Предвестник гибели поэта. Новые факты и версии

(вторая редакция данной статьи за 2009 г.)

«Итак не бойтесь их: ибо нет ничего сокровенного,
что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано».
                Матф. 10 : 26.

Петрищев С.Н., математик (ВКШ КГБ СССР имени Ф.Э. Дзержинского) и социолог (МГУ имени М.В. Ломоносова)
      
Предвестником трагической гибели первого национального поэта России, Александра Сергеевича Пушкина, считается так называемый "диплом ордена Рогоносцев" на имя Александра Пушкина - циркулярный анонимный пасквиль на французском языке, полученный в среду утром 4 ноября 1836 года по петербургской почте самим поэтом и узким кругом его друзей и знакомых (7 или 8 человек). Необычность почтовой рассылки данного пасквиля заключалась в том, что полученные окружением поэта экземпляры анонимки были запечатаны и адресованы на имя Пушкина под двойным конвертом. На внешнем запечатанном конверте по-русски был указан адрес того или иного лица, а внутри его, на оборотной стороне запечатанного пасквиля, также по-русски было написано "Александру Сергеичу Пушкину" (см. ниже вариант русского перевода «диплома»).
Кроме того, циркулярная рассылка пасквильной анонимки выходила далеко за рамки светских приличий и тогдашней практики светских шалунов.

Однако ни знание окружения поэта, ни детальное изучение обстоятельств последнего года жизни Пушкина, ни целый ряд почерковедческих экспертиз, наконец, не дали однозначного ответа на вопрос, кто автор пасквильного "диплома". Пушкинисты выяснили мельчайшие подробности происходившего, но всё, что сказали они о возможных авторах анонимного пасквиля, носит характер более или менее убедительных гипотез, а подчас и рискованных построений. Но все же в одном все серьезные исследователи указанных событий сходятся: подлая афера с "дипломом" была устроена не одним человеком, а несколькими.

Представляется весьма странным, что детального и обстоятельного лингвистического исследования сохранившихся экземпляров "диплома" в пушкиноведении так и не было проведено, во всяком случае, результаты таких исследований
до сих пор нигде не опубликованы. Между тем известно, что анализом "диплома ордена Рогоносцев" занимались в свое время пушкинисты П.Е.Рейнбот и Б.В.Казанский.

Тому, кто серьезно занимался исследованием событий, приведших Пушкина к дуэли и гибели, известен следующий факт: на единственном сохранившемся внешнем конверте анонимки на имя графа М.Ю.Виельгорского, одного из адресатов пасквиля, имеется сургучный оттиск печати анонима с русской монограммой «А Г» и изображением целого ряда символов. В центре данной печати, в П-образном обрамлении, напоминающем виселицу, помещена монограмма «А Г»; слева -  масонский циркуль; справа - некая птица, которая щиплет плющ или куст; сверху П-образной конструкции - ограда с выросшим из под нее кустом; выше - две капли с некой символикой внутри, напоминающей пламенеющее сердце и око внутри него; снизу - пальмовая ветвь или перо в основании П-образной конструкции, циркуля и птицы. Поэтому, если монограмма «А Г» все-таки указывает на имя
и фамилию автора / авторов "диплома рогоносца", то мы, по существу, имеем дело не с анонимом в классическом понимании,
а с лицом, закрывшимся условной подписью с инициалами «А.Г.» (см. рисунок).

Именно по этой монограмме известный российский пушкинист Л.А. Черейский предположил в свое время, что владелец печати - тайный советник князь Андрей Павлович Гагарин (1787-1828). Его родственник Григорий Федорович Петрово-Соловово мог якобы воспользоваться этой печатью в целях конспирации. Однако данная версия представляется мне малоубедительной и напоминает гадание на кофейной гуще. С таким же успехом можно было бы назвать еще ряд лиц знатного происхождения, которые так или иначе были связаны с русским масонством, входили в высшее общество Петербурга и чьё имя начиналось
на букву "А", а фамилия - на букву "Г". Взять, к примеру, помимо князей Гагариных тех же князей Голицыных.

Ниже приведен французский текст экземпляра, полученного М.Ю. Виельгорским (на рисунке слева):

"Les Grands-Croix, Commandeurs et Chevaliers du Serenissime Ordre des Cocus, reunis en grand Chapitre sous la presidense du venerable grand-Maitre de l'Ordre, S. E. D. L Narychkine, ont nomme а l'unаnimite Mr. Alexandre Pouchkine coadjuteur du grand Maitre de l'Ordre des Cocus et historiographe de l'Ordre.

Le secretaire perpetuel: C-te J. Borch".

Французский текст второго экземпляра (на рисунке справа) несколько отличается по орфографии:

"Les Grands-Croix, Commandeurs et Chevaliers du serenissime ordre des Cocus, reunis en grand chapitre sous la presidense du venerable grand maitre de l'Ordre, S. E. D. L Narychkine, ont nomme а l'unаnimite Mr. Alexandre Pouchkine coadjuteur du grand-Maitre de l'Ordre des Cocus et historiographe de l'Ordre!!!

Le secretaire perpetuel: C-te J. Borch".


Традиционный русский (щеголевский, в частности) перевод пасквильного "диплома" на имя Пушкина следующий:

Кавалеры первой степени, командоры и
рыцари светлейшего ордена Рогоносцев,
собравшись в Великом Капитуле под
председательством досточтимого великого
магистра Ордена, его превосходительства
Д.Л.Нарышкина, единогласно избрали
г-на Александра Пушкина коадъютором
великого магистра ордена Рогоносцев и
историографом Ордена.

Непременный секретарь: граф И.Борх


Уточненный перевод пасквиля выглядит следующим образом: "Рыцари Большого Креста, Командоры и Рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев, собравшись в Великий капитул под председательством досточтимого Великого магистра Ордена, его превосходительства (как вариант – "его преосвященства". - С.П.) Д. Л. Нарышкина, с общего согласия назначили (как вариант – "единодушно назвали") г-на Александра Пушкина коадютором Великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом Ордена. Непременный секретарь: гр. И. Борх."
 
Удивительно, но никто из переводчиков не обратил внимания на то, что коадюторов в религиозно-духовных корпорациях не избирают, а назначают члены Капитула (и использованный в тексте пасквиля французский глагол "nommer" означает "назвать, назначить". - С.П.).

Рыцари Большого Креста, Командоры и
Рыцари Светлейшего ордена Рогоносцев,
собравшись в Великом Капитуле под
председательством досточтимого Великого
магистра Ордена, его преосвященства
Д.Л.Нарышкина, единогласно назначили
г-на Александра Пушкина коадъютором
Великого магистра ордена Рогоносцев и
историографом Ордена.

