Мистер Акула

Я ехала на своей старенькой арендованной машине по восемьдесят седьмой трассе, в надежде отыскать мотель, по своему карману. В приоритете было два желания — горячая ванна и немного еды. Неожиданно на дороге возник довольно симпатичный мотель. Вывеска гласила — «Только одиночные номера. Цена 9,99 $. Ужин в подарок».

«Это довольно странно!» - подумалось мне, но урчащий желудок явно играл в пользу мотеля.

Зайдя в просторный холл, я была немного удивлена, так как изнутри помещение выглядело в три, а то и в четыре, раза больше, чем снаружи. Мотель не был похож на типичный двухэтажный жилой домик, в котором принимали сонных уставших водителей, бедных туристов и мелких наркоторговцев. Изнутри он скорее был похож на неплохую гостиницу. Первый этаж почти полностью занимал холл, и лишь небольшая его часть была отведена на хозяйственные нужды, скорее всего — кухню. На второй этаж вела широкая лестница. Номера в мотеле располагались по кругу, образуя собой подобие знаменитого Колизея. Какие то чудеса старой архитектуры — внутри здание круглое, а снаружи квадратное.

На ресепшене меня встретила приветливой улыбкой старушка лет семидесяти. Она была настолько крохотной, что ее едва было видно из-за стойки. В глаза бросались ее белые короткие кудри и выразительный, сияющий взгляд, совсем несвойственный людям преклонного возраста.

- Мне бы номер с ванной и чего-нибудь перекусить, - пробормотала я, доставая бумажник.

- Конечно, детонька! Ваш номер «18», вот ключ, а ужин я принесу вам через тридцать минут.

- Спасибо!

Не спеша поднимаюсь по лестнице, нахожу свой номер. Наконец я смогу выспаться хорошенько! Открыла дверь, обстановка явно не соответствует цене, все слишком элегантно и дорого — странно!. Желание поскорее смыть с себя события прошлого дня, заставляют меня быстро отвлечься от разглядывания предметов мебели и других интересных безделушек. Глазами жадно ищу ванну. «Вот она!» — стоит прямо в комнате, в левом углу от двери, на изящных кованых ножках и ослепляет своей чистотой. От спальни ее отделяют вычурные золотистые занавески, образующие некое подобие отдельной комнатки.

«Где же меня настигнет подвох? - подумала я, припоминая цену за номер в 10 баксов, - наверняка нет горячей воды.»

Но, нет, вода рванула из крана мощным потоком. Настенные полки хранили все необходимое: мыло, шампунь, пену, белые полотенца и еще кучу всяких мелочей.

- Это ли не везенье?! - выкрикнула я, как ребенок, но где-то в глубине моего сознания все же вибрировала некая тревога.

В то время, пока вода бурным потоком наполняла ванну, взбивая облака пахучей белой пены, я стащила с себя пыльные ботинки и стала доставать из рюкзака свои сокровища:

«Рубашка есть, джинсы есть, теплые носочки, растянутая майка дедушки, -Отлично, все на месте!»

В дверь номера очень тихо постучали, я бы даже сказала, поскребли. Открываю, в надежде учуять запах какой-нибудь вкуснятины, передо мной стоит незнакомая хрупкая девушка, такая простая и неприметная, как миллионы других. Шорты, серая трикотажная футболка, собранные в длинный хвост каштановые волосы. Она, особо не церемонясь, слегка отодвигает меня рукой в сторону и проходит в номер:

- Класс, а у тебя тут все по-другому, - непринужденно говорит она, обводя комнату глазами, и продолжает, - а я из четырнадцатого. У меня все зеленое, словно я в лесу живу, только щебета птичек и не хватает. Меня Аня зовут, и ,скажу тебе правду, я не в восторге, что пришлось здесь застрять, но выбора у меня не было. Хотя, перспектива спать тут одной в номере меня, мягко говоря, пугает. Слушай! У меня есть бутылочка отличного вина, давай ее откупорим, и будем болтать всю ночь! Расскажешь мне о себе.

«Господи, как же много она говорит!» — подумала я, а вслух сказала:
- Аня, извини, но мне необходимо побыть в одиночестве.

