Северо-западный синдром

               
                - 1 –

 Наступили тяжёлые времена. В них никто никогда не верил, но все почему-то ждали, а когда чего-то очень ждёшь, то это обязательно наступает. Это относится только к плохому. К хорошему в меньшей степени, если это не касается хорошей погоды, конечно. Так говорили те, кому можно было верить на слово. Кому на горло, а кому на любимую мозоль. Так, что одни не могут петь, а другие орут, что есть мочи.
 Кто-то старался держаться ближе к пищеблоку, кто-то ближе к помойке, на которую выбрасывали отходы из столовой – ничего не менялось коренным образом, наш маленький чудесный  мир, был той самой смертельной гремучей смесью помойки и Диснейленда, в котором от барной стойки до секондхенда было подать рукой или сделать шаг.
 В стране демократией пахло только в депутатском буфете. Запах был такой, что его было не перебить никакими духами. Всё остальное отдавало душком и немного плесенью.

 Делать было нечего. Вернее, можно было что-то делать, но очевидного смысла с этом  «что-то делать» не было. Можно было, конечно, в который раз, уговорить себя в необходимости или пойти на поводу у других, но... Нужно было выковыривать ещё один день из своей никчёмной жизни.
  А пока, нить горизонта вечер занавешивал красной тряпкой  заката, всю горечь Солнца выплёскивая  в залив, сделав его непригодным к употреблению, для созерцательного вида.
  Шло второе тысячелетие реформ. Каждый завтрашний день становился лучше, чем вчерашний, но приходилось жить днём сегодняшним, а тот, по странному стечению обстоятельств, почему-то оставался таким же, каким и был всегда. Многих занимал этот парадокс времени, но каким бы абсурдными идеями не пытались дать этому объяснение, ничего нельзя было принять за достоверность, кроме того, что было налито в стакан.
 Поговаривали, что потепление климата происходит из-за плевков на асфальт, поэтому правительство ввело налог на золотых рыбок. Вдруг, они исполняют желания. Где связь, спросите вы? По-моему, она очевидна. А зачем искать связь, там, где и так всё очевидно и понятно без неё?

 Лето было прекрасным. Оно всегда прекрасно само по себе. Но когда оно такое, как было, так это вдвойне.  Так сказать, двойная вкуснятина. За всё лето я ни разу не вспотел. Ну, разве что, от горячего чая. Тем более, что три раза отключали горячую воду. Один раз официально и два разу без предупреждения.  Но, поскольку из «горячей» трубы текла холодная вода, то счётчик накручивал её, как горячую, то эти два раза не считались.  Это был один, из тех самых случаев, когда верить нужно было не ощущениям, а глазам. «Любой обман, за ваши золотые» – такой мог бы быть девиз организации, отвечающей за горячее водоснабжение, но они знали, что и так сойдёт. Но они и на лозунг не способны. Поэтому, целью всей человеческой жизни, становилось сделать так, что если тебя обманывают, то и их нужно как-то обмануть, вместо того, чтобы радоваться самому и радовать других и надеяться, что в следующей жизни ты будешь котом.
 Осень тоже приятно радовала, особенно старательно используя свои краски по прямому назначению.

      

                -  2 -


  В жизни каждого порядочного человека, да и просто порядочного, случается такой момент, когда ему бывает нужно выйти из дома. Даже если ему это не так уж и хочется. Хотя бы за тем, чтобы взять то, что ему никто не принесёт. Ну, или по другим каким, придуманным им самим причинам или делам.
 Вот и мне настала необходимость пойти по делам, чтобы не только бытовать мнением на неуютной кухне, а и совершить что-то полезное для своего существования на этой кухне в приличном виде.
   Дела визжали и корчились...
Я спускался по лестнице пешком – не хотел беспокоить лифт. Мне казалось,  у лифта есть душа.. , а ещё то, что желательно никого собой не беспокоить.
Особенно если это лифт.
 Вечерело, однако, Луна, похожая на банан, цеплялась к проплывающим мимо неё тучам, желая скрыть торчащую часть.

 Между лестничных клеток, стояли вёдра с пищевыми отходами. Когда давно, так, что это почти уже нельзя считать правдой, в такие вёдра собирали пищевые отходы для свиней. Теперь, добрые люди, складывали туда остатки пищи со своего стола, для нищих и бездомных. Когда пищал домофон, я не спрашивая, открывал, зная, что это они пришли за оставленной им пищей. На худой конец, почтальон, принёсший счета за не оказанные услуги, которые, темнее менее, нужно было оплатить, потому что их обещали потом не оказывать ещё лучше. Лучше, но потом. В будущем. Любой человек, живёт ради будущего. Раньше – ради общего будущего, теперь - ради чьего-то конкретно. Но весь список не оглашали, оставляя только «будущее*». А всё, что мелким шрифтом или под звёздочкой, никто, как правило, не читал. Кто-то так и не научился, а у кого-то уже испортилось зрение.

