Дама из Амстердама
Часть I.
Позвонил главный врач больницы:
- Слушаю вас, Юрий Дмитриевич.
- Дело такое, Виктор Владимирович. Надо срочно посетить на дому одну больную. Записывайте. Сахранова Ольга Михайловна. Шестьдесят восемь лет. Московская, дом один «а», квартира семь. Это рядом с нами. Там конфликтная ситуация, так что поаккуратнее. К женщине после инсульта приехала дочь. Живёт заграницей, закатила скандал. Иностранка говённая дозвонилась до Суслоновой, представляете? Сама, небось, тоже с тараканами в голове… Вы там разберётесь. В общем мне уже позвонили из Минздрава. Ситуацию поняли, да? Жалобы мне не нужны. Так что посмотрите эту женщину и побыстрее.
- Юрий Дмитриевич, у меня приём заканчивается через два часа. Сразу после приёма и схожу. Если не приму уже записанных больных, нарвёмся на новую жалобу.
- А кроме вас в отделении никого нет?
- Агеева в отпуске, Серёгина была с утра, уже ушла. А Матюшин уволился после сокращений.
- М-да… Ну ладно. Только потом мне сразу сообщите, что там у этих иностранцев. Звонок на контроле.
- Понятно. Обязательно перезвоню.
*
Выглядела заграничная дочка лет на тридцать. Значит близка к сороковнику. Одета как колхозница… Иностранка называется! Взгляд напряжённый, значит установка на конфликт сохраняется.
- Здравствуйте. Я – психиатр. Зовут Виктор Владимирович. По вашему вызову.
- Наконец-то! Здравствуйте. Проходите в комнату.
Говорит без акцента. Значит наша, просто вовремя свалила за границу. Подошёл к кровати больной:
- Ольга Михайловна, вы не спите?
- Видите же, что спит. Не надо её будить.
- Могу и не будить, если вы сможете рассказать всё, что меня интересует. Почему она сейчас спит?
- Всю ночь не спала. И мне не давала покоя.
- Ясно. А теперь по порядку обо всех её проблемах?
История болезни перенесший несколько транзиторных нарушений мозгового кровообращения женщины была вполне банальной.
- Её проблемы понятны. Теперь скажу, какие у нас вами будут проблемы в плане её лечения.
- Я думала, что лечить её будете вы, а не мы.
- Лечение я назначу. Но самое главное – уход. Здесь я вам уже не помогу.
- Её нельзя положить в больницу?
- Бесполезно. Из неврологии только что выписали. Второй раз не возьмут. Если пожалуетесь министру, безусловно сразу стационируют, но через три дня выпишут. Пустое дело, зря мать потревожите. А в психиатрической больнице ей просто делать нечего.
- Она не спит. Бывает возбуждённой. Кто за ней ухаживать будет? Мне через в воскресенье надо улетать назад.
- Можно я сяду за тот стол?
- Ради бога.
- А вот обеспечить уход – это уже ваша часть проблемы. Но давайте всё-таки решать проблемы по порядку. Сначала о лечении. Что назначить, я знаю. Главное – чтобы эти лекарства Ольга Михайловна принимала... Вы можете сесть рядом?.. Смотрите, этот листок – схема лечения. Слева я пишу названия лекарств, а справа – в какое время суток их принимать.
- Я их свободно смогу купить в аптеке?
- По моим рецептам – да.
- Вы их сейчас выпишите?
- Нет. У нас модернизация медицины и рецепты вы сможете получить у меня только завтра с утра. Как в лучших домах Лондона и Парижа они теперь выписываются на компьютере по специальной программе. Я вас завтра по блату приму без очереди, так как запись ко мне на неделю вперёд уже расписана.
- Опять по блату? В России, смотрю, ничего не изменилось.
- Вы ошибаетесь. Стало гораздо хуже.
- И вы всё равно пытаетесь переплюнуть «лучшие дома Лондона и Парижа»?
- Не переплюнем, так заплюём и напугаем.
- Мне дома достаточно позвонить своему врачу и попросить нужное мне лекарство. После этого я сразу иду в аптеку, куда уже по электронке приходит от него сообщение, какие лекарства мне надо выдать.
- Ну, мы до такого ещё не до-мо-дер-низировались. Кое-как выговорил. Простите, как к вам обращаться?
- Кристина Эдуардовна. Лучше Кристина. Отчество на Западе не признают.
- Вы, Кристина, не обижайтесь на меня. Года два назад я все эти рецепты выписал бы вам сразу вот на этом столе... Так, с лечением мы разобрались?
- А если ваши лекарства не помогут?
- Хороший вопрос. Виноват, отвлёкся на эту чёртову модернизацию. Дня два-три Ольга Михайловна должна принимать всё так, как я назначил. Потом вы приходите на приём и говорите, например: спит хорошо, но днём беспокойна, или наоборот – днём хорошо, а ночью плохо. Только приходите вот с этой схемой, на которой я сразу и буду делать необходимую коррекцию лекарственных назначений.
- Доктор, дорогой, мне действительно через три дня надо улетать.
- Откуда же вы прилетели, если не секрет?
- Из Амстердама.
- Это где квартал «красных фонарей»?
- Это всё, что вы знаете об Амстердаме?
- Нет. В нём много каналов, там жили Спиноза, Ваг Гог и Анна Франк. Наверняка ещё кто-нибудь из великих. И там вроде много велосипедных дорожек.
- Здесь вы правы. Только я в старом городе бываю также редко, как вы, наверное, на Красной площади.
- Что там делать? На Мавзолей любоваться?
- А что мне делать на Де Валлен? На шлюх любоваться? Сами у нас не бывали?
- Нет. Моя «заграница» ограничилась Турцией. А сейчас и самолёты стали частенько падать, или собьют ненароком, да и трудно решить, куда ехать. Вот так улетишь в отпуск, а мы войну с той страной затеем. И ночуй потом в аэропорту, если не интернируют.
- Возьмите турпутёвку в любую европейскую страну. Россия с нами воевать не станет, не по Сеньке шапка.
- Европа при моём врачебном окладе не по карману. И, думаю, арабов у вас сейчас больше, чем европейцев.
- А вы оказывается расист…
- Может вернёмся к Ольге Михайловне?
- Да. Что-то вы заговорили меня. Виктор… забыла… Владимирович, да?
- Правильно.
- Виктор Владимирович, а вы мне не подскажете, кто бы мог профессионально ухаживать за мамой? Насчёт продуктов я уже договорилась с соседкой, она купит и приготовит всё, пока мама сама не сможет это делать. Невролог сказал, что это не паралич, а… он как-то по-другому выразился.
- Парез левой половины тела.
- Да-да, парез. Звучит только двусмысленно и зловеще. Что этот парез постепенно компенсируется и она сможет с палочкой ходить. А как с выпиской лекарств? Я не смогу прилетать сюда каждый месяц.
- Давайте к этому вопросу мы с вами вернёмся завтра у меня на приёме. Три дня у нас есть. Чем смогу, помогу или хотя бы подскажу, куда обращаться.
- Спасибо вам… Подождите! А вот сейчас мама проснётся, уже вечер и она, разумеется, не заснёт. Что мне сегодня ночью делать?
- Так как я сам ещё работаю по старинке, отстаю от инноваций и никак не привыкну к модернизации и оптимизации, то… Дайте мне, пожалуйста, две маленькие рюмки из серванта. Только разные.
- Зачем?
- Сейчас узнаете.
- Я пить с вами не буду. И у меня сейчас нет ничего. Завтра могу принести. Вы что предпочитаете?
- Интересно с вами иностранцами беседовать. Вы как с другой планеты свалились.
- Может быть так и есть?
- Смотрите внимательно. Вот в эту стопку я положил одну жёлтую таблетку. А вот в эту рюмку три белые. Из стопки дадите ей часов в девять, не раньше. А из рюмки – как можно позже, когда сами будете спать ложиться - две. Если ночью проснётся и не сможет уснуть, дадите третью. Завтра мне всё в деталях опишите, чтобы я знал, как она реагирует на это снотворное.
- Сегодня мама уснёт?
- Гарантирую.
- Ой, как здорово! Я вам что-то должна?
- Конечно. Вы не должны звонить министру и жаловаться. У нас это иногда может принести прямо противоположный эффект тому, на который вы рассчитывали. Если ко мне нет вопросов, то все остальные решим завтра, хорошо?
- Хорошо. Большое спасибо вам… Вот… возьмите, пожалуйста… так… мелочь.
- Фальшивую купюру хотите подсунуть?
- Вы что? Это пятьдесят евро!
- Шучу я, не пугайтесь. Ничего не надо. До завтра и всего доброго вам, Кристина.
- До свидания, доктор. А вы - юморист… Ещё раз спасибо.
*
На следующий день Кристина рассказала мне о состоянии своей матери: спала хорошо, но очень ослабла. Я сказал Василисе, которая замещала находящуюся в отпуске мою участковую медсестру, на какие лекарства надо напечатать рецепты, и продолжил беседу с дочерью пациентки.
- Кристина, Ольге Михайловне хорошо бы сделать курс внутривенных вливаний. Витамины и общеукрепляющее. Даст бог, быстрее окрепнет.
- Вы верите в бога?
- Разумеется, нет. Как и в то, что назначаемые мною лекарства не фальшак. Пациентам я об этом не говорю, но от родных, как правило, не скрываю, чтобы не обнадёживать зря.
- Ужас! Я понимаю, конечно, что не вы изготавливаете лекарства, но... А если маме станет хуже, когда я уже уеду? Как вызвать врача? Опять звонить министру?
- Записаться на приём.
- Как?
- Наберитесь терпения и послушайте. Город перевели на электронную запись к врачу. Но психиатрическое отделение в структуру городской поликлиники вписать забыли. Регистратор, который бы мог у нас сидеть целый день на телефоне, в штате отделения не предусмотрен. И ставки такой нет. Поэтому запись по телефону принимаем или в пересменку, или когда нет пациентов. Вам остаётся только два варианта: прийти к нам в отделение и постараться пробиться в кабинет сквозь очередь уже записанных на приём психически больных. Но проще – записаться через интернет. Наш электронный адрес на стене в коридоре записан.
- Какой у мамы интернет, побойтесь бога! Это не реально, Виктор Владимирович! Вы сами это понимаете!
Василиса протянула мне на подпись отпечатанные рецепты.
- Одну секунду. Сейчас мы продолжим этот интересный разговор… Вот по этим рецептам купите необходимые лекарства в аптеке. Именно эти там есть, гарантирую. Вот это – таблетки, а эти будут в ампулах.
- А кто маме будет делать уколы?
- Не знаю. Моё дело – выписать лекарства.
- Доктор, войдите в моё положение. Я вас прошу.
- Василиса, ты сможешь инъекции поделать на дому? Здесь рядом. С оплатой решишь с Кристиной Эдуардовной.
- Василиса, я вам буду очень обязана, - поддержала мою просьбу Кристина
- Сколько раз, Виктор Владимирович?
- Десять инъекций.
- Смогу.
- Спасибо, - сказала Кристина. – Давайте мы у меня дома обо всём друг с другом и договоримся, не возражаете? Я вас буду ждать сегодня.
- Хорошо.
- Вот и прекрасно. Должна сказать, что имя у вас волшебное.
- Разве? Вы первая, кто мне об этом сказал за всю жизнь.
- Не вините людей, Василиса. Не сразу до всех доходит. Так иногда случается...
- Кристина, - продолжил я беседу, - тогда вам придётся купить ещё вот такие шприцы и инъекционные салфетки.
Вмешалась Василиса:
- Не надо, Виктор Владимирович. Я всё необходимое возьму из процедурки… - обратилась к Кристине: - Вы больше ничего не покупайте.
- Спасибо вам большое… Удивительно, что такие доброжелательные медики и такая безобразная организация медицинской помощи.
- Нормальный бардак на фоне поголовного холуйства. Областная министерша доложила губернатору, что компьютеры есть у всех, все умеют пользоваться интернетом и запись к врачам у нас проводится через электронную регистратуру.
- Откуда у мамы компьютер? И как она могла бы им воспользоваться?
- Госпоже министру мы сообщаем, что у нас всё пучком: кадры укомплектованы, все лекарства есть, народ веселится и ликует.
- Почему?
- Во-первых, боимся, чтобы нас самих не сократили. Во-вторых, правители – вруны и воры, а народ трусливо-терпеливый. И вы, кстати, не по этой ли причине в своё время сменили дым отечества на смог загнивающего Запада?
