Птичка-невеличка

1.

Девушка сидела у окна.

Рядом с ней - у моего кресла - стоял внушительных размеров чемодан.

- Здравствуйте. Мне как-нибудь на своё место сесть.
- Извините, но я его поднять не могу. Думала, что пассажиров будет мало и…
- С народом вам явно не повезло. И я вдруг появился, и вон ещё идут… А если я ваш чемодан на полку закину, не возражаете?
- Конечно, нет. Но он тяжёлый.

Я поднял чемодан, который действительно оказался тяжелее, чем я ожидал, но с моим ростом положить его на багажную полку было не сложно.

- У вас там кирпичи или золото?
- Да там... всякое…
- Понял. Значит оружие. Это правильно. Оружие надёжнее золота.
- Что вы! Какое оружие?

Я наконец-то занял своё место и посмотрел наверх. Не поместившаяся на полке треть чемодана угрожающе торчала над нашими головами. Пожалуй, его надо было положить вдоль полки, а не поперёк. Что-то сразу не сообразил.

Соседка проследила за моим взглядом и спросила:

- Он не упадёт?
- Не бойтесь. Если полка не выдержит его тяжести, то начнёт прогибаться. Чемодан с неё соскользнёт, пролетит над вами прямо мне в голову. И наверняка убьёт.
- Господи! Что вы такое говорите? Может его лучше развернуть?
- Хорошая идея. Вот что значит креативный женский ум.

Я встал, не без труда приподнял чемодан и развернул его вдоль полки.

- Вы так предлагали?
- Да. Так, думаю, надёжнее… Спасибо.
- Верно. При таком положении радиус его поражающего действия при падении увеличивается раза в два. – И, перейдя на шёпот, наклонился к девушке. – Тогда он не только мне голову снесёт, но и той тётке, что сидит впереди меня.
- Ой!.. Ну, вас! Это вы серьёзно или так шутите? Давайте его тогда в проходе поставим.
- Нельзя. Проводница будет ругаться.

По её озабоченному выражению лица догадался, что она ещё не понимает, шучу я или нет.

- Да не беспокойтесь вы. Всё будет тип-топ.

И для большей убедительности подмигнул ей и улыбнулся.

- Шутки у вас какие-то казарменные, только девушек пугать. Вы - военный, угадала?
- Нет. Я работник мирной бюджетной сферы. Врач.
- Врач? При такой гуманной профессии рисуете такие ужасные картины.
- Вы же не знаете, какая у меня специальность.
- Какая?
- Не скажу. А то вы сразу пересядете, а мне за вами придётся этот чемодан с оружием таскать.
- Потише хоть говорите. А то подумают, что в нём действительно оружие.
- А что там?
- А я тоже вам не скажу.
- Вот это правильно. Вы – молодец. Так и надо себя держать и не идти на поводу у незнакомых мужчин. Кстати, меня Виктор зовут.
- Серьёзно?
- Не понял. Сейчас-то я уж точно не шучу. Чем вам не нравится моё имя?
- Ваше – нравится. Мне моё не нравится.
- А какое оно у вас, если не секрет?
- Вика. Виктория.
- О-па! Да мы с вами тёзки! Это судьба, вам не кажется?
- Не кажется. Виктор – распространённое имя у мужчин.

Она посчитала знакомство законченным и отвернулась к окну.

Теперь я мог рассмотреть её внимательнее. Очень изящная, почти миниатюрная брюнеточка. Наверняка не высокая. Но всё в фигуре очень гармонично: и овальной формы лицо, в профиль чем-то напоминающее птичку, остренький носик. Узкие плечики, и под красной блузкой - грудки не больше первого размера. Кайф! Скорее всего и ножки, обтянутые узкими джинсами, такие же, как у британской супермодели Твигги.

Куколка, а не женщина! Птичка-невеличка. Лет двадцать пять ей наверняка есть…. Что-то мне такие не попадались. С десятого класса ко мне липли в основном самые высокие девчонки, которым трудно было найти парня под свой рост.

Теперь бы рассмотреть её глаза. Когда возился с чемоданом было не до того. Решил снова привлечь к себе её внимание:

- У вас чудесное имя, Вика, имя победительницы! Вот увидите, что, начиная с сегодняшнего дня, у вас всё будет получаться самым наилучшим образом и вы будете выходить с победой из самых сложных ситуаций.

Она, не сдержав улыбки, повернулась ко мне.

- Добавьте только: если чемодан не свалится мне на голову.
- А что чемодан? Видите, как он удачно там пристроился.
- Я кажется догадываюсь, какой вы врач. Вы – психолог.
- Не угадали. Пусть это пока останется моей тайной. Когда буду выходить, я вам обязательно скажу. Надеюсь, что в Воронеже вас встретят и помогут снять чемодан.
- Должны встретить. Только я до Рязани еду.
- Вот оно – второе подтверждение моих слов о судьбе. Вы наверняка этим фирменным поездом едите впервые, правильно?
- Да. А что? Он в Рязани останавливается, я узнавала.
- Останавливается. На две минуты. Первую минуту будут выходить те, кто приехал, вторую – заходить те, кому уезжать. А чемоданчик ваш надо ещё до перрона донести. Никакой встречающий зайти не успеет.
- Это вы точно знаете?
- Я этим поездом уже лет пять езжу. Но вы теперь удачливая победительница. И я вам, разумеется, помогу. Я специально купил билет рядом с вами, чтобы помочь в трудную минуту.
- Та-а-ак. Это вы намекаете, что одним «спасибо» я не отделаюсь?
- Разумеется. Вам его придётся сказать ещё раз десять, вот увидите.
- С вами не соскучишься.
- А зачем скучать? Жизнь прекрасна и удивительна.
- Удивительного в ней, мне кажется, больше.

Поезд незаметно тронулся, мимо окна вагона всё быстрее стали мелькать людские фигуры.

- Вот и поехали. Теперь отдохните от меня. У нас с вами ещё два часа впереди.

Глаза у неё красивые, светло-карие. Почти орехового цвета и с голубыми крапинками.

Я вытащил из небольшого портфеля, других вещей у меня с собой не было, Димкин рассказ. Его надо было успеть дочитать, чтобы понять, за что его расхваливать перед Мариной.

А «Птичка» достала из своей сумочки журнал «Караван» маленького формата. Вот и славно. Теперь можно и расслабиться.

В вагоне стояла жара. Кондиционер включили, но уличное пекло ещё наполняло салон. И через полчаса прохладнее почему-то не стало. Вика первая стала обмахиваться своим журнальчиком. Я расстегнул на рубашке ещё одну пуговицу и превратил в веер прочитанные страницы распечатанной на принтере рукописи.

К счастью, в вагон вошла со своей тележкой продавщица:

- Вода. Мороженое. Газеты. Журналы. Есть лотерейные билеты.

Я поднял руку, чтобы она остановилась около меня.

- Вика, воду будете?
- Нет, спасибо. Не хочу.
- Сейчас захотите. Подскажите лучше, как мне к ней обращаться? «Девушка»? Но ей за полтинник. Сударыня? Женщина?
- Я сама всегда теряюсь в таких ситуациях.
- Сейчас протестируем.

Когда тележка поравнялась со мной, спросил:

- Мадам, у вас есть негазированная вода?
- Есть, - ответила продавщица, никак не среагировав на форму моего обращения.
- Две маленькие бутылки, пожалуйста. И один лотерейный билет.

Одну бутылочку поставил на столик Вики. Рядом положил лотерейный билет.

- Я же сказала, что не буду.
- Ошибаетесь. А билет, кстати, выигрышный. И обратите внимание, что «мадам» она восприняла вполне спокойно.
- Вам бы аниматором работать в каком-нибудь доме отдыха. Вы точно врач?
- Самый точный из всех врачей.

Я отвинтил крышку и припал к своей бутылке, стараясь пить маленькими глотками, чтобы продлить удовольствие. К удивлению вода оказалась достаточно прохладной.

Стало полегче. Откинулся на спинку сиденья и томным голосом произнёс:

- О-о-о, какой кайф.

Через несколько секунд Вика потянулась к своей бутылке.

- Давайте открою, а то ноготок сломаете.
- Спасибо. Но билет заберите. Я в случайные выигрыши не верю.
- А зря…

Рассказ у Димки был написан в его духе – пессимистически-депрессивный, но слог и стиль великолепные. Таким богатством лексики я не обладал. Впрочем, речь не обо мне. Моё дело - заверить Марину, мою однокашницу по институту и по совместительству бывшую жену в том, что сей рассказ достоин публикации.

Позвонил ему:

- Привет, Димон. Твоё имя теперь вся страна знает… Молчу-молчу. Беру свои слова назад… Разумеется, еду… А вот этого не знаю, вокруг глухой лес. Но поезд прибывает в семь, не бойся, никуда не денусь… Нет, так не пойдёт. Я приезжаю к матери два-три раза в год. А ты хочешь, чтобы я зашёл к ней, поздоровался и сказал, что ухожу на весь вечер… Даже не уговаривай. Пока не закуплю ей весь набор продуктов, никуда не пойду... Тебе надо сначала созвониться с Мариной. Пригласи её для беседы в ресторан, она это дело любит. И пусть сама скажет, когда ей удобнее встретиться. Может, она вообще назначит встречу завтра утром… Ты не забывай, что у неё муж, дети… Успокойся и не истери. Слушай. Сейчас звонишь ей и договариваешься о встрече. Потом перезваниваешь мне. Если я обещал тебе быть при вашем разговоре, то буду. Если она её назначит через полчаса, я пересаживаюсь с поезда на вертолёт и через полчаса буду там, где ты скажешь… А ты думал?!.. Угомонился, писатель?.. Рассказ, кстати, хороший. Название только не понравилось… Ну, оно какое-то слишком прямолинейное. «Траурный вечер». Да, рассказ о траурном вечере. Но нужно более отвлечённое название. Насколько оригинальные у тебя тексты, настолько примитивные ты придумываешь названия… Ну, не знаю. Например, «Тёмное зарево». Что-то тревожное должно быть, понимаешь?.. Герои чувствуют, что будет хуже.

Вдруг справа от меня раздался голос Вики:

- Предложите ему: В предчувствии темноты.

Я несколько секунд смотрел на неё, потом чуть не закричал в трубку:

- Записывай, а то забудешь. У меня родилось гениальное название. «В предощущенье темноты». В нём всё: и неопределённость, и тревога, и твой любимый пессимизм… Не за что… Угостишь меня в ресторане и будем квиты. Давай звони Марине, а я жду твоего вызова.

Повернулся к Вике. Какое-то время смотрели друг другу в глаза: она - с улыбкой, я – вполне серьёзно. Очнулся от её взгляда, но она заговорила первая.

- А вы ко всему ещё и плагиатор. Значит, это у вас родилось гениальное название?
- Название родилось у нас с вами одновременно от духовного единения. Причём здесь плагиат? И я его немного изменил, если заметили. Считайте, что мы интеллектуально дополняем друг друга. Вы просто вперёд меня выразили мою мысль.
- Ах, вот оно что!? От скромности вы не умрёте.
- Я умру от другого заболевания. Но заголовок у вас - прямо в яблочко! Меня больше поразило даже не само название, а как вы точно проинтуичили, не зная текста, что именно такое словосочетание больше всего к нему подходит.
- Ну, вы же говорили там что-то про тревогу и пессимизм.
- Говорить-то я говорил… Да, вы - редкий случай: красивая и умная женщина в одном изящном теле.
- Спасибо за комплимент. Если вы не психолог, то уж дамский угодник точно. И, кстати, оказались правы. Я уже раз десять вас поблагодарила.
- Нормально для первой половины пути. Извините, что даю непрошенный совет. Позвоните своему встречающему, чтобы он не лез в вагон. Только свалку устроит. Я вынесу ваш чемодан на перрон.
- Да, пожалуй вы опять правы. У меня свои сложности были. Собиралась, разумеется, ехать на машине, да в ворота своего гаража не попала. Водила из меня ещё та…

Она достала позолоченный смартфон. Колечко с большим брильянтом на руке я приметил ещё раньше. Не хилый подарок в качестве обручального. Из того же гарнитура и серьги. Дорогая «Птичка-невеличка». Но больше ничего лишнего, и одежда вполне дорожная, в стиле кежуал. Интересно, кем работает эта колибри? Если, конечно, она вообще работает…

На её звонок никто не ответил.

