О социальном расизме

О социальном расизме.

(особо прошу Андрея Лучника, если он увидит эту статью, обратить на неё внимание и высказать свои соображения).

Если бы меня спросили, как Маркса, какой недостаток человека я менее всего готов простить, я бы ответил: «Презрение к простым и непородистым людям, к рабочему человеку».

Под социальным расизмом я понимаю мировоззренческую систему, делящую всех людей на биологически детерминированных «господ» и «быдло». Первые должны занимать верхние ступени социальной лестницы и пользоваться всеми благами, вторые от рождения должны быть обречены на не престижную, тяжелую и грязную работу, и с их мнением, интересами, а, в конечном итоге, и с жизнью можно вообще не считаться. Первые – цвет общества, вторые – биологический мусор и расходный материал. Гибель первых – страшная трагедия, гибель вторых – просто статистика. Убийство вторым первого – страшное преступление, за которое надо карать самыми жестокими методами в устрашение другим, убийство первым второго – мелкая неприятность, и вообще может сойти с рук.

Идея социального расизма включает социальный апартеид: «элита» и «быдло» живут в разных районах (или даже в разных странах), учатся в разных школах по разной программе, лечатся в разных больницах, читают разные книги и смотрят разные фильмы.

В буржуазном обществе (а не буржуазного сейчас в Мире нет) социальный расизм присутствует всегда, но в обществе, провозгласившем своей идеологией демократию и права человека, ни один политик не решится провозглашать эти идеи открыто, тем более, в официальных документах и в качестве официального лица.

Лет 150-200  назад ситуация была иной. Рабочих, в том числе и фабричных, считали «отбросами общества», и распространяли на них далеко не все права. Например, действовал имущественный избирательный ценз, считалось, что рабочий должен по гроб жизни быть благодарен хозяину, что взял на работу и тем самым спас от «закона о бродяжничестве», и потому не может предъявлять каких-либо претензий по вопросам оплаты труда и условий работы. На выходцев из «подлых» сословий, вопреки всему пробившихся в верхние слои общества, до конца жизни смотрели пренебрежительно. Действовали в разных вариантах «уложения о кухаркиных детях», поскольку «кухаркиных детей» считали биологически неполноценными, заслуживающими лишь того, чтобы работать на господина и выполнять самую грязную и чёрную работу.

Но после серии кровавых революций (и буржуазных, и социалистических) левые тенденции стали реальной силой, за которыми стояли уже не только общественные движения, но и государства, самым мощным из которых был Советский Союз. И страх перед возможным восстанием своей бедноты, которой могут прийти на помощь советские танки, заставил элиту считаться с простыми людьми, и,  даже сохраняя свою власть и капиталистический общественный строй, не показывать, по крайней мере, на официальном уровне, своё презрение к простым людям.

Ситуация снова изменилась сейчас, когда Советский Союз развалился, а мировое коммунистическое движение оказалось в глубоком долговременном кризисе.

Социальные гарантии, достигнувшие максимума к 70-м годам ХХ века, сегодня и у нас, и на Западе медленно, но неуклонно сворачиваются: образование и лечение становятся платными, повышается возраст выхода на пенсию, размеры социальных пособий сокращаются, а получить их становится всё сложнее и замороченнее. Ухудшаются условия труда на производстве: везде вводится ненормированный рабочий день, законодательно (как во Франции) увеличивается продолжительность рабочей недели и облегчаются для предпринимателя условия увольнения работника. Исчезают понятия «нормирование» и «хронометраж»: теперь хозяин может задавать любые, самые нереальные темпы работы, без жалости увольняя тех, кто «не тянет». А повторно на работу – попробуй устройся: прежний хозяин тебя уволил, потому что ты не успевал? Ну, и нам ты такой не нужен… Раньше хоть была надежда, что до пенсии дотяну, а теперь и пенсию отодвинули…

Но всё это не случайность, это вполне вытекает из господствующей социально-расистской и социал-дарвинистской этики нашей элиты. Частных высказываний в таком духе полно, мы все их хорошо помним.

Путинское: «Как выйдут – так и сядут» о рабочих, протестующих против невыплат зарплаты.

Чичваркинское: «Нечего всяких нищебродов лечить и учить».

Немцовское: "В СССР всяких пьяниц и неудачников жалели, брали на поруки и т.д. А в нормальном цивилизованном обществе таких просто выбрасывают".

Жариновский: «Нечего считаться с мнением рабочих, потому что все они дети Шарикова».

Но особое место здесь занимает ответ председателя Центризбиркома на заявку КПРФ о проведении референдума по повышению возраста выхода на пенсию. Потому что это первый на моей памяти официальный ответ официального представителя власти, выдержанный в социально-расистском духе.