- Вы явно не патриот, Виктор Владимирович.
- У меня другие недостатки.
- Интересный у нас разговор выстраивается. Почти тематический. Может быть продолжим его в другом более подходящем месте, чтобы не отрывать вас от приёма пациентов. У вас в городе есть более-менее приличный ресторан?
*
- Кристина, если не секрет, как вы попали в трясину тлетворного Запада?
- Мои родители работали педагогами в школе. Самым большим счастьем для них было видеть, как с ними на улице здоровается каждый третий молодой человек. О деньгах и не задумывались, хватало на жизнь – и ладно. А мне двадцать два исполнилось. Диплом почти в кармане. Хотелось нарядов и красивой жизни. А время – начало девяностых. Вы его вряд ли хорошо помните. На последнем курсе познакомилась с парнем из Нидерландов, учился в РУДН. Я была смазливой, так что окрутить его оказалось не сложно, хотя он мне и не нравился. Но мы расписались, чтобы у меня была возможность уехать с ним заграницу. Он знал, что брак будет во многом фиктивный, что, скорее всего, мы разведёмся. А сама думала: развестись-то легко, но если я уйду от него, то как и на что потом буду жить? Менять одного мужика на другого – всё равно, что шило на мыло. Для начала мне были нужны какие-то свои более-менее приличные деньги. И родители пошли на большую жертву ради единственной дочери, поменяв квартиру на Остоженке – представляете!? - на двухкомнатную халупу в вашем городишке. Всю разницу от обмена отдали мне. И я - радостная и счастливая - бросила их здесь… Отец вскоре умер, а ему ещё и шестидесяти не было. Только тогда до меня стало доходить, как я виновата перед ними… В Амстердаме удалось организовать свой бизнес, появились деньги, стала помогать маме. Если есть мозги, то каждый, если сильно захочет, даже с небольшой начальной суммой сможет раскрутить своё дело. Язык трудно было выучить, но я начала в нём практиковаться ещё в Москве со своим будущим мужем…
- Судя по тем фразам на голландском, которые вы мне говорили, язык сломать можно.
- У нас и с английским не пропадёшь. А мне после голландского и немецкий дался легче. Так что я там теперь почти своя. Лет через пять уже думаю на голландском и стала забывать некоторые русские слова… И вот вдруг… У мамы начались эти повторные кровоизлияния в мозг. Сами видели, какая она. И я остаться с ней не могу.
- Ольга Михайловна не в самом плохом состоянии, можете мне поверить. Нормализуется. Мама у вас крепкая. Русская порода…
*
После ужина в ресторана и выпитой в основном мною бутылки вина мы легко перешли на «ты». Я проводил Кристину до дома.
- Виктор, ты не торопишься?
- Нет.
- Подожди меня минут десять, хорошо?
- Без проблем.
Вскоре вышла:
- Мама точно будет спать на твоих таблетках до утра?
- Уверен.
- А какая-нибудь не очень захудалая гостиница у вас здесь есть?
- Есть. Но я там ни разу не был. И предлагаю лучше пойти ко мне домой. Здесь недалеко. У матери сегодня ночное дежурство.
*
- Мне скоро сорок. Ты это понимаешь?
- А мне скоро тридцать. Через десять лет тебя догоню.
- Нет, милый мой мальчик, к сожалению, ты меня не догонишь… Я слишком старая для тебя?
- Ничего подобного. Если читала Овидия, то у него так сказано по этому поводу: «Что у ней отнимают года, то она возмещает стараньем».
- Так заметно, что я старалась?
- Нет. Но ты как-то удивительно сильно наслаждалась самим процессом.
- Должно быть по-другому?
- Опять нет. Но заслугу в твоём наслаждении я приписываю себе. И у меня возникает дурацкое чувство гордости – вон я какой! Почти Геракл.
*
- Виктор, я могу надеться, что твоя медсестра действительно будет ежедневно навещать маму? Если её состояние вдруг ухудшится, сестра скажет тебе и ты сразу примешь необходимые меры, договорились? Ключ Василисе я оставила. Если нужно, могу ещё дубликат сделать.
- Одного ключа хватит. Василиса девушка исполнительная, это я гарантирую. Куда я денусь? Сообщит мне, сразу к твоей матушке и зайду.
- Я Василисе оставила на три месяца пятьсот евро. Это нормально? Связь мы с ней будем поддерживать по э-мэйлу.
- Нормально. Заработает хоть девчонка. Нам сейчас за совместительство уже не платят. Денег, говорят, нет, но вы держитесь.
- Идиотизм какой-то. Кормите своей нефтью всю Европу, а сами… Ну, мне этого не понять и вам я не судья… Я тебе что-то должна за посещения мамы?
- Разумеется. Горячий французский поцелуй. Умеешь по-французски целоваться?
- Ты в этом разве ещё не убедился?
***
Я вышел в зал встречающих. Кристину увидел сразу, но не сразу признал, тем более что она была в больших чёрных очках. У нас ходила в джинсах и свитерочке, а здесь предстала элегантной дамой, которая выделялась даже в разномастной и пёстрой толпе пассажиров.
- Простите, мэм. – Я подошёл к ней. - Меня должна встречать одна женщина. Ну, такая, ничего особенного. - Сделал пренебрежительный жест рукой. - С вами, разумеется, не сравнить. Случайно её не видели?
Кристина сняла очки, улыбнулась:
- Ну ты и мерзавец! Я так и не поняла, ты сейчас сделал мне комплемент или оскорбил?
- Это легко проверить.
Впился в её губы так, что она через пару секунду зацарапала ногтями мне по шее, давая понять, что я переусердствовал.
- Crazy Russische vent! Веди себя прилично. Ты не в России… И я тебя очень рада видеть, милый мой мальчик.
- Я так и не запомнил, как эта мелодичная аллитерация звучит на вашем варварском языке.
- Не обижай голландский язык. И эта фраза звучит не грубо, а очень нежно. Послушай: майн лифе юне. Может продолжим разговор по дороге? Идём к парковке, там у меня машина… Как долетел?
- Нормально.
- Голодный?
- Очень.
- Тогда план такой. Сначала заедем ко мне. Оставишь там свои вещи. Потом сразу в ресторанчик, где и пообедаем. По Москве сейчас два часа. Для тебя самое обеденное время.
- Я вообще-то имел ввиду голод не пищевой, а сексуальный.
Обнял Кристину за талию, но она отошла в сторону.
- Не заводи меня раньше времени. Мне машину вести. А я езжу на ней редко. Нам ещё аварии не хватало.
- Понял. Дотрагиваться до тебя за рулём нельзя.
- И ехать целых двадцать километров. Это у вас в России сто вёрст не крюк, а я здесь чаще езжу на велосипеде. Для меня и двадцать километров – расстояние…
В её квартире бросил сумку, сполоснул лицо и руки. Кристина ждала меня в коридоре.
- Кристиночка, так хотелось бы сначала утолить сексуальный голод. Неужели ты не соскучилась?
- Соскучилась. Но ты сейчас всю меня измусолишь, испортишь макияж и причёску. Я ведь утром специально в салон красоты ходила, чтобы тебе понравиться.
- И внешностью, и одеждой ты мне ужасно понравилась. Но хотелось бы проникнуть в самую глубь твоего прекрасного тела, чтобы убедиться, что и там ты так же обольстительна, как и снаружи. Обещаю до лица не дотрагиваться. Но всё, что ниже шеи - моё.
- Ты настоящий соблазнитель! И действительно ненормальный. Но мне это нравится, - произнесла Кристина и стала раздеваться, аккуратно складывая одежду на стул. – Только условия у меня жёсткие: сейчас - всё сделаешь как можно быстрее, потому что вечером тебе придётся ласкать меня как можно дольше. До изнеможения. Is it clear?
- Я в этом деле понятливый.
*
- А в ресторан в моём прикиде идти можно?
- Ты нормально одет. Это не мишленовский ресторан, впрочем, и туда надо будет тебя сводить, а обычное кафе. Но блюда вкусные, близкие к русской кухне.
- Тогда пошли.
- Теперь у меня сил нет.
- Ну, это уже не моя вина. Я хотел всё по-быстрому, но ты сама стала просить: ещё, ещё… Вот так приедешь в гости заграницу, надеешься, что хоть кусок хлеба с водой предложат, а тут… Слушай, а у тебя дома разве никакой еды нет? Зачем в кафе идти?
- Я дома не ем. Есть только кофе и выпивка.
- Странно вы здесь живёте. Правильно говорят – загнивающий Запад.
- Милый мой мальчик… Как же мне легко с тобой… Сейчас пойдём, не переживай… - сказала Кристина и почему-то тяжело почти горестно вздохнула. – Я уже встаю.
В кафе Кристина ознакомила меня с программой моего пребывания в Амстердаме.
- Не обижайся, но тебе я смогу уделить лишь первые три дня. Другие три обязательно должна быть в офисе, но вечерами, разумеется, буду возвращаться. Сегодняшний день, считай, уже заканчивается. Завтра покажу тебе старый город, чтобы ты мог ориентироваться, когда пойдёшь по музеям и в столь соблазнительный для тебя Квартал красных фонарей. Белые девки там красивые, но учти, что фотографировать их нельзя. Цена у них пятьдесят евро за раз, но они умело разводят посетителя на большее. Так что поосторожнее, если решишься… Жирные негритянки выглядят противно, но это дело вкуса… Кстати, у тебя сколько своих денег?
- Шестьсот евро на шесть дней. Покупать себе ничего не собираюсь, но на ресторан нам с тобой должно хватить. А на проституток мне достаточно полюбоваться, чтобы было что вспомнить в старости.
- О ресторанах будет особый разговор. На все свои деньги набери сувениров, не экономь, когда ещё сюда попадёшь? Не забудь маму и своих сотрудников, особенно Василису. Ей нужно что-нибудь особенное купить, я подумаю. Молодец девочка! Каждый день две-три строчки о матери, но напишет обязательно. Я такое качество в человеке ценю… Во вторник, в динсдах, съездим с тобой в Брюгге, это в Бельгии. Очень красивый город. Несколько раз была там, но наглядеться не могу, такая прелесть! Сам всё увидишь. Только поедем на поезде. До него почти триста километров, я такое на машине не осилю. А потом ты три дня будешь обходить все музеи и примечательные места уже без меня. Я тебе план составила и дам карту города. Чтобы хоть что-то запомнил в Амстердаме кроме Де Валлена.
- Это Квартал красных фонарей?
- Да. Обедать будешь приходить сюда. Вот за этот столик каждый раз и будешь садиться. Сейчас познакомишься с официантом.
Кристина что-то громко произнесла на своём варварском языке.
Подошёл вполне интеллигентного вида официант, что-то произнёс и слегка поклонился.
- Его зовут Клаус. Запомни. – Затем, видимо, представила меня, так как своё имя я разобрал даже в этой дикой агглютинации согласных звуков. – Будет неплохо, если ты пожмёшь ему руку. Демократические штампы у нас приветствуются.
Я привстал и с самой дружеской улыбкой протянул официанту руку.
- А как я буду заказывать блюда?
- Он принесёт меню с фотографиями блюд. Заказывай всё, что захочется. Выпивка тоже на твоё усмотрение. Моя просьба: чтобы не был сильно пьян вечером, хорошо? Все твои заказы за счёт заведения.
- В каком смысле?
- В прямом. Я – ресторатор. Эта кафешка принадлежит мне. Но если каждый раз ты будешь оставлять на столике десять евро, Клаус будет тебе благодарен. В крайнем случае – он неплохо понимает английский.
- А вдруг его не будет?
- Это у вас в России вдруг чего-то не будет, что должно быть, например, лекарства, входящее в список жизненно необходимых. У нас такого не бывает. Во всяком случае в моём кафе. Даже в голову не бери. Тебя уже мои сотрудники зафиксировали и запомнили. Я тебе оставлю ключ от квартиры, вдруг устанешь от ходьбы. Возвращаться я буду часам к шести. Это восемь по Москве, но ты уж потерпи. Я хочу ужинать вместе с тобой. Потом короткая прогулка и - Aandacht! - длительный изнуряющий секс. Согласен с таким планом?
- Целиком и полностью. А кафе всё-всё тебе принадлежит?
- Да. Как ты выразился, целиком и полностью.
*
- Кристина, у меня для тебя печальное известие.
