Ева королева государства Шайли Айлюбель. г. 7

Стремный танец танцевала голимая душа вращающегося в голой правде христианского менталагофрина.
Мрачное лето повествовало о ненарушимой клятве прошлых деньков и событий нарцис-консульса.
Окна не забыли тех,кто влюблялся в вечность.
Пуля мертвеца летела ,как старая себалуаза в голых ,непристойных судорогах софматического балбахина.
Цели не погасали на вседозволенной тропе мрака ума.
Вонь от белки достигала дверей дворца и проникала в тачку с руками пипидроцуанистов.
Местные говорили,что румынская зашифровка не приходит на первом рубеже толкований,а формируется на нижних полюсах вектора убежденного фактурализма шеи.
Чендермахаория сужалась в облаках ночного туза.
Маленькие сулейманцы бегали по нитям красотки из Худжаба и целовали ей уши.
Толстая каверза необолезненных проникновений в дикие тайны страшного местоизмерения ферментов дали,пульсировала кабалой страждества пуперпаурциса.
Многие жестокости не взискали полного отчюждения на рубежах эпохи попахивающей нутром обезьяны.
Разваленная задача мистификатора жолтых поворотов облачалась в пепельные краски замороченных додонышей гиперболы.
Мастер ворнякал соленый ход под сотню целых чисел.
Временами строчки порицаемого злодея пера выходили за паузу хандрящего шалуна и гитариста.
Тадеуш Хирарко взял в руки гитару и оглядел присутствующих козлиц.
Струны гипнотизировали девушек.
Одна из них разделась и начала кричать как шалунья из фильма ужасов так ,что Хирарко вынухнул лабузину из дорклапатофия.
Потом он обьяснился ей в любви.

Конц г7.