Глава 4

Второй поцелуй случился на свадьбе, причём платье невеста надела то самое, врачебно-медсёстринское, чем заслужила ядовитую улыбку жениха и многозначительные взгляды его друзей и знакомых.
А спустя два месяца, когда счастливые молодожёны съездили в Колобжег по желанию новоиспечённой жены, Либюз зауважала законного свёкра и, подарив примерно 5% законного уважения мужу, устроилась на работу в его клинику без разрешения подростковым психологом. Мужу пришлось, естественно, об этом рассказать, ведь хирург высшей категории не мог не заметить подобного обстоятельства и скрытых мотивов продвинуться по служебной лестнице у сексуальной и слегка недальновидной жёнушки.
Подростки сразу стали выделять сексуальную, симпатичную и анорексично-тоненькую Либюз: дарили ей шоколадные конфеты, причём часто со значением и символичными надписями и гаданиями на любовь, бутылки хорошего шампанского или виски.
- Лучше бы подарили твоей жене сертификат на полное медицинское обследование, - в соответствии с веянием времени, пошутил Баско.
- Я вижу, что твой счастливый брак тебя ничему не научил, бездушное ты существо! – Мирек особенно выделил слово счастливый, умаляя суть самого института брака.
- Да не переживай ты так: однажды Либюз слегка поправится и перестанет принимать конфеты…
- Угу: станет больше пить, а не есть.
- Женский алкоголизм, – что неправда! – излечим: совершенство страсти изучается в постели. – ответил, улыбаясь, Баско.
- Она будет пить тебя, своё любимое шампанское…
- Эти мальчики толком самих себя не знают, но тянутся своими мерзкими ручонками к взрослым – и замужним! – женщинам! – даже вспылил Мирек.
Баско рассмеялся и похлопал по плечу друга и собрата по несчастью: вздумай они анализировать брак Баско, никакой психолог бы не смог помочь фиктивному мужу, потерявшему девственность лишь по причине наркотического опьянения девушки.
Либюз, как любая женщина, знала, что чтобы научиться понимать, надо понималку иметь, а происшествие застало обоих на работе.
Либюз говорила с подростком, и тут заявился, – а не зашёл вежливо, как полагается! – страдающий подозрением муж.
- Ваша семейная жизнь хороша лишь потому, что мужчине нужно: 1) дать пожрать; 2) дать. Всё!
- Боже, с какими примитивными мужчинами Вы живёте и общаетесь!
- А теперь давайте, лечите меня! Начинайте, я жду! В вашем случае, между прочим, дать будет недостаточно...
- Да ясно: не обесцвеченная Мэрилин Монро с грудью 3 размера. Мне это с юности говорили. Я худовата.
- Лол. У кого чего болит. Никогда не любил худышек. Как раз напротив, всегда любил чуть полноватых. И Вам не стоит переживать из-за фигуры - она у Вас очень даже есть. Но... Чёрт меня подери - кто ж так красится?..
- Где крашусь? Я вообще страшно редко крашусь, только на очень большие праздники. Да, ярко, но кому какое дело?
- Вот здесь хотя бы...) Я воздержусь от комментариев, - Сайонек протянул ей телефон с фото её страницы.
- Встреча выпускников. За мной должен был заехать муж, а он любит меня любой. Обожаю жёлтый и зелёный цвета, и на остальных всегда было пофиг - я страшно строга и независима, свободолюбива. Накрашены только глаза. Никогда не пользуюсь тональниками, хайлайтерами и прочей фигнёй - у меня идеальная кожа.
Дома Мирек был с ней строже, чем она сама с собой. В дурном расположении духа забрал на машине.
- Господи, мне лично неинтересно мнение мужика, как одеваться и как краситься; ещё бы я об этом думала - вообще не жить тогда! – отметила Либюз, будто извиняясь, а будто бы и нет.
- Что, ревнуешь… к этим подросткам? Самому-то не стыдно? – они ещё дети.
- Они… мужчины!.. А ты… наставляешь их на истинный путь.
- Ооо, ну тогда да, займусь и твоим воспитанием… немедленно! - толкнула его на кровать жена, расстёгивая рубашку.
- Всегда знала, что плохие мальчики, хулиганы рано или поздно возвращаются… к своим недостаткам, дурным поступкам. И ничто их не исправит… Я попробую…