Деликатнейшая госпожа Панфилова высказалась в таком духе, что простым людям нельзя доверять подобные вопросы, потому что они не обладают достаточной квалификацией. Иными словами, власть в лице своего официального представителя открыто заявила, что, вопреки всем официальным декларациям о «демократии» и «правах человека», не намерена считаться с мнением простых людей даже в тех вопросах, которые непосредственно затрагивают жизнь и судьбу каждого из них. Это напоминает слова, сказанные капитаном-франкистом в фильме «Лабиринт фавна» своей служанке: «Меня вообще не интересует, что думают такие, как вы». Вот это и есть то, что я называю «социальный расизм». Потому что если тебе безразлично мнение простых людей по затрагивающим их жизненные интересы вопросам, то тебе в конечном итоге будут безразличны и их интересы, да и сама их жизнь: мамки ещё нарожают…

Вот против таких настроений был направлен своим острием Красный Террор, и потому саму идею диктатуры пролетариата и Красного Террора я поддерживаю: пусть бедные мстят богатым, может быть, хоть это заставит власть имущих не доводить бедных и слабых до совсем уж полной нищеты и отчаяния.

В этой связи, я считаю глубоко реакционной пьесу Булгакова «Собачье сердце», и считаю, что правильно, что ее у нас в советские годы запрещали. Возможно, что сам Булгаков, когда писал эту пьесу, имел в виду несколько иное (как все люди, не понимающие и не принимающие марксизм, он не видел разницы между пролетариатом и люмпенами; Шариков был именно люмпен), но в современном толковании она воспринимается как настоящий гимн социальному расизму. Самая страшная мысль, которую сегодня выводят из этого произведения Булгакова: люди, которые находятся на низших слоях социальной лестницы, биологически неполноценны по сравнению с верхними слоями, а потому ни на какое равенство не могут претендовать, и правильно, когда с их мнением, интересами и даже жизнью не считаются. Во многих отношениях «Собачье сердце» более реакционно и антикоммунистично, чем тысяча Солженицыных и Войновичей.

Теперь – главное. Насколько деление людей на «низшие» и «высшие» слои детерминировано генетически? Действительно ли люди «низших» слоев по сравнению с «высшими» слоями по природе своей глупы и бездарны, а потому ни на какое равенство не имеют права претендовать?

Я по профессии биотехнолог, и имею представление о том, что такое генетика. Так что выскажу свои соображения на этот счет.

В основе всех эгалитаристских мировоззренческих систем, от либералов до коммунистов, лежит постулат, что все люди рождаются равными и талантливыми (если не брать явные патологии), и эти таланты всегда проявятся, если общество создаст для этого условия. Социальное неравенство обусловлено социальными же причинами, а потому противоестественно и в совершенном обществе должно быть ликвидировано.

Для меня этот постулат всю жизнь был самоочевидной аксиомой, не подлежащей сомнению, и если это не так, то все эгалитаристские мировоззренческие системы повисают в воздухе.

Но в последние годы в популярной прессе стали появляться сообщения, что открыты гены, обуславливающие повышенный интеллект, обучаемость, память, лидерские качества, способность к нестандартным решениям. Получается, что низшие социальные слои, у которых эти гены, по идее, должны отсутствовать, генетически ущербны и ни на что не должны претендовать.

Но так ли это?

Во-первых, наличие гена в геноме ещё не означает, что он будет работать. Он может до конца жизни оставаться «запакованным» в хромосоме или блокироваться белком-репрессором. Пример – знаменитый опыт с белыми и чёрными кроликами. Ген «включается» при наличии соответствующих регуляторных факторов, в качестве которых в случае человека могут выступить и социальные условия. И даже если нужный белок синтезировался по матрице гена, это ещё не значит, что он будет работать. Тут тоже есть масса регулирующих и блокирующих факторов, зависящих в том числе и от окружающей среды, что в случае человека означает – и от социальных условий тоже.

Во-вторых, ген сам по себе не определяет ни интеллект, ни лидерские качества. Он определяет ТОЛЬКО последовательность аминокислот в молекуле белка и последовательность нуклеотидов в молекуле РНК. То, как это проявится в жизни, тоже зависит от социальных условий. Человек с врожденными лидерскими качествами может в течение жизни вообще их никак не проявить, может стать крупным организатором науки, бизнеса (прости, господи; для меня, коммуниста, само слово «бизнес» - бранное), политическим деятелем, военачальником, а может руководителем местного драм-кружка, может и криминальным авторитетом. С этой точки зрения, считаю абсурдными страхи перед «клонированием» Адольфа Гитлера. Если удастся получить человечка – точную генетическую копию Гитлера, то в наше время вряд ли это будет бесноватый фюрер, который начнёт новый «Дранг нах остен» и погонит нас в концлагеря и газовые камеры. Весьма вероятно, что мы получим просто неплохого художника, которому мысль об истреблении «неполноценных» народов даже не придёт в голову.

