Дипломная работа

1.

Олег Иванович, не торопясь, шёл по подземному переходу, поглядывая на киоски, расположенные вдоль стены сплошной чередой. Сколько всего появилось в продаже! И как много всяких красивых и интересных вещей, которые ему… совершенно не нужны. Ни музыкальные компакт-диски, ни видеокассеты. Музыки вполне достаточно той, которую передаёт «Классика», а на фильмы время уже тратить жалко. После инфаркта, перенесённого два года назад, вряд ли его осталось очень много…

О разнообразных сортах пива и говорить нечего: врагом своему здоровью он никогда не был. Что там у них ещё?.. Да, безделушки любопытные, ничего не скажешь. Но зачем они ему? Дальше идёт одежда. Тоже, наверное, хорошие вещи, но всё необходимое у Олега Ивановича давно есть…

Впрочем, он зря так по-стариковски разбрюзжался. Ребята молодцы! Двадцать лет назад в этом переходе кроме семечек и гвоздик ничем и не торговали. А сейчас - целый «универсам»!..

И себя пока рано в расход списывать. Ведь идёт Олег Иванович не просто так, а в книжный магазин. Следовательно, некоторые влечения у него ещё актуальны. Более того, сейчас он испытывает вполне объяснимый интерес: появилась ли уже на прилавках его очередная книга? Есть в этом особенное, ни с чем не сравнимое удовольствие: увидеть среди десятков других книг две-три «родные» обложки со своей фамилией. Если книга, наконец, дошла до магазина, то он сможет и студентам, и тем знакомым, которым не достались дарственные экземпляры, сказать, где они могут приобрести его последнюю монографию.

Олег Иванович поднялся по ступенькам на улицу и остановился отдышаться. Что-то он совсем ослаб. Надо бы какую-нибудь зарядку делать или гулять побольше… Впрочем, какое тут гулянье? Он уже засел за очередную книгу, которая, скорее всего, окажется его лебединой песней. Так сказать, последний порох в его интеллектуальной пороховнице. А там и с кафедры могут попросить. Он единственный мастодонт остался: второй профессор в два раза моложе его, да и вокруг подрастающая смена доцентов давно зубами клацает…

Олег Иванович остановился у мраморного парапета, поставил на него портфель и утёр лоб носовым платком… Старость – не радость.  Даже на молодых женщин перестал заглядываться. Они по университету стаями ходят, но уже не вызывают, как прежде, душевного волнения. Мыслишки, конечно, лезут всякие в голову. Правильно говорят: «Седина в бороду, бес в ребро». Хотя у него этот самый бес уже и в ребро тычется всё реже и реже.

Ну, например, вон какие симпатичные девчушки рядом стоят. Разумеется, молоденькие, разумеется, смазливые. Но тоже ему как-то всё равно… Хотя вон та, брюнеточка очень привлекательная… Разговор, впрочем, у них интересный идёт, невольно прислушался Олег Иванович. Судя по всему студентки. Наверное с литературного факультета…

А речь-то, речь! Во что русский язык превратили! Если говорить о сленговых переложениях популярных произведений, то невольно сам на арго перейдёшь. Олег Иванович читал написанную на таком русско-английском убожестве «Сказку о царе Салтане». С профессиональной точки зрения, может быть, и любопытно, но нельзя же прибегать к такому макаронизму в реальной жизни! А девушки говорят о вещем Олеге. Неужели и эту вещь испохабили?.. Надо послушать…

- …Прогон клёвый! Но я по памяти, разумеется, всё не помню. Этот отстой читать надо, - убеждала подругу понравившаяся Олегу Ивановичу брюнетка.
- Ну, хоть начало спикни. Ужасно интересно! – умоляла собеседница.
- О`кей. Слушай. Запев такой:

Где Олега металлюги
В степь вписались на релакс,
Трэш стоит по всей округе,
Кир, с герлами мультифакс…

- Классно! А мультифакс – это групповуха?
- Шуэ. Сначала выпили, а потом всех хазарок хором перетрахали… - Брюнетка бросила сигаретку в урну. – Ну, пошли. А то без хавки кузов сводит.

И девушки как две золотые рыбки нырнули в переход. Олег Иванович ещё с минуту посетовал на нравы современной молодёжи и пошёл в магазин. Довольно быстро наткнулся взглядом на массивный корешок своего психологического словаря, рождённого в результате многолетних штудий.

Он, наверное, написал не самые лучшие книги, но они всё-таки заняли своё небольшое место на полках библиотек. В этом смысле Олег Иванович смог продлить свою виртуальную жизнь за границы биологической и обеспечить себе относительное бессмертие хотя бы на время ещё одного поколения. Пройдёт несколько лет и он неминуемо «присоединится к большинству». А книги останутся совсем нелишним дополнением к его детям и внукам. Эта мысль успокаивала.

Олег Иванович провёл рукой по обложке. Ну, и прекрасно…

Он пошёл вдоль стеллажей, просматривая другие издания и мысленно отбирая те, которые стоило бы приобрести. И вдруг услышал:

- Здравствуйте, Олег Иванович! Поздравляю Вас с выходом новой книги.

Где ещё можно встретиться в необъятном мегаполисе с бывшим аспирантом, как не в специализированном книжном магазине?

- О! Привет, Аркадий! Рад Вас видеть. Спасибо за поздравление. Извините, отчество вылетело из головы.
- Вам можно и без отчества.  Олег Иванович, у меня к Вам просьба. Я купил Ваш словарь. Вы мне его подпишите, пожалуйста.
- С удовольствием. Только давайте, когда из магазина выйдем. Здесь неудобно что-то автографы раздавать… Где Вы сейчас трудитесь?
- Я Вас умоляю, Олег Иванович, кто же сейчас трудится? Сейчас бабки заколачивают. Я устроился в НИИ наркологии. Они там все разочарованы своим бессилием перед наркоманией и ударились в психотерапию. А какая психотерапия без психолога?..

По выходе из книжного магазина преуспевающий психолог уговорил-таки Олега Ивановича зайти «на одну минутку» в кафетерий.