- Что случилось?
- Я заболел. Диагноз – тотальная эректильная дисфункция. Лечению не подлежит. Буду оформлять себе третью группу инвалидности – всё прибавка к зарплате.
- Ой, бедный мой мальчик! Мне так тебя жаль… Но я знаю одно лекарственное средство… Вдруг оно тебе поможет. Давай попробуем?
- Бесполезно. Мне уже ничего не поможет. Я вот думаю, мне третью группу дадут на один год или сразу бессрочно?
Кристина, не обращая внимания на мои причитания, стянула с меня трусы и стала применять своё лекарственное средство. Через минуту сказала:
- Не светит тебе третья группа. Ты, доктор, симулянт! Моё лекарство как всегда оказалось достаточно эффективным. Если не веришь, можешь сам посмотреть или пощупать.
- Что ты наделала?! Я уже настроился на инвалидность, а ты лишила меня такой преференции. Я тебе этого не прощу и сейчас накажу со всей жёсткостью известных мне сексуальных извращений. Поняла?
- Ой, как страшно. Я хоть живой останусь?
- Сомневаюсь… Впрочем, в тюрьму мне что-то не охота, хотя они у вас наверняка достаточно комфортабельные. Но приготовься к самому худшему…
- Я всегда готова, мальчик мой милый. Повелитель мой. Представь, что я твоя покорная рабыня, которая готова вытерпеть от тебя любое наказание…
Кристина медленно поползла по мне вверх и соски грудей нежно тёрлись по моему животу…
*
- Если будешь звать меня мальчиком, я буду звать тебя старой тёткой. А такой очаровательной даме, как ты, это никак не подходит. И я на мальчика уже лет двадцать как не похож. Сто раз тебе об этом говорил.
- Ты прав, милый, сто раз прав. Прости меня. Прости, прости меня, милый мой мальчик.
- Опять напрашиваешься на наказание? Дай хоть немного передохнуть. Мазохистка называется, а меня больше себя замучила. Это уже садомазохизм...
- Какая разница, как это называется? Намажь член вот этим кремом. Будет дольше стоять…
*
- А почему у официанта немецкое имя Клаус? Уж правильнее было бы по-голландски Клаас, как в Уленшпигеле.
- Потому что он немец.
- У тебя тут не Европа, а сборище всех наций с прогрессирующим возрастанием мусульманского меньшинства. Вы окончательно заглобализировались.
- Мы не в России, милый. Здесь такие мысли вслух не высказывают. Давай лучше перейдём к российским реалиям. Тебе твоя Василиса нравится?
- У неё одно имя уже говорит о том, что она непростая девушка. А зачем мне сложности?
- У тебя самого, кстати, имечко тоже не сахар. Виктор звучит, конечно победоносно и звучно. Но если ласково назвать, то как? Витюша и Витенька – слишком по-детски. Витёк – приблатнённо. Вика – по-бабски. А Василису можно звать если не Лисичкой, то Васильком. У неё, кстати, и глаза василькового цвета, если ты это, конечно, заметил. Ты видел её с распущенными волосами?
- Где я её увижу? В процедурный кабинет с гривой до пояса я её сам не пустил бы. Вот она и ходит всегда с этим пучком волос, который больше её головы.
- Ты представляешь какое это необыкновенное зрелище? Я бы на твоём месте давно придумала бы как увидеть её с распущенными волосами.
- Что мне её - в сауну пригласить?
- Господи, как же мало у тебя фантазии! Если бы ты смог завести с ней роман, не прогадал бы.
- Попытался к ней как-то подвалить. Отшила сразу: вежливо, но решительно.
- Ах, какая же она умница! Молодец девочка! А ты тоже - хорош мужлан! – подвалить. К таким, как она, нужен особый подход, чтобы не спугнуть. Не подваливать, а заманивать надо. У тебя что, нет такого опыта?
- Думал, что с ней получится попроще.
- Попроще знаешь с кем бывает?.. Тебе с ней только поначалу будет нелегко, но как расцветёт этот бутончик, как поймает кайф… Ой, даже завидую ей.
- То, что с ней будет сложно, охотно верю. Она у нас уже год работает. Принципиальная правдолюбка да ещё упрямая, как ослица. С тобою мне легче.
- Ищешь лёгких путей в жизни?
- Рыба ищет, где глубже, человек - где лучше. Разве это не естественно?
- Виктор, в отношении меня не строй никаких иллюзий. Тебе лучше будет с ней. Если она тебя, конечно, полюбит, что будет зависеть в основном от тебя самого. И детишек родит, без которых семья – не семья. А мужик без семьи – пол мужика. И держать тебя в руках она сможет. Ты же по природе своей шалопай. Затянешь свою холостую жизнь и к такой бабёнке на крючок попадёшь, что потом сам или сопьёшься, или повесишься… Но если сложатся отношения с Василисой, не развращай её. Потянет на экстрим, лучше налево сходи. Жену надо беречь... Уверена, ты ей нравишься. Девочка девочкой, но глаз у неё внимательный. А у тебя длинные ноги и попа не тощая. И вообще…
- Ты меня с девицей не спутала? Так парни девушек оценивают.
- Мы что, глупее вас? Не знаем на что смотреть? Это ****ушку в первую очередь интересует толщина кошелька. А если женщину мужчина будет интересовать как мужчина, то она обратит внимание совсем на другие параметры. Что ей до его кошелька? Мужчина воспринимается целиком: или весь понравится, или нет. У тебя удачное для меня сочетание физических и характерологических качеств. Поэтому мне с тобой и легко - ты русский, юморн;й, страстный, не зануда - и с тобой не скучно. И в паре с тобой по улице пройтись приятно. Думаю, у неё будет такое же восприятие…
- А если я в тебя влюбился? Поверишь или нет, но такой женщины у меня ещё не было.
- Верю, что такой не было. Лучше - будет... Я в Россию уже не вернусь, Виктор. А ты здесь врачом работать не сможешь.
- Буду работать санитаром. Они у вас наверняка получают не меньше, чем у нас врачи.
- Я не знаю ничего об их доходах… Хорошо. Не хотела, но мне придётся открыться тебе, слегка испортив настроение и твои наполеоновские планы. После этого нам уже спорить будет не о чем. Виктор, я бисексуалка. Пожалуй даже ближе к лесбиянке. Но с тобой всегда была искренна. Или надо сказать искренней? Стала забывать русский. В общем, I always was sincere with you. Я просто хотела, чтобы ты продолжал курировать маму, и вот таким интимным способом узнала, что ты за человек. Совместила приятное с полезным. Немного, но привязала тебя к себе. Я предлагаю остаться добрыми друзьями. Дружить я умею, поверь мне. Мой дом всегда будет для тебя открыт, если ты надумаешь приехать сюда ещё раз. Можешь приехать один, тогда я всегда составлю тебе компанию. Или со своей девушкой, благо у меня есть вторая квартира… Что сморщился? Тебя шокировала моя бисексуальность? Ты же психиатр и гомофобом быть не можешь по определению. И должен знать, что это практически норма. У меня есть любовница, которая, кстати, всю эту неделю с ума сходила от ревности... И представь себе, мне одинаково хорошо и с тобой, и с ней. Хотя чувство наслаждения несколько разные. Мне даже трудно сказать, какое из них сильнее или приятнее. Так что о своей бисексуальности я совсем не жалею.
***
Пока я думал, к какому «заманивающему подходу» прибегнуть, Василиса неожиданно облегчила мою задачу.
- Виктор Владимирович, у меня со следующей недели начинаются вступительные экзамены. Если экзамен будет совпадать со сменой, отпустите меня в Москву? Потом отработаю. Три раза всего.
- Экзамены – это святое. А ты хочешь при этом ещё работать? У тебя когда отпуск?
- В ноябре.
- Возьми сейчас за свой счёт. Мы здесь выкрутимся. Дело у тебя важное. Ты же по второму разу сдаёшь?
- Да. В прошлом году не прошла. Но отпуск брать не хочу… Терять зарплату нельзя. Если поступлю, то деньги мне понадобятся.
- А на бюджетный не сможешь поступить?
- Попробую, разумеется, но туда сложно попасть. Даже если такое счастье и случится, всё равно придётся снимать комнату в Москве. Общежитие подмосковным не всегда дают. И работать уже не смогу. Если только на выходные устроиться в какой-нибудь стационар санитаркой... Может быть в Москве легче будет. Там больниц больше.
- Не уверен, что легче. Эта грёбанная модернизация сократила наполовину все медицинские кадры. Представляешь, сколько там сейчас желающих подработать?.. Ну, видно будет. А пока я даже не знаю, что тебе пожелать. И поступать надо обязательно, Василисой Премудрой тебя не даром зовут, голова хорошо соображает. Но если поступишь и уволишься, с кем мне здесь работать? Одни пенсионерки остались. Это ты шустрая, всё успеваешь сделать…
- Найдёте кого-нибудь.
- Найти-то найду, только твою ставку теперь уж точно сократят. Скажут, что участковая сестра сможет и на приёме сидеть, и за компом работать, и инъекции в процедурке делать… А зачем ты идёшь в медицину? Чтобы мучиться участковым терапевтом и на одну ставку обслуживать три участка? Если только тебе удастся после окончания в частную клинику устроиться, в них ещё выжить можно.
- Я хочу получить специальность акушера-гинеколога и работать в роддоме.
- Ага! Так там тебя и ждут. Это тёплое местечко, туда так просто не устроишься. Это не поликлиника.
- Согласно, что не ждут. Зато я ждать умею. Представляете, как здорово: рождается ребёночек, а ты помогаешь ему появиться на свет. Это же так классно!
- Да, в роддоме с голоду не помрёшь.
- Опять вы о деньгах! Неужели в них всё счастье и заключается?
- С ними чувствуешь себя более независимым.
- А я считаю, что чувство независимости должно быть вот здесь! – И она прижала руку к груди. – И эта независимость не зависит от того, сколько ты получаешь.
- Ладно. Тебя, упрямую, всё равно не переспоришь. Помогу, чем смогу.
- Спасибо вам.
*
- Хочешь я провожу тебя завтра на экзамен? Во-первых, утро у меня свободное, а во-вторых, я всем приношу удачу.
- Вы самоуверенный.
- Есть такой грех. Но согласись, что легче, когда кто-то тебя провожает. Помочь, конечно, ничем не смогу, но так… на всякий случай. Будешь знать, что тебя кто-то ждёт.
- Спасибо. Мне так было бы спокойнее… Но вдруг получится наоборот? Не может же сразу везти во всём.
- В чём во всём?
- Ну, и вы меня провожаете, и экзамен сдам.
- Я же тебе сказал, что приношу всем удачу. Особенно девушкам, у которых вот такие шикарные волосы.
- Вы это серьёзно говорите?
- Разве похоже, что я шучу?
- Вас иногда не поймёшь, то ли серьёзно говорите, то ли шутите…
*
Василиса вышла из аудитории с напряжённым лицом. Подошла ко мне и уткнулась лбом мне в грудь.
- Это из-за вас, да? Вы даже не представляете, как мне повезло. Достались те вопросы, которые я хорошо знаю.
- Если честно, то вряд ли из-за меня. Ты эти учебники уже наизусть выучила.
- Всё равно – спасибо огромное! Я химию больше всех боялась.
*
- Вот теперь, как начну учиться, сразу перестанете за мной ухаживать.
- Василиса-Василёк, не хочу я тебя потерять. Сгинешь без меня в этом городе греха. И тебе плохо будет и мне.
- Ну так придумайте что-нибудь. Мне тоже не хочется расставаться с вами насовсем.
- У меня с фантазией всегда был напряг.
- Если очень захотите, то придумаете.
*
- Витя, ты серьёзно за мной ухаживаешь?
- Чудной вопрос. Разумеется серьёзно. В моём возрасте уже пора жену себе выбирать.
- Скажи «честное слово».
- Ты как ребёнок, ей-богу! Может мне ещё «честное пионерское» сказать?
- Я серьёзно тебя прошу. Просто скажи «честное слово». Мне больше ничего не надо. Тогда я тебе поверю.
- Честное слово, Василиса, что я приложу все усилия, чтобы ты в меня влюбилась и чтобы мы потом поженились.
- Я жениться… то есть замуж выходить не буду, пока не закончу институт. Или на последнем курсе. Это чтобы ты знал заранее.
- Обидно, конечно...