В-третьих, любой ген реализуется в пределах «нормы реакции», то есть, при достаточно большой выборке его проявления могут варьироваться в достаточно широких пределах в соответствии с законом нормального распределения. Это значит, что из всей совокупности одаренных нашим геном людей будут люди, у которых этот ген проявил себя в очень небольшой степени, и будут люди, демонстрирующие свехспособности, и разброс здесь в реальности может быть достаточно большим.

У вас есть данные статистически достоверных, с большими выборками, исследований, из которых следует, что, например, гены интеллекта преобладают в семьях богатейших людей Мира по сравнению с широкими слоями рабочих? Статистически достоверных? Чтоб достоверной была разница и между содержанием «элитных» генов, и между определяемыми ими свойствами с учётом разброса?

И даже если есть, это ничего не меняет.

Потому что человек использует только 5% возможностей своего мозга, и огромные резервы для развития и саморазвития есть и у людей высших, и у людей низших слоев, даже при некоторой генетической «ущербности». То есть, даже человек, обделённый геном «гениальности», может оказаться очень умным человеком, знание и мнение которого может обогатить человечество вцелом.

В-четвёртых, человек – машина сложная, с многократным дублированием жизненно важных функций, с множеством компенсаторных механизмов, и генетические и функциональные изъяны могут частично компенсироваться за счёт других органов и связей: «зато я нюхаю и слышу хорошо». У Ленина в последние годы жизни левое, «логическое» полушарие было почти полностью заизвестковано (отсюда выражение: «однополушарное мышление»), но его работы последних лет не очень походили на одни только эмоциональные всплески. Потому что функции поврежденного левого полушария частично брало на себя правое. Так что не факт, что человек, обделённый геном интеллекта, будет неспособен нестандартно мыслить и усваивать сложные вещи.

И потом, Мир сложен, и у каждого есть свой неповторимый жизненный опыт, и свое прочтение известных истин и известных книг. А, значит, свежий взгляд даже «генетически обделённого» человека может оказаться полезным в определённых ситуациях.

И потому ценен неповторимо каждый человек. Как я писал в своей статье «Мир «Метро-2033» с точки зрения коммуниста»: «Один дрезину починит, другой атаку монстров отобьёт, третий ему раны залечит, четвёртый книгу по памяти перескажет, пятый ребёнка по голове погладит. Как оценить всё это в баллах? И потому ценен каждый человек, и за столом никто у нас не лишний, и в тоннелях не бросим ни своих, ни чужих».

И потому рассуждения о том, что людей надо разделить на элиту и «биологический мусор», я считаю расистскими и фашистскими, и когда мы придём к власти (а мы придём, не через 10 лет – так через 10 поколений), за такие разговоры мы будем ставить к стенке, и в этом наши прадеды, красные комиссары - нам пример.

Вот то, что меня действительно пугает – это расширяющиеся возможности науки «вживлять» человеку гены и устройства, повышающие его наследуемые интеллектуальные способности и делающие его биологически бессмертным. Разумеется, в нынешних условиях такие операции будут доступны только высшим слоям общества. В результате мы получим расу полубессмертных киборгов со сверхспособностями, но с этикой гангстера. И тогда действительно претензии на какую-либо эгалитарность потеряют смысл, потому что это будут уже разные биологические виды. Элита замкнётся в своём «Элизиуме» и будет все силы тратить на свой кайф, а остальные будут объявлены биологическим мусором, и, когда появится возможность заменить окончательно ручной труд на роботов, их просто уничтожат, чтобы не болтались под ногами. А затем и элита, обнаглев от безнаказанности, сначала в погоне за все новым и новым «кайфом» истощит природные ресурсы и необратимо загадит Землю, а затем в борьбе за властёнку просто перегрызёт друг другу глотки.

Поэтому социально ответственным учёным, может быть, следует придержать исследования в подобных направлениях, подобно тому, как в 70-е годы в «Письме американских учёных» призывалось приостановить исследования в области генной инженерии. Но тогда тревога оказалась ложной (хотя – кто знает, мы ещё в массовых масштабах не сталкивались с современным бактериологическим оружием). А теперь, возможно, нет. Потому что социальные последствия указанных исследований в нынешних условиях могут оказаться страшнее военной катастрофы.

С.В.2018 г.