- На столике Вам и книгу будет удобнее подписать, - горячо он убеждал своего бывшего «шефа», под началом которого в своё время защитил диссертацию. – Давайте я мартини по чуть-чуть возьму. Для сердца полезно…

Олег Иванович пассивно последовал за неумолкающим коллегой, который уже начинал раздражать его своей многословностью. Приятно, конечно, когда тебя хвалят, но не с такой же неумеренной навязчивостью.

- Олег Иванович, Вы остались одним из немногих настоящих учёных, подвижников своего дела. Сейчас диссер знаете, как защищают?.. Покупают на корню и все дела. Хорошо, если в докторской автор несколько слов напишет, а кандидатскую берут не глядя…
- Ну, уж это Вы, Аркаша, загибаете…
- Я Вас умоляю, Олег Иванович! Мы сейчас с другом-наркологом пишем дочке одной высоковисящей шишке кандидатскую. Пять тысяч баксов. За три месяца должны слепить всё вплоть до ответов на вопросы, которые ей будут задавать на защите. Этой дурёхе останется только всё без ошибок прочитать. А Вы, «трудитесь»… Вот такие сейчас труды пошли… Ну, не будем о грустном. Знаете, что? Давайте сфотографируемся. Буду потом хвалиться, что с автором такого словаря вино пил… Ну, пожалуйста, не отказывайтесь.
- Нет, Аркаша, от этого увольте. Здесь народ вокруг. Неудобно как-то…
- Вот и хорошо, что народ. Мы его сейчас и попросим. Вы вот так и сидите. Книга пусть здесь лежит, на виду… Я с той стороны сяду… А вон тех метёлок попросим нас щёлкнуть.

Шустрый Аркадий уже достал отливающую тусклым серебром цифровую фотокамеру и направился к соседнему столику. «Метёлками» оказались те самые студентки, литературоведческие изыски которых Олег Иванович нечаянно подслушал. Они, видимо, уже поели и сейчас курили, о чём-то болтали и допивали пиво из высоких узких бокалов.

- Извините, ради бога! Девушки, у нас к вам большая просьба. Сфотографируйте нас, пожалуйста… Вот сюда нажать… А этот представительный господин, между прочим, очень известный учёный. Вон, видите, какую книжищу по психологии написал! – Затараторил Аркадий и, естественно, добился желаемого результата.

Юля не знала, как отвязаться от надоевшей Наташи. Интересно, конечно, первые минуты поболтать с одноклассницей, которую давно не видела, и которая всё обо всех знает. Но очень уж она приставучая: и то ей расскажи, и это, и с кем спишь, и как спишь... Сейчас допьём пиво и надо разбегаться. Дел на самом деле много: и кучу хвостов надо расчесать, и к диплому ещё не приступала. Наташке-то хорошо: служит ЛОРой в офисе, то бишь Любовницей Ответственного Работника. Ей-то спешить некуда…

- Ну, подруга, разлетаемся. Пора мне. Да и сиделка вся заиндевела…

В это время к ней и обратился Аркадий. Фотографируя двух мужчин, Юля сначала подумала, уж, не гомики ли они: оба так радостно улыбались и обнимались перед объективом. Потом присмотрелась к книге. И когда Аркадий вернулся, взял камеру и поблагодарил, она тихо ответила:

 - Сэнкс в карман не положишь, молодой человек.
- В каком смысле? – Аркадий, кажется, впервые растерялся, не зная, что ответить.
- У меня есть этот психологический талмуд: только сейчас за него в книжном кучу бабла отвалила. Пусть мне его Ваш старичок подпишет. А? Так сказать, алаверды от вашего стола нашему столу.
- Да, ради Бога! – Снова засиял Аркадий. - Это мы сейчас организуем. Давайте ваш экземпляр.

Юля, покупавшая литературу для своей дипломной работы, достала из сумки толстущий том и протянула Аркадию. Но через секунду какая-то подсознательная мысль заставила её направиться вслед за ним. Ещё не продумав все возможные выгоды неожиданного знакомства, она из-за спины Аркадия громко обратилась к Олегу Ивановичу:

- Не сочтите за наглость, господин Кизубов.

Аркадий продолжил:

- Олег Иванович. Девушка тоже просит Вас подписать ей книгу. Оказывается она Ваша почитательница.

- Меня зовут Юля. Я заканчиваю институт психологии и знаю некоторые Ваши книги… Если Вы мне напишите несколько слов, я буду Вам очень признательна.

Олег Иванович удивлённо посмотрел на неё: оказывается девушка могла говорить нормальным человеческим языком!

- С удовольствием… А я, знаете ли, совершенно случайно услышал вашу версию «Песни о вещем Олеге». Там что-то ещё про «мультифакс»…

Вопреки его ожиданию Юля не смутилась.

- Это обычный студенческий стёб.
- Стёб?
- Ну, это такое ироническое отношение ко всему. Зачастую не очень искреннее… Не обращайте на него большого внимания.
- Значит, стёб… А персидский царь Кир там к чему? Это не о нём. Кир от слова «кирять», то есть выпить.
- Да… Ну, ладно, давайте книгу.

Когда Юля вернулась к своему столику, подружка тихо спросила:

- Ну, как старикан? Типа инсульт-привет?
- Нет… Я тоже подумала, какой-нибудь фуфел, а он реальный мэн. Прикинь, весь наш разговор около магазина слышал!
- Вот, козёл!
- Мне бы его зацепить на пару месяцев, чтобы диплом помог написать, - задумчиво произнесла Юля. - А то с моим уродом одни траблы, ничего в голову не лезет. Этот гад вчера снова в час ночи нарисовался… Да ещё куча хвостов. Через два месяца диплом спихивать, а я кроме введения ничего не написала… Вот такая ситуёвина…
- Да, ты со своим хронический недоебит схлопочешь. Вон, какая злющая стала. Ещё психолог… А у меня каждый найт всё олл райт! - Подружка равнодушно скользнула глазами по дарственной надписи, захлопнула книгу и негромко добавила: - Ну, что? Помочь тебе старичка заарканить? Коржика я беру на себя, а ты охмуряй своего папика… Абгемахт!


2.

Даже нарочно невозможно было придумать двух столь полярно противоположных людей, как Олег Иванович и Юля. Да ещё с разницей в возрасте почти в пятьдесят лет. Это как в метро с Пушкиным встретиться. О чём с ним там говорить, если он, вытаращив глаза и ничего не понимая, будет глазеть по сторонам.

