Красный английский шарфик

    (Отрывок из повести "Любовь белой и розовой сакуры")



     К тому времени когда в агонизирующий СССР повалили "капы", то бишь капиталисты, Юра успел целых несколько лет поработать с чехами. Кстати, воспоминания были не такими уж и плохими...
     А в конце 1980-х, в канун 1988 года, ему пришлось пообщаться с выходцами из "туманного Альбиона". Вот где натерпелся!
     Английская мудрость гласит, что настоящая леди:
     - не выходит на улицу без зонтика
     - надевает перчатки до выхода из дома
     - не делает свою внешность кричащей
     - не создаёт неловких ситуаций
     - её нижнее бельё, воротнички и манжеты всегда безупречно чисты
     - при встрече всегда кивает первой, но никогда не кивнёт мужчине, идущему с не леди...
     Эту мудрость в своё время усвоили почти все советские студенты, а также более взрослые люди, посещавшие курсы английского языка. До перестройки мы знали англичан по романам да по советским учебникам. Пока мы изучали характеры диккенсовских персонажей, штудировали фонетику в лингафонных кабинетах, англичане... менялись! Ныне - ничего общего с литературными героями девятнадцатого века.
     Итак, под самый новый 1988 год, Юре Лялину выпало прокатиться с потомками Диккенса и Тэккерея по Сибири и Средней Азии. Ту трёхнедельную поездку он долго потом вспоминал.


*****    
    

     В наши дни такой маршрут покажется кому-то сказкой, кому-то дикостью, а кто-то равнодушно промямлит: "Нафига?" Что бы вы сейчас ни говорили, проехаться по такой суперэкзотической трассе, да ещё и организованно, вам вряд ли удастся. Ну, разве что за о-о-очень отдельные деньги! Какое-нибудь турагентство сдерёт с вас как с миллионера, как за суперэкстрим. А в приснопамятное советское время увлекательное путешествие через весь СССР с Иркутском, Братском, Закавказьем и Средней Азией рассматривалась гидами как мерзкая бытовуха-принудиловка. Если в такую командировку приходилось ехать с англичанами, впечатлений было, как правило, вдвое больше.
     У Юры всегда был английский язык, с самого детства. Учась в университете он довёл его до вполне приличного состояния, но пользоваться активно до перестройки не мог - туристов из капстран на всех не хватало. Пришлось на скорую руку доучить, то бишь привести в полный порядок, чешский и семь лет отпахать с ним, чтобы не сидеть без работы.
     Чешские профсоюзы были самыми богатыми в ту пору, если сравнивать между собой бывшие соцстраны. В роли чешского гида где только Юра не побывал: вся Прибалтика, Закавказье, Средняя Азия. Нищие поляки, болгары, румыны, венгры и ГДР-ошные немцы не могли позволить себе такую роскошь, ездили тупо по одному-двум маршрутам типа "Львов-Одесса-Киев" или "Москва-Таллин-Ленинград"...
