Любовь на татами

1. Аси-атэ, или Удар ногами.

Говорила мне бывшая жена – не садись в «маршрутки», если хочешь жить, они каждый день в какие-нибудь аварии попадают. Но большой автобус надо ждать минут двадцать, а «маршрутка» - вот она, стоит прямо передо мной и на глазах заполняется пассажирами. Сейчас поедет в нужном мне направлении. Зачем время зря терять? И ехать остановок восемь-девять, не больше. Что мне – и после развода продолжать под её каблуком находиться?!

Я, долбанный психастеник, ещё минуту поколебался, но потом не без труда залез в низкую машину. Потолок здесь явно не на мой рост рассчитан. А вот и место свободное у прохода, самое безопасное. Что случится – вокруг меня мягкие людские тела.

Опять же, сам виноват, что, работая уже десять лет, на машину так денег и не скопил, а брать, как все, в кредит не хотел по принципиальным соображениям. Потом постепенно привык. И куда мне ездить? Из дома – в больницу, из больницы – домой, зайдя по пути в какой-нибудь универсам? Самым медленным шагом - двадцать минут ходу. И забот меньше: ни пробки на дорогах, ни цены на бензин меня волнуют.

Повод для поездки был весьма благородным. Оставшись после ухода жены один, мать жила у сестры в другом городе, я почему-то задумался о своих родственниках. Где они, сколько их? После многочисленных разговоров по телефону с матерью набросал что-то вроде генеалогического древа: от своего деда до устремлённых к верхнему краю листа бумаги внучатых племянников – пять линий потомства. И поразился, что моя веточка самая низкая, никакого продолжения. Вот так не родишь никого и останешься генеалогическим тупиком.

На меня этот вывод так подействовал, что я нашёл в интернете компьютерную программу и составил красивое «древо жизни» своей фамилии. Распечатал файл максимально большим размером и отдал в багетную мастерскую, где мне его оформили под стеклом в специальную раму. Сейчас ехал получать готовую работу, уже предвкушая, на какой стене повешу её в своей «двушке». Над кроватью. Буду ложишься спать и всегда видеть – вот он мой жизненный «провал», моя генеалогическая «яма», которая с годами будет становиться только глубже. Двоюродные братья и сёстры, племянники и племянницы не дремлют, а «плодятся и размножаются, и наполняют землю, и обладают ею». И только я… Почти по Шиллеру: Zwei und drei;ig Jahre! Und nichts f;r die Unsterblichkeit getan! Глядишь, и женюсь быстрее, и детей нарожаю. Дело-то не хитрое…

Поэтому, чувствуя ответственность за будущие жизни, устроился в «маршрутке» максимально безопасным образом – с правой стороны по ходу движения.

И поехал.

Водитель остановился в центре перекрёстка: со всех сторон горел красный. Пешеходы бросились пересекать улицы: кто по «зебрам», а кто и по диагонали. Зелёный огонь с шагающим человечком отсчитывал отведённые им двадцать восемь секунд. Рядом со мной сидела девушка, и теперь мне представился удобный случай рассмотреть её под видом того, что я загляделся в окно. А вдруг судьба послала мне будущую спутницу жизни, а я, как это уже часто случалось, упущу сидящее рядом счастье…

Она неподвижно смотрела перед собой, чем-то напоминая сомнамбулу. Задумалась? Медитирует? Что там можно увидеть интересного в затылке сидящей впереди тётки?.. Лицо у неё обычно, ничего сексапильного, да ещё с каким-то строгим, почти недовольным выражением. Странно, что без макияжа. Подкрасилась бы и привлекательнее стала…

И тут увидел, что с правой стороны прямо на нас, словно нацелившись в самую середину «маршрутки», где я сидел, не то, чтобы мчался, но весьма уверенно ехал грузовик. Водила что, не видит красного света светофора? Я по жизни рохля, что многократно и слышал от других, но работа реаниматора приучила в стрессовых ситуациях принимать быстрые решения. Через секунду машина врежется высоко расположенным бампером прямо в бок нашей ГАЗели.

Обхватив соседку, потянул её за собой и рухнул в проход между креслами. Раздался скрежет, одновременно с ним крики и визг пассажиров.

Перевернёмся или нет?

Железный монстр, вонзившись в «маршрутку» остановился. Нас сильно тряхнуло, отбросило, но на этом вся авария и закончилась. Теперь полагалось бы побыстрее выбраться из этой потенциально смертельной ловушки. Мало ли что! Не хватало, чтобы она сейчас ещё загорелась.

Впереди какой-то мужчина пытался отчаянно открыть дверь, которая ему не поддавалась, и орал:

- Эй, шеф, дверь открой! Быстрее, давай!

Я увидел, что водитель лежит на баранке, никак не реагируя на случившееся. С ним-то что могло случиться? Но ещё секунда и сейчас начнётся такая паника, что и с открытой дверью из машины не выберешься. Девушка, слава богу, наконец-то очнулась и уже поднялась. Я рванулся к окну. Удар пришёлся как раз под него, выворотив стенку «маршрутки» внутрь. Останься эта девица на месте, с печенью ей пришлось бы наверняка расставаться уже на операционном столе.

Окно треснуло, выгнулось посередине. Я замолотил по нему кулаком, но оно тряслось, выгибалось, но держалось на месте.

Рядом на сиденье оказалась моя соседка:

- Дайте я.

Правой рукой ухватилась за спинку нашего сидения, левой за спинку переднего, легла на спину и двумя ногами ударила в окно.

Оно опрокинулось наружу, как сломанная ветка.

Я снова перенял инициативу:

- Вылезай первая. Я за тобой.

Грузовик стоял как вкопанный, образовав своеобразную ступеньку для спуска. К нашему окну устремились все остальные. Стали выходить из окна «ГАЗели» на капот грузовика и с него спрыгивать на дорогу.

- Не мешайте друг другу! – кричал я. – По одному, по одному.

Мы подавали руки тем, кто сам не мог спрыгнуть с капота. Как нарочно, это всё были обширных размеров тётки, да ещё отягощённые сумками или пакетами, с которыми ни за что не хотели расставаться. Увидев, что внутри остался один мужчина, который и без нашей помощи сможет спуститься, я сказал бывшей соседке по сиденью:

- Этот и сам выпрыгнет. Пойду на водилу взгляну. Что-то с ним не чисто.

Дверь со стороны водителя открылась легко, но он был без сознания. Я подхватил его и стал вытаскивать из машины на дорогу. Голова беспомощно болталась из стороны в сторону. А это от чего? На нём ни одной травмы.

Девушка оказалась рядом. Решительно отстранив меня, наклонилась над водителем, потрогала шею.

- Вы врач? - не без некоторой ревности спросил я.
- Хуже, - лаконично ответила она. – Спасибо, что меня спасли. А у него что-то с шейными позвонками.

Уже сам осмотрев водителя, я должен был согласиться, что её мнение близко к истине. Видимо, он обернулся в сторону грузовика и в этот момент произошёл удар. Передок «маршрутки» возможно тряхануло ещё сильнее, чем середину. При таком повороте головы вполне возможно смещение шейных позвонков.

- «Скорую» кто-нибудь вызывает или нам самим звонить? – крикнул я, и обратил внимание, что невольно объединил себя со своей соседкой. Впрочем, для этого тоже была веская причина, которая только сейчас дошла до меня.

- А тебе спасибо, что спасла нас всех. Я бы ещё там продолжал колотить кулаком по стеклу. А у тебя ловко всё получилось.
- Удар ногами всегда сильнее, - кратко констатировала она.

Движение по всем четырём направлениям оживлённых улиц остановилось. На дорогах вытягивались «пробки», толпа становилась всё больше.

- Думаю, дальше и без нас разберутся. Я, пожалуй, пойду. У меня дела. Удачи!
- И вам того же.

Лаконично-лапидарная девица, ничего не скажешь. Но надо признаться, что помогла. Впрочем, пожара нет, и все постепенно смогли бы вылезти через… В это время позади меня раздалась шум огненной вспышки, сопровождаемый криками и визгом.