Но так могло показаться только на первый, весьма поверхностный взгляд. Юля была психологически гибким человеком. А у Олега Ивановича последнее качество, особенно в связи с возрастом, отсутствовало напрочь. Поэтому всю заслугу в том, что они нашли-таки общий язык, приходится полностью отнести на счёт Юли. Она совершенно безропотно выслушала даже его пространную речь о вреде курения для девушек. Более того, демонстративно достала из сумочки начатую пачку сигарет и выбросила в урну. И при следующей встрече Олег Иванович, как подозрительно не принюхивался, ничего кроме приятного запаха духов не учуял. Да, симпатичная и одновременно неглупая девушка – пробивная сила безграничной мощности!

Юле нравились старомодные квартиры подобно той, в которой жил Олег Иванович. Большая комната играла в ней роль не столовой-гостиной, как у всех обычных людей, а служила кабинетом. И, разумеется, была по всем четырём сторонам уставлена книжными стеллажами, которые, начавшись непосредственно у входной двери в квартиру, заворачивали стеной из книг в его кабинет.

В комнате стоял письменный стол, но тоже не распространённого сейчас офисного типа. Он был изготовлен из какого-то тёмно-серого дерева лет, наверное, сто назад. По бокам толстой столешницы шла узорная резьба, а углы двух массивных тумб были украшены полуколоннами. Какой-нибудь, блин, Чиппендейл или как там этот стиль называется?

Олег Иванович внимательно выслушал название темы Юлиной дипломной работы и утвердительно мотнул седой головой:

- Такая литература у меня есть. Во всяком случае, для Вашего диплома будет более чем достаточно. – Он подошёл к одному из стеллажей. – Вот, с этой полки и до потолка – книги по психологии творчества. Вот стремянка. Выбирайте сами, что Вам больше понравится. Не торопитесь, мне Вы не помешаете. - И сел за свой антикварный стол, на котором компьютер смотрелся как мобильник в руках Гоголя.

Проклиная в душе недогадливость старичка, Юля не меньше получаса простояла на стремянке, без заметного эффекта вертя попкой и демонстрируя свои ноги. Старый хрыч, впрочем, один раз на неё посмотрел, но только затем, чтобы обратиться с вопросом:

- Я всё думаю об этом вашем стёбе… Слово какое-то неблагозвучное… Скажите ещё что-нибудь на вашем птичьем языке. Ну, там стихи или поговорки…

Юля присела на верхней ступеньке стремянки в наиболее выгодной позе и бодрым голосом отличницы, вызванной к доске, продекламировала:

- Ну, вот, например, известный детский стишок:

Наша Катя типа плачет,
Уронила типа мячик.
Вот бы ей прикинуть, дуре:
Не утонет мяч, в натуре.

Или есть такая поговорка: «Счастливые часов не наблюдают», а по-нашему: те, кому клёво, котлов не секут…
- Котлы это на воровском арго - часы? Любопытно. Это, правда, не поговорка, а пословица, но всё равно очень любопытно. Да… Вы, впрочем, не отвлекайтесь. Смотрите литературу, смотрите…

Нужные книги Юля, разумеется, отобрала. А что ещё оставалось делать?.. Но предусмотрительно оставила здесь же в кабинете, заявив, что заберёт их в следующий раз, когда заедет на машине.

Не будет же она, в самом деле, читать эту кучу книг?! Ей не книги нужны. Ей нужна написанная дипломная работа. А расплатиться за неё она готова любой валютой… Лучше, конечно, натурой. На всё и всех никаких денег не хватит!.. Вот только как заставить этого сморчка клюнуть на её «натуру»? Юля, конечно, не надеялась, что он сразу начнёт насиловать её прямо на стремянке (а интересная была бы картинка!). Но её опыт подсказывал, что надежда у неё всё-таки есть. Ну, кто ему мешает подойти к ней поближе, обнять, погладить ноги. Или попросить её раздеться. Юля эта могла бы сделать очень сексапильно. Получил бы старичок свою порцию удовольствия. Да и она, честно говоря, поначалу именно на такой вариант и рассчитывала. Что ж, придётся запастись терпением…

Жил Олег Иванович не один, но на такое счастье Юля губы особенно и не раскатывала. Впрочем, и патриархом многолюдного шумного семейства она его себе не представляла. Так и оказалось. В квартире находилась ещё жена Олега Ивановича, махонькая и сухонькая старушонка. Она только раз возникла в кабинете с бесцветным вопросом: «Чаю не хотите?», и исчезла где-то в глубине коридора в других комнатах.

Это препятствие, разумеется, не выглядело непреодолимым. Но ведь ей надо растормошить самого старикана!

Нет такой погоды, не бывает такого времени года, когда бы симпатичная девушка не смогла бы при желании продемонстрировать свои прелести. Зимой Юля обычно предпочитала ходить в брюках – самый удобный прикид! – и в короткой широкой шубке типа парки. Но для задуманного вида соблазнения брюки не подходили. Пришлось изменить стиль: длинное пальто (норковая шубка, конечно, смотрелась бы эффективнее, но не будем о больном!) и короткая кожаная юбочка. Ноги видны от пяток до тазобедренных суставов. Самое оно!

«За отобранными книгами», предварительно созвонившись, Юля пришла к Олегу Ивановичу именно в такой упаковке. Да ещё целых два часа перед тем не курила. Но поставленная цель требовала жертв.

У Юли имелось два варианта. Первый: в вербальной форме и убедительной манере растолковать профессору мотивы своего предложения. Второй: сделать рискованный шаг и предоставить его интерпретацию самому Олегу Ивановичу. Но в многословном диспуте обыграть умудрённого интеллектуала ей вряд ли удастся. Поэтому она решила прибегнуть к варианту женской алогичности.

Хоть Юля и заявила с порога, что заскочила «на одну секунду», Олег Иванович, разумеется, предложил ей снять пальто. Коварная дева не преминула этим воспользоваться, отметив про себя, что первую «ступеньку» на пути к цели уже преодолела. Затем без особого труда завела разговор о своей дипломной работе. Олег Иванович разговорился и самым обстоятельным образом растолковал ей последовательность изложения материала будущего диплома. Только и осталось, сесть и написать. Но взятая установка на халяву уже мешала Юле изменить стиль поведения. Главное – во время своей лекции он, кажется, всё-таки рассмотрел все доступные взору соблазнительные места своей слушательницы. И Юля посчитала, что вторая «ступенька» тоже успешно пройдена.