 Светофоры переплёвывались желтками, бросив своё дежурство, отдав всё на откуп свободе передвижения.
 
 
- Что жгут? – Я пригляделся.  Оказалось, книги.
-  Что-то запрещённое? – поинтересовался я у начальника костра, похожего на министра.
- Уничтожение сезонной  коллекции, -  ответил он мне без энтузиазма, отправив шляпу на затылок, обнажив свой блестящий лоб, на котором тут же отразилось пламя.

 Мне показалось это странным, сжигать книги, в тот момент, когда кто-то наверняка хотел бы их прочитать.
 - Их всё равно никто не покупает, - словно прочитав мои мысли, проговорил ответственный за костёр.
 - Они не интересные, – спросил я, «что так»?
 - Видите ли, - сочувственно посмотрел он на меня, - Алкоголь стоит дешевле, а эффект гораздо ярче. Отчётливей, так сказать, на единицу затраченных средств. – У тех, у кого хватает на алкоголь, не хватает на книги. А у тех, у кого есть книги, не хватает на алкоголь. – Он протянул мне, достав из-под плаща, какую-то бутылку.
 - Почему бы им не покупать алкоголь и не менять на книги? – предложил я, нашедшую мою голову, идею, показавшуюся мне логичной.
 - Видите ли, - посмотрел он в мою сторону, не открывая глаз, - они не знают друг о друге. Они могут узнать друг о друге из книг, но одни их не читают, а другие не имеют возможности читать...

 Шелест, листаемых костром страниц,  отрезал им  путь к отступлению. Мне показалось на миг, что мы, с министром костра, находились в этот момент, в эпицентре страшной сказки, откуда невозможно выйти живым, или хотя бы с добрым и здоровым сознанием.
 
 Хотелось собрать все книги на космодроме, погрузить в ракету и отправить своим безумным собратьям, как когда-то послали  уже похожий корабль, чтобы они, если встретят нашу планету на своём пути, попытались избежать с ней прямого контакта или любого другого взаимодействия. Когда-то давно уже отправляли ракету, почти с такой же целью, в молоко, но теперь и в этом был повод усомниться, как и высадке на Луну.Поскольку это ничего не меняет в настоящей жизни, то и ладно...

 Мне увиделось, как инопланетяне, через три-четыре  миллиарда лет, обнаружив нашу выжженную Солнцем планету, догадаются, что на ней когда-то была жизнь или, как это потом будет называться, и захотят понять, как она возникла? Как шла и чем закончилась? Будут придумывать разные концепции и версии, спорить за бутылкой и сигаретой о возможных вариантах возникновения и произошедших событий. Даже занесут свои домыслы в какие-то свои учебники, если они пользуются учебниками. Эти книги им, безусловно, помогли бы во всём разобраться.
 Думаю, они пришли бы к выводу, что на создание жизни ушло не больше недели. Плюс-минус... Судя по тому, как всё было организованно.
 Я словно побывал в будущем и мне стало чуть-чуть легче. Чувства стали теплее, хотя, может быть, это от костра.
 По радио уже рассказывали, что скоро каждый сможет путешествовать в будущее. Этот каждый, не задумывается над тем, что легко делает это каждый день. Правда, обратно из будущего пока возвращаться  не получается, а так... Всё сходится.
Я тоже ни разу пока не возвращался.

--------------------------------------

Покинув эпицентр сказки
            
Покинув самый эпицентр страшной сказки, 
Сдувая пепел с губ, после не буквенных интриг,
Сжигая  гору  не сезонно модных книг,
Для каждой маски не жалея красной  краски,

Бытую мнением на неуютной дикой кухне,
Духом святым снова  не голоден, ни сыт,
Как Диоген, почти  не жалуясь на быт,
Жду когда, день за горизонтом в урну рухнет.

Когда закат по  тёплым окнам полоснёт,
Глаза  порезав цветом ржавого железа,
Последний повод к отступлению отрезав,
Выбросив плыть, куда течением снесёт.

Ко всяким чувствам подходя индифферентно,
Не подготовив лоб  к уходу почвы из-под ног,
После всего, как есть, предполагая эпилог,
А не вот это всё, что не вписалось в смысл корректно.

Всё это подлый выстрел в воздух холостыми,
Пошлый восторг   пустой словесной шелухи.
Запах  гниющих душ, перебивающий духи,
Полные света  ночи  подменяющий  пустыми.