Я невольно пригнулся, хотя уже отошёл метров на пятьдесят. Да, пожалуй, не выбей она окно, некоторые могли бы и не успеть вылезти… Сегодня кто у нас дежурит? Борька. И Ирина должна быть на месте. Прибавится им работы…


2. Кумиката, или Захват.

Раз в три недели я ездил в большой супермаркет, где отоваривался «по полной программе», чтобы в последующем ограничить своё посещение продовольственных магазинов только свежим хлебом и кефиром.

Вот и сегодня нагрузил тележку до самого верха: от туалетной бумаги до 5-литрового баллона с водой. Всё по списку, ничего лишнего. Знаю логистику этих гипермаркетов: после входа на первых стендах всё то, без чего можно обойтись, включая алкогольные напитки. А самое необходимое - мясо, рыба – это в глубине. Назад, разумеется, поеду на такси, чтобы до самого подъезда довёз.

Но организовано всё с возможным комфортом для покупателей. Говорят, что хозяин этого «Гиперглобуса» немецкий предприниматель. Вот сейчас спускаться буду на специальном эскалаторе, который называют траволатор. И всё забываю у кого-нибудь спросить, как тележка стопорится при таком наклоне. Конечно, магнитом, вернее – магнитами, которые должны быть в колёсах тележке и наверняка в покрытии этого траволатора. И надо же как прочно они держат такую тяжёлую тележку!

Для проверки убрал одну руку с рукоятки, и моя гружённая тележка одним боком предательски поехала вниз. Моментально остановил её, но слегка задел стоящую впереди женщину. Она, повернув голову в бок и несмотря на меня, произнесла:

- Осторожнее. Меня спасли, а десяток людей сейчас покалечите.

О-па! Да это же та самая девушка из «маршрутки»!

- Извините, ради бога. А я вас не узнал.
- Это не причина, чтобы отпускать тележку.

Тон, несмотря на риторику, вполне миролюбивый. Сошли с траволатора. Она повернула налево – в сторону стоянки машин, я – направо к выходу, где была остановка такси. Что-то остановило меня:

- Одну минутку, девушка.

Она повернулась ко мне.

- Только один вопрос. Та чёртова «маршрутка» загорелась, я видел, но никто уже не пострадал, правильно?
- Откуда знаете? Вы очень вовремя ушли.
- Я просто знаю, что в реанимацию никто с сильными ожогами не поступал. Значит, обошлось?
- Можно сказать и так… Вы без машины?
- Была бы у меня машина, не ездил на «маршрутках».
- Идёмте со мной. Я подвезу вас.

И пошла в глубь полутёмной стоянки. Я со своей тележкой поспешил за ней.

- Если у вас есть машина, почему вы ехали в «маршрутке»?
- В ремонт отдавала. Была вмятина на правом крыле.
- А вас не затруднит меня подвезти?
- Тогда я бы вас не позвала.

Всё-таки она неприветливая девица. Шут с ней, зато доеду прямо до дома.

Остановились у здоровенного с меня ростом «ниссановского» внедорожника. Открыла дверь багажника.

- Это чей броненосец? Ваш? – Не смог скрыть я своего удивления.
- Нет. Сейчас угоним. В другую машину все ваши пакеты не поместятся.
- Нормальные у меня пакеты. Я никогда больше четырёх не набираю. Не каждый же день…
- Не обижайтесь. Я шутить не умею.
- В таком случае давайте быстрее смываться. Судя по размерам этой тачки, её хозяин гигант.
- Это мигом.

Мне понравилось, что она при всей своей неулыбчивости – ведь молодая же ещё девчонка! – всё-таки смогла поддержать мой шутливый разговор.

Выехали на дорогу.

- Вам куда?

 Я назвал адрес. И добавил:

- Соучастие в групповом преступлении, это я про угон машины, обычно сближает людей. Может, перейдём на «ты»?

Она кажется впервые посмотрела на меня. Бросилось в глаза, что голову повернула больше, чем полагалось бы. Небось остеохондроз у девушки. Или шею отлежала. Вот и вертит головою. Моим осмотром, видимо, осталась довольна. Даже слегка улыбнулась.

- Можно и на «ты».
- Тогда давай знакомиться. Я – Илья.

После некоторой паузы представилась сама:

- Зовите Ксенией.
- Очень противоречивое имя?
- Почему?
- Ксения в переводе с латинского означает дар, подношение. А «ксенос» в переводе с древнегреческого означает чужой, посторонний. Вот и гадай теперь, кто вы на самом деле.
- Любопытно.
- Я вот о чём хотел вас… тебя спросить. Помню, тогда около водителя на мой вопрос врач ли ты, ответила – нет, хуже. Это как понимать?
- А ты кто? Не детектив?
- Разумеется, нет. Я-то как раз врач. А ты?
- Если врач, значит захочешь узнать обо мне всё: от предков до размера обуви. Не люблю такие разговоры... Ладно. Я не врач. Хуже. Я поставляю работу таким, как ты.
- Так ты не угонщица, а киллер? Вот я попался!
- Киллер убивает. Я только калечу.
- Ты – бандитка?
- Воображение у тебя отменное. Нет, не бандитка. Я… ну, скажем так: занимаюсь восточными единоборствами.
- Это лучше. Значит меня убивать не будешь. В крайнем случае, избитого выбросишь около дома. Ты занимаешься дзю-до?
- Плюс карате, кудо, кунг-фу, джиу джитсу и т.д и т.п. Вряд ли ты поймёшь между ними разницу.
- В основном представляю, о чём речь. Фильмы с Ван Даммом смотрел. Но, это же опасный спорт.
- Тебе нравится твоя работа?
- Да.
- А мне моя.
- Работала бы тренером.
- Не моё. Кайфа нет. А во время боя…

Она замолчала.

- Адреналин в голову бьёт, - продолжил я за неё. - Ксюша… Ничего, что я тебя так назвал? Ты сейчас оказываешь мне услугу и мне полагалось бы любезничать с тобой. Но вопрос у меня чисто врачебный. Не хочешь, можешь не отвечать. У меня такое ощущение, что у тебя что-то с полем зрения правого глаза. Когда смотришь на меня, то поворачиваешь голову больше, чем нужно. И потом, вспомни «маршрутку». Не заметить мчащуюся на тебя справа машину… Ты же у окна сидела и не видела. И ты ещё говорила, что повредила правое крыло этого броненосца. Опять что-то не заметила справа. У тебя были травмы черепа?

Она долго молчала.

- Ну, ладно, не отвечай. Просто у этого симптома могут быть разные и достаточно серьёзные причины. Например…
- Давай закроем эту тему.
- Извини.
- Так и знала, что в душу полезешь.
- Ну, извини-извини. Привычка уже у меня, всё расспрашивать и выяснять. А вообще я хороший.
- Да?
- Конечно. Смотри, что у меня на лбу написано.
- Ничего там нет.
- Значит стёрлась надпись. Дома обновлю. А там у меня всегда написано: «Я хороший».
- Да? От скромности не умрёшь... А знаешь, что написано у меня на лбу?
- Что? У тебя там тоже надпись стёрлась.
- «Со мной намучаешься».
- Это не страшно. Я – мазохист. Как раз для меня.
- Ну ты и чудак!
- Может встретимся вечером, поговорим о жизни…

Она долго молчала, а до моего дома уже оставалось метров двести, не больше. Наконец спросила:

- Зачем тебе это? Ты внимательный человек, должен был сообразить, что я не красотка и не любительница развлечений. Со мной будет скучно.
- Зато тебе со мной будет весело. А во-вторых, очень уж ты интересная девушка. Странная и необычная. И непонятная для меня.
- А когда поймёшь меня, тогда что?
- Когда пойму, тогда или останемся друзьями, или я предложу тебе выйти за меня замуж.
- Кто из нас чуднее? Мне кажется, что ты. Жену ищешь?
- Да. Я мужчина в самом расцвете сил, но и финишная ленточка, выражаясь твоим спортивным языком, всё ближе. А сына ещё не родил. Представляешь, будет у нас сын и ты научишь его дзюдо. Круто!
- Посмотри на тротуар. Вон сколько тех, кто с удовольствием родит тебе сына. А я его потом борьбе всегда научу.
- Нет. Тогда характер у него уже не твой будет.