- Но ты дал честное слово, поэтому нам надо, ну, мы должны… в общем ты должен со мной спать… Не обязательно каждый день…
- Не фига себе! Я только «за», но от тебя я ожидал чего угодно, только не этого… Нет-нет, ты не подумай чего и не обижайся… Я это не в упрёк. Но ты меня просто сразила. А можно узнать причину такого решения?
- Всё очень просто. Если ты серьёзно, то… Ну, если мы не будем спать вместе… В общем ты найдёшь кого-нибудь на стороне. А я так не хочу. Если серьёзно, то без обмана. А если нет, то нам лучше вообще тогда больше не встречаться.
- Ты воистину не только Василиса Прекрасная, но и Василиса Премудрая. И по существу, пожалуй, права… А тебе не пришло в голову, что я не стал бы никого искать на стороне, а терпеливо бы ждал, когда наши отношения станут более интимными? А ты торопишься со своим жертвоприношением.
- Это ты бы терпеливо ждал? Вот в это я ни за что не поверю. Не про тебя сказано. Разумеется, как хочешь… Я так предложила, потому что у меня хоть и среднее, но медицинское образование и вопросы секса я теоретически не хуже тебя знаю и понимаю.
- А практически?
- Практического опыта у меня нет.
- Ты ещё…
- Да! То есть – нет! Слушай, давай не будет уточнять этот вопрос, хорошо?
- Как скажешь, солнышко… Да, необычная ты всё-таки девушка, как и твоё имя. Сердцем чувствовал. И всё-таки мой ответ будет – нет. Вместе мы с тобой ляжем в одну койку только тогда, когда я увижу, что ты этого действительно хочешь.
- Интересно, как ты это узнаешь, если я тебе об этом не скажу?
- Есть у меня кое-какой опыт, Василёк.
- А если это будет просто желание удовлетворить любопытство, а не настоящее влечение? Ты же о влечении говоришь.
- Не появится влечение, значит я не тот, кто тебе нужен.
- А если ты мне нравишься?
- Тогда подождём и посмотрим, во что это «нравишься» у тебя превратится.
- А если тебе надоест ждать этого превращения?
- Тогда я тебе об этом скажу и мы расстанемся. Обманывать тебя я не буду.
- А если я не хочу с тобой расставаться?
- Ну, четыре «если» подряд мне уже кое о чём говорит. Думаю, слишком долго мне ждать не придётся.
*
- Витя, а мне сейчас Кристина написала, что я могу приехать к ней на неделю перед началом занятий. Она мне оплатит перелёт туда и обратно в бизнес-классе. Представляешь?
- Очень хорошо представляю.
- Я заграницей нигде ни разу не была. А тут сразу в сердце Европы, в Амстердам.
- Ну, вряд ли это сердце. Скорее - что-то ниже пояса. Я даже знаю, зачем она тебя зовёт к себе.
- Я же выполнила своё обещание. Заходила к её матери каждый день, что надо было из лекарств, сразу или покупала, или тебя просила рецепт выписать.
- Нет, не поэтому.
- А почему?
- Не могу сказать. Если не полетишь, скажу. А если полетишь, предложение надо сказать очень заманчивое, тогда нет.
- Что она со мной там сделает? Не убьёт же. Ты-то сам летал к ней.
- Да, летал. И тебя она не убьёт – это точно.
*
- Помнишь, как ты в самый первый день нашей встречи наорал на меня? Тогда ты мне и понравился.
- Не было такого… В смысле - я никогда ни на кого не ору.
- Ну, отругал. Спросил, я совсем с ума сошла или ещё нет?
- И чем же я тебе тогда понравился?
- Тем, что после этих слов ты чуть ли не полчаса рассматривал мои волосы, говорил, что они обалденно подходят к моей шее и удлинённому лицу, и что ты их сейчас отрежешь себе на память.
- Шутки у меня такие.
- Я с таким хвостом и в училище ходила. И у вас, когда со старшей разговаривала, специально спросила, убирать мне волосы под шапочку или нет? А Елена Ивановна ответила: сегодня не убирай пока, порадуй доктора. Я даже и не поняла сначала, пока не узнала, что тебе длинные волосы у девушек нравятся.
*
Я лежал в постели и, разумеется, не отказал себе в удовольствии смотреть, как раздевается Василиса. Было заметно, что она нервничает. Оставшись в короткой ночнушке и трусиках, Василиса подошла к кровати и остановилась. Увидев мой пристальный взгляд, прикрыла груди ладонями.
- Руки опусти.
- Успеешь ещё насмотреться.
- Боишься?
- Чего мне с тобой бояться?.. Ты опытный, сообразишь, что и как надо сделать. Это у меня только теоретические знания.
Василиса постояла ещё несколько секунд, потом отвернулась, сняла трусики и легла рядом. Резко повернулась, прижалась и уткнулась носом мне в подмышку. То ли всхлипнула, то ли усмехнулась.
- Ты что?
- Я часто думала, кто у меня будет первый. Когда стала работать с тобой, хотела, чтобы это был ты. Так и получилось.
- Я у тебя не только первый, но и последний. Запомни это на всю жизнь.
- Запомню. Тогда и я у тебя последняя, понял?
*
- Больно было.
- Совсем немного... Всё хорошо, Витюша. Теперь я вся твоя, да? И спасибо тебе.
- За что?
- Сам знаешь. Пожалел меня. Ну, потом уже мне не должно быть больно, правда?
- Солнышко, я же сам через такое не проходил. Но уверен, что будет уже нормально.
- Мне даже радостно стало. Почему, а?
- Потому что я люблю тебя, Василёк, а ты любишь меня. Любишь?
- Конечно… Но я думаю, что ты меня потом ещё сильнее будешь любить.
- Когда потом и почему?
- Когда меня всяким сексуальным приёмам научишь. Тебе со мной будет интереснее и приятнее, и я тебе дольше не надоем.
- Если бы мне была нужна опытная в сексе женщина, я бы на путане женился.
- Ты меня всё-таки научи чему полагается. И будет тебе одновременно порядочная девушка и опытная путана в одном флаконе.
- Это уже перебор. Впрочем, чрезвычайно соблазнительный.
- Витюш, я под себя пелёнку подстелила. Её надо убрать. А то всё перепачкается… Или ещё раз попробуем?
- Нет. Пусть у тебя всё заживёт. Давай-ка до завтра. Успеешь ещё...
- Что успею?
- Мне что, матом выразиться?
- Это на улице мат, а когда в постели мне на ушко шепнёшь, это уже что-то иное.
Я ей и шепнул. Она от удовольствия даже захихикала. Потом озабоченно сказала:
- Ты же сам не закончил.
- Ничего страшного. Переживу.
Почувствовал на своём животе её руку, которая тянулась всё ниже и ниже.
- И ты ещё хочешь, чтобы я тебя чему-то учил? Сама всё лучше меня знаешь.
- До этого не трудно догадаться. Ты только говори мне, как тебе будет лучше…
*
- У меня к тебе вопрос.
- Давай.
- Если мы решим жениться и пойдём в ЗАГС, я возьму твою фамилию. Может мне имя заодно поменять? Так оно достало меня за девятнадцать лет! Из-за него со мной из парней никто ходить не хотел.
- Благодаря своему имени ты мне такой целомудренной и досталась. Твоим родителям надо спасибо сказать… А какое ты бы хотела взять?
- Какое-нибудь благозвучнее и посовременнее. Например, Кристина. Тебе оно нравится?
- Кристин как собак нерезаных, а Василису я впервые в жизни встретил. Имя у тебя уникальное, и сама ты уникум. Я на Кристине жениться не буду, так и знай.
- Ну не будь таким букой! Я думала тебе моё имя тоже не нравится.
- Привык я уже к Василисе-Васильку. Ты хоть знаешь, что у тебя глаза василькового цвета?
- Ты заметил, да? Ну, они, конечно, не совсем васильковые, но голубое в них что-то есть. Тебе нравится?
- За то и полюбил.
- За глаза.
- Сначала за волосы. Как представил, как ты выглядишь, когда их распустишь, так и обалдел. Сам удивляюсь, что так поздно мне такая мысль пришла в голову.
- Зато я не удивляюсь.
- Почему?
- Потому что ты всю зиму шашни крутил с Маринкой из лаборатории. Крутил, крутил, а она взяла и за другого вышла. Ты, бедненький, такой грустный ходил, на нас всех раздражение своё срывал.
- Во-первых, я не переживал. А во-вторых, я никогда ни на кого не кричу.
- Не кричал, но лицо было такое, что к тебе подходить близко боялись. Этот твой роман вся больница обсуждала.
- Опять привираешь.
- Нет. Немного преувеличиваю, может быть. Но на сестринских пятиминутках мы только и обсуждали между собой все перипетии твоей драмы. На меня ты тогда вообще внимания не обращал… Я тебе одну тайну открою. Когда пришла устраиваться на работу, сначала зашла в роддом. Там вакансий не было. А их старшая сестра посмотрела на меня и сказала: иди в психиатрическое отделение. Их наполовину сократили и заведующий там к девкам с длинными волосами не ровно дышит. Может что и выгорит. Как увидела тебя… Такой солидный и умный в кресле сидел, так и запала сразу на тебя. Стала бога молить, чтобы мне повезло. А ты мне в ответ: главный не разрешит, всех сократили, денег в больнице нет, чего мне без толку идти и просить? Я и расплакалась. Тебе жалко меня стало. Пошёл к экономистам. И пропал. Я ждала-ждала, потом подумала, чего в коридоре сидеть? Открываю дверь на улицу и с тобой столкнулась. Ты смотрел куда-то в сторону, а у меня были глаза заплаканные. Грудью столкнулись друг с другом. Я опять подумала – это знак судьбы. Ты меня за плечи развернул, сказал: бегом в кабинет, пиши заявление и с документами в кадры. Вот так - со слезами, беготнёй и терпением… А потом целый год ждала, когда ты на меня внимание обратишь. И только когда сдала экзамены и стала увольняться, тут моё желание и исполнилось.
*
- Елена Евгеньевна, вы только говорите мне, что нужно сделать. Я ведь и обед сварить смогу, и постирать.
- Твоё дело, девонька, учиться. Я сама всё приготовлю. Но когда я на сутках, а ты не учишься, дом – на тебе, Василиса. У меня Витька балованный рос, мы с ним последние десять лет одни живём. Строже надо было бы с ним, да что теперь говорить? Сам в холодильнике ничего найти не сможет. Ему разжуй да в рот положи, иначе с голоду помрёт. На кухню приходит как в театр: сядет и смотрит по сторонам. Справишься?
- Конечно. Я люблю смотреть, когда он кушает.
- Почему?
- Не знаю.
- Любишь его?
- Конечно люблю. Как же без этого?
- Ты его только не балуй, как я. С ним надо построже.
- А можно любить и не баловать?
- Ой, девонька ты моя, я и сама не знаю. У меня вот не получилось… Да, за комнатой своей сами следите. Я туда заходить не буду. Витьку почаще впрягай, не жалей. Пропылесосить и убраться он всегда сможет…
- Разберёмся, Елена Евгеньевна, не беспокойтесь.
- Витя сказал, что это ты не хочешь расписываться. Правда?
- Правда.
- А почему?
- Вдруг мы расстанемся.
- Ты его хочешь бросить?
- Что вы, Елена Евгеньевна! Я же его люблю. Как я его брошу?
- И он тебя не бросит. Я ему, паразиту, тогда голову оторву!.. Нет, он тебя не оставит. Нагулялся уже, поблудил, сколько можно… Ты годик-другой погоди, а потом ребёночка роди, чтобы его привязать к себе покрепче.
- Какая разница – расписаны мы или нет? Если будет любить, никуда не уйдёт. А полюбит другую, никакой ребёнок не удержит. Не хочу я его к себе привязывать.
- Ты не веришь ему?
- Верю. Иначе и не жила бы с ним.
- А почему так думаешь?
- Я всегда предполагаю худший вариант, а надеюсь на лучший.
- Мудришь ты, Василиса Премудрая. Проще надо быть.
- Я не хочу, как проще. Витя меня не за простоту полюбил.
- А за что?
- Ну… Скажем, за длинные волосы.
- А зачем же тогда подрезала их?
- Витя сказал, что красивее, когда они будут только до груди и с локонами. Вот бигуди и накручиваю, когда его дома нет, чтобы страшной меня не видел.
- Ты прямо молишься на своего Витю!