Непременный секретарь: граф И.Борх


Примечания:

подчеркнуто в оригинале рукою анонима: "Рогоносцы <...>  единогласно назначили г-на Александра Пушкина коадъютором Великого магистра ордена Рогоносцев и историографом Ордена. Непременный секретарь: граф И.Борх".

капитул - 1. коллегия священников, состоящих при епископе или кафедральном соборе в католической и англиканской церквах.
2. коллегия руководящих лиц в монашеских или духовно-рыцарских орденах.
3. ложа, куда входят масоны 15 - 18-х степеней, красного или розенкрейцерского масонства;

Великий капитул - наименование традиционного, постоянного заседания одного из капитулов 18-й степени ДПШУ;

коадъютор - церк. помощник духовного лица в католичестве;

Д.Л.Нарышкин - почтенный 78-летний обер-егермейстер двора и известный масон в правление Александра I, член ряда столичных лож, его жена Мария Антоновна - фаворитка покойного императора Александра I;

И.М.Борх - 29-летний камер-юнкер двора, титулярный советник и переводчик министерства иностранных дел, известный
в обществе рогоносец и, по упорным в свете слухам, педераст;

Диплом масонский - часто, что терминологически не верно, используется для наименования масонского удостоверения, выдаваемого ложей масону, в том, что он действительно является вольным каменщиком. В Д.м. (масонском удостоверении) обозначаются даты инициации, возведения во 2-ю, 3-ю степени, факты уплаты членских взносов. Подписывается руководителем ложи. Термин "диплом" корректно использовать для обозначения сертификата, удостоверяющего качество мастера, «диплома мастера».


Ниже приведены подробные результаты проводимого мною с 2001 года социолингвистического анализа двух сохранившихся экземпляров «диплома» (см. рисунок) в сравнении с принятой в официальной пушкинистике точкой зрения.


Результаты анализа и выводы относительно "диплома ордена Рогоносцев"

1) Пушкинский аноним далеко не "шутник" (пускай и "гнусный"), как пытался убедить всех граф В.А.Соллогуб, а после него известный пушкинист С.А.Фомичев, а его афера с "дипломом рогоносца" - это, мягко говоря, весьма "скверный  анекдот".
Циркулярная рассылка пасквильного "диплома" представляла собой своего рода публикацию в обществе сведений, порочащих честь поэта и его жены. Нанести Пушкину большее оскорбление было невозможно. Поэтому всевозможные рассуждения о "гнусном шутнике" и "шутовском дипломе" представляются мне весьма легковесными. Удар анонима был рассчитанным и смертоносным, что и подтвердил дальнейший ход событий.

2) Полученный Пушкиным 4 ноября 1836 года "диплом ордена Рогоносцев" отнюдь не импровизация анонима после известного рокового свидания жены поэта с Дантесом на квартире И.Г.Полетики, как полагала в своей книге С.Л.Абрамович*, а тщательно и заранее подготовленный документ (с учетом всех его адресатов). Данный "диплом" был подготовлен анонимом, по всей видимости, к знаменательному юбилею - 20-летию со дня  учреждения в Санкт-Петербурге Великой Провинциальной Ложи      4 ноября 1816 г.

3) Злополучное свидание на квартире И.Г.Полетики (согласно С.Л.Абрамович, 2 ноября 1836 г. - С.П.) - это искусная западня для жены поэта и необходимый повод (а вовсе не причина) для отправки заранее подготовленного "диплома ордена Рогоносцев". Очевидно, что в своих рассуждениях и реконструкции преддуэльных событий С.Л.Абрамович невольно совершила известную логическую ошибку: "после того значит вследствии того".

4) Афера со "свиданием" и "дипломом" дело рук группы интриганов, прямым пособником которых явилась И.Г.Полетика,
дочка барона, а затем графа Г.А.Строганова, родственника жены Пушкина Натальи Николаевны и известного в своё время европейского "дон Жуана" и масона, члена знаменитой французской ложи «Les Amis Reunis» (ложа «Соединенных друзей»).

5) Версия В.А.Соллогуба о якобы переписке "диплома" с некоего европейского печатного образца всего лишь правдоподобна, но не выдерживает критики при ближайшем рассмотрении. В частности, она не может объяснить, почему два сохранившихся экземпляра "диплома" орфографически не идентичны между собой (по ряду слов) и почему в обоих экземплярах пушкинский аноним явно искусственно варьирует написание слова "grand maitre" ("великий магистр"): то используя дефис, то без дефиса.

6) Не совсем понятно, что означают слова из воспоминаний В.А.Соллогуба о его встрече в начале декабря 1836 года с атташе французского посольства виконтом д'Аршиаком: "<Д'Аршиак> показал мне несколько печатных бланков с разными шутовскими дипломами на разные нелепые звания.<...> Тут находился тоже печатный образец диплома, посланного Пушкину".**
Вряд ли там были имена Пушкина, Д.Л.Нарышкина и И.М.Борха. Судя по всему, это было некое безликое клише. Кроме того, так и не известно, имел ли Соллогуб возможность непосредственно сравнить печатный образец д'Аршиака с экземпляром пасквиля на имя Пушкина.

7) Главное однако то, что сторонники данной версии так и не представили ни одного документального доказательства в подтверждение своей точки зрения - исходного "печатного образца" для написания "диплома рогоносца". Между тем, версия В.А.Соллогуба усилиями отдельных пушкинистов, таких как С.Л.Абрамович, С.А.Фомичев и некоторых других, со временем чудесным образом и незаметно для обычных читателей превратилась из свидетельства о некоем похожем печатном бланке в "свидетельство о переписке", каковым она на самом деле вовсе не является, если только не допустить совсем уж скандальное предположение,   что свидетелем переписки "диплома" и соответственно сообщником и пособником интриганов был сам граф В.А.Соллогуб.

8) В своем заключении*** по поводу пасквильного "диплома", повторяющем в целом версию В.А.Соллогуба, известная исследователь и биограф Пушкина С.Л.Абрамович опиралась, по всей видимости, не на научный анализ текста сохранившихся экземпляров, а на что-то другое. Не понятно, была ли проведена ею необходимая научная критика источника, так называемого "свидетельства" графа Соллогуба, по поводу которого возникают обоснованные сомнения. В частности, почему упомянутое "свидетельство" В.А.Соллогуба появилось уже после смерти, а точнее гибели, второго участника тех событий, виконта Оливье д'Аршиака, в результате "несчастного случая на охоте" в 1848 году, когда некому было ни подтвердить, ни опровергнуть его?

