Сказка о продуктовой эволюции

              Наша история начинается в одной замечательной стране полной всяческого изобилия, граждане которой ни в чем не нуждались. У жителей этого небольшого государства был выход к морю, а также к рекам, так что рыбаки спокойно отплывали от берегов, а приплывали всегда с богатым уловом. Также в этой стране были плодородные поля, так что земледельцы взращивали на этих полях различные культуры, и они приносили богатый урожай. Также среди населения были и пастухи, для которых хватало пастбищ для их одомашненного скота. Все занимались своим ремеслом, что определила для каждого судьба и призвание с рождения.
              Естественно, каждому ремесленнику рано или поздно приедалось то, что он производил. Рыбакам их рыба, им хотелось бы еще и хлеба, и мясо барашка, земледельцам хотелось тоже чего-нибудь рыбно-мясного, а пастухам соответственно хотелось пшеницы и рыбы.
              На благо всем вытопталась в одном месте, на краю леса дорога. Вот на ней и основали рынок. Каждый приходил с излишками своего добра и менял кто на рыбу и мясо, кто на мясо и хлеб, а кто на хлеб и рыбу.
              Вначале универсальной обменной валютой были бараны. Они идеально подходили по весу, передвижению и стоимости. Легко приходили вместе с пастухом на рынок и переходили к другому владельцу. Коровы были слишком тяжелые, куры слишком дешевые. А вот бараны то, что надо. Каждый барашек клеймился хозяином особым образом и это значило, что он не ворованный, лично им выращенный, соответственно легальный и доступный для товарообмена. Хочешь съешь, хочешь поменяй на то, что тебе надо.  А почему именно баран, а не пшеница или рыба? Понятное дело, что и зерно (это же и сам Бог у Каина не принял) и рыба легки и трудно измеримы, да к тому же находились жулики, кто в зерно пыль подкидывал, а в ушат с рыбой дохлых лягушек. А баран конкретный и емкий, пушистый, мясистый и блеет. По крайней мере, очень легко визуально оценивался, так что, че тут думать?
              Так и происходила торговля. Подходили вначале к пастуху и его отаре овец, кто с пшеном, кто с рыбой, кто еще с чем, меняли на заклейменных овец (только такие подлежали товарообмену), а затем с ними шли приобретать то, что им нужно. Но впоследствии поняли, что как-то очень тяжеловато от прилавка к прилавку со всем своим добром переходить, нужны были какие-то утвержденные знаки, на что можно было менять свое добро, а затем этими же знаками покупать то, что тебе необходимо.
              На выручку пришел ремесленник, занимающийся собиранием камней и металла, который вначале также, как и все менял его на заклейменных овец и расплачивался ими же. До этого люди использовали металл только для производства орудий труда и украшений. Но металл металлу рознь. Некоторый металл, а именно тот, что белый и блестящий и тот, что желтый, подвергался большому хранению и ни время, ни ржавчина его не брала, сохранялся в своем неизменном обличье, переживая целые поколения. Так что, зачем расхаживать с этой блеющей валютой, когда можно заменить его на серебряные и золотые штучки. Кстати, о штучках, какие они должны быть, чтобы бы быть удобными и универсальными? Долго думать не стали и взяли пример с пастушьих овец – они должны быть заклейменными! И тогда это бы означало, что металл этот легальный и подлежит такому же универсальному товарообмену, что и овцы. А затем эти штучки сделали максимально удобными для торгового пользования. Их кузнецы научились делать максимально тонкими и круглыми, а главное, в такую ширину, что на них помещалось только само клеймо, именно то, что раньше ставилось на баранах. Это было для всех очень удобно и все это вначале очень приветствовали, что теперь можно ходить за тем, что тебе надо всего лишь с бренчащим мешочком, а не с тяжелыми мешками, емкостями или блеющим богатством. Это было отличное изобретение человечества, которое только спустя века объявили главным злом. Ну зло злом, но пока еще никем не придумана другая более эффективная система товарообмена, а возвращаться к старым способам совсем никому не хочется.