- Этого ещё не хватало! – недовольно произнесла она, выключая телефон.
- Успокойтесь, Вика. Время ещё есть. Перезвоните ему через полчаса.
- Сам пусть перезванивает. Урод!

«Урод» перезвонил минут через пять.

- Здравствуй, дорогой. Я надеюсь, что ты меня встретишь. Поезд прибывает в девятнадцать десять на Рязань-Вторую… Хорошо бы. Вагон шестой… Жди меня на перроне, чемодан мне вынесут. Ну, ты уж постарайся, пожалуйста. Чемодан такой тяжёлый, что я его от пола оторвать не могу… Хорошо, хорошо… Не беспокойся, она в автосервисе. Да, успела… До встречи.
- Вот видите, Вика, как у вас всё победно складывается. 
- Не очень в этом уверена. Но думаю, мне вам ещё сто раз сказать «спасибо» придётся.
- Неужели это так трудно?

Она внимательно посмотрела на меня:

- Нет… Да и человек вы… добрый.
- Я вообще очень хороший. Разве не видно? И потом – сам себя не похвалишь…
- А ваши пациенты вас разве не хвалят?
- К сожалению, нет.
 
Она улыбнулась и снова отвернулась к окну. И мне показалось, - солнце как раз светило со стороны её окна, мог и ошибиться, - что у неё на глазах выступили слезинки.

- Разрешите, я выйду.

Я встал, пропуская Вику. Разумеется не отказал себе в удовольствии внимательно оглядеть её фигуру, пока она шла по проходу. Видимо комплексует по поводу своего небольшого роста, если надела такие высокие каблуки под джинсы? Впрочем, может, сейчас так модно. В любом случае и сзади Птичка-невеличка смотрелась очень привлекательно.

Минут через двадцать зазвонил мой телефон. Димка. Интересно, до чего они там с Мариной договорились?

- Слушаю тебя внимательно… Прекрасно. Я тебе об этом и говорил… Ещё раз повтори, а то я по Рязани уже лет десять не ходил. Откуда знаю, где там какие рестораны… Подожди. Если я пойду по Первомайке, он на левой стороне или на правой?.. Так, это ясно. А название?.. Не фига себе! Это какой идиот дал ресторану такое название?.. Да мне всё равно. Просто, думаю, что лучше было бы назвать его «Алиса в Зазеркалье». А ещё круче просто – «В Зазеркалье». А то «Кэрролл». Ещё бы назвали «Льюис Кэрролл». Тебе, не знающего медицину, скажу, что Льюис звучит как люис - латинское название сифилиса. Теперь переведи всё на русский: получится сифилитичный Кэрролл… Ладно, будет там над чем посмеяться… Ну, давай! Я день побуду с матерью, а к семи подойду… Цветы не забудь… Как кому? Не мне же. Марине подаришь… И не переоценивай моё влияние на неё. У нас с ней отношения носят, так сказать, турбулентный характер… Не забудь свой самиздатский сборник. Там тоже неплохие рассказы есть. Если захотела с тобой познакомиться, значит клюнула. Может, и из того сборника что напечатает… Ну, пока, Димыч.

Моя проблема решилась наилучшим образом. Завтра буду хвалить Марине его рассказ. Мне кажется, что эта акула издательского бизнеса до сих пор питает ко мне какие-то чувства. Впрочем, наверное, это естественно. Первая любовь, причём вспыхнувшая сразу у обоих – не частый случай. Но ещё реже она заканчивается благополучно. Вот только об этом нас никто не предупредил. Расписались после пятого курса. На шестом Марина выиграла неофициальный конкурс Рязанского университета «Мисс длинные ноги». А после окончания вуза поняла, что рост для мужчины – далеко не самое главное. Мы с ней «по-хорошему» развелись и она быстро вышла замуж за успешного в финансовом отношении представителя мужской особи, который был на голову ниже её. И вскоре сама стала настоящей бизнесвумен, своевременно и весьма мудро решив не связывать свою жизнь с практической медициной.

Теперь осталось помочь Виктории с чемоданом, но это мелочи. Будем надеяться, что её «урод» не подведёт и встретит жену на вокзале.
 
Минут за десять до остановки некоторые пассажиры стали подниматься, снимать с полок свои вещи и проходить к тамбуру. В это время зазвонил телефон у Вики. Я наклонился к ней:

- Скажите ему, пусть ждёт около вагона, а внутрь не лезет. Сдам вас вместе с чемоданом с рук на руки.

Поднялся и стал осторожно, не хватало ещё, чтобы чемодан выскользнул из рук, стаскивать его с полки. Но естественно слышал, что говорила Вика.

- Ты где?.. Да?.. Ничего другого я и не ожидала… Ну, разумеется, разумеется… Не беспокойся, доберусь сама.

Вика посмотрела на меня.

- Мне опять нужна ваша помощь.
- Без проблем. Вы где живёте?
- На Циолковского.
- Деньги на такси есть?
- Конечно.
- Лифт в доме есть?
- Да.
- Я договорюсь с водилой, чтобы он донёс чемодан до лифта. Дальше справитесь?
- Да.
- Видите, как всё чудесно складывается! Теперь слушать мою команду: несчастное выражение лица убрать, грудь вперёд. Ещё больше вперёд, нос выше. Всё, что не делается, к лучшему, запомнили? У вас впереди – сплошные победы, которые вы оцените только позже. Не грустить и за мной - шагом марш!

Пошёл по проходу, но услышал за своей спиной вполне доброжелательное:

- Вы всё-таки кто: врач, командир полка или педагог-зануда?

В тамбуре снова наклонился к Вике и прошептал:

- Я выхожу первым. Начнёте спускаться по ступенькам только когда я протяну вам руку, не раньше, поняли? Это не московский перрон. Здесь спрыгивать придётся. Можете не только каблук, но и ногу сломать. Вас-то я понесу с удовольствием, но чемодан тогда брошу.

 Я перекинул ремень своего портфельчика через плечо и покатил чемодан по перрону. Катить его было легко. Но спускаться с ним в переход, а потом подниматься не хотелось. Проще перейти через свободный путь, за которым сразу располагалось здание вокзала. Гораздо ближе. Кое-кто из наиболее торопливых пассажиров уже начали нарушать правила безопасности. Дело не хитрое – железнодорожные платформы здесь низкие, сантиметров по сорок с каждой стороны. Шаг вниз, шаг вверх и мы уже на вокзальной площади.

- Вы куда? Переход впереди… Вон там, видите? В конце перрона.
- Слушать сюда, как говорят в армии! Крепко взяли меня за руку.
- Идёмте в переход…
- Ещё крепче держитесь! Я спускаюсь первым. Делай раз! Туфельку вот на эту шпалу. Не промахнитесь.
- Вы совсем ненормальный. Можно было бы…
- Разговорчики в строю! Делай два! Вторую ногу ставим рядом с первой. Не в гравий, а на шпалу. За мою руку держитесь сильнее.
- Сейчас пойдёт какой-нибудь поезд и…
- Делай три! Перешагиваем через рельсу…
- Надо говорить – рельс.
- Разговорчики! Делай четыре! Перешагиваем через второй рельс. А теперь – стоп!

Не без труда подняв чемодан, я всё-таки не штангист, поставил его на привокзальную платформу. Не очень высоко, но для этой «Птички» в обтягивающих джинсах эти полметра высоты…

- Делай пять.
- Что делать?
- Глубоко вздохнули.
- Зачем?

Я схватил её с двух сторон за талию, поднял и поставил рядом с чемоданом.

Она ойкнула и тяжело задышала.

- Больно?
- Нет. Только неожиданно. И мы могли бы…
Я поднялся на возвышение, взялся за ручку чемодана и покатил его к выходу.

- А сейчас вы должны сказать, что в вашем чемодане. Мы так договаривались, помните? Перед прощанием открыть свои тайны.
- Помню. Но вы первый обещали сказать, какой вы врач.
- Я патологоанатом.
- Патолого-ана-том?
- Да.
- Это тот, который…
- Да, то самый, который. Но вам меня бояться нечего. Пока вы живы, ничего плохого я вам не сделаю.
- Очень на это надеюсь. Вас поэтому больные не могут хвалить?
- Угадали. Все, как один, молчат. Теперь ваша очередь открыть тайну.
- Никакой тайны нет. Всё очень прозаично причём в буквальном смысле. Чемодан битком набит книгами.
- Жаль, что не золотом... Так. Теперь тихо. С водилой буду договариваться я.

Таксисты уже встречали у выхода с вокзальной площади на улицу приехавших пассажиров. Мы были среди первых и я выбрал мужчину посолиднее и поприличнее одетого. Направились к нему. Он сразу определил потенциальных клиентов и пошёл нам на встречу.

- Такси нужно?
- Какая машина?
- «Тойота Камри».
- До Циолковского бензина хватит?
- Хоть до Марса.
- Ведите к своей красавице.

Я открыл перед Викой заднюю дверцу, а сам пошёл к багажнику.

- Шеф, просьба. Чемодан очень тяжёлый. Донеси, пожалуйста, ей до лифта. А это бонус за услугу.

Протянул ему деньги.

- Сделаем. Не беспокойтесь.

Вернулся к Вике, которая уже сидела в машине перед открытой дверкой.

- До лифта чемодан донесут. Возьмите эту визитку. Здесь мой номер телефона. Как зайдёте в квартиру, пришлёте смс-кой только одно слово: «Приехала». И поставьте точку.
- Зачем?
- Я люблю спать спокойным сном.
- Какой вы заботливый. Но вряд ли меня похитят… А вам не в ту сторону? А то могли бы…
- Нет. У меня мать живёт вон за тем домом. Пять минут ходьбы. Удачи вам!
- До свидания.
- В том смысле, что мне в следующий раз опять брать билет рядом с вами?
- Нет. В следующий раз я, скорее всего, поеду на машине… Виктор, вы мне очень помогли. И физически и морально… Спасибо.

Она протянула мне руку, но я только слегка пожал кончики её пальцев.

Вот и вся любовь. Я воробей стреляный. Как в конечном итоге складываются отношения с женщинами, у которых в обручальном колечке брильянт размером больше одного карата, я уже знал. Вика, конечно, очаровательная женщина. И обалденно сексапильная. Но быть альфонсом – не моё амплуа.


2.

Название у ресторана, на мой, конечно, взгляд, было неудачным, но интерьер полностью соответствовал содержанию сказок Льюиса Кэрролла. Для тех людей, которые читали сказки про Алису. И соответствующие фотографии, и декорации, и даже разные издания Кэрролла на полках.

Мы с Димкой, разумеется, пришли первыми. У Марины не было привычки приходить точно, но приходила она всегда, так что я особенно не волновался. Деловая женщина – это та же женщина, но с небольшим выпендрёжом.

Встреча прошла нормально. Марину приятно удивило название рассказа Дмитрия «В предощущенье темноты», которое она решила вынести на обложку издаваемого ею альманаха - большая честь для молодого автора. И в отношении меня Марина не очень ехидничала, а при встрече даже поцеловала.

Неожиданно, но очень к месту, официантка принесла нам «от хозяина ресторана» бутылку импортного шампанского. Оказалось, что мы явились какими-то там счастливыми по счёту посетителями. Я этот аристократический напиток не любил, но из любопытства попробовал. Судя по тому, насколько он был кисел и невкусен, понял, что шампанское наверняка очень дорогое.

Но главное – его оценила Марина. Услышав моё недовольство, не преминула в тысячный, наверное раз, небрежно напомнить о моём нищебродстве:

- Витенька, дорогой, цена этой бутылки равна твоей месячной зарплате… Спасибо вам, Дмитрий. Сразу две приятные неожиданности: прекрасное название и прекрасное шампанское.

Потом – на всякий случай - узнала моё мнение о рассказе, так как довольно часто к нему прислушивалась. Я поднял большой палец в знак одобрения димкиной прозы.

Марина допила свой бокал и встала:

- До свидания, мальчики. Приятно было встретиться. А с вами, Дмитрий, мы спишемся. Пришлите мне ещё пару каких-нибудь своих рассказов. Бай-бай!