Снова замолчала, а я и не приставал – всему своя мера.

Когда вытаскивал из багажника свои пакеты, Ксения сказала:

- Дай мне свой номер. Позвоню – позвоню, нет – нет. И без обид, если судьба нас сведёт ещё раз.
- Конечно, сведёт, я в этом уверен. Желающего судьба ведёт, нежелающего тащит.
- Сам придумал?
- К сожалению, нет. Это слова Сенеки.
- Диктуй свой телефон…


3. Вадзаари, или Полпобеды.

- Илья, это ты?
- Да.
- Привет.
- Привет. А кто это?
- Ксения.
- Наконец-то! А я думал, что ты смогла даже судьбе шею свернуть, когда она тебя ко мне тащила.
- Никто меня не тащил. Занята была. Твоё предложение ещё в силе?
- Разумеется. Только я сейчас на дежурстве, Ксюша. Освобожусь завтра к обеду. Потом сможем встретиться?
- Да. Завтра после шести я свободна.
- Где встречаемся и куда пойдём?
- Не поняла. Кто кого приглашает?
- Пардон, мадемуазель! Встречаемся в девятнадцать ноль-ноль на площади у фонтана напротив памятного «Гиперглобуса». Сходим в ресторан поужинать. Сможешь?
- Хорошо. Пожелание одно – никаких цветов. Не люблю их. Твой план обсудим при встрече. Только не забывай про мой «логотип» на лбу.
- Намёк понят. До встречи.

По правде говоря, я не очень-то переживал, что Ксения мне не звонила недели две. Да, необычная и малопонятная девица, ушедшая в жестокий вид спорта явно с целью убежать от себя самой, от своих воспоминаний или своего детства. Не страшная и не глупая, но у нас в больнице некоторые медсестрички на порядок привлекательней и сексапильней. Правда, абсолютно понятные и предсказуемые. В этом, впрочем, нет ничего плохого. Кроме одного: у всех на лбу одинаковая надпись: «Я хорошая». Но ведь и у меня самого такая же…

На свидание пришёл намеренно пораньше. Хотел, как следует разглядеть Ксюшу в полный рост «на подходе». Когда идёшь или сидишь рядом в машине, что увидишь? Ничего толком в женщине не разглядишь. Кроме нарушения зрения правого глаза. Отсутствие макияжа и цацек – на любителя. Она их явно не любит, как и цветы. Ну, бывают и такие…

Сел на скамейку. Вокруг фонтана их было шесть штук и на всех в основном сидели женщины, некоторые с детьми.

Знать бы, с какой стороны она подойдёт. Скорее всего приедет на троллейбусе или на такси. Значит, пойдёт ко мне с остановки. Туда и буду смотреть. Когда увижу, разумеется, пойду навстречу, но уж всю фигуру с ног до головы смогу оценить в полной мере.

Посмотрел на часы – 18-53. Разумеется, опоздает, как и полагается девушке, минут на пять-десять. Лишь бы не дольше. Не люблю ждать и догонять.

А вот и ровно семь часов. Теперь уже пойдёт проверка её пунктуальности.

В ту же секунду сидящая на моей скамейке женщина спросила:

- Долго молчать будем? Я сама разговоры не люблю, но у нас с тобой типа рандеву.

В этот момент я наверняка выглядел самым дурацким образом. Выходит, когда я подходил к скамье, Ксения уже на ней сидела. И я её видел, так как, помню, ещё восхитился стройными ногами. Может, меня бессознательно потому и потянуло сесть именно здесь? Но эта широкополая шляпа, большие чёрные очки, короткая юбка! Раньше всегда была в джинсах и вообще выглядела очень просто. Мне в голову не пришло ничего умнее, чем спросить:

- А ты почему так рано пришла?
- Здравствуй, Илья.
- Да, извини. Добрый вечер, Ксюша. А почему ты сидела молча?
- Как много вопросов. Давай по порядку. Пришла раньше, чтобы разглядеть тебя как следует. Вдруг замуж позовёшь.
- И как я выгляжу?
- Обычно такие вопросы задают девушки. Ладно. Рост у тебя хороший. Но пятнадцать килограмм точно лишние. И сутулишься немного при ходьбе. Всё остальное в пределах нормы.
- Ты меня ошарашила, ей-богу! И как я тебя не узнал?! Извини.
- Где же хвалёная врачебная наблюдательность? Ноги мои, когда подходил, ты рассматривал крайне внимательно.
- Ну, я не знал, что это ты.
- А то бы не смотрел?
- Ксюша, хватит ехидничать. Ну, прокололся. Дай в себя прийти от неожиданности. А почему ты молча сидела?
- У нас свидание с девятнадцати часов. Было ещё рано.

Я уже без стеснения повернулся к ней. Ксения спросила:

- Ну, а как тебе я с третьего взгляда?
- Фигура у тебя классная. Лицо я и раньше видел, но сегодня ты про мэйк ап не забыла. Внешность он меняет сильно.
- Макияж я не люблю. Не очень умело им пользуюсь. Боюсь переборщить и выглядеть смешной. А про фигуру ты солгал.
- Почему?
- Ну, у меня… - Она протянула руки к груди.
- Ясно. А тебе не приходило в голову, что одним мужчинам нравится большая грудь, а другим вот такая, как у тебя. Я из других. Сними, пожалуйста, очки.
- Прости, но очки снимать не буду. У меня под правым глазом кровоподтёк. Ты увидишь и сразу сбежишь.
- А то я кровоподтёков не видал.
- Наверняка видел и похуже, но уверена, что не гулял с девушкой с таким украшением.
- Да… Что правда, то правда... Опять правый глаз? Зачем ты его под удар подставляешь? Ослепнешь совсем. Кто моего сына будет учить карате?
- Когда этот удар – правой ногой в правый висок – проводит мастер, увернуться трудно.
- Подожди. Правой ногой и в правый висок. Это как? Тебя получается сзади ударили?
- Есть такой эффектный удар пяткой в голову с разворотом в триста шестьдесят градусов. Когда противник устал, работает безотказно.
- Представляю. Я после встречи с тобой посмотрел в интернете несколько видео боёв без правил. Мужиков смотреть интересно. А женщины все в нелепых касках-шлемах, штаны до пят. Какие-то неуклюжие фигуры, стоят и по-боксёрски молотят друг друга. Никаких эффектных ударов с разворотом.
- Такие бои устраиваются по-разному. И понятие «без правил» тоже разное. В тех боях, в которых участвую я, на мне ничего кроме трусов и специального бюстгальтера нет. Зрелище, говорят, неплохое.
- Верю. А стоит ли эта овчинка выделки? Ну, получишь медаль, займёшь первое место, а зрение потеряешь.
- В тех боях, в которых участвую я, медалями не награждают.
- А чем?
- По-разному. Однажды подарили тот самый, как ты его назвал, «броненосец», правда, «б/у».

Когда мы встали со скамейки, я удивился, что она почти одного со мной ростом.

- Ты подросла?
- А ты хотел, чтобы я на свидание в кроссовках пришла? – И недовольно добавила: - Высокие каблуки. Ненавижу их.
- С такими ногами, наверное, драться не удобно. И вывихнуть легко.
- В тех случаях, когда противник не сразу сообразит, как далеко я могу дотянуться ногой, это плюс. А у тебя взгляд на ноги по-мужски утилитарный. В бою они большую пользу приносят, если умеючи ими пользоваться.
- У меня взгляд на твои ноги как раз эстетический. Они у тебя очень стройные и красивые. А вот у тебя к ним отношение утилитарное и небрежное. Это называется – стрелять по воробьям из пушки. Иметь такие ноги только для того, чтобы долбануть кого-то по башке… Не понимаю…

Вот так разговор у нас и продолжался, перепрыгивая с одной темы на другую. Часто спорили, но дружелюбно, не сердясь и легко уступая друг другу.

