Окушок

               


                Сегодня нет полётов и мы с папой идём на рыбалку.  Он взял спиннинг и удочку, для меня и брата, мы тоже будем ловить рыбу. Снасть нехитрая: бамбуковая удочка, двухколенная, соединяется в середине двумя металлическими трубочками, которые входят одна в другую. Леска , поплавок и груз с крючком намотаны на два металлических крючка, изогнутые в противоположные стороны  и закреплённые на одном из колен удочки. В жестяной коробке из-под зубного порошка черви — приманка для рыбы. В другой — блёсны для спиннинга, самодельные, со страшными крючками-тройниками и маленькие блёсенки с одним-двумя крючками , на окуня. Те, что побольше и с тройниками , — на щуку. На спиннинг крепится большая катушка с толстой леской. Когда  папа забрасывает блесну катушка раскручивается , блесна падает далеко в воду и папа притормаживает катушку. Если неумелый рыбак, то беда: леска смотается бородой в невообразимый клубок, тогда сиди и распутывай, теряя дорогое рыбацкое время.

 Речка недалеко от гарнизона и папа хорошо знает все изгибы, потому что видит её при полётах с высоты. Середина лета , но прохладно - Прибалтика.
Папа в лётной кожаной куртке и форменной фуражке. На мне, поверх летнего платьица, шерстяная , ручной вязки кофточка, с цветным эстонским орнаментом. На брате — шерстяная , вязаная безрукавка. Такой радостный, яркий, ясный летний день. Как хорошо идти рядом с папой к реке, слушать его рассказы о рыбах, приманках, повадках рыб и рыболовных снастях. Тропинка от гарнизона идёт через небольшой лесок и выходит к лугам, отделённым один от другого грядами гранитных камней, заросших кустарником. Луга ситцево пестрят летними цветами, трава сочная, густая и особенно высокая , где буйствует осот и колоски разнотравья. Воздух, если бы мог, звенел  ароматами всего цветущего , но гудит тяжелыми шмелями и жужжит хором трудолюбивых пчёл. В оркестре слышны и тонкие голоса мелких мошек, комаров , а злобные, кусачие  оводы резким, неожиданно резким звуком  скрипичной струны, предостерегают о своём стремительном полёте. Все шелестит, тихо трепещет и купается в солнце. Вода близко и на высоких луговых травинках сверкает прозрачными витражными слюдяными крылышками стрекоза. А высоко-высоко, если запрокинуть голову, видно как в чистой голубизне  неба трепещет и заливается песенкой маленький жаворонок.

         Наш любимый гранитный валун — мы взбираемся на него, он тёплый, а папа фотографирует нас и с этого момента этот день, час, счастье нашего детства навсегда с нами , запечатлен на прямоугольном цветном фотоснимке, бережно хранящимся в семейном альбоме. С нами, пока жив хоть один из нас, кто знает и помнит. Валун , принесённый на этот луг в далёкие времена движущимися льдами, служит нам верой и правдой, на нем, прогретом летним солнцем, можно передохнуть, а на обратном пути перекусить тем, что дала нам с собой бабушка. Надо  было перекусить по дороге туда, на рыбалку, но наше нетерпение велико и  мы спрыгиваем с валуна и бежим скорее туда,  к речке, а пирожки съедим на обратном пути, рискуя потерять аппетит и огорчить бабушку, которая ждёт нас к обеду.

          В траве протоптана тропинка, а берега речки выдают густые заросли кустарников и небольших деревьев, склоняющихся к воде. Очень важно для рыбалки найти часть берега, не слишком заросшего кустами, чтобы не зацепиться леской при забросе или когда подсекаешь рыбу.Особенно, когда только учишься рыбачить. Мы приминаем траву у берега, чтобы поудобнее расположиться и стараясь делать это тихо, осторожно, не топая ногами — ведь где-то там, под водой в камышах, у самого дна реки, наверняка притаились, застыли неподвижно окушки, которых мы и будем ловить. Мы стоим на берегу в тени деревьев, речка неглубокая, заросшая камышом, перед нами, до камышей,  пространство чистой воды с чуть заметным течением, куда мы будем забрасывать удочку. Дальше,  на открытом месте, цветут жёлтые кувшинки,  среди больших, тёмно-зелёных плотных листьев кувшинок снуют по воде водомерки. Они то стремительно перемещаются в своём невероятном беге по воде, то замирают. А стрекозы снуют над водой, усаживаются на высокие , торчащие из воды, жёсткие листья аира, пролетают мимо  лица, сверкая переливающимися на солнце, дрожащими, слюдяными крылышками.