9) "Диплом Светлейшего ордена Рогоносцев" содержит многочисленные масонские следы: прежде всего в юбилейной дате его почтовой рассылки и получения (4 ноября 1836 г.), в символической печати анонима, его орденской фразеологии, прозрачных намеках анонима на Светлейший Капитул Феникса и, наконец, в его адресации графу М.Ю. Виельгорскому. Как известно, М.Ю.Виельгорский возглавлял в свое время Великую Провинциальную ложу XIX в. и ее тайный Светлейший Капитул Феникса.
Таким образом, версии о наличии масонской тематики в "дипломе ордена Рогоносцев" находят все новые подтверждения и становятся по меньшей мере обоснованной научной гипотезой, а такой "кошмарный" для официальной пушкинистики так называемый "миф о масонском заговоре против Пушкина" приобретает вполне конкретные  исторические очертания.

10) В своем достаточно тенденциозном труде «Дуэль и смерть Пушкина» (3-е, последнее прижизненное издание 1928 г.) пушкинист, историк и масон с дореволюционным стажем П.Е.Щеголев**** всячески избегал анализа многочисленных масонских следов пасквильного "диплома". Невозможно себе представить, что будучи хорошо знаком с работами наиболее авторитетного исследователя русского масонства Т.О.Соколовской, включая её монографию «Капитул Феникса: Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822 гг.)», он не связал дату   4 ноября 1836 года с 20-летним юбилеем Великой Провинциальной Ложи XIX века и не заметил прозрачные намеки анонима на тайный Светлейший Капитул Феникса, продолжавший свою работу, по мнению Т.О.Соколовской, и после запретов масонства Александром I (1822) и Николаем I (1826), вплоть до середины XIX века.

По всей видимости, когда дело касается неудобных вопросов для ордена вольных каменщиков, научная объективность либерального масона, каковым был пушкинист и историк П.Е.Щеголев, "внезапно" поразительным образом куда-то исчезает.

11) В своей статье «Пушкин и масоны», помещенной в академическом сборнике Пушкинского Дома «Легенды и мифы о Пушкине» (СПб., 1994), известный пушкинист С.А.Фомичев, в то время зав. Отделом пушкиноведения ИРЛИ РАН и ученый секретарь Пушкинской комиссии РАН, вместо серьезного анализа некоторых выявленных масонских следов в пасквильном "дипломе" откровенно прибегнул к помощи старого испытанного средства адвокатов от масонства - жупелу о возрождении
так называемого "мифа-кошмара" о масонском заговоре против Пушкина. В качестве же своих главных контраргументов он ничтоже сумняшеся предложил давнюю легенду официальной пушкинистики, идущую от лукавого графа В.А.Соллогуба,
о переписке печатного бланка "шутовского диплома" и миф о "кратком масонском эпизоде" в биографии поэта (вот уж, воистину, "легенды и мифы о Пушкине"!).

12) Анализ литературного жанра и стиля анонимного пасквиля показал, что "диплом" представляет собой художественное прозаическое послание по типу классической эпиграмматической сказки. В нем присутствуют все её обязательные компоненты: минисюжет, подчеркнутый анонимом пуант (шип, колючка, шпилька. - С.П.) и классическое число строк (восемь) основного текста. По форме и стилю  художественное послание пушкинского анонима пародирует отнюдь не только грамоты на пожалование кавалерами орденов, как полагал в вышеуказанном труде-"исследовании" П.Е.Щеголев (по мнению историка-археографа Г.Е.Хаита, орден св. Иоанна Иерусалимского, или Мальтийский орден, введенный Павлом I), но и другие официальные дипломы, например, диплом об избрании действительным членом Российской академии, а кроме того и
"диплом мастера" в масонстве.

Таким образом, пасквильный "диплом ордена Рогоносцев" представляет из себя пародийную художественную прозаическую квазиэпиграмму на Александра Пушкина, стилизованную под грамоту и диплом.

13) Анализ частоты употребления отдельных слов в тексте "диплома" выявил три наиболее частые из них. Слово "ordre" использовано анонимом четырежды, слово "grand" - трижды в единственном числе и один раз, в словосочетании "les grands-croix", во множественном, и, наконец, слово "maitre" - дважды, в словосочетании "grand maitre". При этом следует иметь в виду, что все указанные слова французского языка многозначны, причём слово "ordre" имеет более десятка значений, и используются далеко не только в наградной практике, как предлагал в своем "исследовании" пушкинист и масон П.Е.Щеголев.

Кроме того, в "дипломе" имеются и другие многозначные французские слова, как например, слово "chapitre". Текст "диплома Ордена рогоносцев" вполне позволяет перевести французское выражение "historiographe de l'Ordre" традиционно, как "историограф Ордена", и не традиционно, как "историограф Сословия". При этом имеется в виду вполне определенное сословие, так как слово "Ordre" стоит с определенным артиклем. Кроме того, и выражение "Serenissime Ordre des Cocus" можно перевести не только как "Светлейший орден Рогоносцев", но и как "Светлейшее сословие Рогоносцев"; и "диплом" тут же приобретает новый смысл в отношении Пушкина и не только его.

По мнению Михаила Сафонова, использованный анонимом в тексте "диплома" французский термин "le grand-Maitre" в сочетании с "venerable" ("du venerable grand-Maitre de l'Ordre". - С.П.) более всего походит на масонское определение "досточтимого Великого Мастера", и его правильнее будет перевести как "высокопочтеннейший Великий магистр Ордена".

В тексте пасквиля нашла отражение причудливая смесь терминов, используемых духовно-рыцарскими орденами, католической церковью и масонством. Указанное в принципе позволяет различное толкование отдельных фрагментов текста "диплома".

14) Похоже, что саму идею отсылки Пушкину пародийной грамоты-диплома аноним почерпнул вовсе не из мифического венского "шутовского диплома", а нашел ее у самого поэта, в стихотворениях «Моя родословная» (1830), «Родословная моего героя» (1836) и поэме «Гавриилиада» (1821) (см. концовку поэмы с обращением к архангелу Гавриилу, как заступнику и хранителю рогоносцев). Любопытно отметить, что имя "Архангел Гавриил" задает акроним "АГ", совпадающий с монограммой "АГ" на символической печати анонима. Более того, года четыре тому назад на заседании Пушкинской комиссии ИМЛИ РАН под председательством В.С. Непомнящего, мною была высказана версия, что поэма «Гавриилиада» - это фривольная пародия
не столько на библейский сюжет, как обычно полагают, сколько напоминающая аллегорический памфлет едкая пародия
на фривольные нравы российского двора при Александре I. В образе "девы Марии" там выведена молодая Мария Антоновна Нарышкина, фаворитка императора, в образе "царя небес" - сам Александр I, в образе "архангела Гавриила" - близкий друг и наперсник царя, молодой князь Александр  Голицын, а в образе "почтенного Иосифа" - "величавый рогоносец" Д.Л.Нарышкин.

