Русские на Марсе. Поиск роботов

Начало. См.: http://www.proza.ru/2007/12/14/141

Посадочный модуль «Авось» представлял из себя многоразовый космический самолёт с треугольными крыльями и двумя ядерно-реактивными планетарными двигателями в хвостовой части, разделённые створками грузового люка. Он взлетал и садился по-самолётному. В средней раздутой части корабля находился грузовой отсек. Корабль способен перевозить свыше шести тонн груза. Головная часть разделялась на три палубы. На нижней палубе располагались: шлюзовая камера, комната со скафандрами и хозяйственные отсеки. На второй палубе – жилые помещения: кают-компания, санитарный узел, личные каюты членов экипажа. На верхней палубе находилась лётная кабина.
Задача экипажа состояла в том, чтобы войти в атмосферу Марса, десантировать груз – трёх роботов строителей – и вернуться на платформу-носитель.
Главная платформа-носитель «Юнона» размером со стадион дрейфовала в космосе между орбитами спутников Марса: Фобоса и Деймоса. На ней осталась ждать возвращения космолёта четвертый член экипажа – женщина, дежурный Оператор.
Планировалось, что сброшенные на планету роботы подготовят взлётно-посадочную площадку для следующей экспедиции. Но всё двигалось не по плану.


– Так, что у нас в позитиве, – сказал Командир, когда все расположились в кают-компании. – Два робота: одни на борту, один, я надеюсь, благополучно примарсился приблизительно в восьми километрах отсюда. Если он и цел, по пеленгу он нас найдёт. Плюс к этому – относительно исправный корабль, полностью исправная платформа-носитель на орбите.
Он посмотрел на товарищей.
– Что у нас в негативе, – продолжил он. – Топлива для взлёта не хватит, даже если оставшиеся роботы смогут починить неисправности в космолёте. В минусе так же грузовой отсек с деформированной рампой, разбитая кабина наведения, и один разбитый робот где-то в пустыне. Если радиомаяк у него не работает, то придется его искать.
– Даже если маяк и разбит, найти его будет несложно: он явно где-то на прямой, между нами и первым роботом,  – сказал Пилот. –  Сильно отклониться в сторону он не смог бы – парашютно-реактивная система не раскрылась полностью. Только зачем его искать, если он разбит?
– Пригодится. Не должен же он вообще всмятку раскрошиться: гравитация здесь – так себе.
– Кстати, чего это нас так крутануло? – спросил Техник. Он сидел в стороне, в кресле у аптечки, и, расстегнув боковую молнию на штанине, осторожно прибинтовывал лечебный и обезболивающий компресс к распухшему и синему колену.
– Кстати, абсолютно без понятия, – ответил Командир. – Надо будет модуль снаружи осмотреть.
– Чего осматривать, если топлива для выхода на орбиту всё одно не хватит, – отреагировал Пилот. – Нужно беречь силы и ждать идущую следом экспедицию.
– Надеешься, они нас вытащат отсюда? – спросил Командир.
– Да. А что?
– Ничего, – первым ответил Техник. – Только их так же может «закрутить».
– Так мы их предупредим, – настаивал Пилот.
– Предупредим о чём? – спросил Командир.
– Что на высоте четырёхсот метров… – начал Пилот. – Ну, и дальше, что с нами случилось.
– Не думаю, что им это сильно поможет, – сказал Командир. – Причину того, что случилось, мы и сами толком пока не знаем. Поэтому полагаю, пока ничего огорчительного следующей за нами экспедиции передавать не будем. До подлёта к Марсу им ничего не грозит, а на полпути развернуться они всё равно не смогут.
– Это мудрое решение, – подтвердил Техник, опуская штанину поверх бинтов. – Архиверное. Зачем людей зря расстраивать? А для хорошего начала, наверное, лучше будет, если мы третьего робота выпустим из контейнера. Чего ему там томиться – пусть поработает.
Наскоро перекусив консервами из аварийного запаса, экипаж вновь экипировался в громоздкие скафандры для внекорабельной деятельности и выбрался наружу.
Первые шаги человека по Марсу – незапланированные шаги: далёкое, холодное и непривычно маленькое Солнце уже низко висело над горизонтом. Хотя света было мало, но отчетливо видно, что от модуля по бурой промороженной пустыне протянулась гигантская тень от «Авось».  Далеко, почти у горизонта – пологие холмы и тёмное мутное небо без облаков. Датчики показывали, что температура опустилась ниже минус сорока градусов. Веял сухой и слабый ветер. Космодеснатники включили фонари, установленные по бокам шлемов. Со стороны каждый другому казался мифическим существом, с раздутой головой, на которой светились широко расставленные глаза, и высоким, поднимающимся до середины головы горбом на спине – блоком автономного жизнеобеспечения.
– На пыльных тропинках далёких планет… – процитировал Техник – Что от нас останется?
– Лучше бы ничего не оставалось, – ответил Пилот. – Сидели бы сейчас на базовой платформе, горячий шоколад бы пили, и разгонялись бы потихоньку. В сторону Земли.
– Ладно, гимнов петь не будем, – сказал Командир. – Пошли с контейнером разбираться.
– Ибо псалом, – завершил Техник.
Экипаж поднялся назад в грузовой отсек корабля.