Я не замедлил попенять Ксюше на её враждебное отношение к окружающим.

- Почему ты всё время чем-то недовольна? Гуляем. Погода прекрасная. Мирно беседуем. Не дерёмся. Свидание, кстати, по обоюдному желанию. Ну, синяк под глазом, но его никто не видит. Какие ещё у тебя проблемы?
- Сама не знаю, Илья. И не всегда понимаю себя. Мне все вокруг представляются потенциальными соперниками. Вот видишь – пара идёт навстречу. Такого мужика подсечкой не возьмёшь и через себя не кинешь. Но он толстый и неповоротливый. Его лучше сначала оглушить ударом в голову, а потом ударить ногой в грудь. Он и свалится. Потом произвести удушение…
- А с женщиной, которая рядом с ним, что будешь делать?
- Она, скорее всего, жена. Значит не убежит. Опустится перед ним на колени и будет звать на помощь. Она не соперница.
- С ума сойти: жить и видеть вокруг себя врагов.
- Не врагов, а потенциальных соперников.
- У меня было нечто подобное, но только в первые годы работы врачом. Вот тоже так идёт кто-то навстречу, а я представляю, что сейчас с ним случится эпилептический припадок. И что я буду делать. Или упадёт на него кирпич с крыши. Какая моя последовательность действий. Так что мыслим мы с тобой почти одинаково. Только у меня это быстро прошло.
- Каждый вымещает свою накопившуюся злость на тех, с кем сталкивается. Да, я презираю своих соперников, так как они слабее меня. На равных могу выступать с мужчинами своей весовой категории… Тебя твои беспомощные больные тоже, наверное, раздражают.
- Ты не права. Я их жалею, а не презираю…

Ресторан у нас в этот вечер, разумеется, не «выгорел», но прогулка и беседа удались вполне. Меня удивила её откровенность перед в общем-то малознакомым человеком. Наконец я не выдержал и спросил:

- У тебя, наверное, мало друзей, да?

Ксения снова надолго замолчала, как обычно делала в тех случаях, когда я задавал неприятный для неё вопрос и когда подразумевался утвердительный с её стороны ответ.

Мы расстались до следующего «созвона», но начало общению было положено. Я не пожалел, что наше знакомство укрепляется и мы симпатизируем друг другу. Это уже половина победы. Может быть мне, рохле и «тормозу» вот такая суперэнергичная женщина и нужна?


4. Рандори, или Свободная тренировка.

Ксения просила не звонить ей, обещав позвонить сама. Тоже странно, но я не стал спорить. Торопиться с ней нельзя. При всей своей брутальности и увлечённостью таким «убийственным» видом спорта, она оказалась очень ранимой. Я чувствовал, что ей не хватает общения. Видимо, даже женского. Все молодые люди склонны к частым встречам и тусовкам. Но на мою новую знакомую эта закономерность явно не распространялась.

В беседах я уже не осуждал странный для девушки вид спорта и старался при ней забывать о своей профессии. Не буду скрывать, что она мне всё больше и больше нравилась, хотя её «надпись» на лбу своей актуальности не потеряла.

Однажды она позвонила мне и спросила, хочу ли я посмотреть на её выступление.

- Это будут тренировочные схватки со своими девчатами по тхеквандо. Сможешь наконец увидеть меня не на дурацких каблуках, а такой, какая я есть на самом деле.

Я, разумеется, согласился. Не даром же говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. А Ксюше наверняка хочется произвести на меня впечатление, поразить меня. При её комплексе неполноценности, который она могла гиперкомпенсировать только на ринге, это вполне естественно.

Привезла меня в свой спортзал, сказала, чтобы я сел на самом верху трибуны и «не высовывался».

- Сначала мы разомнёмся, потерпи. Потом начнутся схватки. Когда разойдёмся, подожди меня на улице у входа.

На ринге – или как он там у них называется? – Ксюша выглядела эффектнее всех. Не знаю, специально ли для меня, или просто могла позволить себе такое, но только она одна была в трусах и спортивном бюстгальтере. На других болтались кимоно, делая при взгляде со стороны фигуры неуклюжими.

Что говорил им тренер, сэнсэй по-ихнему, я практически не слышал, но видно мне всё было отлично. Ксюша, видимо, на самом деле считалась в команде лучшей. Девицы по очереди надевали боксёрские шлемы и выходили к ней t;te-;-t;te. Схватки длились недолго и проходили по одному шаблону. Соперница набрасывалась на Ксению, нанося ей удары кулаками и ногами. Ксения уклонялась от них или отбивалась. Не думаю, что это проходило для неё безболезненно. Но через две-три минуты таких наскоков, давая, наверное, возможность показать сопернице на что та способна, Ксюша неожиданно проводила или подсечку, или, сделав обманное движение руками, наносила сильный удар ногой в грудь, сбивая свою спарринг-партнёршу с ног. Затем наваливалась на неё, завершая схватку тем или иным болевым приёмом.

Потом сэнсэй что-то долго объяснял побеждённой, а в сторону отдыхающей в это время Ксении повторял одну и ту же фразу, называя её Оксаной:

- Ты шлем, наконец, оденешь или нет? Оксана, тебе своих шишек мало, новые хочешь схлопотать?

Ксения по своему обыкновению молчала, но явно была довольна и своим видом, и выступлением. Эдакая женщина-гладиатор, небрежно побеждающая всех врагов. Понятно, почему она позвала меня на свои «смотрины».

Вдруг сложилась неожиданная ситуация. Одна из соперниц вышла против неё также без шлема и выглядела гораздо сильнее и опытнее предыдущих. Это сразу стало заметно, так как Ксении уже приходилось не только уклоняться, но и отвечать ударом на удар, и контратаковать. Подошло то время, когда ей полагалось бы «свалить» противницу, но у Ксении это не получалось. Соперница если и падала, то быстро вставала и снова продолжала жёсткий спарринг. Наконец, очередной удар Ксении достиг цели. Сэнсэй громко выкрикнул непонятное слово, а потом отматерил Ксюшу, что я уже понял без труда. Подбежал к упавшей, помогая её подняться.

Но бойцовскими качествами в команде обладала не одна Ксения. Соперница оттолкнула тренера и, слегка пошатываясь, пошла вновь на Ксюшу с поднятыми для удара кулаками. И тут произошло то, что точно описать можно было бы только просмотрев увиденное в замедленном темпе. Ксюша закрутилась волчком и с каждым оборотом била противницу по голове ногой. Буквально за секунду было нанесено два удара. Снова раздался громкий окрик сэнсэя, но Ксюша уже нанесла третий удар, который выбил соперницу за пределы площадки.

К упавшей бросились девушки, а тренер набросился на Ксению:

- Ты совсем с ума сошла? Дура чёртова! Ты что наделала? Ты её челюсть сломала, идиотка! Тебе на улице драться, а не в спортзале.

И побежал к поверженной сопернице. Девушку с ринга уносили на руках, её ноги беспомощно волочились по полу. Я уже понимал, что у неё одним переломом челюсти травма не ограничилась. Что за дикий спорт они себе выбрали?!

Ксения выходила вслед за всеми с опущенной головой.


5. Учи, или рубящий удар.

Возвращались молча. Я попытался завязать разговор, спросив пару раз:

- У тебя самой ничего не болит? Рёбра целы? В правый висок никто не попадал?

Она отмалчивалась, только отрицательно мотая головой.

Неожиданно зазвонил её телефон. Неожиданно, потому что ни разу не помню, чтобы ей кто-нибудь звонил при мне.

Она прижала телефон левым плечом к уху и продолжала вести машину. Меня всегда удивляла такая женская гибкость в суставах. У самого этот трюк не получался. Попробовал несколько раз, но, когда телефон однажды выскользнул на пол, предпочитал всегда при разговоре держать его в руке.