     Упомянутый в самом начале тяжёлый сибирско-среднеазиатский маршрут Юра Лялин много раз "перепахивал" с чехами. Всё плакался, как тяжело ему жилось. Один раз таки доплакался, дали-таки ему "блатной" маршрут "Москва-Сочи-Москва" - чтоб не так громко причитал. "Блатные" маршруты давались исключительно "блатным", штатным переводчикам, а "бывший уралец" и "бывший питерец" Юра в Москве долго работал внештатно, сразу на целых две фирмы: "Интурист" и "Интурбюро".
     Когда грянула перестройка, переводчиков стало не хватать, многие внештатники, включая и Юру, были зачислены в штат и завыли от радости: "Наконе-е-ец-то!" Всем им мерещились крутые англоговорящие, италоговорящие и прочие суперблагородные туристы. Глядя на их чисто детский восторг, штатники-ветераны хихикали в кулачок. Что при этом говорили, слышно не было.
     На ту группу Юра выходил уже опытным, заматеревшим гидом, и чехами командовал не хуже ефрейтора, и с капами обращаться кое-как умел. Ни один турик у него ни разу не потерялся, даже на экскурсии по московскому метро...
     Тех англичан Юра брал в Санкт-Петербурге, в аэропорту Пулково-2. Поздно вечером привёз в гостиницу, потащил ужинать. В ресторане гремела песня под живую музыку - что-то из Макаревича. Вся группа уселась за столы. Юра тоже уселся, начал жевать. Вдруг слышит: "Юрий!" Оказалось, что тот турист - вегетарианец, ему надо было срочно поменять мясо на рыбу. Поменял. Уселся снова. Опять слышит: "Юрий!"
     В той группе из тридцати четырёх человек было пятнадцать вегетарианцев. Обычно такие группы дают информацию с родины заранее, а эта группа почему-то не дала.
     Количество вегетарианцев в данной конкретной группе менялось каждый день, в зависимости от того, что было подано, вкусно или невкусно. Сейчас работники ресторанов не очень-то церемонятся с иностранцами, а в начале перестройки не знали, куда лучше поцеловать валютного гостя, все капризы "капов" исполнялись незамедлительно.
     После ужина к Юре подошла тётенька лет сорока пяти, молча сунула в руку список имён группы: "Джон, Стив, Мэри" и т.п. Он вежливо поблагодарил и сразу же куда-то список этот засунул. Ему и в голову не пришло выучить его наизусть, а оказалось, что надо было! Та же самая тётенька орала на него благим матом уже через два дня: "Почему не называешь нас по именам?!"
     Услышав этот дикий ор, к Юре с утешениями подвалил пожилой турлидер и шёпотом попросил не нервничать, ибо он "ещё самого главного не слышал". Самое главное, как оказалось, было впереди, ибо в той группе имелись... отщепенцы. То бишь журналисты-телевизионщики. Юра их потом выявил. И подружился. В особо опасные минуты опирался исключительно на них.
     Журналистов было десять человек. Остальная часть группы являла собой солянку сборную из водопроводчиков, маникюрш, санитарок-врачей, библиотекарей. Почти все они были безработными, что делало их крайне обидчивыми.