              Эти универсальные штучки так и стали называть на рынке: клейма, печати, тавро, тенге и вот только спустя века, ближе к нашим временам мы называем эти универсальные штучки – деньги, на которых расположена печать Банка страны (или другой печатающей их конторы) и это уже не серебряные или золотые штучки, а просто бумажки, у которых вес больше чем даже у существующих железных штучек или по современному - монеток. Но об этом своя мутная история. Я же сейчас о другом…

              Я о лесе, который находился рядом с дорогой. Дело в том, что некоторые жители этой страны, еще в эпоху бараньей валюты обнаружили там изобилие съедобных грибов и лесных ягод. И затем некоторые из этих людей решили сделать собирательство грибов и ягод своим основным занятием и ремеслом. Тем более, что задача предельно проста: заходить в лес, каждый со своей корзинкой, кто с большой, кто с малой, набирать грибов и ягод, а затем выходить из леса к дороге и продавать, то, что удалось насобирать. А остальные люди, проезжающие или проходящие по этой дороге, не то, что были недальновидны и глупы, просто им было некогда ходить с корзинкой в лес и самим собирать, что там свободно растет. Каждый уставал от занятий своим ремеслом. Поэтому они с небольшим сопротивлением меняли свое добро на, вначале относительно недорогие, грибы и ягоды.
              А затем участились случаи, когда какие-то недобросовестные лесные предприниматели, выставляли на дороге ядовитые грибы и те, кто у них их покупал, затем от них травились и даже умирали!  Ни у кого правда не было личных знакомых, у кого кто-то погиб от отравления грибами, но все об этом всё чаще говорили. Иногда во дворе какой-нибудь сельской улицы можно было услышать примерно такой разговор двух бабок:
- Ты слышал, Васька то от ядовитых грибов умер?
- Так его же вроде как бык забодал?
- Ну так, а перед этим то он ядовитых грибов поел, да еще и быка небось ими накормил!
              В общем, после очередных последних капель было поставлено куча преград для входа в лес: забор, охрана, требование различных собирательских лицензий и т.д. чтобы нельзя было любому, какому-нибудь необразованному жулику насобирать грибов, да потравить ими все население. В результате грибы и ягоды после таких ограничительных мер значительно увеличились в цене, и уже всем, кто к лесу отношение не имел, приходилось покупать лесные богатства, которые изначально вроде как для всех выросли, у этих лицензированных предпринимателей.
              А после там в лесу начали рождаться свои истории. Вначале, исходя из принципа чтобы никто не путался у друг друга под ногами, собиратели поделили территорию, где каждый должен работать на своем участке. Впоследствии эти участки за каждым каким-то образом узаконили как постоянная или арендная собственность. У каждого владельца появился даже отдельный документ, чтобы никто не мог не покушаться на его территорию.
              Ну а дальше, кому как повезет, у кого-то место оказалось очень ягодно-грибное, у кого-то полный голяк. Поэтому начались воровства, судебные тяжбы, так что, в итоге кто-то вообще лишался собирательской лицензии и выгонялся из леса на дорогу. Ну а кто-то, кому не повезло с участком, шел на работу к тому, кому повезло настолько, что он мог дать работу нескольким неудачникам с плохими участками. В итоге в лесу стали появляться целые организации с единичными работодателями и множеством работников. Плохие же участки просто продавались неудачниками удачливым, благо к тому времени на общем рынке овцы были уже заменены на металлические клейма. Плохие участки обрабатывались и иногда они вновь приносили урожай, правда уже для другого хозяина.
              Иногда у ранее удачного собирателя урожай иссякал, поэтому ему приходилось объединяться с удачливым соседом. Некоторые особенные везунчики и хитрецы устраивали таким образом целые корпорации, с несколькими работодателями и множеством работников. А целые корпорации объединялись в конгломерат, который заимел свое Министерство грибов и ягод с его аналитическим центром.