По первым фразам понял, что звонил её сэнсэй. Наверняка снова ругался. Ксения сначала слушала его, а потом взорвалась сама и перешла на крик:
- Плевать мне на всё! Вот за меня сам и выступай, понял?! Да, я сумасшедшая дура, а ты – развратный козёл, понял?!

Машина завиляла, Ксения явно теряла контроль над собой.

Я вмешался:

- Ксюша, останови машину, а потом говори.

И невольно протянул руку в её сторону.

Последовал быстрый удар ребром правой ладони по моему левому предплечью.

- Ты сам учил меня этому! – Продолжала кричать она в телефон.

Потом резко свернула вправо и прижалась к обочине. Я невольно сжался ожидая, что в нас сзади кто-нибудь врежется. Но обошлось. Ушибленную руку бережно прижимал к груди.

Ксения перевела дух, посмотрела на меня.

- Извини, не сдержалась. Дай посмотрю.
- Нет уж. Теперь ты меня не трогай. Я уже представляю, что там с моей рукой. Сделай милость, довези меня до больницы. Надо рентген сделать.

Она какое-то время сидела неподвижно.

- О, господи! Прости меня, Ильюша. Я совсем ненормальная стала. Сейчас быстро доедем, тут недалеко. Держи руку, чтобы не тряслась.
- Это я и сам знаю.

Остановились у приёмного покоя. Ксения выскочила из машины и открыла дверь с моей стороны.

- Подожди. Достань у меня из кармана телефон. Надо позвонить сначала рентгенологу, чтобы не бегать за ним по всей больнице.

Ксения включила мобильник и положила мне на колено. Я осторожно отпустил повреждённую руку. Болела, конечно, но терпимо.

- Ксюша, я не боец. Я из тех здоровяков, которые никогда ничем не болели, но, если появлялся насморк, сразу готовятся к смерти… Так что потерпи немного мои капризы.

Нашёл номер Слуцкого:

- Семён, привет, это Сахранов. У меня здесь… типа бандитская пуля. В общем, то ли трещина, то ли перелом предплечья. Поможешь определиться?.. Понял. Через пять минут буду у тебя.

Потом посмотрел на Ксению:

- Ксюша, я здесь, видимо, долго буду ходить по разным этажам. И гипс, скорее всего, придётся накладывать. Ты езжай домой, сама отдохни и успокойся.

- Нет.
- А что ты будешь делать?
- Двери тебе открывать.
- Ну, как хочешь. Тогда пошли.

Семён сидел в своём кабинете рентгенологического отделения, рассматривая «картинки» на негатоскопе.

- Привет Илья. Что стряслось?
- Вот - неудачно упал. Посмотри: перелом, трещина или ушиб? Может, я зря перепугался?
- Без проблем. Девушка, а вы к кому?
- Это со мной. Сопровождает тяжело больного на случай очередного падения.
- Давай снимем куртку и расскажи, как всё произошло.
- Споткнулся и упал на край открытой двери в машине. Больно – до ужаса.
- Ладно тебе ныть. Больно! Чтобы твою лапу сломать, надо чтобы на неё подъёмный кран упал.
- Что-то вроде этого и произошло… Только ты поосторожней. Не трогай…
- Не ной, девушку постесняйся… Положи руку сюда… Откуда удар был?
- Ну, я вот так упал. И этим место прямо на ребро двери.
- Следа нет. Били тупым предметом.
- Какая тебе разница, Семён? Сделай снимок, бога ради, чтобы знать, что дальше мне делать. А то помру у тебя на глазах.
- Не волнуйся, сейчас всё сделаем. У тебя, видимо, повреждение лучевой кости.

Крикнул в открытую дверь соседней комнаты:

- Анна Михайловна! Сделай доктору левое предплечье в двух проекциях.

Когда мои «фотоснимки» были готовы, Семён, посмотрев их, резюмировал:

- Будем считать, что перелом, хотя скорее всего это трещина лучевой кости. Но в заключении я напишу перелом – дольше отдохнёшь. А гипс по любому тебе накладывать. Иди в травму, там сразу и сделают. И рукой не маши, смещения нет, но мало ли что…

Спустились на лифте в травматологическое отделение. Я снова сказал Ксении:

- С гипсом дело может затянуться, а с ним уже буду чувствовать себя увереннее. Я за тебя переживаю. После такого мордобития тебе бы самой отдохнуть.
- А я за тебя переживаю. Куда идти?
- Вон в ту дверь постучи.

Дверь кабинета Левашова, в который мы собирались зайти, неожиданно распахнулась прямо перед носом Ксении. Она быстро выставила ногу, дверь замерла и носом на неё наткнулся сам Левашов.

- Кто там? – Раздался его недовольный голос.
- Александр Николаевич, приветствую вас. Я к вам за помощью, а вы меня чуть не убили.

Если бы не Ксения дверь бы точно ударила меня по руке, которую я бережно держал перед собой, как грудного ребёнка.

- Привет, Илья! А что случилось?
- Ксюша, дай заключение и снимки. Вот смотрите. Сказали, нужно гипсовать, иначе мгновенный летальный исход.

Он быстро шёл по коридору, рассматривая рентгеновские снимки на свет потолочных ламп.

- Ну, до смерти тебе ещё далеко. Сейчас я скажу, тебе гипс наложат. Меня на приём вызвали. Привезли какую-то девицу. Представляешь – боксом занимается! Совсем бабы с ума сошли! Нет, чтобы с мужиками трахаться, так они морды друг другу бьют.

Я уже понял, о ком идёт речь.

- Что-то серьёзное?
- Ещё не видел. Вроде челюсть в куски и перелом височной кости. Сейчас с ней намучаемся. И как нарочно в пятницу!

Подошли к сестринской комнате.

- Катерина, у нас готовые гипсовые бинты есть? Сделай доктору повязку вот отсюда и до пальцев. Потом приду, посмотрю. Я в приёмный покой… Давай, Илюха, держись. Сейчас тебе всё сделают по высшему разряду, а до свадьбы всё заживёт.

Гипс накладывали минут пятнадцать. Потом сидели с Ксюшой в коридоре на кушетке и ждали, пока он засохнет.

- Мне ещё надо два дела сделать. Пойдёшь или подождёшь?
- Подожду… Это он про Яну говорил?
- Ты про свою соперницу? Думаю, да, судя по твоим последним ударам… Мы будем выходить через приёмный покой, я могу спросить её фамилию. К нам мало ли кого могли привезти…

Ксения снова погрузилась в молчание. Я в гипсе уже чувствовал себя увереннее. Набрал номер Козловой, травматолога городской поликлиники.

- Елена Рафаиловна, здравствуйте. Это Сахранов Илья… Нет, пока жив, но почти при смерти… Левашов сказал: перелом луча в типичном месте, гипс наложили. Рентгенограммы и заключение у меня на руках. Я к вам с просьбой: мне с завтрашнего дня нужно открыть больничный лист, у меня дежурство… Спасибо… И ещё одна криминальная просьба: можно я к вам приду на приём в понедельник. Отлежусь немного… Нет-нет, всё нормально, голова цела, только левое предплечье… Да, верно. Мама меня ипохондриком родила, я-то сам ни в чём не виноват… Ну, спасибо большое. С меня причитается… К какому часу подойти?.. Понял. Буду как штык ровно в девять ноль-ноль. До свиданья.

Посмотрел на Ксюшу. Она сидела в неподвижной позе, глядя перед собой.

- Один важный вопрос решили. Остался последний. Пока мы в этом корпусе, надо подняться к себе в отделение, показаться заведующей и сказать, что завтра на дежурство я не выйду. Со мной пойдёшь?
- Да.

На лифте поднялись на шестой этаж, где находилось моё анестезиологическо-реанимационное отделение. Но только вышли из кабины, как увидели идущую навстречу Ирину Ильиничну. Я не успел и рта раскрыть.