В тот самый момент, когда по всему ей полагалось сказать «Спасибо» и «До свидания», она, не отрывая взгляда от Олега Ивановича, молча приблизилась к нему и, сдвинув задом клавиатуру компьютера, села на письменный стол.

Профессор уставился на её колени, которые почти упирались ему в грудь, потом посмотрел в глаза. Сохраняя абсолютно серьёзное выражение, Юля глядела на него.

Вопреки её ожиданиям, он не стал обсуждать происшедшее. Впрочем, какие-то междометия всё-таки издал, что-то типа: «Вы… это… что такое?» Затем обратил долгий взгляд на её ноги. Юля терпеливо держала паузу.

Вдруг, продолжая молчать, он указательным пальцем руки дотронулся до одной коленки, потом до другой. Словно осторожно нажал на невидимые кнопки.

- Да, жаль, что все свои соображения по поводу такого моего поступка Вы продумали про себя. Так интересно было бы их услышать. О чём Вы всё-таки сейчас думаете, Олег Иванович?

Он вопросительно поднял брови и спросил:

- Всё-таки - зачем? – И выжидающе уставился на дипломницу.

- Всё очень просто. Я Вам очень признательна за помощь и хотела бы Вас отблагодарить. Ну, не бутылку же Вам, извините, ставить?! Есть и ещё одна причина: Вы мне нравитесь. Я не шучу. Мне всегда нравились мужчины, гораздо старше меня. Вы, как психолог, прекрасно должны знать, откуда у девушек возникают такие влечения. Мне нравится Ваш ум, Ваша интеллигентность. Поверьте, это очень редкие качества у парней моего возраста. С другой стороны, хотя я очень надеюсь, что Вы не приняли меня за шлюху, я давно уже не девочка... Мне кажется, что Вам ЭТО будет очень приятно… Вы совсем не похожи на мужчин, привыкших снимать девочку на ночь. Не обижайтесь, но, думаю, что Вы давно не прикасались к женским ногам… Вот, собственно, и всё… Я, конечно, не Брижит Бардо, но мне всегда говорили, что ноги у меня стройные. А Вы как считаете?

- Ноги у Вас очень красивые, Юленька. И я действительно давно не испытывал такого удовольствия. – Он, наконец, накрыл своими ладонями её колени.

Юля позволила себе чуть вздрогнуть и как бы нечаянно слегка развести ноги, чтобы его ладоням было поуютней. Олег Иванович между тем продолжал:

- Но всё дело в том, что природа установила определённую гармонию чувств и возможностей. Понимаете, о чём я? Конечно, приятно погладить Ваши ноги, - он наконец-то действительно их погладил, - но когда знаешь, что ты не способен на сексуальный контакт, то эта прелюдия ласк становится как бы излишней… Так что спасибо, но…- Он натужено засмеялся и убрал руки.
- А кто Вам сказал, насчёт неспособности?
- Не будем об этом. Мне, Юленька, семьдесят лет и я…
- Неправду сказали, Олег Иванович. Вам только шестьдесят восемь. И откуда у Вас такая уверенность, что Вы не сможете совершить, как Вы сами выразились, сексуальный контакт?
- Глупости, Юленька! Уж я-то знаю…- Он быстро поднял руки, накрыл ладонями её бёдра, слегка, словно прощаясь, сжал их и снова убрал. – Давайте считать эту тему закрытой. Хорошо?
- Тогда, разрешите мне, как активной стороне, сказать заключительное слово. Я предлагаю Вам пари. Если у Вас получится со мной сексуальный контакт, то я выиграла, и Вы пишите мне дипломную работу. А если я проиграю, то буду писать её сама.
- Глупости, глупости! – Он даже слегка отодвинулся от неё. – Не будем даже об этом говорить.
- Неужели Вам не хочется попробовать, хотя бы ради спортивного интереса? Вы же ничего не теряете, Олег Иванович! Может быть, это у Вас последняя возможность в жизни?..
- Что значит, не теряю? Да мне даже разговаривать с Вами на эту тему стыдно, не то что… Даже представлять не хочу. Нет, нет и нет! Если Вам так необходимо, напишу я Вам ваш диплом.
- Нет, так будет не честно. Я не согласна. Только, если я выиграю пари… Но у меня ещё два условия. Вы должны выбрать такое время, когда вашей супруги не будет дома. И раскошелиться на бутылку Шампанского. Сами купите?
- У меня этим Шампанским после Нового года весь сервант забит. Не в нём дело. Просто не надо и всё!
- Мне так хочется сделать Вам приятное, Олег Иванович. Понимаете? Мне самой очень хочется. – Юля выразительно посмотрела на профессора. - Я Вас очень прошу.
- Не получится у меня ни-че-го! А вот тогда я принципиально не буду помогать Вам. Поняли? Согласны?
- Конечно, согласна. Я именно это и предлагаю. А теперь ещё важный вопрос. У Вас бывают дни, когда Вы остаётесь дома один? Я, к сожалению, Вас пригласить никуда не могу: живу с родителями…
- Не хватало мне ещё на старости лет по чужим квартирам бегать!.. Господи… Что же такое происходит?.. Спрашиваете, когда? Ну, по вторникам и субботам жена уходит к сыну, за внуком посмотреть.
- Вот и классно! Сегодня понедельник. В какое время мне к Вам завтра придти?
- Ну, ведь это глупо, Юленька! Громадная глупость! Если кому сказать, то…
- Ой! Ещё не хватало кому-то об этом рассказывать! Нет. Вы должны дать мне слово, что всё останется между нами.
- Ну, конечно. О чём речь? Я же понимаю, что это было бы непорядочно… Вы хоть не замужем?
- Конечно, нет. Мужу изменять нельзя.
- Правильно, правильно… Только всё равно это громадная глупость…

Старичок, бросив ещё раз взгляд на её ноги, быстро заходил по кабинету.