Девушка посмотрела на меня, как на пришельца:
- Странная ты… Ну да ладно, - грустно сказала она и направилась к двери.

Как же я была рада , что она уберется отсюда. Но вдруг, в моей голове всплыли ее слова, и любопытство взыграло:

- А почему тебе страшно оставаться одной?

Она явно обрадовалась тому, что разговор еще не окончен:

- Как? Ты разве не знаешь, что это за место?

- Нет. А что, это место какое-то особенное?

- Ну, ты и правда, странная!

- Может, ты все-таки скажешь, что с этим мотелем не так?

Аня чуть прищурилась и попыталась сказать таинственным голосом:

- Это же тот самый знаменитый мотель, в котором орудовал маньяк по прозвищу «Акула». Лет десять назад все местные газеты о нем писали. Слушай, - она практически подпрыгнула, - а ведь и правда, это было ровно десять лет назад.

- И что произошло здесь? – спросила я, хотя и не была уверена, что действительно хочу это знать.

- Ну, он выпотрошил за одну ночь почти всех постояльцев.

У меня ломило спину от усталости, желудок урчал, а мысли уже давно были в теплой кровати.

- Знаешь, Аня, я что-то не очень хочу знать подробности этой истории.

- Вот видишь! И я о том же! Жутко ведь?! – она была так рада, что ей удалось меня напугать и тем самым заманить в свою компанию, что я не решилась ее разочаровывать.

- Почему ты боишься? Его что, не поймали?

- Поймали!? Ха! Да он сам сдался! Говорят, что он все время улыбался и говорил: «До встречи, Господа, я не прощаюсь!» — Как же хорошо, что его поджарили в результате.

- Так значит, его казнили? Тогда тебе определенно ничто не угрожает, - немного раздражительно сказала я, подталкивая надоевшую особу под локоть к выходу.

Я мечтала о ванне еще больше, чем прежде. Как только закрыла дверь, кстати, заперев её на небольшой внутренний засов скорее интуитивно, потому как за мной не наблюдалось такой привычки, я направилась на манящий запах взбитой пены.

Но… какого черта! Ванна была пуста, вода бежала из крана прямехонько в слив. Я точно закрывала пробку, хотя после девяти часов за рулем и не такое случается. Закрываю слив, и с глубоким вздохом разочарования поворачиваюсь лицом в комнату.

Я не закричала только лишь потому, что не успела ничего толком понять. Передо мной стояла старушка с ресепшена, она все так же улыбалась, но в этот раз ее улыбка показалась мне какой-то восковой, безжизненной, как у тех кукол, что до сих пор хранятся на чердаке моих родителей. В ее руках был поднос, покрытый большой льняной белоснежной салфеткой, из-под которой доносился запах жареного мяса.

- Вы были голодны. Вот Ваш ужин, детонька.

- Спа-си-бо! Но, как вы вошли?

- Дверь была открыта, детонька.

- Нет, она была заперта! Я точно помню, что запирала!

- Тогда, следуя Вашей логике, я влетела в окно, - ответила она и улыбнулась еще шире, хотя, до этого казалось, что шире уже невозможно, и вышла из номера. На пороге, чуть приостановившись, старушка добавила:
- Будьте внимательны, детонька! В наше время всегда нужно быть начеку.

Закрываю дверь. Невероятно! Усталость усталостью, но я же не выжила из ума! Ладно, допустим. Сейчас заползу в горячую воду и все обдумаю хорошенько.

- Что? – вскрикнула я, и мои волосы уже начали танцевать на голове странные танцы. Ванна снова пуста! Вода продолжает неутомимо хлестать, а пробка мирно лежит на полке и предательски усмехается!

- Ну нет, с меня довольно! – произнесла я вслух и уже через пару секунд постучала в четырнадцатый номер.

- Где ,говоришь ,твоя бутылка вина?

- А я знала, что ты придешь. В одиночку сойти с ума гораздо больше шансов. Итак, - панибратски произнесла Аня, наливая в мою кружку вина, бокалов в ее номере не оказалось, - рассказывай, от чего ты здесь? Сбежала от мужика? Или у тебя проблемы с законом?