Дальше мы два часа отмечали литературную удачу Димки, смешав от радости этот французский «шампусик» с шотландским «Чивасом». Я, как всегда, перебрал, Димка в этом отношении отличался сдержанностью. Ну, гению и положено иметь трезвую голову, чтобы творить дальше.

 Когда он рассчитывался, я спросил у официантки:

- Девушка, мы хотели бы поблагодарить хозяина за подаренное шампанское. Где его кабинет, не подскажете?

- Пройдите в тот коридор и первая дверь направо.

Димка проявил больше такта:

- Спасибо вам большое. Было очень вкусно. До свидания.

- Пошли, Димон. Надо сказать спасибо человеку. Хоть узнаем, какие мы по счёту счастливчики. Может, ты миллионный посетитель. Ты же первый вошёл в ресторан. И говорить ты будешь. У меня язык заплетается. Скажу ещё вместо обалденное шампанское – говённое шампанское. Будет стыдно.
- Может, лучше не заходить?
- Не сказать «спасибо»? Ты что, Димон? Не культурно.
- Хорошо. Говорить буду я. И сразу уйдём. Надо пройтись по свежему воздуху.
 
Димка постучал в дверь. Был ли ответ, я не услышал, так как наукой установлено, что у пьяного человека слух снижается. Поэтому все пьяные начинают говорить громче обычного.

Первый зашёл Димка, я за ним. Он мог красиво не только сочинять. Когда выпьет, то и говорит красиво:

- Добрый вечер. Мы с другом хотели вас поблагодарить за необыкновенно вкусное шампанское. И нам любопытно узнать, какими же по счёту посетителями мы оказались, что удостоились столь изысканного напитка?

Я сфокусировал взгляд на хозяине.

Это была Вика. В чём-то кожаном и блестящем, но Вика. Вчерашняя Птичка-невеличка.

Я отодвинул Димку в сторону и сделал несколько шагов вперёд, чтобы рассмотреть её. Кипа каких-то папок и два монитора на столешнице мешали обзору.

Вика встала, обошла вокруг стола, прислонилась к нему попкой и скрестила ноги. Убийственная для мужского взгляда поза.

- Здравствуйте, молодые люди. Я рада, что шампанское вам понравилось.
- Вика, это ты или у меня…

Я совершил какие-то неопределённые движения руками. Димка схватил меня за плечо и зашептал:

- Пошли отсюда.
- Вика, это ты или не ты?
- Я. Та самая идиотка, которая придумала название для этого ресторана.
- А я уж думал, что никогда больше не увижу тебя.

Димка уже решительнее схватил меня за плечо.

- Нам пора. Вы извините его, девушка.
- Она не девушка, Димон. Она – Птичка-невеличка. Слушай, не обижайся, но уйди. Я через пять минут выйду. Подожди меня у входа.
- Ты сейчас натворишь дел…
- Вика, скажите будущему гению, что мы с вами хорошие знакомые. Ведь правда хорошие?
- Правда. Дмитрий, я рада, что вам у нас понравилось. Мы с Виктором немного поговорим. Не беспокойтесь. Я уверена, что он ничего плохого мне не сделает. Пока я жива. Он вчера так выразился.
- Хорошо. Ещё раз спасибо вам и до свидания… А тебя я там жду, понял?

Он вышел, а я смотрел на её фигурку, которую она наверняка специально демонстрировала. Кокетка. И настоящая женщина!

- Вика, я не знаю, что сказать. Перепил, дурак. Так хотел с тобой ещё поговорить, но не в таком состоянии... Я когда на тебя смотрю, то почему-то страшно хочется взять тебя на руки. Но ты не бойся. Я ближе и подходить не буду.
- Я не боюсь. А это правда?
- Что правда?
- Что хочется взять меня на руки.
- Я когда пьяный, всегда говорю правду. Представляешь, какой дурень? Ну, не получается врать. Но этой мой единственный недостаток. Других у меня нет.
- А трезвый, всегда обманываешь?
- Стараюсь всегда говорить правду. Но… не всю правду. Понимаешь?
- Кажется понимаю. А почему Птичка-невеличка?
- Кто так сказал?
- Ты. Когда вошёл.
- Вот видишь, как у меня получается у пьяного. Что подумал, то и сказал. Прости, ради бога. Я так тебя про себя называл вчера всю дорогу. Ты на неё очень похожа. Обидно звучит?
- Нет. Во всяком случае, верно… Сядь на диван. Если упадёшь, я тебя точно не подниму.
- Я не упаду. А вот заснуть на диване могу элементарно.
- Ничего страшного. Будем закрывать ресторан, разбудим.
- Я лучше постою. Сейчас ещё немного посмотрю на тебя и пойду…
- Давай я тебя довезу до дома? Я на машине.
- Ещё не хватало, чтобы хозяйка ресторана развозила пьяных клиентов по домам!
- Я не совсем хозяйка, только пытаюсь решить этот вопрос. И потом ты - не обычный клиент. Вчера ты мне помог. Сейчас я хочу помочь тебе.
- Ты же разбила машину!
- Московскую разбила. Рязанская целая.
- У богатых свои привычки… Нет, спасибо. Мне лучше пройтись пешком. И не запоминай меня такого, ладно. Я выйду, а ты сразу меня забудь. Хорошо?
- Не могу этого обещать.
- Тогда тем более мне пора уходить. А то опять правду ляпну. До свиданья, Птичка. Я-то тебя точно не забуду.
- Подожди, провожу тебя до выхода. Упадёшь ещё на лестнице. Теперь ты держись за мою руку… А тебе шампанское понравилось?
- Ну, вот зачем ты это спросила? Я же правду отвечу.
- Говори.
- Тогда не обижайся. Страшная кислятина да ещё холодная. И небось дорогое.
- Это же настоящий брют, Виктор! Французский. У нас его всего несколько бутылок.
- Я простой человек, Вика. Моё любимое блюдо – жареная с луком и мясом картошка. А из выпивки – водка. Ну, можно и коньяк. Ты пользуешься моим состоянием и узнаёшь обо мне то, что и другие не знают.
- А та женщина, которая целовала тебя весь вечер, про тебя всё знает?
- Почему весь вечер? Поцеловала пару раз и всё... А откуда ты это знаешь?
- На одном из мониторов в кабинете выходы видеокамер. Я слишком любопытная?
- Нет. Женщина всегда и во всём должна оставаться женщиной… И потом - ей можно, Вика. Это моя бывшая жена. Наш брачный период длился с пятого курса и до окончания госэкзаменов. Когда она поняла, что мне ничего больше зарплаты патологоанатома не светит, мы с ней по-хорошему расстались… И сейчас у тебя вот – ресторан, у неё - собственное книгоиздательство. А у меня… Когда эти чёртовы ступеньки закончатся?
- Всё, мы уже пришли.

Наконец-то вышли на улицу. Вечерний воздух хоть и попахивал выхлопными газами, но был уже приятно прохладным.

- Как ты себя чувствуешь?
- Сейчас, вздохну пару раз… Чувствую я себя прекрасно, Вика. А мы с тобой уже на «ты»?
- Да.
- Это я, наверное… Прости.
- Всё нормально. Я первая на «ты» перешла… Вон Дима твой стоит. Идём к нему.
- А сейчас ты меня обманула.
- В чём?
- Ты просто теоретически не могла первая перейти на «ты».
- Не бери в голову. Это всё мелочи. Но если ты настаиваешь, мы можем опять…
- Не настаиваю. Будем на «ты»… Дмитрий, мать твою! Опять куришь?! Ты до Нобелевки так не доживёшь и загнёшься от рака лёгких. Это я тебе говорю как специалист!
- Выбрался наконец-то?.. Спасибо вам, что довели его.
- Кстати, ты Виктории должен руки целовать, понял?!
- С удовольствием. А почему?
- Потому что это она придумала название твоего рассказа, за которое сразу ухватилась Маринка. Понял? Твоё название будет на обложке альманаха. Благодаря Вике ты теперь прославишься на всю страну.
- Теперь понятно. Спасибо вам, Виктория. Позвольте вашу ручку.

Вика, улыбаясь, протянула ему руку:

- Мы вместе его придумали. Половину - Виктор, половину - я.
- Там всего два слова.
- Каждый из нас по одному слову и придумал. Я рада, что издательнице ваш рассказ понравился.

Опомнившись, я выхватил викину руку из лап будущего литературного гения.

- Дома жене руки целовать будешь. А сейчас я за тебя поцелую.

Взял её руку… Пальчики ровные, тонкие и все гармоничные по длине. Такая форма называется конической. Признак не очень практичного человека. Большой палец маленький, значит не жадная. А по характеру должна быть импульсивной и страстной.

- Ты разглядываешь мою руку взглядом патологоанатома?
- Нет. Взглядом мужчины.

Поцеловал её руку и вдруг почувствовал, что могу сейчас заплакать. Вот он – вред алкоголя! Надо немедленно уходить. Этого ещё мне не хватало для полного позора...

- Пошли, Димон. И - прощай, Вика. Извини за такое состояние...

Мы прошли метров тридцать, когда я оглянулся. Вика стояла у освещённого входа и смотрела в нашу сторону.

- Подожди меня, Димон. Я на секунду.
- Глупостей ей не наговори.
- Как получится…

Подбежал к Вике. Она спокойно смотрела на меня, словно я и должен был вернуться. Взял её за руку.

- Прости меня, Птичка.
- За что?
- Не знаю. Почему-то чувствую себя виноватым перед тобой.
- На руки меня уже взять не хочется?
- Нет. Потому что, если возьму, то уже не отпущу. А ты – замужняя женщина. Я не люблю такие отношения.
- Тогда – до свидания. И не беги, споткнёшься ещё.

Мы продолжали стоять и смотреть друг на друга.

Ну, зачем? Зачем? Всё равно у нас ничего с ней не получится.

- Ты меня Птичкой-невеличкой обозвал, а я тебе тоже кличку придумала.
- Какую?
- Долговязый Голиаф.
- Голиаф был здоровым и сильным. Долговязый к нему не подходит. И потом он воспринимается только в связке с Давидом, который его убил. Если я Голиаф, тогда ты – Давид. Который меня убил.
- Ну, что ты такое говоришь? Я же тебя не убивала.
- Ты просто этого ещё не заметила...

И пошёл догонять Димку.
И больше не оборачивался.


3.

Разумеется, я часто вспоминал Птичку-невеличку. К месту и не к месту перед глазами возникала её тоненькая фигурка с короткой мальчишеской стрижкой. Даже продолжая жить со Светой. Одно почему-то не мешало другому. Это особенность мужской полигамной личности, я не виноват. Как говорится, физиология, ничего личного…

Характер у Светки был золотой. Она знала о моей устоявшейся холостяцкой системе жизни и никаких претензий не предъявляла. Последнее меня несколько беспокоило, так как не давало повода для расставания. Она даже как-то заявила:

- Если захочешь, я тебе ребёночка рожу. И расписываться для этого тебе совсем не обязательно.

Идеальный вариант для «гражданской» жены.

Вопреки всякому здравому смыслу мне не нравилось у неё только одно – отсутствие каких-либо дамских капризов, повышенных запросов и желания учить меня жизни. Вот, - ни один, а целых три «серьёзных недостатка»! В остальном - обычная женщина с хорошей фигурой, миловидным лицом и на редкость покладистым характером. И ведь наверняка любит меня. Уже год почти встречаемся и ни разу не ссорились. А я, подлец, все последние дни смотрел на неё, а видел Птичку-невеличку…

Не знаю, помнила ли обо мне Вика. Наверное, первые дни вспоминала долговязого Голиафа. А потом снова погрузилась в свои разборки с мужем, в ремонт машины, в покупку ресторана и наверняка массу ещё таких же довольно далёких от моих собственных интересов дел.

Но я ошибался, так как недели через две раздался звонок моего смартфона и незнакомый голос неуверенно спросил:

- Это Виктор?
- Да. Это Виктор Владимирович. Слушаю вас.
- Извините. Здравствуйте, Виктор Владимирович.
- Здравствуйте.
- Это… Вика.

 Мне потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, кто звонит, так как её голос по телефону я ни разу не слышал.