- Илья, ты что, охренел?! А работать кто будет? У меня два врача осталось!
- Я же не нарочно, Ирина Ильинична. Упал, потерял сознание, очнулся, гипс.
- Ты ещё шутить вздумал? Кто завтра дежурить будет?.. В общем так: через две недели, чтобы был на работе, или я тебе вторую руку сломаю, понял? А работу я тебе найду: будешь одной рукой истории болезни печатать. Ух! Убила бы тебя! Ну, ладно. Я в операционную. Какую-то боксёрку в коме привезли. Давай, поправляйся…

Мы с Ксенией направились к выходу из корпуса.

- А что она такая злая?
- Кто? Ирина? Ты что? Добрейшей души женщина. Завтра утром первая мне позвонит и спросит, надо ли что мне привезти из продуктов. Знает, что один живу. А говорила так… Ну, при такой собачьей работе ещё не так залаешь. Это нормально.
- У вас здесь, смотрю, шутки любят. Только юмор мрачноват.
- Юмор мрачный, но люди все добрые…

На втором этаже столкнулись с заместителем главного врача.

- Здравствуйте, здравствуйте, Илья Николаевич.
- Здравствуйте, Алексей Иванович.
- Я вам, конечно, сочувствую. В отделении есть кому работать?
- Там Ирина Ильинична, Борис, и этот новенький – Астахов. Да и я через пару недель выйду.
- Судя по гипсу, вряд ли. Ну-ну, ну-ну. Да… Поправляйтесь, Илья Николаевич.

Разошлись. Ксения опять спросила:

- Этот тоже добрый? Что-то не похож.
- Здесь ты угадала. Вредный мужик. Но он – администратор. По определению не может быть добрым и хорошим. Зато умный и знающий своё дело, на нём весь стационар держится. Командовать надо уметь. Мне, например, это не дано… Пошли на выход, надоело перед всеми объясняться.

Но моей надежде не суждено было сбыться. Не очень приятная встреча ждала нас, как только мы свернули в коридор, ведущий к приёмному покою. У лифта стоял сэнсэй, нетерпеливо нажимая на кнопку вызова.

Остановились. Я, чувствуя себя хозяином на своей территории, заговорил первый:

- Здравствуйте. Этот лифт почти всегда занят. За углом второй, там быстрее его дождётесь.
- Спасибо, учту. А это вы сидели сегодня на трибуне?
- Я.

Кивнул в сторону моей руки:

- Это тоже её работа?
- Ну, что вы! Я случайно упал…

Повернулся к Ксении, и они несколько секунд молча смотрели друг на друга.

- Ну, как ты могла?
- Я с Яной заранее договаривалась, Лев Александрович. Если упадёт, чтобы не вставала. Не знаю, почему она так не сделала. Вы же знаете, что у неё удар рукой сильнее, чем у меня. Пропустила бы один и сейчас в операционной я бы лежала.

Он обратился ко мне:

- Она уже в операционной? Вы что-нибудь знаете? Что там у неё?
- Только понаслышке. Но то, что её будут оперировать, уверен.
- Мне никто ничего не говорит… Она была у меня самой лучшей ученицей… После неё, разумеется, - недовольно кивнул в сторону Ксении. - Сейчас поднимусь в операционную, подожду там.
- Не советую. В операционный блок вас всё равно не пустят. Там и посидеть негде. Операция будет наверняка долгой. Скорее всего будут вызывать нейрохирурга.
- Зачем нейрохирург? У неё только челюсть сломана.
- Думаю, там всё серьёзнее. Знаете что? Поднимайтесь на шестой этаж. Повернёте направо и увидите вход в реанимационное отделение. Только не заходите, тоже выгонят. Но у двери есть кушетка, там и ждите. Эту девушку после операции в любом случае повезут в реанимацию. А наркоз ей сейчас проводит заведующая этим отделением. Зовут её Ирина Ильинична. Она или сама вам, что сможет, расскажет, только представьтесь, или скажет, кто её оперировал и где его найти. У Яны родные есть?
- Есть. Уже идут сюда…

Мы с Ксенией молча доехали до моего дома. Перед тем, как выйти из машины, она произнесла:

- Не думала, что… одним простым ударом можно доставить столько хлопот людям.
- Не бери в голову. Что случилось, то прошло. Сейчас для тебя важнее узнать, чем закончится операций у этой Яны. Перелом височной кости – хреновая вещь.
- Я не о ней, я о тебе говорю. Янка сама виновата. Мы с ней договаривались, а она решила выпендриться…


6. О-нэгаи симас, или Доверяю тебе своё тело (произносится побеждённым).

Лучше всего чувствуешь себя в родных стенах. Ксюша помогла мне снять куртку, туфли я сбросил сам и сразу улёгся на диван, почувствовав, как сильно устал за день. Не сдержался, закрыл глаза и выдохнул:

- Наконец-то…

Вспомнил о Ксюше. Она стояла посередине комнаты и пристально смотрела на меня. По выражению её лица, вернее – по его отсутствию трудно было понять, что она сделает в следующую секунду. Может пожалеет, а может убьёт.

- Ты чего такая серьёзная?
- Почему ты на меня не обиделся?
- Та-а-ак, понятно. Или садись, или ложись рядом только с правой стороны. Ты весь день как пружина натянутая. Мне иногда даже жутковато. Расслабься в конце концов! Хорошего мало, согласен. Но со мной всё нормально. А с твоей Яной… Пока не ляжешь рядом, ничего больше не скажу.
- Молока хочешь?
- Не знаю. Но пить вообще-то хочется.
- Оно в холодильнике?
- Да, там пакет стоит. А почему именно молоко?
- Полезно при переломах.
- Если бы ещё быть уверенным, что это настоящее молоко с кальцием, а не какой-нибудь суррогат.
- Я немного подогрею и для себя, хорошо?

Поставила рядом с диваном стул, села и протянула мне стакан с молоком.

- Давай чокнемся. Мы с тобой теперь будем как молочные брат и сестра, - пошутил я.

Она не улыбнулась, но со мной чокнулась.

- Ксюша, я эгоистом был им и останусь. Но сейчас самое главное – чем закончится операция у Яны.
- Она может умереть?
- Маловероятно. И потом – все, кого мы слышали, её ещё не видели. Ирина, правда, сказала, что она в коме. Если это действительно так, то перелом височной кости поперечный, а он обычно протекает с тяжёлыми последствиями. О летальном исходе можно не говорить. Другой вопрос, что о ваших боях без правил ей теперь придётся забыть. Скорее всего останется инвалидом. Но я перебираю худшие варианты. Сейчас разработаны хорошие реабилитационные программы для таких пациентов. Постепенно, может быть, и восстановится.
- Выступать не сможет?
- Думаю, это исключено… А тебя могут за происшедшее дисквалифицировать?
- Про себя не знаю, да меня это и не очень волнует. А вот сэнсэю из-за этого нагорит. Он отвечает за нашу безопасность, и не должен был разрешать схватку без защитных шлемов.
- Так вы же, упрямицы, сами и виноваты в этом.
- Да. Но накажут его. А теперь ответь, почему ты на меня не рассердился?
- Сам не знаю. Но если скажу, что сейчас в голову пришло, так ты уже точно обидишься. Ещё опять рубанёшь меня, я тогда совсем без рук останусь.
- Никогда больше не трону тебя. Клянусь. И прости. Пожалуйста, ответь на этот вопрос. Я редко тебя о чём-то прошу.
- Это верно. Дай сюда руку… Вот так. Твою правую руку я зафиксировал, а левая у тебя должна быть послабее, да?
- Я левша.
- Вот чёрт. Опять мне не повезло. Ну, теперь всё равно. Слушай. Когда трогают разозлившуюся кошку, она царапается, когда – собаку, она может укусить. Ну, а ты в такой ситуации можешь рефлекторно ударить. Что я и должен был предвидеть, но не сообразил. Поэтому и воспринял твой удар как вполне естественную реакцию.
- Наравне с кошкой и собакой.
- Я предупреждал, что ты обидишься.
- Я не обиделась. Ты прав. Мне кажется, мы ни разу с тобой ещё не ссорились и не обижались друг на друга.
- Я – точно нет. А по твоему лицу разве поймёшь, что ты думаешь и что ты чувствуешь.
- Меня к этому приучил сэнсэй. А ты спрашивай, когда тебе это интересно.
- Тогда скажи мне, о чём ты сейчас думаешь, и что ты сейчас чувствуешь.
- Думаю о Янке, что с ней будет. А чувствую… Об этом потом… А сейчас, если тебе больше ничего не нужно, хочу вернуться в больницу. Завтра зайду к тебе, если не против. Что-то нужно будет, звони мне, я приеду. Пока. Пойду я.
- Подожди, Ксюша. Ты что-то хотела сказать…
- Илюша, давай сейчас не будем об этом говорить. Отдыхай.
- Хорошо. Другой вопрос – по твоей профессии. Если положить доску, ты её ударом руки сломаешь?
- Вопросы у тебя детские, Илюша. Когда сдавала на мастера спорта по каратэ, то выполняла тамэшивари. Ребром ладони разбила 4 сосновых доски, они по два с половиной сантиметра толщиной, а пяткой – 8 досок.
- Восемь досок – это получается двадцать сантиметров толщиной! Это ты привираешь. Не может быть.
- Тебе нужны ещё доказательства? – И она кивнула головой в сторону моей загипсованной руки.
- Нет, спасибо… Больше не надо. До завтра!

