно бояться невозможно. Даже к страху постепенно привыкаешь».

Он вышел на улицу и направился к «Театральной», а далее по своему маршруту со всеми остановками.

Думал Олег Иванович в это время о том, что человек – это звучит гордо, и что не гоже ходить по улицам своей страны, оглядываясь по сторонам и боясь каждой белобрысой головы! И вообще: почему он, уважаемый в своём институте человек, без пяти минут доктор наук, который никого не убил и никого не ограбил, должен кого-то бояться?!

В конце концов, успокоил себя и снова задумался о плане будущей статьи. Название её всё-таки лучше сделать такое: «Влияние чувства страха на некоторые стороны ассоциативной деятельности»…

Олег Иванович шёл спокойно и с достоинством, как и подобает гражданину великой державы.

Он не замечал, что позади него незаметной тенью двигался молодой человек с короткими светлыми волосами, в белой рубашке и небольшой спортивной сумкой в руке.

***
Январь, 2005.