         Собираем удочку, разматываем осторожно тоненькую леску. Папа показывает, как проверить поплавок и грузило, берёт в руки крошечный крючок и учит меня привяывать крючок к леске . Крючок надо зажать пальцами осторожно, из лески образовать петельку и обмотать несколько раз вокруг , прихватывая прямую часть крючка. Пропустить кончик лески в петельку, и затянуть её осторожно, чтобы крючок не впился в твой палец. Так ловко это получается у папы, запомнилось на всю жизнь и пригодилось  не раз. Нехитрый урок, папины руки, пальцы, и мизинец на левой, на котором не хватало одной фаланги. На войне, захлопывая кабину своего истребителя, он прищемил мизинец. Несколько дней мучился от боли и по ночам нянчил больной палец и все же пошёл  к врачу. Обратись позже , мог бы и руку потерять, трубчатая косточка фаланги-  быстрое воспаление от перелома. Папа открывает коробочку с червями-  они во мху, чтобы их кишечник очистился и они стали привлекательнее для рыбы. Червяк чистый,  розовый , с более тонким хвостиком и утолщённым колечком посередине, упруго извивается и протестует.  Мне жалко червяка, но очень хочется поймать окушка, - выбираю червяка и смотрю на папины пальцы — как надо правильно насадить и сколько оставить вне крючка, -  не слишком много, чтобы не болтался и чтобы окушок заглотил наживку с крючком.

         Мы терпеливо наблюдаем, как не спеша забросить удочку,  чтобы поплавок не плюхнулся на воду и не распугал рыбу. Окуни держатся стайкой и если спугнуть, они быстро уплывут на другое место неподалёку, а ты будешь стоять битый час в надежде на клёв. Папа поглядывает на поплавок и показывает на затаившегося под водой в камышах щурёнка. Среди вертикально стоящих в прозрачной воде стеблей камыша, виден щурёнок, как маленькая, тёмная, игрушечная подлодка с длинным, вытянутым носом. Мы с замиранием сердца смотрим то на неподвижный поплавок, то на неподвижно стоящего в камышах щурёнка, то на стрекозу, усевшуюся на бамбуковое удилище . Она шелестит крылышками, вертит большой глазастой головой — какими она нас видит ,  видит ли нас щурёнок, где же проголодавшийся окушок?

        Поплавок резко уходит под воду, папа подсекает и бесшумно переводит на берег трепыхающегося окушка . Никаких плюханий, окушок в траве, мы в восторге! Руки дрожат от азарта и желания немедленно самой попробовать поймать окушка. Папа берёт его в руки и осторожно отцепляет крючок от раскрытой зубастой пасти. А окушок-то совсем небольшой, яркий, с красными весёлыми плавничками, тёмно-зелёной спинкой и полосками на туловище. Жадно хватает воздух, растопыривая жабры, топорщит острый, зазубренный плавник. Папа держит его в руке и отпускает под водой в ведёрко. Окушок дёрнулся было удрать подальше да некуда , и замер неподвижно, изредка только пытаясь найти выход в открытую воду.  Папа даёт мне удочку и наблюдает, как я неловко насаживаю червяка, удерживаю удочку, забрасываю, слишком близко, но для первого раза бесшумно. Ждём затаив дыхание, у меня дрожат коленки и бешено колотится сердце в предчувствии рыбацкой удачи.

        Есть ! Поплавок резко уходит под воду, я подсекаю, леска всё -таки задевает за ветку и мой окушок трепещет и дергается на крючке, брызгаясь и возмущаясь, повиснув  прямо перед моим лицом. Мой первый окушок! Папа притягивает леску, даёт мне снять окушка с крючка и я сама запускаю его в ведёрко к его неудачливому собрату. Папа подсказывает, как подсекать в следующий раз, чтобы не зацепить ветку и чтобы окушок не успел слишком глубоко заглотить крючок , уходит с братом , чтобы порыбачить на спиннинг. Я остаюсь на берегу, дрожу от нетерпения поймать ещё и предвкушая, как буду показывать свой первый улов маме и бабушке, как бабушка начистит и нажарит нам окушков, как мы будем за обедом рассказывать о нашей рыбалке.

         И всю мою жизнь со мной счастье этого дня, папины пальцы , влажные от мха и остатков земли, трепещущий первый мой окушок, тепло гранитного валуна, звон цветущего летнего луга , улыбающиеся милые незабываемые лица самых дорогих и близких мне людей.