– Бред какой-то… Нет… Давайте договоримся, что этого разговора между нами не было.
- Как не было? Был! И Вы уже согласились. Сами поставили условие, что принципиально не будете мне помогать, если я проиграю пари. Это Ваши слова.
- Я так сказал?
- Разумеется. Не буду же я Вас обманывать.
- Юленька. – Он издалека опять бросил взгляд на её ноги, но приближаться не стал. - Договариваемся так. Вы завтра приходите ко мне, и мы с вами начинаем писать диплом. Я Вам его надиктую, а Вы сразу внесёте текст в компьютер. И всё. И мы останемся только друзьями.
- Какие же мы с Вами друзья, Олег Иванович, милый? Посмотрите на себя и на меня. Мы с Вами можем быть только любовниками. - Юля легко соскользнула со столешницы, оправила юбчонку и прошла мимо профессора в коридор. – Вы мне поможете одеться, Олег Иванович?
- Конечно, конечно… Пожалуйста.
- Во сколько, Вы сказали, завтра мне приходить?
- Я разве говорил?.. Ну, после обеда… Я возвращаюсь к двум… В любое время от четырнадцати до восемнадцати часов.

Юля приблизилась к нему и прошептала:

- После обеда часик отдохните. А потом приготовьте Шампанское. Я приду ровно в половине четвёртого. И не беспокойтесь. Я не отниму у Вас много времени. Дайте мне ровно сорок минут. Если я проиграю, то сразу забираю книги, ухожу домой и буду сама писать этот чёртов диплом.
- Я Вам в любом случае помогу, Юленька. Даже лучше было бы без…
- До свидания, Олег Иванович. Спасибо.
- Да, конечно… До свидания.

3.

Ночью Олег Иванович часто просыпался. Снилась ему, разумеется, Юля. Впрочем, сказано не совсем верно. К чему лукавить? Олегу Ивановичу снилось, как он трахает Юлю. Да-да! Молодёжь для таких ситуаций, как ни странно, иногда находит очень точные выражения. Именно трахает. Не скромно гладит коленочки, а лихо, по-молодецки то поставит её перед собой задом, то посадит на стол… Хуже, что этот пришедший в голову глагол, по его мнению, обладал врождённым дефектом, походил на злую метафору, не имеющего никакого отношения к… К чему? Не о любви ли он сейчас подумал? Это ещё большая глупость!

Господи, и откуда у него в мыслях то, чего никогда не было в ощущениях? Ведь Джон Локк утверждал обратное!.. А видения продолжались… Юля, сидя на письменном столе, слегка откидывается назад, опирается на руки и обнимает его ногами. Олег Иванович долго и ненасытно обладает ею, а она только постанывает от удовольствия…

Снился, в общем, настоящий кошмар, который окончательно испортил старому профессору настроение. А кошмаром он счёл сон по той простой причине, что тот самый орган, с помощью которого Олег Иванович реализовывал во сне свои сладострастные желания, в реальности оставался пассивно-обездвиженным.

Наконец, он разозлился на себя за то, что не может справиться с искушением, а на Юлю за то, что она послужила причиной его неудовлетворённого сексуального возбуждения. И куда подевалась та самая гармония чувств и возможностей, о которой он говорил своей новой ученице?

Пришлось встать и принять таблетку имована, который избавил его от навязчивых искушений и помог уснуть.

Проснувшись утром, Олег Иванович уже успокоился и понял, что вчера вёл себя совершенно несолидно и по-мальчишески. Разумеется, ни о каком сексе с Юлей он даже говорить не будет. Это ясно! Поможет, шут с ней с лентяйкой, написать диплом. Ему даже интересно будет убедиться, сможет ли он как раньше сходу диктовать текст. Голова, разумеется, уже не та… И не только голова… Тьфу ты, чёрт побери! Опять подумал об этой девчонке. И откуда она только свалилась на его голову?.. Это всё из-за Аркадия… Аркадий виноват. Не надо было Олегу Ивановичу заходить с ним в то кафе…

Первая половина дня, к счастью, пролетела на работе как всегда быстро и незаметно. По пути домой Олег Иванович зачем-то купил три розы, но быстро убедил себя в том, что подарит их жене. Очень давно не покупал ей цветов, почему бы и не сделать сюрприз?

Пообедал и прилёг отдохнуть. И почувствовал, как его начинает трясти от волнения.

«Старый дурак! - отругал он себя. - Уже решено, что ничего не будет, чего зря мандражировать? А Юлю, как только она переступит порог, я сразу поставлю на место. Знай сверчок свой шесток! Ещё не хватало, чтобы какая-то пшиха диктовала мне, что делать. Шалава, небось… Это надо же было в такой позе рассесться передо мной на столе! Бесстыдница! Порядочная девушка так никогда бы не поступила…»

Перед глазами снова возникла вчерашняя картина, которая почему-то запомнилась Олегу Ивановичу до самых мельчайших деталей. Он мог описать, где и какая складочка находилась на её юбке. Он в буквальном смысле чувствовал ладонями теплоту и упругость её бёдер. В мозгу, как остановившийся кадр, запечатлелась вся её фигура, когда она сидела на столе. Сначала колени были плотно сжаты, потом…

Нет, нет, нет! Хватит! Олег Иванович даже матерно выругался, что делал лишь в самых крайних случаях. И понял, что отдохнуть после обеда ему не удастся. Эти видения попросту сведут его с ума.

Он принял холодный душ, распевая любимые песни своей молодости, которая пришлась на конец шестидесятых годов. Этой сопливки ещё и на свете тогда не было… Тьфу ты, чёрт побери! Опять он о ней… Надо сесть поработать: лучшее средство, чтобы взять себя в руки и отвлечься.

Последнее удалось Олегу Ивановичу до такой степени удачно, что когда в половине четвёртого раздался звонок входной двери, он недовольно поднялся из-за стола и, ещё погружённый в творческие мысли и, недоумевая, вышел в коридор: кого это ещё там нелёгкая принесла?

Открыл дверь и увидел Юлю.

Это была она, но совсем-совсем другая.

Олег Иванович удивлённо рассматривал столь разительно изменившуюся внешность своей знакомой. Юля была с новой причёской и в длинной норковой шубе, которая превращала её из легкомысленной девчонки в молодую элегантную женщину.

Он сделал приглашающий жест и помог ей раздеться. Все слова, которыми Олег Иванович сразу собирался расставить все точки над «i», вылетели у него из головы. Это была третья ипостась Юли, и он не смог бы ответить, какой её имидж нравится ему больше остальных.