              Параллельно всему этому процессу, предприниматели научились выращивать грибы и ягоды. В выращивании присутствовала своя клоака. Далеко не каждый имел на это право, тоже нужно было получать лицензию. А кто выдавал все эти лицензии: и на собирательство, и на выращивание? Ну естественно, конгломерат всех корпораций, поскольку именно он следил за спросом и ценовой политикой. Он анализировал соотношения килограмма грибов к килограмму зерна, к килограмму рыбы и к одному барану, и после заключал сколько можно получить за лесной продукт металлических знаков. Естественно, это было с согласованием Министерств по зерну, рыбы, баранов, ну и конечно металлических знаков.
              Слишком большое количество собирателей и выращивателей сбавляли цену грибов, да и в лесу сложнее было следить за порядком, слишком маленькое расслабляло крупных предпринимателей, из-за чего те, увеличивали цену, чтобы заработать на некоторый процент больше за то же время. Под влиянием наиболее значимых предпринимателей, министерство грибов и ягод следило чтобы спрос был в среднем на 10-12% выше производимого, чтобы у покупателей всегда был умеренный голод и жажда.
              Поэтому министерство тщательно следило, чтобы грибов и ягод выставлялось на рынок строго определенное количество, чтобы не возникал слишком большой голод, который мог родить чрезмерное недовольство и взламывание крепкого забора, поставленного вокруг леса, ни пресыщения, чтобы грибы и ягоды не упали в цене. Тогда не на что будет содержать работников и вообще всю систему. Недовольные, несчастные работники в лесу тоже не нужны. Выстроенная система поднялась в ранг общественной лесной конституции, кодекса и религии и ни в коем случае нельзя было ее подвергать опасности слишком большому количеству недовольных как вне леса (если дефицит и повышение цен), ни внутри леса (дешевизна товара за лесом). Поэтому ежегодно регламентировалось определенное количество вывезенных из леса грибов и ягод и строго соблюдалось. Ну а кто, из нечестных предпринимателей нарушал регламент, вывозил за пределы леса незарегистрированное количество грибов и ягод, считался контрафактником, предлагающим нелицензионную, просроченную и ядовитую продукцию. После у него отбиралась лицензия и ему навсегда закрывался вход в лес.
              В лесу частенько случались казусы слишком большой урожайности. Если она действительно была чрезмерно большой, то это вызывало головную боль у конгломерата. Последствия очевидны: пресыщение покупателей, снижение спроса, цены, не за что платить работникам, не на что содержать систему, забастовки и губительные, распространяющиеся как опухоль, речи о «свободном предпринимательстве».
              Но нашлись умы в конгломерате, издавшими новый лесной закон, что хранение урожая выше нормы должен облагаться налогом на хранение. Налог с продажи должен расти в геометрической пропорциональности с объемом продажи. Чтобы в определенный момент налог перерастал прибыль и стало просто невыгодно сейчас ни продавать, ни хранить. Что же делать с избытком? Конгломерат предложил следующее решение малому и среднему бизнесу: сдавать все излишки ему на склад за вдвое или втрое (в зависимости от переурожайности) сбавленную цену. Причем, такая продажа не облагалась налогом. Пришлось всем предпринимателям соглашаться, а что делать, так просто все на их закромах погниет, а так хоть, какие-то денюжки выручат.
              (Кстати да, о налоге, как он возник и что это такое? На эпохе зарождения лесной системы большинством было заключено, что забор, охрана, министерство, выдающее лицензии на собирательство и выращивание, да и многое что другое, поддерживающее существование системы, должно как-то содержаться. Ну и за счет чего это все должно содержаться, если не на средства предпринимателей и работников за счет СИСТЕМЫ живущей и зарабатывающей себе на жизнь. Уточняющие вопросы возникли только у меньшинства, которые вскоре были выдворены из леса, за создание лишней смуты. Так появились налоги.)