- Господи! Вика! Прости, не узнал тебя. Значит, ещё богаче станешь.
- Что-то не сбываются у меня твои предсказания.
- Это потому, что меня нет рядом.
- Виктор, а ты… Ты не собираешься в выходные снова к маме приехать?
- Вообще-то нет... Но скажи, что случилось, а там я соображу, как поступить.
- Да что-то… всё плохо у меня. А рассказывать долго. И разговор не телефонный.
- Мне приехать к тебе?
- Я хотела бы… Но если не сможешь, ничего страшного… Мне неудобно тебя просить об этом… Это мои проблемы, а я не могу с ними разобраться. У меня здесь и адвокат, и… Но…
- Адвокат зачем?
- Ну, мы же разводимся с мужем. Раздел имущества. И как-то так всё получилось… Мне даже захотелось стать твоей пациенткой.
- В каком смысле? Какой ещё пациенткой?
- Ну, я не знаю, как ты их там называешь. Ну, тех, которых…
- Я их называю трупами, Вика. В торжественных случаях – телами. А приехать смогу сегодня, только уже вечером.
- Сегодня четверг. У тебя завтра рабочий день…
- Я позвоню тебе, когда сяду в поезд. Договорились?
- Да... Конечно, мне лучше побыстрее. Спасибо тебе. Хотя бы на один день… Виктор, я могу сейчас такси заказать, чтобы тебя прямо из Москвы…
- Не надо. Если я успею на экспресс, то ровно в девять буду на Рязани-Первой. Я тебе предварительно позвоню. Ты где будешь?
- Я тебя встречу.
- С чемоданом?
- С каким?
- В котором оружие везла в последний раз.
- Боже мой, Виктор! Я сейчас даже шуток не понимаю. Мне просто нужен ты. Твой оптимизм…
- Оптимизм у патологоанатома весьма своеобразный.
- Мне всё равно какой. Лишь бы ты приехал.
- Тогда успокойся. И выпей-ка бокал чего-нибудь вкусного.
- Как же я выпью, когда я за рулём? Угомонюсь, только когда тебя увижу. А пока места себе не нахожу.
- Тогда до встречи, поняла?
- Поняла. Я буду ждать твоего звонка…

Вот она - Птичка-невеличка! Ну, разве с такой может быть жизнь размеренной и спокойной? И мне ещё сейчас оформлять в кадрах один день за свой счёт…

Из вагона я вышел первым. Вика сразу бросилась ко мне, прижала ладони к моей груди, прижалась сама, с тревогой уставилась на меня.

- Я приехал, видишь? Всё нормально. А будет ещё лучше. Здравствуй, Птичка-невеличка.

На глазах у неё выступили слёзы.

- Так, только без слёз. У своих пациентов я к этому не привык.

Не придумал ничего лучшего, чем наклониться и поцеловать её в лоб.

- Ты так покойников своих целуешь?
- Ну, не дотянулся, прости. Сейчас исправлюсь.

Приподнял её и поцеловал в губы.

- Между прочим, это мы с тобой в первый раз поцеловались. Третье свидание и уже поцелуи пошли. Прогресс! Запомни этот момент.
- Запомню… Я тебя сейчас отвезу на дачу. Там мы сможем спокойно поговорить. У меня в городе теперь даже квартиры нет, представляешь?
- Ну, бомж – тоже человек. А на даче что-нибудь съедобное имеется?
- Ты хочешь кушать?
- Могу, конечно, и потерпеть до завтра, но вообще-то я лучше соображаю на сытый желудок.
- Извини, я совсем дурная стала. Сейчас заедем в ресторан. Хочешь, там поешь, хочешь с собой возьмём, что надо… Пошли в машину… У меня на даче есть что-то из еды, но я вегетарианка. А тебе как следует поесть надо, да?
- Не отказался бы. Я не ужинал.
- Это единственное, что я ещё могу сделать – накормить тебя. Хоть это в моих силах…

От вокзала до ресторана «Кэрролл» минут десять езды, не больше. Но состояние Вики мне не нравилось. Она была слишком возбуждена, руки тряслись, вся дрожала как на морозе… Интересно, а колибри на морозе тоже дрожат или сразу замерзают насмерть?… Да, проблемы у неё явно нешуточные. Вот нервишки у Птички и не выдержали…

- Давай я за руль сяду. Права у меня есть. Грохнешь меня по дороге. А я хотел ещё пожить.
- Нет-нет, я… ничего, нормально. Потрясывает только немного…
- Вика, за руль сяду я, и будем считать вопрос закрытым. Это что за консервная банка на колёсах?
- Мини «Бентли». «Бентли континенталь» кажется.
- Ездит?
- Конечно. Ты что? Очень хорошая машина.
- Сейчас проверим.

Континентальный Бентли доехал до «Кэрролла» без происшествий. Под моим управлением, естественно.

- Совсем забыла! Посмотри на вывеску. Видишь?
- Ни фига себе! Когда успела?

Над входом в ресторан яркими огнями светилась надпись - «В Зазеркалье».

- Нравится?
- Круто! Теперь поняла, что надо иметь дело с умными людьми?
- Поэтому я тебя и позвала. Пошли. Выберем сейчас на кухне, что тебе лучше взять с собой.


4.

Дача Вики находилась в Солотче. А это ещё полчаса езды, если не больше. И не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, что одним серьёзным разговором дело там у нас не обойдётся. Посмотрим… Пролетарию кроме цепей терять нечего…

Дорога, как только выбрались из города, стала свободной. За рулём, разумеется, сидел я, а Вика выполняла роль штурмана. Этот её мини Бентли был, наверное, не слабее «Ягуара». Чуть нажмёшь на педаль газа, и он несся уже под 140 километров. Впрочем, не мне сравнивать эти машины, так как кроме велосипеда другим транспортным средством я в последнее время не обладал.

Всё бы ничего, если бы не состояние моего штурмана. Я плохо знал психиатрию, так как в универе и за науку её не считал. Но Викина возбуждённость, повышенная суетливость, эмоциональная лабильность (наверняка существовали ещё какие-то соответствующие её состоянию термины, которые я то ли забыл, то ли и не знал их вовсе) – сразу бросались в глаза даже мне, «доктору мёртвых».

Конечно, следует узнать причину такого состояния и как-то помочь ей.

Как только приедем, заставлю её выпить вина. И успокоится сразу, и быстрее мне всё расскажет. Алкоголь – самое верное средство, чтобы заставить человека разговориться. Вика сообщила, что у неё на даче есть винный шкаф с функцией климат-контроля. Обалдеть! Ну, посмотрим, что там в этом шкафу имеется…

Дача действительно оказалась дачей, а не маленьким дачным строением на шести сотках. В два высоких этажа с остроугольной крышей под мезонин. Глухой забор. Вокруг лес. В стороне за деревьями светятся окна соседних домов.

- Ты здесь одна живёшь?
- Сейчас одна.
- Не страшно?
- Привыкла уже. Ты же не боишься своих пациентов.
- Бояться надо живых, а не мёртвых.
- Я сейчас ворота открою, а ты прямо к стене подъезжай под навес.

Ко входу в дом поднимались по лестнице, которая больше напоминало крыльцо сказочного русского терема. Как она здесь этажи считает, если вход со второго?

Зашли в тёмную прихожую.

- Тебе ещё хочется взять меня на руки?
- Да.
- Возьми, пожалуйста.

Я поднял Вику. Она крепко обняла меня за шею и застыла. Вроде стала спокойнее…

- У тебя здесь только одна эта комната? Кроме этой прихожей других нет?
- Почему нет? Есть. Донесёшь меня до второго этажа?
- Попробую. А мы сейчас на каком?
- Я его считаю первым... Остановись на секунду.

Она потянулась в сторону, щёлкнула выключателем. Мы оказались в большом зале в центре которого располагался камин. От него вверх, в крышу уходила высокая труба. За камином я увидел лестницу, ведущую на второй этаж. Или на третий? Впрочем, теперь это уже не имело большого значения.

- Теперь сюда, направо… Я только прошу ничего не говорить. Ладно?.. Потом, что хочешь спрашивай, только не сейчас… Да, чтобы ты знал, мы уже с ним разведены.

Я опустил её на тахту. Вика трясущими руками стала срывать с себя блузку.

- Я тебя просила… Обещаешь молчать?
- Обещаю.
- И раздевайся сам. Совсем… Я хочу…
- Знаю, что ты хочешь.
- Ты же обещал молчать!
- Всё. Замолкаю.
- Я хотела сказать, что у меня давно этого не было, понимаешь? А я не могу так… Я с ума сходить начинаю. У меня даже любовника не было, когда замуж вышла за этого паразита. А он уже третий месяц со мной не спит… Нет-нет… Ты ложись, я сверху буду… Я помогу, не переживай… Ты только не подумай, что я нимфоманка какая… Я даже к сексопатологу ходила на приём. Всё ему рассказала, он ответил, что это нормально и даже хорошо… Ну, как хорошо, когда муж ругал меня за это. Даже бил несколько раз… Вот так… Да… Ты просто лежи… И молчи…

Минут через двадцать или больше Вика, тяжело дыша буквально повалилась мне на грудь и еле слышно произнесла:

- А теперь спрашивай, что хочешь.
- Что спрашивать? Мне всё ясно.

Она подняла голову и уставилась мне в лицо:

- Что тебе ясно?
- Что тебе очень повезло. У тебя множественный оргазм. Это не частый, но вполне нормальный вариант… И кричала ты обалденно! Хорошо, что мы не в квартире, а в отдельном доме. А то бы соседи полицию вызвали. Я от одних твоих взвизгиваний и стонов боялся кончить раньше времени.

- Тебе не было неприятно?
- Упаси Боже! От чего? Это такой кайф – чувствовать, как в твоих руках от ласк изнемогает женщина. Да ещё восемь раз подряд.
- Считал?
- Пытался, хотя не очень уверен в результате.
- Больше я побоялась. Не знала, что ты подумаешь. Значит тебе тоже было приятно?
- Не совсем.
- Почему?
- Потому что я терпел, не зная, когда ты закончишь…
- Бедненький. Давай и ты сейчас. Сразу… Ты как хочешь? Тебе как больше нравится? Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо.
- Так хорошо, как было тебе, у меня вряд ли получится. Но довести процесс до конца надо.

Я положил Вику ничком, приподнял повыше её попку и легко вошёл в неё. И уже через пару минут, как многажды писано в «Тысяче и одной ночи», я «достиг желаемого»…

***

- Какое счастье, что ты приехал. И что понял меня.
- Я что-то не верю в то, что ты говорила о муже.
- Не веришь? Мы практически из-за этого и разводимся. Но это длинная история. Я её позже расскажу… Хотя надо с самого начала, иначе не поймёшь… Муж… Он кончал, не обращая на меня внимания. А когда я просила его ещё, матерился и обзывал меня шлюхой... Уйдёт в другую комнату, а у меня истерика начиналась… С ума сходила… Там ещё была причина… В общем он - педофил. Женился, чтобы отвести от себя подозрения. На чём-то таком попадался уже... Всегда заставлял стричься под мальчика. А какая у меня фигура, сам видишь. Почти унисекс. И чаще использовал меня, сволочь такая, как мальчика, понимаешь?.. Не хочу больше об этом говорить...
- Придурок он у тебя. Ему самому лечиться надо было. А зачем так долго жила с ним и мучилась?
- Дура потому что... Целых четыре года… Витюш, давай не будем сейчас об этом, ладно?.. Ты же кушать хотел. Я тебя вот о чём попрошу. Принеси, пожалуйста, из багажника пакеты с продуктами, а мне надо принять душ. Но я мигом… И все продукты неси на кухню. Она там, на первом этаже. Ты найдёшь…

От ужина я никогда не отказывался в любое время суток, хотя почему-то оставался худым. Не в коня корм?

Раскрыл пластиковые коробки (в них находились разные, но уже готовые к поеданию салаты), переложил на тарелку половину пиццы (надеюсь, это не остаток с чужой тарелки) и включил чайник. Сахар, сыр и хлеб, как заверила меня Вика, у неё всегда были в наличии.