- В первую очередь он ваш сын, Елена Евгеньевна, а потом уже мой…
- Ну, что замолчала-то? Сама не знаешь, кто ты ему есть. Пока не расписаны, полюбовница – и всё. А надо женой быть… Ну ладно, я с ним ещё поговорю.
- О чём?
- А не важно. Это уже моё дело, материнское…
*
- А?.. Что случилось?.. Ты чего хотел?
- Тебя.
- Так вот она я. Всегда рядом, - сонно пробормотала Василиса.
- Подумал, вдруг ты не захочешь.
- Это ты хочешь только вечером да утром, когда у меня самый сладкий сон. А я тебя всегда хочу… Так приятно проснуться, когда ты неожиданно начинаешь меня ласкать... Мог бы специально и не будить… Я вчера сидела на лекции. В аудитории человек сто. А я думаю, был бы ты рядом, увела бы на самый задний ряд и отдалась бы тебе... А ты сейчас для чего меня разбудил в такую рань? Чтобы только мою болтовню послушать?..
*
- А?.. Что случилось? Ты что делаешь?
- Целую тебя.
- Зачем?
- Тебя бужу. Витюш, на работу пора вставать, а ты заснул.
- Да? Сейчас встану… Мне только что приснилось, что я лежу в больнице, у меня жар, а ты тёплым тампоном промокаешь на моём лице пот. Я говорю: возьми холодный тампон, а ты споришь – полагается тёплым. И проснулся сразу. А ты меня целуешь. К чему такой сон? Толковать их не можешь?
- Нет. Но тампон – как-то не романтично. Если бы тебе приснилось как в одном стихотворении: «У Лисички-ханум / Губы, как рахат-лукум»… Судя по твоему сну, жизнь у нас с тобой будет не очень романтичная. И я буду поступать не так, как тебе хотелось бы. Это плохо. Я же стараюсь всё делать, как ты хочешь, ведь правда?
- Правда, солнышко, правда… Ладно. На сон дурацкий забили. Я встаю, а ты лежи. Яичницу сам пожарю.
- Я её уже приготовила. На плите в сковородке под крышкой. Найдёшь?
***
Вот так счастливо мы и жили, договорившись, как в сказках, «умереть в один день».
Василиса наконец-то получила место в общежитии, но каждую среду приезжала ночевать домой, чтобы наши разлуки с ней не были очень долгими. В четверг вставала в пять утра и – снова в столицу грызть гранит науки. С вечера пятницы и до раннего утра понедельника мы с ней уже не расставились ни на минуту. В общем нормально жили и не ссорились.
Вдруг мне пришло по электронке на редкость большое письмо от Кристины. Там были такие слова:
- …Надеюсь, ты понимаешь, что может означать, когда В. пишет: «Мне чего-то не хватает, чего, сама не пойму. Витя меня любит так, что после секса с ним я всякий раз оказываюсь на седьмом небе от счастья. А потом чувствую, что мне чего-то не хватило. Я обычно Вите всё говорю, но здесь сама не знаю, как выразить своё чувство. В этом он не сможет меня понять». Это, кстати, цитата, mijn lieve jongen. Неужели ты не позволишь своей любимой раскрыть все свои сексуальные возможности? Хотя бы попробовал это сделать. А ты ей даже ко мне не разрешил приехать! Она же тебе не машинка для секса, а женщина…
*
- Ты о чём переписываешься с Кристиной?
- Да так, всякие мелочи. Иногда забегаю к её маме, потом пишу Кристине о ней.
- Василиса-Василёк, ты стала меня обманывать.
- Почему?.. Ты о чём?.. О сексе? А как ты узнал?
- Мне сама Кристина написала о твоей сексуальной неудовлетворённости.
- Зачем же она так?.. Она всё неправильно поняла, я тебе клянусь! Мне хорошо с тобой.
- Зачем – это уже вопрос второй. Послушай меня, солнышко, и поверь на слово. Некоторые вопросы тебе действительно лучше обсуждать с другой женщиной. У тебя же есть подруги. Только не с Кристиной.
- Почему? Потому что она была твоей любовницей, да?
- Успокойся. Совсем не поэтому. Ты можешь сколько угодно переписываться с ней. Я просто удивляюсь, как ей удалось так к тебе в душу залезть, что ты ей такие вещи о себе сообщаешь, буквально выворачиваешься наизнанку.
- Она спрашивает, я и отвечаю... Послушай, я тебя очень прошу, давай закроем эту тему. Обещаю, что больше ни одного слова о наших отношениях я ей не напишу.
*
По средам Василиса возвращалась на электричке позже обычного и я её всегда встречал на станции.
- Витюш, я тебе должна рассказать что-то очень важное.
- Рассказывай.
- Не сейчас. Мне легче с тобой разговаривать, когда мы лежим и я обнимаю тебя. Я тогда всего тебя чувствую, даже мысли твои угадываю. А здесь на улице я такое сказать не смогу.
- Ну, тогда мне придётся ждать до вечера.
Как только мы легли спать, Василиса зашептала:
- Знаешь, что случилось?
- Конечно, нет. Но, думаю, ты мне всё расскажешь.
- Кристина здесь! Она прилетела вчера и после окончания лекций меня встретила около универа. Я ей больше ничего такого не писала, честное слово. Только про учёбу и всё. В этом же нет ничего особенного, правда?
- Дальше рассказывай. И без вопросов.
- Вот, ты уже обиделся.
- Не обиделся. Я тебя внимательно слушаю.
- Ну, в общем, пригласила меня с ней пообедать. Я, конечно, страшно удивилась, но всё лучше, чем в нашей столовке. Очень вкусно пообедали. Знаешь, что заказали?
- Давай эпизод с выбором блюд пропустим. Что было дальше?
- Ну, дальше она сказала, что удобнее всего нам было бы поговорить у неё в номере. Знаешь, это, наверное, люкс был. Две большие комнаты и в ванной – джакузи! Я сама напросилась у неё душ принять. Он у нас знаешь какой в общаге? Ужас!.. Ну, вот...
Василиса замолчала.
- Это всё?
- Нет… А потом… потом всё время лежали в постели. Вдвоём… Поздно вечером спустились в ресторан, перекусили… Потом снова к ней… Ну, ведь лучше в таком номере спать, чем в общаге?
- Уверен, что у неё в номере гораздо комфортнее, чем в твоей комнате в общежитии.
- Сегодня утром ушла…
- Ну и как впечатление?
- Если бы это был ты, а не она… А так… ощущение такое, что я тебе изменила… Витя, я больше к ней не пойду. Клянусь тебе!
- Буду на это надеяться.
- Тебе теперь со мной спать будет противно, да?
- Будем считать, что это не измена, а удовлетворение своего сексуального любопытства. Только уже не теоретическим, а практическим способом. Расширила свой сексуальный опыт. Слава богу, что сделала это не с мужчиной.
- Ты что?! Я бы с другим мужчиной ни за что бы не стала!.. Ты уже не хочешь меня, я это чувствую… Ну, отругай, накажи меня. Хочешь – ударь!
Вот и начинается.
- Ты была с ней покорной рабыней, а она госпожой. Угадал?
Василиса промолчала. Как же легко она подсела на мазохизм! Может быть действительно я сам виноват? Слишком нежно и бережно обращался с ней в постели? А ей со временем захотелось брутального секса… Но могла бы и сказать мне… Или ей просто нужна была женщина, а не мужчина?
Поцеловал Василису в висок и сказал:
- Давай спать. Спокойной ночи.
- Я теперь не усну, Витюша.
- Ты просила тебя наказать. Вот и получай наказание. Думаю, оно не самое страшное.
- Я же завтра утром снова уеду. Хоть поцелуй меня как следует.
- В пятницу поцелуемся.
- Витюш, она завтра опять придёт. Что мне делать?
- Ты не маленькая девочка. Тебе надо выбрать, с кем хочешь остаться и с кем тебе лучше. Выбор за тобой… Вот представь – крона дерева. Основной ствол недалеко от земли раздваивается. – Я для большей наглядности поднял вверх руки. – Казалось бы, какая разница? Оба отростка идут почти параллельно в одном направлении. Но их ветви и мелкие ветки расходятся, раздваиваясь в свою очередь через каждые десять сантиметров, всё шире и всё дальше уходя друг от друга. И если первоначально выбрать не ту ветвь, то в конечном итоге можно оказаться в очень неожиданном месте.
- Ты прав. Здесь и выбирать нечего. Я завтра вообще не поеду на занятия. Ничего не случится, если и пропущу один раз…
Я почувствовал, что половина её души уже принадлежит Кристине.
Но оказалось, что относительно «половины души» я сильно ошибался.
После окончания первого курса Василиса оформила академический отпуск и улетела в Амстердам.
Часть II.
Где-то через год по э-мейлу мне пришло формальное поздравление с днём рождения, подписанное «Кристина и Л;са».
Ещё через месяц в субботу утром позвонили.
- Привет, Витя.
- Василиса, это ты?
- Да. Только последний год меня чаще называют Л;са. Встретиться не хочешь?
- Можно. Где?
- Мы в Москве. Давай в «Праге» на Арбате.
- Василиса, за прошедший год у нас заменили министершу здравоохранения, мэра города арестовали, уволили главного врача и сменили трёх заведующих поликлиникой. А вот зарплата у меня осталось почему-то той же самой. Намёк поняла?
- О, господи, ты опять о деньгах! Я заплачу. Не делай из этого проблему.
- Нет, я так не хочу.
- Хорошо. Тогда давай в какой-нибудь кафешке на Старом Арбате посидим, просто пива попьём. Здесь прямо на улицу вынесены столики, очень живописно стало.
- Ты раньше пиво не любила.
- Сказалось тлетворное влияние Запада. За два с половиной часа успеешь добраться?
- Должен успеть. Может, чуть опоздаю.
- Ты как выйдешь на Арбат, позвони, я скажу, где мы будем сидеть.
- Договорились.
- Тогда до встречи в два часа по Москве.
Первая мне бросилась в глаза Кристина. Может быть потому, что она совершенно не изменилась. Кристина приветливо помахала мне рукой. Рядом сидела Василиса: волосы, перекрашенные под блондинку, волнистыми струями водопада окружали её голову, оставляя открытым только лицо. Оно стало кукольно-красивым, видимо за счёт необычного для меня макияжа.
- Витя, заходи к нам. Присоединяйся!
На столике стояли две большие кружки тёмного пива и пепельница с окурками.
Я остановился у маленького декоративного заборчика, который окружал уличную часть кафетерия. Достал смартфон и сфотографировал их. Вот, останется на память.
Помахал рукой и пошёл дальше. Метров через двадцать оглянулся.
Мне вослед Василиса смотрела удивлённо, а Кристина печально.
*
Закончив вечерний приём, я устало сказал медсестре:
- Я, наверное, пойду. Устал что-то и уже не соображаю. А приказ буду читать завтра. Они сейчас пишут такие, что не сразу поймёшь, как его лучше обойти, чтобы совсем больных не распугать.
- Идите-идите. Я сейчас разберу амбулаторные карты и тоже пойду.
Вышел в коридор и увидел сидящую на стуле Кристину.
- Привет! Ты откуда? Что-нибудь случилось? Ты извини, я к Ольге Михайловне целый месяц не заходил, но звонил соседке и она сказала, что у неё всё нормально.
- Здравствуй, милый доктор. Рада тебя видеть. Всё о больных печёшься? Не беспокойся, у мамы действительно всё хорошо, я только что от неё. Спасибо тебе от меня, а от неё - привет и благодарность.
- Ну, и ладушки.
- Пройдёмся вместе?
- С удовольствием. Как у тебя дела?
- По-прежнему. Только кошек решила завести. Двух сиамских прикупила. Ты даже не представляешь, что они в квартире вытворяют. Я уж и не знаю, что там теперь у меня лишнее – мебель или эти зверята?
- Рановато ты переходишь на старушечий образ жизни.
- Разве можно, говоря с женщиной, сравнивать её со старухой? Виктор, ты совсем одичал без женской ласки. Нет, просто у меня сейчас период такой в жизни. Несколько депрессивный, скажем так. Ты тоже что-то весёлым не выглядишь.
- Устал как собака. Двадцать двух больных принял, одну девицу оформил в психбольницу, а перед приёмом - две консультации на дому и три в нашем стационаре.
- Весь в работе. А как в личной жизни?