Уже на следующий день я убедился, что загипсованная рука либидо не уменьшает, но его удовлетворению дьявольски препятствует. К счастью для меня, Ксюша проявила необходимую в таком случае изобретательность и активность. Но больше всего меня поразил тот факт, что с её лица, во всяком случае в моём присутствии, теперь практически не сходила улыбка. Впрочем, правильнее было бы сказать – полуулыбка.

Узнали, что Яну перевели в Москву в клинику имени Бурденко. Сэнсэю объявили какой-то строгий выговор, и временно отстранили от тренировок. В остальном жизнь продолжалась, но в отношении меня – уже совсем в других условиях.

У Ксении была своя квартира. Двухкомнатная, в новом доме и с непомерно большой по моим представлениям площадью. Вот только жилой её назвать можно было весьма условно. В одной висели разных конфигураций боксёрские груши, стояли тренажёры и беговая дорожка. Типа – филиал фитнес-клуба на дому. Вторая комната выглядела ещё хлеще. На две трети её занимали циновки. К дальней стене прижались шкаф, узкая тахта и тумбочка. Это был зал для спортивных схваток, неприемлемо сочетаемый со спальней. Интерьер не девушки, а воина-спартанца.

При всей неподходящей для интима обстановке с моей загипсованной рукой заниматься любовью на обширном татами оказалось гораздо комфортнее. К моему удивлению, даже их твёрдость способствовала более полному удовлетворению нашей страсти.

- Теперь понял, почему здесь удобнее? – Всякий раз спрашивала Ксюша, поминая моё первоначальное неприятие её интерьера для любовных свиданий.

А когда я избавился от гипса, она как-то предложила:

- Перейдём в ту комнату.
- Зачем?
- За тем же самым.

Мне и в голову не могло прийти, что все эти паукообразные железные чудовища с гирями и пружинами можно использовать для столь приятных ласк…


7. Сого-гачи, или Сложная победа

Наш медовый месяц длился месяца три. Я уже давно работал, а Ксения два раза в день ходила на тренировки. Это была её работа. Утром часа на два-три убегала на стадион, а вечером тренировалась или в своей квартире, или ходила на спарринги в спортивный клуб. Жили мы тихо и мирно, почти по-семейному.

Однажды Ксения сказала:

- Мне предложили участие в одном соревновании.
- С мордобитием?
- Я же не в шашки играю.
- О тренерской работе не думала? Мы же с тобой говорили на эту тему. Опыт у тебя большой…
- Мы не проживём на такие зарплаты, Илюша.
- Ну, вот живём же…

Она выразительно промолчала. Я продолжил:

- А случится что с тобой, тогда как? Лечение и реабилитация могут обойтись дороже твоего выигрыша. Это же, как я понял, не официальные соревнования, а какой-нибудь нелегальный «бойцовский клуб».
- Я сейчас в хорошей форме. Мне предложили всего одну схватку с девушкой. Это не страшно.
- Ага! Видел я уже как-то одну девушку, которая чуть не угробила другую!
- Илья, я не могу так сразу отказаться от боёв. Деньги в этом случае даже не самое главное. Хотя за победу я могу получить триста-четыреста долларов.
- А если проиграешь?
- Тогда сто минимум.
- У тебя уже зависимость образовалась от этого экстремального спорта. Ксюшенька, солнце моё, я как представлю, что ты приходишь домой с синяками или сломанным носом… И это в лучшем случае! А за такие деньги с тобой будут драться на смерть… Ты хоть знаешь соперницу? Вас не так уж много подобных любительниц острых ощущений.
- В этом вся фишка. Это закрытые соревнования с большими денежными ставками. Противники заранее не известны, в чём весь азарт для зрителей. Могут привезти какую-нибудь девушку издалека, например, с Украины. У них сильная школа.
- А где это будет?
- Не могу сказать. Это тоже одно из условий.
- Привет! Тебя там могут искалечить, а я и знать не буду, где ты находишься!
- Со мной поедет одна девчонка из нашей группы и, наверное, сэнсэй. Они с этого свои проценты имеют.
- Далеко от Москвы?
- Не очень.
- Успокоила. Обычно жёны мужей на войну провожают, а у нас с тобой всё наоборот.
- Ну, какая это война? Схватка минут на десять, максимум пятнадцать. Там свои довольно жёсткие правила. Устроителю нужны деньги и увлекательное шоу, а не трупы и полицейское расследование.
- Ну, я не знаю…
- Тогда будем считать, что ты дал согласие.
- А если бы не согласился, ты бы всё равно поехала?

Ксения снова промолчала.

- Ксюша, давай договоримся так. Если ты хочешь, чтобы мы жили вместе, то это твой последний бой. А если – повстречались и разбежались, тогда поступай, как сочтёшь нужным.
- А ты сам как хочешь?
- Я хочу, чтобы мы с тобой жили вместе. Более того, хочу, чтобы ты родила мне сына и научила его дзюдо или каратэ, это уже как вы там с ним захотите.
- Хорошо. В таких соревнованиях я больше участвовать не буду. А сейчас я поехала.
- Куда?
- На это соревнование.
- Когда оно будет?
- Сегодня вечером.
- А почему раньше мне не сказала об этом?
- Зачем? Ты бы ходил весь день и говорил мне то «да», то «нет». А так – мы с тобой сразу всё и решили.

Она взяла телефон.

- Хай, Синичка. Приезжай за мной к двум часам. И созвонись с сэнсэем.
- Ксюша. Можешь не говорить, куда ты едешь, но скажи мне, когда ты точно вернёшься. Я хочу это знать.
- Схватки начинаются поздно, часов в девять-десять вечера. Переночуем. Утром назад. Часам к трём-четырём должны вернуться. Как минимум одну твою зарплату я нам привезу. И ещё – мне не звони. Телефоны там всё равно отбирают.

До трёх часов я был практически спокоен. А только начал волноваться, как мой телефон заиграл «Лунную сонату» Бетховена.

- Здравствуйте. Вы Илья?
- Да.
- Я Светлана Синицына. По поручению Оксаны.
- А где она?
- Осталась там, а меня попросила с вами встретиться и поговорить.
- Что с ней? Она в больнице?
- Нет. У неё всё нормально. Но она просила не рассказывать вам всего по телефону, а лучше встретиться и поговорить.
- А почему она там осталась?
- Ну, вот, Оксанка была права. Если вы не скажете, где мы можем встретиться и поговорить, я вешаю трубку и мучайтесь неизвестностью дальше.
- Ладно. Я заканчиваю работу в четыре часа. Ровно в это время к больнице и подходите. Перед главным входом встретимся. Там, где клумба.
- Договорились, доктор. Только не заставляйте девушку ждать. А то мне ещё назад ехать.