В ожидании возлюбленной (а разве нет? Птичка-невеличка де факто теперь моя любовница) прошёлся по залу. Схематически он представлял собой форму буквы «П». В одном конце располагался письменный стол с компьютером, по бокам от него - книжные стеллажи. Какой-то шкаф. Это, видимо, «кабинет» мужа. В центре этого просторного помещения, которая соответствовала перекладине буквы «П», стоял большой обеденный стол. За ним – ещё больших размеров диван. Перед ним – камин. С левой стороны от камина – плазменная панель телевизора, с правой – что-то вроде этажерки: на верхних полках какие-то безделушки и статуэтки, на нижней полке (она была пошире и потолще) стоял проигрыватель с двумя выносными динамиками. Давненько я не видел «вертушек» для виниловых дисков. А может и вообще не видел никогда… С этого места, видимо начиналась «женская половина», так как в другом конце буквы «П» находился буфет со всеми полагающимися для кухонного гарнитура прибамбасами: раковиной, газовой плитой, посудомоечной машиной и т.д. Даже небольшая стойка перед окном с двумя высокими барными стульями. Здесь же стояли холодильник и тот самый винный шкаф с термостатом. Он был по размером меньше холодильника и через большую стеклянную дверь виднелись лежащие на полках бутылки. Будем надеяться, что там и коньяк есть…

Да, красиво жить не запретишь. Но завидовать – вредно для здоровья. Спускавшаяся по лестнице Вика своевременно погасила у меня этот начинающийся разгораться вред для здоровья.

- Вика, я бы ради одной встречи с тобой сюда приехал. Но предполагаю, что ты всё-таки хотела о чём-то поговорить со мной.
- Да, конечно. Просто я не с того конца начала… Ой, как по-дурацки выразилась!
- Нормальная оговорка, прямо по Фрейду. Ты начала с того, с чего и надо было тебе начать. Иначе и разговор у тебя не получился бы. Сейчас успокоилась?
- Ты опять прав… Даже не представляешь, как приятно, когда тебя понимают не только с полуслова, но даже когда ляпнешь что-нибудь не так…
- Хватит оправдываться. Ты что будешь есть?
- Ничего. Потом с тобой чай попью. А ты ешь и слушай меня.
- Я уже догадался, что ты лишаешь меня самого большого удовольствия. И на работе мне поговорить не с кем. Встретился с тобой – опять молчать надо.
- Ну, не обижайся на меня, прошу тебя.
- Уговорила. Это я пока снедь из коробок твоих достаю и мой рот ещё не занят… Вот… А теперь я начал ужинать и слушать тебя.
- Виктор… Тебя кто-нибудь Витюшой называл?
- Хоть и трезвый, но врать не хочу. Называли.
- Ну и ладно. Пусть я не буду первой. А вино будешь?
- Не откажусь, если тебе не жалко.
- Ну, что ты такое говоришь? Конечно, не жалко. Просто не подумала о нём.
- И тебе надо обязательно выпить.
- Я не хочу.
- Мало ли что ты не хочешь? Старший здесь по возрасту и по уму я. Несколько глотков должна сделать. За встречу. Если, конечно, ты меня уважаешь?
- Аргумент настоящего алкоголика… Ты какое вино больше любишь? У меня здесь не очень большой выбор, но…
- Я в этом вопросе не гурман. То же самое, что и ты… Давай открою бутылку. Дальше все вопросы только по существу дела.
- Слушаю и повинуюсь, мой повелитель.

Вика достала какую-то бутылку, сказала мне название вина, которое я, естественно, сразу забыл. Налил ей полбокала, себе - полный. Чокнулись.

- Витюша, мне легче соображать, когда я кому-нибудь подробно рассказываю о своих проблемах. И часто случается так, что расскажу всё-всё-всё, а после вдруг сама понимаю, что надо делать и как надо поступить. Меня только иногда в рассказе заносит в сторону, ты при необходимости направляй мою речь в нужное русло… Можешь спросить: что у тебя, кроме мужа здесь и поговорить больше не с кем? Отвечаю. Родные и близкие знакомые – в Москве. Все юридические подробности знает только адвокат. О том, что я тебе уже успела недавно проболтаться, вообще никто не знает. Почему-то ты вызываешь у меня какое-то… повышенное доверие.
- Это прозвучало как – необоснованное доверие.
- Нет-нет-нет. Именно тебе я готова всё рассказать и довериться… Считай, это женская интуиция. Я тебе уже такое сказала, о чём и не надо было вовсе говорить. Но без этого ты не поймёшь всего остального… Ну, ладно… Адвокат. Женщина опытная. Знакомая. Но знакомая через бывшего мужа. Это он бизнесом занимался, а не я. Моё дело было деньги транжирить… Это я к тому, что у нас с ней были доверительные отношения. Я ей плачу и она конкретно занимается моим разводом и разделом имущества… Детей у нас нет, так что до суда решили дело не доводить, если я останусь довольна разделом совместно нажитого имущества. И она отстояла мои интересы, как мне показалось, самым выгодным для меня образом, убедив мужа отказаться от раздела. Делить ничего не пришлось, он всё совместно нажитое во время брака имущество переписал на моё имя. Мне оставалось только скакать от радости и песни петь. Я два дня и пела. А потом тебе позвонила. Боюсь только, больше для того, чтобы в жилетку поплакаться, так как ничего исправить уже нельзя. Дело в том, что адвокаты составили договор, в котором записано, что если я довольна произведённым разделом, то никаких больше претензий бывшему мужу не предъявляю. Я его подписала, так как действительно была очень довольна. И ресторан и дачу он передавал мне.
- И чем ты не довольна? Почему замолчала?
- Стыдно перед тобой дурой выглядеть.
- Есть такая поговорка: если ты такой умный, то почему такой бедный? Это я уже про себя. Тебе стыдно дурочкой выглядеть при наличии собственного ресторана и обалденной дачи? Каким тогда умником должен выглядеть я, проживающий в съёмной квартире и не имеющий ни машины, ни дачи? О ресторане я уж не говорю.
- Потому что поговорка твоя неправильная. Она жлобская и снобистская!
- Ну, всё относительно…
- Сейчас ты всё поймёшь. Но сначала у меня к тебе вопрос. Хочешь, я тебе эту дачу подарю?
- Ишь ты! Не знаю. Не смотрел её ещё. Может ты хочешь мне впарить бракованную вещь.
- Шутишь! Какие здесь недоделки? Новенькая, год назад только достроили. Здесь всё есть и всё на самом высшем уровне. Наверху три спальни и ванная комната. Здесь – сам видишь. За лестницей дверь – ещё одна небольшая спальня, для гостей. Вторая дверь - санузел. А в цокольном этаже чего только нет: сауна, бильярдная, комната отдыха. Там ещё большая комната, где стоит генератор, бойлер, какая-то скважина для воды. То есть – полное автономное обеспечение на случай атомной войны или какая она там ожидается, не знаю. Там же внизу ещё душ и туалет. Душ не со шлангом, а на высоком жёстком угольнике из трубы. Я на нём вчера повеситься хотела.
- Фу, как не эстетично. Что значит – ты не видела тела удавившихся.
- Не видела, но погуглила и всё узнала. Поэтому запланировала так: раздеться догола, включить душ, а потом прямо на нём повеситься, чтобы всю дрянь с меня смыло и тело было чистым.
- Отвлеклась от сути дела, Виктория.
- Да… Ну, так как? Принимаешь подарок? Хоть завтра всё на тебя перепишу.
- Круто! Иметь такой комфортабельный дом - моя мечта. Поэтому отказываюсь.
- Почему? – Вика приподнялась и наклонилась ко мне. – Это же в дар! Бесплатно!
- Потому и отказываюсь, что бесплатный сыр - только в мышеловке.

Вика опустилась на стул и упавшим голосом сказала:

- А я вот эту пословицу не вспомнила. Поверила адвокатше… Но всё-таки скажи мне, почему ты не хочешь получить эту дачу? Я совершенно серьёзно спрашиваю. Конкретно, почему?..
- Мои аргументы к тебе могут не иметь никакого отношения. Я же смотрю на этот дар со своей колокольни. Ты мне не ровня. У меня, например, даже машины нет. На чём я сюда ездить буду? На такси?
- Считай, что у тебя есть машина. Я тебе её тоже подарю.
- Небось отдашь ту, которую в Москве разбила?
- Не разбила, а немного помяло крыло. Это ниссановский кроссовер, здоровый как танк. Тебе в нём удобнее будет сидеть... Начинаем всё сначала. У тебя есть машина. Почему ты не хочешь получить в подарок мою дачу?
- Та-а-ак. Спать мне придётся ложиться на голодный желудок?
- Ну, Витюшенька. Ответь на этот вопрос и ешь дальше.
- Всё дело в деньгах, солнышко. У тебя они есть, а у меня их нет. Это не садовый домик на шести сотках, который простоит тридцать лет без всякого ремонта, пока в прах не рассыплется. А в твоих хоромах автоматика, электроника, газ, свет, горячая вода, канализация, артезианский колодец, небось и охранная сигнализация есть. И всё это требует систематического ухода и эксплуатации, не говоря о возможном ремонте. Дача застрахована? На сколько?
- Сначала на сто лимонов. В рублях. А в этом году он вроде страховку вдвое увеличил.
- Ни хрена себе! Я на одни проценты по такой страховке не зарабатываю. Не по Сеньке шапка. За предложения такого дара - спасибо. Надо реально смотреть на вещи. Но это то, что касается меня, солнышко. Повторяю, у тебя-то есть деньги, какие проблемы? Есть ресторан, который приносит доход. Что ещё тебе не хватает для полного счастья? А ты вешаться собралась, дурёха!
- Денег-то как раз и не хватает. Продолжаю рассказывать по порядку. Я говорила, что муж согласился и ресторан не делить. Всё мне, любимой в подарок. Но активы, все деньги пополам. Вернее – мне 45%, 5% - адвокатам, 50% - ему. Ну, это нормальное условие. Поэтому я согласилась. Единственное – меня попросили добровольно отказаться от раздела квартиры, хотя она тоже считается совместно приобретённым имуществом. Так, скромная квартирка на 300 квадратных метров с шестью комнатами. Но после столь щедрых подарков, я решила не жадничать. В конце концов, покупал её он на свои деньги, у меня постоянной работы никогда не было. И прописана я в Москве. И жить могу в этой шикарной даче. А в ту квартиру и заходить не хотелось больше.
- Так в чём прикол?
- В том, что я, как последняя дура, опять доверилась адвокату! На бумаге всё было правильно, никаких к ней претензий. Но когда я сунулась в документы ресторана, то оказалось, что вся прибыль уходит на зарплату сотрудникам, закупку продуктов и периодические взятки. Чистого дохода лично мне – ноль копеек. И поставщики меня уже предупредили, что не хотят ссориться с моим бывшим и поднимают закупочные цены. У него же здесь целая сеть ресторанов. Кто им дороже: кукла, которая ни хрена не понимает в бизнесе, или настоящий хозяин и миллионер… Про дачу ты уже сам всё по полочкам разложил и понял, какие нужны деньги, чтобы её содержать... Теперь самое интересное – деньги.
- Вот именно. Вы же с ним не на пенсию по инвалидности жили. Ты сама теперь миллионерша.
- Ты прямо мысли мои читаешь. Представляешь, у него действительно пенсия по инвалидности третьей группы. Что-то там с сосудами на ногах. И скромненький оклад управляющего одного из ресторанов. И по налоговым декларациям - всё! Ничего больше нет! Он - бедняк–бедняком! На банковской карте – копейки. Все его миллионы перечислены на счета родных и друзей. У него сын от первого брака уже совершеннолетний. На его имя – с моего согласия, кстати, уже переписана и квартира. Адвокат заморочила мне голову подарками и процентами. А эти 45% даже на миллион не тянут. Это вообще не деньги, если владеть рестораном и дачей! Только на оплату уже пришедших квитанций, счетов и закупку продуктов… Есть, конечно у меня всякие цацки, подарки его, и два шкафа, забитые шмотками и шубами. Мне что с ними – на рынок идти торговать? А теперь скажи, что мне, дуре, со всем этим подаренным «богатством» делать?
- Уверен, что муж всё продумал. Просто подложить тебе свинью – слишком мелкое для него удовольствие. У него должна быть в чём–то своя выгода.
- Опять ты прав… Не мог мне раньше позвонить и сказать об этом?
- Привет! Так это я во всём виноват?
- Ну, нет, конечно… Это я от собственного бессилия и дурости злюсь… Ты здесь не при чём. Но это ещё не всё. Слушай дальше… Вчера утречком приезжал сюда ко мне бывший муженёк. Бедный инвалид с двумя охранниками… Сволочь! Он готов, чтобы я не разорилась окончательно, помочь мне. За 100 рублей - я не шучу, так и было написано в уже заготовленной купчей, он готов приобрести у меня ресторан. Говорит, Трамп работает президентом за один доллар, а ты что, лучше его? За это он согласен, как благородный человек, оплачивать все расходы по даче. Ему нужна самая малость - чтобы я оставалась здесь и в любое время, когда ему заблагорассудится, принимала его в роли «мальчика». С настоящим мальчонкой связываться боится, извращенец чёртов! Но это ещё не весь кусок бесплатного сыра. Он уже подыскал себе модельку и собирается теперь на ней жениться. Я тебе не рассказывала о ней?
- Нет.
- Она - фригидная сучка! Как вы, мужики, говорите: ноги из зубов растут. Никогда не могла понять, как можно полюбить человека за одни ноги? Дура – дурой.
- Откуда ты знаешь про её фригидность? Может она только прикидывается…
- Значит – обманщица. Тем хуже для него… Она, конечно, настоящая женщина – высокая, красивая. Всё при ней. Но я-то знаю, что ему на самом деле нужно… А про фригидность, кстати, он сам сказал. Такой, говорит, и должна быть женщина, чтобы мужчина под неё не подделывался. В пример мне её ставил. Она, говорит, всегда всем довольна не то, что ты. Хвалит её, но я-то вижу, что ему «мальчик» нужен, а красотка – очередное его прикрытие… Она должна выходить с ним в свет и родить ему наследника. Какая роль уготовлена мне, я тебе уже сказала. Уговаривал меня жить втроём в мире и согласии, представляешь? Говорит, ты ни в чём не будешь нуждаться. Дача и машина у тебя будут, ещё обещал выплачивать мне оклад – пятьдесят тысяч р. в месяц. За «работу». Живи и радуйся жизни… А не хочешь, говорит, не надо. Свободна как ветер… И что ты теперь посоветуешь?
- А что ты сама думаешь? Не хочу тебя обидеть, но знаю девушек, которые такое предложение сочли бы за великое счастье.
- Значит, я не такая девушка.
- Тогда учись делать выбор. Ты уже не ребёнок.
- Знаю… Я уже сделала его. Иначе бы и не звонила тебе, а висела в душевой.
- И какой же твой выбор?
- Бросить всё к чертям и вернуться в Москву. Для шмоток закажу какой-нибудь аккуратный фургончик. А сама за ним в своём «Бентли», пока его у меня не отобрали или не угнали. И тебя могу довезти до дома. В воскресенье можно и слинять. Я уже настроилась на это.
- Не верное решение.
- Почему?
- Пока не знаю. Надо подумать. А до того – выпить и всё доесть.
- Но ты же мне всё расскажешь, да? Что надумаешь... Я почему тебя попросила приехать? Чтобы убедиться, что у меня действительно другого выхода нет. Что я лоханулась и теперь поздняк метаться.
- Успокойся и допей своё вино… Допей, я сказал. А то будешь опять дрожать и дёргаться.
- А ты почему не пьёшь?
- Да оно… Ну, не хуже, конечно, того французского шампанского… А коньяка у тебя нет?
- Есть!
- Зажилила?
- Никогда не говори так мне больше. Мне ничего для тебя не жалко. Просто он в другом шкафу. Коньяки в холодильнике не держат. Сейчас принесу. Ты какой больше любишь?
- Такой, где на этикетке написано слово «Коньяк».