Мною также была высказана версия общности прототипов главных героев поэм «Монах» и «Гавриилиада» - монаха Панкратия и Архангела Гавриила - это обер-прокурор Св. Синода и президент комитета Российского Библейского общества, а позже министр духовных дел и народного просвещения при Александре I - князь А.Н.Голицын.
 
А между тем "ирония судьбы" заключалась в том, что в 1828 г. поэма «Гавриилиада» попадает в руки князя А.Н.Голицына
и он, в качестве члена особой комиссии по расследованию ее авторства, допрашивает Пушкина.

15) Согласно криптолингвистическому исследованию текста сохранившихся экземпляров "диплома", анонимный пасквиль представляет собой "пирог из слоеного текста" (весьма характерное изделие для литературной масонской кухни) и содержит оригинальную систему условного (кодированного) языка, близкую к условно-символическим шифрам масонства. Более того,
в тексте "диплома" и символической печати анонима присутствует целый ряд скрытых ссылок на произведения поэта, в том числе нигде не опубликованные к 1836 г. и известные ограниченному кругу лиц, как ранняя лицейская поэма «Монах».
В указанной поэме юный Пушкина и впрямь впервые выступил в качестве едкого историографа монашеских орденов и впервые (и, похоже, единственный раз) впрямую упомянул супругу "величавого рогоносца" Д.Л.Нарышкина, Марию Антоновну:
 
Все променяв на длинный фрак с штанами,
Поскачешь ты гордиться жеребцами,
Народ, смеясь, колесами давить
И аглинской каретой всех дивить.
Поедешь ты потеть у Шиловского,
За ужином дремать у Горчакова,
К Нарышкиной подправливать жилет.
Потом всю знать (с министрами, с князьями
Ведь будешь жить, как с кровными друзьями)
Ты позовешь на пышный свой обед.

Оригинальная система условного (кодированного) языка "диплома" (метаязыковая функция сообщения, согласно модели коммуникативного акта К.Шеннона и Р.Якобсона) состоит из условных многозначных "слов-сигналов", написанных в различных его экземплярах с прописной буквы, а также с нарочитым изменением орфографии, как слово "grand maitre" ("великий магистр"). Данные многозначные "слова-сигналы", по замыслу анонима, должны были играть для поэта роль своего рода "нотабене": смотри внимательно, подбирай подходящие по смыслу значения и ищи ссылки на свои же произведения.
 
С использованием "подсказанного анонимом ключа" в "дипломе ордена Рогоносцев" были обнаружены многочисленные скрытые ссылки анонима на произведения Пушкина, в частности, на стихотворения «К вельможе», «Моя родословная» и «Родословная моего героя (Отрывок из сатирической поэмы)» (имеется в виду заключительная многозначная фраза "historiographe de l'Ordre", как "историограф Сословия". - С.П.), а также на поэмы «Монах» и «Гавриилиада».

Этот "кулинарный шедевр" масонской кухни от пушкинского анонима уже в течение столетия вызывает у официальной пушкинистики в лице Пушкинского Дома (ИРЛИ РАН) нечто вроде "несварения желудка".

16) Полученный Пушкиным 4 ноября 1836 года пасквильный "диплом" имеет устойчивые семантические связи со странным анонимным посланием поэту от 19 июля 1836 года, которое исходило, по-видимому, из того же тайного круга интриганов, что и ноябрьский пасквиль, если вообще не было написано одним и тем же лицом. Устойчивые семантические связи двух анонимных посланий Пушкину за 1836 год были выявлены мною с помощью метода резонансно-семантического анализа текстов (РСА-метод) указанных анонимок.

Судя по всему, сама идея афронта и коллективной мести поэту созрела у интриганов задолго до рокового свидания и якобы "адюльтера" жены поэта Натальи Николаевны в доме Идалии Полетики, по крайней мере, не позднее июля 1836 года.

Витиеватый намек июльского анонима на "имеющего умереть на службе чиновника" относился, по всей видимости, к самому Пушкину как титулярному советнику, официально состоявшему на службе в Коллегии иностранных дел под начальством
графа Нессельроде, и послужил ему поводом к написанию стихотворения «Когда за городом, задумчив, я брожу...» (14 августа)
и своего знаменитого поэтического завещания и реквиема «Памятник» (21 августа).

Поэт же не только понял намек на "имеющего умереть на службе чиновника", но и без сомнения узнал самого анонима с его "братом" (да он в письме особо и не скрывался от Пушкина, своим же "братом" назвал не родственника, а собрата по Ордену, как принято у масонов) и публично ответил им в третьем томе журнала «Современник» в стихотворении «Родословная моего героя (отрывок из сатирической поэмы)», немного подредактировав текст неоконченной поэмы «Езерский» (1832).

По моему убеждению, в стихотворении «Родословная моего героя (отрывок из сатирической поэмы)» (1836) Пушкин
ведет откровенный и давний разговор со своим июльским "анонимом" и его "братом", в частности, в строфе,
начинающейся со строчки "Кто б ни был ваш родоначальник...":

Когда от Думы величавой
Приял Романов свой венец,
Как под отеческой державой
Русь отдохнула наконец,
А наши вороги смирились, —
Тогда Езерские явились
В великой силе при дворе,
При императоре Петре…
Но извините: статься может,
Читатель, вам я досадил;
Ваш ум дух века просветил,
Вас спесь дворянская не гложет,
И нужды нет вам никакой
До вашей книги родовой.

Кто б ни был ваш родоначальник,
Мстислав, князь Курбский, иль Ермак,
Или Митюшка целовальник,
Вам все равно. Конечно, так:
Вы презираете отцами,
Их славой, честию, правами
Великодушно и умно;
Вы отреклись от них давно,
Прямого просвещенья ради,
Гордясь (как общей пользы друг)
Красою собственных заслуг,
Звездой двоюродного дяди,
Иль приглашением на бал
Туда, где дед ваш не бывал.

Я сам - хоть в книжках и словесно
Собратья надо мной трунят -
Я мещанин, как вам известно,
И в этом смысле демократ;
Но каюсь: новый Ходаковский****,
Люблю от бабушки московской
Я толки слушать о родне,
О толстобрюхой старине.
Мне жаль, что нашей славы звуки
Уже нам чужды; что спроста
Из бар мы лезем в tiers-etat*****,
Что нам не впрок пошли науки,
И что спасибо нам за то
Не скажет, кажется, никто.