              Вначале у всех возник вопрос, а что сам конгломерат будет со всем этим закупленным добром делать. На что, министерство ответило лаконично: «Хранить». А после добавило: «В период не урожайности все предприниматели смогут закупить сохранённые грибы и ягоды за небольшую плату. Получившейся наценки, при продаже грибов и ягод по рыночной, «дорожной» стоимости вполне хватит, чтобы более-менее продержаться предпринимателям в период неурожая. Мало того, конгломерат даже готов давать в кредит с процентами, чтобы и неудачному предпринимателю помочь и людям конгломерата заработать». Впрочем, потом умные головы конгломерата смекнули, что эта плохая идея. Количество невозвращенных кредитов в любом случае будет расти, как и общий долг. И выбивать эти все долги самому конгломерату и министерству как-то не пристало. Получается, что сами мама с папой из своих детей все соки выжимают. В общем чревато это. Поэтому спровоцировали открытие множество банков, которые выдавали деньги в кредит предпринимателям малого и среднего бизнеса для покупки грибов и ягод. Деньги, а не сами грибы и ягоды, которые выдавал только конгломерат или другие удачные предприниматели в этом лесу. В итоге, грибы были удачно отделены от денег, как и конгломерат от банков. Все должны были только банкам, который умел их выжимать, хоть тисками, хоть горячим утюгом. Банками были все недовольны, считали их мерзкими, грязными и жадными. А тем было все равно, так как они имели крупного покровителя в лице конгломерата. К тому же кредитные банки удачно перебрались и на дорогу, так как конгломерат просек, что с помощью кредитных денег можно очень хорошо контролировать спрос, чтобы он как минимум не падал. А если вдруг растет, то коллекторы должны были активизироваться, требовать возврат кредитов, а процентные ставки повышаться. В общем, легкий кризис и спрос снова в норме.
             Конгломерату так понравилась эта идея задешево покупать у предпринимателей, а потом им же подороже продавать, что они взвинтили налоги для тех, кто продает собственно выращенные или собранные грибы и ягоды и наоборот уменьшили для тех, кто продает купленное у конгломерата. Параллельно стала уже давно появившимся СМИ распространяться идея, что «дикари», тот кто продает с собственного участка, могут продавать заведомо некачественную продукцию, просроченную, гнилую, ядовитую. А конгломерат обязательно все им покупаемое подвергает качественной проверке, обработке, чистке, стерилизации и т.д. После он все это качественно и красиво упаковывает и наклеивает на упаковки свои акцизные марки, что означает, что эту продукцию продавать и потреблять абсолютно безопасно. В основном, все дорожные потребители старались покупать именно эту конгломератскую продукцию, избегая покупок у «кустарников», а то мало ли что. Хотя, некоторые покупали по своим соображениям только у отдельных предпринимателей, хоть их продукт был и дороже, чем становящаяся все более странной и пластмассовой конгломератская продукция.
             Кстати, о том, что происходило с конгломератской продукцией. Предпринимателей, не связанных с конгломератом, которые выращивали на своем участке, а затем собирали и продавали на рынке грибы и ягоды стало единицы. Они были в незавидном положении, налоги, репутация «травителей», была порой душащей. Цены, чтобы окупить кучу накладных расходов, приходилось делать заоблачными и гораздо выше конгломератских, однако и они находили своих любителей и покупателей.
             Многие же бывшие кустарные предприниматели, поняли, что гораздо проще сдать свой участок конгломерату на обработку или вовсе продать, а затем скупать дешевую продукцию у конгломерата и с наценкой продавать на рынке. В итоге все так и стали делать один за другим. Уволенные работники этих предпринимателей переходили работать в конгломерат, который превратился в настоящий производственно-обработочный концерн, работающий по самым современным технологиям, которые применялись начиная с обработки земли, продолжая сборкой, хранением, переработкой собранного, усилением вкуса продукции, упаковкой и продажей.