Техник залез в кабину управления десантированием в хвосте под килем модуля. Пощелкал тумблерами – на экранах появились красные сообщения о неисправностях. Включил аварийную линию – то же самое.
– Механическая подача не работает, – сказал Техник. – Придется выкатывать вручную.
Увидев, что Техник, неловко сгибая в колене только одну ногу, спускается по ступенькам к ним, Командир спросил:
– Ты-то куда, с разбитым коленом?
 – Ничего, бочком привалиться и я смогу.
Втроём налегли на стену оставшегося на борту контейнера. Груз тяжело сдвинулся с места и пополз по направляющим к раскрытой рампе.
– Хорошо, что здесь тяжесть – одна треть от земной, – порадовался Техник. – А то бы финиш... Две тонны втроём выталкивать.
– Шестьсот килограмм на троих волочь – тоже не сахар, – отозвался Пилот.
Достигнув наклонного части, контейнер скатился на поверхность Марса. Командир и Пилот залезли наверх и отстегнули крепления парашютно-реактивной системы. Подняли тюк с одним парашютом и начали раскачивать.
– Поберегись! – крикнул Пилот, тюк плавно полетел в сторону вниз. Когда верх контейнера стал свободен, расстегнули карабины предохранительных лент; спрыгнув, отошли в сторону. Техник, «поколдовав» у открытого предохранительного щитка электронного блока на борту контейнера, тоже отошёл к ним с пультом дистанционного управления.
– Ну,  ни пуха, ни пера, – сказал Пилот.
– К чёрту, – ответил Техник, и нажал на кнопку.
 С легким шипение врывающегося изнутри сжатого газа, борта контейнера, словно лепестки тюльпана, разошли в стороны. Внутри, поблёскивая металлом в лучах фонарей от скафандров, стоял на четырех гусеницах третий робот. Освобожденный Р-3 включил прожектора и поводил из стороны в сторону объективами электронных глаз. Сориентировавшись, съехал по сходням с посадочной платформы, раскрыл тарелку спутниковой антенны и распрямил в стороны прижатые к корпусу манипуляторы. Покрутившись на месте, осторожно выдвинулся из-под нависшей над ним хвостовой частью «Авось» на свободное пространство и остановился.
– Пошла загрузка основной программы, – сообщил Техник, глядя на маленький экран пульта, по которому бежали строки рапортующих сообщений. – Энергетический реактор в норме. Теперь он минут пять самопроверяться будет.

Космодесантники, не теряя времени, начали внешний осмотр посадочного модуля. На марсианском песке оставались неглубокие, но заметные следы протекторов, оставляемые массивными ботинками скафандров: грунт, находившийся под верхним слоем, был темнее цветом.
– Правое шасси повреждено, – доложил Техник, оглядев согнутую опору с неестественно для посадки вывернутым колесом. – Но не страшно, ремонтабельно.
– На эту сторону пришелся первый удар о поверхность планеты, – сказал Командир.
Тем временем Пилот прошёл под корпусом к носу корабля.
– Здесь одно шасси выглядит совсем хорошо, но согнута предохранительная лыжа у колеса.
– Лыжа, это не проблема, – сказал Техник, когда они с Командиром приблизились к передним шасси. – Взлететь и без неё можно. Главное, колесо и стойка целы.
Обошли корабль с левой стороны, осмотрели левое шасси – всё нормально. Вновь вернулись к повреждённой правой стойке. Техник отошёл к заднему краю крыла.

Рядом с местом крепления правого элевона и крыла зияла пробоина размером и формой похожая на собачью голову. Техник посветил внутрь пробоины: увидел внутренность бака из светлого металла, расположенного в крыле с внешней стороны двигателей
– Хорошо, что эти в пустой бак попали, – сказал Техник. – А то бы сгорели.
– Кто «эти»? – спросил Пилот.
– Не знаю, кто «эти». Но стреляют они метко.
– Может «эти» – это метеорит?
– Да. «Может». Если метеориты взлетают с Марса: края пробоины загнут снизу внутрь крыла, сверху наружу.

«Здравствуйте, люди. Я автоматический строитель-ремонтник Р-3. Готов к приёму команд», – прозвучал в наушниках неожиданно бодрый голос. Космонавты обернулись – позади них стояла тёмная фигура похожая на гусеничного кентавра с фарами на голове.
– Прекрасно, – сказал Техник. – Третий пришёл в себя. Р-3, ко мне!
Робот, неспешно и сложно маневрируя на гусеницах между стойками шасси, подъехал к людям.
– Дыру видишь?
– Да.
– Устранить поломку сможешь?
– Нужны характеристики конструкции.
– Командир, надо бы указать бортовому компьютеру, чтобы он Третьему параметры «слил».
Командир отщёлкнул защитную крышку пульта, подвешенного с внешней стороны левого рукава скафандра, и быстрым привычным перебором пальцев набрал на засветившихся во мраке мягким зеленым светом клавишах код доступа. В наушниках зазвучало быстрое пеликанье: радиообмен информацией между Р-3 и центральным процессором космолёта.
– Поломку устранить возможно при наличии двух пластин соответствующей площади из титаново-алюминиевого сплава – ответил Р-3, когда пиликанье прекратилось.
– Молодец, соображаешь, – сказал Техник. – Пластины из своего контейнера вырежи. Он тебе всё равно больше не понадобится – ты у нас уже «вылупился».

Продолжение следует.

31 августа 2018