И отключилась. Стерва! Не могла ничего толком мне сразу объяснить. Теперь гадай до четырёх часов, что там с Ксюшой приключилось. Почему не приехала? Продлили соревнования? Или с ней что случилось, а мне не говорят? Какие ещё могут быть другие причины? Никаких!..

 Посыльную от Ксении я узнал сразу. Вспомнил её обращение по телефону – «Синичка». Невысокий рост, изящная фигурка, нервно прохаживается взад-вперёд. Вот это Синицына наверняка с ней и ездила. Сразу направился к «Синичке»:

- Вы Светлана?
- Да.
- А я - Илья, - привычно срифмовал я. – А вы как попали к этим гладиаторшам?
- Моя миниатюрность обманчива, доктор. У меня чёрный пояс по каратэ и призовое место на чемпионате Европы в лёгком весе.
- Однако… Значит, вы тоже, глядя на меня, прикидываете, каким ударом меня легче сбить с ног? – зачем-то спросил я. Потом понял, что подсознательно боюсь услышать продолжение её рассказа.
- Чего ради вас с ног сбивать? Вас очень легко победить другим способом.
- Каким же?
- А это уже женский секрет. Может, перейдём к серьёзному разговору?
- Да, конечно. Идёмте в ту сторону.
- Всё равно, но лучше где-нибудь посидеть в спокойном месте. И сразу предупреждаю: у меня одно, но жёсткое условие. Вы меня слушаете и не сбиваете многочисленными вопросами. Рассказ будет долгий, а я не диктор телевидения. Договорились?
- Хорошо. Я вообще-то спокойный человек. Просто ситуация такая, что…
- Я знаю, что вы спокойный. Знаю даже, что у вас на лбу написано.
- Ого! Какая информированность! Тогда уж говорите, что написано у вас.
- А я уже сказала. Просто вы не обратили внимание.
- Повторите, пожалуйста.
- Моя миниатюрность обманчива.
- Понял. А теперь давайте по существу. Пойдёмте в тот сквер, там и лавочки есть.
- Я буду всё рассказывать последовательно, так что не перебивайте. Первый бой, как и было условлено, Оксана провела с девушкой. Здесь не обошлось без сюрпризов. Соперница была из Казахстана и, видимо, какое-то время тренировалась в Китае, так как стала демонстрировать стиль «пьяницы». Есть такой стиль цзуй цюань, мы с ним в России почти не сталкивались. В принципе Оксана могла бы быстро расправиться с этой кривлякой, но её попросили протянуть два-три раунда, чтобы доставить удовольствие зрителям. А фактически бой начал складываться так, что противница наносила удары, а Оксанка только отбивалась и защищалась. Если вдруг прекратили бы поединок, это происходит всегда по решению устроителя-судьи и не оспаривается, то победу легко могли бы присудить этой «пьяной» казашке. И призовые ушли бы ей. А Оксана туда ездит деньги зарабатывать, а не публику забавлять. В конце второго раунда она поняла, что всякое может случиться и перешла к своим коронным ударами ногой. Через несколько секунд та уже лежала пластом и не шевелилась. Но мы лишний раз убедились, что это не спортивное соревнование, а нечестный бизнес, когда стервец-рефери объявил, что поединок прошёл с равным преимуществом и призовые делятся пополам.

Мы с сэнсэем кое-как успокоили Оксану, которая рвалась «разобраться» с этой мафией. Ничем хорошим бы это не закончилось. На этом её выступление должно было бы закончиться, но тут устроитель обратился непосредственно к Оксане. Предложение было такое: она выступает в смешанном поединке.

- Это как? Двое на двое?
- Нет. Она - против мужчины. И условия завлекательные. За каждую минуту, которую она продержится на татами во время боя, ей платят по двести баксов. И у неё есть право в любую минуту прекратить поединок. Казалось бы, нормально. Оксанке уже приходилось выступать против мужчин, и они её удары ногами до сих пор должны помнить. Оксана спросила: «Сколько я получу, если выиграю схватку нокаутом?» При этом ещё даже не знала, с кем будет биться. Ответили ей не сразу, долго совещались. Потом объявили: за абсолютную победу – десять тысяч баксов плюс те минуты, которые она продержится на ринге. Куш, как понимаете, более чем соблазнительный. Об этом поединке я рассказывать не буду. Красивое было зрелище. Я его записала на видеокамеру и флэшку оставлю вам. Сразу скажу, это практически мастер-класс для девушек, которые решат выступать в смешанных боях без правил.
- Ксюша… то есть Оксана опять сбила его ударами ног по голове?
- Нет. К этому он был готов, так как видел её предыдущую схватку. Она прыгнула на него и произвела удушение ногами. Это коси-вадза надо видеть.
- Задушила?
- Нет, конечно. Его сразу откачали. Там это дело поставлено, надо сказать, хорошо. Через забор фасадом на дорогу под вывеской стоматологической клиники находится реанимация и все необходимые специалисты. А какое там оборудование вы должны знать лучше меня.

«Синичка» на секунду замолкла, и я сказал:

- Мне почему-то кажется, что самое плохое вы оставили напоследок.
- Угадали.
- Был ещё бой, который она проиграла?
- Нет. Но от одного деятеля последовало предложение поехать за его счёт в Китай, проводить там показательные бои и дополнить своё мастерство приёмами из китайских единоборств.
- Надолго?
- Я думала, что вы спросите: с кем она отправилась в Поднебесную.
- С кем?
- С сэнсэем. И минимум на год.
- Ну, это мы ещё с ней обсудим. Только вы не сказали, почему она сегодня не вернулась домой.
- Они уже уехали.
- Как уехали? Без вещей?
- Какие у воина вещи, Илья? Вы видели шмотки в её гардеробе? Там два с половиной платья и пять кроссовок. И потом сэнсэй категорически возражал против её возвращения. Чувствовал, что вы можете её отговорить.
- Она так его слушается?
- Вы ничего не знаете о них? Впрочем, на месте Оксаны я бы тоже ничего не рассказала. Оксана занимается у сэнсэя с восьми лет. А когда ей исполнилось пятнадцать, он сделал её своей любовницей. Их отношения продолжались, пока не появились вы. Но она, наверное, настолько привыкла подчиняться ему, что… Ну, а дальше мне и рассказывать нечего. Вот флэшка с записью её поединка. В этом пакете половина тех деньги, которые она там заработала. Просила передать вам. За её квартирой буду смотреть я: ну, там квартплата, коммунальные и всякое другое…

Я сидел как оглушённый. Сказать мне было нечего. Когда очнулся, «Синички» не было, а рядом со мной лежал пакет и на нём флэшка.

Почему-то сразу схватил телефон и стал звонить Ксюше. Но ответ на все мои звонки был один: «Телефон абонента выключен или находится вне поля доступа».

Ну, почему Оксана даже не простилась со мной? Стыдно стало? Тоже мне, гладиаторша!..

Направился домой и не мог понять, какое чувство во мне преобладает: обида обманутого, жалость, которую вызывала судьба Ксюши, наша любовь, которую она предала?

А навстречу шли девушки и молодые женщины. И блондинки, и брюнетки. И высокие, и миниатюрные. Большинство почему-то с распущенными волосами и все, как одна, симпатичные и привлекательные. Возможно, некоторые из них и хотели бы родить от меня сына…

***

«Синичка» только к вечеру добралась до своей цели. Задержись на день-два, потом вообще ничего не найдёшь. Но сейчас она уверенно шла от шоссе вглубь леса. Вот это место. Ни креста, ни бугорка, даже вырытую землю увезли. Но видно, что могила здесь.

Положила сверху две ветки елового лапника. Цветы Оксанка никогда не любила. А эти колючие иголки ей почему-то нравились…

«Илью, конечно, жаль, но, думаю, что изменницу он забудет быстрее, чем героически погибшую возлюбленную… Впрочем, откуда мне это знать?… Эх, Оксанка, ты так и не поняла, что самый лучший бой тот, который не состоялся».

***
Июнь 2016