Проповедь

Отец Мефодий любил читать проповеди. Голос у него был низкий и глубокий, внешность - благообразная, в глазах всегда горел огонь. Послушать его проповеди в уездный городок N люди приезжали даже из соседних уездов, и слава о проповеднике распространялась понемногу на всю губернию. Но темы некоторых проповедей давались ему с трудом. То есть, если не добавлять ничего от себя и просто зачитать догму, это было бы легко. Но стоило углубиться в тему, как отца Мефодия охватывали сомнения. Что-то не сходилось в привычной догме, то, что требовало слепой веры, его разум был против, и это не давало священнику покоя.

В следующее воскресенье ему предстояло читать проповедь о спасении души. Казалось бы, тема очень простая: тебя уже спас Спаситель, просто верь ему, и спасешься. Но вставал вопрос: а что такое спасение вообще? Кого спасают, как спасают и от чего спасают? Ум священника был не согласен с общепринятыми церковными догмами. В субботу вечером отец Мефодий написал для себя уже половину проповеди, как вдруг понял, что совершенно потерял нить рассуждений и больше ничего не может сказать о спасении. Промучавшись с полчаса, он оделся и вышел на улицу с мыслью побродить по окрестностям и постичь тайны спасения души.

Вечер был пасмурным и ветряным, но это бодрило и тело, и дух. Мучась вечными вопросами, отец Мефодий бродил по городку N, пока совсем не стемнело и покуда он не продрог. Вдали показался то ли кабачок, то ли постоялый двор. Священник решил зайти на огонек, чтобы согреться и выпить горячего чаю.

В кабаке жарко горел камин, по стенам плясали живые тени от яркого огня, а за столиком сидел единственный посетитель, потягиаая из бокала красное вино. Он был одет как богатый горожанин, в драповое пальто, отороченное соболем, имел интеллигентное лицо с черной бородкой клинышком и умные, проницательные глаза с дьявольским огоньком внутри. Священника словно магнитом потянуло к незнакомцу, и вскоре они уже мирно беседовали о спасении души и прочих мудрых и вечных вещах. Мефодий словно ожидал, что незнакомец откроет ему какую-то важную тайну, которую он сам никак не мог постичь. Выпив рюмку красного вина и закурив сигару, незнакомец приятным голосом заговорил:

- Спасение происходит от слов "пасти, пастбище, пастух". Скажем сразу, у овцы нет шансов, потому что, если даже её не задерут волки, хозяин всё равно рано или поздно её прирежет. Спасение в западном мире подразумевает ведение души по праведному пути и охрана её от внешнего зла, от Дьявола. - Тут незнаклмец пронзительно взглянул на священника и многозначительно замолчал, будто что-то обдумывал. Затем он продолжил:

- Овца глупа, а пастух мудрее и знает, куда вести глупую и склонную ко греху овцу для её же блага. Конечным пунктом назначения на Западе считается рай, или жизнь вечная, - продолжил он, наливая себе и собеседнику по новой рюмочке. Было заметно, что мужчина был хорошо образован и очень начитан. Затем он продолжил:

- На Востоке совсем другое представление о спасении души и о зле, которое угрожает овцам. Там понимают, что у овцы всё равно нет шансов, поэтому спасением для неё будет уход с пастбища и обретение вечного покоя в Нирване. Спасение на Востоке означает избавление от перерождений, выход из круга жизней и смертей. В роли зла выступает уже не Дьявол, а иллюзия. Пастбище якобы иллюзорно, пастуха нет, и нужно искать выход из иллюзии самостоятельно. Вместо вечной жизни обретается вечная смерть, индивидуальная смерть, личность растворяется в общем океане света и обретает спасение.

Отец Мефодий был не столь образован, поэтому слушал собеседника с большим интересом, время от времени прикладываясь к рюмочке. А чернобородый мудрец тем временем продолжал:

- В любом случае, и на Западе, и на Востоке, душа спасается от зла. Тогда вопрос о спасении есть вопрос о добре и зле. И, как это ни парадоксально, ответ на вопрос о добре и зле нужно искать где? В... п@зде! (Тут отоц Мефодий вздрогнул и чуть было не выронил рюмку с вином из рук. Он хотел было возмутиться грубым словом, дерзко вылетевшим с уст незнакомца, но промолчал. Во-первых, его разбирало любопытство. Во-вторых, он был уже немного пьян, и вино настроило его на дружелюбный и мирный лад. "Чёрт с ним, - подумал священник, - пусть режет правду-матку! Ведь матка же где-то там, в этой самой, будь она неладна)...