Мне жаль, что тех родов боярских
Бледнеет блеск и никнет дух;
Мне жаль, что нет князей Пожарских,
Что о других пропал и слух,
Что их поносит и Фиглярин,
Что русский ветреный боярин
Считает грамоты царей
За пыльный сбор календарей,
Что в нашем тереме забытом
Растет пустынная трава,
Что геральдического льва
Демократическим копытом
Теперь лягает и осел:
Дух века вот куда зашел!

Вот почему, архивы роя,
Я разбирал в досужный час
Всю родословную героя,
О ком затеял свой рассказ,
И здесь потомству заповедал.
Езерский сам же твердо ведал,
Что дед его, великий муж,
Имел двенадцать тысяч душ;
Из них отцу его досталась
Осьмая часть, и та сполна
Была давно заложена
И ежегодно продавалась;
А сам он жалованьем жил
И регистратором служил.


----------------------------------
**** Известный любитель древности, умерший
несколько лет тому назад. Прим. Пушкина.
***** Третье сословие (франц.)

Дело в том, что этот судьбоносный разговор с "читателем-анонимом" был начат поэтом еще за 6 лет до этого, в его знаменитом и разошедшимся в многочисленных списках стихотворении «Моя родословная» (1830), главным адресатом которого был вовсе не Булгарин, а тот, кто в 1830 году запустил в светских гостиных скандальную байку, будто Петр I купил прадеда Пушкина, Абрама Ганнибала, «за бутылку рома» - президент Академии наук С.С.Уваров (с 1832 года товарищ министра народного просвещения, а с 1833 года уже министр). Булгарин же всего лишь подхватил ее как эстафету от Уварова и разнес по свету.

В приведенном выше отрывке из «Родословной моего героя» поэт помимо прочего сравнивает "читателя-анонима" с неким "общей пользы другом" (по всей видимости, А.Н.Радищевым. - С.П.), статью о котором «Александр Радищев» Петербургский цензурный комитет не позволил Пушкину поместить в III томе «Современника». Подобное весьма нелестное сравнение его с "истинным представителем полупросвещения" и "бунтовщиком, хуже Пугачева" вряд ли добавило "просветителю юношества", автору "теории официальной народности", а по совместительству, согласно пушкинской сатире, "Лукуллову наследнику", теплых чувств по отношению к поэту.

С "братом" же июльского анонима Пушкин разбирался еще в 1813 г. в лицейской поэме «Монах» и в 1821 г. - в скандально известной поэме «Гавриилиада», в знаменитой сцене битвы Архангела Гавриила с бесом на царскосельском Розовом поле, где, по образному выражению анонима, "задавал ему полномочные редьки". А в 1824 г. довершил разборки с указанным "братом" анонима (кн. А.Н.Голицыным), "оставив ему в память свое дружеское пожатие руки", некто "Фотий Петрович, так сказать, Калинич" - не кто иной, как известный архимандрит Фотий (1792-1838) - в миру Петр Никитич Спасский - добившийся у государя отставки кн. А.Н.Голицына с поста министра при активной поддержке митрополита Серафима и гр. А.А.Аракчеева.

И недаром в ноябрьском "дипломе" появились скрытые ссылки анонима на стихотворения «Моя родословная» и «Родословная моего героя» (заключительная многозначная фраза "historiographe de l'Ordre" как "историограф Сословия". - С.П.), а также на поэмы «Монах» и «Гавриилиада».

17) Для подтверждения вывода о связи июльского и ноябрьского анонимных посланий на имя Пушкина в 1836 году необходимо проведение лингвистической и графологической экспертизы указанных писем на предмет их предполагаемого написания одним и тем же лицом, а именно С.С.Уваровым.

18) Автор пасквильного "диплома" незаурядный лингвист, великолепно владеющий как русской, так и французской письменной речью, творчески использующий классические литературные жанры (пародия и эпиграмма), с явными способностями к образному художественному слову. Более того, он искусно использует тайнопись - технику сокрытия потаенного текста и смысла "диплома", недоступную для непосвященных (см. выше п. 14), и уверен, что Пушкин сумеет прочесть его личное тайное послание с помощью различных "подсказок" в нетождественных экземплярах "диплома".

Естественно, что определить эту оригинальную систему зашифрования смысла послания по одному экземпляру "диплома" - задача весьма сложная и практически вряд ли возможная. Но на этот случай "аноним" гарантированно снабдил Пушкина
тремя личными и, судя по всему, нетождественными экземплярами. А между тем среди пушкинистов существует стойкое заблуждение, и поначалу я сам разделял его, что все адресаты, включая поэта, получили по одному экземпляру "диплома"
и в результате он имел три экземпляра, с учетом переданных от Е.М.Хитрово и В.А.Соллогуба. Однако тщательный контекстуальный анализ неотправленных ноябрьских писем на имя графа А.Х.Бенкендорфа и посланника барона Геккерна убедил меня в том, что слова Пушкина "Утром 4 ноября я получил три экземпляра анонимного письма" (Le matin de 4 novembre, je recus trois exemplaires d'une lettre anonyme), а также "Я получил три экземпляра из десятка, который был разослан" (Je recus trois exemplaires de la dizaine que  l'on avait distribuee), относятся к личным экземплярам поэта, без учета двух экземпляров Е.М.Хитрово и В.А.Соллогуба, "запечатанных и адресованных на его имя под двойным конвертом".  К тому же простой подсчет путем сложения количества адресатов не дает "десятка", в случае получения самим Пушкиным всего лишь одного экземпляра.

Официальный характер ноябрьского письма к графу Бенкендорфу не допускал неточности и двусмысленности в изложении фактов по делу об оскорблении чести поэта и чести его жены. При этом следует помнить, что Пушкин весьма точен даже в своих художественных произведениях.

По моему убеждению, 4 ноября 1836 г. поэт имел на руках не три, а пять (по всей видимости, нетождественных. - С.П.) экземпляров "диплома", а затем несомненно видел и шестой экземпляр у графа М.Ю.Виельгорского. Будучи незаурядным лингвистом и знатоком французского языка, Пушкин не мог не обратить внимание на указанные выше особенности и "погрешности" французского текста (см. п. 5).

Есть несомненное свидетельство того, что уже в ноябре 1836 г. Пушкин стал замечать указанные анонимом подсказки и понимать скрытые смыслы "диплома ордена Рогоносцев". В неотправленном и вызывающе оскорбительном письме на французском языке барону Геккерну от 21 ноября есть примечательная во многом, заключительная фраза Пушкина об "отличной главе в моей истории рогоносцев" (un excellent chapitre dans mon histoire du cocuage). Но в традиционном русском переводе пасквильного "диплома" (см. начало моей статьи. - С.П.) отсутствует какое-либо упоминание об указанной "главе". Однако, если принять во внимание многозначность французских слов, выделенных анонимом с помощью едва заметных для невнимательных читателей приемов (см. выше п. 5 и п. 14), то искомая "глава" появляется. Дело в том, что употребленное анонимом в тексте "диплома" слово "chapitre" помимо специального, используемого в практике католической и англиканской церквах, а также монашеских или духовно-рыцарских орденов (и в практике масонства), значения "капитул" имеет и куда более распространенное во французском языке значение: "глава (в книге)" или "предмет, тема".
 