- Жду, когда попадусь на крючок такой бабёнке, после которой, как ты напророчила, я сначала сопьюсь и потом повешусь. Думаю, ждать осталось недолго.
- С Василисой не хотел бы встретиться?
- Если я правильно понял, то Василисы уже нет. Есть некая девушка по имени Л;са. Двусмысленно звучит на русском, стоит только перенеси дарение на нужный слог. Уж Лизой бы назвалась.
- Не придирайся. Ты не хочешь позвать её вернуться? Shit! Опять не очень по-русски получилось. Ну, ты меня понял. Тебя она не забыла и любит по-прежнему, если не сильнее. Посмотрела девочка на заграницу, искупалась в деньгах, перебесилась. Наконец-то задумалась, как жить дальше. Слишком русской она оказалась. Скучает по вашей России.
- Ванну для купания в деньгах ты ей наполнила или нашёлся кто-то другой?
- Представь себе – нет. И не думаю о ней плохо. Сразу скажу, чтобы ты не ехидничал, до Де Валлена она не докатилась. Очень амбициозная и умная девочка. Чем-то меня напомнила в таком возрасте. И такое же упорство в достижении цели. Я лишь познакомила её с некоторыми своими друзьями. И она почти год была лицом местной косметической фирмы. Одно время весь город был увешен её рекламами шампуня для волос. Плюс рекламные ролики по телевидению. Так что девочка сумела сама с помощью одних своих волос – этот момент я хочу тебе подчеркнуть – неплохо заработать. Я уже стала подумывать, как её забрать из рекламного бизнеса: он сначала засосёт, а потом так выплюнет, что можно и не подняться. Она там для всех чужая, ты же понимаешь…
- А ты?
- Я ей не мама и не муж. Мы с ней последнее время только дружим, у неё своя жизнь началась.
- Своя жизнь у неё началась, а тебе жизнь она поломала?
- Слишком громко сказано, но трещинку в сердце оставила. Наверное такую же, как и у тебя. Но речь не обо мне. Я люблю её. И ты, мне кажется, тоже любишь её до сих пор. Василису с другими не сравнить. Есть в ней какая-то первобытная чистота. Или первозданная? Не знаю, как правильнее, но ты меня понял. Есть у неё стержень внутри, который оберегает от крайностей. Она собирается вернуться в Россию. Уже звонила кому-то, узнавала, как восстановиться в университете. Пообещали взять на платное отделение... Ты же мужчина, прояви благородство.
- Причём здесь благородство? Я ей желаю только добра и счастья. А если она такая целеустремлённая, то найдёт своё счастье и без моей помощи.
- Виктор, ей только двадцать один год. Согласись, это не возраст мудрости. Тем более, что у нас, женщин, всё решают эмоции, рассудок бежит уже вдогонку, чтобы оправдать наши поступки. Ей ещё нужен… этот, как его? Het anker. Якорь. Вот подходящее слово. Когда волнуюсь, всё хуже говорю по-русски. Ты не смог удержать её в первый раз. Воспользуйся вторым шансом.
- Привет! И я ещё во всём виноват?
- Ты – мужчина, Виктор! На роняй себя в моих глазах. Я всегда уважала тебя именно за мужской характер. Решение, естественно, за тобой, но не давай волю эмоциям. Включи рассудок.
Мы дошли до автобусной остановки.
- Ты останешься здесь или поедешь в Москву?
- У мамы уже была. Забила продуктами весь холодильник, поболтали с ней. Поеду в столицу вашей родины. Там у меня удобный номер в отеле. Так, что передать Василисе, когда увижу её?
- Привет и наилучшие пожелания. Мне гораздо легче возобновить отношения с тобой, чем с ней.
- Потому что ты её любил по-настоящему. А нас связывал только секс.
- Не согласен с последним утверждением. У меня, во всяком случае, было к тебе ещё что-то кроме секса.
Кристина неожиданно поцеловала меня и прошептала:
- Спасибо.
- За что?
- За то, что ты только что сказал. Я возьму такси, так что – до свиданья, mijn lieve jongen.
- Ты опять обозвала меня милым мальчиком?
- Не обижайся. Это по старой дружбе. Так что передать Василисе?
- Ни-че-го. Идём вон к той машине. Она посолиднее выглядит. Ехать тебе долго, пробки, наверное, ещё на рассосались на дорогах. В ней тебе будет удобнее.
- Пиши мне изредка. И не забывай о сделанном когда-то предложении, что моя квартира всегда для тебя открыта. Вдруг надумаешь приехать… Да! Last but not least. Василиса, это страшно даже произнести, недавно остригла свои волосы. У неё теперь, такое же градуированное каре, как у меня. Увидишь – не узнаешь.
- Зачем? Совсем с ума сошла?
- Её ответ тебя поразит не меньше. Говорит, я хочу, чтобы меня любили не за красивые волосы. Вот такой решительной наша девочка стала… Ну, удачи тебе! Take care!
- До свидания, Кристина.
*
Только в сентябре Областное общество психиатров немного пришло в себя и оклемалось от продолжающейся модернизации и прогрессирующего обнищания медицины. После двукратной смены главного врача Центральной областной психиатрической больницы, оно наконец-то назначило совещание психиатров на среду. Разумеется, я поехал. Очень хотелось убедиться, что в других районах Московской области также хреново, как и у нас. Мне бы от этого немного, но точно стало бы легче.
Ехать пришлось на семичасовой электричке, а вставать вообще – в шесть утра. Устроился у окна, открыл взятую с собой книгу.
На следующей же остановке в вагон вошла Василиса. Пошла по проходу, высматриваю свободное место у окна. Заметила меня. Остановилась. Потом пошла быстрее, так как свободное место передо мной было. Села напротив.
- Привет.
Я несколько секунд молча разглядывал её изменившийся облик. Должен был признать, что выглядела она не хуже, чем раньше. Но смотрится уже по-другому.
- Доброе утро, Василиса. А ты почему здесь садишься?
- Купила однушку на Горького. От неё до «Товарной» десять минут ходьбы. Очень удобно.
- В университет?
- А куда ещё ехать в такую рань?.. Что так рассматриваешь? Не нравится причёска?
- Тебе любая к лицу. Ты хорошо выглядишь.
- Спасибо. А куда тебя понесло так рано?
- На совещание.
- Значит мне очень повезло.
Она встала, наклонилась ко мне, обняла за шею и прошептала:
- Прости меня, пожалуйста, Витюша. Знаю, что сделала тебе больно. Прости, ради бога, если сможешь.
Села на место. Промокнула платочком выступившие слёзы. Достала какой-то учебник и, опустив лицо, уткнулась в книгу.
- А если бы я сел не в этот вагон, тогда что?
- Сама не знаю… Думала, думала, так ничего и не придумала. Стыдно было… Вертелся в голове только один вариант - порезать вены себе и вызвать «Скорую». Меня, разумеется, сразу бы привезли к тебе. Я уже смотрела: часы приёма у тебя остались те же самые. Потом испугалась, а вдруг ты меня в психушку отправишь? Я же знаю, что после суицида полагается в стационар направлять. Без волос и сумасшедшая кому я буду нужна?.. А сейчас сразу легче стало. Могу больше не думать об этом. А то даже не понимала, почему читаю учебники, а в голове ничего не удерживается. Теперь я уже могу думать и о занятиях... А ты смотри. Ты мужчина, тебе и решать. Мне же гистологию учить надо.
Последние фразы Василиса произнесла почти решительным тоном, но смотрела не в книгу, а на меня.
- Глаза у тебя не изменились. Всё такого же василькового цвета.
- Внешне кроме причёски у меня вообще ничего не изменилось… И в душе тоже. Было у меня время убедиться, насколько сильно я тебя люблю… Но… Это ни к чему тебя не обязывает, ты не подумай… И я ни о чём тебя не прошу… И вообще – я лучше пересяду…
Василиса встала.
- Да, пересядь. Только на моё место. Тебе всегда больше нравилось сидеть лицом по ходу поезда.
*
- Мы могли бы жить у меня. Я привыкла уже к отдельному жилью. Только в квартире ничего кроме кровати и чайника нет.
- Я бы и без чайника обошёлся.
- А кровать я купила… Сама не знаю почему – однушку, представляешь? Дурочка... Со злости всё.
- На кого злилась?
- На себя. И ещё дала зарок спать одна, пока универ не закончу. Законченная дура. Кровать вот такая узенькая, представляешь?
- Не беда. Я буду спать на коврике в коридоре. Можно?
- Витюша, милый. Я целый год потеряла без тебя.
- Не потеряла. Стала мудрее. Мешок денег заработала, в которых, по твоему мнению, счастья нет.
- Конечно нет! Ну осталась бы я там. Были всякие предложения по работе, ходила на фотосессии. Впрочем в фотомодели не прошла: маленькая попка и слишком маленькие груди. Но смогла бы прикупить какие-нибудь апартаменты, которые, кстати, раз в сто дешевле, чем в Москве. Думаешь, я была бы счастлива? Нет. Уже проверила это на своей шкуре. И живой пример перед глазами был – Крис. Она ведь очень богатая, Витя. Просто там не принято это демонстрировать. Могла бы спокойно приобрести себе Роллс-Ройс вместе с водилой, а ездит в офис на задрипаном велосипеде… Сначала смеялась надо мной, когда я стала себя золотыми цацками обвешивать. Для меня они в таком количестве были в новинку... Потом интересная история приключилась. Идеалом Крис является Мата Хари.
- Которая шпионка?
- Да. Она голландка по происхождению. В Лаувердене даже памятник ей поставили. Крис туда мотается ежегодно, чтобы букетик цветов положить. И вот Крис решила сделать из меня танцовщицу, но что-то у меня плохо получалось. А может работа в рекламе вполне устраивала… Ты не видел, как великолепно танцует сама Крис? О-о-о! Загляденье. Ну ладно… Эту мысль она оставила, а мне докупила золотые браслетики на ногу и длинную крепкую цепочку тоже из золота. Я раздевалась до гола, а всё золотишко на себя навешивала... Затем…
Василиса замолчала.
- Что затем? Поссорились?
- Нет. Мы, пожалуй, ни разу не с ней и не ссорились. С умным человеком поссориться трудно, хотя меня частенько и заносило. Просто мне надоело быть у неё золотой игрушкой… Сняла себе отдельную квартирку. Не хочу говорить на эту тему…
- Хорошо. Скажи только, где такое богатство можно спрятать в пустой квартире? В духовке? Может ограблю тебя.
Василиса рассмеялась.
- Прямо в яблочко попал. Когда эту квартиру купила, соседка предупредила, что здесь наркоманы ходят и где увидят слабые замки, дверь вскрывают и грабят. И я всё своё золото положила в ячейку в одном банке в Москве. На чёрный день пригодится. А денег уже немного осталось, Витюш. Я тебе их и без грабежа могу отдать. Впрочем, как и золото.
- Знаешь, что мне захотелось? Как настоящему нищеброду мне хочется переспать с женщиной, которая вся с головы до ног увешена золотыми украшениями.
- Ты фетишист не хуже Крис. Это можно устроить в любой день, не проблема. Но ты весь поцарапаешься. Такой наряд не для мужских ласк. Только разозлишься…
*
- От моих накоплений уже ничего не осталось. Скоро меня родителя будут содержать. Приходила к ним на поклон как блудная дочь. Я же им очень редко писала. Приняли, не отреклись… Хорошие вы все, добрые. Я только стервой оказалась.
- Давай не будем бередить заживающие раны. И потом – мы жили с тобой раньше на мою зарплату и с голоду не помирали. У тебя долгов нет?
- Нет.
- Это самое главное, что никому ничего не должны. Проживём.
- Витюша, я уже устроилась в наш роддом. Сделала неплохой презент заведующей, и та решила вопрос. Два ночных дежурства в выходные дни. Какой-никакой, а заработок.
- Вот здесь ты дурака сваляла. А с кем я буду спать эти две ночи? Впрочем, нет худа без добра. Буду переходить спать с коридорного коврика на твою кровать. Разрешаешь?
- Никаких ковриков! Главное место у нас в постели твоё. Ну, а я уж как-нибудь прижмусь к тебе сбоку. Или под тобой, чтоб не замёрзнуть. Или сверху лягу, если жарко станет... Да, ещё был, как говорят в России, такой прикол. Старшая медсестра в роддоме, когда показывала мне отделение патологии беременности, где я буду работать, знаешь, что сказала? Палаты, говорит, здесь часто пустуют, работы немного, ночью сможешь и покемарить. А если захочешь с кем перепихнуться, скажи, я тебе ключ дам от запасной двери. Она как раз около комнаты персонала. Только чтобы втихаря и чтобы никто ничего!