- У Вас прекрасная шуба, Юленька.
- У подруги выпросила. Специально для визита к Вам. – Она улыбнулась, и в её глазах снова забегали чертенята. – Олег Иванович, Вы Шампанское приготовили?
- Юленька, я хочу с Вами очень серьёзно поговорить. Пройдёмте.

Они зашли в кабинет. Перед письменным столом у Олега Ивановича стояло вполне современное кресло на колёсиках, но сбоку от него красовался необыкновенной формы стул. Видимо, такой же антикварный, как и стол. Высокая вертикальная спинка с прорезями и сиденье, обитое пёстрым штофом. Круглые ножки выточены в виде декоративных балясин. Юля устроилась на этой не очень удобной для сидения древности и сразу воскликнула:

- Ах, какие чудесные розы! Это не мне?
- Ну, в общем-то… Я сначала подумал… Но…
- Какая жалость!.. А как насчёт Шампанского?

Юля была одета в строгое чёрное платье, которое походило бы на вечерний наряд, если бы оно не было таким же облегающим и коротким, как та самая, запавшая в душу Олегу Ивановичу, юбочка. В её манере держать себя появилось что-то другое, более сдержанное, решительно сбивавшее с толку старого профессора. Да ещё с этими розами такая досадная накладка получилась. Ведь для неё же покупал! Ну, почему тогда сразу не подарить? Начал что-то мямлить… Дурак старый… Ну, ладно. Шампанского, разумеется, можно и выпить.

Олег Иванович принёс бутылку, два бокала и стал возиться с пробкой.

- Можно понюхать букет? Люблю запах роз. – Не дожидаясь ответа, Юля подошла к подоконнику, на котором стояла ваза с цветами, и склонилась над ней.

Олег Иванович скосил на её фигуру глаза.

«Как же хороша чертовка! Ничего не скажешь».

Между тем пластмассовая пробка никак не хотела вылезать из горлышка.

«Не дай Бог, не смогу её вытащить. То-то будет позору…»

Олег Иванович даже вспотел от напряжения. Проклятая пробка наконец-то поддалась, и он радостно вскрикнул:

- Подставляйте ближе фужеры! Сейчас вылетит…

Они стояли друг против друга, держа в руках по бокалу золотистого напитка, и молчали. Олег Иванович в уме лихорадочно изменял стиль изложения уже заготовленной для Юли отповеди. Назвать, как он собирался, «девчонкой» эту даму язык у него уже не повернулся бы. Потом решил, что набрасываться на него, в конце концов, тоже никто не собирается. Чего он испугался? Поэтому можно спокойно пригубить Шампанского.

- Я догадываюсь, что Вы мне собираетесь сказать, Олег Иванович. Но давайте сначала выпьем. За наше случайное знакомство. И называйте меня, пожалуйста, на «ты», хорошо? Я Вас прошу.

Они чокнулись и сделали по глотку. Юля протянула к нему руку и разжала ладошку. На ней лежала какая-то продолговатая пилюля в станиолевой упаковке.

- Это ещё что такое? Зачем?
- Выпейте её, пожалуйста. И ничего не бойтесь. В настоящее время я больше всех на свете заинтересована в Вашем как физическом, так и умственном здоровье. А потом – будь, что будет…- И она допила свой бокал.

Олег Иванович посмотрел на пилюлю. Ясное дело, какая-нибудь виагра! Сейчас поднимется давление, потом, не дай Бог, сердечный приступ…

- Это не лекарство, а средство растительного происхождения. Противопоказаний для Вашего возраста практически нет.
- Виагра?
- Нет. Вы вряд ли хорошо ориентируетесь в средствах подобного действия, так что название не имеет значения.

«А что я собственно теряю? И так перекрыл среднюю продолжительность жизни. Да пропади оно всё пропадом! Хоть поцелую такую красивую девушку – уже будет, что вспомнить перед смертью».

Он выдавил из упаковки большую, похожую на витамин витрум таблетку, решительно бросил её в рот и запил.

И весело взглянул на Юлю:

- Ну? Что будем делать дальше, юная соблазнительница?
- Дальше – работать. Вы же обещали мне помочь с дипломом. Давайте я хоть план работы запишу.

Олег Иванович недоумённо посмотрел на Юлю. Он ожидал чего угодно, только не такого предложения. Да, эта девушка определённо продолжала с каждым разом удивлять его всё больше и больше.

«Ну, что ж… Может быть так и лучше… Только зачем тогда надо было давать мне эту дурацкую таблетку?»

- Работать, так работать… Садись на моё кресло: здесь тебе будет удобнее. Печатай сразу на компьютере. Создай свою папку, и будешь вносить туда все документы по диплому.
- Олег Иванович, я печатаю медленно. Быстрее получится, если я буду писать.
- Ну, как хочешь… Итак, тема твоей дипломной работы, если я не ошибаюсь, «Психологические механизмы творческого вдохновения». Так? Пиши. Глава первая. Современные исследования психологии творчества…

Олег Иванович размеренно ходил по кабинету и диктовал. Юля старательно записывала его слова.

- Введение не принесла? Жаль. Хорошо бы посмотреть, что ты там понаписала. Ну, ладно. В крайнем случае, немного подкорректируешь.
- Олег Иванович, я его уже сдала своему научному руководителю.
- Ничего страшного. Кстати, кто он?
- Шустов Дмитрий Николаевич. Вредный до ужаса!
- А, Дима Шустов? Почему «вредный»? Очень талантливый парень. Я его неплохо знаю. В крайнем случае, позвоню ему. Пиши дальше…

Так прошло около часа. Профессор в бодром темпе продиктовал первую главу и задумался над началом второй.

- У меня уже рука устала, Олег Иванович. Давайте немного отдохнём…
- Что?.. Ну, как знаешь. Что-то ты быстро устала. А как же лекции записываешь?
- Да мы их в основном конспектируем, а дома зубрим материал по учебникам.

Юля встала, потянулась и, сплетя пальцы, до хруста выгнула их ладонями вперёд.