             Были придуманы самые различные химические удобрения для земли, чтобы на ней вырастали новые плотные и крупные сорта грибов и ягод. Правда почти безвкусные, поскольку плоды быстро росли, но не успевали набрать в себя достаточного природного вкуса. Но не беда, было придумано много различных химических вкусовых добавок, делающих еду еще даже вкуснее, чем она была ранее, когда была полностью натуральной. Мало того, грибы и ягоды приобретали таким образом разнообразие и обильное разновкусие, какого не было ранее! Вот до чего дошел прогресс, используемый конгломератом в своих целях. Были придуманы резервуары для хранения, в которых грибы и ягоды могли храниться несколько лет и при этом не гнить. Правда для этого нужно было удалять с продукции все бактерии, пичкать дополнительной химией, а потом перед продажей заново «удобрять» вкусовыми химикатами. Ну что не сделаешь ради процветания системы и удовлетворения рыночного спроса!
             Покупателей на дороге становилось все больше и больше, аппетиты от увеличивающегося химического разнообразия заметно росли. Люди стали покупать и есть в 2-3 раза больше, чем раньше, под завязку утрамбовывать свои огромные холодильники разнообразными продуктами. Правда и выбрасывалось на помойку из недоеденного в несколько раз больше, чем это было раньше. Слаженно и удачно работал маркетингово-исследовательский отдел министерства. Он знал как создать жажду у населения на новые вкусовые ощущения, путем различных реклам и акций, спрогнозировать спрос на продукцию в ближайший торговый период. Он даже мог спрогнозировать какое количество кредита должны выдавать банки, для удовлетворения спроса. После маркетинг предоставлял свои исследования в производственный и торговый отдел министерства и те прогнозировали и квотировали определенное количество лесной продукции, которое должно оказаться на рынке в следующем периоде. Но спрос специально недоудовлетворялся ровно на 10-12%, так как сохранение легкого чувства голода было основой для дальнейшего благоприятного существования системы.
              Спустя годы такой слаженной работы конгломерат столкнулся с новой проблемой. Впоследствии полностью прохимиченная земля, принадлежащая конгломерату, стала очень капризной и переставала давать хоть какой-то урожай. Прямо не растет ничего и все тут. Благо склады и резервуары с хранящейся продукцией еще были полны, так что пока они не опустошатся, еще было время что-нибудь придумать.   
             Придумка пришла из другой сферы в лес относительно быстро. Здесь я должен вам сказать, что такие же продуктово-экономические процессы, как в лесу, происходили и в других областях (в сельскохозяйственной, рыбной, мясной и т.д.) с небольшими отличиями в связи с разной спецификой.  А так одно и тоже. В общем, Министерства разных конгломератов тесно сотрудничали между собой и часто подсовывали друг другу разные гениальные решения. Так вот, решение заключалось в универсальном чудо-овоще, изобретенном в одной лаборатории. Сажался легко, прямо как пшеница сеялся, давал корни быстро, плоды выдавал также молниеносно. Был абсолютно безвкусен и бесцветен. Нужны были мелкие плоды, похожие на мелкие ягоды, работники-собиратели должны были собрать с грядки в первую очередь. Покрупнее, нужно было подождать день два и собрать с грядки более крупные плоды. А дальше на химическую обработку. Вкус всего на свете уже давно был синтезирован в различные химические цветные порошки. Разведешь красненький порошок, макнешь туда мелкий плод, слепленный на конвейере в форме землянички, и достаешь из жидкости почти настоящую земляничку. Или из другой разведенной жидкости грибок, или ежевичку. На рынке только давние старые знатоки чувствовали подмену. Все остальные ели, восхищались, жирели и болели, благо медицина и фармацевтика, обслуживающая всех покупателей продукций всех существующих конгломератов, тоже процветала.