- Как будто других причин и не бывает, чтобы ночь застигла в пути? – чуть раздраженно заметила я, поглядев на часы, что висели над маленьким столиком с журналами. Они занудными электронными цифрами констатировали — 23:05 .

Мне совсем не хотелось открывать перед ней свое нутро.
- Расскажи лучше мне про этого маньяка. Почему его так странно называют – Акула?

- Это совершенно очевидное прозвище, если учитывать, что он творил.

- И что же он творил? – я все еще разглядывала номер Ани. К своему удивлению, я не увидела ни одной ее личной вещи — ни сумки, ни телефона, ни одежды. Совсем ничего, что говорило бы о том, что здесь находится молодая девушка. Закрываю глаза и вспоминаю свой номер —повсюду валяется одежда, вперемешку с косметикой, на полу возле кровати стоит раскрытый рюкзак, со свисающими с него проводками от наушников. Надо же, как некоторые люди помешаны на чистоте.

- Ты меня слушаешь? – обиженным голосом уточнила Аня.

- Да, да, прости, так что же натворил этот мистер Акула?

- Этот придурок в прошлом был хирургом. Очень большим профессионалом. А потом с ним произошла какая-то таинственно-печальная история. Но я об этом ничего не помню. Ну так вот, как-то вечером один из постояльцев этого мотеля услышал стук в дверь. Открыл — никого. На пороге лежит упаковка печенья и записка: «Тук-тук, ты останешься без рук». Уж не знаю, что испытал тот мужик, и что там произошло, да только очень скоро на его крик сбежалась толпа. Чувак лежал на своей кровати без сознания, а его руки… как сказать, просто располагались недалеко от него. Раны были аккуратно обработаны, на них были наложены повязки. Чистая работа у засранца, скажу я тебе. Человек жив, да только рук нет.

- Какой кошмар! – меня слегка начало тошнить, - хотя, как по мне, это больше похоже на выдуманную легенду для привлечения внимания, чем на правду.

- Знаешь, легенда или нет, а запах жареной свиньи на электрическом стуле, говорят, был вполне настоящий! Да и тот безрукий бедолага далеко не единственный ведь был. Там такая суета началась — полиция, скорая, постояльцы в панике.В поисках этого сумасшедшего, полицейские начали шерстить номера и нашли других жертв.Припоминаю, была одна женщина с ампутированной ногой. В ее записке было что-то вроде: « Ни друзья мы, ни враги, отдавай мне полноги». Брр! Жуть, короче!Представляю, сколько ужаса тут было тогда! Так вот, этот безумный все это время, пока люди бегали туда-сюда, преспокойненько ел внизу свой салат с яйцом. Потом встал, вытер рот салфеточкой и произнес: «Причинять боль – тоже искусство. Вы только посмотрите, какая эстетика, какая работа». Тут его и повязали. А он все улыбался и обещал повторить. Я тебе уже рассказывала.

В то время, когда Аня в подробностях пересказывала мне события того ужасного вечера, я успела «выдуть» почти всю бутылку вина. И, как бы я не сопротивлялась, моя фантазия рисовала в голове страшные и кровавые события.

Каждый, кто хоть раз в жизни испытывал страх, хорошо знает, что даже над ним всегда берет верх банальная усталость. Наступает такой момент, когда тебе уже плевать что будет, и что вообще может быть. Единственное желание, что пульсирует в измотанной голове – это сон. Я настолько устала от дороги, болтовни своей соседки, этих неприятных рассказов и всех странных происшествий, что готова была заснуть, прям здесь, в неудобной позе, но в таком удобном и большом кресле четырнадцатого номера. Однако я нашла в себе силы распрощаться с Аней. Она провела меня до двери. Когда мы открыли ее,то сразу увидели сверток. Сердце молниеносно сжалось, а по спине пробежал холод.

- Не разворачивай! Не разворачивай! – истерично завопила Аня, - не надо!