В таком случае фрагмент "диплома" можно прочитать и следующим образом: "Рыцари Большого Креста, Командоры и Рыцари светлейшего ордена Рогоносцев, собравшись в большой главе или, как вариант, в большой теме (у поэта, писателя и историографа Ордена Александра Пушкина. - С.П.) и т. д.  В результате мы имеем пародийную, язвительно-ироническую в отношении поэта "сцену из рыцарских времен", в которой уже в качестве главного (в отличие от незаконченной одноименной пьесы Пушкина (1835), в веселой песне главного героя Франца)  звучит мотив супружеской измены, адюльтера, и некоторые другие мотивы, объединяющие "диплом рогоносца" и указанную пьесу.

19) Распространенное в пушкиноведении мнение об уверенности поэта до последних дней, что автором пасквильного "диплома" был посланник барон Геккерн, такая же легенда, как и версия о переписке бланка шутовского диплома. Эту легенду опровергает тот факт, что 21 ноября Пушкин впрямую обвинял Геккерна в написании пасквильного "диплома", во фразе "Анонимное письмо было составлено вами" (Une lettre anonyme fut composee par vous), а в конце своего письма поместил фразу о "жалком деле, из которого мне легко будет составить отличную главу в моей истории рогоносцев" (cette miserable affaire, dont il me sera facile de faire un excellent chapitre dans mon histoire du cocuage). Но в дальнейшем он так и не отправил подготовленное письмо барону, а продолжил тщательную работу над его формулировками. В первом перебеленном тексте письма от 21 ноября Пушкин оставил заключительную фразу о "жалком деле, из которого мне легко будет составить отличную главу в моей истории рогоносцев", но затем все-таки разорвал его. Наконец, в отправленном в января 1837 г. оскорбительном письме барону Геккерну Пушкин снял все свои прежние обвинения в авторстве "диплома" и заключительную фразу про "отличную главу в моей истории рогоносцев", убедившись, по всей видимости, что "диплом" - дело рук совсем другого лица или лиц.

Более того, я убежден, что поэт в конце концов узнал своих июльского и ноябрьского анонимов, а его зашифрованным ответом на ноябрьский пасквиль явились последние произведения Пушкина: символическое якобы "неоконченное" стихотворение
с  масонской темой «Альфонс садится на коня…» (1836) и статья-имитация «Последний из свойственников Иоанны Д'Арк» (1837).

20) Пушкинский аноним несомненный знаток истории и русского масонства, в частности ему, похоже, многое известно о деятельности в России после запрещения масонства Великой Провинциальной Ложи XIX века и её тайного Светлейшего Капитула Феникса. Аноним, по всей видимости, сам неординарный масон в прошлом, смертельно обиженный поэтом публично. Таким образом пасквильный "диплом Ордена Рогоносцев" - это несомненная и изощренная месть анонима Пушкину.

Вместе с тем, учитывая то обстоятельство, что подлая афера с "дипломом", по всей видимости, дело рук группы интриганов, вполне возможна и коллективная месть поэту.

К словам пушкинского анонима об "историографе Ордена" (имея в виду реальный масонский Орден, а не мифический
"орден Рогоносцев". -С.П.) следует относиться вполне серьезно.

21) Пушкинский аноним опытный интриган и тонкий психолог. Он, похоже, вовсе не боялся открыться поэту лично, будучи уверен, что прочитав его тайное личное послание с помощью различных нетождественных экземпляров "диплома", Пушкин вряд ли станет поднимать шум и обнародовать потаенный смысл пасквиля, а также имя его подлинного автора, рискуя в противном случае стать посмешищем в глазах глубоко презираемой им светской черни: в этом случае поэту необходимо было привлекать в качестве доказательства  тому же графу Бенкендорфу свои "грехи молодости": поэмы "Монах" и "Гавриилиада"! Скорее всего именно по этой причине подготовленное ноябрьское письмо на имя графа А.Х. Бенкендорфа Пушкин так и не отправил адресату.
 
22) Полученные результаты позволяют сделать важный вывод: автором текста и изготовителем экземпляров "диплома" был,
по всей видимости, один и тот же человек из столичного высшего общества. Ранее к подобному же выводу пришел и историк-археограф Г.Е.Хаит после проведения наиболее авторитетной почерковедческой экспертизы "диплома" во ВНИИ судебных экспертиз Минюста СССР,  к 150-летию со дня гибели А.С.Пушкина. Напомню главные выводы указанной экспертизы:
оба французских текста двух экземпляров "диплома" и адрес по-русски на конверте графа М.Ю. Виельгорского выполнены одним и тем же лицом, при этом лицо это не является ни князем И.С. Гагариным, ни князем П.В. Долгоруковым.

23) С помощью специального социолингвистического (социосемантического) анализа циркулярного анонимного пасквиля, как резонансного коммуникативного акта, удалось реконструировать вероятный социально-психологический портрет пушкинского анонима и тем самым существенно ограничить круг подозреваемых в его авторстве лиц. Этот метод резонансно-семантического анализа "текстов" в широком смысле (РСА-метод) позволяет существенно минимизировать субъективизм исследователя, присущий обычному семантическому анализу, и составляет "ноу-хау" моих исследований в области общественного резонанса.
 
Суть РСА-метода в случае пушкинского анонима состоит в отыскании в тексте циркулярного пасквильного "диплома Ордена Рогоносцев" следов вероятных доминантных резонансных психосоциальных факторов (РПСФ) и определении устойчивой совокупности вероятных доминантных РПСФ, воздействовавших на него при написании и отправке циркулярного пасквиля.

Несомненно одно, тема "рогоносцев" весьма резонансная для пушкинского анонима и, судя по всему, глубоко лично и, похоже, болезненно его затрагивает. Принимая во внимание мою научно обоснованную гипотезу об авторстве "диплома Ордена рогоносцев", очевидно, что кандидатура С.С. Уварова вполне ей соответствует!

Социально-психологический портрет предполагает определение ряда параметров: примерного возраста анонима, его возможного социального статуса, образования, служебной и общественной деятельности, творческих способностей, наклонностей, отличительных черт характера, отношений с поэтом, их продолжительности и других. По всем указанным позициям автором был получен определенный результат ( см. мою статью "Реконструкция портрета пушкинского анонима").