     *****

     В той поездке Юра с особой теплотой вспоминал чехов, которые о безработице почти не говорили, имена свои учить не заставляли и лопали всё подряд. Кроме рыбы. Если и есть в Чехии вегетарианцы, то их крайне мало. Юре ни разу не попадались.
     Худо-бедно, пробыл он с англичанами в Ленинграде два дня. Потом вся группа села в поезд и отчалила в Москву. Первые настоящие ужасы начались именно там, на московском Ленинградском вокзале, в шесть часов утра.
     Выйдя из вагона на снежок, искрившийся в лучах электрофонарей, Юра увидел представителя "Интурбюро" Жорика Унаньянца. Тот сиротливо стоял с одной-единственной тележкой под багаж - тележек на вокзале катастрофически не хватало.
     Одной тележки, конечно же, было мало, поэтому Юра взял часть группы, чьи чемоданы поместились на неё, и повёл в "Икарус". Остальным было велено ждать возвращения Жорика, грузиться с его помощью во вторую очередь и, вместе с ним, плестись в автобус. Такая манипуляция не раз проделывалась с чехами, и - ничего! Чехи люди смирные - где поставишь, там же и возьмёшь, что скажешь, то и делают. Но чехи не англичане...
     Пожилой турлидер обещал, что всё будет в ажуре. Он тоже был уверен, что его послушают. Но слушаться его никто не собирался - остальная половина группы убежала с платформы, погрузилась в такси и самостоятельно отправилась в гостиницу. Нашли их уже там. Они устроили Юре с турлидером дикий скандал.
     Турлидер снова попросил не волноваться и крепиться, ибо впереди были Иркутск-Братск плюс Средняя Азия. Жена турлидера пообещала снять с дочки почти новый красный шарфик и подарить его Юре в конце поездки - "для невесты". Если всё пройдёт удачно. Такой шарфик в "Берёзке" стоил баксов двадцать пять - тридцать.
     После двух дней в Москве группа снова села в поезд и отправилась в Иркутск. Четыре дня в поезде с такой группой, сами понимаете, не санаторий. Единственной радостью были остановки в чистом поле: можно было выйти покурить, поболтать.
     Больше всех и громче всех болтала блондиночка лет двадцати пяти. На ней была шуба за две тысячи фунтов, и она рада была всем её показать. Блондиночка реально смахивала на "Леди Ди", даже стрижечку под неё смастерила. Работала она маникюршей в Ноттингеме - не велика птица, и внимания на неё особенно никто не обратил бы, если бы не отщепенцы-журналюги.
     Среди журналюг были два ярких лидера - телережиссёр и телережиссёрша, муж и жена, оба крашеные хной до такой степени, что могли запросто служить маяками на фоне белого сибирского снега. Звали их Лэнни и Шан. "Шан" по-уэльски - Жанна. Шан Томас была очень известна у себя в родном Уэльсе. Они вместе с Лэнни как раз в то время снимали фильм про Маяковского. Потом, несколько лет спустя, можно было видеть их имена в титрах того фильма.
     Шан подошла к Юре на одной из остановок и, ехидненько кивнув на "Леди Ди", шепнула: "Это наша принцесса Диана! И чего бы я так выпендривалась в поездке? Знаешь, сколько стоит эта шуба?! У меня в Лондоне тоже есть шуба, но я не кретинка, еду в пуховичке". Пуховичок у Шан был отменный.
     Между остановками, знамо дело, были переезды. Стоял как-то Юра в коридорчике у своего купе, в окно глядел, любовался быстро проносящимся бело-бескрайним пейзажем. Подошла к нему одна из липовых вегетарианок, как раз та, что бесновалась из-за имён, и сказала, что она - психиатр. Затем предложила пройтись вдоль коридора к чужому купе. Напротив того чужого купе остановила она Юру и начала, прямо в коридоре, допрашивать о ситуации в советских психбольницах. Юра, почти на автопилоте, почти машинально, стал выдавать давно заученную информацию. Его на курсах гидов-переводчиков хорошо натаскивали в своё время, знал он как отвечать на "на провокационные вопросы". Но долго разглагольствовать на эту тему не пришлось. Вегетарианка-психиатр повернулась к лондонскому водопроводчику, сидевшему в том чужом купе, и заорала уже таким привычным благим матом: "Я вопрос для себя задала, а не для вас! Нечего подслушивать!!!"
     Водопроводчик ответил ей на "кокни". Не выдержав такой лексики, вегетарианка смылась. Водопроводчик просил Юру не сильно волноваться, так как "психиатру самому обычно нужен психиатр". Та дама, судя по поведению, вообще в психушке санитаркой батрачила. Словом, никакой она не доктор. Так считал водопроводчик.
     Ушёл Юра в своё купе, сел на коечку, размечтался. "О невесте". Вдруг в двери нарисовалась девочка-мальчик-панк по имени Сара. Её тощенькая фигурка была обтянута чёрным трикотажем - в таком наряде обычно выступают мимы. Поверх чёрного трико болтались невероятных размеров шорты из серого штапеля в чёрные кустики - из такого материала у нас в стране шьют занавески для детдомов. Шорты те были на мужских подтяжках. Кабы не подтяжки, шорты давно свалились бы. Обута Сара была в чёрные ботинки типа "лыжные". То были очень модные ботинки-"обезьянки", но Юра был насчёт этого не в курсе.
     Размахивая недовыпитой бутылкой "Хеннесси", крепенько зажатой в татуированной ручонке, другой ручонкой, вернее, пальчиком, Сара показала на свои коленки: где были по две дырочки, от которых ещё и стрелки шли в самый низ. Оказалось, то был ежедневный ритуал: с утра надевать новые колготочки, а потом, ближе к полудню, брать ножницы, делать дырочки и пускать стрелочки.
     О ритуале Юра доведался уже от Шан. Та ещё много чего рассказала. Например, что Сара - лесбиянка.
     В таком чудном прикиде Сара валялась на койке в купе. В нём же пошла и на новогоднюю вечеринку.