              В итоге все, что продавалось на рынке у дороги, идущей по краю леса, было, по сути, пустыми чудо-продуктами. Грибы и ягоды были из чудо-овоща, напичканного химическими вкусовыми добавками для придания ему вкуса подберезовика, земляники или ореха. Хлебобулочные изделия из чудо-зерна, рыба из чудо-водорослей и чудо-лягушек, рядами стояли разноцветные, пустые и не блеющие овцы со стеклянными глазами, но с которых можно было отщипывать чудо-мясо прямо с живых, не резая, их и не убивая. А расплачивались уже давно не металлическими клеймами, и даже не бумажными деньгами, а просто перекидкой друг другу кредитных электронных цифр. И все покупатели на рынке превратились в таких же пустоголовых жирных чудо-людей, на которых маркетинговые службы всех конгломератов строили новые планы производства и продаж на следующий торговый период. Правда эта масса потихоньку умирала, как и земля, когда-то дававшая натуральные продукты, а сейчас только чудо-изделия. Но время, когда эта масса окончательно умрет, придет еще очень нескоро, а к тому времени умные люди в конгломератах обязательно что-нибудь придумают.
              Все покупатели состояли из средних и малых предпринимателей всех конгломератов, скупающих у них продукцию и выставляющую ее на рынок, да из простых работников. И таких было 90% населения. Они все усердно старались ради процветания своих конгломератов, работали не покладая рук, производя все больше и больше продукции. Из-за бурно растущего ритма жизни особо даже некогда было поесть, не то, что быть разборчивыми в покупках, поэтому повсюду стали появляться лавки очень быстрой комплексной еды, состоящих из самых быстрорастущих чудо-растений, напичканной самой превосходной химией.
             Остальной же процент населения состоял из руководителей и топ-менеджеров конгломератов, глав министерств, да единичных предпринимателей кустарников, еще выращивающих, ловящих, пасущих и т.д. в общем, производящим натуральную продукцию. Последним главы конгломератов предложили сделку: они больше никогда не выставляют свою продукцию на общий рынок у дороги. Вместо этого они торгуют на отдельных оазисных рынках, где покупатели только элитарные члены общества. И средств, которые они выручат за счет этих единичных покупателей будет намного переваливать за средства, которые они могли выручать, продавая десяткам тысяч покупателей на дороге. Естественно, все кустарные предприниматели согласились на такое предложение, тем более это давало им бонусом пропуск во все рынки-оазисы, а также средства чтобы иметь возможность там самим затариваться, чтобы не питаться ни только собственно произведенной продукцией, ни, боже упаси, чудо-продукцией с общего рынка.
             Все это узкое, элитное население презирало всю продукцию из чудо-материалов и крайне брезговала ей, считающая ее потребителей просто безмозглым стадом. Для высшего сословия всех конгломератов были выпущены специальные пропуска. Был создан узкий засекреченный проход в лес, который выводил на тропу, которая вела к полянам, где росли натуральные грибы и ягоды. Была организована яхта, которая отвозила высших людей к острову, на берегах которого водилась натуральная рыба. Также были оазисы, где выращивалось натуральное зерно и пасся натуральный живой скот. Естественно, в эти оазисы было не попасть простому «быдлу», который о них не особо и догадывался.
              И пока безмозглая масса ела чудо-продукты и пухла от реальных заворотов кишок, у аристократов, за счет первых живущих, был свой золотой век. На краю нового леса была протоптана новая дорога, где стали прохаживаться настоящие сливки общества, обмениваться опытом, маркетинговыми исследованиями и заключать миллиардные договора.
              Но правда у этих «сливок» есть свое продолжение истории, автору, к сожалению, не ведомая… Знаю и верю только, что любому цинизму приходит конец. И в любые оазисы рано или поздно просачиваются простые люди, когда о них, каким-то образом узнают. И тогда несдобровать постоянным обитателям этих мест. Они увидят разрушение системы и апокалипсис всего, что они так долго выстраивали.
              После многолетней разрухи и анархии наступит новая эпоха возрождения, новая страна полная правды и изобилия. Новые дороги и новые рынки, на которых все будут обмениваться друг с другом всем собираемым. Новые предприниматели, новые собственности, законы, истории...