Примечательно, что результат этот поразительным образом совпал с убийственной характеристикой, которую дал интриганам М.Ю.Лермонтов в последних 16 строках своего знаменитого стихотворения "Смерть поэта" (1837). К тому же его поспешная ссылка на Кавказ свидетельствует о том, что гневный лермонтовский стих, как резонансный коммуникативный акт (РКА), попал, что называется, в самую точку:

           А вы, надменные потомки
Известной подлостью прославленных отцов,
Пятою рабскую поправшие обломки
Игрою счастия обиженных родов!
Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
           Таитесь вы под сению закона,
           Пред вами суд и правда - всё молчи!...
Но есть и божий суд, наперсники разврата!
           Есть грозный суд: он ждет;
           Он не доступен звону злата,
И мысли и дела он знает наперед.
Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:
           Оно вам не поможет вновь,
И вы не смоете всей вашей черной кровью
           Поэта праведную кровь!
 

24) Проведенное исследование позволило также выдвинуть и персональную версию авторства "диплома" в отношении двух известных лиц и собратьев по принадлежности в прошлом к масонскому ордену, по своей службе на ниве российского просвещения и, наконец, по нетрадиционным наклонностям, заклейменным в знаменитых пушкинских эпиграммах -
это оба николаевских сановника С.С.Уваров и князь А.Н.Голицын*****.

Для подтверждения данной научно обоснованной гипотезы необходимо проведение почерковедческой экспертизы двух анонимок на имя Пушкина за 1836 год: пасквильного "диплома ордена Рогоносцев" от 4 ноября и странного анонимного послания от 19 июля на предмет их возможного написания С.С.Уваровым и князем А.Н.Голицыным. Дело в том, что к написанию ноябрьского "диплома ордена Рогоносцев" приложили руку два неизвестных лица: французский текст обоих экземпляров "диплома" и адрес на конверте по-русски М.Ю.Виельгорского был написан одним лицом, а надписи на обороте обоих экземпляров по-русски "Александру Сергеичу Пушкину" - другим лицом.

25) Результаты комплексного исследования "диплома", включая наиболее авторитетную почерковедческую экспертизу 1987 г.  во ВНИИ судебных экспертиз Минюста СССР, позволяют снять все прежние подозрения и необоснованные обвинения в адрес молодых князей Ивана Сергеевича Гагарина и Петра Владимировича Долгорукова и полностью реабилитировать их.

26) Вольно или невольно, но версия графа В.А.Соллогуба о "переписке шутовского диплома" объективно сыграла на руку "пушкинским" интриганам,  так как в течение  полутора сотен лет послужила серьезной и, похоже, искусственной преградой
в поиске указанных интриганов, вдохновителей и истинных виновников гибели поэта.

Окончательное развенчание этой давней легенды и, так сказать, "священной коровы" официальной пушкинистики поможет
в проведении необходимых почерковедческих экспертиз и дальнейших исследований "диплома Ордена Рогоносцев", продолжающего еще хранить свои тайны, в частности, тайну истинных взаимоотношений Пушкина с российским Орденом вольных каменщиков и его тайным Светлейшим Капитулом Феникса.

27) Непонятно, почему работа по всестороннему исследованию "диплома рогоносца" с 70-х годов прошлого века ведется не самим Пушкинским Домом (ИРЛИ РАН), а  силами ряда подвижников? Фактическое нежелание ведущих научных сотрудников
Отдела пушкиноведения ИРЛИ РАН на протяжении столь длительного времени заниматься исследованием "диплома ордена Рогоносцев" на имя Пушкина вызывает крайнее удивление и не имеет, на мой взгляд, ничего общего с подлинной наукой.

Видимо, в Пушкинском Доме вот уже сотню лет свято чтут традиции своего первого директора и масона Нестора Александровича Котляревского (1863-1925), посвященного в 1888 г. в парижской ложе "Космос": о масонах, как и об усопших, либо хорошо, либо ничего («De mortuis aut bene, aut nihil»).


Примечания:

*) Абрамович С.Л. Пушкин в 1836 году: Предыстория последней дуэли. Л., 1989.

**) Соллогуб В.А. Новые сведения о предсмертном поединке А.С.Пушкина. М., 1866. С. 56-60.

***) По мнению С.Л.Абрамович, "Анонимное письмо, полученное Пушкиным, не было специально сочиненным пасквилем, направленным против определенного лица. За исключением одной приписки (об "историографе Ордена". - С.П.), текст этого шутовского диплома, извещающего о принятии в члены "Ордена рогоносцев", представляет собою нечто совершенно безликое: это своего рода готовое клише, куда могли быть вставлены любые имена". (Назв. соч., С. 85-86). Однако, как показано в п. 12, заключительные слова об "историографе Ордена", а как вариант, об "историографе Сословия" - это вовсе не "приписка" анонима, а глубоко осмысленная, многозначная завершающая фраза, органично связанная со всем остальным текстом.         
 В подтверждение этого сам аноним подчеркнул целый фрагмент текста "диплома", включая указанную "приписку" (см. изображение двух экземпляров и примечание к переводу "диплома" в начале статьи. - С.П.). Надо полагать, что и фамилии известных столичных рогоносцев Д.Л.Нарышкина и И.М.Борха появились в "дипломе" на имя Пушкина вовсе не случайно.

 ****) Щеголев Павел Елисеевич (1877-1931), посвящен в масоны в феврале 1907 г., один из членов-основателей известной и крайне политизированной петербургской ложи "Полярная Звезда" (основана в 1906 г. и инсталлирована 9(22) мая 1908 г. на квартире В.А.Маклакова, работала под руководством Великого Востока Франции).

*****) Это два "славных" голубых собрата и масона, а также просветителя России: действующий на тот момент министр народного просвещения, председатель Комитета устройства учебных заведений и Главного управления цензуры, член Государственного совета, президент Академии наук и действительный член Российской академии, член Академии художеств, Королевского французского института, Королевской Мадридской Академии истории, Геттингенского, Копенгагенского и др. ученых обществ, почетный член Московского, Казанского, Дерптского и С.-Петербургского университетов, Беседы любителей российского слова, Общества любителей российской словесности, Общества истории и древностей российских при Московском университете, С.-Петербургского Вольного общества любителей российской словесности и ряда др. обществ, тайный советник Сергей Семенович Уваров и министр духовных дел и народного просвещения при Александре I, бывший обер-прокурор Св. Синода и президент комитета Российского Библейского общества,  главноначальствующий над почтовым департаментом и канцлер всех российских орденов при Николае I, действительный тайный советник князь Александр Николаевич Голицын.