Вика ушла в другую часть буквы «П», а я задумался о том, что она мне рассказала. Разумеется, необходимо было найти более конструктивное решение, чем пассивное бегство.

5.

Наши ласки на следующее утро были нежными, тихими, заполненные лёгкими «птичьими» поцелуйчиками. Я удивился, но промолчал. А Вика, так и не открыв глаза, прошептала:

- Мне вчерашнего пока хватает… У меня это зависит от настроения и желания… Я ещё посплю, хорошо?

Прижалась ко мне и моментально заснула.

Мне спать не хотелось, я привык в это время уже топать на работу в больницу. Немного подождал и потихоньку, чтобы не тревожить Вику, встал.

Вышел на веранду, которая являлась продолжением крыльца. Она окружала дом с трёх сторон. Прошёлся по ней, оглядел двор. Соток тридцать-сорок, наверное. Ни грядок, ни кустов, ни фруктовых деревьев. Ровный травяной лужок, на котором стояло несколько больших сосен. В дальнем углу двора, впрочем, находилось какое-то строение, похожее на раскрытую в одну сторону обширную беседку. Под её крышей - столики, стулья. В глубине – большой мангал. Над ним – труба, пронизывающая крышу. Шашлычная, мать их!..

Да, кто-то здесь будет красиво жить… Кто? Кто-то из местных. Из Москвы не наездишься… И начать надо с Марины. Как-то заикалась, что пора дачу новую строить. А тут – вот она! Относительно цены будет уже сложнее, тем более, что и Вика её, скорее всего, не представляет. Ну, этот вопрос попробуем решить полюбовно… Хоть в рассрочку. Главное – продать.

Теперь – ресторан. С местными связывать нельзя, это ясно. Значит искать рестораторов в Москве. И с очень надёжной «крышей». Бывший муженёк так просто с таким добром не расстанется. Он-то его уже своим считает. Наглый всё-таки тип. Надо же было до такой степени подчинить себе девчонку… Ну, не мне её судить. Тем более она всё-таки пытается сопротивляться. Гордость ещё осталась… Хорошо бы интерьер в ресторане не менять. Очень уж в нём всё продумано и к месту. Наверняка должны быть такого же типа кафе или рестораны в метрополии. Посмотрим во всезнающем Гугле... Так… На Новом Арбате есть ресторан «Алиса в стране чудес». Для начала неплохо. И дизайн соответствующий тематике. Теперь встретиться бы с хозяином. Вряд ли он откажется расширить свою сеть.

Дедушка Маркс говорил, что нет такого преступления, на которое капиталист не пошёл бы ради ста процентов прибыли. Вот за полцены ему и продать это «Зазеркалье», а с местными бандитами пусть потом разбирается сам.

Но на всё это надо время. Вика должна его как-то выиграть. Хотя бы недели две. Сейчас этот вопрос с ней обсудим. А остальные трудности – мои… Перебрал ещё несколько вариантов. Но первые пришедшие в голову казались наиболее реалистическими. Ну, посмотрим…

- Витюша! Яичницу тебе пожарила. И кофе готов. И гренки. Иди быстрее, пока не остыло.

За завтраком сказал Вике:

- Тебе надо будет сделать одно не очень приятное дело.
- Какое?
- Позвонить мужу.
- Ни за что!
- Как, кстати, его зовут?
- Ростислав.
- Позвонить Ростиславу и неуверенно, с обидой в голосе сказать…
- Я не буду звонить этой сволочи!
- Сказать, что ты в принципе согласна на его предложение…
- Ты с ума сошёл?
- …Но хочешь подумать, прийти в себя после так лихо проведённого развода.
- Зачем?
- Нам нужны недели две, чтобы решить вопрос с продажей дачи и ресторана.
- Это не реально.
- Ты можешь меня дослушать до конца? Я вообще-то твою проблему пытаюсь решить, а не свою.
- Извини.
- Разумеется, на быстрой продаже много потеряешь, но хоть что-то получишь. Не знаю, как ты, но я даже не представляю цены этой дачи и тем более ресторана.
- А кто их купит?
- Дачу можно предложить Марине. Та женщина, которая была со мной и Димой в твоём ресторане.
- Которая тебя постоянно целовала?
- Не знаю, найдёт ли она сразу такую сумму, но можно согласиться и на рассрочку, которую надо будет официально заверить у нотариуса. Согласна?
- Не знаю. Но я сама всё равно ничего не придумаю.
- Считаю, это лучше, чем просто бросить всё на произвол судьбы. Но последнее слово за тобой. Думай.
- А ресторан она не купит?
- Нет. Ресторан – не частный дом, а доходное предприятие. Это более сложный вопрос в плане оформления. В этом случае надо обращаться только к профессионалам.
- Ростислав помешает. Против него здесь никто не пойдёт.
- Обратимся к профи в Москве. На Новом Арбате есть ресторан под названием «Алиса в стране чудес».
- Ой! Я знаю его. Была там. И даже познакомилась с управляющим. Обворожила его и он разрешил мне сделать фотоснимки их интерьеров.
- Прекрасно! Тогда тебе и карты в руки. Поедешь к нему и предложишь за полцены приобрести твоё «Зазеркалье». Скрывать ничего не надо, всё равно ситуацию просекут быстро. Но получишь явно больше ста рублей. И нос муженьку бывшему утрёшь. Надеюсь, что московская ресторанная мафия посильнее рязанской. Всё понятно объяснил?
- Да. Ты всё это сам придумал?
- Нет, господь бог подсказал…
- Витюш, мне страшно не хочется продавать ресторан. Ты даже не представляешь, как не хочется. Там весь дизайн мой. Все фотографии мои. Все книги Кэрролла на полках. Помнишь, ты чемодан тяжёлый тащил? Он был забит изданиями Кэрролла на иностранных языках. Я несколько месяцев их собирала, списывалась с библиотеками, скупала у антикваров…
- Спасибо за завтрак. А ты почему ничего не ешь?
- Потому что я слушала, что ты мне говорил. А ты толстокожий, как бегемот! Ты меня даже не слышал!
- Слышал и слушал. Но сейчас такая ситуация, Вика, что уже не до лирики и не до причитаний. И потом ты уж определись, или я долговязый Голиаф или толстокожий Бегемот.
- Ну, не обижайся на меня. Пожалуйста.
- У нас мало времени, Вика. Или мы успеем всё это провернуть, или ты всё потеряешь. И не забудь, ты ещё должна позвонить Ростиславу.
- Помню. - И обиженно добавила: - А ты тогда – толстокожий Голиаф.

Я ничего не ответил, только подумал: «Какая же она инфантильная! Вот потому и попалась в его сети… Но какая же прелесть такая инфантильная истеричка в постели…»

Из-под высокого крыльца мы не без труда вытащили крытый гамак-качели с широким сиденьем. Установили в тени и уселись на нём, слегка раскачиваясь.

- Витюша, я хочу, чтобы ты обо мне всё знал.
- Не думаю, что в этом есть необходимость. Основное я уже знаю.
- Нет, не знаешь! По знакам Зодиака мы с тобой идеально подходим для любви. Ты – Весы. Для тебя главное гармония и порядок. Весы встречают свою любовь во время путешествия. У тебя так и вышло. А я – Стрелец. Они влюбляются во время риска и острых ощущений. У меня с тобой так это вчера и произошло. У Стрельцов хаотический темперамент и будоражащая сексуальность.
- С последним полностью согласен, но в астрологию, солнышко, я не верю.
- Тогда я тебе вопросы задам, можно?
- Спрашивай.
- У тебя же есть женщина. Я не поверю, что…
- Есть.
- Она красивая?
- Она добрая.
- Ты её любишь?

После секундой задержки я ответил:

- Она меня любит.
- Высокая?
- Нет. Обычного роста.
- Это плохо, - резюмировала Вика.
- Почему?
- Тебе её будет жалко бросить. У тебя сердце доброе...

Помолчала. Но полученная информация, видимо, не удовлетворила её, так как не показалась полной.