- Ведь именно там этот вопрос о добре и зле зародился в момент грехопадения человечества, - продолжал собеседник, таинственно поблескивая умными глазами. - В раю феномен п@зды таки тоже существовал, но в скрытом виде. Она была только в качестве детородного органа, о другом, сексуальном её назначении никто и не догадывался, поскольку люди рая были невинны, как дети. Изначально невинны... Два пола тянулись друг к другу, но до грубого секса не доходило. Зачатие в раю было непорочным и любовь была невинна. - Незнакомец говорил, отбросив стыд и называя вещи своими именами, а священник пристально следил за ходом его мысли. Кажется, он начинал понимать, что же мешало ему составить проповедь о спасении души.

- Но однажды райская жизнь закончилась, - продолжал клинобородый собеседник. - И не потому что женщину соблазнил змей, открыв ей правду о её п@зде. Просто ничто не может существовать вечно и неизменно. Каждую секунду в мире что-то меняется. Идёт также противоборство энергий души и тела. Пока энергии души сильнее энергий тела, зло спит. Но как только энергии тела становятся сильнее энергий души, зло просыпается.

Священник был уже достаточно пьян, иначе бы ему стоило прекратить слушать дерзкого собеседника, но его подмывало желание узнать, куда тот клонит и что будет выведено как итог. О грехопадении ходили лишь мифы, а он хотел узнать правду.

- В принципе, в этом тоже есть благо, в победе зла, потому что зло заставляет нас поумнеть, - продолжал черноглазый мужчина. - У нас появляется желание познать Бога, вернуться в потерянный рай. Теперь мы знаем и добро, и зло. А в раю мы знали только добро, но не знали, что мы его знаем.

Так что, ища добро и зло, надеясь на спасение, нам не миновать главного вопроса: что первично: душа или тело?.. Думаю, более 90% людей выберет второе, поэтому спасать их не от чего. Им хорошо там, где они есть, и бессмысленно пасти на духовном пастбище этих падших овец. Они всегда были в п@зде и навсегда в ней и останутся. Вы меня поняли? Так им и скажите на завтрашней проповеди, не пряча правду за красивыми выдумками о спасении души, которое на самом деле никому не нужно. Лишь единицам действительно нужна душа, а не эта самая, будь она неладна... Они хотят спастись от зла, но не хотят спастись от удовольствий. Они ходят молиться Богу и слушать проповеди, но на самом деле принадлежат Дьяволу и ничего не хотят менять, их всё устраивает. Так им и передайте, чтобы они не тешили себя иллюзиями. Аминь...

Речь незнакомца поразила священника своей дерзкой прямотой, и всё же он поднял рюмку и чокнулся с ним, как с самым дорогим и близким другом. Горькая правда о спасении души хлынула в его разум, а затем полетела вниз, раскрыв настежь двери сердца. Отец Мефодий ещё долго пил вино и разговаривал с бородатым собеседником, обсуждая многие больные темы, на которые церковь стыдливо закрывала глаза. Кажется, он догадывался, кто перед ним, и на всякий случай опустил глаза вниз, чтобы проверить, не имеются ли у собеседника копыта. Но мужчина был в дорогих, хорошо сшитых сафьяновых сапогах.

Наконец, когда они оба были уже сильно пьяны, пришло время тепло и сердечно попрощаться. Священник со счастливым и обухотвренным лицом пошёл домой, понимая, что завтрашней проповеди ему не осилить. Если он скажет то, что действительно думает, то его сразу же отправят в сумасшедший дом и лишат сана. А если он будет врать, то люди по чувствуют эту ложь, поскольку его могучий голос дрогнет. Что он им скажет? Что грехопадение до сих пор продолжается, и что спасения от всепоглощающей власти тела нет, поскольку мы все рождается от порока, а не от духа святого?!.. Что днём мы все ходим в церковь, а ночью спешим на свидание с.... Будь она неладна! Что нет ни истины, ни спасения, а есть лишь видимость и церковная догма?.. И что истина и спасение доступны лишь немногим, сильным духом и праведным, тем, кто не от мира сего?..

Воскресным утром священник сказался больным и не пришёл читать проповедь. Не пришёл он и в следующее воскресенье, и вообще больше никогда не вернулся в церковь. Вскоре он покинул уездный городок N и исчез куда-то в неизвестном направлении, самовольно расстригшись и сняв с себя священный сан. Он не перестал верить в Бога, но понял, что не найдёт правды в том наборе простых догм, которые раньше считал истиной. Понял, что зло лежит гораздо глубже, чем думают люди, и на данном этапе эволюции борьба с ним ни к чему не приведёт, потому что у большинства людей душа вторичная, а тело первично. И вряд ли они обрадуются, узнав эту истину о самих себе. Горькая правда никому не нужна, большинству нужна лишь сладкая ложь...

Коллеги по цеху так и не поняли, что случилось с отцом Мефодием, и какая истина вдруг заставила его покинуть прежнее почетное место проповедника. Сам же он знал, что ушёл искать новую истину, новую веру для немногих, в которой нет лжи...