Дождливый день Карелии

С раннего утра, когда еще даже не начинало светать, по оконному стеклу застучали стремительные капли. Это августовский ливень обрушил свои свинцовые тучные стрелы на землю. Первые тяжёлые шлепки пришлись на зелень растений, выставивших щиты своих листьев.
А когда через несколько часов развиднелось, мокрые деревянные кубики домов зябко жались к часовне, на кресте которой в этот раз не было дозорной чайки, в окне раздались новые постукивания. Берёза протягивала свои ветви с листьями, как-то за одну ночь пожухшими и по-старчески покоричневевшими.
Зеленая утлая лодчонка на берегу залита дождевой водой наполовину. Вчера еще она манила нас и сама рвалась в голубые просторы Онего. А сейчас, когда вода отошла, берег обмелел, и лодочные катки оказалась полностью на прибрежной гальке, и лодочка присмирела.
Людей не видать. Не стучат по-хозяйски мастеровые молотки. Не стрекочут сенокосилки.
Еще вчера св. Митрофан Воронежский радовал солнечным теплым днем. Ребята гурьбой бегали по зеленой поляне возле часовни и залезали под купол колоколенки, чтобы разглядеть все окрестности, открывавшиеся сверху.
А сегодня продолжается строгий Успенский пост. Солнце скрылось за плотной завесой ливневого дождя, висящей над деревней, над потемневшим Онего. Даже ближний берег размыт туманной дымкой, становясь нереальным и недоступным. И только ветер носится между домов, мощными рывками стуча раскрытыми ставнями и пригибая головки цветов к земле.
Пополудни северо-восточный ветер сменился на северный. Как говорят в наших краях: задул сиверик. Озеро запенилось белыми барашками свирепых волн. Деревню накрыло бушующим шквалом из дождя и ветра, выключился свет. И все мобильные операторы остались где-то там, за завесой бури.
К вечеру затопили русскую печь. Весело загудел самовар, который медным своим пением скрасил наше уединение.
После чая с оладьями хорошо сидеть за шахматами возле печи, в которой пылает огонь. Березовые поленья, сгорая, распускаются, словно бутоны ало-чёрных роз. И вот уже в горниле печи цветёт целый сад, пышущий жаром. От тепла размариваешься, начинают слипаться глаза.
А за окном темь непроглядная, как всегда в конце августа. Слышно только, как ревёт Онего сиверику в унисон, да как барабанят туки дождливых струй по крыше. Но это уже всё – сквозь сон под убаюкивающие бабушкины молитвы.