- Да перестань, - я вдруг осознала всю абсурдность ситуации, - очень глупо верить в подобное.
Разворачиваю пакет, в нем пластиковая прозрачная коробка с шоколадными пирожными и записка. Не верится даже, что кто-то способен на такие идиотские шуточки. Читаю записку: «Я вернулся, стрекоза, мне нужны твои глаза».

- Не уходи, умоляю! Заклинаю, не уходи! - зашептала Аня, заламывая руки.

- Да прекрати ты! Знаешь, что я думаю? Какие-то совершенно отбитые идиоты, среди постояльцев, прознали про эту историю и решили повеселиться таким вот нехитрым способом. Успокойся и ложись спать.А для надежности — запри дверь, - хотя о какой надежности я говорю, тут же вспоминая улыбающуюся старуху. Но вслух я этого говорить не стала.

Спать, спать, спать! Мягонькая, чистая постель – это все, что мне нужно. Захожу в свой номер. Тишина, из открытого окна доносится запах каких-то цветов и дорожной пыли. Как хорошо растянуться на кровати. Вытянуть ноги одну за другой, расправить спину. Я потянулась всем телом и наконец-то расслабилась. И стало мне так хорошо, так легко и глубоко дышалось, как бывало дышалось перед сном в далеком детстве, в маленьком домике бабули, что располагался на ферме. Так сладко мне всегда спалось после стакана молока и куска пирога с мясом и помидорами.

Мои мысли прервал пронзительный крик. В секунду я вскочила с кровати и в одной майке и трусах очутилась в коридоре. Вокруг снова было тихо, как будто ничего и не произошло.

«Показалось», - подумалось мне, - «это и не странно».

Вдруг я заметила, что дверь четырнадцатого номера чуть приоткрыта. На ослабевших от страха ногах подошла к ней, чуть приоткрыла — темнота. Шторы плотно закрыты, ни один лучик уличных фонарей не проникает внутрь. Стоит неприятный запах успокоительных капель. Боюсь зайти в комнату, боюсь позвать Аню. Во рту совсем пересохло, сердце вот-вот пробьет грудную клетку и смоется прочь из этой проклятой дыры. Нашариваю на стене выключатель, нажимаю кнопку.

- Боже, Боже, Боже, Боже!

Никогда я не смогу стереть из памяти эту картину, никогда!
Аня лежала на своей кровати. Она дышала, но явно была без сознания. На месте ее глаз были окровавленные повязки, которые держались на пластыре. А рядом с ней, на одеяле, я увидела блюдце... Нет! Не хочу, не хочу вспоминать! Никогда не хочу!

По всей видимости, в момент испуга я громко закричала, хотя и не помню этого. Но меня уже окружали люди, поднялся крик, суета. Кто-то звонил в полицию, кто-то в скорую, кто-то вопил от ужаса. Я же попятилась назад. Невыносимо! Невыносимо находиться здесь! Этого просто не может быть!
Бегу в свою комнату. На пороге лежит сверток. Дрожащими руками разворачиваю записку: «Поверишь, когда кусок тела для меня отмеришь». Паника! Забежала в номер. Заперла дверь и на замок,и на засов. Перепроверила. Закрыла окно, задернула шторы, осмотрела весь номер — никого. Из коридора донёсся новый, разрывающий пространство и сознание крик. Не хочу слышать, не хочу! Бегу к ванне. Открываю оба крана на всю катушку. Упираюсь руками в белые холодные края. Звук воды забивает все. Пытаюсь восстановить дыхание. Как вдруг, мое плечо покрывает большая, тяжелая ладонь.

- Ну, здравствуй, ты ждала меня? Ведь так?

Резко разворачиваюсь и падаю в глубокую, тяжелую темноту.

В тишине начинаю различать звуки, пытаюсь открыть глаза. Получается с трудом.

- Эй, что с тобой? Ты чего?

Наконец открываю глаза — передо мной стоит Аня, живая и невредимая . А я сижу в ее кресле.

- Ты так кричала во сне, что я чуть в обморок не упала со страха, - сказала она спокойным и холодным голосом, а затем добавила, - тебе приснился кошмар, детонька! - и улыбнулась мне широкой восковой улыбкой. Часы над столиком пропищали 23:00.