- С ней весело?
- Даже не знаю, как ответить. Но она не хохотушка – это уж точно.
- Она тоже врач?
- Нет. Медицинская сестра. Работает в больничной лаборатории. Целый день за микроскопом.
- Но это же скучная работа, Витюша!
- Наверняка. Но ей нравится…

После непродолжительного молчания Птичка пришла к выводу:

- В любом случае спасибо тебе. Ты спас не только моё благополучие, но и мою жизнь.
- Вика! Когда ты начнёшь мыслить по-взрослому? Я вообще ещё ничего не спас. Только чемодан до такси дотащил. Ещё неизвестно, что получится из моего плана. Ты не забывай, я – врач, а не юрист и уж тем более не предприниматель.
- А я абсолютно уверена, что у тебя всё получится. Ты приносишь удачу.
- Я?
- Да. Просто ты на это внимания не обращаешь. Я уже настроилась бросить всё это богатство к чертям. От него только хуже становишься… Так что чем бы не закончился твой план, хуже, чем есть, не будет. А исполнится он хотя бы на десять процентов, уже для меня большая удача. И я буду твоя вечная должница…

Потом вдруг спросила:

- А откуда ты знаешь, что есть девушки, которые согласились бы на такие условия?
- Какие условия?
- Ну, я когда вчера рассказывала…
- А-а-а… Я тебе говорил, что жил как порядочный человек полтора года в браке. А потом уже специально не хотел жениться. Так, встречался с разными девушками. Несколько раз попадались те, которые по вызову. Кто-то из них, помню, и высказал, примерно, такое пожелание: на всё была бы согласна, только бы жить в роскошной даче и не работать.
 - Я тебе вот что хотела ещё сказать. Я как-то встречалась со своими девчатами, с которыми вместе училась в художественном колледже. И увидела, что изменилась в худшую сторону. Они говорили о своих работах, у кого-то уже выставки состоялись. А я, как дура, стала перечислять какие у меня есть кольца и перстни. И вдруг вспомнила, за что и после каких издевательств какое из этих украшений этот извращенец их дарил. Так противно стало… Нет, мне надо всё-таки всё рассказать тебе. Я даже матери не говорила. Ты можешь не слушать, но мне надо выговориться. Может и легче станет. А то вроде и счастливая, а в груди, вот здесь - словно камень давит…
- Слушаю тебя, солнышко. Говори всё, что хочешь. В таких случаях действительно легче становится.
- Когда Ростислав стал за мной ухаживать, я страшно удивилась. Такой импозантный и богатый дядечка, а я – есть никто и звать никак. Круглой дурой не была, всё-таки девятнадцать лет. Оказалось, что это самый дурной возраст…
- Так тебе сейчас только двадцать три?
- Да. А что?
- Ничего.
- Знаю, что выгляжу старше. Но при такой жизни год за два надо считать…
- Продолжай.
- Он так старомодно ухаживал. Цветы, театр. Никаких приставаний, не лапал даже. Потом пошли подарки, какие только я видела в ювелирных салонах под толстым стеклом. И только потом пошли почти целомудренные поцелуйчики. Оплатил мне годовые курсы по дизайну интерьера. А это между прочим двести пятьдесят тысяч. И купил офигительно дорогой профессиональный фотоаппарат «Никон». Я фотографировать любила… Потом познакомился с родителями и у них – не у меня! – спросил разрешения жениться на мне. Мать от него просто млела, так как без букета он к ней и не приходил. У нас простая семья, Витюша. Отец – техник на заводе, мать – воспитательница в детском саду. И поженились. Подумаешь, был старше меня на 20 лет. Это же не на пятьдесят! Увёз в Рязань и в самый медовый месяц всё это и началось. Я думала, ну, он же любит меня, можно и потерпеть немного. Поначалу он осторожно со мной обращался. Да и сексом иногда занимались по-человечески, а какое это для меня наслаждение, ты сам видел. А потом всё хуже и хуже… Уже больше издевался, делал так, чтобы мне было больнее. Обзывал по-всякому. Потом и бил… иногда… Я специально перестала предохраняться. Подумала - забеременею, рожу сына. Он о наследнике иногда говорил. Бизнес-то у него всё больше становился. Будет ко мне лучше относиться. Какое там! Такое устроил! Мне, говорит, не от тебя сын нужен. Ты у меня для другого дела предназначена. Заставил аборт сделать. А потом беременность уже не наступала. И лечиться не разрешал. Говорил, ты мне именно такая и нужна…

Вика заплакала.

Я обнял её:

- Всё, забыли… Это был у тебя такой страшный сон, который больше уже никогда не приснится и не повторится… Посмотри мне в глаза. Смотри внимательно. И слушай: это был только сон, который больше не повторится. Поняла?

Вика закивала головой и попыталась улыбнуться. Теперь мне надо было её отвлечь:

- А теперь слушай мой вопрос. Солнышко, а как у нас с тобой обстоит дело с обедом?
- Что? С каким обедом? Ты опять кушать хочешь?
- Что значит опять? Уже скоро час.
- Сейчас… Пока ещё не соображу… Идём посмотрим, что у нас там в холодильнике. Знаешь, есть такое питательное блюдо – называется фалафель. Очень вкусно и полезно.
- Это что ещё за отрава?
- Сам ты отрава! Это пюре из бобов, в которое добавляется много всяких пряностей. Ты любишь пряности?
- Я мясо жареное люблю.
- Мяса у меня сейчас нет. Но есть все овощи и фрукты, какие только захочешь.
- А супец найдётся?
- Конечно. Солянка с грибами.
- Ну, хоть что-то знакомое. Солянку я бы поел…
- А вечером приготовлю на завтра рагу из цуккини с картофелем. В переводе с французского рагу называется «возбуждающий аппетит».
- Ну, возбудю я у себя аппетит, а чем его утолить? Впрочем, один день на такой диете продержаться можно.
- Я совсем забыла, Витюша! Если очень кушать захочешь, здесь же недалеко ресторан есть - «Гринвич». Очень приличный. Всегда можно до него доехать. Что-то я и не подумала о нём…

Разговор с мужем у Вики прошёл успешно. Видимо, когда она хотела, то могла быть довольно артистичной. «Покорную обидчивость» в голосе изобразила на все сто. Не знаю, что уж он там подумал, но предоставил ей возможность съездить к родителям в Москву «на недельку-другую».

А Марина после моего звонка прикатила вместе с мужем в этот же вечер. Сама она ограничилась быстрым «пробегом» по двум этажам, потом села на диван и взглядом голодной тигрицы не спускала глаз с Вики. Та наивно предлагала ей сначала какие-то фрукты и пряности, потом догадалась вспомнить о вине. Марина уверенно назвала несколько сортов, которые, к счастью, у Вики в её «винном холодильнике» нашлись.

С мужем Марины Юрием я был знаком только шапочно. Он внимательнее всего осмотрел цокольный этаж со всем его оборудованием, потом сантехнику, потом кухонную «машинерию».

- Дом у вас почти новый. Думаю, крышу смотреть нужды нет. Какова ваша цена?
- В два раза меньше вашей, но по возможности быстро.
- Ну, я не могу так сразу… Не зная цены…
- Давайте поступим таким образом. Мы делаем очень большую скидку, с этим вы спорить не будете. Поэтому обращаемся в риэлтерскую контору, которая и произведёт оценку. С риэлтором расплачиваетесь вы. Он же потом пусть и оформляет сделку на том условии, относительно которого мы с вами только что договорились.
- Мне нужна дарственная вашей… извиняюсь…
- Моей знакомой, Виктории.
- Да. И все имеющиеся документы, платёжные квитанции. В общем всё, что касается этого строения.
- Очень хорошо. Сейчас это мы вам и предоставим.

Один вопрос можно было считать почти решённым. Осталось Вике съездить к хозяину «Алисы» в Москву. Впрочем, туда мы и собирались. Так что – по пути.


6.

В этом любовно-финансовом угаре я совсем забыл о Свете.

После моей неожиданной поездки в Рязань за ужином она спокойным голосом спросила:

- Витя, у тебя появилась женщина?
- Нет, ты что?.. Ну… Не то, чтобы… В общем, да.
- Это обычное твоё увлечение, которое пройдёт, или у вас серьёзные отношения?
- Сам не знаю ещё, Светик. Давай пока не будем об этом.
- Она замужняя?
- Нет.
- Я вам мешаю?
- Нет. Она сейчас в Рязани, - соврал я.
- Витя, ты с ней спал и со мной?
- Ну, как тебе сказать…
- Не хорошо жить сразу с двумя. Это не правильно. Давай поступим так. В пятницу я попрошу, чтобы отец заехал на своём автобусе и все мои вещи забрал. Я их подготовлю, просто отдашь ему и всё. А я сама уйду… Только уже не сегодня, хорошо? Я тебе борща наварю побольше, чтобы на сухомятке не сидел. А ты разберись и реши, с кем хочешь жить. Я понимаю, что можно сразу двух женщин любить, но я так не хочу. Это - грех. Если не для тебя, так для меня.

Я молча жевал котлету, пока у меня не пересохло горло и я чуть не подавился, пытаясь её проглотить. Встал, подошёл к Светке и обнял её.

- Ты не переживай. Я всё улажу в ближайшие дни. Там дела ещё кое-какие, хотел помочь ей с ними. Я подло поступил, сознаюсь… Ну, ты что? Ну, не плачь только…
- Мне так легче. Не обращай внимания… Я ведь знаю, что тебе в ней понравилось.
- Ты её видела?
- Откуда? Нет, конечно.
- И что же мне в ней понравилось?
- Тебе её огонь нравится. Ты всегда это любил. Я не такая. Он у меня… не знаю, как сказать. Постоянно горит, но маленьким пламенем… И никто из нас в этом не виноват. И себя не вини. Но я не хочу так жить.

Перед сном заявила:

- Я сегодня отдельно лягу.
- Где? На полу?
- Кресло разложу. На нём нормально можно спать.
- Светка, не валяй дурака! Или ляжем оба на кровати, или в этом дурацком кресле буду мучиться всю ночь я. Выбирай!
- Хорошо, ляжем вместе.

Легла, надев какую-то длинную и страшную ночную рубашку. Я такую и не видел на ней. Я летом вообще заставлял её ложиться голой.

- Это ещё что за власяница?
- Обычная ночнушка. Я в ней сплю, когда зимой в квартире холодно.
- В этой мешковине? Сними её на фиг! Сейчас и ночью жарко.

Света лежала молча с закрытыми глазами и вытянув руки вдоль туловища.

Я наклонился над ней. Стал разглядывать лицо. У неё были правильные черты лица. Практически «золотое сечение». И всё гармонично, чем она мне и понравилась при первом же знакомстве.

Брови. И нос… Я разглядывал её так, словно впервые увидел. И осторожно водил пальцем по бровям, по носу, по губам. И губы у неё пухлые. Другим силикон нужен, а здесь – вот оно, всё своё и естественное…

И шея такая гладкая-гладкая... И грудь. Её грудь всегда точно в мою ладонь помещалась…

- Не надо, Витя. Я не смогу тебе отказать, но не хорошо так...

Но я, уже не выдержав, стал стаскивать с неё через голову эту дурацкую ночнушку.

- Витя, не надо… Ну, вот, волосы все спутались… Надо их всё-таки укоротить немного… А ты против.
- Волосы – лучшее украшение женщины. Подстрижёшься – сразу разлюблю.
- Значит всё-таки любишь… - И добавила уже другим тоном: - Ты резинку забыл надеть.
- А ты обещала мне сына родить. Забыла?
- Он тебе нужен?
- Что за семья без детей? Сына и дочку. И хватит.
- Тебе их сразу родить или по очереди?
- Как сразу? Двойней?
- У меня мама из двойни. Говорят, что это свойство через поколение передаётся. Мы справимся сразу с двумя малышами?
- Тогда лучше по очереди. Ты сделай так, чтобы сначала сын родился. А через два года – дочка. И она сможет себе жениха найти среди его друзей.