- Спина затекла. Может быть, по чуть-чуть Шампанского?
- Почему бы и нет?.. – Олег Иванович галантно разлил шипучий напиток по бокалам. - Я-то думал, что ты сразу начнёшь меня соблазнять. Целую речь заготовил в защиту своего мужского достоинства от твоего нескромного поведения.
- Вот поэтому я и не соблазняю. Зачем лишние препятствия преодолевать?

Она взяла свой бокал и посмотрела на профессора.

- За что выпьем, Олег Иванович?
- Конечно, за тебя Юленька. Чтобы ты была счастлива, чтобы успешно защитила свой диплом, и чтобы все твои мечты исполнились!
- Отличный тост. Спасибо.

Они выпили и поставили бокалы на стол. Юля приблизилась к Олегу Ивановичу:

- Вам ничего не хочется? Только, пожалуйста, не комплексуйте. Мы ведь одни. И наше пари осталось в силе… Кстати, вполне возможно, что мы встречаемся с Вами в последний раз.
- Это ещё почему? А диплом?
- Сама допишу. По такому подробному плану чего же не написать? Совсем дурой надо быть.
- Мне не хотелось бы расставаться с тобой, Юленька.
- Всё зависит от Вас. Условия пари Вы знаете.
- Это несправедливо и глупо! Что же получается? Чтобы поддерживать отношения с девушкой, с ней надо обязательно переспать?
- А Вы этого не хотите?
- Я много чего хочу. Ты даже себе представить не сможешь, чего я хочу! Но мало ли чего нам хочется…
- Я себе всё могу представить, Олег Иванович. И всё понять. Мы на эту тему вчера с Вами уже говорили.
- Говорить-то говорили… Давай, дипломница, садись в кресло. Продолжаем работать.

Они проработали таким манером ещё час, и добрая треть дипломной работы оказалась почти готовой. Олег Иванович был, может быть, несколько бодрее и возбуждённее обычного, но этими симптомами всё действие загадочной таблетки, по всей видимости, и ограничилось.

С Юлей произошёл обратный эффект: она сникла и не очень заметно скрывала своё разочарование.

- Вон как мы славно поработали!  Ещё три-четыре такие встречи и твой диплом будет готов. И без всяких глупостей.
- Почему Вы упорно называете возможность близости глупостью? – спросила она, убирая исписанные листки в маленькую чёрную сумочку.
- Это применительно ко мне и моему возрасту. В отношении тебя, Юленька, это прекрасно и вполне естественно… Знаешь, я тебе солгал. Букет я купил специально для тебя, но потом убедил себя, что между нами не должно быть никаких фривольностей и не стал его преподносить.

Олег Иванович вынул цветы из вазы и подошёл к Юле:

- Это для тебя, Юленька. Только стебли мокрые… Надо что-нибудь придумать. Давай бумагой обернём.
- Спасибо Вам, Олег Иванович. Я на самом деле розы люблю. Вот такие – нежно-розовые. – Она положила букет на тумбочку в коридоре и подошла к профессору. – Можно Вас поцеловать? Ни в качестве соблазнения, а в знак благодарности. – Юля обняла его за шею, но не поцеловала, а прижалась щекой к его щеке и ещё раз прошептала: - Спасибо Вам. Вы очень хороший.

Она уже накинула на себя взятую напрокат норку и Олег Иванович, просунув руки под шубу, разумеется, тоже обнял её. Но, едва ощутив молодое податливое тело, не удержался и с силой прижал Юлю к себе. Прерывисто прошептал:

- Я только на секунду... Чтобы лучше запомнить тебя.

Он словно сканером пробежался сверху вниз по своему телу, фиксируя все ощущения: вот её гладкая кожа щеки, вот её мягкие груди уткнулись в его грудь. Он чувствовал её живот и даже небольшую выпуклость – или ему это только показалось? – внизу живота. Её коленки трогательно упёрлись в его ноги. Вот она вся…

Это ощущение он сохранит до тех пор, пока жив.

Олег Иванович почувствовал, как тёплая волна, перекинувшись с её тела, захлёстывает его. Отяжелела голова, но такая же тяжесть появилась в паху. Этого, впрочем, не могло быть. Но он явственно ощущал, что между их телами появилось что-то твёрдое и упругое. Нежный шепот Юли развеял его сомнения:

- Ну, вот видите. А Вы гнали от себя даже мысль об этом… Обнимите меня ещё сильнее.

Олег Иванович, уже не очень соображая, что вообще за этим может последовать, довольно грубо обхватил её за ягодицы и прижал к себе с такой силой, словно хотел слиться с девушкой в одно целое.

Да, это произошло. Член у него самым позорным образом поднялся, оттопыривая брюки, и Олег Иванович не мог сообразить, радоваться или стыдиться такому непредвиденному исходу. Ему даже пришлось сделать совершенно неприличный жест рукой, чтобы поправить его в тесных брюках, где так как неожиданно восставшей плоти было явно тесновато.

- Выпустите его на волю, не тормозите себя. Сделайте, что вам хочется.
- Нет-нет. Неудобно… Да ещё здесь, в коридоре…
- Именно здесь и сейчас, прямо в коридоре. У Вас всё замечательно получится. Теперь я вам это уже гарантирую. Только отпустите меня, а то так сжали, что я пошевелиться не могу… И не беспокойтесь не о чём. Всё остальное - уже моя забота.
- Я боюсь… Боюсь, что стоит мне перестать чувствовать тебя, как всё пропадёт.
- Да, что же Вы всё время боитесь?

Она с трудом смогла чуть отстраниться от него и подняла подол платья. Олег Иванович ощутил под ладонями что-то эфемерно тонкое и нежное.

- Пойдём лучше в спальню. – Он чувствовал, что задыхается от охватившего его возбуждения.
- Не будем осквернять супружеского ложа. И потом: Вам стоя легче будет. Только дышите спокойнее. Я же сказала, что теперь всё у вас отлично получится… Вы хотите меня?
- Конечно, хочу. Страшно хочу тебя, Юленька! Мне всё это снилось сегодня ночью. И вот воплощается наяву.
- Для воплощения всё-таки лучше расстегнуть брюки. Иначе Ваш сон так и останется сном. Вам помочь?
- Нет-нет. Ты туда не смотри. Мне будет неудобно… А тебе самой надо раздеться или как?