- А я-то думал, чего ты так в роддом рвёшься работать? Оказывается вон из-за чего.
- Не-е-е-т! Ты что? Два года назад я об этом и не знала. Это я к тому, что меня как бы уже за свою приняли, понимаешь? Теперь уже не хочется увольняться. И потом ты лучше меня знаешь, что в России надёжнее работать, чем не работать…
*
- Как же я соскучилась по твоим рукам, по твоему телу, по твоим бровям.
- А брови здесь причём?
- Они мне нравятся. Такие густые и мощные. А ресницы у тебя, как у девушки. Так классно! И весь ты мне страшно нравишься. Я люблю тебя всего-всего.
- И я соскучился по тебе, Василёк, и не зависимо от частей твоего тела.
- Без длинных волос я наверняка нравлюсь тебе меньше. Если хочешь, я опять начну их отпускать.
- От того фетишизма я вроде избавился. И не в последнюю очередь благодаря тебе. Так что ходи с такой причёской, с какой тебе удобнее. Я помню, как ты мучилась с длинными волосами.
- Лысой ты меня тоже будешь любить?
- Да. Только заставлю дома ходить в шапке…
- Не знаю, поверишь или нет, но за всё время в Амстердаме я ни с одним мужчиной не переспала. Когда звездилась на рекламах какое-то время, то ухажёров хватало. Но я вела себя как последняя стерва: подарки брала, на поцелуи отвечала, но не больше того. И удивлялась, почему никто на меня не обижается. Потом узнала, мы с Крис уже реже в то время встречались, что уберегла меня на самом деле она. Крис доводила до сведения всех, кто вокруг меня крутился, что я врождённая лесбиянка. Они меня такой и воспринимали. Представляешь?
- И тебе ни разу не хотелось переспать с мужчиной?
- Хотелось. Иногда так, что… разрывало всю.
- И что?
- Ничего! Больше мы на эту тему с тобой говорить не будем. И не пытай меня, всё равно я тебе ничего про это не скажу.
*
Раздался сигнал домофона:
- Витюш, я ключи опять забыла. Открой дверь.
Зайдя в квартиру Василиса вскрикнула:
- Ой! А почему так вкусно пахнет? Ты что-то приготовил?
- Добрый вечер, мефрау. Предлагаю вам пройти на кухню.
На кухне сразу начались ойканья, прерывающиеся всхлипыванием:
- Ой, Елена Евгеньевна! Здравствуйте! Вы что-то жарите?
- Здравствуй, Василиса Прекрасная. Ты уж извини, что без спроса на твоей плите готовлю.
- Елена Евгеньевна, милая, можно я вас обниму!.. Я у вас прощения не попросила за все неприятности, которые вам причинила. Простите меня, пожалуйста. Я одна во всём виновата, знаю.
- В семейных разладах виноваты всегда оба. Здесь уж ты моему опыту поверь. Давай-ка я тебя, девонька, поцелую. Забыли всё, а с тобой договоримся так: кто старое помянет - тому глаз вон.
- А кто забудет - тому оба глаза вон, - добавила Василиса.
- Так, детки мои дорогие. Окорочка готовы. Василиса, салат сама сделаешь?
- Конечно. Что я без рук? Вы же знаете, я могу.
- Помню… Как-то необычно у тебя на кухне. Такая просторная и пустая. Ну, ничего. Помогу тебе заполнить её посудой. А я сейчас отправляюсь к себе домой.
- А с нами поужинать, Елена Евгеньевна? Ну, пожалуйста.
- Вы, детки, так редко бываете вместе, не хочу вам мешать. Витя рассказал, что ты ещё в роддоме будешь ночами дежурить. Не загоняй себя, девонька… Тебе там сколько платить будут?
- Тысяч двенадцать должно выходить.
- Такой оклад у официантки в пиццерии. Только она ещё чаевыми тысяч сорок, а то и больше в месяц набирает.
- Роддом – это же будущее моей профессии.
- Конечно тебе решать, как жить, но… Витя, вызови-ка мне такси и выйди в комнату… Мне с Василисой поговорить надо… Девонька моя, ты и учишься, и работаешь, и на электричке мотаешься каждый день, и готовишь. Витька-то сам ничего не умеет, я знаю… В общем мой тебе совет такой: чем больше ты будешь вместе с ним, тем лучше вам обоим будет, поняла? Если ты хочешь, конечно, чтобы у вас семья образовалась. А не так просто – встретились и разбежались.
- Я это теперь уже знаю. И хочу, чтобы у нас с Витей была настоящая семья.
У подъезда на улице я выслушал от матери очередную порцию наставлений, посадил её в такси и вернулся. Василиса уже выходила из ванной.
- Витюш, а что в той большой сумке? Говорят, с такими раньше наши «челноки» на Запад ездили торговать.
- Там посуда.
- Откуда? Ты купил?
- В таких случаях Рамзан Кадыров отвечает: «Аллах даёт». Мама не разрешила мне самому её достать, боялась, что я что-нибудь разобью, а сама у плиты возилась. Вот и стоит посуда, ждёт, когда твои умелые ручки её достанут. Главное – достань бокалы. Я купил вина, а пить его опять из чайных чашек мне претит моё аристократическое воспитание.
- Аристократик ты мой любимый, я тебя сегодня ещё не целовала.
- Поцелуй, но не очень старайся. Жрать хочется страшно. Поужинаем, а потом поцелуемся уже по всем правилам… Подожди, ты что, куришь?
- Пахнет? Я чуть-чуть, Витюш... Там привыкла… Сейчас на две штуки в день перешла… Считай, что уже бросила.
*
- Витюш, тебе наверное не понравится, что я сейчас скажу, но ты сам же буквально приказал рассказывать обо всём, что мне хочется.
- Да. И чем же ты меня порадуешь?
- Ну…, не то, чтобы мне этого хотелось, но раньше часто представляла и сейчас иногда в голову приходит… В общем, что я нахожусь в постели с тобой и Крис… И мы все трое любим друг друга… Ой, не надо было это тебе говорить, да? Ну ладно, сказала и всё. Забыли, да?
- Считай, что забыли.
- Витюш, обними меня со всей силы… Я страшно боюсь.
- Чего?
- Что такое счастье, которое я сейчас испытываю, не может долго продолжаться. Обязательно случится что-нибудь плохое.
- Не каркай. Но спорить не буду. Давай сразу с тобой договоримся таким образом. Допустим, случилось что-то плохое между нами. Не знаю, ну там обиделись друг на друга или поругались. Что бы не было, но при этом мы всегда должны любить друг друга. Понимаешь? Я уверен, что это самое главное. Я может, обидевшись, на коврик в коридоре перейду спать, но всё равно буду продолжать тебя любить. Так и ты. Хорошо?
- Хорошо. Поругались и обиделись, да, всякое может быть. Но давай только спать всё время вместе. Я не хочу больше одна оставаться в постели. Сразу всё плохое начинаю вспоминать. А с тобой, когда ты рядом лежишь, если даже и поругаемся, мне всё равно будет легче. Ладно?
- Уговорила. Смотрю, на коврике мне так поспать и не удастся…
*
- Ой, Витюша! Иди сюда! Смотри. А где наша кровать?
- На дачу отволок. Пусть пока там постоит, пока двушку не купим.
- Диван шикарный. Ты купил?
- Пушкин!
- Он такой широкий. Ты теперь будешь дальше от меня лежать. Это плохо.
- Я тебя сразу притяну к себе, когда нам захочется.
- Лучше я от тебя отлепляться не буду... А почему ты о двушке заговорил? На какие шиши мы её купим? Если даже всё золото моё продать, вряд ли хватит. Впрочем, я не знаю. Надо его отнести оценщику.
- Золото своё не трожь. Я всё-таки мечтаю как-нибудь овладеть золотой девушкой, чтобы было, что вспоминать в старости и бедности. У матери есть накопление и потом я копил весь год себе деньги на турпутёвку в Европу. Хотел найти там какую-нибудь иностранку и жениться на ней.
- Я нарушила твои матримониальные планы? Разве я хуже иностранки? – спросила Василиса, явно намекаю на Кристину.
- Ты лучше, солнышко. Ты лучше всех.
- Пока поверю на слово, а ночью проверю, понял?
- Да, мефрау.
- Знаешь, когда комната была пустой, мне она казалась такой огромной… А сейчас действительно, что-то тесновато становится. Если этот диван раздвинуть…
Я перебил её:
- Вместе с твоими ножками.
- Не говори пошлости! В общем он полкомнаты займёт… Я тоже поговорю со своими. Когда они узнали, что мы опять вместе, то совсем оттаяли. И на ужин мы к ним сходили, это я тоже хорошо придумала. Поговорю с мамой же завтра. Так что после работы сначала к ним зайду, а потом уже домой. Чтобы ты меня не искал.
- Да, кстати. Моя мать хотела с ними как-нибудь встретиться.
- Зачем?
- А как ты думаешь, зачем встречаются матери? О нас поговорить. Прозондируй почву на эту тему. Как и где им лучше встретиться. Хорошо?
- Как скажешь, милый.
*
В пятницу, когда я уже шёл домой с работы, позвонила Василиса.
- Витюш.
- Что случилось?
- Здесь… В общем Крис приехала.
- Куда?
- В Москву. И хотела прийти к нам в гости.
- Мне сегодня на коврике ночевать?
- Не говори так. Витюш, если ты скажешь нет, значит нет.
- Ты же хочешь, чтобы она приехала к нам, правильно?
- Если честно, то да.
- Приезжайте. Только надо было раньше предупредить. Ты же наверняка знала, что она прилетает.
- Тогда ты был бы против. А так она уже здесь…
- Ты как ребёнок, Василиса. Ладно, жду вас обоих.
- Господи, как же я тебя за это люблю!
- Только у нас на ужин две котлеты остались.
- Об ужине даже не думай. Вернее, сам всё съешь, что там есть, и ничего не покупай. Я здесь с ней поужинаю, ладно? Ты только не завидуй и не обижайся, хорошо. Крис закажет в ресторане блюда, которые я уже давно не ела. Ну там всякие морепродукты, омара… Витюша?
- Что?
- Ты обиделся?
- Да нет. Где наша не пропадала? И потом говорят, лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть.
- Я тебе гарантирую, ты точно не пожалеешь. Сегодня я буду твоей золотой девушкой. Ты же об этом мечтал?
- Не потеряй по дороге свои драгоценности. Смотрю, ты уже на взводе. И не напейся там, ради бога. Лучше дома выпьем.
- Она привезла для нас две бутылки французского вина. Дома попробуем. Как же я тебя люблю, Витюша. Пока. До встречи.
Очень интересно, какой же эротически спектакль они сегодня устроят? Слава богу завтра суббота. Сердце подсказывает, что выспаться мне не удастся. Кристина - не Василёк, её за полчаса не угомонишь… Впрочем, чего гадать? Посмотрю, чем западноевропейский разврат отличается от российского.
*
- Виктор, - обратилась ко мне Кристина, - выйди со мной на балкон. Хочу покурить.
- И какой же вид сексуальных утех меня ожидает? Хотелось бы психологически подготовиться. У меня опыт в этих делах может и большой, но весьма односторонний.
- Л;са будет лежать на краю вашего ужасно жёсткого дивана. Ты встанешь у неё между ног. Так что свою порцию удовольствия будешь получать по полной. Постарайся чтобы Л;са не осталась неудовлетворённой. Она в это же время будет доставлять наслаждение мне. Я встану на коленях над её ртом. А мы с тобой всё это время будем смотреть друг на друга. В этом есть нечто особенное, поверь мне... Потом мы с ней можем поменяться местами, если не возражаешь. Она предупредила меня, что будет делать только то, что ты разрешишь. Совсем девочку закабалил. Но на прелюдию, о которой я тебе рассказала, думаю ты согласишься.
- Даже не знаю, насколько я готов к тому, чтобы увидеть Василису в такой роли.
- Для информации. То, что я сказала, это её желание, о котором она просто побоялась сама тебе говорить… Мы с ней никогда не привлекали к своим играм мужчину, хотя именно этого ей больше всего не хватало. Мне-то самой достаточно было её нежного язычка и мягких пальчиков. А ей дополнительно нужен был вибратор.