    
     *****

     Собственно, этот рассказ - о Новом Годе в Ташкенте. Так что придётся опустить многие подробности тех двадцати четырёх дней, хотя и жутко жаль, ибо было много-много "всякого такого", суперынтересного.
     Было, конечно же, и катание на верблюдах в Хиве, и лазанье по ступенькам внутри минаретов без лифта, и срочное вынимание мяса из бараньего бульона работниками ресторанов. Эту спецуслугу придумали для вегетарианцев: предполагалось, что по запаху они не догадаются, из кого бульон.
     Тут бы можно было сразу перейти к рассказу о ташкентской эпопее, но, пожалуй, ещё один эпизод, чисто промежуточный, стоит, всё-таки упомянуть. Он неразрывно связан с "экстрасенсоманией", которая в то время захлестнула СНГ.
     В фильме "Сталкер", посреди забытой мусорки, вдруг зазвонил стационарный телефон. Чёрный, тяжеленный, с проводом. Примерно той же силы ощущение можно было однажды испытать в четыре утра в тайге близ Иркутска, на территории крохотного летовища типа "аэропортец".
     Здание в ту пору трагически пустовало: ни тебе сотрудников, ни милиции, ни буфетчиков с буфетчицами - ни-ко-го! Как так?! Да вот так: надвигался всего лишь 1988 год, о большой волне терроризма пока ещё не грезилось, а ради каких-то там англичан бдеть всю ночь на холоде за голую зарплату никто не собирался.
     Привёз Юра группу в тот аэропортец, в то типовое сталинское здание с лепниной поздним вечерочком - на Алма-Ату лететь. С последующей пересадкой на Ташкент. А рейс... взяли и отменили! Не из-за погоды, нет, а из-за очень небольшого количества пассажиров. Решили утра подождать, ещё кого-нибудь на полёт сагитировать.
     Звякнул Юра на байкальскую турбазу, откуда его группу так нагло вытурили. Ведь знали про отмену рейса, не впервой! А на базе уже... гы... "местов нету". Другая группа заехала!
     Так и остались потомки Диккенса куковать в ледяном дворце, в различных позах, на ледяных же стульях.
     Пошёл Юра по коридорчикам побродить - отчасти для сугреву, отчасти чтобы не видеть упрёка в английском глазу. Все двери были, конечно же, заперты. Кроме одной... Уау!!
     За той дверью... Нет-нет, не мусорка с чёрным телефоном. Там на диване сидели две толстые тётеньки в белых халатах и пялились в телевизор...
     Было четыре утра по местному времени, по Москве - двадцать три ноль-ноль.
     Прямо перед тётеньками, на большом письменном столе находился допотопный, советский телевизор "Огонёк", а не какой-нибудь там "Sony". В телевизоре маячил Алан Чумак, водил в воздухе руками, чертил свои любимые волнистые вертикальные линии. Ну, так ещё бывает, когда один грузин хочет описать другому фигуру своей невесты. Тётеньки те движения усердно повторяли...
     Неизвестно, был ли успешным тот сеанс и вылечились ли тётеньки, но можно было с полным правом констатировать: это ж каким надо обладать искусством, чтобы в предновогодье оторвать двух положительных советских женщин от семьи и от домашнего хозяйства. Каким надо быть сильным магом, чтобы на всю ночь примагнитить их к одинокому телевизору в тайге! Аплодисменты Чумаку.