Юля сделала какое-то молниеносное движение:

- «Или как»… Давайте, я всё-таки Вам немного помогу… Вот так… Вот и хорошо… Да что Вы так торопитесь? Я же никуда не убегаю… И ничего у Вас не пропадёт… Да, оттянитесь Вы хоть разок по полной программе, Олег Иванович… Вот так… Шубу надо было бы снять… Да уж теперь ладно…
- Бог с ней – с шубой – Юленька – звёздочка ты моя – всё-таки – это произошло – о, Господи!..

Олег Иванович уткнулся вспотевшим лбом ей в плечо и облегчённо задышал.


4.

- Зря Вы пошли меня провожать, Олег Иванович. До метро десять минут хода. Вам сейчас надо было бы полежать и отдохнуть.
- Успею ещё отдохнуть. – Олег Иванович был неестественно весел и возбуждён. – Мы с тобой, Юленька, теперь в некотором роде… Ну, в общем, любовники.  А возлюбленную полагается провожать… Мне портит настроение только тот факт, что всем происшедшим я обязан какой-то дурацкой таблетке.
- А вот это неизвестно. Она должна была подействовать в первые тридцать минут. А у Вас как-то всё не так произошло… Впрочем, кто Вам мешает в следующий раз уточнить этот вопрос?.. Мне теперь в субботу зайти?
- Да, лучше в субботу… А как же наше пари? Ты так настаивала на тщательном соблюдении его условий, а теперь даже не вспоминаешь о них.
- Чёрт с ним. Мне на самом деле было хорошо с Вами.

Они расстались около входа в метро.  Домой Олег Иванович возвращался в таком же бодро-приподнятом настроении.

Сердечный приступ прихватил его, когда он спустился в подземный переход. И начался необычно: с сильной головной боли, к которой лишь через минуту присоединилась резкая боль в сердце, отдающая кинжальным проколом в руку и лопатку. Стараясь не упасть, Олег Иванович прислонился к кафельной стенке.
 
Никаких лекарств у него в этот момент с собой не было: всю свою аптечку он носил в портфеле.  Он стоял, стиснув зубы и втайне надеясь, что какой-нибудь сердобольный прохожий возьмёт его за руку и поможет дойти до дома. Но равнодушная толпа безостановочно текла мимо него.

Через несколько минут боль отступила, и он медленно побрёл вперёд. Приступ повторился, когда он стал подниматься из перехода по лестнице на улицу. На этот раз боль оказалась такой сильной и внезапной, что Олег Иванович потерял сознание и повалился на ступеньки.

***

В блоке интенсивной терапии его продержали ровно неделю, а затем перевели в общую палату кардиологического отделения. Самое странное, что настроение у Олега Ивановича постоянно оставалось приподнятым. Эротические сновидения регулярно повторялись, но он уже не сокрушался по этому поводу, как раньше. Возможность смертельного исхода теперь отодвинулась до следующего приступа. Да и что он теряет? Всё, что смог, сделал, написал и опубликовал. Даже успел испытать наслаждение, которое выпадает далеко не всем мужчинам его возраста.

«Я и так в большом долгу перед судьбой и случаем. Если даже ничего подобного больше не повторится, а после второго инфаркта исполнение сексуальных фантазий становится ещё более проблематичным, я всё равно должен быть благодарен Юленьке».

Кстати, перед ней он-то уж точно в долгу. В больнице ему всё равно заниматься нечем. Олег Иванович помнил и надиктованный им текст её дипломной работы, и то, о чём надо было писать дальше. Поэтому первая просьба к навестившей его жене оказалась предельно лаконичной: «Принеси мне тетрадь в жёсткой обложке и ручку».

На следующий же день он твёрдым вертикальным почерком принялся писать продолжение диплома.

«Пари есть пари, - думал Олег Иванович. – Это вопрос чести. Коли проиграл, рассчитывайся… Какое же всё-таки счастье, что я проиграл! Только бы она появилась, девочка моя! Я ведь даже не знаю, как её найти».

Юля пришла на третий день после обеда. Молча села напротив, взяла Олега Ивановича за руку и трагическим взглядом уставилась на него.

- Что-нибудь случилось, Юленька?
- Это всё из-за меня… Я, дура набитая, во всём виновата. Простите меня, пожалуйста, Олег Иванович.
- Глупости опять говоришь, Юленька. Всё у меня нормально. Ты лучше оставь мне номер своего телефона. А то я испугался, вдруг больше не придёшь.
- Как Вы могли так подумать? А все эти три дня высчитывала, когда у Вас жена здесь бывает, чтобы с ней не встретиться… Вы меня простите?
- Ни в чём себя не вини, Юленька. Ты должна знать, что в неприятной ситуации всегда виноват тот, кто умнее. А кто из нас двоих умнее, а?
- Да, ну Вас… Всё шутите… Как Вы себя чувствуете?
- Всё нормально, Юленька. Но ты сюда больше не приходи.
- Почему?
- Я не хочу ассоциироваться у тебя с больницей и болезнью. Сдавай свои долги по зачётам. А когда я выпишусь, позвоню тебе. Договорились?

Следующие две недели пролетели для Юли, занятой «расчёсыванием хвостов», очень быстро. Как-то вечером раздался телефонный звонок.

- Можно поговорить с Юлей?
- Я слушаю.
- Вам звонят по поручению Олега Ивановича Кизубова. Мне надо вернуть вашу тетрадь.
- Какую тетрадь?
- Я не знаю. Олег Иванович сказал, что она очень важна для Вас.
- А где Олег Иванович? С ним можно поговорить?
- Он умер.
- Как умер?
- Олег Иванович скончался первого марта.
- И его уже похоронили?
- Разумеется… Вы сможете заехать за тетрадью сами? Адрес знаете? Можете в любой день, только по вторникам и субботам после обеда.

*

«Милая Юленька. Надеюсь, что эту страницу тебе читать не придётся. Но в моём возрасте приходится предусматривать и более грустные варианты развития событий. Как видишь, я выполнил своё условие нашего пари. И очень благодарен тебе за него. Здесь весь текст дипломной работы за исключение начала, которое, я надеюсь, ты не потеряла. В библиографии привёл только перечень авторов, подробные выходные данные посмотри в библиотеке сама. Будь счастлива. Олег Иванович».

***

Январь 2005.