- Об этом она мне не говорила.
- Не слишком ли многого ты от неё хочешь? Она не пациентка на твоём приёме, чтобы перед тобой наизнанку выворачиваться, а самостоятельная женщина… Ты за неё боишься или за себя?
- Мне-то чего бояться?
- Того, что тебе это самому понравится.
- Самый неблагоприятный вариант. Где мне тогда найти третью, когда ты уедешь?
- Нигде! Не дай бог, если Л;са привыкнет к кому-то кроме меня. Я этого не переживу… И потом такой секс вам лучше часто не практиковать. Это как анальный секс, который один раз в месяц – нормально и ей только в кайф.
- Откуда ты знаешь?
- Господи, Виктор, ты иногда так наивен! Спроси у неё сам, если мне не веришь. Должна тебе сказать, что она девочка очень ёбкая. Это слово, кстати, я впервые услышала от неё. Мне оно понравилось.
- Когда я предложил ей попробовать анал, она от него отказалась.
- И правильно сделала. Мужчина - существо увлекающееся. И ты здесь не исключение. Легко повредишь слизистую, она там очень тонкая. А Лиса привыкла к маленьким вибраторам. Лучше предложи ей, когда будете вместе, воспользоваться им. У неё кайф будет сильнее, сам увидишь.
- Получается, что сегодня у нас будет одна жена на двоих? А мы с тобой свингеры?
- Называй это как хочешь. Терминология сути дела не меняет. В Скандинавии такие союзы отнюдь не редкость. Да, не забудь взять у меня ту мазь, я её специально привезла. А то вдруг тебя на двоих не хватит… И ещё одна деталь. Ты знаешь, что я люблю ругаться во время секса. Приучила к этому и Лису. В её устах такие слова звучат очаровательно. Предупреждаю заранее, чтобы ты не был шокирован. Кстати, голландские ругательства - полный отстой. На меня они почему-то не действуют… От России если что хорошее и останется, так только матерные выражения.
*
- Василёк.
- Что?
Глаза испуганные, руки прижаты к груди.
- Ты знаешь, о чём мы сейчас говорили с Кристиной?
- Она тебе всё-всё сказала?
- Не знаю.
- Витюш, давай только один раз попробуем и всё. У меня такого ещё не было. Я хочу, чтобы ты со мной был. Попробуем и всё.
- Одна попробовала, да семерых родила.
- Это пошло, Витя. Если не хочешь…
- Поздняк метаться. Отступать некуда - позади Москва… А вдруг мне такой вариант понравится? Ты не боишься?
- Так не будет. Крис улетает через два дня, а я ни с кем кроме тебя или её в постель не лягу.
- А потом она опять прилетит.
- Не будет же она каждый уикенд в Москву мотаться! А если раз в квартал и появится у нас в гостях, то как ты скажешь, так и будет.
- А что ты мне про вибратор ничего не говорила?
- Зачем, когда ты всегда рядом?
- Где ты его умудряешься прятать в пустой квартире? Это такая крючковидная хреновина с аккумулятором?
- Да. Анальный стимулятор. Есть и другой уже побольше... Давай не будем об этом говорить.
Из кухни в комнату зашла Кристина:
- Виктор, перестань девочку мучить. Что ты за человек? Испортишь ей всё настроение. Let`s go. На кухне посидим, вина выпьем. Оно вроде неплохое.
*
Со стороны это наверняка выглядело как съёмка домашнего порнофильма. В полупустой комнате, с окнами, на которых ещё не было штор, при включённом торшере занимались сексом три человека. Не прикрытого шторами окна мы не боялись. На четырнадцатом этаже нас могли увидеть только с вертолёта. Все соседние дома с этой стороны были «ниже ростом».
- Спасибо тебе, Лиса. Было чудесно. Давай теперь поменяемся с тобой местами. Виктор, надеюсь ты не все силы потратил на нашу девочку?
- Нет, Крис! – Василиса, зазвенев золотыми цепочками, кулончиками и браслетиками, села. - Пусть Витя тогда выйдет. Я не хочу смотреть, как он при мне трахает другую.
- Я для тебя уже другая?
- Ну… Я не хочу, чтобы это был Виктор. Хочешь, я тебе свой вибратор дам?
- Зачем он мне, когда здесь мужчина. Между прочим, достаточно хорошо мне знакомый. А ты мне предлагаешь вместо него какую-то силиконовую фигню… Успокойся, девочка моя. Виктор, что скажешь?
- Солнышко, уж коли мы ввязались в такое дело, давай доведём его до конца. Я же при этом буду смотреть на тебя и представлять, что это ты. А ты представь, что это я целую твою киску.
- Честно? Потом мне ничего не будешь говорить? Не будешь упрекать?
- Разве я тебя когда-нибудь упрекал?
- Детки мои милые, сделаем минутный перерыв. Девочка моя, иди по-быстрому прими душ. Ты отлично поработала. А я открою фрамугу и с вашего позволения выкурю сигарету здесь. Сейчас на улице уже холодно, чтобы выскакивать на балкон полуодетой.
Василиса ушла в ванную
- Виктор, надеюсь, что ты ещё в рабочем состоянии?
- С этой твоей мазью сюда можно было бы привести ещё дюжину женщин.
- Ни в коем случае! Все твои оставшиеся силы мои, понял?
- Конечно. А к курению ты её приучила?
- Не специально. Когда она приехала ко мне, то была - как бы это сказать? – не совсем в нормальном состоянии. Лекарствами её пичкать не хотела. Дала выпить и закурить. Она и успокоилась. Привычка курить у неё была явно нервного характера, никакой зависимости не возникло. Во всяком случае, мне она сказала, что сейчас уже не курит и её не тянет. Я её прекрасно понимаю. Когда есть регулярный секс, женщине ничего больше не надо… И ещё относительно происходящего. Лисе можно поставить большой плюс. Мы же могли встретиться с ней днём в отеле и ты ничего бы об этом не узнал. Но она, в чём-то умная, а в чём-то ещё такая глупенькая девочка, не хочет тебя обманывать. Цени это.
- Это ты помогла ей пробиться в рекламный бизнес?
- Какая разница? Фотографировали её, а не меня.
*
- Витюш, ты какой-то не такой после отъезда Крис.
- Должен сознаться, что несколько ошеломлён. Если бы это была не ты…
- Витя, ты обещал мне!
- Дослушай до конца. Если бы это была не ты, думаю, что у меня и кайф был бы не таким обалденным.
- Ты также любишь меня?
- Ещё больше. Доказательства предъявлю после ужина.
- Слава богу. А я всё переживала… Понимаешь, это просто игра, разновидность секса. То, что происходит у меня с тобой, с этим не сравнить. Когда я с тобой, пусть хоть весь мир исчезнет, я не замечу. А у нас была просто приятная забава. И если тебе она так понравилась, можно будет и повторить. Я опять нацеплю на себя все золотые побрякушки, а Крис будет пиратом.
- Каким пиратом?
- Ну, оденется пиратом. У неё здорово получается, это надо видеть. Мне сначала даже не по себе было. На голове большая шляпа, один глаз под чёрной повязкой, широченный кожаный пояс, на котором висит кинжал, в руках плеть, а на ногах ботфорты. А я, как взятая в плен узница, со связанными руками стою на коленях. Пират сначала делает вид, что хочет меня убить. Но потом стегает плёткой, совсем не больно, ты не думай. Она из таких широких полосок сделана. А потом уже насилует.
- Чем, вибратором?
- По-разному. Иногда надевает страпон, знаешь, что это? Или кладёт меня на спину и… Я не хочу об этом говорить. Давай не будем об этом, ладно?
*
После Нового Года, собрав с помощью родителей необходимую сумму, мы обменяли свою однокомнатную квартиру на «двушку» в этом же доме только на четвёртом этаже.
- Теперь можно перетаскивать сюда всё своё барахло. Надо будет только прикупить шкаф и комод.
- И шторы поплотнее на окна выбрать.
- У родителей больше ничего просить не будем, помогли один раз нам и хватит.
- Витюш, тебе надо на курсы вождения устроиться.
- Зачем? Нам машина пока не по карману и ездить на ней некуда.
- Ты станешь ездить на работу. Солиднее будешь выглядеть. И будем ездить на дачу. Так до неё автобусом и с пересадкой целый час мучиться. А уже весна.
- Когда нам на дачу ездить? В будни оба заняты, а в выходные ты ночами дежуришь, а днём отсыпаешься.
- У меня каникулы летом. И ты отпуск возьмёшь. Представляешь, как здорово будет ездить туда на машине?
- Согласен, это я хорошо себе представляю. Я только не представляю, где мы достанем как минимум пол-лимона? И заранее заявляю, что я против продажи твоих золотых приисков. Золото только дорожает, это во-первых. И потом - такое удовольствие играть с тобой в «золотую пленницу»! Это скорее даже не во-вторых, а во-первых.
- Витюш, я тебе сейчас что-то скажу, ты только сразу не возмущайся.
- Начинается. Что ещё ты натворила?
- Я – ничего. А Крис купила нам какую-то машину. Её должны перегнать в Питер. Ну, а там мы уже должны сами пригнать сюда. Я с отцом поговорила, у него есть в гараже водитель, которого можно туда послать. И машина может постоять, пока ты не получишь права, у отца в гараже… Вот как-то так.
- Ты такие дела проворачиваешь за моей спиной – диву даюсь.
- Я ничего не проворачиваю. Крис написала мне, что сообщит, когда машину будут перегонять. И всё.
- А чего она так расщедрилась? Это уже перебор для любого вида подарка.
- Витюш, у неё обнаружили онкологию. И, видимо, она заранее начинает… Ну, типа завещания что ли. Даже спрашивала, не согласимся ли мы переехать в Амстердам. В этом случае она переведёт на моё имя весь свой бизнес. Тогда можно будет получить вид на жительство. Если мы там пять лет проживём и будем работать, то можно получать и гражданство. Подробности я не знаю. Ты что думаешь по этому поводу? Да, ещё язык их надо выучить.
- Жалко Кристину. Ей сорок один, да?
- А мне как её жалко, Витюш. Она столько для меня сделала. Я бы там без неё просто пропала.
- Ты знала, что она больна? Почему мне не сказала?
- Только недавно диагноз подтвердили. И потом – болезнь женских органов. Она так и написала недавно: «Заметил меня всё-таки Господь и покарал за грехи мои».
- Жаль… Такая цветущая и энергичная женщина…
- Витюш, что сейчас мне ей ответить?
- За границу хорошо приехать, посмотреть и уехать. А бросать мне работу, а тебе универ… Что-то стрёмно. Во всяком случае надо сто раз подумать, но пока я считаю, что мы и здесь уже неплохо устроились. Если машина до нас дойдёт, то я бы её продал на фиг, чтобы ты перестала по выходным работать…
- Что мне ей ответить?
- Если ответ нужен сейчас, то мой ответ – нет. А ты как хочешь?
- Неужели я без тебя куда-то поеду? Если сразу там не прижилась, теперь тем более. Кстати, я пыталась их язык учить, но бесталанная оказалась в этом отношении. Здесь будем с тобой жить. В России… Думаю, что и машину продавать не придётся. Если мы не переедем, она всё равно что-нибудь отпишет и мне в своём завещании…
***
Май 2018
© Copyright: Александр Шувалов, 2018
Свидетельство о публикации №218081400278
Свидетельство о публикации №218081400278
Рецензии
Пятьдесят оттенков серого, конечно вспоминаются. Наверняка есть люди, которым нужны эти флоггеры, и не помню что там ещё. Наверно есть где-то граница, за которой может быть болезненная зависимость. Нам, философам, этого не дано.
Читается как настоящее художественное произведение.
Владимир Прозоров 30.06.2019 19:43 • Заявить о нарушении
Читается как настоящее художественное произведение.
Владимир Прозоров 30.06.2019 19:43 • Заявить о нарушении
Есть чёткое определение "болезненной зависимости": когда одному из партнёров что-то в сексе не нравится. Если обоих устраивает, чтобы там ни было, то флаг им в руки. Здесь у меня, разумеется, чистая фантазия. У "Бабочек и Будды" хотя бы начало (интерьер) основывалось на реальных фактах (описание самой псих. больницы).
Спасибо.
Александр Шувалов 30.06.2019 21:49 Заявить о нарушении
Спасибо.
Александр Шувалов 30.06.2019 21:49 Заявить о нарушении