С.С. Уваров (1786-1855), по мнению многих современников, был вечный "слуга" и "холоп" государя в душе (несмотря на успехи по службе и чины). Но "холоп" не ординарный, а просвещенный, вполне возможно и презирающий в глубине души своего господина за многочисленные слабости к прекрасному полу (вспомним о "голубых наклонностях" министра народного просвещения, в частности пушкинскую эпиграмму "В Академии наук..." (1835). Как министр народного просвещения и председатель Главного управления цензуры, он заметно ревновал Пушкина к Николаю I за неформальные отношения поэта с государем (а ведь "диплом" как раз и наносил серьезнейший удар по этим отношениям). К тому же сразу после гибели поэта,
по общему мнению света, Уваров был одним из главных подозреваемых в авторстве "диплома", и я удивляюсь, почему до сих пор пушкинисты не провели соответствующую графологическую экспертизу по сравнению его почерка с почерком анонима.

Как собрат C.C. Уварова по службе, по духу и нетрадиционной ориентации, а также по нанесенным поэтом оскорблениям его чести (см. пушкинскую эпиграмму "Вот Хвостовой покровитель..." (1817-1820) и мою версию появления поэмы "Гавриилиада" в настоящей статье п. 13), князь А.Н. Голицын (1773-1844) имел не меньшие причины не питать дружеских чувств к поэту.
Но в отличие от Уварова, сына (?!) "Сеньки бандуриста", князь Голицын не имел нужды холопствовать перед государем, так как род Голицыных не менее знатный, чем род Романовых, а среди Голицыных были претенденты и на российский престол (однако же холопствовал, как перед Николаем I, так и ранее перед Александром I. - С.П.). К тому же князь А.Н.Голицын, как главноначальствующий над почтовым департаментом и канцлер всех российских орденов при Николае I, имел возможность (одним из немногих) получать самые свежие почтовые адреса нужных лиц и образцы дипломов всех российских орденов
(по мнению историка-археографа Г.Е.Хаита, "диплом" пародирует диплом ордена св. Иоанна Иерусалимского, или Мальтийского ордена, введенного Павлом I).

Кстати, в начале XIX века князь А.Н. Голицын состоял в одной петербургской ложе вместе с фавориткой государя Александра I М.А. Нарышкиной - так называемом обществе, или секте Грабянки (Общество людей нового Израиля). Польский граф Тадеуш (Фаддей) Лешиц-Грабянка основал в 1786 году во Франции мистическое общество "Новый Израиль", или "Народ Божий", в котором соединились все виды мистического фантазерства: вызывание духов, алхимия, каббалистика, магия, общение с небом, пророчества и проч. Секта проповедовала скорое второе пришествие Христа и необходимость создания человека нового типа. После банкротства новой религии в наполеоновской Франции граф прибыл в Россию, где в 1805 г. создал значительный кружок своих последователей, так называемое "Общество людей нового Израиля". Однако в 1807 г. идеи общества были признаны еретическими и сама секта запрещена. Граф Лешиц-Грабянка в феврале 1807 г. был арестован в связи с расследованием дела о его обществе и заключен в крепость, где и скончался.
Признание идей секты Грабянки еретическими и само ее запрещение с арестом графа безусловно не могли обойтись без участия обер-прокурора Св. Синода князя А.Н. Голицына.

Любопытно отметить также, что, по записи в дневнике А.И. Тургенева, в субботу 30 января 1837 г., на следующий день после кончины Пушкина, у князя А.Н. Голицына состоялся бал в то время, как в понедельник 1 февраля, в день отпевания и публичных похорон поэта, один известный западный дипломат в Санкт-Петербурге отменил все увеселения в своей резиденции, а один известный питерский актер перенес на другой день собственный бенефис в пьесе поэта "Скупой рыцарь".

Очень интересно было бы узнать список приглашенных на этот бал у князя А.Н. Голицына в субботу 30.01.1837 и о чем они там беседовали (под музыку и танцы) в связи с кончиной Пушкина!



Литература (помимо указанной):
----------------------------

Пушкин А.С. Полное собрание сочинений. Т. I – XVII. - М. – Л., 1937-1959.
http://www.feb-web.ru/feb/pushkin/default.asp

Буслова Т.И. Тайна Дон Кихота. – М.: Глобус, 2003.

Петрищев С.Н. А кто пушкинистике более ценен? // портал "Проза.ру",  http://proza.ru/2018/11/16/1873 

Петрищев С.Н. Диплом как пирог из слоеного текста // портал "Проза.ру",  http://www.proza.ru/2018/11/18/335.

Петрищев С.Н. Реконструкция портрета пушкинского анонима // портал "Проза.ру",  http://www.proza.ru/2010/01/10/217.

Печать Светлейшего Капитула Феникса. Имп. Моск. и Рум. Музей (введите это название в поисковик и на появившихся сайтах найдете изображение указанной печати и Креста Командоров Капитула Феникса).

Пигалев В. Пушкин и масоны // Литературная Россия. 1979. 9 февраля.

Письмо неизвестного Пушкину А.С.,19 июля 1836 г. Петербург // Пушкин А. С. Полное собрание сочинений: В 16 т. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1937—1959.
Т. 16. Переписка, 1835—1837. — 1949. — С. 141—142.

Плашевский Ю. О происхождении пасквильного «диплома» // Простор. 1983. № 4.

Последний год жизни Пушкина. /Сост., вступ. очерки и примеч. В.В.   Кунина.  –М., 1989.

А.С.Пушкин в воспоминаниях современников. Т.II - М., 1974.

Сафонов Михаил. Имя его неизвестно, подлость его бессмертна // электронное издание "Мальта для всех" г. Санкт-Петербург, #5 от 19.02.2007 по адресу http://www.maltavista.ru/library/article/352.

Сахаров В.И. Иероглифы вольных каменщиков. Масонство и русская литература XVIII -  начала XIX века. - М.: Издательство "Жираф", 2000.

Сахаров В. Русское масонство в портретах. - М.: ООО "АиФ Принт", 2004.

Седова Г.М. Я жить хочу... - Спб., 2007.

Серков А.И. Русское масонство. 1731 – 2000 гг. Энциклопедический словарь.  – М.: РОССПЭН, 2001.

Соколовская Т.О. Капитул Феникса: Высшее тайное масонское правление в России (1778-1822 гг.). - М.: Изд-во ГПИБ России, 2000.

Тира Соколовская. Тайные архивы русских масонов.

Хаит Г.Е. По следам предвестника гибели // Огонек. 1987. № 6.

Щеголев П.Е. Дуэль и смерть Пушкина: Исследование и материалы / Вступит. статья и примеч. Я. Л. Левкович. М., 1987.

См. также другие мои публикации по теме "диплома" на сайте "Проза.ру" по адресу http://www.proza.ru/avtor/serpetris.

25 декабря 2009 г.