Ночнушка валялась на полу, а Светка порывисто обнимая меня, шептала:

- Я-то постараюсь… Но ты, смотри, не переусердствуй... Тогда не ручаюсь, кого тебе рожу… И поцелуй меня что ли, толстокожий…

Через день мне позвонила Вика:

 - Привет, Витюша. Я только сейчас от него. Пересказываю тебе слово в слово, как прошла наша беседа. Он сказал, что официальным, но формальным, - понимаешь, да? – владельцем ресторана остаюсь я. Пока ничего переоформлять он не хочет. Со мной в Рязань хоть завтра может поехать его управляющий со своей командой. Я им предоставляю всю документацию и не вмешиваюсь в их решения. Все возникающие проблемы самого разного характера – от контактов с местными властями (в этом случае необходимо будет моё присутствие) до криминальных – они будут решать самостоятельно. Сказал, что в течение месяца, если его удовлетворят полученные ими результаты и сделанные выводы, он со мной организовывает ОАО… Знаешь, что это такое? Я уже посмотрела в Гугле, но там так всё сложно! В общем, доля моих акций будет меньше 50%, это его условие. В дальнейшем мы решим, насколько конкретно я сама хотела бы участвовать в управлении совместным предприятием. Я ему сразу выложила, что хотела бы только периодически посещать этот ресторан со своими друзьями, чтобы провести вечер в родном для меня помещении. Зачем мне лезть в управление, если я ничего в этом не понимаю? Правильно?
- А если его не удовлетворят выводы комиссии?
- Он заверил, что, во-первых, хуже они мне не сделают, а во-вторых, я ему ничего не буду должна в смысле денег. Но не стал скрывать, что ему хотелось бы иметь этот ресторан. У него личная, так сказать, привязанность к Льюису Кэрроллу. И при этом – представляешь, кобель какой?! – посмотрел на меня таким же взглядом, как мой бывший муженёк. Ну, мне это теперь уже фиолетово. Спать с ним я не собираюсь. Главное – он готов купить. Как думаешь, купит?
- Откуда мне знать? Но ты молодчина! Тебе надо обязательно ехать с этой его командой. Только я тебя уже сопровождать не смогу… Знаешь, что ещё нужно сделать? Тебе надо нанять в Москве своего постороннего для них юриста, который согласится присутствовать при оформлении документов в случае купли-продажи. Он может запросить много, но деньги за дачу тебе уже должны были перевести.
- Ага! Витюш, представляешь, я теперь стала настоящей миллионершей! А мультимиллионеры с какой суммы начинаются, не знаешь?
- Точно не знаю. Для этого миллионов должно быть много. И я тебя поздравляю с успешным началом своего бизнес проекта… Договорись с Мариной, что несколько дней поживёшь на даче у неё в гостях. Она не откажет. Благотворительность ей всегда льстила. У тебя там вещей своих ещё целый грузовик. Позвони ей прямо сейчас и вообще, поддерживай с ней контакт, она любит, когда её о чём-нибудь просят.
- Позвоню, конечно. И всё сделаю, как ты советуешь. Витюш, а мы с тобой когда встретимся?
- Не знаю, Вика. У меня сейчас ситуация сложная…
- Ну, хотя бы просто встретиться, поговорить. Где угодно. В парке, в машине. Я соскучилась по тебе. Давай я тебя встречу сегодня после работы и поедем в ресторан, отметим наш успех. Я угощаю! Гульнём на всю Ивановскую! И спорим, что ты меня не узнаешь?!

Вику я, конечно, узнал, но произошедшие с ней изменения впечатление на меня произвели:

- Ты никуда пока не спеши. Давай в машине поговорим. Сначала скажи, что у тебя с глазами?
- Линзы вставила. Тебе же голубые глаза нравятся. Помню, ты как-то говорил об этом.
- А причёска?
- На неё пока внимания не обращай. Я уже была в салоне красоты и мне сделают такую, о какой я давно мечтала. Но надо чтобы волосы отросли. Это месяца два ждать. Потерпишь? С этой стороны будут длинные, а вот с этой – короткие. И перекрашусь в золотой блонд.
- Станешь блондинкой?
- Попробую. Хочется, как можно больше всё изменить в себе, чтобы поскорее о прошлом забыть. Но если тебе не понравится, перекрашусь, в какой скажешь. Это несложно.
- Понятно. Пошли дальше. Откуда бюст?
- Ну, это пока тоже не важно. Так, женские ухищрения. Сознаюсь, что он у меня остался прежних размеров.
- И последний вопрос. Впрочем, не вопрос, а выражение моего восхищения: наконец-то ты перешла на юбки.
- Да! Все брюки повыбрасывала. Ну, почти все. Носить их пока даже не буду. Ноги не слишком тонкими кажутся?
- Такие ножки только гладить и целовать.
- Всё-таки ты дамский угодник, Витюша... Но что-то мне подсказывает, что я тебе становлюсь всё более безразличной… Ты к своей возвращаешься?
- Я от неё и не уходил.
- А я?
- Ты теперь и без меня не пропадёшь.
- А что тогда у нас с тобой было? Как это назвать?
- Мы влюбились друг в друга.
- Витюша, но я тебя и сейчас люблю!
- И я тебя люблю, солнышко. Но жить с тобой не буду.
- Её не хочешь бросать?
- Да.
- Так я и знала… А мы друзьями останемся?
- С тобой очень трудно оставаться только другом. Но я попробую.
- Спать со мной не будешь, да?.. А если я тебя на выставку приглашу? Я хочу организовать выставку своих фотографий. У меня же их много набралось.
- Если обещаешь меня не соблазнять, то приду.
- Соблазнить тебя я обязательно попробую, но если увижу, что ты не хочешь, то не буду, обещаю... Ну, может, в качестве исключения?
- Исключения бывают в правилах грамматики. В жизни они называются совсем другим словом, более обидным…
- Витюш, как же я без тебя жить буду?
- У тебя скоро появится молодой и симпатичный. Ты не сможешь без мужчины.
- Откуда ты знаешь?
- Я когда-нибудь ошибался?
- Нет… Но мне так хочется, чтобы это был ты… И почему я в бога не верю, дурочка? Сейчас бы попросила его…
- И что?
- Ну, может быть, он услышал меня и…
- Солнышко, бог у тебя вот здесь. И он всё слышит.

И я дотронулся до её груди. Впрочем, постарался сделать это движение как можно более сдержанным.

- Витюша, почему любить так больно, а? Ну, почему? Если ты всё знаешь, то скажи! Любовь должна приносить радость и счастье, разве не так?
- Ты права только теоретически. Но безоблачную любовь показывают лишь в телевизионных клипах. Причём мы не знаем, как долго она там у этих героев длится. И скажи, разве любовь нам с тобой не принесла пусть частичку, но радости и счастья?
- Принесла…

Я ожидал, что Вика сейчас заплачет, но она, задумавшись, смотрела в ветровое стекло.

Мы ещё долго сидели молча. Я решил нарушить молчание, чтобы отвлечь её:

- Любовь по Международной классификации болезней имеет свой шифр и определяется как нарушение привычек и влечений. Так что это почти болезнь.
- Вам, врачам лишь бы свои диагнозы на всех повесить. Вас послушать, так здоровых людей вообще не существует!
- Верно. Есть только те, кого ещё не обследовали.
- Впрочем, ты, наверное, опять прав. Тем более знаю, что я наверняка истеричка. Значит больная. Да ещё с этим своим мультиоргазмом...
- В этом самая большая часть твоей прелести, обаяния и заключается. Неужели тебе не понятно, что абсолютно здоровые во всех отношениях люди – это средние ничем не примечательные существа. Они хорошие, добрые – да. Но – они обычные, а значит и не очень интересные для общения. А в некоторых случаях и для любви.
- Тогда почему вы, мужики, таких себе в жёны всегда и выбираете? А?

И снова повисло тягостное молчание.

Вика наконец произнесла:

- До свидания, Витюша. Я не буду приставать и мешать твоей жизни. Но когда я позову тебя посмотреть мою новую причёску, то приди, пожалуйста. Обещаешь?
- Обещаю.
- И - до свидания. – Голос её задрожал. – Не целуй меня и не прикасайся, а то я разревусь. А мне ехать надо… Иди.

Когда я вышел из душа и пришёл на кухню, то на столе помимо ужина стояла рюмка водки.

- А это по какому поводу? – спросил я у Светы.
- Ты с ней прощался?
- Откуда знаешь?
- Когда у тебя на работе неприятности, ты приходишь раздражённый. А сейчас – тоска на лице. Я тебя таким раньше ни разу не видела… Выпей за неё.
- Почему за неё? Я за тебя хочу выпить.
- Нет. Завтра за меня выпьешь, если захочешь.
- Почему именно завтра?
- Завтра будет уже другой день, Витя. Может это будет уже только наш с тобой день.
***

Вика мне больше не звонила, и я даже досадовал, что она так буквально поняла своё обещание «не мешать моей жизни». Но успокаивал себя обычной поговоркой: что не делается – всё к лучшему.

Где-то через два месяца получил от неё SMS-ку:

«Приходи в воскресенье ко мне домой посмотреть мою новую причёску. Ты мне обещал это сделать. Ровно в 11-00».

Дождался воскресенья, но утром дозвониться до Вики не смог. Сказал Светлане, что вызвали на работу. Надеюсь, что соврать мне удалось вполне убедительно.

Дверь открыла мать Вики, которую я никогда не видел, но очень уж дочка была на неё похожа.

- Вы Виктор, да? Хорошо, что успели. А то нам пора уже уходить.

Мать была с чёрным платком на голове.

- Что-то случилось?
- Вика просила, чтобы мы обязательно её вам показали. Пройдите в комнату… Вот сюда.

На двух табуретках стоял гроб. В нём лежала Вика.

Волосы у неё были перекрашены. Как она этот цвет назвала? Золотистый блонд? С одной стороны они были действительно длиннее, с другой короче, но такая асимметричная причёска очень подходила к её лицу.

Подошла мать:

– Вика просила ещё передать вам этот конверт. И… извините, но мы хотим, чтобы вы ушли.

Я только сейчас заметил, что в комнате было несколько человек и все в траурной одежде. «Траурное утро»…

- Простите меня, - сказал я всем, неловко поклонился и быстро вышел.

А я за что прощения просил?

И зачем она так поступила? Ведь все её желания исполнились! И от нелюбимого мужа избавилась, и фотографией снова стала заниматься, и денег у неё воз и маленькая тележка. Чего не хватало? Что ещё ей надо было? Двадцать три года всего! Только жить начала по-настоящему.

Я отошёл подальше от дома, завернул за угол и шёл до тех пор, пока не увидел у подъезда какого-то здания скамейки.

Сел и открыл конверт.

«Витюша, милый. Я сейчас не плачу и не грущу. И ты не грусти. Всё хорошо. Ты мне говорил, чтобы я не боялась тебя, пока жива. А я тебя и сейчас не боюсь, хотя уже мёртвая. Теперь моё тело (труп) и моя душа (была ли она у меня?) – всё твоё. Но только не вздумай меня вскрывать. Ты должен меня запомнить, какой я была - живой и с новой причёской. Правда ведь - она красивая и мне идёт?

И не ругай меня. Всё равно уже поздно.

Когда будешь приезжать к маме в Рязань, заходи пообедать в моё «Зазеркалье». Там в одном месте среди других фотографий есть и мой портрет. Спорим, что ты с первого раза ни за что его не отличишь от старых чёрно-белых портретов времён кэрролловской Алисы? Даже не сразу найдёшь его. Это моя работа. Единственная моя настоящая творческая фотография. И последняя. Когда найдёшь её, то кивни обязательно головой. Я это увижу. Если не сверху (я же атеистка), то глазами своей фотографии.

Кроссовер возьми себе, это мой подарок. А то в наше время мужчина без машины - уже моветон. Он стоит на платной стоянке. У тебя в большом конверте должен лежать другой конверт, в нём ключ, адрес стоянки и все необходимые документы на машину.

Я люблю тебя и желаю тебе счастья. Поздно я поняла, что оно не в деньгах.

Согласись - смешно, что всё у нас началось с того злосчастного чемодана. Поехала бы я на машине и продолжалась бы моя каторжная жизнь. Так что у тебя нет повода для грусти.

А умирать я совсем не боюсь. Просто пока не хочется. Ещё поговорю с тобой напоследок, а потом пошлю SMS-ку.  Если ты сразу на неё не ответишь, значит так тому и быть.

Сейчас ты наверняка думаешь: и что же ей не хватало в жизни? И работа в журнале, и денег куча…

Не хотела тебе говорить, но и молодой человек у меня был. Тоже фотограф из нашей редакции. Да только быстро растрепался всем, какая я «клёвая» в постели. Козёл!

Витюша! Я бы всё отдала за то, чтобы рядом со мной был ты. Я тебя не так любила, как надо было. С этими продажами, юристами и деньгами о самом главном и не подумала.

Сейчас-то уже понимаю, что надо было сделать, только поздно дошло до дурёхи. Надо было сказать тебе, чтобы ты взял меня на руки, обнять тебя и не отпускать до конца своей жизни…

Счастья тебе, Витюша! Это не я, а ты был моим солнышком…

Твоя Вика».

***

Света родила первой дочку.

-  С первого раза у меня что-то сынок не получился. А ребёночка давай назовём Викторией. В твою честь. И редкое для девочки имя. Будет не как все. Согласен?

Я согласился, но подумал, что лучше бы она была «как все». Глядишь и счастья ей в жизни перепадёт побольше…

***
Февраль 2018.