      
     *****
   
   
     Итак, дальше по программе был Ташкент. Проживать и встречать Новый год предстояло в гостинице "Москва".
     Лично встретив англичан в аэропорту, директор ташкентского "Интурбюро" поприветствовала их, поздравила с наступающим и предложила провести праздничную ночь в ресторане гостиницы проживания, ибо в других ресторанах города все места были давно забронированы, ещё за два месяца до того.
     Водопроводчики-маникюрши-библиотекари сказали: "По десять долларов - дорого!" и отправились спать. В новогоднюю ночь. По койкам. Строго по своим номерам. Тележурналисты, конечно же, возмутились. К счастью, у них были связи в местном Доме кино, и они выбили себе по телефону в киношном ресторане одиннадцать мест - их десятеро плюс Юра.
     К концу 1987-го года всеми любимый хит "I"ve Just Called to Say I Love You" был ещё очень даже актуален, ибо классика, так что вечеринка проходила, в основном, под эту мелодию.
     Было, конечно же, и танго. Его для узбеков исполнила элегантная парочка: Сара в штапельных шортах и рыжий Лэнни, крашеный хной. Лэнни носил длинный конский хвост. С этим хвостом, в очках, в строгом чёрном фраке и с лесбиянкой Сарой под мышкой он исполнил новогоднее танго. Узбеки валялись, сверкали золотыми коронками и дружно хлопали в ладоши.
     Из ресторана вышли в три часа утра. Такси было брать неохота - до гостиницы "Москва" и пешком не так уж далеко. Шан и Юра плелись сзади всех. Рыжая журналюга принялась рассказывать о своём, о девичьем. Вдруг она расхохоталась: "Смотри, Сара несёт Лэнни!" Впереди кто-то кого-то нёс на спине. Юра спросил, чрезвычайно удивившись:
     - Может, это он её несёт?!
     - Нет, внизу Сарины ноги, я их отлично знаю, эти ножки-бутылочки... - ответила Шан.
     Немного погодя, рыжая добавила, что они с Лэнни собираются разводиться. То была их последняя совместная поездка. Лэнни нашёл себе хорошего жениха.
     Дойдя до гостиницы, Юра вдруг вспомнил, что не уточнил время завтрака. Пришлось позвонить в номер к турлидеру. К счастью, они с женой и дочкой ещё не легли. Жена опять сказала, что, скорей всего, подарит ему красный шарфик "для невесты", так как атмосфера в группе, вроде бы, налаживалась. Тут она поспешила...
     "Некиношная" часть группы - ровно в девять утра! - построилась на экскурсию. Но автобус не пришёл. Они сами же накануне отменили его, ссылаясь на недосып и дикую усталость. Но узнав, что "кто-то" без их ведома плясал ночью в Доме кино, решили срочно поменять программу, настоять на первоначальном варианте, придуманном ещё в Англии.
     Пожилой турлидер не выдержал упрёков, залёг в номере с сердечной хворью. Жена с дочкой остались при нём. Журналюги, все десять человек, пошли отмокать в турецкую баню. Поэтому выяснять отношения с остальной братией выпало Юре.
     Выяснение длилось пару часов. Среди прочего была выдана тирада: "Вы, Юрий, разделяете группу на фракции и неправильно понимаете марксизм!" К счастью, рыжий Лэнни вернулся из бани раньше - снова поругался с Шан. Услышав несправедливые обвинения в адрес гида, он кинулся на выручку:
     - Юрий! У нас в Англии есть партия, называется "ленинцы". Это очень маленькая партия - всего шесть человек, и все они, к несчастью, оказались в нашей группе!
     За эту выходку ему досталось от водопроводчика - автор фразы про марксизм вцепился ему в рыжий хвост...
     В Шереметьево-2 ехали раздельно: почти вся группа в "Икарусе", а четверо журналюг - параллельно на такси. Из принципа. Пожилой турлидер сначала ехал молча на заднем сидении, но потом, не выдержав зрелища за окном, помчался по проходу вперёд, выхватил у Юры микрофон, кивнул в сторону такси и заорал:
     - У нас в Англии девять солидных газет, но лишь одна правду говорит - "Морнинг Стар"! Газета коммунистов! Остальные журналисты отъявленные вруны!..
     В аэропорту к Юре подбежала Шан, сунула аудиоплеер, подарок от журналюг, и показала список из десяти фамилий. Рядом с фамилиями стояли подписи. То была благодарность на имя гида, на тот случай, если из Англии телега прикатит. Телега не пришла, но и шарфик не подарили...


Рецензии
Как все не просто у руководителя группы! Каких только чудаков не приходится сопровождать! Проблемы на ровном месте ...

Виктор Кутуркин   25.02.2023 10:47     Заявить о нарушении
На это произведение написано 5 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.